Имбирь, ёжики и фруктовый лёд (гет)

Отис достает пачку сухариков и открывает её по швам, Отис ест «Киткат», откусывая шоколад вокруг вафли. Это он делает не на уроке, но на уроке литературы Отис не смотрит на Мэйв, не повторяет этот ритуал приветствия, который сам же и придумал. Мэйв каждый раз медленно падает с отвесной стены без страховки. Фигурально, конечно же.

Отис смотрел на неё в сентябре.

В октябре.

В ноябре.

Сейчас не смотрит.

Мэйв хочет, чтобы он грыз губы, желая поцеловать её (она бы позволила).

Мэйв хочет всего самого ненормально и нарушающего права человека. Ревности, собственничества.

Ей стыдно.

Отис целует Олу. И не смотрит.

Мэйв хочет придумать для Олы какого-нибудь дружка-плотника с колобомой радужки. Хочет прописать персонаж и сделать его живым, но не для себя. Глины под рукой нет, но есть слова.

Этого же должно быть достаточно?

Мэйв верит.

Мэйв пишет про зрачок, который выглядит вытекающим, про красивые руки и зеленые глаза. И брови. Брови как у Джексона, у него красивые, и вдруг этого хватит, чтобы Ола выбрала не-Отиса.

Придуманный мальчик не появляется в школе на следующий же день, и Ола-не-дура. Она настолько не дура, что Мэйв боится однажды поймать на себе сочувствующий взгляд.