Опус вивендис (гет)

На дом под номером двенадцать на площади Гриммо незаметно опустилась ночь. В прихожей размеренно тикали часы, на стенах загустели тени, миссис Блэк в съехавшем на бок чепце мирно дремала, едва различимо жалуясь во сне. Прислушавшись, можно было легко разобрать отдельные слова, доносившиеся из-под неплотно прикрытой портьеры, что-то ставшее уже привычным об артрите, осквернителях крови и неблагодарных детях, не способных позаботиться о чести семьи.

В камине догорал огонь, дрова потрескивали, озаряя отблесками пламени еще совсем юное лицо хозяина этого дома. Гарри Поттер лежал на диване, прижавшись щекой к заботливо подложенной Кричером подушке, и крепко спал. Очки сползли ему на самый кончик носа и наверняка упали бы на пол, если бы не клеящее заклинание, которому научила его Гермиона. В гостиной, что уже несколько месяцев служила Гарри рабочим кабинетом, царил уютный полумрак, на полу и ковре в привычном беспорядке валялись журналы и книги — международный справочник по метлам венчал внушительную стопку министерских брошюр, призванных разъяснять волшебному сообществу пользу «Закона о защите магглов». Здесь же, порывшись в кипе сваленных в кучу бумаг, без труда можно было отыскать отчет о сокращении популяции валлийских драконов, реестр торговых поставок волшебному протекторату Уганды, таблицы с расписанием игр чемпионата по квиддичу, исчерканные красным маггловским фломастером, и, конечно, несколько последних номеров «Придиры». Луна Лавгуд по-прежнему регулярно присылала Гарри журналы своего отца, и он от души веселился, читая статьи о розовых люпинариях, разрушающих зубную эмаль, и книжных буквоедах, заразивших чесоткой весь министерский архив. Сквозь неплотно завешенные шторы в комнату просачивался слабый свет электрического фонаря. На улице шел дождь. Гарри Поттер заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Ему снился сон.

Он был в чужом доме, мрачном и абсолютно незнакомом. Стоя на пороге большой неосвещенной комнаты, Гарри удивленно оглядывался по сторонам, совершенно не понимая, как здесь очутился. Все в этом странном месте — и высокие окна, завешенные тяжелыми портьерами, и огромная хрустальная люстра под потолком, и деревянный паркет — неуловимо напоминали ему Малфой-мэнор, но стоило присмотреться повнимательнее, как сразу становилось заметно, что в доме давно никто не живет — обои на стенах выцвели, люстру опутала паутина, а серые чехлы на мебели покрылись толстым слоем пыли. Дом выглядел старым и совершенно заброшенным.

Почувствовав, что за ним наблюдают, Гарри торопливо обернулся. Прямо перед ним, на обветшалой стене маленького коридора, ведущего вглубь особняка, висел портрет пожилого волшебника. Изображенный на нем мужчина — высокий, седовласый, одетый в темную, украшенную мехом мантию — с надменным видом рассматривал незваного гостя в позолоченный монокль. Губы его были неодобрительно сжаты. На темной, тронутой патиной раме портрета виднелась полустертая надпись.

«Честолюбие превыше всего», — нахмурившись, прочитал Гарри. Фраза показалась странно знакомой, он мог бы поклясться, что уже слышал эти слова раньше, вот только никак не мог вспомнить, где.

Медленно и осторожно Гарри приблизился к портрету, собираясь заговорить с ним. Десятки вопросов, один тревожнее другого, вертелись у него в голове. Как он попал в этот дом? Кому этот дом принадлежит? И что здесь вообще происходит?

Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, в сознании его словно что-то подвинулось, и Гарри узнал это место. Конечно же, это был дом его Хозяина. Сырой и мрачный, наполненный чудесными запахами и звуками, способный каждый вечер дарить ему наслаждение от охоты и сытный ужин. Скользя вдоль прутьев решетки, Гарри всем своим телом ощущал ночную жизнь старого дома: писк полевок, снующих вдоль границ сада, шуршание термитов, нашедших себе жилье в покосившемся комоде, шелест крыльев летучей мыши, такой далекий, что человеческое ухо было не в состоянии уловить его. Он испытывал голод и жаждал выбраться из клетки, но тяжелый засов и стальные прутья мешали ему, лишая свободы. Его миска, опустевшая много часов назад, все еще пахла кровью и куриными потрохами, и этот резкий, чуть сладковатый запах подтухшего мяса дразнил его, сводя с ума и скручивая желудок в болезненный узел. Та часть мозга Гарри, что все еще хранила память о человеческой сущности, тревожно забилась, не понимая, что происходит. Он снова был змеей в чужом незнакомом доме, запертый в клетке, способный думать только о собственном голоде! Он больше не был тем Гарри, что помнил смех друзей, первый полет на метле, солнечный свет, игравший в волосах Джинни, смерть Сириуса и последние слова матери. Змеиные инстинкты, подобно невидимым щупальцам, обвив его сердце, неумолимо выдавливали из него все то, что делало его человеком. Понимая, что проигрывает, Гарри зажмурился, отчаянным усилием воли стремясь освободиться, но ничего не выходило. Эмоции змеи все усиливались, а его собственные, напротив, блекли, словно его неумолимо затягивало под толщу мутной воды. Он должен справиться! Он должен прекратить это! От злости и бессилия Гарри в отчаянии забил огромным хвостом, стараясь одержать верх. Если бы только его так не мучил голод!

Раньше Хозяин никогда не забывал о нем, по вечерам открывал дверцу клетки и выпускал его на охоту, в темноту бесконечных коридоров и прохладу ночного сада, и лишь под утро заклинанием принуждал возвращаться назад. Но не сегодня. Сегодня Хозяин был занят. Мальчишка, незваный гость, явившийся в их дом после заката, посмел помешать их привычному ритуалу.

Через приоткрытую дверь, возле которой стояла клетка, Гарри видел скользящие в полумраке тени и слышал приглушенные голоса. В комнате находились двое.

— Ты разочаровал меня, — голос говорившего был мягок и тих, но в похожих на шелест интонациях звучала такая неприкрытая угроза, что Гарри сразу понял, что Хозяин сердится. Высокий, в темной дорожной мантии, он сидел напротив камина, откинувшись на спинку дубового кресла, и, как не старался, Гарри смог разглядеть лишь его руки, переплетенные на коленях.

— Твой отец обещал мне, что ты будешь полезен, но ты только ноешь и жалуешься. — Пламя в камине дрогнуло, и руки в перчатках медленно легли на подлокотники кресла. — Я дал вам денег! Столько денег, что вы смогли восстановить права на свой дом и свои владения, и что же я получил взамен? — пальцы сжались, и дерево неожиданно хрустнуло. — Бесконечные оправдания!

— Но я же сделал все, что вы велели! — Голос мальчишки, пришедшего в их дом с плохими вестями, поднялся до болезненной высоты. — Я проник в Министерство, избавился от старикашки, я принёс вам книгу. Я...

— Ты жалок, Драко...

Молодой волшебник взвился — бледный, худой, с прилизанными белыми волосами, он стремительно подался вперед, и Гарри, к своему удивлению, узнал в нем Малфоя. Одетый в серый, идеально сшитый костюм, Малфой выглядел еще хуже, чем на шестом курсе, когда попытки убить Дамблдора, казалось, медленно иссушали его изнутри. Щеки на остром лице ввалились, некогда платиновые волосы потеряли свой блеск.

— Я рисковал, меня ведь могли поймать, — голос Драко, дрожащий от желания оправдаться, был переполнен обидой и страхом. Он облизал пересохшие губы и попытался начать все сначала.

— Я уверен, там ничего нет. Я просмотрел сотни свитков, десятки отчетов, за прошедший месяц я провёл в Министерстве так много времени, что даже этот безмозглый тупица Долиш стал задавать мне вопросы. Не заставляйте меня туда возвращаться, Мерлин, я не хочу закончить как Паркинсоны!

Затянутые в перчатки руки погладили израненную древесину и плавно вернулись на прежнее место. Хозяин дома молчал. Давящее ощущение тишины постепенно заполняло комнату. Гарри слышал, как стучит сердце Драко, — жадно, беспокойно, — не способное выдержать ровный ритм. Он никогда раньше не думал, что молчание может казаться таким угрожающим.

— Вы могли бы нанять эту писаку Скитер, у нее большие связи, сейчас, когда она пишет книжонку о Поттере, она постоянно бывает в Министерстве, — Малфой продолжал говорить, словно боясь остановиться, но с каждой сказанной фразой голос его становился все тише и тише. — Скитер может поехать в Хогвартс. Грязнокровка Грейнджер, подружка Поттера, работает там уже второй год, я много раз рассказывал вам о ней…

Хозяин дома склонил голову на бок и произнёс тихо и вкрадчиво:

— В какую игру ты играешь, Драко?

И давящая тишина неожиданно лопнула. Пламя в камине вспыхнуло и загудело. Маг подался вперёд, и Гарри увидел в его руках палочку, мертвенно белую, бледную, с мерзкими пятнами плесени на рукояти. От палочки тошнотворно пахло, словно от покрытого струпьями инфернала — болью, смертью, страхом!

— Ты что-то знаешь об этом, Драко! Ты был там, ты был рядом с ним, когда это случилось, так почему же ты не даёшь мне нужных ответов?!

Волна неконтролируемой паники ударила Гарри в лицо. Голос незнакомца, его отвратительный запах, вид его палочки — все в нем просто кричало о смертельной опасности, неужели Драко не чувствует этого? Но Малфой почувствовал, губы юноши дрогнули, лицо стало серым. Он сделал неуверенный шаг в сторону, попятился и неожиданно замер, словно невидимые путы сковали его худое тело, глаза широко раскрылись и мигом остекленели.

— Я чувствую, что ты сопротивляешься мне, Драко, — голос мага, мягкий и скользкий, заполз в сознание Гарри подобно ядовитой змее. Он совершенно не походил на голос Волдеморта — визгливый и высокий, — и от этого Гарри вдруг стало ещё больше не по себе. Ему вдруг отчаянно захотелось крикнуть Малфою: «Беги!», но было поздно, он понял, что означает этот странный остекленевший взгляд Драко. Хозяин дома использовал легилименцию.

В его проникновении не было той мягкости, что звучала в обманчиво сладких интонациях голоса, не было и элегантности опытного легилимента, он ломал барьеры грубо, с невероятной силой сметая на своём пути все лишнее и не заботясь о последствиях. Атака была молниеносной и жёсткой. Но Драко выстоял, руки его тряслись, ноги едва держали, на подбородке вязкой струйкой выступила слюна. Он пошатнулся, схватился за стену, но так и не вытащил палочку.

— Я не смог ничего найти. Я старался, — прохрипел Малфой одними губами, — вы должны мне верить!

Но просьбы не помогали, вторая атака последовала за первой. Драко схватился руками за голову, словно пытаясь выдавить из неё незваного гостя, и, отчаянно защищаясь, стал возводить барьеры — один за другим, беспорядочные и бездумные, как когда-то учила его Белла.

— Я ничего не знаю, пожалуйста, прекратите!

Чужие эмоции захлестнули Гарри: голод, ярость, желание уничтожить, все переплелось, перемешалось в нем в чудовищный клубок, и он уже не мог разобраться, где были эмоции змеи, а где безумные чувства его Хозяина. Голову словно разрывало надвое.

— Так что же ты тогда пытаешься спрятать?

Темная тень, до этой минуты сидевшая в кресле, вдруг резко взметнулась вверх, и через секунду маг уже стоял позади Драко. Палочка уперлась в бледную худую шею.

— Где они? Где Поттер спрятал их?

Кадык Малфоя испуганно дернулся.

— Я не знаю! — завопил Драко, стараясь вырваться.

— Не лги мне! Они в Хогвартсе?

— Я не знаю!

Палочка рассекла воздух, и холодный голос выплюнул:

— Алохомора!

Замок щелкнул, и Гарри почувствовал, что клетка больше не сдерживает его. Огромное тело змеи скользнуло через порог. Шершавые, давно не мытые плиты пола царапнули шкуру. Липкая волна страха накрыла Гарри с головой. Он в отчаянии забился в чужом сознании, пытаясь остановиться, но было поздно.

Зубастая пасть раскрылась, и Гарри увидел, как серые глаза Драко затопил леденящий ужас.

— Я не знаю! — завизжал Малфой.

* * *

Гарри проснулся и резко сел на диване. Грудь ходила ходуном, пот холодными струями стекал по лицу, футболка взмокла и прилипла к телу. Одно мгновение он сидел неподвижно, стараясь справиться с рвущимся из груди сердцем, но в следующую секунду жесткий спазм боли скрутил ему живот, и его вырвало прямо на зеленую обивку дивана. Желчь оставила во рту неприятный привкус. Захотелось встать и немедленно почистить зубы. Дрожащими руками Гарри медленно вытер с лица пот и нащупал на лбу неровный шрам в виде молнии. Он ждал, что сейчас голова разорвется от порядком подзабытой, но когда-то такой привычной боли, и весь сжался, приготовившись с достоинством встретить её, но ничего не произошло. Секунды шли, а голова оставалась такой же ясной и чистой, словно он глубоко и без всяких сновидений проспал несколько часов подряд, и лишь сведенные судорогой внутренности напоминали ему об обратном. «Это из-за непривычного для желудка вкуса человеческой крови», — почему-то подумал он и тут же с ужасающей ясностью вспомнил все, что снилось ему минуту назад: темный дом, незнакомца со странной палочкой и Драко. Яркие, пугающие картинки воспоминаний ворвались в его сознание, сменяя друг друга подобно цветным стёклам из детского калейдоскопа. Он был змеей, он жаждал крови, он разорвал горло Драко!

В отчаянии Гарри с силой ударил рукой по спинке дивана, и дерево хрустнуло, десятками мелких осколков впиваясь ему в запястье. Боль пульсирующим кольцом охватила руку. Он должен что-то сделать, он должен как-то это исправить.

Пошатываясь, Гарри поднялся с дивана. Его знобило, ноги плохо слушались, в каждой клеточке тела появилась противная слабость. От страха и волнения голова походила на гудящий колокол. С трудом передвигая ноги, он сделал несколько нетвердых шагов в сторону камина и едва не упал, ухватившись рукой за каминную полку.

«Надо найти летучий порох!»

Старые ключи, обломки перьев, огарки свечей, пакетики с жевательными резинками «Друбблз», розетки с последнего чемпионата мира по квиддичу, совиное печенье, карточки, предсказывающие погоду — на полке были сотни ненужных вещей, о существовании которых Гарри даже не подозревал. Наконец пальцы его нащупали старинную табакерку. Гарри торопливо открыл её и в растерянности замер, не понимая, что делать дальше: с кем связаться, кого позвать на помощь?

Аврорат, он может сообщить в Аврорат! Наверняка авроры обладают достаточными ресурсами, чтобы отыскать нужный дом. Вот только захотят ли чиновники из отдела защиты магического правопорядка хоть что-то предпринять ради сына Пожирателя смерти? Едва ли. Да и что он им скажет? Что ему приснился сон? Можно было попытаться связаться с Кингсли, авторитета министра хватило бы, чтобы заставить авроров выполнить любой, даже самый нелепый приказ. Но Кингсли тщательно охраняют, камин Министра наверняка заблокирован, а на разговоры с многочисленными секретарями и помощниками уйдет слишком много времени, которого у Гарри попросту не было. Оставался еще мистер Уизли. Но и этот вариант был не из лучших. Конечно, отец Рона сразу поверит ему и даже согласится помочь, но как он отыщет Драко?

В груди Гарри подобно снежному кому нарастала паника. Возможно, именно сейчас Малфой истекает кровью. В прошлый раз, когда змея напала на мистера Уизли, все было значительно проще, тогда он находился в Хогвартсе и рядом с ним был Дамблдор!

Ну конечно же, Хогвартс! Очевидная простота этой мысли заставила Гарри воспрянуть духом. Хогвартс — это место, где всякий нуждающийся всегда получает помощь! И почему он не подумал об этом сразу? Ему срочно нужно попасть в Замок!

Но в Хогвартс нельзя трансгрессировать, нельзя отправиться через камин, нельзя... Решение пришло неожиданно. Домовик.

— Кричер! — что есть мочи заорал Гарри.

Громкий хлопок, напоминающий оглушительный выстрел, оповестил о появлении домашнего эльфа семьи Блэк. Невысокий, совсем уже сгорбленный старостью, Кричер сонно тер кулачками бледные выпуклые глаза, невнятно бормоча себе под нос:

— Снова не спится господам, все книжонки свои читают и читают. Что на этот раз желает молодой хозяин, чаю или снова подать пергаменты?

— Кричер, мне срочно нужна твоя помощь! — сказал Гарри, и от его тона домовик тут же проснулся.

— Хозяин заболел? Хозяину плохо? Кричер немедленно доставит хозяина в больницу Святого Мунго! — домовик подскочил к Гарри, причитая и стараясь ухватить хозяина за руку. Медальон Регулуса, висевший у него на шее, больно защемил морщинистую кожу, но Кричер в волнении даже не заметил этого.

— Постой, — перебил его Гарри, — ты можешь трансгрессировать в Хогвартс?

Домовик замялся лишь на мгновение.

— Да, хозяин, но ...

— Не спорь, Кричер, у меня очень мало времени. Ты должен немедленно доставить меня в Замок. Мне нужно попасть к Гермионе Грейнджер. Ты понял меня?

Домовик кивнул, и его большие уши, заросшие пучками волос, прижались к голове, словно он ожидал наказания. Маленькая костлявая ручка вцепилась Гарри в штанину.

— Кричер сделает, как велит хозяин, — пробормотал он, обхватывая Гарри Поттера за колени, и спустя мгновение с громким хлопком трансгрессировал.