Кавалер третьего сорта (джен)

в которой Гилдерой Локхарт с перепугу совершает подвиг

* * *

Гарри сидел в чулане и думал. Сидеть в чулане ему не хотелось. Оставаться с Дурслями — тоже, здесь плохо. Но он никому не нужен. Потому что урод.

Может быть, он нужен дяде Ремусу. Но дядя Ремус говорит, что взять его к себе не может. Потому что оборотень.

Может быть, он нужен инспектору Локхарту? Инспектор прогнал Дадли и прочих. Инспектор вежливо разговаривал с Гарри. Инспектор гулял с ним в парке. Инспектор привёл дядю Ремуса. Но инспектор даже не знал папу и маму…

Дядя Ремус был другом папы и мамы. Дядя Ремус хочет взять Гарри к себе. Дядя Ремус боится взять Гарри к себе, потому что он оборотень. Дядя Ремус оборотень, потому что его укусил Фенрир Грейбек. Кто такой Фенрир Грейбек?

Может быть, Фенрир Грейбек укусит Гарри? Гарри тоже будет оборотень. Тогда дядя Ремус сможет взять его к себе.

Дядя Ремус сказал, что оборотнем быть очень больно. Но это только в полнолуние. У Дурслей Гарри бывает больно почти каждый день. Лучше потерпеть в полнолуние. Зато всё остальное время будет хорошо. С дядей Ремусом обязательно будет хорошо.

Гарри тихонько выбрался из чулана, нашёл лист бумаги и карандаш и стал писать письмо, стараясь делать поменьше ошибок и не забывать о больших буквах:

мистер Фенрир Грейбек укусите меня пожалуста тогда дядя Ремус возмёт меня ксебе я Гарри Поттер живу в Литтл Уингинге

Потом он ускользнул в парк. Около знакомой скамейки позвал: «Тучка! Тучка!» — и к нему и в самом деле слетела серая сова. Гарри протянул ей своё письмо и сказал:

— Отнеси, пожалуйста, Фенриру Грейбеку!

Сова недоверчиво ухнула, но ухватила клювом листок, взмахнула крыльями и исчезла за деревом. Гарри вздохнул и пошёл домой.

Два дня он ждал ответа. Вечером третьего дня в парке послышалось знакомое уханье. Серая Тучка слетела на скамейку и протянула Гарри лапу. К лапе был привязан маленький конверт. В конверте оказалась записка:

Приходи в парк ночью в полнолуние. Письмо сожги. Ф. Г.

Гарри посмотрел на восходящую Луну — почти полную — и подумал, что ждать осталось совсем чуть-чуть. Только как сжечь письмо? Камином Дурсли не пользуются, а на газовой плите неудобно…

* * *

История Ремуса, который оказался оборотнем, полностью вышибла Гилдероя из колеи. Оборотень! Студент Хогвартса! Староста факультета! Ну Дамблдор, ну отмочил!

Неожиданно выяснилось, что мистер и миссис Криви с самого начала прекрасно знали, кто такой Люпин. Мало того, это и Шизоглаз знал! И открытым текстом сказал, что Люпина можно пускать к Поттеру! А как же пресловутая бдительность?

Нет, особенными предрассудками Гилдерой не страдал, но всё же оборотень… Это тёмное существо, его следует опасаться, загонять подальше в резервацию, сажать в клетку, и вообще лучше бы их не было в природе. Такое отношение вбито почти всем волшебникам в подсознание. А тут вдруг Ремус… Ну какой из него оборотень?

Но логика тут же подсказывала: самый настоящий. Достаточно было вспомнить его рабочий график у Криви: раз в четыре недели Ремус пропадал на несколько дней. Именно в полнолуние. Садился, стало быть, в клетку…

Да чтоб ему собственным хвостом подавиться, совсем с мысли сбил, ни о чём думать невозможно, кроме как об оборотнях!

Гилдерой взял отгул, немного подумал — и попросил Шизоглаза подстраховать его по дороге в Литтл Уингинг. Якобы проверить Гарри. На самом деле ему хотелось посидеть с блокнотом на знакомой лавочке: в прошлый раз там очень неплохо сочинялось, а Гилдерой опять чувствовал графоманский зуд. Проклятый Ремус явно рвался в главные герои очередной повести, опять не предназначенной для широкой публики. Да что ж это Гилдерою так не везёт: пишет, пишет — и всё в стол! Только Криви, Шизоглаз да Люпин читают!

Погуляв немного с Гарри, пообещав непременно передать привет дяде Ремусу и отправив мальчишку домой, Гилдерой расположился на скамейке. На этот раз чистовой текст не пошёл, сюжет никак не хотел укладываться в планы. Исчеркав десяток страниц, Гилдерой обнаружил, что вокруг уже стемнело, и чуть не зажёг по привычке «люмос». Вот был бы позор для инспектора, следящего за соблюдением Статута о Секретности!

Вдоль дорожек парка загорелись фонари, на востоке подсветила тучи оранжевым восходящая Луна. Гилдерой убрал карандаш в карман, потянулся, вставая со скамьи — и вдруг заметил выходящего из-за поворота знакомого мальчишку.

— Гарри? — удивился Гилдерой. — Что ты здесь делаешь? Тебе же давно пора домой! А ну-ка пойдём отсюда…

Гарри уставился за спину Гилдероя, ойкнул и замер. Гилдерой резко обернулся, роняя блокнот и машинально выхватывая палочку, и увидел, как на них по освещённой тусклыми фонарями дорожке мчится огромный волк.

В голове одновременно метнулась куча несвязных мыслей: «Волк? В городе?» — «В полнолуние? Оборотень?!» — «Откуда?!» — «Но это же не Ремус?!» — «Вызвать помощь!» — «Да что же делать-то?!» — но кисть правой руки уже вращалась в привычном жесте, а с губ срывалось отработанное до автоматизма заклинание:

— Обливиэйт!

Гилдерой понятия не имел, действуют ли чары забвения на волков, но зверь явно сбился с ритма и запутался в собственных лапах. Его ещё несло вперёд по инерции, но скорость он терял, поэтому Гилдерой успел оттолкнуть Гарри в кусты, а сам свалился в противоположную сторону, лихорадочно нащупывая в кармане аварийный маячок.

Огромного волчищу проволокло между Гарри и Гилдероем. Треснула под пальцами красная пластинка, и через несколько секунд раздались хлопки. Кавалерия, как всегда, прибыла вовремя.

— Кто здесь? — рявкнул знакомый голос, и тёмная фигура направила палочку на Гилдероя. Ну да, Шизоглаз поставил его маячок на особый контроль — неудивительно, что сам и примчался по тревоге.

— Свои, — проговорил Гилдерой.

— Локхарт? Второй пункт сегодняшнего маршрута?

— Кембридж, — ответил Гилдерой. — А четвёртый?

— Кардифф, — буркнул Шизоглаз. — Ты чего здесь натворил?

— Аластор! Глянь-ка! Вот это зверюга! — восхищённо заорал кто-то из патрульных.

— А ну-ка? — обернулся Шизоглаз. — А, старый знакомый! Грейбек по кличке Сивый! Да что это с ним? Признавайтесь, кто и чем его шарахнул?

— Я, — сознался Гилдерой, вставая. — «Обливиэйтом»…

— Ну ты даёшь! — захохотал Шизоглаз. — Ты ж его до уровня новорождённого затёр! Он же теперь даже ползать не умеет!

— Да я, честно говоря, и не рассуждал в это время толком, — не стал скрывать Гилдерой. — Какое заклинание первым на ум пришло, тем и бил… А в мозгу полное затмение было, ничего не соображал… Только посильнее врезать хотелось… Перетрусил очень.

— Силён, бродяга! — Шизоглаз уважительно хлопнул Гилдероя по плечу. — Слышь, ребята, Локхарта не дразнить! Из вас бы никто этого типа в одиночку не уработал! А ты, инспектор, насчёт превышения не беспокойся. Во-первых, явная самозащита, а во-вторых, этот Сивый давно вне закона. Ладно, дементор с ним! Оглушить посильнее, упаковать поаккуратнее и убрать подальше! И не вздумайте об него поцарапаться, память-то памятью, а зараза — заразой!

Подчинённые Шизоглаза сноровисто закрутили Грейбека в какое-то полотно и аппарировали с грузом прочь. Старый аврор прошёлся по следу оборотня струёй пламени, выжигая остатки заразной слюны, а потом убрал взмахом палочки пепел и копоть. Гилдерой к тому времени уже уселся на свою любимую скамейку, и Шизоглаз плюхнулся рядом, вытащил свою знаменитую фляжку:

— Будешь?

— Давай.

Во фляжке оказался горячий отвар из каких-то трав, пахнущий не то чаем, не то сеном, не то веником. Впрочем, уже после двух глотков по спине прекратили ползать мурашки, а руки перестали дрожать.

— Вылезай, не прячься, — сказал Шизоглаз в сторону кустов. — Всё равно знаю, что ты там.

Гарри выбрался из-под куста.

— Здравствуйте, — сказал он тихо. — А вы кто?

— Старший аврор Муди, — представился Шизоглаз. — Волшебный полицейский.

— А что хотел этот… страшный? — спросил Гарри дрожащим голосом. — Он бежал к нам…

— Грейбек-то? Вернее всего хотел убить, — спокойно ответил Шизоглаз. — Он много людей поубивал… И волшебников, и простых… А многих и перезаражал, такими же убийцами сделал… Ну, больше не будет, — он ухмыльнулся, — спасибо инспектору Локхарту.

Гарри заплакал.

— Это я, — выдавил он сквозь слёзы. — Я ему написал… Я его позвал… Думал, он меня укусит… И тогда дядя Ремус меня заберёт…

— Эх, галчонок, — Шизоглаз потрепал Гарри волосы, — не с той стороны ты зашёл. Тут не тебя оборотнем делать надо, тут Люпина надо делать человеком. Ох я ему и всыплю…

— Не надо! — всхлипнул Гарри. — Дядя Ремус хороший!

— Может, и хороший, — согласился Шизоглаз, — но дурак. Вот я ему ума-то и вложу слегка. Будет хороший и умный, а это ведь намного лучше! Согласен?

— Согласен, — кивнул Гарри и ещё раз всхлипнул.

— Помнится, один мой знакомый говорил, что Люпин никогда дураком не был, — не удержался от напоминания Гилдерой.

— Никогда не был, а теперь, похоже, стал, — отбрил Шизоглаз. — Ладно, парень, давай-ка я провожу тебя домой. Да и ты, драматург, подбирай свои блокноты и вали отсюда по месту дислокации, пока ещё во что-нибудь не вляпался!

Блокнот? Да, точно! Этот эпизод, когда мальчик от отчаянья хочет стать оборотнем, обязательно надо вставить в финал повести о Гарри Поттере!

Вот только что делать со сценой чудесного спасения? Доблестный инспектор, случайно оказавшийся на месте происшествия, пожалуй, слишком похож на рояль в кустах…