Возвращение в Старый Свет (гет)

Миссис Эндрюс быстро прошла к скамейке возле раскидистого дерева, скрываясь от солнца. Айлин последовала за ней, желая почему-то совершенно обратного. Выдержав пристальный, изучающий взгляд Хелен, мисс Ливингстон едва заметно поежилась, чувствуя, что день вдруг становится прохладным, а солнце не такое и яркое. Впрочем, никакие опасности Айлин никогда не пугали.

— Я не задержу вас надолго, мисс, — подчеркнуто вежливо сказала миссис Эндрюс, исследуя неприятным цепким взглядом сидящую рядом девушку. — К сожалению, последние события вынудили моего мужа слишком долго не быть дома и породили множество непонятных вещей. Я не верю тому, что придумывают газеты, но не бывает истории просто так. Может быть, мисс, вы сможете мне объяснить, что же произошло между вами и моим мужем в Вашингтоне, чтобы исключить все позорные сплетни и пятна на репутации вас и его семьи?

Последние слова миссис Эндрюс произнесла с особенным чувством, так, что Айлин даже едва заметно вздрогнула. Репутация семьи... разумеется... И как-то объяснить все, что придумали американские папарацци было нужно… но почему-то мисс Ливингстон не отпускало ощущение, что не только забота о репутации привела сейчас сюда Хелен Эндрюс, не только из-за сплетен она затеяла этот неприятный разговор. Девушка замерла, пораженная внезапной мыслью, что эта женщина, возможно, ищет предлог для развода, и только лишь предположение этого заставило Айлин замереть от нахлынувшей постыдной надежды. Воображение мисс Ливингстон нарисовало ей все возможное и невозможное, но девушка все же прикусила губу и медленно покачала головой больше своим мыслям, чем словам Хелен.

— Между мной и мистером Эндрюсом был только «Титаник», — собравшись, ответила Айлин. — И может быть, будут еще корабли, в строительстве которых я, возможно, буду иметь честь участвовать. В Нью-Йорке и Вашингтоне всем так или иначе имевшим отношение к строительству, управлению и владению кораблем пришлось отвечать на вопросы о трагедии. Все мы — спасшиеся офицеры, мистер Эндрюс и я, жили в одном отеле и приходили на допросы в Сенат. Никаких порочащих чье-либо имя отношений у меня с вашим мужем нет и решительно не могло быть.... Я имею большую счастливую честь быть частью верфи, частью команды великого конструктора. Но это все, что может быть.

Хелен как-то странно усмехнулась и после недолгого молчания смерила собеседницу почти оценивающим взглядом:

— Вы же не думаете, что я сейчас говорю только о времени вашего пребывания в Америке?.. Долгие месяцы я мирилась со своей ролью вещи… Все свое время он посвящал верфи, кораблям и… своим помощникам, — особый акцент на последнем слове заставил Айлин про себя возмутиться — чего рада она, спрашивается, все это терпит?.. Но внутреннее желание разрешить ситуацию одержало верх, и леди осталась.

— Чего ради он включил вас в гарантийную группу?! Впрочем… я прекрасно знаю, как вы его защищали, — поджала губы женщина, смерив собеседницу пронзительным взглядом темных глаз: — Я внимательно изучала все газеты, мисс Ливингстон. История спасения моего мужа тоже покрыта множеством загадок… Его спасли вы? Можете не отвечать, — нетерпеливым жестом Хелен ответила на горячую попытку Айлин возразить: — Все, что сейчас происходит, похоже на какой-то дурной сон… Все меньше я чувствую себя частью его жизни, и после такого поступка с его стороны не считаю себя больше обязанной оставаться рядом. Я желала, чтобы он отослал вас, — жестким голосом продолжала эта молодая женщина, поднимаясь: — Отменил свое назначение и отправил туда, где вам и место… Но он всегда был слишком мягок. Я приехала в Лондон, чтобы требовать развода — он пойдет на это, не желая очередного скандала.

— Вы ведь знаете, что вас не предавали! — не выдержала наконец Айлин, пораженная какой-то холодной жестокостью Хелен, которую никак не могла себе объяснить.

Собеседница ответила ей задумчивым взглядом, и наконец согласно кивнула:

— Так и есть… Но вы же понимаете, что мое положение незавидно? Положение верфи незавидно, положение Томаса тем более, к тому же…

— Вы нашли предлог получить свободу, — невольно вырвалось у леди.

— Можете это назвать и так, — Хелен Эндрюс отряхнула перчатки и снова посмотрела на Айлин, взгляд которой не выражал ничего, кроме возмущения. — Вот только я устала от этой неопределенности и лжи. И больше не намерена это терпеть.

— Вы просто не понимаете, что вы собираетесь сделать! — воскликнула леди Ливингстон в крайнем возмущении такой несправедливостью по отношению к мистеру Эндрюсу. — Ваш муж отдает много времени работе, это правда, но также он не мыслит своей жизни и без вас! Строить корабли, привлекать самых нужных для дела людей, успокаивать разных рабочих, готовых взбунтоваться от каждой мелочи — это невероятный труд... и только любимая рука, ваш теплый взгляд, ваша дочь дают ему силы продолжать жить и творить, особенно сейчас. Все время на «Титанике», в Нью-Йорке и Вашингтоне он никогда не забывал о вас, мысли о доме, о семье придавали ему сил держаться и стойко встречать все испытания. И вот сейчас, когда он как самый главный может оказаться самым виновным, вы не можете оставить его!

— Могу, — пламенная речь Айлин прозвучала в пустоту и растворилась безрезультатно. — А вам не стоит лгать. Для этого нет ни одной разумной причины. И все эти ваши неубедительные доводы совершенно бесполезны.

— Я не хочу, чтобы разрушилась ваша семья, — призналась Айлин, глядя в холодные глаза Хелен, но та только жестко усмехнулась и направилась к тропинке.

— Не притворяйтесь, что вы ничего не поняли, — сказала миссис Эндрюс. — У нас никогда не было семьи. Меня убедили, что так будет лучше, но это вовсе не то, о чем я мечтала. Я никогда его не любила, и сомневаюсь, что после всего этого когда-либо смогла бы полюбить. И я добьюсь развода, даже если для этого придется дойти до короля. А вам я не советую кого-то пытаться оправдать — у вас это не получается...

— А если… Если мистер Эндрюс обо всем узнает? — повысила голос Айлин, готовая сказать что угодно, лишь бы не допускать такой несправедливости, но Хелен только странно усмехнулась:

— И кто же ему расскажет? Вы?.. Леди, которая сначала спасла его жизнь, а затем разрушила? Бросьте, мисс Ливингстон! — голос молодой женщины был так наивно-беспечен, что впервые за долгое время помощница инженера ощутила неприятную, острую антипатию. — Вы же понимаете, что вашим словам Томас не поверит… И, пожалуй, потребует вашего ухода.

Леди, замерев, про себя была вынуждена согласиться с правдивостью этих слов, и Хелен, уловив это, ушла. Айлин так и смотрела ей вслед, начиная сомневаться, был ли этот разговор на самом деле, когда ее плеча коснулась знакомая мягкая рука. Резко встрепенувшись, мисс Ливингстон почти лицом к лицу столкнулась с Алекс. Голубые глаза смотрели с глубокой тоской и пониманием, и, не произнеся ни слова, мисс Белл привлекла подругу в успокаивающие объятия.

* * *

Через четверть часа они уже вернулись домой, где Айлин нервно мерила шагами гостиную:

— Вот и все…

— Почему вы переживаете? — с искренним удивлением поинтересовалась журналистка, наблюдая за нервным состоянием своей подруги: — Хелен явно не любит своего мужа, ее уход облегчит жизнь им обоим.

— Но ее любит он, — возразила Айлин, и снова печально покачала головой и нервно заходила по комнате в очередной раз, рискуя вызвать раздражение Алекс. — Я знаю, что это все может быть даст право ей уйти, но сделать это сейчас... ничего не сказав ему... Я должна предупредить его!.. Чтобы он остановил ее, чтобы не свершилось непоправимое... может быть, ещё не поздно...

И, прежде чем Алекс успела сделать что-то большее, чем скептически поднять бровь, мисс Ливингстон выбежала из комнаты, пролетела по лестнице, метнулась к двери дома и… едва не столкнулась с мистером Эндрюсом. Их взгляды встретились на одно короткое мгновение, а потом Айлин отпрянула назад, не потеряв, впрочем, своей решимости все же поговорить.

— Мистер Эндрюс, как хорошо, что вы пришли… — начала она с волнением, еще даже не удивляясь, как и для чего он оказался в доме мисс Белл. — К сожалению, я должна вам кое-что рассказать… И это будет сложный разговор…

Мистер Эндрюс, взволнованно оглянувшись, сделал шаг вперед, входя в просторную уютную гостиную.

— Я пришел, чтобы узнать… Как прошел ваш допрос, — нервная улыбка, которая должна была выражать участие, заставила Айлин вздрогнуть от боли за этого прекрасного человека, на которого злой волею судьбы посыпались все эти потрясения.

— Очень хорошо, мистер Эндрюс, — участливо кивнула леди, — меня не берут в расчет, как и в Америке. Что даже хорошо, поскольку моя скромная персона никого не интересует…

— Я видел Хелен, — нервно продолжал инженер, словно слов девушки он и не слышал. — Она приехала в Лондон вместе со мной… Лорд Пирри и я — мы пытались ее отговорить, только… Ее семья тоже хочет развода! Все считают, что не сегодня, так завтра меня обвинят в гибели «Титаника», а та газетная шумиха…

— Лишь предлог для вашей жены, чтобы получить развод, —вполголоса произнесла мисс Ливингстон, невольно высказав вслух свою мысль и в ту же секунду пожалев об этом, едва увидев взгляд собеседника — но было уже поздно.

— Этого не может быть, — медленно покачал головой мужчина, и в его глазах появилось незнакомое Айлин выражение почти жестокой обиды: — Как вы можете опускаться до подобной клеветы?.. Никогда моя жена так бы не поступила!

— Мистер Эндрюс, я только… — попыталась было возразить девушка, но получила резкий взмах рукой:

— Я не думал, что вы опуститесь до такой откровенной лжи! Айлин… Мисс Ливингстон, это же…

Конструктор внезапно замолчал, остановив свой неподвижный взгляд на точке в лице девушки, которая больше не делала попыток ему возразить.

— Айлин не лжет, мистер Эндрюс, — спокойный голос Александры прервал звенящую, наэлектризованную тишину, повисшую в гостиной. — После заседания я вышла из зала, чтобы позвать мисс Ливингстон. Ваша жена подошла к ней раньше меня, но их эмоциональный разговор долетел и до моих ушей. И то, что она сейчас вам сказала, — это меньшее, что было в этой беседе… Мне нет нужды вам лгать, — мисс Белл медленно опустилась в кресло напротив стоящих друзей: — Такова истина. И Айлин, и я желаем вам добра… И нам искренне жаль, что все так сложилось.

Мистер Эндрюс замер, и на его лице отобразилось недоверие, сомнение, а затем и глубокое потрясение осознанием того, что все это действительно правда. Он рассеянно провел рукой по волосам и порывисто отвернулся, чуть заметно качая головой.

— Я просила ее не поступать так... — тихо произнесла Айлин, сжав руки и всем сердцем ощущая боль этого дорогого ей человека, который не заслужил всех этих бед и несчастий, и этого предательства. — Но моих слов не хватило, чтобы развеять все эти сплетни и слухи... Может быть, если она узнает правду... если сейчас все закончится с этим разбирательством, и вас оправдают, потому что не могут не оправдать... Все еще возможно, я уверена!.. Она просто не верит, и потому хочет уйти, но...

Мисс Ливингстон замерла на полуслове, встретившись со взглядом резко обернувшегося мистера Эндрюса, и даже вздрогнула.

— Довольно, — непривычно отчужденно и коротко произнес он, быстро выходя, даже не попрощавшись.

Снова повисла тяжелая пауза, и тишина стала еще более напряженной. Наконец, Айлин нервно тряхнула головой и снова почти побежала к двери, но вдруг остановилась и растерянно обернулась.

— Вы уже ничего не сделаете, Айлин, — сказала мисс Белл, расправляя платье. — Так должно было быть.

— Нет, это несправедливо! — воскликнула мисс Ливингстон, снова нервно сжав руки. — Я не могу спокойно смотреть на такое предательство! Нет, я должна... я просто должна убедить ее этого не делать!... Еще можно представить доказательства, можно все изменить... и...

Айлин посмотрела на мисс Белл, замерла от ее отрезвляющего строгого взгляда и снова сжала руки, медленно осознавая, что ее подруга права. Алекс, с удовольствием отметив эту перемену в глазах Айлин, довольно кивнула:

— Дайте ему время… Принять такое непросто. Мне жаль, что мистер Эндрюс столкнулся с такой реальностью… В период испытаний очень важна поддержка близких людей.

— Да, — не удержалась леди от того, чтобы озвучить свою мысль: — Но есть еще один наш общий друг, который нуждается в поддержке особенно остро…

Мисс Ливингстон хотела было продолжить, но умолкла, столкнувшись с предупреждающим взглядом Александры. Та, взяв себя в руки, натянуто улыбнулась:

— Уверена, это не так… Наши друзья, — девушка особенно выделила последнее слово: — Сильные и отважные… Они справятся с любыми трудностями. Мистер Мердок и мистер Лайтоллер уже дали показания… Как и вы, и мистер Эндрюс. Кажется, все закончилось?

— А как же Гарри? — не выдержала Айлин, понимая, что ее слова могут вызвать гнев подруги: — Он тоже прошел через это испытание… Его вы не поддержите?

Алекс, загадочно усмехнувшись, ответила леди совершенно непонятным взглядом:

— Кажется, с ним сейчас сестра? Как ее? Ах да, Анна… Уверена, она поддержит его гораздо лучше.

Айлин покачала головой и снова посмотрела на мисс Белл, ища в ее глазах ответ на свои надежды.

— Нет, Алекс, — возразила мисс Ливингстон. — Даже если Гарри обрел сестру после многих лет разлуки, у него нет никого ближе вас. Мы все можем только догадываться, что происходит с ним, и только вы знаете о мистере Лоу все. И только вам он может полностью довериться.

— Видимо, нет, — Александра даже не пошевелилась, и только легкая усмешка тронула ее губы. — Если он ищет утешения у других. И мисс Лоу прекрасно для этого подходит.

Айлин собралась еще что-то добавить такое уверяющее и искреннее, но внезапно мисс Белл встала, показывая, что хочет остаться в одиночестве наедине со своими размышлениями. Девушка вышла из гостиной не обернувшись и пошла к лестнице наверх, погруженная в свои мысли. Слова мисс Ливингстон были приятны, но сердце Александры на них не отзывалось. Доверять никому нельзя, и люди лживы и обманчивы, а все их заверения и клятвы ничего не стоят. В том числе, видимо, и у Гарольда Лоу, который казался ей чудесно редким исключением...

Хлопнувшая входная дверь заставила девушку быстро обернуться и застыть на месте. Синие глаза встретились с карими, а через мгновение мисс Белл оказалась в крепких, сильных руках Гарольда. Мгновение замерев совсем близко, молодой офицер скользнул теплой и ласковой рукой по золотым волосам девушки и накрыл ее губы нежным и горячим поцелуем, прижимая к своему пылающему сердцу.