Холодный мир (джен)

Вырвавшись из Каподичино раньше, чем туда подъехали карабинеры, фургон Паскуале повез обоих суперагентов обратно в недра Старого города.

— Итак, штандартенфюрер Штирлиц, он же профессор Исаев, он же полковник Исаев, он же инспектор Конзалик. Вы умудрились оказаться в Неаполе, даже не подозревая о моих догадках о месте погрузки боеголовок, — начал Бонд.

— Элементарная логистика, агент 007. Надо лишь сопоставить морской путь из Европы в Японию, кратчайший выход к нему по суше со стороны Австрии и сделать выводы, — ответил ему Штирлиц. — Вам это удовольствие вполне доступно, раз уж вы здесь.

— Как вам удалось выйти на "Спектр"? — не унимался Джеймс.

— Пять лет назад, готовя исследование о роли современных западных монополий в международной политике, я заметил и выделил несколько финансово-промышленных групп, которые периодически начинали действовать на рынках синхронно, при этом не будучи никак связаны друг с другом. Это навело меня на мысль, что объединяющая их структура существует, но по неизвестным причинам не афиширует себя. А ознакомившись с отчетами резидентов КГБ, которым пришлось столкнуться с деятельностью "неизвестной шпионской организации, не подчиняющейся американским, британским или французским секретным службам", я понял, что этот "призрак" обрёл плоть. Оставалось лишь подобраться к нему поближе, — поведал Максим Максимович.

— В выделенную мной группу монополий под контролем, как вы его называете, "Спектра" входило и "Фридрих Дорнброк ГМБХ", изучением которого как раз и занялся мой покойный аспирант Павел Кочев. От него-то я и узнал, что в концерне Дорнброка подвизался мой старый знакомый Курт Айсманн. Бывшие эсэсовцы весьма уязвимы к попыткам разоблачения и достаточно перспективны для вербовки. Выйдя на Айсманна, я рассчитывал с его помощью выяснить, кто осуществляет контроль "Спектра" за корпорацией.

— Для Айсманна теперь я — не более чем очередная мишень. Так же, как и прочие мертвецы: Люс, Дорнброк-младший, Бауэр... — недоверчиво ответил 007.

— Для этого я и послал к вам весточку о помощи, мистер Бонд. Я работал с Айсманном долгие годы, и у нас больше шансов договориться. К сожалению, Центр не одобрил мои далеко идущие планы, вынудив меня обратиться к правительству Её Величества.

— И вас не смущает, что после операции против "Спектра" от вас могут потребовать, например, координаты ведущих русских военных заводов? — поддержал разговор Бонд.

— Если я уже сижу здесь с вами, то как вы думаете? — не оставил коллеге сомнений Исаев. Тут Джеймс вспомнил, что в досье были отрывочные сведения о каких-то родственниках Исаева, пропавших без вести в годы послевоенных репрессий, и (как ему показалось) понял всё.

— Вернёмся к нашим баранам, Штирлиц. Вы предлагаете нам внедрить своего человека в "Спектр", используя для входа Айсманна...

— Я предлагаю большее, 007 — самому стать этим человеком. В составе организации есть бывшие агенты СД, работавшие на дальневосточном направлении, которых я знаю. Они могут дать для нас информацию о роли Осато в ядерном комплоте, — продолжил Максим Максимович. В этом месте фургон подъехал к площади Карилла, и Бонд, заметив это, сказал:

— Если это и блеф, то блеф, которому очень хочется верить, Штирлиц. Сейчас, к сожалению, моя остановка. Предлагаю встретиться завтра в замке Ово и обсудить взятие Айсманна более подробно.

— Это можно считать пактом о взаимопомощи? — уточнил Штирлиц.

— Скорее декларацией о намерениях. Лондон должен будет определить размер вашего вознаграждения. Увы, я должен вас покинуть, — Паскуале остановился у "Алькубиерре". — Уже поздно, а в Италии иногда просто невозможно заснуть.

...Штирлиц разместился в незанятом углу квартирки Паскуале. Максим Максимович первым делом вытянулся на кушетке, насколько позволяла его длина, и стал медленно клониться ко сну. Впервые с момента начала операции он чувствовал, что начинает сдавать — сумасшедшие переезды, транквилизаторы и возраст сделали своё дело. Перед тем, как отойти ко сну, Исаев всё-таки надиктовал неаполитанскому товарищу послание, которое завтра следовало отправить телеграфом:

"Лондон, Коулфилд-Гарденс, 13.

М-ру Гордону ЛОНСДЕЙЛУ

Дядя Фред сейчас в Неаполе. Его адвокат ведет переговоры о дальнейшем использовании местного порта для выгрузки товара. Японцам наиболее удобна именно местная гавань.

Что касается переговоров с "Эмпайр Кемикалз", они ни в какой мере не нарушают нашего соглашения. Дядя ведёт их лишь для отвода глаз, чтобы придать себе более солидный вид для сделки с джапами.

ЮСТАС".

На следующий день на вершине башни замка Ово стояли двое мужчин и женщина, время от времени сменяя друг друга у телескопа смотровой площадки. Со стороны — обычные туристы, созерцающие Везувий. Но эту компанию больше интересовал не вулкан, а расположившаяся в его тени гавань.

— Я звонила в порт, представившись секретаршей из филиала Дорнброка, — нацеливаясь телескопом на мол, сообщила Ассунта. — Там утверждают, что груз из Австрии уже ждёт корабля.

— Что за судно? — полюбопытствовал Бонд.

— Японское, кажется. "Нинг-По". Должно войти в Неаполь, по их расчётам, уже сейчас... Джеймс, по-моему, это оно!

007 повернулся в указанную сторону, где басовито гуднул крупный, черный, мощный морской грузовик под флагом с восходящим солнцем на белом поле. Грузовая громадина, способная поглотить весь берхтесгаденский "Вулкан Дракона" разом, двигалась непосредственно в гавань Дарсены, и на борту её невооружённым глазом можно было прочесть "НИНГ ПО", а чуть пониже — порт приписки: "Кобе".

— Айсманн, скорее всего, тоже поджидает где-то на этом тёплом берегу, — задумчиво сказал Исаев.

— В порту мне так и сообщили, — вставила неаполитанка. — Мол, зря вы звоните. ваш сотрудник прибыл уже сюда.

— Добраться до него будет непросто, — заметил Джеймс Бонд. — Насколько я знаю, и Дорнброк, и Осато просто помешаны на охране. Да и сам ваш Айсманн тот ещё крепыш.

— Есть один способ, — с интонацией заговорщика-карбонария произнесла Ассунта. — Катакомбы. Когда я торговала контрабандными сигаретами, товар ходила брать на виа Лунго. Там был один из входов в туннели. Однажды эта нора очень пригодилась, когда пришлось срочно смываться от полицейской облавы. Я тогда столько страху натерпелась, что всё очень отчётливо помню.

— Может сработать. В таком случае тебе стоит пойти с нами — выдвинул решение 007.

— Серьезно? С чего это вдруг я тебе живой разонравилась? — забеспокоилась женщина. — Ваш дружок меня убьёт голыми руками, если что-то заподозрит...

— В этом всё и дело, Ассунта. Когда Айсманн и ему подобные ждут нападения, в девяноста девяти процентах случаев они имеют в виду группу вооружённых плохих парней. И почти никогда — безоружную плохую девочку. Он сочтёт, что контролирует ситуацию, расслабится...

— ...а мы его — цап! — закончил фразу Штирлиц. — Возражений я не вижу. Кроме одного: кто-то должен страховать нашу даму. Вы же не хотите получить огромного дрозда за потерю ценного сотрудника, 007?

— Вы кончили, синьоры? — крикнул снизу лысый коротышка — хозяин телескопа. — У меня тут очередь! С вас девять тысяч лир!

Айсманн прохаживался по причалу, наблюдая, как обитые свинцом контейнеры Дорнброка уносятся краном в иссиня-чёрное небо вечернего Неаполя, чтобы приземлиться на борт японского корабля. Формально его работа заключалась в том, чтобы следить за возможной пропажей части груза и не допускать на причал посторонних. Но с этим отлично справлялись прибывшие на "Нинг-По" держиморды из службы безопасности концерна Осато, которым оберштурмбанфюрер лишь отдал несколько дополнительных инструкций.

Настоящая функция Айсманна заключалась в обнаружении в городе агента 007 и причинении тяжкого вреда его здоровью, влекущего смерть и — опционально — выглядящего нерукотворным. Прибыв сюда сутки назад, будущий Третий разумно не стал искать Бонда в лабиринте увешанных бельём улочек, рассудив, что англичанин явится за ракетным оборудованием в порт. Отвлекшись, Айсманн обернулся к японскому помощнику капитана, который сверял номера контейнеров с ведомостью.

— Товар наличествует полностью, господин Комура? — поинтересовался бывший гестаповец.

— Пока все номера контейнеров совпадают, Асимана-сан, — ответил Комура на ломаном немецком. — Впервые на моей памяти в итальянском порту ничего не перепутали.

— Даже удивительно, — поддержал разговор Айсманн. — И почему итальяшек записали в белую расу, а не вас?

— В Японии тогда ещё не было антропологов, которые установили бы истину, Асимана-сан, — с едва заметным сарказмом продолжил Комура. — Мы справимся с остатком груза. Но вы можете обратить внимание на те пакгаузы: за ними слишком удобно прятаться, чтобы устроить диверсию...

Оберштурмбанфюрер задумчиво закурил, прикидывая, один ли будет Бонд и успеет ли он в случае чего позвать на помощь японцев из охранения. После чего перезарядил "Вальтер П-38" и направился к слабо освещенному пространству меж пакгаузами...

— Выход отсюда завален? — поинтересовался 007 в сотне метров от Айсманна, подсвечивая фонариком перегородившую туннель кучу старого хлама.

— Контрабандисты всякий раз нарочно перегораживали его, — подтвердила Ассунта. — Это старьё здесь валяется уже лет десять. — Бонд кивнул Паскуале и его помощнику, и они как можно тише расчистили выход настолько, чтобы в него с трудом могли протиснуться два человека. Исаев остался внутри туннеля, готовясь принять "товарища" по СС на допрос, остальные же выбрались наружу.

— А вот и наш пациент, — присмотревшись, признал Джеймс фигуру человека с блестящей лысиной, движущуюся к ним из межпакгаузного прохода. За свою группу он был спокоен: если немец стоял в пусть вяло, но освещенном проходе, то они покидали катакомбы в полной темноте, погасив фонари.

Конечно, глаза у Айсманна были уже не те, но он заметил подозрительное шевеление на склоне: как будто в земле открывается зловещее отверстие и из него выползают человеческие силуэты. Кандидат в члены "Спектра" прижался к стене пакгауза и, приглядевшись, насчитал четверых просочившихся в порт. Сжимая в руке "тридцать восьмой", оберштурмбанфюрер наблюдал за тем, как группа разделяется: две тени двинулись вправо, одна — влево, одна мялась на месте.

— Внимание: на территорию проникла группа неизвестных. Уберите их, — скомандовал Айсманн в рацию, а сам двинулся навстречу одинокой "караульной" тени. Подойдя поближе и всмотревшись в темноту, агент Блофельда обнаружил, что тень принадлежит слегка потрепанной, но миловидной и напуганной женщине. "Тебя-то мы расколем быстро", решил Айсманн, в три прыжка оказавшись около итальянки.

— Стоять! — скомандовал оберштурмбанфюрер, не спуская пальца с курка и одновременно хватая за рукав платья замершую Ассунту. — Не сопротивляться! Что ты здесь делаешь?! Кто остальные?! — Шпионка только мотала головой. Айсманн вознамерился было оттащить сучку в пакгауз и там с ней поговорить по-свойски, но слева возникло какое-то шевеление и раздался выстрел.

— Прекратить огонь! — немец уткнул пистолет дулом в висок Ассунты.— Выстрелите первым — она сдохнет второй!

— Не думаю, — ответил из темноты голос Бонда. Тут раньше, чем Айсманн успел отреагировать, на него и женщину опустилась тугая петля самодельного, но хорошего аркана. От удивления потенциальный Третий уронил "вальтер", который выстрелил в ногу ему же самому.

— Тяни! Держи крепче, porca Madonna! — огрызнулся Паскуале на напарника, пока 007 бежал к пленникам. Бонд и второй неаполитанец помогли Ассунте выпутаться из верёвок, но Айсманн, орудуя плечами и здоровой ногой, выкарабкался тоже. Агент пнул его по раненой лодыжке, пока тот не встал, и с помощью Паскуале принялся спутывать заново по рукам и ногам. Кто-то из охраны уже мчался на выручку, потому действовать надо было быстро.

— Рико! Прикрой нас! — распорядился экспедитор. Первой в "нору" полезла, бранясь себе под нос, Ассунта, за ней направились Джеймс и Паскуале, таща с собой дёргающегося Айсманна. 007 заталкивал пленного в катакомбы уже под свистом пуль. Последним ушёл Рико, которого охранники Осато успели всё-таки зацепить в плечо. Паскуале и Исаев произвели несколько выстрелов по японцам, целясь им в фонарики, чтобы те не сунулись в туннель. Один из охранников вскрикнул и упал, хватаясь за живот в окровавленной белой униформе. Когда второй получил ранение, люди Осато стали отходить, а группа Бонда завалила вход снова.

Начался обратный путь по жутковатым неаполитанским катакомбам, где черепа и кости встречаются чаще, чем уличные мальчишки снаружи. Бонд для верности даже взорвал под потолком туннеля небольшую бомбочку, чтобы перегородить преследователям пролаз наверняка. Наконец группа остановилась в зале, на стенах которого некогда кто-то изобразил свечным огарком большую компанию едва различимых ныне святых.

— Между прочим, Джеймс, меня чуть не убили! — гневно подбоченясь, напомнила неаполитанка. — Так что для собственной безопасности я ухожу! И не вздумай после этого заявиться в мою спальню!

— Да будет так, — Бонда теперь интересовали несколько другие материи. — Рико, проводи синьору. — Теперь с оберштурмбанфюрером в катакомбах их оставалось трое.

— Теперь мы можем спокойно поговорить в рабочей обстановке, Айсманн, — начал Бонд. — На виселицу вы себе заработали минимум трижды. Но учитывая, что за вас передерётся правосудие минимум десяти европейских стран, британское правительство может дать вам еще один шанс.

— Да пошли вы, — и ветеран рейха указал направление движения. = Вы серьёзно полагаете, что кого-то вроде меня помилуют?

— Формально вы "денацифицированы", Айсманн, — продолжил Бонд. — А вот организация убийств Фердинанда Люса, Павла Кочева и, возможно, Ганса Дорнброка — это уже пожизненное заключение.

— Не говоря уже о вашем новом руководстве, которое сделает всё, чтобы вы не смогли дать лишние показания, — напомнил Исаев.

— Боюсь, мне придётся вас покинуть, оберштурмбанфюрер, — будто бы случайно посмотрел на часы 007. — Мистер Штирлиц и Паскуале присмотрят за вами, чтобы вы не продырявили здоровую ногу. — Бонд направился к выходу из пещеры.

— Штирлиц... Вот уж кого я не ожидал встретить, так это вас, — приподнялся, насколько позволяла верёвка, Айсманн. — Я знаю, что на вас пробы негде ставить, но не мог предполагать, что вы постелились ещё и под английский лисятник...

— Жизнь заставила, коллега, — усмехнулся "штандартенфюрер". — Всех перебежчиков из-за занавеса, связанных с разведкой, берут в оборот либо ЦРУ, либо Ми-6. Я умею не только давать интервью об ужасах коммунизма, поэтому мне предложили полноценную работу. Я один, без каких-либо собственных ресурсов, — естественно, пошёл к более щедрому работодателю.

— Какая же вы сволочь, Штирлиц...

— Не кипятитесь, Айсманн. Ну, сволочь. Ну, трус. Ну, предатель фюрера и отечества. Зато именно благодаря этим замечательным качествам я смогу стать вашим якорем спасения.

— Хотите опять всех переиграть... — недоверчиво промычал оберштурмбанфюрер. — Вы не в том положении. Англичане отлично умеют сажать на крючок. Если им покажется, что что-то пойдёт не так, они просто подкинут русским ваши координаты. А потом бац! — и вас уже расстреливают.

— Именно это меня и беспокоит, — кивнул Исаев. — Хотелось бы иметь "безопасный аэродром" на случай вынужденной посадки. А та сила, которую вы здесь представляете, вполне может стать таковым.

— Кого вы имеете в виду, Штирлиц?

— Того же, кого и вы, Айсманн. Зоологи утверждают, что любой крупный зверь — например, слон или Лох-Несское чудовище — обязательно выдаст свое присутствие рано или поздно. Так же и с большой организацией, будь она хоть четырежды тайной. Я давно заметил следы присутствия "Спектра" в нашем бренном мире, но только теперь составил представление о масштабах вашей деятельности.

— То есть вы целенаправленно нас вынюхивали — осознал Айсманн. — Но для чего? Выполняли приказ КГБ или Интеллидженс-Сервис?

— Поначалу — да. Но затем понял, что ваша шайка — именно то, что мне нужно. Вы нейтральны по отношению к обеим системам. Это даст мне свободу действий, от которой я успел отвыкнуть у Советов. А главное — нужное количество денег, которых мне пока не достать.

— Что ж, наше руководство сможет оценить вас по достоинству, — пожал плечами бывший человек Мюллера. — А какой план хотите предложить мне?

— Британцы давно мечтают внедрить своего человека в "Спектр". Есть мнение, что раз вас нельзя уничтожить, значит, нужно использовать в интересах короны. Благодаря нашему старому знакомству этим человеком для них смогу стать я. Для достоверности моего "входа" мы отпускаем вас на все четыре стороны. Вы не докладываете организации о ночном приключении с мистером Бондом. Зато докладываете о вербовке самого Макса Отто фон Штирлица.

— А дальше?

— Дальше? Я продаю "Спектру" всё, что будет сочтено полезным, а потом выйду из игры к чёртовой матери. В моём возрасте вредно бегать по миру и прятаться. Хорошо бы на португальские острова или в Южную Африку — климат там сказочный. А стимулов рассказывать о вас ужасы для прессы у меня не будет.

Айсманн недоверчиво молчал, обдумывая сказанное Штирлицем. Наконец собрался с силами и ответил:

— Вы опять затеваете сложную игру, Штирлиц. Но думаю, у организации есть возможность решить ваш вопрос.

— Так что, оберштурмбанфюрер? За сотрудничество? — и Максим Максимович протянул былому сослуживцу фляжку.

На следующее утро Айсманн проснулся у себя в Меркато, на квартире, которую местный филиал корпорации Дорнброка арендовал для командировочных. О вчерашнем позоре напоминали только красные следы от верёвок на плечах: хотя из подземелий он вышел в город развязанным и совершенно беспрепятственно. Люди Комуры так и не узнали, что с ним случилось: Айсманн лишь рассказал им, что "преследовал нарушителей".

Отхлебнув растворимого кофе и смастерив простецкие бутерброды, оберштурмбанфюрер принялся претворять в жизнь план своего спасения от правосудия и от "Спектра" сразу. Для этого он позвонил по телефону, номером которого снабдил его Первый в Женеве, представившись оговоренным заранее псевдонимом:

— Да? Говорит господин Кемп. Первый, Первый, Третий-бис, Девятый. — Девятый, шеф и идейный вдохновитель "Пропаганды-2" — теневого правительства Италии, обязан был при первой возможности передать сообщение с таким кодом, полученное по этому телефону, лично Блофельду.

— Девятый слушает вас, Кемп, — ответил ему неприятный голос, наводивший на мысли о нездоровых наклонностях своего хозяина.

— Провёл встречу с фон Штирлицем. Он выразил интерес к нашему предложению. Бонд в Неаполе не появлялся либо быстро покинул город. С англичанами и русскими проблем не возникло, — надиктовал сообщение Айсманн.

— Странно, — процедил Девятый. — Если верить сообщению Седьмого, Штирлицу кто-то устроил побег, когда Седьмой планировал руками русских передать его в наше распоряжение.

— У него могут быть здесь свои люди, экселенц, — предупредил Айсманн. — Как минимум двое.

— Что скажете о его возможных контактах с Ми-6?

— Как мне удалось понять, они были недобровольны. Теперь Штирлиц ищет способ отвязаться от англичан, возможно, с нашей помощью.

— Если вы не врёте, а точнее — если Штирлиц не соврал, это то, что нам нужно, — отметил Девятый. — Я ознакомлю с вашими выкладками Первого, а завтра вы получите дальнейшие инструкции.