Возвращение в Старый Свет (гет)

Лондон встретил путешественников очень неприятным дождём. Гарольд первым вышел из вагона поезда, которым они прибыли из Ливерпуля, и поморщился от мелкой воды, падающей на лицо. Мифы о столице начинали подтверждаться, хотя в конце апреля в дожде, в общем-то, не было ничего удивительного. Выбравшийся следом Джеймс радостно и растерянно осматривал вокзал с огромным количеством куда-то спешащих людей и машин, которых здесь было больше, чем он когда-либо видел. Заметив его впечатления, Гарри не сдержал улыбки, подавая руку Алекс.

— С прибытием в Лондон! — сообщил он очевидное. — Жаль, что мы не захватили с собой зонтики.

— Если только от солнца, — хмыкнула появившаяся следом мисс Ливингстон. — Эти тучи слишком неожиданные.

Александра молчала, стараясь не слишком злиться на отвратительную погоду, жесткие спальные места вагона и все неприятности путешествия. Осталась последняя поездка в тоже не мягком экипаже, и она точно несколько дней не выйдет из дома. Как бы кто ни пытался ее уговорить.

Кажется, решительность мысли отразилась на лице, потому что и Гарри, и Айлин смерили ее недоуменным взглядом — пожалуй, Джеймс бы этому тоже удивился, но он умчался искать экипаж.

Дорога прошла в напряженном молчании; кажется, и леди, и мистер Лоу чувствовали одно и то же — нерешительность от гостеприимства Алекс. Первым не выдержал Гарольд: когда Джеймс, первым выйдя из экипажа, подал руку Айлин, Гарри удержал свою невесту.

— Дорогая, я не желаю вас стеснять, — серьезно произнес он, но сквозь маску серьезности проглядывало смущение. Девушка замерла. Ее проницательный взгляд снова окинул молодого офицера, но не нес в себе неудовольствия или угрозы.

— Поверьте, я безумно рад побыть с вами столько времени в одном доме, — быстро добавил Гарольд, желая предупредить возможное недовольство Александры. — Только в вашем присутствии я и живу, но не хочу добавлять неудобств...

Алекс едва удержалась от желания закатить глаза на все эти речи, но приятная и все-таки добрая улыбка не сходила с ее лица.

— Полагаю, что моим чемоданам и их носильщику будет приятнее рассказать обо всем этом под сухой и теплой крышей, а не под дождем, — ответила она, сама открывая дверь и буквально заводя Лоу за руку в дом. — Да и вашему костюму тоже.

Гарри прикрыл глаза и сдался, с нетерпеливым счастьем желая скорее увидеть дом Алекс изнутри. Ему казалось, что это — новая степень доверия, которое девушка ему оказала. Айлин, получив ключи, занималась замком, в то время как Джеймс, с довольной улыбкой, был весь увешан вещами.

— Какая красота! — ахнула Айлин, входя в просторный холл, хотя дом при этом снаружи казался совсем небольшим. Очень изящная обстановка, и при этом ничего лишнего или вычурного, выдавали настоящий характер их хозяйки. Гарри замер, понимая, что они удостоились самого наивысшего доверия — попасть в дом, где живет его любимая Алекс...

— Это чудесный дом, — проговорил Гарольд, замирая от трепетных чувств. — Я был дураком, что отказывался от вашего приглашения.

«Что совсем неудивительно», — подумала Алекс, довольная тем, что она наконец-то дома.

Радость от того, что друзья (да еще в полном составе) так удачно оказались у нее, поступала в глазах, но других признаков, выдающих ее, не было. Александра мягко объяснила Джеймсу, куда он может отнести вещи леди, а Гарри — где может устроиться он.

— Куда доставить ваши вещи, дорогая? — смиренно отозвался Лоу, глядя на невесту таким радостным карим взглядом, что девушка едва заметно усмехнулась, выдержав драматичную паузу перед ответом:

— Рядом с вашей...

Гарри внимательно посмотрел на Алекс, и в его глазах мелькнула дерзкая, но такая приятная мысль. И молодому офицеру очень захотелось ей уступить.

— Вы позволили бы мне... разделить одну комнату с вами?.. — внезапно прямо спросил он, чувствуя,как его снова бросает в жар от разнообразия возможной реакции Алекс. Лоу едва не добавил детское волшебное слово «пожалуйста», но тут мисс Белл улыбнулась, и Гарри показалось даже, что она готова рассмеяться.

— А вам бы этого хотелось? — тихо и провокационно улыбнулась девушка, глядя на окончательно смутившегося офицера глазами, в которых плясали искорки смеха: — Что ж... Вы ведь все равно будете пытаться провести как можно времени у меня, так что... да.

Лоу счастливо улыбнулся, с каким-то неожиданным удивлением про себя отметив, что наглость, оказывается, может быть и полезной. Алекс подняла бровь, проследив за счастливым Гарольдом, заносящим в ее комнату кучу сумок и чемоданов и едва не теряя равновесие от количества груза.

— А вы уверены, что это все мои вещи? — спросила Алекс с еле уловимой иронией. — Может быть, вы прихватили пару сумок у леди Айлин?

Гарри сгрузил чемоданы у изящного шкафа и улыбаясь посмотрел Алекс.

— Тогда у нее будет повод к вам зайти... — в тон своей возлюбленной ответил он.

— Это все, что вы хотите мне сказать? — бровь Алекс стала совсем выразительной. — Если так, то...

Хлопнула дверь комнаты, и через секунду Александра оказалась в руках Гарольда, который совсем близко наклонился над ее лицом и негромко проговорил:

— Может быть, это и все, что я хочу сказать... но не сделать...

Алекс сильно дернулась, вырываясь из таких неожиданных объятий. Лоу не стал совсем удерживать ее, но и не отпустил окончательно.

— И это совсем не то, что вы подумали... — чуть улыбнулся он, продолжая свою фразу. — Любимая...

Алекс, смерив его строгим, чуть ироничным взглядом, хотела было ответить, что ничего она не подумала, и если многоуважаемый гость не начнет вести себя прилично, то отправится искать портовую гостиницу, но не успела — раздавшийся грохот заставил ее почти мгновенно сорваться с места. Вслед за невестой выбежал и Гарри, на слух пытаясь понять, где источник шума.

— Какой замечательный дом! — еще раз с широкой улыбкой отметила Айлин, которую они нашли на кухне. Леди пыталась найти чай, но открыла не тот ящик, и звонкая кастрюля пригласила хозяйку дома поспешить на помощь.

— Скоро вы поймете логику моих мыслей, — усмехнулась Александра, кивнув Гарри: — Позовите Джеймса… Мы все проголодались с дороги, не так ли?

Лоу выразительно кивнул и, подмигнув на прощание дамам, поспешил исполнить наказ невесты. Мешать девушкам в таком ответственном деле он совершенно не хотел.

* * *

Айлин смущенно стояла с кастрюлей в руках и смотрела на Алекс взглядом, в котором было все, кроме откровенного сожаления. Белл хмыкнула, но на подругу не сердилась: кастрюля была вроде бы цела, а еды они еще не готовили, так что обед явно не пострадал.

— Чай, леди, вот здесь, — улыбнулась Алекс, но глаза ее смотрели строго, хоть и беззлобно. — И постарайтесь не путать.

Айлин пожала плечами и водрузила кастрюлю на место, постаравшись, чтобы на этот раз ничего не упало. Белл проследила за этим с поднятой скептически бровью, но ничего не сказала, так что мисс Ливингстон сама нашла заварку и чайник и занялась своим любимым делом — созданием вкусного и крепкого чая.

— Я пью зеленый, — негромко напомнила Александра, когда Айлин уже собиралась всыпать в чайник добрую пригоршню черных листьев. Леди замерла с занесенной над посудой рукой, Алекс же хмыкнула и, выдержав паузу, продолжила: — Но сейчас я буду пить кофе.

— Позвольте мне его для вас приготовить, — голос Гарри заставил Айлин повернуться от неожиданности, а вот Алекс даже бровью не повела. Она лишь незаметно улыбнулась и прикрыла глаза — жест, явно означавший согласие. Лоу шутливо поклонился, польщенный доверием своей госпожи, и, водрузив на стол корзинку с продуктами, прихваченными еще из поезда, отправился искать кофе.

Александра отошла, сев рядом с леди, и, подперев голову руками, с нескрываемым любопытством и удовольствием наблюдала, как офицер британского флота суетится на ее кухне, отыскивая, в чем можно сварить кофе.

— Ну а мы будем чай, — спустя несколько минут изрек Гарольд, едва не пролив ароматный напиток мимо чашки.

— Да, — подхватила мисс Ливингстон, подмигнув только вошедшему Джеймсу: — Наш поздний завтрак будет, если можно так сказать, в полевых условиях!..

Гарри едва улыбнулся, поднимая карие внимательные глаза на Алекс, и взгляды, которыми они обменялись, показались Айлин несколько напряженными.

Джеймс только неловко улыбнулся. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Его наблюдательный взгляд и природное чутье уловили тревогу Гарри и настороженность Алекс. Поняла это и Айлин, но сдаваться леди не собиралась.

— Итак, сначала надо подкрепиться, а потом хорошо обдумать все наши проблемы, — мисс Ливингстон поставила наполненные тарелки с едой Гарри и Алекс, но те, кажется, даже не заметили. Леди пожала плечами, думая, что война войной, а питаться надо регулярно, но тут ее мысли перебил звонок в дверь.

— Вы ждете гостей? — спросила Айлин, удивленно глядя на Алекс. Мисс Белл покачала головой, взгляд ее стал более собранным и холодным. Джеймс в свою очередь вжался в стул, чувствуя себя откровенно лишним. Гарольд же быстро встал и уже в дверях кухни сказал:

— Боюсь, что это почтальон... И это ко мне.

Александра направилась за ним; леди Ливингстон успела заметить только изменившийся голубой взгляд, ставший совсем жестким и холодным.

— Ничего страшного, — попыталась улыбнуться Айлин, встретившись с проницательными карими глазами юноши, который с удовольствием пил чай и наслаждался печеньем: — Мистер Лоу наверняка получил официальное приглашение явиться в компанию. В конце концов, этого и следовало ожидать…

Из коридора послышался какой-то посторонний шум, и мисс Ливингстон деланно закашлялась, стараясь привлечь внимание Джеймса на себя:

— А вы уже закончили завтрак?

— Да, мэм, — учтиво кивнул мистер Робертс. Вопреки словам леди, его опасения нисколько не прошли, и он бы предпочел дождаться мистера Лоу и спросить его, что же произошло — пусть даже такой вопрос и показался бы неучтивым.

— В таком случае, нас ничто не удерживает от небольшой прогулки, — улыбнулась Айлин, про себя отмечая, что такая перспектива в ее положении, возможно, не слишком уместна, но интуиция подсказывала ей, что сейчас ей следует поступить именно так.

Джеймс был юноша сообразительный, и по одному изменившемуся взгляду Алекс понял, что леди Айлин предлагает лучшее решение. Гарольд Лоу и правда некоторое время молча читал телеграмму, потом решительно направился в дальнюю комнату. Девушка поспешила за ним, уже не обращая на гостей никакого внимания.

— Знаете что, Джеймс, — нарочито бодро сказала Айлин, чтобы только не поддаваться плохому настроению. — Хотите мороженое?

Робертс не удержался от улыбки. Предложение леди было таким простым и в то же время таким наивным, что на какой-то очень короткий отрывок времени Джеймс почувствовал себя на несколько лет младше — и это так непроизвольно его развеселило.

— Разве я могу отказаться от такой чести, — кивнул юноша, и только его взгляд выдавал озорные искорки — Айлин даже изумилась, настолько в этот момент он напоминал Гарольда. — Только позвольте мне самому угостить вас…

Леди хотела было протестовать со всем свойственным ей упорством, но, встретившись глазами со своим кавалером, не удержалась и ответила ему такой же искренней улыбкой. Угрожающий стук из соседней комнаты вернул ее, однако, в реальность, и уже совсем скоро они покинули этот уютный гостеприимный дом с намерением прогуляться по меньшей мере пару часов — за это время, думала леди, гнев Алекс на компанию немного поуляжется, и Гарри, возможно, даже сможет убедить ее никуда не ехать…

Вечер оказался очень тихим и спокойным, даже перестал идти противный дождик. В камине тихо потрескивали дрова, создавая тепло и уют. Гарри задумчиво подошел к буфету, достал пузатый заварочный чайник и насыпал душистый чай. Мысли его бродили где-то очень далеко, и, казалось, возвращать своего хозяина домой не собирались.

Чайник засопел еще раз. Гарольд снял его с огня, заварил чай и поставил на стол к чашкам. Сидящая рядом Алекс подняла глаза от книги и с улыбкой посмотрела на Гарри:

— Чай?

— Зеленый, — кивнул он, бросив на невесту ласковый взгляд. — Как вы любите.

Александра удовлетворенно хмыкнула и снова занялась интересной книгой. Гарольд налил себе в чашку ароматный напиток и задумчиво замер, глядя на ручку чашки. Она как-то странно изогнулась и напомнила парус, и мысли Гарри в тот же момент унеслись очень далеко.

* * *

Грязные, серые, потрепанные паруса всплыли в его памяти. Они были на старых шхунах, где еще, вопреки прогрессу, сохранились все те особенности, о которых любят писать авторы приключенческих романов. Да, стоило бросить лишь один взгляд на паруса, чтобы догадаться не только о заботе капитана о своем корабле, но и о судне в целом, о его команде и царивших там порядках. Гарольд поднял свой чуть затуманенный взгляд и посмотрел на Алекс: девушка все так же сидела, склонив голову, и явно ждала, когда чай будет готов. Лоу усмехнулся: странно, раньше он не замечал за собой такой склонности к глубоким мыслям… Или просто эта способность пряталась в нем до поры, до времени — а теперь рядом с этой девушкой он постоянно что-то вспоминает, то, что было «до».

Гарри перевел глаза от заварочного чайника к темному окну: оно больше подходило для того, чтобы остановить на нем взгляд. Не требуется много ума, чтобы догадаться, на какое место может рассчитывать мальчишка, сбежавший из дома, не имеющий ни опыта, ни знаний, у которого есть только мечта.

Воспоминания были настолько расплывчаты и грубы, что Гарольд отвернулся от них, спеша вернуться в настоящее; его затуманенный взгляд остановился на спокойной девушке, все так же читавшей своего неизменного Диккенса, и неожиданный вопрос сорвался с губ прежде, чем молодой офицер успел обдумать его уместность:

— Алекс, вы меня любите?

Глубокие голубые глаза, в которых читалось отчетливое удивление, остановились на карих — очевидно, их выражение заставило Александру отложить книгу и ответить вопросом на вопрос:

— Почему вы спрашиваете?

— Я просто хочу вам кое-что сказать… — неожиданно даже для себя самого решился Гарри, пытаясь найти воспоминание, которое бы максимально ясно передало его внутреннее состояние. — Алекс, до знакомства с вами я был, как бы это сказать… Другим. Долгое время в моей жизни были сомнения, смятение и выжигающее чувство собственной ненужности… Алекс, вы же поймете меня и не посмеетесь, правда? Вы любого можете понять, если захотите…

— Что вас беспокоит? — без всяких прелюдий спросила Александра, на что Лоу совершенно неожиданно смутился. А ведь и в самом деле, что его беспокоило? Наверное, его беспокоили долгие годы одиночества, в котором он так и не смог обрести покой; беспокоила хрупкость нынешнего счастья, чрезвычайно высокие требования к себе самому, беспокоило малейшее несоответствие этим требованиям и, как следствие, гнев Алекс, ее вероятный уход из его жизни. Как сказать словами то, что лежит где-то глубоко внутри?

* * *

— Что за негодный мальчишка! — резкие слова обрушивались почти так же резко, как удары, и непонятно, что из этого причиняло большую боль. Еще один трудный день в Ливерпуле — городе, так изменившем его жизнь… Длинные улицы, наполненные бесполезным шумом, вереницами людей, спешивших по своим бесполезным делам… Они ведь здесь тоже по делу — и судя по происходившему диалогу, дело это совершенно не ладилось.

— Когда ты возьмешься за ум?! — этот вопрос сопровождался подзатыльником и резким толчком, а еще — стальной хваткой за короткие волосы у макушки. Тщетно юноша пытался вывернуться — при таких неблагоприятных обстоятельствах следовало бы согласиться с требованиями, но чувства упорствовали, а оскорбленная правда не давала молчать, хоть это и казалось сейчас делом совершенно неразумным.

— Я не выполню вашего приказа, отец, — все силы молодого Гарри ушли на то, чтобы сохранить твердость в голосе, в то время как в душе бушевал ураган от боли и непонимания: — Мне противно то дело, которое вы считаете для меня… Подходящим.

Гнев в расширившихся глазах отца, та неприкрытая злость задела Гарольда, но не изменила его решения. Он гордо встретил этот взгляд, готовый принять любые последствия, вызванные его словами.

— Завтра — последний день, чтобы найти тебе чертово место, — процедил мужчина, едва удерживая себя от желания прибавить к устному поучению еще пару физических: — Будешь работать хоть забесплатно, хоть в долг — мне все равно, ты меня понял?

Гарри сжал зубы, и едва заметный кивок положил конец этой семейной сцене. Отец, по-видимому, остался доволен этим жестом — насколько этот человек вообще мог быть чем-то доволен. Очень скоро он погасил свет и, не произнося больше ни слова, лег на кровать в другой части крохотной комнаты, в которой они жили в эти дни.

«Последний день», — пронеслась шальная мысль в голове юноши. Он неслышно подошел к крохотному окошку, наблюдая за темной улицей. Где-то далеко впереди был порт — да, пожалуй, единственным, чем его привлек Ливерпуль, была именно близость воды. Улучив момент, он отстал от отца, чтобы полюбоваться на прекрасные величественные суда — даже самая облезлая шхуна казалась ему чудесным избавлением от унылой жизни на суше. Серой, однообразной жизни коммерсанта, к которой его жестокими пинками толкает отец.

* * *

Нужна ли такая жизнь? И следует ли ею дорожить, если вся суть сводится к подчинению, к работе без какой-либо перспективы, просто ради сомнительного выживания?

Гарри тряхнул головой, прогоняя из нее малодушные мысли, внушавшие ему, что стабильность, пусть и плохая, все же лучше призрачных надежд неизвестно на что. Но ночь почти подходила к концу, и надо было решаться — и юноша быстро встал, подхватив свой небольшой узелок с заранее приготовленными вещами. К счастью, их было не так много, чтобы усложнить ему путь — и, минуя скрипящие половицы, он неслышно пробрался к выходу, покинув дом еще до рассвета. Едва отчетливая грусть иногда сменялась смятением перед неизвестностью — но все это исчезло, едва его волос коснулся легкий соленый ветер. В порту кипела работа даже несмотря на ранний час — иные матросы после бурного веселья на берегу покачивались не хуже собственной шхуны. Отовсюду слышались громкие указания и ответы на них, иногда понятные простому уху, иногда не очень.

Сколько там было насмешек, сколько трудностей… Мало было найти судно, капитан которого рискнул бы взять на борт мальчишку, ничего не смыслящего в морском деле — гораздо труднее было отстоять себя, свою гордость — или хотя бы ее часть, доказать другим и в первую очередь себе, что мечты не были лишь пустой блажью, что ты имеешь достаточно сил для их исполнения…

* * *

— Я не знаю, как вам выразить все то, что в моей душе, — тихо сказал Гарри, все-таки стараясь с чего-то начать. — Когда-то давно у меня была семья, не плохая и не хорошая, обычная семья, как у многих. И была у меня мечта. Как забавно, — Гарольд не смог сдержать усмешки, вспоминая всю свою детскую жизнь, — море всегда становится между теми, кто мне дорог, и мной... словно ему не нравится, что я выбираю не только его.

Алекс подняла бровь, но молчала. Девушка понимала, что не надо торопить Гарри. Он должен сейчас ей рассказать, и не только потому, что Александра должна была знать все, что творится в его душе. Гарри никогда не говорил о том, что было в его детстве — только какие-то обрывки фраз, полуистории, два или три приключения... но что стояло за этими скупыми рассказами? Его жизнь тоже была очень непростая, и сейчас Алекс хотелось только одного: выслушать и помочь, даже если это будет почти невозможно.

— Когда отец буквально оттащил меня к мастеру учиться непонятно какому неприятному ремеслу, — продолжил Гарольд, избегая говорить, что из него хотели сделать коммерсанта, — я думал, что никогда не буду заниматься бесполезной работой, за которую не платят, а бьют. Однажды меня позвало море, и я полюбил его, но взамен оно забрало у меня слишком многое... жизнь моряка никогда не была простой, веселой и гладкой, как это может казаться с берега для большинства людей. Я ничего не умел, ничего не знал... иногда даже думал, что никогда не смогу из себя что-то представлять. Даже сейчас, — Гарри посмотрел куда-то в сторону, не замечая ничего, — даже сейчас я боюсь не оправдать доверия и оказаться хуже всех, во всем, а тогда вы окончательно разочаруетесь во мне...

Голос Лоу звучал все тише и тише, и наконец умолк. Наступила тишина, нарушаемая только треском дров в камине и едва слышным ветром за плотно закрытым окном.

— Гарри, я люблю вас и буду любить, что бы ни случилось, — произнесла, наконец, Алекс: — Я никогда не была настолько меркантильной, чтобы требовать чего-то от вас! Неужели вы меня... Боитесь?

Гарольд поднял непонятный взгляд, но странная блуждающая улыбка указывала на отрицательный ответ.

— Это только мой страх, — неслышно признался Лоу. — И очень много лет он сидит глубоко в душе. Вы же знаете это, Алекс… Иногда в наших глазах слишком много общего.

Гарри снова замолчал, погрузившись в грёзы воспоминаний. Вот только романтического в этом ничего не было. В книгах все красиво и увлекательно, но на самом деле писатели любят все приукрашивать. Книги Гарольд любил только полезные, а романтика путешествий... Ее у него не было.

В памяти снова всплыли моменты попыток доказать, что он действительно способен быть моряком, что это его призвание, что у него все получается не хуже, а где-то и лучше других...

— Простите меня, любимая... — так же произнёс он. — Я никому, кроме вас, не мог сказать об этом.

* * *

Алекс отвела глаза, в которых сейчас можно было прочитать крайнюю серьезность — но Гарольд слишком погрузился в себя, чтобы это заметить. Девушка тоже глубоко задумалась, отложив книгу и машинально грея руки об уже остывшую чашку.

Она знала, что жизнь Гарри не была простой и спокойной — и если у кого-то трудности были только во время плавания, то у Гарольда они присутствовали и на суше. С того момента, как они вернулись, девушка каким-то шестым чувством уловила, что возвращаться к теме показаний, да и вообще «Титаника» в целом ей не следует. Александра с облегчением почувствовала, что скандальный интерес утихает, но настороженно следила за продолжением судебного процесса — он существенно отличался от американского, но все равно — от него зависели судьбы многих людей и репутация компании.

— Гарри, мне вы можете рассказать что угодно, — подняла глаза девушка, и звук ее голоса заставил Лоу улыбнуться. — Я всегда пойму вас, всегда буду на вашей стороне… Мне хочется только одного — чтобы вы разделили со мной тот груз, который сейчас несете в одиночку. Что вас так гнетет?

— Милая, — немного помедлив, улыбнулся Гарольд, но его улыбка так не соотносилась с тем, что он собирался сказать, что вышла вымученной и усталой: — Дорогая моя Алекс… Вы были со мной все эти ужасные дни, похожие на один сплошной кошмар. Иногда я вижу это во сне, иногда — в реальности. Эти картины предстают передо мной, каждый раз обрастая новыми деталями, и каждый раз я схожу с ума, когда память говорит мне, что я мог вас потерять… Это самое невыносимое. От таких мыслей снятся страшные вещи… Мой самый главный кошмар — то, что вы не выплыли, — голос Гарри был тихим, твердым, но таким откровенным, что Алекс сама не заметила, как накрыла его руку своей. — Я боюсь вас потерять… Вы, наверное, сами не догадываетесь, как сильно это чувство. Просто… Я сейчас словно небольшое суденышко с пробоиной, — снова улыбка, не выражающая ничего, кроме плохо скрываемой боли: — А вы — мой маяк. Только с вашей помощью у меня есть шанс доплыть… Без вашего света у меня ничего не останется. Алекс, вы — моя жизнь. Вы даете силы жить, помогаете забыть, о чем нужно забыть, разгоняете тучи, которые собираются в моей голове, но ничего не требуете взамен… А я так хочу делать то же самое для вас. Я понимаю свою… недогадливость, — покачал головой Гарольд, угадав желание Алекс что-то сказать: — Понимаю и всегда понимал. То, что вы со мной, — это подарок судьбы, и я никогда не расценивал это иначе…

Девушка незаметно прикусила губу, с возрастающим вниманием глядя на Гарольда. Она уловила в его голосе какое-то скрытое чувство — то, что он пытался скрыть в лице и в словах.

— Гарри, что с вами происходит? — покачала головой Алекс, смутно догадываясь, каким будет ответ; а еще она знала, что ему крайне нелегко ей отвечать, потому что признание он расценивает как собственную слабость. А если это касается переживаний по поводу «Титаника» — а это, кажется, именно так — то виноватым он чувствует себя вдвойне.

— Расследование… — медленно начал Лоу, бросив короткий взгляд на лицо невесты: — Нам скоро снова предстоит пережить все это.

Алекс глубоко вздохнула, мягко обнимая Гарри.

«Опять нам придется казаться сильными, — размышляла она, внимательно вглядываясь в лицо молодого офицера. — Господи, как мне это надоело…»

Гарри тоже молчал, глядя куда-то в стену и одновременно в никуда. Мысли сплетались и расплетались сами по себе, и он даже не спешил ухватить хотя бы одну из них. Давние, почти забытые воспоминания оказались очень яркими и все так же болезненными, как и тогда. Нежная и мягкая рука коснулась его плеча. Гарри улыбнулся и медленно повернулся к Алекс. Девушка прильнула к нему, и Гарольд порывисто обнял ее, притянув к своему сердцу как последнюю надежду тонущий в море. Мир замер вокруг и затих, останавливая время и стирая все доброе и злое в вечность небытия.

— Вы больше не один, — тихо и просто сказала Алекс. — Гарри, теперь у вас есть я.

От этих простых, обыкновенных слов Лоу замер, как от самого настоящего волшебства. Это было очень просто, и само собой разумеющееся, и в то же время проникающее до глубины души. То, ради чего теперь он жил, то, ради чего стоило бороться за свою правоту и будущее в целом.

— Вы должны это запомнить, милый Гарри, — продолжила Алекс с легкой и тёплой улыбкой. — Ваше одиночество закончилось. И, надеюсь, навсегда.

— Да... — тихо отозвался Гарольд. — Теперь моим парусам есть, ради чего расправляться... теперь мне есть, ради чего жить.

Девушка польщенно улыбнулась. Волшебство этого момента не хотелось прерывать никакими разговорами, а уж особенно обсуждением того вопроса, к которому неизбежно следовало вернуться.

— Мистер Исмей желает меня видеть, — неслышно прошептал он, гладя непослушные золотистые волосы. — И не только меня… Всех нас ожидает эта радостная встреча. Уверен, он хочет поблагодарить нас, — вымученная улыбка показалась на лице Гарольда: — Меня особенно.

Алекс, незаметно покачав головой на это полное оптимизма выражение, встала, и ее взгляд снова выражал решительность. Лоу, наблюдавший за невестой, почувствовал недоброе:

— Любимая, вы ведь не собираетесь ехать со мной?

Александра, соизволившая обернуться после этих слов, смерила молодого помощника таким взглядом, что тот на мгновение почувствовал себя глупым юнгой, перепутавшим снасти корабля.

— Не собираюсь, — кивнула Александра, и взгляд ее был строгим. — А еду.

— Алекс, нет, — возразил Гарольд, прямо глядя на нее и подобравшись так, как настоящий боевой офицер на военном корабле. — Эта история касается меня, мне и расхлебывать все свои слова и действия.

Белл ответила таким прямым и строгим взглядом, что Гарри ничего не оставалось, как объясняться, что он не хотел ничего дурного. Впрочем, как и всегда.

— Любимая, — тихо сказал он, ловя ее взгляд и стараясь выразить в нем всю нежность и теплоту. — Вы бесконечно нужны мне, всегда, где бы я ни был. Но я не могу так нагло пользоваться вашей добротой. Вы устали от этого сумасшедшего путешествия в Америку… а ведь это следствие будет ничем не лучше: здесь Уайт Стар Лайн пустила такие глубокие корни, что едва ли не имеет больше возможностей отыграться на экипаже за потерянный корабль. Я бесконечно благодарен вам за то, что вы с нами… со мной… но я не могу еще больше мучить вас своими проблемами.

Свою неожиданную речь Гарольд закончил, обращаясь к своим ботинкам. Ему было невозможно стыдно за то, как он умудрился запутаться в этой жизни, и запутать в свои проблемы самую лучшую на свете женщину, ту, которая достойна королевской жизни, а не постоянной борьбы с людьми и стихией. Острое желание сбежать на несколько мгновений безудержно овладело им, а потом наступило какое-то усталое отупение чувств. Кажется, вся жизнь уже была, дальше будет только мучительные бесконечные разбирательства, вечные вопросы и обвинения, почему он остался жив, когда другие погибли.

Так как Гарольд говорил, не глядя на девушку, он не мог увидеть мелькнувшего выражения теплоты во взгляде, прежде чем в нем появилась холодная решимость. Однако он почувствовал, когда она подошла чуть ближе, и ободряющая волна пробежала по всему телу, вызывая какую-то необъяснимую внутреннюю силу.

— Полагаю, вещи вы еще не разбирали? — с едва уловимой иронией поинтересовалась Александра, как бы ставя окончательную точку в их разговоре. — Это хорошо, я тоже. Мы поедем вместе… И если мистер Исмей достаточно пришел в себя после случившегося, чтобы найти сомнительную смелость обвинить вас, выживших членов команды, я с удовольствием напомню ему, каким выразительным выглядел его побег с «Титаника»… в пижаме и тапочках.

— Алекс... — Гарри невольно улыбнулся, хотя обстановка к этому не располагала. — За напоминание о побеге в тапочках Брюс Исмей нас точно не простит...

«И черт бы с ним», — подумал Лоу, в душе полностью согласный со своей невестой и в вопросе Исмея, и в том, чтобы она поехала с ним. Конечно, дома ей, вне всякого сомнения, будет безопаснее, но ведь в глубине души каждый мужчина мечтает о том, чтобы его любимая женщина разделяла с ним его интересы. Гарольд почему-то вспомнил леди Айлин и мистера Эндрюса, потом представил Алекс рядом с ним у руля большого парохода и улыбнулся. А почему бы и нет? Александра уже — невероятное чудо в его жизни, женщина, которая не осталась равнодушной к лично их трудностям, не оставила всех на волю случая, хотя имела на это полное право. Нет, она пошла вместе с выжившими инженерами и офицерами, чтобы защищать их... его, и сделала это так действенно, как только умела. Так какое теперь у него право препятствовать ей идти с ними до конца?. Тем более, что он совершенно не хочет сопротивляться ее решению...

— Ну так что же, — отозвалась Алекс, угадывая почти весь ход его мыслей. — Сколько вам нужно времени, чтобы собраться, господин офицер?

Гарольд незаметно улыбнулся — он уже смирился с решением Алекс, потому что чувствовал, что ее присутствие придаст сил. Сопротивляться этому не было никакого желания, к тому же неожиданная мысль пронзила молодого помощника — он как-то особенно выразительно склонил голову, будто самому себе не решаясь в чем-то признаться.

— Вы меня любите, — напрасно Лоу пытался подавить улыбку — она так и просилась на его лицо: такая счастливая от осознания этого простого, но такого приятного наблюдения.

Девушка с едва уловимой иронией наблюдала за изменившимся офицером — он как будто бы исчез, а на его месте появился юноша, сделавший очень важное открытие.

— Рада, что вы наконец это поняли, — тряхнув волосами, Александра попыталась придать голосу строгость, но не вышло. — А теперь пойдемте…

Гарри послушно последовал за ней, и плохо скрываемая радость от того, что невеста едет с ним, светилась в глазах совершенно отчетливо.

* * *

После побега Айлин мистер Эндрюс пребывал в некоторой растерянности. С одной стороны, он прекрасно понимал мотив поступка леди — да и чего греха таить, в глубине души чего-то подобного от нее и ждал… С другой — некая надежда все-таки была, и из-за того, что она не оправдалась, инженеру пришлось вынести несколько неприятных минут беседы с лордом Ливингстоном. После были надоедливые репортеры, налетевшие непонятно откуда, но от них конструктору удалось довольно быстро скрыться. Только в дороге, возвращаясь в Белфаст, Томас Эндрюс наконец смутно стал понимать, что вот она, реальность — какая-то странная, словно бы совершенно чужая жизнь обрушилась на него, а он… Мужчина решительно покачав головой, отгоняя прочь такие мысли, но неприятные предчувствия точили его, сменяясь беспрерывно. Что сейчас происходит на верфи и что будет дальше? Как пошатнувшееся положение «Уайт Стар» отзовется на них? Кем его сделают британские газеты, и как будет настроен уже этот второй суд?..

Не переставая думать обо всех делах, сопряженных с его возвращением, инженер, однако, возвращался мыслями к той телеграмме лорда Пирри — мысли о семье, о неприятных слухах отнимали, пожалуй, даже больше моральных сил, чем все остальное, ибо тут угроза оказалась совершенно неожиданной.

При своей помощнице мистер Эндрюс старался не показывать своих эмоций, держаться, чтобы Айлин не думала еще и о его проблемах… Наверное, ему удалось изобразить спокойного, уверенного в себе человека — никто так и не увидел, насколько его ранило это сообщение. Конечно, он чувствовал, что в их отношениях была некая отстраненность… Инженер знал — его работа отнимает все время и все силы, какие могли бы быть посвящены семье… И мириться с этим Хелен было с каждым годом сложнее и сложнее. И все-таки…

Ее решение оказалось вторым ударом, который получил мужчина — он не был совершенно раздавлен, ибо катастрофа «Титаника» в какой-то степени притупила все его чувства, но… Глухая боль от такого поступка все-таки была. Он не винил жену, но не мог ее понять — впрочем, как всегда.

Устало прикрыв глаза, мистер Эндрюс тщетно надеялся уснуть — но сон его избегал. Мозг работал беспрерывно, напоминая обо всем, что ждет, и ничего конструктору не хотелось сильнее, кроме как вырваться из этого плена. Но резкий свисток известил о прибытии. Как ни странно, с этим звуком пропали и все злосчастные мысли; вернулись они лишь в тот момент, когда инженер со скрытой дрожью предстал перед знакомым офисом.

Почти явно перед его глазами предстал «Титаник» — вот тут валялись заклепки, там отлетел кусок отшивки, и отовсюду виднелся его злосчастный силуэт… Конструктор даже несколько раз обернулся — настолько он был уверен, что его глазам предстанет этот призрак.

Вот и легкий полумрак офиса, эхо шагов, негромкие голоса рабочих — мужчина прислушивался к этому, словно бы слышал впервые. И все-таки ноги вели его к знакомому кабинету; Томас Эндрюс был уверен, что найдет там того единственного человека, который совершенно точно будет рад видеть его живым и здоровым. И от этой догадки ноги непроизвольно увеличили свой шаг.

Лорд Пирри читал газету; она явно была изучена им уже не один раз, и все же мужчина не выпускал ее из рук, как не расстаются с чем-то ценным. Такой ценностью для него была короткая заметка, извещавшая, что «Карпатия» прибыла и что спасшиеся пассажиры «Титаника» теперь вернутся домой. Рядом с газетой лежало расписание поездов Ливерпуль-Белфаст. Почтенный джентльмен не мог заставить себя думать о делах — в таком состоянии его и застал мистер Эндрюс.

Дверь кабинета, которой явно не уделялось должного внимания, предательски скрипнула, возвещая о появлении внезапного гостя. Лорд Пирри вскинул голову, и его взгляд, остановившись на таком знакомом лице, был полон такого необъяснимого, но выразительного чувства, что инженер замер, не в силах ни пройти, ни произнести уместного приветствия.

Лорд Пирри тоже не сразу смог найти нужных слов. В этот месяц он пережил столько всяких тревог и волнений, что долгожданная встреча казалась каким-то сном. Он поднялся с кресла и сделал шаг навстречу, отмечая перемены в лице и во всем облике своего племянника. Слов не было, но, кажется, этим мужчинам они и не были нужны. Томас Эндрюс успел только добраться до середины комнаты, как тут же оказался в крепких объятиях дяди.

— Вы живы… — проговорил Лорд Пирри, стараясь спрятать свои уже не имеющие значения переживания. — Вы вернулись домой…

Томас Эндрюс виновато опустил глаза. Кажется, теперь, после возвращения, непрерывное чувство вины сжигало его буквально за все: за потерянный «Титаник», за то, что он вернулся… Вина перед дядей, перед компанией, перед семьей и перед обществом, которое наверняка не захочет его видеть… Лорд Пирри уловил эти мысли без какого-либо труда; его руки, чуть ослабевшие, заботливо и настойчиво подвели племянника к креслу и усадили напротив стола. В руках инженера оказалась чашка с горячим чаем, которой мужчина даже не заметил.

— Леди Ливингстон не пожелала возвращаться, — тихо произнес конструктор, словно желая объяснить свое появление. — Она… В Лондоне.

Лорд Пирри внимательно смотрел на своего племянника, отмечая все такие разительные для него перемены. Кажется, все было по-прежнему, и в то же время — все стало совсем иным. Лорд даже не сразу понял ответ Томаса, вдруг осознав собственную слабость и, пожалуй, даже старость.

— Лорд Ливингстон писал мне, — сказал Пирри, бросив взгляд на племянника. — Он был очень недоволен всем, что произошло… Значит, тебе не удалось уговорить мисс Айлин вернуться к отцу?

Взгляд инженера как-то странно изменился: в нем отразилась боль, беспокойство и намек, послышавшийся ему в словах дяди, вызвал новое чувство вины.

— Я испортил все, что только мог, — едва слышно выдохнул мистер Эндрюс, отставляя ненужную чашку: — Я не спас всех этих людей, испортил отношения с семьей, а теперь… Теперь и мисс Ливингстон вынуждена оставаться в Лондоне, чтобы ее не настиг гнев отца!

Лорд Пирри, внимательно слушающий эти слова племянника, которые были отрывисты и почти неразличимы, про себя отметил, что такой выход наиболее приемлем. Шум поутихнет, и все образуется. Только вот… Как скоро? На этот вопрос ответа не было ни у кого.

Ливерпуль встретил еще неприятнее, чем Лондон: помимо какого-то мерзкого дождика, то и дело норовящего залезть за шиворот, дул холодный ветер. Гарри огляделся в поисках экипажа, но на вокзале все куда-то подевались. Трудно было бы даже поверить, что это — один из основных портов Британии.

Алекс передернула плечами и деловито укуталась посильнее в пальто. Трудности погоды ее не смущали, а наоборот, даже подстегивали в желании высказать все, что она думает о руководстве «Уайт Стар Лайн», и сделать это так искусно, чтобы они потом долго приходили в себя.

— Вы замерзли, дорогая... — проговорил Гарри виноватым голосом, и снова огляделся по сторонам. — Но, кажется, нам придется немного пройтись...

— Неважно, — отозвалась Алекс, чуть поджав губы. — Тем хуже для тех, кто вытащил нас сюда.

— Я знал, что это будет... сложно, — сказал Гарольд, ловко неся небольшие чемоданы. — Поэтому...

— Ну уж нет, — прервала его Александра, остановившись. — Вы что же хотите сказать, что я зря поехала с вами? Что вы жалеете об этом?!

Гарри поспешил покачать головой и едва заметно вздохнул. Разве же он мог жалеть об этом луче света в наступившей беспросветной тьме?.. Но поездка будет крайне неприятной, это он знал заранее, и совершенно не желал этого Алекс...

Быстрый и нервный шаг девушки свидетельствовал о решимости хоть сейчас добраться до офиса компании, разыскать там главное лицо и высказать ему все, что она думает о подобных предприятиях. Гарольд молчал, но прекрасно улавливал это настроение, и подобное положение дел его совсем не радовало.

— Никому из нас не будет пользы от ссор, — осторожно возобновил он зловещее молчание, когда они наконец добрались до первой гостиницы, где заняли небольшой, но довольно аккуратный номер и уже успели спуститься к чаю: — Однако я должен кое-что вам сказать... Вы знаете, для чего мы приехали в офис компании? Я не могу больше молчать о том, что меня беспокоит. Алекс, скажите, вы разделяете мои опасения? Вы думаете, что всех выживших с «Титаника» уволят, даже если суд нас оправдает?..

Александра, поднеся было чашку к губам, отставила ее и как-то зловеще усмехнулась. Гарольд растерялся — бывали моменты, когда в этой девушке он переставал узнавать свою милую Алекс, добрую и нежную. Не могли ее глаза блестеть таким недобрым огнем откровенной ненависти… Или могли?

Гарри не успел ответить на свой мысленный вопрос, потому что девушка уже взяла себя в руки и спокойно продолжила пить ароматный напиток, кивнув своему собеседнику:

— На этот счет можете не беспокоиться. Я знаю, что английским газетам уже «рекомендовали» не трогать мистера Исмея… Но куда важнее, что происходит в Америке. Если пресса по ту сторону океана узнает о его желании избавиться от вас, это приведет к плохим последствиям для тех, чьи имена могут упоминаться наряду с именем мистера Исмея. Это будет очень нехорошо — особенно если кто-то сообщит подобные новости. Скажем, «Нью-Йорк Таймс»...

Алекс так выразительно изобразила страх, что Гарольд не удержался от оценивающего взгляда.

— Думаете, это получится? — все-таки с сомнением спросил он, не переставая размышлять, как все же сложится их судьба.

— Гарри, я сделаю все, чтобы доказать вашу невиновность, чтобы отстоять доброе имя всех, включая вас — даже несмотря на то, что ваша… профессия будет доставлять мне некоторые неудобства... Конечно, я бы хотела, чтобы вы были рядом — чтобы мы не расставались, чтобы каждый вечер проводили вместе, но ставить вас перед выбором я не стану. Вы продолжите плавать... простите, ходить, — ободряющая, уверенная улыбка девушки не оставляла никаких сомнений в том, что именно так и будет. — Не сомневайтесь в этом.

Последние слова Алекс заставили Гарольда не сдержать быстрой улыбки от счастливого осознания, что в этом мире действительно кто-то переживает за него и ценит все, чем он живет. Но все же молодой офицер прикусил губу, пытаясь представить, чем все это может закончиться. И пока ему ничего хорошего в голову не приходило, даже учитывая весомые аргументы Александры.

— Драгоценная моя Алекс... — искренне с чувством сказал он. — Я безумно рад слышать эти ваши слова, но нас ждет еще столько неприятностей... Ваш план... очень смелый, и, возможно, это наша единственная надежда, но, пожалуй, первый раз в жизни меня пугает неизвестность. Неизвестность, что будет завтра, как воспримут нас в компании — всех нас, какими мы сами будем уже завтра. Мысли об этом не дают мне покоя, но даже они не способны заглушить то чувство вины за то, что я жив, а несколько сотен человек остались в океане... Может быть, мы и правда должны ответить за это? Если не судом, то увольнением?..

Александра так посмотрела на Гарольда, что тот застыл от ее холодного, сурового взгляда, и, кажется, даже чай замерз в его чашке.

— Никогда никто не посмеет обвинить вас в этом, — проговорила она жестким голосом. — Ни вас, ни кого бы то ни было из команды. Там были только мы, и никто не имеет больше права судить команду «Титаника», кроме выживших. А те, кто спасся, никогда не смогут сказать ничего дурного про людей, которые ради них рисковали жизнью. Если этого не понимает «Уайт Стар Лайн», мне придется напомнить хоть самому Моргану, какое поведение принято считать правильным.

Гарри посмотрел на суровую Алекс и так по-детски улыбнулся, что она даже замерла. А он никак не мог бы сейчас объяснить, чему он улыбается, потому что чувство, что кто-то может действительно по-настоящему и необидно вступиться за него, он испытывал впервые.

* * *

Кажется, целую вечность Айлин не была в Лондоне. Она уже успела забыть этот шумный вечно куда-то спешащий город, с частыми туманами и разными людьми. Он был красив, как любой древний город, и сейчас для нее это было единственное спасение, но все же тревожное чувство не покидало мисс Ливингстон даже в самых шумных парках и кафе.

Она даже не удивилась, когда ее кто-то окликнул сзади, словно этого и ждала. Слишком много было удачи за последние недели после той ночи, чтобы все было гладко и как задумано. Вот и сейчас голос, назвавший ее имя, был слишком знакомым и совсем не тем, кого ей хотелось бы услышать.

— Джордж МакЛин, — леди обернулась и вежливо улыбнулась, вспомнив этикет. — Какая неожиданная встреча.

Мистер МакЛин с картинной улыбкой склонил голову, и Айлин внутренне напряглась. Сын одного из друзей ее отца, он мог быть в Лондоне по абсолютно любой причине, но все же девушке казалось, что их встреча сейчас если и случайна, то точно не сулит ничего доброго.

— Правда, Айлин, — согласился он. — Кажется, прошла целая жизнь, как мы не виделись. Я слышал, вы жили в Ирландии. Что же заставило вас вернуться?..

«Я не обязана отчитываться перед вами, сэр», — отчетливо говорили глаза девушки, но вслух она лишь сдержанно произнесла безукоризненно вежливым голосом то, что посчитала разумным на некоторое время взять отпуск.

— Леди Ливингстон… — тон этого человека заставил Айлин вздрогнуть, ощутив укол беспокойства: — Как я слышал, мистер Эндрюс и лорд Пирри приехали в Лондон. Комиссия по расследованию пригласила всех, кто является свидетелем. Через несколько дней, 20 мая, состоится допрос.

— Стойте, — не удержалась девушка, стараясь не думать о том, какие последствия будут иметь ее слова: — Что… что произошло в Белфасте?..

— Ничего хорошего, мисс, — короткий и сдержанный ответ дал понять, что ее семья нисколько не успокоилась. — Надеюсь, вы сами как можно скорее туда вернетесь. Всего доброго…

Айлин растерянно смотрела вслед уходившему джентльмену, и впервые чувствовала, что ее положение изменилось. Никто не верит в ее невиновность, никто… Эта сухая вежливость — плод сдержанного сострадания к жертве трагедии, но не больше. Однако подобные мысли мисс Ливингстон быстро стряхнула — все опасения заменило беспокойство за мистера Эндрюса. Значит, он скоро будет в Лондоне?.. Сердце забилось чаще при этой мысли; Айлин не успела вернуться в дом Алекс, когда уже твердо решила, что поедет на верфь, и будь, что будет.

* * *

Путь от отеля до офиса «Уайт Стар Лайн» прошел в молчании. Гарольд пытался собрать свои мысли и чувства во что-то цельное, Александра тоже думала о своем. Они понимали друг друга: с той ночи на корабле и после крушения они теперь были одно целое и стремились защитить друг друга всеми возможными способами.

Приближаясь к огромному зданию компании, Александра едва заметно сжала руку Гарольда, и он благодарно ответил ей тем же. Да, он знал, что она всегда была с ним и за него, и это делало его невероятно сильным.

— Гарри! Алекс! — услышали они чересчур бодрый голос и обернулись, приветствуя мистера Лайтоллера. — Я выиграл у Уилла целый фунт!

— То есть?.. — Александра изогнула бровь и тепло улыбнулась подошедшему Мердоку. — Вы опять на что-то поспорили?

— На то, что вы приедете вдвоем, — ответил за словоохотливого Чарли шотландец. — Я как всегда проиграл, но я рад, что поднял этим кому-то настроение.

Нервный вид Чарльза Лайтоллера как-то не очень соотносился с его чрезмерно бурной радостью и активностью. Гарри покачал головой и протянул англичанину руку.

— Как бы там ни было, сэр, мы теперь все в одной лодке, — многозначительно заметил он. — И всех нас ждет примерно одно и то же.

Лайтоллер коротко кивнул и крепко пожал руку Гарри, переводя взгляд с валлийца на Александру. В глазах англичанина затаилась смутная тревога, столь непривычная для этого любимчика удачи, и Гарри понял, что опасается Чарльз вовсе не за себя.

— Господа, — послышался голос спешащего к ним строгого человека. — Прошу вас пройти в кабинет к мистеру Сандерсону, временно исполняющему обязанности директора «Уайт Стар Лайн». Перед началом слушаний в Его величества комиссии по расследованию он бы хотел поговорить с вами.

Алекс нервно улыбнулась, инстинктивно сделав шаг вперед — девушке безумно хотелось войти с ними к этому загадочному человеку, сменившему мистера Исмея... Но она понимала, что это невозможно, что этот разговор строго конфиденциальный и что ее присутствие объяснить никак нельзя.

— Удачи, — это пожелание относилось уже ко всем трем офицерам, и Александра отступила, оставшись на почтительном расстоянии от офиса, и все-таки оставалась рядом.

— Все будет хорошо, — одними губами произнесла девушка, обращаясь к Гарри.

* * *

Офис компании «Уайт Стар» изнутри представлял собой типичное заведение, посвященное коммерции: длинные темные коридоры, череда кабинетов с плотно закрытыми дверями, где искусственное освещение и горы молчаливых бумаг, работа с которыми Гарольду представлялась самой страшной пыткой.

Лоу бросил изучающий взгляд на это место, которое не наводило оптимизма, и поспешил изгнать из головы все мрачные мысли хотя бы до разговора с заместителем мистера Исмея.

«Что ж, хоть что-то хорошее», — про себя слабо улыбнулся молодой офицер, который в последние дни гадал, припомнит ли директор компании ему тот разговор на шлюпочной палубе.

Как назло, кабинет мистера Сандерсона оказался в самом дальнем конце — войдя последним, Гарри успел подумать обо всех скверных вариантах завершения данного разговора. Однако чувство это сменилось внутренним удивлением, когда перед глазами трех офицеров оказался довольно приятный мужчина средних лет, в безукоризненном сером костюме, с каштановыми волосами и такими же темными глазами, смотревшими на своих посетителей без выражения превосходства, столь присущего коммерсантам.

— Прошу вас, проходите, — вежливо приветствовал своих гостей новый управляющий, и его помощник, поняв по одному кивку, что ему стоит уйти, бесшумно закрыл дверь. — Гарольд Сандерсон, я временно замещаю мистера Исмея. Прошу, присаживайтесь… Итак, перейдем сразу к делу.

Офицеры вежливо кивнули и молча сели. Шутить и даже вообще говорить не хотелось даже Чарльзу Лайтоллеру. Мёрдок сел так ровно, словно натянутая мачта. Гарри немного нервно усмехнулся, понимая, что сам он выглядит примерно так же. В голову лезли всякие совершенно глупые мысли, какие-то неуместные воспоминания о допросе и прочая ерунда. Этот Сандерсон был им неизвестен, всегда держался в тени знаменитого уже теперь Брюса Исмея, и что от него ждать — не знал никто.

— Господа, давайте сразу внесём ясность во всю нашу дальнейшую жизнь, — начал Сандерсон. — Думаю, вы понимаете, в каком непростом положении мы все сейчас оказались, а особенно вы. Я также имел разговор с господами Боксхоллом и Питманом, они приехали раньше вас, и теперь мы должны решить, как именно вести себя на процессе Его Величества.

— Не понимаю, в чем должна быть разница, — сказал Гарольд, прежде чем Мёрдок успел придумать более нейтральный ответ. — Кажется, нам скрывать нечего, и мы не совершили никакого преступления.

Мудрый взгляд карих глаз остановился на лице Гарольда Лоу. Теперь уже практически директор «Уайт Стар Лайн» внимательно изучил сидящего перед ним молодого офицера, прежде чем ответить:

— Я не говорил, что вам придётся лгать, мистер Лоу. Просто вы должны понимать, насколько велико предубеждение, даже если здесь, в отличие от Америки, никто вам об этом не скажет.

Гарри нервно усмехнулся. Конечно, он это понимал. Слишком многое он научился понимать за это время, понимать и думать не только о правде. Вот только лгать он не умел и совершенно не желал учиться.

— Как вы знаете, расследование, которое было начато… В Соединенных Штатах, — странное выражение, мелькнувшее в карих глазах, заставило Лоу вопросительно взглянуть на этого джентльмена — либо ему показалось, либо в его голосе действительно мелькнуло неодобрение. — Мы внимательно изучили все протоколы судебных заседаний, и я… Понимаю, в какой непростой ситуации вы все сейчас находитесь, — тон, каким были произнесены последние слова, настолько отличался от делового, что даже невозмутимый мистер Мердок почувствовал удивление.

— Однако, — продолжал мистер Сандерсон. — Расследование будет продолжено и здесь. Через неделю, 20 мая, состоится первое заседание, на которое будут приглашены свидетели. Все мы должны это учесть, — веско добавил коммерсант и, сцепив руки, внимательно вглядывался в лица своих посетителей, словно ожидал возражений: — Размер вашего жалования останется неизменным — за все то время, которое вы, по независящим от вас обстоятельствам, проведете в Лондоне.

Мердок серьезно кивнул, ничем не выдавая своего отношения к тому, что было сказано. На лице Лайтоллера застыло непонятное выражение, которое можно было истолковать как угодно. Однако офицеры молчали: каждый не желал выдавать своих чувств даже своим друзьям. Гарри вопрос о деньгах навел на некоторые размышления, но эти мысли, как и другие, он пожелал оставить при себе.

— Полагаю, этот вопрос решен, — продолжил Сандерсон, заметив задумчивый вид моряков, но ничем не развеивая их сомнения. — Мы не будем требовать неукоснительного нахождения в Лондоне, однако, вы сами понимаете, что должны будете явиться на допрос по первому требованию. К своей непосредственной работе вы сможете вернуться только после завершения следствия, думаю, вы это тоже осознаете. Какие-нибудь вопросы, господа?

Гарри все-таки не удержался, чтобы не посмотреть в сторону Мердока и Лайтоллера. Офицеры обменялись многозначительными взглядами, а потом дружно отрицательно покачали головой.

— Что ж, тогда не смею больше вас задерживать, — улыбнулся Сандерсон и благожелательно склонил голову. — Можете быть уверены, господа, что у компании нет никаких сомнений в вашей квалификации и ответственности.

* * *

Из кабинета нового директора «Уайт Стар» Гарольд вышел последним, но все три офицера задумчиво молчали. Заметив в коридоре Александру, Гарри поспешил к ней, вдруг осознав, что у него слишком много появилось вопросов, чтобы искать на них ответы в одиночку.

Александра ответила ему вопросительным взглядом — но это было единственным, что выдавало ее нетерпение. Чтобы скрыть его, девушка перевела глаза на двух других офицеров — их вид показался ей крайне мрачным.

— Идемте, — первым заговорил мистер Мердок и ободряюще улыбнулся мисс Белл, галантно подавая ей руку. Алекс, озадаченная еще больше, последовала к выходу, и когда все четверо уже оказались на воздухе, не выдержала:

— Что же из себя представляет новый руководитель компании? Или…

Худшая из догадок уже была готова сорваться с губ журналистки, но Гарольд первым угадал ее мысль и отрицательно покачал головой:

— Нет, Алекс. Все хорошо. Мы можем возвращаться…

Валлиец едва заметно кивнул старшим офицерам и, пожав им руку, удалился вместе с Александрой, явно желающей как можно скорее узнать обо всех подробностях разговора.

— Все, пожалуй, в порядке, — предупредил Гарольд нетерпеливый вопрос Александры, и немного помолчав, добавил: — Только меня смущает новый глава «Уайт Стар Лайн».

Алекс молчала, внимательно глядя на Гарри и терпеливо ожидая продолжения рассказа. Девушка решила сначала все выслушать, и только потом высказать свое мнение. Лоу немного помолчал и продолжил:

— Нам объявили просто королевские условия и даже не заставили сидеть в Лондоне весь процесс, хоть я и не собирался планировать каких-то разъездов. Нам оставят зарплату, как если бы мы продолжали службу на «Титанике», и руководство даже не сомневается в нашей квалификации и, как я понял, собирается поддерживать нашу сторону. Вот только....

Гарри замолчал на несколько мгновений, и Алекс тут же нетерпеливо спросила, сжав его руку:

— Только — что? Говорите же!

— Мне кажется, — Гарольд поднял на любимую свои серьезные темные глаза, — что от нас чего-то хотят. Возможно, они пожелают, чтобы здесь, в Британии, мы умолчали о чем-нибудь, что может затронуть... интересы...

Алекс в ответ на эту догадку Гарольда лишь нетерпеливо повела плечами — жест, выражавший крайнюю степень сомнения.

— Не обижайтесь, но в этом нет никакого смысла, — почти снисходительно улыбнулась девушка, глядя куда-то в сторону причала. — Все самое страшное уже случилось, допрос в Америке завершен, его протоколы переданы в Британскую комиссию, и я очень сомневаюсь, что здесь вам будут задавать те же самые вопросы. А если и будут задавать, то с той самой целью, которую преследовал и многоуважаемый сенатор Смит, — то есть, стремясь подловить вас на лжи. Уверена, мистер Сандерсон рассуждает так же — он не станет подставлять сам себя. В конце концов, у компании сейчас и без того немало проблем, чтобы искать новых.

— Всегда можно найти самого виноватого, Алекс. Показательно его наказать, отправить в свободное плавание без шансов найти работу, и тем очистить имя компании, — Гарри тоже посмотрел на море, внезапно ощутив, как сильно он хочет снова туда, к этим волнам, где все просто и понятно. — Мы отстояли свою правду в Америке, но здесь у меня какое-то тревожное чувство. Может быть, я преувеличиваю, но мне показалось, что такое же сомнение я видел и на лицах Лайтоллера и Мердока. Алекс, как бы мне хотелось, чтобы все правда было иначе, чтобы нас просто спросили, подтверждаем ли мы все сказанное ранее, и на этом все!..

Гарольд тряхнул головой и оперся руками о какую-то ограду, искренне надеясь, что она не упадет. Скатываться в истерику было никак нельзя, как и мучить себя тревогой и сомненьями, но с кем ему еще поделиться всем, что на душе, как не с Алекс?..

Но Александра смотрела на него с искренним удивлением.

— И что же, зря вы так стремились вернуться? — не выдержала она. — Зря мы рвались обратно, зря надеялись начать все заново?

Голос девушки был ровным, но что-то в нем выдавало нервное состояние, и дальнейшие слова, произнесенные абсолютно спокойно, только укрепили это убеждение:

— Хорошо, мистер Лоу… Вам нет смысла мучиться неизвестностью все оставшееся время. Если дальнейшее присутствие не требуется, полагаю, мы можем вернуться?..

Не дожидаясь ответа, журналистка с гордым видом направилась к гостинице, в которой они остановились, на ходу вспоминая, успеют ли они на вечерний поезд в Лондон.

Гарольд хотел догнать Александру, но вдруг остановился, поняв, что она права, и что его сомнения могут показаться ей недоверием. Он не сомневался в ее уме и поддержке, что она практически никогда не ошибается, но он также хорошо знал, на какие подлости могут пойти люди. Задумавшись, как ему теперь быть, Гарри отправился бродить по городу в поисках ответа на свои вопросы и какой-нибудь необычности для Алекс.

* * *

Чарльз Лайтоллер сидел на скамейке и вертел в руках свою шляпу. Мердок сел рядом и задумчиво протянул другу стакан кофе.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил шотландец, глядя на англичанина. — О предложении Сандерсона и прочем?

— Что нам чертовски повезло, что мы сможем провести эти дни с женой, а не сидеть практически под арестом, как в Вашингтоне, — отозвался Лайтоллер. — И еще... Я знаю, о чем ты сейчас думаешь и где ищешь подвох, но чует моя задница — его здесь нет. В кои-то веки компания решила позаботиться о нас, потому что им все остальное невыгодно.

Мердок задумчиво отломил ветку ближайшего куста и повертел ее в руках. Возможно и так. Во всяком случае, это имеет смысл.

— Хорошо, согласен, — ответил он. — Сейчас — не выгодно. Возможно, что-то не особо приятное нас ждет в будущем, и...

— Кстати, о будущем, — Лайтоллер положил ему на плечо свою руку и заглянул в глаза хитрым взглядом человека, который что-то задумал. — Уилл, ты не поможешь мне с одним деликатным вопросом?

— Если речь идет о женщине, то нет, — сказал Мердок, внимательно изучая лицо Лайтоллера. — А что касается другого... подумаю.

— Боюсь, что без прекрасной дамы никак не обойдется,— улыбнулся Чарли. — Но я хочу знать твое мнение в целом. Что скажешь на то, чтобы Джеймс Робертс совершил плавание на шхуне?

Мёрдок на секунду замер, сомневаясь, все ли в порядке с головой у его дорогого друга. Но Лайтоллер смотрел так серьезно и искренне, что Уилл просто покачал головой и понял, что от этой идеи Чарли точно не отступится.

— Ты уверен, что Джеймсу это нужно? — осторожно спросил он, желая все-таки воззвать к хоть какой-то логике Чарли. Но лукавый авантюрный взгляд друга не дал ему этой возможности.

— А как же! — воскликнул Лайт. — Ты только подумай, какие это даст возможности для юнги! Какой опыт! В конце концов, он увидит настоящее море, а не это болото у берега, на которое мы уже черт знает сколько времени любуемся. В общем, есть у меня один корабль на примете... мне только нужно, чтобы кто-то поддержал меня...

Уилл едва удержался от желания закатить глаза:

— Втягиваешь меня в свою авантюру? — хмыкнул он. — Не получится. Забыл — нам ещё на глупые вопросы отвечать.

Чарльз незаметно покачал головой и цокнул языком, глядя куда-то вдаль:

— Парень-то хочет приключений…

Лайтоллер явно собирался сказать что-то еще после такого весьма обнадеживающего вступления, но резкий взгляд Мердока заставил англичанина умолкнуть на полуслове.

— Даже не думай, — резко осадил товарища шотландец, нахмурив брови: — На какие приключения ты хочешь его подбить? Сбежать из дома? Наняться на шхуну с драными парусами? Или, может, устроить канонаду ради веселья?..

— Ладно, я понял твою мысль, — раздраженно перебил друга Лайт, весьма раздосадованный таким решительным отпором. — Только «Святая Анна» не с драными парусами…

Выразительный взгляд карих глаз поставил окончательную точку в этом разговоре, и англичанину пришлось умолкнуть, сцепив руки и повернувшись к старшему товарищу спиной. Ну конечно, много он понимает! Если бы он, Чарли, подчинялся голосу здравого смысла, то никогда бы не достиг того, что свалилось на него волей случая. Он не думал о том, что далеко не всем так везет…

«Ничего, — успокаивал себя Лайтоллер, уже говоривший с Джеймсом. — Уилл пока успокоится, а когда Гарри тоже обо всем узнает, парень уже пройдет эту обязательную школу…»

* * *

Отсутствие мистера Лоу и мисс Белл сильно тяготило Джеймса. Их внезапный отъезд застал юношу врасплох — и это именно в тот момент, когда особенно нужны близкие люди рядом, когда так необходим их совет!.. Предложение мистера Чарльза Лайтоллера, сделанное также накануне его вынужденной поездки в Ливерпуль, занимало мистера Робертса. Англичанин в коротких, но ярких выражениях рассказал ему о «Святой Анне» — о том, что это одно из коммерческих судов, что его капитан — мистер Честер, старый друг Чарли, которому улыбнулась удача получить наследство и выкупить свою долю.

«Он славный малый, — завершил свой рассказ Лайт, ободряюще хлопнув Джеймса по плечу. — Правда, его корабль будет в плавании больше полугода… Но такой возможности больше может не представиться!».

Юноша и сам понимал это и оттого терзался сомнениями. Мистер Лоу старательно готовил его к сдаче экзамена, но Робертс с тоской видел, как занят его добрый наставник. Да и душа его протестовала против того, чтобы быть обузой для этих милых людей… Правда, уходить, не простившись, было больно — но «Святая Анна» уходила уже сегодня, вечером, а его друзья вряд ли успеют вернуться…

— Мистер Робертс, что с вами? — удивленно спросила леди Ливингстон, за обедом отметившая непривычную грусть своего юного друга. — За весь день вы не произнесли и четырех слов… Вас так огорчил отъезд мистера Лоу?

— Да, миледи, — тихо ответил Джеймс, продолжая вяло ковырять в тарелке. Решив, что портить аппетит дальше прекрасной гостье не стоит, юноша, попытавшись улыбнуться, извинился и вышел из-за стола. Айлин проводила его изумленным взглядом — но не стала допытываться или говорить банальных утешающих слов. Ее мысли тоже были не слишком радостными, и не только из-за внезапной встречи с другом семейства. Несколько часов назад невозмутимый почтальон принес срочную телеграмму на ее имя. Пораженная Айлин механически взяла письмо, с замиранием глядя на обратный адрес: письмо было отправлено из офиса «Харланд энд Вольф».

Мисс Ливингстон потребовалось несколько минут, чтобы решиться вскрыть конверт и вытащить сложенный лист, исписанный аккуратным почерком. Сердце девушки замерло, когда она узнала руку мистера Эндрюса, а потом снова забилось в непонятной тревоге. На верфи что-то случилось?.. Или сам лорд Ливингстон решил найти свою непослушную дочь, поставив условие всей компании?.. Множество вариантов моментально пронеслось в голове у Айлин, прежде чем она смогла все же сосредоточиться и понять, что же написано.

Мистер Эндрюс всегда был крайне тактичным человеком и умел сглаживать углы и сочетать несочетаемое. Об этом леди Ливингстон знала не понаслышке. В «Харланд энд Вольф» работали протестанты и католики, англичане и ирландцы, и каждый раз, когда анархисты пытались поднять местную революцию или объявить забастовку, племяннику лорда Пирри удавалось решить все вопросы мирным путем. Айлин сразу услышала его негромкий мягкий голос, такой располагающий, обаятельный и любимый.

Мисс Ливингстон перечитала письмо несколько раз, словно ища в нем ответы на все мучающие ее вопросы, пытаясь понять, не хотел ли сказать мистер Эндрюс еще что-то этими простыми словами, а не только позвать ее на повторный допрос. Теперь, оставшись одна в столовой, она вдруг подумала, что мистер Эндрюс откуда-то узнал адрес, где она находится, и ее мысли потекли совсем в другом направлении. Если бы не было этой катастрофы и истории с разбирательствами, как бы сложилась их дальнейшая жизнь?.. И что бы было сейчас?.. Забыв обо всем на свете, леди Айлин унеслась в мечтах куда-то очень далеко, не замечая даже, что пьет совершенно остывший чай, размешивая в нем целую ложку сахара.

* * *

— Мистер Робертс, полагаю? — капитан Честер окинул внимательным строгим взглядом молодого человека и пристально посмотрел в его глаза. — У вас отличная рекомендация и, как я понимаю, за вас поручился высококлассный офицер. Но это не значит, что теперь вам будут какие-то привилегии на этом корабле.

— О нет, сэр! — горячо воскликнул Робертс. — Я только ищу шанса испытать себя.

— Что ж, испытаний будет предостаточно, — усмехнулся Честер, и на мгновение в его глазах появились те же лукавые искры, что порой блестели в глазах Чарльза Лайтоллера. — Надеюсь, вы умеете штопать паруса?..

— Смею верить, я справлюсь с этой задачей, — лукаво сверкнул глазами Робертс и тут же почтительно добавил: — Сэр…

— Очень хорошо, — усмехнулся капитан, еще раз окинув юношу проницательным взглядом: — Сейчас вы можете идти… Третий помощник проводит вас и расскажет, каким будет круг ваших обязанностей. На первое время.

— Благодарю вас, сэр! — вытянулся Джеймс, и мистер Честер, кивнув на прощанье, отправился в другую сторону, предоставив юношу в распоряжение третьего помощника, угрюмого невысокого человека.

— Артур Бизли, — холодно кивнул он, также смерив новичка пронзительным взглядом.

— Джеймс Робертс, — представился Джеймс, хотя был уверен, что третьему помощнику его имя совершенно точно известно.

— Полагаю, вы достаточно сообразительны, юноша, — сказал Бизли, — чтобы догадаться, что здесь не школа и не детский сад. У вас будет определенный круг обязанностей, которые вы должны выполнять несмотря ни на что. Если вы не справляетесь с ними — вы покинете корабль в первом же порту. Надеюсь, вам все ясно?

— Да, сэр, — кивнул Джеймс, внимательно разглядывая что-то позади третьего помощника, но так, чтобы тому казалось, что он смотрит на него. Этому приему Робертс научился еще при работе с Генри Стоксом, когда придирки шефа надоедали до невозможности. Но на этот раз Джеймса привлекла забавная картина, как несколько матросов пытались свернуть парус. Делали они это настолько неловко, что Робертс невольно улыбнулся.

— Вам что-то в моих словах смешно? — грозно сверкнул глазами Бизли. — Потрудитесь объясниться.

— Простите, сэр… — Джеймс не сдержал усмешки. — Но, кажется, ваши матросы хотят сломать мачту.

Третий помощник обернулся, и в его холодных серых глазах мелькнула ярость — не только на глупых матросов, набранных в порту в последний момент, но и на этого юного проходимца, взятого на борт исключительно по знакомству.

— В таком случае, — язвительная усмешка показалась на губах мистера Бизли: — В таком случае, раз вы все умеете настолько безупречно, покажите нам… Пример.

Одним взмахом руки третий помощник велел всем отойти и сделал приглашающий жест уже для смутившегося Джеймса — смутился он внутри, внешне же оставался совершенно спокойным. Воспоминания обо всех уроках, данных мистером Лоу, очень кстати всплыли в памяти — но подобную работу выполнить одному было совершенно невозможно, о чем, без сомнения, знал и этот надменно улыбавшийся господин. Робертс почувствовал, как его сердце сжимается от такой несправедливости, но все так же оставался спокоен.

— Я так и думал, — холодно бросил помощник, развернувшись. — Идемте. Я не стану терять из-за вас время.

Джеймс молча последовал за третьим помощником, стараясь спрятать свою обиду в глазах, чтобы не давать повода команде к насмешкам. В памяти тут же всплыл разговор с мистером Лоу, когда все занятия по мореходству были отложены, и они в перерыве пили чай.

— Что самое важное на флоте в первые дни? — спросил Гарольд, внимательно глядя на юношу. — Скажите мне, как вы считаете?

— Не облажаться в первый же день? — предположил Джеймс, размешивая чай и отвечая Лоу честным взглядом заинтересованного ученика. — Сделать свою работу правильно?

— Завоевать свое место в команде, — чуть улыбнулся Гарольд, отставив чашку. — Если вас высмеют в первый же день — а вас высмеют, по крайней мере, будут потешаться и проверять ваш дух — и вы никак на это не ответите — мастерством или словом — то жизнь на корабле покажется вам адом. Вас будут проверять и офицеры, так положено. Так что крепитесь, мой друг. Запомните: у вас нет права на ошибку.

И вот теперь, спеша за третьим помощником, уже с самого начала невзлюбившим его, Джеймс знал, что именно здесь и сейчас ему придется проявить себя. Оглянувшись на злосчастный парус, Робертс уже хотел было вернуться и самому натянуть парус — а вдруг повезет? — но тут его привлек шум с другой стороны. Снова обернувшись, он даже сам не понял, когда успел подбежать к закрепленным шлюпкам и перехватить тали так, чтобы лодка не упала на голову зазевавшегося юнги.

— Прекрасно, — таким же ледяным тоном оценил это Бизли. — Вы умеете быстро бегать, это, несомненно, ваше лучшее качество.

Джеймс почувствовал легкий укол — такая явная провокация указывала на то, что долгое плавание обозначится одной крайне неприятной проблемой... Как же исправить ситуацию? Робертс хранил стоическое молчание, размышляя, когда до него донесся чуть насмешливый голос:

— Вы так и будете стоять? Поверить не могу, что вас сюда назначили, да еще и моим помощником... Я не взял бы вас и юнгой — а если через десять минут вы не вернетесь сюда, оставив свои вещи в каюте, то даже несмотря на расположение капитана, отправитесь на берег. Ясно?

— Да, сэр, — спорить с начальством дело бесполезное во все времена, а на флоте тем более. Джеймс быстро положил свой небольшой чемодан на узкую койку и снова вернулся на палубу. Ветер усилился, добавив к колючему взгляду третьего помощника еще и неприятную погоду, но Робертс был полон решимости доказать всем — и самому себе в первую очередь — что со всем этим справится.

— Прекрасно, — на лице Бизли появилась усмешка. — Вы хотя бы понимаете простые слова. А теперь — вот вам первое задание. Принесите капитану кофе, крепкий и три ложки сахара.

Джеймсу сначала показалось, что он ослышался, но серьезный третий офицер не оставлял сомнений в его словах. Отправляясь за кофе, Робертс уже знал, что ему придется доказывать и разубеждать в сложившемся плохом о нем мнении. А для этого ему нельзя было допустить ни единой ошибки.

Кофе получился очень хорошим, поэтому Джеймс гордо и сосредоточенно прошел мимо третьего офицера уверенным четким шагом, ни разу не запнувшись и даже наклонившись убрать брошенный без дела канат. Бизли скептически хмыкнул и скривился в усмешке, но придраться было не к чему.

Мимолетная надежда на то, что после этого очередного унижения третий помощник хоть ненадолго оставит его в покое, быстро испарилась, едва Джеймс вернулся. Отплытие корабля было сопряжено со множеством действий, большую часть которых мистер Бизли решил переложить на юного помощника. Даже матросы недоумевали, чем вызвана такая «любовь» третьего офицера. Солнце уже почти село, а корабль отплыл; вдали виднелись очертания берега, и Робертс, получив, наконец, в свое распоряжение целую минуту, с тоской подумал о том, каково будет мистеру Лоу и мисс Белл узнать о его побеге. Не сочтут ли они такой поступок черной неблагодарностью?.. Очень может быть… И эта мысль сделала ему куда больнее, чем все унижения этого непростого дня, который, однако, никак не заканчивался.

— Мистер Робертс, — растягивая слова, позвал его новый наставник, с мелькнувшим страхом взглянув на часы: — Сейчас вы можете отправиться на ужин, если, конечно, разберетесь, где кухня… После этого в полночь ваша вахта — четыре часа. Вопросы?

Джеймс отрицательно покачал головой и с невыразимым облегчением спустился с палубы.

Джеймс уставился на четвертого помощника с выражением отчетливого ужаса.

— Нет, сэр… — запинаясь, покачал он головой: — Уверен, мистер Бизли найдет время, чтобы оценить мою службу, даже в полночь… Если он догадается, что я прошел сей обряд крещения, то мне лучше сразу выброситься за борт, — с легкой улыбкой закончил Робертс, на что четвертый помощник откровенно расхохотался, пару раз похлопав новичка по плечу:

— Черт возьми, а ведь ты прав!.. Иногда мне кажется, что сам капитан не выносит эту постную физиономию нашего третьего помощника… Однако, — зеленоватые глаза собеседника загадочно блеснули: — Если вдруг передумаешь… Мое предложение будет в силе.

— Благодарю вас, сэр, — от души сказал Джеймс, про себя вздохнув с облечением. После первого приема, который оказал ему третий офицер, юноша стал уже отчаиваться, полагая, что побег был дурной затеей, а сам он попросту дурак, переоценивший себя и свои возможности. Но, кажется, все может сложиться очень хорошо… И только невозможность увидеть близких ему друзей угнетала Джеймса, когда он, быстро покончив с ужином, медленно шел по направлению к крохотной каютке в надежде провести оставшиеся несколько часов в покое.

* * *

Гарри прошёл почти половину города до пристани, размышляя над тем, что их ждёт. Предстоящий повторный допрос и потом суд нервировали их всех, хотя перспективы были не такими уж и мрачными.

Тряхнув головой и дав себе слово не думать о плохом, Гарольд уверено зашагал по улице.

— Мороженое! — услышал он голос молодого паренька. — Купите мороженое, сэр!

Лоу обернулся и рассмотрел мальчишку и огромный лоток, который тот нёс на себе. Мальчишка был обычный городской парнишка, которому приходится зарабатывать на жизнь. Гарри невольно поёжился, представив, что за жизнь бы его ждала, если бы он уступил желанию отца, и, улыбнувшись мальчишке, взял несколько упаковок мороженого.

Мороженое быстро таяло, к тому же, попробовав один брикет, Гарри понял, что это какое-то дурное мороженое, которое точно не понравится Алекс. Подумав еще немного, молодой офицер нашел ближайшую урну и выбросил свою неудачную покупку, подумав, что его дорогой невесте о такой глупости лучше не знать.

— Мистер Лоу! — услышал он позади себя и быстро обернулся. — Какая счастливая встреча!

Гарри недоуменно обернулся и внимательно изучил взглядом даму, которая спешила к нему. Она, наверное, была красива — в общепринятом смысле. Когда она откинула вуаль и улыбнулась ему, он узнал в ней одну из пассажирок своей лодки и внутренне напрягся. Снова «Титаник», самый большой кошмар его жизни. Снова какие-то люди, которые либо будут ругать его, либо чрезмерно хвалить. В этот раз, кажется, был последний вариант...

— Мисс Джефферсон, — Гарри удивился, почему он еще помнит ее фамилию, но вежливо поклонился. — Действительно, неожиданная случайность.

— Не думала встретить вас в Ливерпуле, — призналась эта молодая женщина, и в ее глазах, помимо признательности, мелькнули воспоминания той ночи — такие яркие, что Гарольд непонятно почему смутился. — Как я слышала, расследование возобновилось?

— Это так, — вежливо кивнул молодой помощник, искренне желая переменить тему: — Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше?

Мисс Джефферсон сразу изменилась — но уже через мгновение овладела собой, хотя ее голос едва заметно дрожал:

— Да… Я не имею права жаловаться — мой отец, к счастью, не плыл со мной, а я сама смогла…

Глубокий вздох прервал ее слова, да Гарри и без слов понял все, что она хотела сказать. Да, так и есть… тысячи людей тогда пытались спастись — кто-то успел сесть в шлюпку, а кто-то нет… Пятый помощник вспоминал поступок Чарльза — ведь он не только не выполнил приказ Уайльда касательно посадки в лодку, но и смог спасти десятки людей, в том числе Алекс и мистера Мердока…

— Так вы придете? — эти слова вернули сознание молодого офицера и заставили непонимающе прислушаться к словам собеседницы. — Сегодня у нас званый ужин… Мой отец, моя матушка, брат — все знают о той трагедии. Мы были бы рады вас принять.

— Благодарю вас, мисс, — Гарри действительно был глубоко тронут такой признательностью. — Но мне нужно на поезд… Обратно, в Лондон.

— Но поезд отходит через четверть часа, — бесхитростно улыбнулась девушка. — Впрочем, как сочтете нужным. Наш адрес у вас есть, — и снова милая улыбка, заставившая Гарри почувствовать легкое недоумение: — Ужин в семь. Так что если вдруг опоздаете на поезд… Заходите к нам. Всего доброго, мистер Лоу…

* * *

Идти к милой, но уж больно желающей видеть его на ужине мисс Джефферсон Гарольд не хотел вовсе, разве что Алекс бы на это согласилась. Гарри знал, что она не любит компании незнакомых людей, но никогда нельзя было стопроцентно сказать, ответит мисс Белл да или нет. Экипаж ехал по скромным улочкам совсем недолго, и вскоре молодой офицер быстро поднимался по лестнице. Вначале Гарольду пришла в голову мысль не просто рассказать Алекс о приглашении, но и позвать ее на этот странный ужин, но потом он понял — такая глупость будет уже слишком. Тем не менее, до вечера поездов в Лондон действительно не было, и молодой офицер уже загадывал, куда бы пригласить свою прекрасную невесту прогуляться, когда вошел в номер и обнаружил, что в нем никого нет.

В полной растерянности он обошел комнаты и понял, что Александра уехала: не было ни книг, которые девушка всегда брала с собой в дорогу, ни ее вещей. Постояв несколько минут на одном месте в изумлении от неожиданности, он быстро развернулся и пулей вылетел из номера, едва не сбив кого-то на лестнице.

— Гарольд Лоу! — услышал он почти что возмущенный голос Чарльза Лайтоллера. — Вы решили совершить пробежку?

— Где Алекс? — выпалил Гарри, остановившись мгновенно и переводя горящий взгляд на англичанина, будто это он ее спрятал где-то в своих тайниках.

— Уехала, — спокойно ответил Лайт. — Вы же собирались на ужин с одной из наших пассажирок, так?.. А она не захотела вам мешать.

Молодой офицер даже потерял дар речи на несколько минут от такой наглости мистера Чарльза. Это, пожалуй, уже было слишком... Англичанин удивленно взглянул на Гарольда, который, кажется, в очередной раз был готов нанести старшему офицеру весьма ощутимый физический урон.

— И зачем вы это сделали? — с трудом сдерживая себя, поинтересовался Лоу, пристально вглядываясь в лицо совершенно спокойного Лайтоллера. Тот невозмутимо пожал плечами:

— У меня не было особой причины... лишь оградить мисс Белл от напрасного ожидания. Да и почему бы девушке не узнать о том, что вы задержитесь?

Молодой офицер невольно побледнел от гнева и, не думая, прошипел:

— Может, тогда и вашей жене следует кое о чем узнать?..

Лайтоллер замер и пристально поглядел на Лоу, но в глазах Гарри мог прочитать только пронзительную злость на дурацкие поступки англичанина. Но намеки и Чарльз Лайтоллер терпеть был не намерен.

— Это о чем же? — спросил он, подняв бровь. — Интересно знать, насколько простираются ваши интересы в свободное время.

Гарри незаметно сжал кулак за спиной, понимая, что воспитать англичанина ничего не поможет, а выходить из себя, да еще и на улице, офицеру было просто неприлично. Но эта спокойная наглость и огорчение от того, что Алекс уехала из-за Лайтоллера, просто заставили его душу наполнится огнем ярости.

— О том, — так же тихо и почти сквозь зубы проговорил Гарольд, — что было в Вашингтоне, мистер Лайтоллер. Мне ничто не помешает также сказать миссис Сильвии, что вы приятно провели время, задержавшись в Америке... Как же ее звали?.. Мисс Керк?

— Эмилия Кларк, — машинально поправил его Лайтоллер и в ту же секунду глаза его сузились. — А вам какое до этого дело?

— Наверное, такое же, как вам до меня и мисс Белл, — так же не отводя взгляда ответил Гарри. — Не так ли?

Чарли, вопреки догадкам Гарольда, откровенно расхохотался — и этим взбесил молодого помощника еще больше.

— Я и не думал лезть ни в какие дела, — резко произнес он, желая образумить валлийца с помощью нескольких хороших уроков: — Алекс хотела знать, где вы и почему задерживаетесь. Я не успел придумать для вас подходящую историю! Надеюсь, вы меня великодушно простите.

Гарри прищурился, и весь его вид говорил о том, что это паясничание Чарльза Лайтоллера — по его мнению — его раздражало. Он ещё некоторое время прожигал Чарли взглядом, затем неопределенно хмыкнул и отвернулся.

— Послушайте, Гарри, — продолжал Лайт, видя, что Лоу не удовлетворился ответом. — Нам ведь все равно нечего делать в Ливерпуле, а эта гостиница совершенно ужасна, да ещё и стоит бешеных денег. Алекс уже завтра вернётся домой и будет отдыхать, подумайте об этом!

Гарри внезапно захотелось ударить Лайтоллера, но вместо этого он повернулся и пошёл в сторону отеля. Признать, что англичанин прав, вслух он не хотел. А доказывать, что Алекс теперь и вовсе будет на него злиться, Гарольд совсем не видел смысла. Может быть каким-то чудом мистер Лайтоллер поймёт это и сам.

* * *

Ливерпульский вокзал шумел, как улей, и также кишел народом, как муравейник. Гарри поежился от неприятного чувства близости посторонних людей и поспешил к кассам, в надежде все-таки найти билет до Лондона и не опоздать к переменчивому ветру на его личном заветном море.

Очередь в кассы была огромная. Носильщики толкались, желая не только выслужиться перед клиентами и расчистить перед ними дорогу, чтобы получить побольше денег, но и важно пройтись перед другими. Гарольд посторонился, стараясь не зацепить огромный чемодан, и неожиданно услышал позади себя давно забытый голос.

— Юноша, можно как-то заботиться о моих вещах? — женщина явно была чем-то раздражена, но не это заставило Гарри замереть и долго смотрел на собственный чемодан, словно бы видел его впервые. Все еще не веря своим ушам, он обернулся и увидел довольно высокую брюнетку в строгом дорожном платье. Несколько долгих минут он, вопреки всем приличиям, вглядывался в лицо молодой женщины, пока она не почувствовала на себе его взгляд и не встретилась с ним глазами.

— Что вам нужно, мистер... — начала она и тут же запнулась, сжав руками маленькую дамскую сумочку, а потом голос ее дрогнул: — Гарри?..

Гарольд ответил не сразу, на секунду прикрыв глаза и даже сделав шаг в сторону, но молодая женщина уже подошла к нему на такое расстояние, что уйти уже никак было нельзя.

— Гарри, это правда ты?.. — быстро заговорила она. — Я просто не верю...

— Нет, не я, — ответил Гарольд ровно, без малейшего чувства в голосе. — Вам показалось.

— Гарри, это же я! Твоя сестра Анна, разве ты меня не узнал? — женщина попыталась было взять Гарри за руку, но он отдернул ее и отстранился.

— К сожалению, узнал, — сказал он так же холодно. — Хотя разумнее было бы забыть. Что вам нужно?

Анна Лоу опустила руку и еще какое-то время вглядывалась в лицо Гарольда, пытаясь найти там что-то давно забытое, из детства, когда они вместе убегали к реке и пускали кораблики. Кораблики стали большими кораблями, а маленькая речка превратилась в целый океан, который лежал между ними...

— Гарри, — все так же с надеждой, но уже с меньшим рвением сказала Анна. — Я так скучала по тебе... Ты тогда пропал так, что мы даже не знали, где тебя искать... и вот ты здесь... мне просто не верится!

— Не верится во что? — Гарольд поднял бровь и произнес словам без малейшего чувства в голосе. — Что я все-таки живой и не сгинул в пучине морской на радость всем? И что у меня все хорошо и без вас?

— Что ты говоришь?.. — пораженно произнесла Анна, не сводя своих огромных карих глаз с брата. Оживленный поток людей толкал их и грозил вот-вот снести, но девушка, кажется, этого и не замечала, крепко сжав край рукава Гарри, но, уловив его желание уйти, вспылила: — Можно подумать, это было мое решение! Твой уход!..

Молодой офицер побледнел и, оглянувшись, изобразил улыбку, чтобы их разговор со стороны выглядел как неожиданная радостная встреча, а не как выяснение отношений.

— Кажется, ты куда-то уезжаешь? — учтиво поинтересовался он и, не спрашивая одобрения, подхватил ее вещи: — Позволь мне тебя проводить!

Вдохновленный этой идеей, Лоу уже сделал несколько шагов в сторону, пока не заметил, что его сестра упрямо стоит на месте, скрестив руки.

— Я никуда не пойду, пока ты не согласишься со мной поговорить! Поезд только через час, так что мы успеем… Так куда ты решил отправиться?

— В Лондон, — нехотя ответил Гарольд, шагая рядом с Анной, которая шествовала с таким победоносным видом, что у него даже зубы заныли от «радости» предстоящего разговора. Убого обставленное кафе вокзала скрыло их от вездесущей сутолоки, и Гарри, подавив тяжелый вздох, все-таки сел напротив сестры, загадочная улыбка которой начинала его беспокоить.

— Поезд в Лондон только утром, — со знанием дела сообщила она. — Так что у тебя времени полно!

Молодой офицер изобразил улыбку на это замечание:

— Зачем ты меня позвала?

— Как это зачем? — от глупости подобного вопроса девушка чуть было не выронила чашку и почти осуждающе взглянула на брата: — Разве ты не хочешь…

— Не хочу, — резко перебил ее Гарри, едва удерживая себя от того, чтобы совсем по-мальчишески встать и сбежать: — Уверен, отец сейчас очень счастлив, что я не утонул на «Титанике»…

— Перестань, — покачала головой Анна, пытаясь охладить вспыхнувший огонь: — Расскажи лучше, что ведет тебя в Лондон?

Простой и почти беззаботный вопрос Анны заставил Гарри замереть и оставить в покое чашку с необычайно невкусным чаем. Глаза молодого офицера остановились на лице Анны, и взгляд стал жестким.

— К сожалению, я покоюсь не на дне морском... — проговорил он почти что сквозь зубы. — А потому мне придется отвечать комиссии.

— Отвечать комиссии? — не поняла Анна, вглядываясь в изменившееся за эти годы лицо брата. Доверчивый и мечтательный паренек стал суровым и гордым мужчиной, проявившим мужество и упорство, и даже героизм. И теперь он сидит напротив, абсолютно чужой и холодный, и она никак не может найти хотя бы малейшей зацепки в его глазах...

— Полагаю, ты сможешь узнать об этом из «Таймс», — сухо ответил Гарри, как-то нехорошо сверкнув глазами. — Если наш отец еще не разучился читать, можешь подарить ему одну газету. Уверяю тебя, там меня расхвалят во всех красках. Будет чем насладиться.

— Да ты сам сейчас похож на него! — вспылила Анна. Она не хотела выходить из себя, но несправедливые слова брата заставили ее позабыться: — Разве я хотела, чтобы все это произошло? Мы встретились спустя столько лет, ты мог бы хоть попытаться не отталкивать меня! И я не собираюсь передавать отцу наш разговор, — оскорбленно добавила девушка, заметив обидевший ее блеск иронии в карих глазах: — Да, и знаешь, почему? Потому что я прекрасно понимаю тебя! Впрочем, ладно, — Анна поспешно поднялась, гордо поправляя шляпку и отыскивая в кармане мелочь за чай: — Приятно было свидеться, я искренне рада нашей встрече, хоть это и не взаимно. Считай, что этой встречи не было, если она тебя так раздражает!..

Гарри перевел взгляд на свою сестру и пожал плечами:

— Ну и уходи... Если все, что тебе нужно было от меня, — это пустой разговор на вокзале. Я в этом даже не сомневался.

Анна остановилась и посмотрела прямо в глаза Гарри пронзительным взглядом.

— Мне кажется, ты одичал в этих морях, — сказала она уже спокойнее, принимая слова Гарри как вызов сделать что-то совершенно противоположное. — Придется снова научить тебя... мягкости.

— Спасибо, — кивнул Гарольд с непонятным выражением. — Все меня хотят чему-то научить, только в покое никто оставить не хочет. Я не держу на тебя зла, но я уже не тот добрый, белый и пушистый Гарри, который верил всему, что ему говорят. Я верю только одному человеку, и он теперь для меня семья.

Анна, смерив этого молодого офицера удивленным взглядом, не удержалась от ироничного замечания:

— Неужели это твой капитан?..

Улыбка девушки, украсившая ее лицо при этих словах, заставила Гарольда вспыхнуть от негодования; но мисс Лоу и сама поняла, что немного перестаралась — но что поделать. Такой ледяной прием вызвал в ней ответную обиду, и во что это перерастет, не знал никто.

— Даже если это так, — холодно усмехнулся Гарри, решив, что побег — это слишком банально. — Чужие люди, знаешь ли, причиняли мне куда меньше боли, чем близкие!

Это невольное признание несколько отрезвило Гарольда, потому что он замолчал, словно злясь на самого себя за такую внезапно вырвавшуюся у него откровенность. Молчала и девушка — но, как ни странно, оба оставались на месте.

— Мне жаль, что так сложилось... — проговорила Анна, теребя в руках платок. — Я действительно искала тебя все эти годы, но в порту, откуда ты уехал, мне ничего не сказали... Отец злился каждый раз, когда разговор заходил о тебе и...

— О, даже не сомневаюсь, — тон Гарольда был удивительно язвительным даже для него. — Никак не мог простить мне умения думать, желать жить и решать по-своему... Он злился, надо же, какая неожиданность.

— Гарри! — не выдержала наконец Анна, пытаясь пробить эту стену неприязни и даже какой-то ненависти. — Да что же такое с тобой? Я не видела тебя больше десяти лет, передо мной взрослый, красивый, серьезный мужчина, который обижается как маленький ребенок!

— Ах, ребенок! — Гарри снова едва удержался от того, чтобы не вскочить и не выбежать из кафе, оставив сестру со своими попытками примириться. — Ничего не смыслящий, глупый малец, которого надо куда-то пристроить, чтобы не создавал проблем?! Я уже давно не создаю вам проблем, не делайте и вы мне неприятных затруднений.

Девушка в очередной раз обреченно вздохнула — нет, и что прикажешь делать с таким вот характером?..

— Гарри, я не хочу, едва встретив тебя, ругаться, — немного успокоившись, спокойно произнесла Анна: — Мы уже взрослые люди, а не дети, зависящие от решений своих родителей… Ты, кажется, сказал, что в твоей жизни есть только один любимый человек? Так ты женился?..

— Еще нет, — нехотя признался Гарольд, бросив на сестру короткий, выжидающий взгляд, словно бы спрашивающий, начнет она смеяться или нет.

— Поздравляю, — блеск карих глаз заставил молодого офицера почти пожалеть о своих словах, но Анна этого совершенно не замечала: — Она красивая? Красивее меня? Богатая аристократка, которую ты спас с тонущего «Титаника»?..

Ответом послужило такое выразительное молчание, что мисс Лоу осеклась, виновато опустив глаза:

— Извини, я не подумала…

Гарри очень хотелось сказать что-нибудь очень язвительное о том, что они никогда ни о чем, кроме себя не думают, но почему-то он об этом промолчал. Чай совершенно остыл, но он не замечал холодного и неприятного вкуса этой жидкости, которой по недоразумению называют здесь чаем. Однако злиться на сестру ему уже не хотелось: она и правда не была виновата в жестокости отца и равнодушии других. По крайней мере, Гарри вдруг поймал себя на том, что ему хочется в это верить.

— Она — лучшая, — коротко ответил он. — И деньги и положение здесь совершенно не имеют значение. Важно только то, что я для нее не мебель и не тот, кого можно легко забыть. Она беспокоится обо мне и знает меня, пожалуй, лучше, чем знали вы все.

Что-то в голосе Гарри заставило Анну замереть и посмотреть на своего брата очень серьезно. Она медленно опустила свою руку на ладонь Гарольда, и он машинально сжал ее в ответ.

— Мне очень жаль, Гарри... — тихо сказала она. — Мне безумно жаль... что ты столько лет был один...

Гарри, побледнев от этих слов, невольно бросил взгляд на всю окружающую обстановку, и на его губах появилась пугающая улыбка. Четырнадцать лет вдали от дома, письма без ответа, жизнь в попытках свыкнуться с мыслью, что семьи больше нет. Все это в итоге заслуживает лишь жалости, да.

— Вам пора, — сухо заметил молодой помощник, поднимаясь и давая понять, что окончательная точка в их разговоре уже поставлена. — Идемте, мисс.

Не вслушиваясь больше в слова девушки, он с равнодушным видом подхватил ее вещи и шел по направлению к поезду, не обращая никакого внимания ни на спешащих людей, ни на наглую толкотню. Он думал только о том, удастся ли убедить Алекс, что то приглашение было всего лишь досадным недоразумением…

— Гарри, подожди! — воскликнула Анна, тщетно пытаясь догнать широкий шаг брата. — Скажи мне хотя бы, где тебя искать!

Гарольд остановился, как вкопанный, так, что девушка даже почти врезалась в него и медленно обернулся.

— А зачем? — спросил он жестко. — Чтобы жалеть и мою квартиру, и мой корабль?.. Я давно вычеркнул всех вас из своей жизни, и не для того, чтобы кто-то меня сейчас жалел.

— Гарри... — Анна покачала головой и снова коснулась руки брата. — Я не жалею тебя... я уверена, что у тебя все в порядке, ведь ты успешен и даже нашел любимую... Я просто глубоко опечалена тем, что все эти годы не видела тебя...

Гарри медленно выдохнул, призывая всю свою выдержку и терпение. Может, он действительно слишком строг к ней, и просто вымещает всю злость, адресованную другому человеку… А за невозможностью высказать все в лицо отцу, он обвиняет сестру, которая не имеет к его проблемам никакого отношения.

— Это адрес моей невесты в Лондоне, — после некоторого раздумья Гарольд протянул бумагу. — Она оказалась так добра, что позволила нам остаться у нее на время следствия…

— Нам? — удивленно переспросила Анна, чувствуя, что ветер переменился к лучшему: — А много вас?

Уловив скрытую иронию этих слов, Гарри снова посуровел, и девушка смущенно опустила глаза, не переставая, впрочем, улыбаться.

* * *

Чарльз Лайтоллер иногда сопротивлялся своему любопытству, но это было редко. Обычно англичанин считал, что чем больше ты знаешь, тем больше у тебя возможностей поймать удачу. И тем интереснее жить. Делать ему в Ливерпуле тоже было нечего, и, хотя в Лондон он пока не собирался, все же отправился на вокзал, чтобы изучить расписание поездов, оценить свое время и прикинуть, хватит ли у него времени на маленькое путешествие. Неожиданно на вокзале, покупая какую-то завалящую газету с огромной статьей сплетен про Титаник, он увидел Гарольда Лоу с молодой девушкой. И, судя по всему, они мирно болтали и даже улыбались друг другу. По крайней мере, это делала милая мисс. Не в силах справиться с собственным любопытством, Чарльз Лайтоллер незаметно сунул в руку мальчишки с газетами нужную монету и пошел за Гарольдом.

Когда эта импровизированная пара простилась и девушка уехала в скором поезде, Лайт подошел к Гарри почти что подкравшись и невинно спросил:

— Еще одна спасенная вами душа, мистер Лоу?.. Вы имеете успех в женском обществе!

Гарольд даже нисколько не удивился, услышав голос вездесущего англичанина — и только глубокий вздох, полный глубокой тоски, указывал, как он устал от этого субъекта.

— Так кто же эта леди? — с интересом повторил свой вопрос Лайт, провожая паровоз заинтересованным взглядом: — Такая милая брюнетка, полная противоположность Алекс… Чем-то похожа на вас, кстати!

Лоу проигнорировал и эти слова — лишь бросил на старшего офицера проницательный взгляд, в котором теперь читалась усталость от этого бесконечного дня.

— Так это ваша сестра? — догадался Чарльз, по-прежнему не получая со стороны Гарри ни отрицания, ни согласия.

— Верно, — нехотя кивнул молодой офицер, напряженно оглядывая понемногу пустевший вокзал. — А сейчас простите, мистер Лайтоллер, я бы хотел вернуться к кассе и взять билет на ближайший поезд до Лондона.

— О, как ни странно, наши желания совпадают... — улыбнулся Чарльз, не скрывая своего намерения немного поддразнить Гарольда. — Вот уж не мог предположить, что у вас есть сестра. Что же вы скрывали такое чудо столько времени?

— Мистер Лайтоллер, — Гарри обернулся так быстро, что Чарли даже отшатнулся, поймав взгляд Лоу. — Ваше любопытство весьма мило, но если столь же хотите купить билет, сколь хочу это сделать я, вы должны немного поторопиться, так как кассы скоро закроются. А путешествовать без билета я не умею и совсем не жажду научиться, сэр.

Чарльз обиженно вздохнул, но долго молчать не мог — особенно в такой ситуации. Поэтому когда Гарольд, в глубине души обрадовавшийся этому затишью, уже купил билет на ранний утренний рейс, Чарли, последовав его примеру, рассматривал два билета, предназначенные для него и для Мердока, и на языке вертелся один вопрос:

— А все-таки вы не примете приглашение той девушки?..

Гарри повернулся к Лайтоллеру с явным желанием сказать что-то очень язвительное... но вдруг понял, что ему не хочется злиться даже на Чарли и его совершенно глупое любопытство. Он опустил взгляд на свои руки с чемоданом, и вдруг увидел забытую перчатку Анны и неожиданно улыбнулся ей.

— Нет, — сказал он, переводя на Лайта внимательный взгляд. — Но если вам так уж хочется, сэр, вы можете не пропускать этот в высшей степени замечательный ужин. Уверен, вас ждет сплошное очарование и хвалебные речи.

И молодой офицер улыбнулся так по-детски и открыто, что Лайтоллер, к своему удивлению, несколько растерялся от такой беззлобной иронии.

Чарльз, приняв глубокомысленный вид, хмыкнул и смерил Гарольда каким-то загадочным взглядом с авантюрным блеском в глазах:

— Уверен, так и есть... однако я, как и вы, желаю видеть только одну красавицу, которая тоже пребывает в Лондоне. Ну а мы там окажемся только завтра... идемте?

Гарольд еще раз посмотрел на перчатку, оставленную Анной, чуть улыбнулся своим мыслям и перевел взгляд на Лайтоллера:

— И какие же у вас предложения, как провести эту ночь?.. — спросил он. — О, только не говорите, что вы знаете все достопримечательности этого города. Моих скромных сил никак не хватит на их изучение.

Чарльз, картинно вздернув брови:

— Вы мне не доверяете?..

Гарольд едва не фыркнул после этой фразы, прозвучавшей с таким пафосом оскорбленной добродетели, но удержался — только невольная улыбка против воли показалась на лице:

— Ну что вы, мистер Лайтоллер... Как можно вам не доверять! Однако я хотел бы подумать... И дождаться поезда здесь. Не ища больше приключений.

В этот раз мисс Ливингстон спала плохо. Ночью ей снилась какая-то странная смесь из череды лиц на верфи, деталей корабля, старых сказок о замках Шотландии — с ужасными чудовищами — море и полет на «Титанике» и мистер Смит из американской комиссии в виде жуткого, но при этом ужасно смешного зверя. Обрадовавшись тому, что уже наконец наступило утро, Айлин накинула простое платье и поспешила спуститься вниз, чтобы выпить, наконец, чаю, о чем она мечтала почти полночи.

В кухне было тихо, только дул ветерок из окна. На столе стоял графин с водой, забытая чашка и небольшой сложенный лист бумаги. Поставив чайник на огонь, мисс Ливингстон машинально взяла конверт и с все нарастающим удивлением прочитала написанные в нем строки.

— Уехал... — проговорила она себе под нос в совершенном шоке. — На корабле...

Леди задумалась и вдруг улыбнулась своим мыслям. Догадка была очень простая... но, кажется, так оно и было. Чарли… Без его вмешательства тут явно не обошлось.

— Алекс этому не обрадуется, — вслух высказала свои мысли леди, и в этот самый момент, словно бы в насмешку над ее словами, раздались звонкие шаги, а затем и мелодичный голос:

— А где же наши милые гости? Почему так тихо?..

Айлин, невольно вздрогнув, все-таки счастливо улыбнулась и поспешила навстречу подруге, которая появилась со своей неизменной спокойной улыбкой.

— Благодарю, — кивнула девушка, и монета оказалась в руках счастливого парнишки, поставившего чемодан мисс. — А где Джеймс?

— А где Гарри? — вопросом на вопрос ответила леди Ливингстон, предчувствуя очередную размолвку между ее друзьями, но Александра была столь невозмутима, что Айлин терялась, как задать самый волнующий вопрос о том, что же, собственно, произошло в Ливерпуле.

— Остался ждать своего корабля, — спокойно ответила Алекс, снимая перчатки и проходя в дом и оглядывая его, словно желая понять, все ли в том самом порядке, в каком и было до ее отъезда.

Айлин шла за ней, стараясь припомнить, все ли лежит на своих местах, но, кажется, ей не доводилось в последние дни что-то сломать или разбить. Алекс довольно кивнула, увидев идеальных порядок, в каком дом и оставался несколько дней назад, и сняла шляпку, выразительно посмотрев на мисс Ливингстон в ожидании ответа на свой вопрос.

— Пожалуй, Джеймс тоже отправился искать свой корабль... — поделилась леди Айлин. — Он ушел сегодня утром и оставил нам милое письмо...

— То есть как это уехал? Куда?!..

За все несколько месяцев, которые леди знала Алекс, та еще ни разу не вышла из себя — по крайней мере, в гневе ее Айлин еще не видела. Эта странная, совершенно неуместная мысль пронеслась в голове за ту долю секунды, когда журналистка повысила голос, и ее угрожающий взгляд заставил вздрогнуть.

«Понятно, почему Гарри остался в Ливерпуле», — невольно подумалось мисс Ливингстон, когда та машинально отступила.

— Алекс, Джеймс написал это, — леди протянула подруге сложенный лист бумаги, малодушно радуясь, что внимание девушки на какое-то время будет обращено не на нее.

Алекс пронзила леди Айлин резким взглядом и отошла в сторону, чтобы прочитать, что же такого написал господин Робертс. Леди Ливингстон замерла, напряженно ожидая реакции мисс Белл на наивное и восторженное послание Джеймса. В душе у Айлин еще теплилась надежда, что все обойдется и что мисс Белл не будет сильно возмущена.

Но надежда не оправдалась.

— Новый корабль, значит, — процедила Алекс сквозь зубы. — Новый корабль, новые горизонты… Замечательно! Просто прекрасно!

Последние слова мисс Белл прокричала так, словно бы хотела, чтобы ее услышали на Трафальгарской площади. Айлин даже несколько растерялась, в первые секунды не зная, как реагировать на эти бурные эмоции.

— Но это же ненадолго… — неуверенно предположила она, но продолжать не стала, запутавшись в словах от взгляда Александры.

— Ненадолго?! — взъярилась Алекс, напустившись теперь на Айлин: — Да пусть и надолго, мне совершенно наплевать!..

Девушка скомкала несчастный лист бумаги, бросила на пол и для верности наступила, отправив в сторону камина, но послание не долетело нескольких дюймов. Леди этого не заметила — она с тоской смотрела вслед Алекс, которая поднималась в свою комнату с такой яростью, что мисс Ливингстон не решилась последовать за ней.

Проводив взглядом Александру наверх, леди Айлин поспешила в кухню спешно заваривать чай и ставить на огонь тяжелый чайник. Но, насыпая ароматный зеленый чай, мисс Ливингстон вдруг подумала, что сейчас надо оставить Алекс одну. Девушка задумчиво села на стул и стала перебирать фрукты в вазе. Мысли ее от Джеймса перешли вообще к кораблям, и Айлин вспомнила, что так и не узнала, почему же Алекс приехала одна, и куда подевался мистер Лоу.

— Все пошло наперекосяк... — пожаловалась мисс Ливингстон аппетитному апельсину. — И что теперь делать… кто бы подсказал.

В этот самый момент, словно бы в ответ на вопрос мисс Ливингстон, появился усталый Гарри; после долгого ожидания на вокзале и бессонных часов в поезде он выглядел далеко не лучшим образом, но отдохнуть и не собирался. Кивнув Айлин, он спешно направился наверх, причем так быстро, что леди едва успела схватить его за край рукава, сделав предостерегающий жест рукой.

— Гарри, подождите... — Айлин едва догнала Гарольда на лестнице и заставила его остановиться. — Гарри, сейчас не лучшее время для разговора с Алекс...

Молодой офицер несколько секунд молча смотрел на мисс Ливингстон, а потом негромко сказал:

— Вот как... Благодарю...

Айлин в первую минуту подумала, что Гарри все-таки спустится вниз и она — а почему нет? — угостит его чаем, но Лоу, немного подумав, пошел наверх. И леди очень надеялась, что он всего лишь хочет переодеться...

Каким-то чудом ее надежды оправдались, и через четверть часа Гарольд Лоу спустился в столовую и сел напротив леди, грея руки о заранее приготовленную чашку чая.

— Что произошло? — с отчетливым беспокойством поинтересовался он, прислушиваясь к зловещей тишине, стоящей в доме. Слышалось даже тиканье часов в гостиной, и такое затишье совсем не радовало Гарри.

Вместо ответа Айлин встала, подобрала скомканное послание и смущенно протянула его растерявшемуся Лоу, который с недоумением развернул этот несчастный лист бумаги.

— И Алекс пришла в бешенство? — догадался Гарри, довольно быстро дочитав до конца сумбурное, но такое искреннее письмо Джеймса: — Что ж, это не удивительно…

— Удивительно, что вы об этом так спокойно говорите, — сказала Айлин, внимательно глядя на Гарольда. — Честно говоря, этот милый юноша казался мне немного другим... Чтобы вот так просто взять и уехать, оставив только одну записку. Я прекрасно понимаю возмущение Алекс.

Гарольд отставил чашку и посмотрел на Айлин, которая наоборот, доливала себе еще чаю из большого пузатого чайника для заварки.

— Джеймс поступил так, как на его месте поступил бы каждый, кто любит море и хочет стать моряком, — пояснил он. — Он просто использовал открывшуюся возможность. У меня нет вопросов к мистеру Робертсу, зато я бы очень хотел поговорить с господином Лайтоллером.

— Думаю, мистер Лайтоллер ничего вам на это не ответит, — покачала головой Айлин. — А вот Алекс серьезно обиделась, Гарри. И может больше вашего Джеймса и на порог не пустить...

— Не беспокойтесь, мисс Ливингстон, — вежливо кивнул Гарри, но это спокойствие показалось Айлин натянутым: — Я постараюсь убедить и успокоить Алекс.

«Хотя сделать это будет очень непросто», — добавил он про себя, вспоминая все обстоятельства своего приезда.

— Не думаю, что это будет легко, — покачала головой леди, озвучивая мысли самого Лоу, но тот не дал себе времени для сомнений, поднимаясь и кидая взгляд на лестницу:

— Все обязательно будет хорошо… Алекс не бросит нас в такой неприятный момент.

Айлин кивнула на эти слова и обнадеживающе улыбнулась молодому офицеру:

— Я жду вас обоих, мистер Лоу.

* * *

Ночная вахта прошла, как ни странно, на удивление быстро — отчасти потому, что Джеймс многое знал и оттого справлялся с поручениями успешно, отчасти благодаря отсутствию третьего офицера. Робертс чувствовал себя гораздо спокойнее, когда его не мучили издевками и придирками, напоминая тем самым жизнь у мистера Стокса.

— Молодец, парень, — кивнул второй помощник уже в четыре утра: — А теперь иди отдыхай. Думаю, ты очень способный… Я поговорю с капитаном, чтобы наши дежурства совпали.

— Благодарю вас, сэр! — радостно сверкнул немного сонными глазами Джеймс, вглядевшись в приятное лицо этого офицера: — Простите, я не знаю вашего имени…

— Эдвард Тэтчер, — представился второй помощник, подав руку: — Рад знакомству, мистер Робертс… Я знаю, это ваше первое плаванье — уверен, оно пройдет как нельзя лучше!

— Спасибо, сэр, — искренне улыбнулся юноша, чувствуя себя самым счастливым человеком на этом корабле. Однако радость улетучилась, когда он вышел с мостика и стал спускаться к своей крохотной каютке. Оказавшись внутри, он сел на кровать и представил, что сейчас происходит дома. И тут же одернул себя — мог ли он теперь называть это место своим домом?

«Вряд ли», — опустил глаза Джеймс, представляя лицо мистера Лоу, когда тот прочтет его наивно-восторженное письмо. И все же Робертс надеялся, что его поймут… Окончательно узнать ответ на этот вопрос он мог только из письма, которое придет ему. Или не придет… И это будет подтверждением его худших предположений.

Письмо пришло только через две недели, и это было письмо от мисс Ливингстон. Леди описывала все, что происходило в доме после отъезда Джеймса, и новости из его только что приобретенного дома заставили молодого моряка огорчиться. Он несколько раз перечитал письмо, после каждого прочтения становясь все грустнее и грустнее.

Эдварду Тэтчеру удалось все же уговорить капитана составить им одновременные вахты, и это порадовало Джеймса. Печалило юношу только одно: некрасивость его поступка по отношению к той доброй девушке, которая приютила его. Ему было стыдно и неловко за то, что он так исчез, и как ни уговаривал себя Джеймс, что упустить такой шанс он не мог, чувство вины все равно напоминало о себе обостренной совестью.

— Вас что-то расстроило? — мягко и проницательно спросил второй помощник, когда Робертс заступил на свою вахту и слишком сосредоточенно и механически выполнял нужные действия. — Дурные вести?..

— Нет, сэр, — покачал головой юный Джеймс. — Вести... хорошие. Ничего другого и не стоило ожидать...

Второй офицер сделал шаг к столу, за которым его младший помощник делал расчеты, и бросил взгляд сначала на столбцы цифр, а затем — на лицо юноши, освещенное тусклым светом. Грусть так явно угадывалась за этой немой сосредоточенностью, что Тэтчер понимающе склонил голову, без труда догадываясь и о причине его молчаливости, и о содержании письма.

— Если вам срочно требуется отправить ответ… — начал второй помощник, непроизвольно понизив голос: — Я могу вам помочь. Отправить телеграмму. Это, конечно, не приветствуется, но почта идет слишком долго, а вас, я вижу, что-то сильно гнетет.

— Наверное, вы правы, сэр, — отозвался Джеймс, механически вертя в руках карандаш и чувствуя, что ему хочется с кем-то поделиться тем, что у него на душе. — Вот только я не знаю таких слов, которые смогли бы выразить все, что в моей душе…

Тэтчер тактично молчал, понимая, что в этом случае нельзя торопить. Робертс был похож на тех людей, кто все хранил в себе, был скуп на слова и больше придавал значения поступкам, нежели речам. Теплый взгляд второго офицера доброжелательно смотрел на своего старательного помощника, терпеливо ожидая продолжения прерванной фразы. И его надежды оправдались.

— Я оставил самых лучших на свете людей, — тихо поделился Джеймс, рисуя на клочке уже ненужной бумаги какие-то замысловатые письмена. — Однажды они не просто выслушали меня в трудную минуту моей жизни, но не посмеялись над моей мечтой… Вот этим расчетам, сэр, меня учил мистер Лоу. Он единственный поверил в меня, убедил, что несмотря на все трудности и испытания, я все же смогу стать неплохим моряком… А я поступил с ними нечестно…

— Вы ничем не обманули их ожидания, — мягко ответил мистер Тэтчер. — Я каждый раз отмечаю в вахтенном журнале самые точные цифры, какие когда-либо были приведены на этом корабле.

— Дело не в этом, сэр… — листок порвался под острым грифелем карандаша, и линия прочертилась по идеально ровной столешнице. — За этот месяц у меня уже набралось достаточно знаний, чтобы попытать себя в море… и я рад, что мне подвернулась эта возможность. Вот только мне пришлось уехать слишком быстро, даже не попрощавшись. И я обидел этим тех прекрасных людей, которые были так добры ко мне…

Джеймс опустил глаза, и неверный свет фонаря заблестел на его ресницах. В зыбкой тишине едва различимо скрипели снасти от слегка уловимой качки. Старший офицер уверенно положил руку на плечо Робертса и также негромко спросил:

— Что бы вы сказали им сейчас, если бы они были здесь?

— Что они мне очень дороги, сэр… — почти неслышно ответил Джеймс. — Что благодарен им за то, что моя мечта сбылась… и что я ушел в море, чтобы они гордились мной…

* * *

Почтальон, прямой как палка, постучался в двери дома ровно в 10 утра. Гарольд отставил чашку с уже остывшим чаем, пересек гостиную и принял из рук рыжего некрасивого парня сложенный листок бумаги. Отдав монету и закрыв за почтальоном дверь, Гарри развернул телеграмму и прочитал написанные каллиграфическим почерком телеграфиста строки: «Я сожалею, что причинил вам расстройство и так внезапно оставил вас. Передайте мисс Белл мою искреннюю благодарность за приют. Благодарю за участие в моей жизни и неоценимую помощь. Я ушел в море, чтобы вы могли мной гордиться».

— Коротко и ясно, — произнес Лоу, перечитывая телеграмму еще раз. — По крайней мере, у него есть совесть. В отличие от некоторых авантюристов.

— Плохие новости? — тихий и неожиданный голос леди заставил Гарольда выронить телеграмму. Из-за последних событий настроение в доме заметно изменилось — Алекс выходила только на работу, с друзьями не общалась и даже завтракать предпочитала вне дома. Айлин терзалась мыслями о скором допросе, а особенно неотступно ее преследовала мысль о приезде мистера Эндрюса. Разлад между друзьями огорчал леди, и тишина, опустившаяся на дом, также надежды не придавала.

— Джеймс, — коротко вздохнул Лоу, незаметно покачав головой: — Мисс Ливингстон, может быть, хоть вы посоветуете, что делать?.. Алекс считает меня врагом… Если я пойду с объяснением, то все время до окончания расследования мне придется жить в гостинице.

— Это неправда…

— Это правда, — резко перебил ее Гарри, но почти сразу осекся: — Прошу прощения. Но вы и сами знаете, что это так.

Айлин чуть нервно улыбнулась и попыталась представить ситуацию, в которой Алекс не рассердилась бы на желавшего поговорить с ней Гарри. Получалось крайне плохо и нереалистично, и молодой офицер увидел это на лице леди. Что ж, ни на что легкое он и не рассчитывал, сознавая и свою вину во всем случившемся.

— Гарри, — сказала мисс Ливингстон, мягко взяв у молодого офицера телеграмму. — Если Алекс так враждебно настроена против вас и этого милого юноши, может быть, я смогу чем-то вам помочь?..

— Вернете Джеймса домой и сделаете так, чтобы Алекс забыла, что он уезжал?.. — наивно поинтересовался Лоу и сам невесело хмыкнул от своей неудачной шутки.

— Да, и поверну время вспять, сэр, — также попыталась улыбнуться Айлин, но вышло еще хуже, чем в первый раз. — Или просто постараюсь поговорить с Алекс. Вдруг она не сразу прогонит меня… и телеграмма тронет ее?..

Сказать и сделать — вещи несравненно разные. Айлин поняла, что поговорить с Алекс будет гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд, когда оказалась перед дверью подруги. Постучав и не дождавшись ответа, леди все-таки решилась толкнуть дверь, и та поддалась — но словно бы нехотя.

Александра сидела в глубоком кресле и читала. На мисс Ливингстон она не обратила ни малейшего внимания и даже не подняла глаз на шелест ее платья, скользнувшего совсем рядом.

— Я удивлена, — раздался наконец мелодичный голос, и девушка, отложив книгу, все же подняла взгляд: — Решились ко мне прийти?

— Я решила, что вы должны об этом знать, — Айлин приблизилась к Алекс и положила телеграмму рядом с подругой. — Это пришло сегодня утром со «Святой Анны».

— Мне это неинтересно, — Александра на секунду подняла брови, а потом снова вернулась к книге. — Я не знаю никого на этом корабле, и все это меня не касается.

— Послушайте, телеграмму прислал Джеймс... — начала Айлин и тут же запнулась, увидев льдинки в глазах Алекс.

— Джеймс?.. Какой Джеймс? Я с ним не знакома, и ему совершенно незачем слать нам телеграммы. Может быть, это ваш хороший знакомый, Айлин?

— Мой... — машинально кивнула леди, с надеждой глядя на девушку: — И Гарри... И он надеется, что вы поймете его...

— Ну нет! — резко отбросив книгу, Алекс в одно мгновение оказалась рядом, повышая голос: — Я слишком часто шла ему навстречу! На «Титанике», в Нью-Йорке, в Вашингтоне! И вот, по возвращении, я исполнила еще одну его прихоть — взяла в свой дом... кого попало! — последние слова Александра нарочно произнесла так громко и отчетливо, чтобы их было слышно в гостиной. — Я не собираюсь и дальше идти на поводу ни у вас, Айлин, ни у вашего друга, который послал вас сюда!..

— Но Джеймс не кто попало, Алекс, — попыталась возразить Айлин, чуть тряхнув головой. — Этот юноша — прекрасный человек, и если он уехал, не попрощавшись с нами, значит, у него на то были причины. Подумайте, он никогда не совершил бы предательства...

— Перестаньте, — оборвала ее Александра. — Ваш идеализм часто играет против вас. А пора бы и вам уже запомнить, что прекрасных людей не существует вовсе, и этот Джеймс так же воспользовался ситуацией, как и все остальные.

Бросив победный взгляд, мисс Белл подошла ближе и открыла дверь:

— Мне нечего больше вам сказать. Хотя стойте... — девушка пренебрежительно кивнула в сторону сложенной бумаги: — Будьте добры забрать это.

Айлин спустилась вниз, рассеянно держа в руках телеграмму, которую Алекс даже не стала смотреть. Гарри стоял в гостиной у окна, заложив руки за спину, и что-то разглядывал на горизонте. Заслышав звук шагов на лестнице, он быстро обернулся, все понял по виду мисс Ливингстон и грустно усмехнулся.

— Разговора не получилось, — сказал он и нервно тряхнул головой. Алекс была горда и упряма, но столь же был упрям и он сам, и Джеймс. Юношу сбила с толку инициативность Чарльза Лайтоллера… и вот теперь Александра, не желая ничего слушать, ледяным холодом наказывает его. И, пожалуй, правильно.

— Ни один разговор не проходит бесследно, Гарри, — примирительно, но тоже невесело произнесла Айлин. — Просто Алекс не знает всей правды, а Джеймс был так восторжен и эмоционален в том письме, что оставил нам, что о многом не подумал… Переубедить девушку можно только одним: правдой, настоящей, искренней правдой, и так, чтобы она захотела ее узнать.

Почти деловой голос леди и заинтересованность Гарри отвлекли обоих друзей, и они не сразу заметили появление Александры, которая с живым интересом слушала их беседу.

— Прекрасный план, — одобрила девушка, но ледяная усмешка на ее губах говорила о противоположном: — Но у меня есть предложение куда лучше… После слушания вы оба отправитесь догонять этого мальчишку, раз ваша привязанность к нему настолько глубока!..

— Бесполезно, — должна была признать мисс Ливингстон, когда за Алекс захлопнулась входная дверь. Гарольд лишь вздохнул, выражая свое молчаливое согласие.

Через полчаса напряженного молчания, во время которого Айлин пыталась что-то придумать, чтобы ее подруга сменила гнев на милость — и в том числе поднять ей настроение, входная дверь дома снова открылась. И Гарри, и мисс Ливингстон повернулись с надеждой, что это Алекс, но перед их глазами предстал Чарльз Лайтоллер.

— Мистер Лайтоллер, какая неожиданность, — несколько растерянно сказала Айлин, удерживая себя от того, чтобы сразу же не предложить чай: во-первых, англичанин любил кофе, леди это прекрасно помнила, а во-вторых, она не желала выдавать свое нервное состояние.

— Добрый день, миледи, добрый день, Гарри, — Чарли улыбался так жизнерадостно, что казался белым пятном на темном фоне. — Гарри, сегодня начинаются слушания, вы к ним готовы?

— Вашими стараниями, сэр, готов как нельзя лучше, — спокойно и ровно проговорил Гарольд, и это почему-то заставило леди вздрогнуть. — Я должен принести вам благодарность, что Джеймс Робертс все-таки нашел корабль, чем очень... порадовал... всех нас.

Чарльз многозначительно цокнул языком, проходя вперед и с интересом оглядывая гостиную:

— А у мисс Белл уютный дом!.. Неудивительно, что вы решили остановиться здесь… Мадам, — англичанин был так учтив и так успешно избегал пристального взгляда Гарольда, что Айлин, несмотря на всю напряженность ситуации, ощутила неуместную улыбку, так и просящуюся на лицо.

— Куда вы его отправили? — сквозь зубы поинтересовался Лоу, следя за Лайтоллером, который так легко заявился сюда. Чарльз, почувствовав недобрый подтекст этого вопроса, вздохнул, отвернулся от очаровательной вазочки с фруктами и встретил голодный взгляд молодого помощника обезоруживающей улыбкой:

— На «Святую Анну», Разве он вам не написал?..

Несколько шагов — и Гарольд схватил бы наглого англичанина, возможно, предварительно бы даже задев его лицо; но внезапное появление Александры помешало этому.

— Я не позволю вести себя подобным образом в моем доме! — ее звенящий голос второй раз поразил леди, и она невольно отметила, что Лоу тоже к нему прислушался.

— Мисс Белл, у вас замечательный дом! — Чарльз Лайтоллер обезоруживающе улыбнулся и сделал шаг вперед, однако остановился от ледяного взгляда Александры.

— Я знаю, — проговорила она, пристально вглядываясь в глаза Лайтоллера, словно желая уничтожить его одним взглядом так, чтобы не осталось даже пепла. Айлин невольно отступила на шаг назад, но и она, и Гарри как загипнотизированные смотрели на мисс Белл, гнев которой, казалось, висел в воздухе.

— Мистер Лайтоллер пришел сообщить нам о ходе следствия, — осторожно сказала мисс Ливингстон, желая как-то разрядить обстановку, бросая выразительные взгляды на Гарольда и на Чарльза. — И рассказать о последних новостях. Не так ли, сэр?..

— О да, миледи, — улыбнулся возможности проявить свое красноречие англичанин. — И они весьма занимательны. Я должен вам сказать, что «Святая Анна» — самый надежный корабль из оставшихся парусников!

— Так и отправлялись бы… на нем, — неслышно прошипела Алекс, готовая, кажется, и в капле воды сейчас утопить потерявшего всякий берег наглеца. — Вы зачем явились?! Рассказать о ходе следствия? Выбрали интересный предлог, чтобы полюбоваться нашей реакцией?! Пошли вон отсюда!..

Лайт не успел и слова сказать, как оказался за дверью. Удивленно взглянув на нее, незаметно пожал плечами, но не рискнул испытать судьбу еще раз — что ж, кажется, его предложение по исполнению мечты Джеймса не понравилось никому, кроме него… Досадно.

«Ладно, встретимся на заседании», — уже с меньшим энтузиазмом подумал моряк и попытался улыбнуться — а все-таки парусник чудесный!

* * *

Пока Чарльз Лайтоллер веселой походкой удалялся от дома Алекс, в самом доме была такая напряженная обстановка, что воздух готов был зазвенеть от холода.

— Алекс, — начала Айлин, примерив на себя роль миротворца. — Мне кажется, что мистер Лайтоллер...

— Мистер Лайтоллер очень любит совать нос не в свои дела, — заметил Гарри, глядя, как Алекс, не удостоив их своим вниманием, снова поднимается наверх. Мисс Ливингстон подавила тяжелый вздох и, может быть, впервые предположила, что все-таки чаем решаются не все проблемы...

— Мистер Лайтоллер просто слишком активен, — покачав головой, проговорила Айлин, поправляя скатерть на небольшом столике с вазой. — И нам придется стойко сносить последствия этого...

* * *

Как и предсказывал Гарри, Алекс, выставив Лайтоллера, громко хлопнула дверью своей комнаты, явно показывая, что ни на какие слушанья она не пойдет. Айлин переглянулась с молодым офицером понимающим взглядом, и оба с тоской перевели взгляд на дверь. Если бы Джеймс так не уехал, если бы Чарльз воздержался от этого визита, если бы в Ливерпуле Алекс не вышла из себя, увидев Гарольда рядом с незнакомой дамой… Как много «если» — и все, как назло, сложилось в один момент.

Вот о чем размышляли друзья, без особой охоты шагая по мостовой. Айлин благодарно улыбнулась, когда Гарри подал ей руку, помогая сесть в карету, но разговор как-то не клеился; мисс Ливингстон волновалась теперь из-за другого, а точнее, причина ее волнений уже наверняка прибыла из Белфаста для дачи показаний…

Огромное тяжелое здание Скоттиш-Холл в извилине улицы Бекингем Гейт, ведущей к резиденции короля, встретило мрачным и не обещающим ничего хорошего видом. Леди Ливингстон невольно поежилась то ли от холода, то ли от непонятных предчувствий. Тяжелое здание было символичным и явно предупреждало о множестве предстоящих трудностей.

У дверей их встретил вечно улыбающийся Чарльз Лайтоллер и как всегда сосредоточенный Уильям Мердок.

— Доброго вам утра, миледи,— поклонился Чарли, однако улыбка его была уже не такая радостная, как даже накануне.

— Надеюсь, что так, сэр, — ответила Айлин, бросив взгляд на мистера Мердока. — Во всяком случае, сложно представить более несносного человека, чем сенатор Смит.

* * *

Ожидая в просторном и холодном холле возможного вызова, Айлин ощущала в воздухе какое-то едва уловимое напряжение. Когда перед самым совещанием этот самый холл пересекали несколько джентльменов, от которых, по-видимому, зависела судьба всех ее друзей и ее самой. Один из них, строгий худой господин, бросил на мисс Ливингстон внимательный взгляд и тут же скрылся в тяжелых дверях зала заседаний. Айлин немного поежилась и посмотрела на своих друзей, с удивлением отметив, что всегда оптимист до неприличного Чарльз Лайтоллер сейчас как-то особенно сосредоточен.

— Сэр Руфус Айзекс, — ответил он на вопрос в глазах мисс Ливингстон. — Главный судья нашего дела.

Айлин кивнула и посмотрела на всегда молчаливого Мердока, который тоже был сосредоточен более обычного. Вскоре шотландца позвали на повторный допрос. Лайтоллер сначала просто прикусывал губы, чем раздражал даже усиленно вспоминающего что-то Гарольда Лоу, а потом и вовсе начал мерить шагами пространство, едва слышно разговаривая сам с собой.

«Каждый сходит с ума по-своему», — успела подумать леди Айлин, и тут в двери Скоттиш-Холла вошла довольно высокая брюнетка с неуловимо знакомым леди лицом и уверенно направилась к ним.

Чарльз Лайтоллер едва не поперхнулся воздухом, узнав в этой красивой высокой брюнетке ту самую леди, которую он видел на вокзале несколько дней назад — сестру Гарри! Рот англичанина уже открылся для вопроса, но место было явно неподходящее. Услышав свое имя, Чарли обернулся и со вздохом направился в зал заседаний. Все мысли его теперь были о предстоящих вопросах и, конечно, о том, прислушаются ли к их словам или нет.

Тем временем леди Айлин с легким недоумением наблюдала, как к мистеру Лоу без всяких церемоний подошла эта красивая незнакомка. Леди настолько это удивило, что в первые несколько минут она даже не решила подойти, чтобы напомнить о себе — однако она пересилила свое оцепенение и оказалась рядом в тот самый момент, когда в холл этого здания вошли двое: мистер Эндрюс и… лорд Пирри.

Айлин заметила их неожиданное появление, и почему-то ей очень захотелось куда-то убежать и спрятаться, но тут Гарольд Лоу неожиданно улыбнулся и сказал:

— Моя сестра Анна. Анна, это леди Айлин Ливингстон.

Айлин перевела взгляд на темноволосую девушку и только тут поняла, почему она ей показалась знакомой. Анна Лоу и правда была похожа на своего брата, который немного нервно улыбался, похоже, все мысли его занимал процесс.

— Очень приятно, — улыбнулась в свою очередь мисс Ливингстон. — Можно просто Айлин.

Девушки встретились глазами, и каждая что-то прочитала во взгляде другой. Леди было удивительно, что у такого одинокого и закрытого Гарольда Лоу вдруг обнаружилась сестра. Она перевела взгляд с Анны на ее брата и подумала, как же мало она знает о своих друзьях, и этот непорядок нужно исправить, ведь не будет же кошмар с допросами и судом продолжаться вечно...

Ход мыслей леди нарушил стук каблуков решительной походки. Айлин вздрогнула раньше, чем оглянулась, и увидела Алекс, которая быстро направлялась к ним через весь холл темного и холодного здания. И, кажется, стало еще холоднее

— Мистер Лоу, — услышали все трое звенящий голос мисс Белл. — Похоже, вам здесь совершенно не одиноко… Я зря спешила?

Звенящая тишина повисла после этих слов, и иссиня-черный прожигающий взгляд остановился на мистере Лоу.

«Второй раз я вам этого не прощу», — очень явно читалось в ее глазах, а неуловимая презрительная усмешка не добавляла надежды.

— Вы пришли, — поспешила вмешаться леди, пока дело не приняло опасный оборот: — Я рада… Мы все рады, — взглядом леди пересеклась с недоуменными карими глазами Анны: — Александра Белл, наш любимый корреспондент из «Таймс». Алекс, это Анна Лоу, — мисс Ливингстон выразительно посмотрела на подругу, торопясь сказать все очень быстро, чтобы девушка не сделала какого-либо опрометчивого шага: — Она хотела пожелать удачи перед началом слушания…Вы пойдете?

Александра, замерев, посмотрела сначала на Айлин, потом — на незнакомку. Кажется, эти слова ее не убедили, потому что льдинки в голубых глазах остались такими же острыми, как и в начале.

— Добрый день, — улыбнулась Анна, в свою очередь, желая смягчить напряжение возникшей ситуации. — Мы встретились с Гарри лишь несколько дней назад, и, кажется, он уже и не подозревал о моем существовании.

Алекс бросила совершенно холодный жесткий взгляд на Гарри, в котором не читалось ничего хорошего, и все почувствовали, что просто и легко разговор вряд ли закончится. Гарольд, тем не менее, ответил Александре открытым взглядом, понимая, что гнева его прекрасной невесты все равно не избежать и лучше сейчас все прояснить.

— Анна — моя сестра, — сказал он, чуть вздрогнув от льда в глазах Алекс, но не отводя взгляда. — Я не подозревал, что моей семье будет до меня какое-то дело, но... кажется, я ошибался...

— Мы не виделись почти четырнадцать лет, — Анна бросила взгляд на Гарри и снова посмотрела на мисс Белл. — И это очень большое упущение и ошибка...

Алекс, после нескольких секунд угрожающего молчания, с трудом улыбнулась:

— Как я рада... знаете, мистер Лоу будет очень счастлив принять вас у себя. А нам, боюсь, пора идти... Леди Ливингстон?

Ледяной повелительный тон не оставлял времени для колебаний, и Айлин, бросив последний тоскливый взгляд на Гарольда, последовала за подругой в зал заседаний.

— Кажется, ей не понравилось, что я твоя сестра, — перевела Анна взгляд на Гарольда, который мрачно смотрел на все окружающее его пространство. — Мне жаль, Гарри...

— Мне тоже, — почти тоном Алекс ответил Гарольд, сверкнув глазами. — Мне очень жаль, что призраки из моего прошлого могут разрушить такое хрупкое будущее. Особенно сейчас...

Молодой офицер замолчал, понимая, что ничего сейчас Анне сказать или объяснить он не сможет. Единственным человеком, кто полностью мог понять его, была Александра, которая сейчас гордо ушла и окружила себя замком изо льда, растопить который было очень непросто.

Внезапная перемена в Алекс не оставила Айлин времени на то, чтобы даже поздороваться с мистером Эндрюсом и лордом Пирри. Но оба джентльмена были заняты беседой с каким-то незнакомым леди господином, и мисс Ливингстон оставалось следовать за подругой, которая шла так быстро, словно от кого-то убегала.

— Прошу, — девушка красноречиво посторонилась и отошла в сторону, пропуская леди вперед. Мисс Ливингстон, бросив умоляющий взгляд, нерешительно вошла, готовясь услышать все те же самые вопросы еще раз.

Сам по себе допрос женщины, пусть даже помощницы главного конструктора, был делом из ряда вон в судебной практике Британии, поэтому когда Айлин вошла, ее встретило несколько внимательных и недоверчивых взглядов. Прикусив губу, девушка пыталась вспомнить все и даже больше, что было в ночь катастрофы и потом на слушаниях в Америке, внутренне собираясь к долгому и мучительному разговору. Однако, председатель комиссии, сэр Руфус Айзекс, только некоторое время внимательно изучал Айлин взглядом, задал ей несколько уточняющих вопросов, справляясь с каким-то документом в руках и отпустил мисс Ливингстон, заверив ее в том, что если суду понадобится что-то уточнить, она сможет ответить на все их вопросы в письме. После этих слов очень удивленная Айлин прошла к дверям зала, ища взглядом Александру и пытаясь понять, чем же им может грозить такое быстрое разбирательство.

* * *

Допрос Уильяма Мердока занял несколько часов. На улице было еще светло, когда шотландец вышел из величественного здания, почти не обращая внимания на шагавшего рядом Чарльза.

— Мне кажется, все прошло не так уж плохо, — Лайт решился заговорить первым, бросив осторожный взгляд на друга. Взъерошив короткие светлые волосы, Чарльз вернул на них фуражку и продолжал с безоговорочной верой в собственные слова:

— Тут с нами хотя бы разговаривали… — многозначительно протянул Лайтоллер, откровенно намекая на американское расследование: — Ты заметил?

— Иди к семье, Лайт, — натянуто улыбнулся шотландец, и эта вынужденная улыбка совсем не понравилась англичанину, и тот протестующе тряхнул головой.

— Пойдем вместе. И никаких возражений я не приму!.. Я предупредил Гарри, — после недолгого молчания добавил Чарльз, встречаясь с глубокими карими глазами друга: — Он и сам хочет как можно скорее вернуться домой.

— К Алекс? — легкая улыбка тронула тонкие губы шотландца, но тут же пропала. — Леди Ливингстон тоже там… Видишь, Чарли, скольким людям причинило вред это путешествие...

* * *

Подругу Айлин так и не нашла, несмотря на то, что внимательно оглядела и холл, и всю прилегающую территорию. Ни Александры, ни мистера Эндрюса, ни лорда Пирри… Даже мистер Мердок и Чарльз, кажется, не стали ждать их. Леди это немного расстроило, но она решила все-таки дождаться Гарольда и Анну, которые, наверное, тоже должны были появиться довольно скоро.

«Значит, она уже вернулась, — успокаивала себя мисс Ливингстон, непроизвольно наблюдая за зеленеющими деревьями и как будто с удивлением отмечая, что уже наступило лето: — Алекс непременно успокоится, она остынет и поймет, что Гарри ни в коем случае ее не обманул…».

— Леди Айлин Ливингстон? — внезапный оклик ее имени каким-то смутно знакомым голосом заставил девушку вздрогнуть. Она резко обернулась, и увидела прямо перед собой даму в шляпке под густой вуалью.

— Да, — чуть помедлив, кивнула леди, пытаясь понять, кто же это — но долго гадать не пришлось. Женщина медленно приподняла край вуали, и Айлин невольно побледнела, узнав миссис Эндрюс.

— Мы могли бы поговорить наедине? — совершенно бесстрастным голосом поинтересовалась она.

— Конечно… — непроизвольно согласилась мисс Ливингстон, еще плохо понимающая, чего от нее хотели. Вряд ли такая встреча приведет к чему-то хорошему... Но Айлин предчувствовала, что этот разговор изменит то неясное положение, в котором они сейчас пребывают.

Миссис Эндрюс быстро прошла к скамейке возле раскидистого дерева, скрываясь от солнца. Айлин последовала за ней, желая почему-то совершенно обратного. Выдержав пристальный, изучающий взгляд Хелен, мисс Ливингстон едва заметно поежилась, чувствуя, что день вдруг становится прохладным, а солнце не такое и яркое. Впрочем, никакие опасности Айлин никогда не пугали.

— Я не задержу вас надолго, мисс, — подчеркнуто вежливо сказала миссис Эндрюс, исследуя неприятным цепким взглядом сидящую рядом девушку. — К сожалению, последние события вынудили моего мужа слишком долго не быть дома и породили множество непонятных вещей. Я не верю тому, что придумывают газеты, но не бывает истории просто так. Может быть, мисс, вы сможете мне объяснить, что же произошло между вами и моим мужем в Вашингтоне, чтобы исключить все позорные сплетни и пятна на репутации вас и его семьи?

Последние слова миссис Эндрюс произнесла с особенным чувством, так, что Айлин даже едва заметно вздрогнула. Репутация семьи... разумеется... И как-то объяснить все, что придумали американские папарацци было нужно… но почему-то мисс Ливингстон не отпускало ощущение, что не только забота о репутации привела сейчас сюда Хелен Эндрюс, не только из-за сплетен она затеяла этот неприятный разговор. Девушка замерла, пораженная внезапной мыслью, что эта женщина, возможно, ищет предлог для развода, и только лишь предположение этого заставило Айлин замереть от нахлынувшей постыдной надежды. Воображение мисс Ливингстон нарисовало ей все возможное и невозможное, но девушка все же прикусила губу и медленно покачала головой больше своим мыслям, чем словам Хелен.

— Между мной и мистером Эндрюсом был только «Титаник», — собравшись, ответила Айлин. — И может быть, будут еще корабли, в строительстве которых я, возможно, буду иметь честь участвовать. В Нью-Йорке и Вашингтоне всем так или иначе имевшим отношение к строительству, управлению и владению кораблем пришлось отвечать на вопросы о трагедии. Все мы — спасшиеся офицеры, мистер Эндрюс и я, жили в одном отеле и приходили на допросы в Сенат. Никаких порочащих чье-либо имя отношений у меня с вашим мужем нет и решительно не могло быть.... Я имею большую счастливую честь быть частью верфи, частью команды великого конструктора. Но это все, что может быть.

Хелен как-то странно усмехнулась и после недолгого молчания смерила собеседницу почти оценивающим взглядом:

— Вы же не думаете, что я сейчас говорю только о времени вашего пребывания в Америке?.. Долгие месяцы я мирилась со своей ролью вещи… Все свое время он посвящал верфи, кораблям и… своим помощникам, — особый акцент на последнем слове заставил Айлин про себя возмутиться — чего рада она, спрашивается, все это терпит?.. Но внутреннее желание разрешить ситуацию одержало верх, и леди осталась.

— Чего ради он включил вас в гарантийную группу?! Впрочем… я прекрасно знаю, как вы его защищали, — поджала губы женщина, смерив собеседницу пронзительным взглядом темных глаз: — Я внимательно изучала все газеты, мисс Ливингстон. История спасения моего мужа тоже покрыта множеством загадок… Его спасли вы? Можете не отвечать, — нетерпеливым жестом Хелен ответила на горячую попытку Айлин возразить: — Все, что сейчас происходит, похоже на какой-то дурной сон… Все меньше я чувствую себя частью его жизни, и после такого поступка с его стороны не считаю себя больше обязанной оставаться рядом. Я желала, чтобы он отослал вас, — жестким голосом продолжала эта молодая женщина, поднимаясь: — Отменил свое назначение и отправил туда, где вам и место… Но он всегда был слишком мягок. Я приехала в Лондон, чтобы требовать развода — он пойдет на это, не желая очередного скандала.

— Вы ведь знаете, что вас не предавали! — не выдержала наконец Айлин, пораженная какой-то холодной жестокостью Хелен, которую никак не могла себе объяснить.

Собеседница ответила ей задумчивым взглядом, и наконец согласно кивнула:

— Так и есть… Но вы же понимаете, что мое положение незавидно? Положение верфи незавидно, положение Томаса тем более, к тому же…

— Вы нашли предлог получить свободу, — невольно вырвалось у леди.

— Можете это назвать и так, — Хелен Эндрюс отряхнула перчатки и снова посмотрела на Айлин, взгляд которой не выражал ничего, кроме возмущения. — Вот только я устала от этой неопределенности и лжи. И больше не намерена это терпеть.

— Вы просто не понимаете, что вы собираетесь сделать! — воскликнула леди Ливингстон в крайнем возмущении такой несправедливостью по отношению к мистеру Эндрюсу. — Ваш муж отдает много времени работе, это правда, но также он не мыслит своей жизни и без вас! Строить корабли, привлекать самых нужных для дела людей, успокаивать разных рабочих, готовых взбунтоваться от каждой мелочи — это невероятный труд... и только любимая рука, ваш теплый взгляд, ваша дочь дают ему силы продолжать жить и творить, особенно сейчас. Все время на «Титанике», в Нью-Йорке и Вашингтоне он никогда не забывал о вас, мысли о доме, о семье придавали ему сил держаться и стойко встречать все испытания. И вот сейчас, когда он как самый главный может оказаться самым виновным, вы не можете оставить его!

— Могу, — пламенная речь Айлин прозвучала в пустоту и растворилась безрезультатно. — А вам не стоит лгать. Для этого нет ни одной разумной причины. И все эти ваши неубедительные доводы совершенно бесполезны.

— Я не хочу, чтобы разрушилась ваша семья, — призналась Айлин, глядя в холодные глаза Хелен, но та только жестко усмехнулась и направилась к тропинке.

— Не притворяйтесь, что вы ничего не поняли, — сказала миссис Эндрюс. — У нас никогда не было семьи. Меня убедили, что так будет лучше, но это вовсе не то, о чем я мечтала. Я никогда его не любила, и сомневаюсь, что после всего этого когда-либо смогла бы полюбить. И я добьюсь развода, даже если для этого придется дойти до короля. А вам я не советую кого-то пытаться оправдать — у вас это не получается...

— А если… Если мистер Эндрюс обо всем узнает? — повысила голос Айлин, готовая сказать что угодно, лишь бы не допускать такой несправедливости, но Хелен только странно усмехнулась:

— И кто же ему расскажет? Вы?.. Леди, которая сначала спасла его жизнь, а затем разрушила? Бросьте, мисс Ливингстон! — голос молодой женщины был так наивно-беспечен, что впервые за долгое время помощница инженера ощутила неприятную, острую антипатию. — Вы же понимаете, что вашим словам Томас не поверит… И, пожалуй, потребует вашего ухода.

Леди, замерев, про себя была вынуждена согласиться с правдивостью этих слов, и Хелен, уловив это, ушла. Айлин так и смотрела ей вслед, начиная сомневаться, был ли этот разговор на самом деле, когда ее плеча коснулась знакомая мягкая рука. Резко встрепенувшись, мисс Ливингстон почти лицом к лицу столкнулась с Алекс. Голубые глаза смотрели с глубокой тоской и пониманием, и, не произнеся ни слова, мисс Белл привлекла подругу в успокаивающие объятия.

* * *

Через четверть часа они уже вернулись домой, где Айлин нервно мерила шагами гостиную:

— Вот и все…

— Почему вы переживаете? — с искренним удивлением поинтересовалась журналистка, наблюдая за нервным состоянием своей подруги: — Хелен явно не любит своего мужа, ее уход облегчит жизнь им обоим.

— Но ее любит он, — возразила Айлин, и снова печально покачала головой и нервно заходила по комнате в очередной раз, рискуя вызвать раздражение Алекс. — Я знаю, что это все может быть даст право ей уйти, но сделать это сейчас... ничего не сказав ему... Я должна предупредить его!.. Чтобы он остановил ее, чтобы не свершилось непоправимое... может быть, ещё не поздно...

И, прежде чем Алекс успела сделать что-то большее, чем скептически поднять бровь, мисс Ливингстон выбежала из комнаты, пролетела по лестнице, метнулась к двери дома и… едва не столкнулась с мистером Эндрюсом. Их взгляды встретились на одно короткое мгновение, а потом Айлин отпрянула назад, не потеряв, впрочем, своей решимости все же поговорить.

— Мистер Эндрюс, как хорошо, что вы пришли… — начала она с волнением, еще даже не удивляясь, как и для чего он оказался в доме мисс Белл. — К сожалению, я должна вам кое-что рассказать… И это будет сложный разговор…

Мистер Эндрюс, взволнованно оглянувшись, сделал шаг вперед, входя в просторную уютную гостиную.

— Я пришел, чтобы узнать… Как прошел ваш допрос, — нервная улыбка, которая должна была выражать участие, заставила Айлин вздрогнуть от боли за этого прекрасного человека, на которого злой волею судьбы посыпались все эти потрясения.

— Очень хорошо, мистер Эндрюс, — участливо кивнула леди, — меня не берут в расчет, как и в Америке. Что даже хорошо, поскольку моя скромная персона никого не интересует…

— Я видел Хелен, — нервно продолжал инженер, словно слов девушки он и не слышал. — Она приехала в Лондон вместе со мной… Лорд Пирри и я — мы пытались ее отговорить, только… Ее семья тоже хочет развода! Все считают, что не сегодня, так завтра меня обвинят в гибели «Титаника», а та газетная шумиха…

— Лишь предлог для вашей жены, чтобы получить развод, —вполголоса произнесла мисс Ливингстон, невольно высказав вслух свою мысль и в ту же секунду пожалев об этом, едва увидев взгляд собеседника — но было уже поздно.

— Этого не может быть, — медленно покачал головой мужчина, и в его глазах появилось незнакомое Айлин выражение почти жестокой обиды: — Как вы можете опускаться до подобной клеветы?.. Никогда моя жена так бы не поступила!

— Мистер Эндрюс, я только… — попыталась было возразить девушка, но получила резкий взмах рукой:

— Я не думал, что вы опуститесь до такой откровенной лжи! Айлин… Мисс Ливингстон, это же…

Конструктор внезапно замолчал, остановив свой неподвижный взгляд на точке в лице девушки, которая больше не делала попыток ему возразить.

— Айлин не лжет, мистер Эндрюс, — спокойный голос Александры прервал звенящую, наэлектризованную тишину, повисшую в гостиной. — После заседания я вышла из зала, чтобы позвать мисс Ливингстон. Ваша жена подошла к ней раньше меня, но их эмоциональный разговор долетел и до моих ушей. И то, что она сейчас вам сказала, — это меньшее, что было в этой беседе… Мне нет нужды вам лгать, — мисс Белл медленно опустилась в кресло напротив стоящих друзей: — Такова истина. И Айлин, и я желаем вам добра… И нам искренне жаль, что все так сложилось.

Мистер Эндрюс замер, и на его лице отобразилось недоверие, сомнение, а затем и глубокое потрясение осознанием того, что все это действительно правда. Он рассеянно провел рукой по волосам и порывисто отвернулся, чуть заметно качая головой.

— Я просила ее не поступать так... — тихо произнесла Айлин, сжав руки и всем сердцем ощущая боль этого дорогого ей человека, который не заслужил всех этих бед и несчастий, и этого предательства. — Но моих слов не хватило, чтобы развеять все эти сплетни и слухи... Может быть, если она узнает правду... если сейчас все закончится с этим разбирательством, и вас оправдают, потому что не могут не оправдать... Все еще возможно, я уверена!.. Она просто не верит, и потому хочет уйти, но...

Мисс Ливингстон замерла на полуслове, встретившись со взглядом резко обернувшегося мистера Эндрюса, и даже вздрогнула.

— Довольно, — непривычно отчужденно и коротко произнес он, быстро выходя, даже не попрощавшись.

Снова повисла тяжелая пауза, и тишина стала еще более напряженной. Наконец, Айлин нервно тряхнула головой и снова почти побежала к двери, но вдруг остановилась и растерянно обернулась.

— Вы уже ничего не сделаете, Айлин, — сказала мисс Белл, расправляя платье. — Так должно было быть.

— Нет, это несправедливо! — воскликнула мисс Ливингстон, снова нервно сжав руки. — Я не могу спокойно смотреть на такое предательство! Нет, я должна... я просто должна убедить ее этого не делать!... Еще можно представить доказательства, можно все изменить... и...

Айлин посмотрела на мисс Белл, замерла от ее отрезвляющего строгого взгляда и снова сжала руки, медленно осознавая, что ее подруга права. Алекс, с удовольствием отметив эту перемену в глазах Айлин, довольно кивнула:

— Дайте ему время… Принять такое непросто. Мне жаль, что мистер Эндрюс столкнулся с такой реальностью… В период испытаний очень важна поддержка близких людей.

— Да, — не удержалась леди от того, чтобы озвучить свою мысль: — Но есть еще один наш общий друг, который нуждается в поддержке особенно остро…

Мисс Ливингстон хотела было продолжить, но умолкла, столкнувшись с предупреждающим взглядом Александры. Та, взяв себя в руки, натянуто улыбнулась:

— Уверена, это не так… Наши друзья, — девушка особенно выделила последнее слово: — Сильные и отважные… Они справятся с любыми трудностями. Мистер Мердок и мистер Лайтоллер уже дали показания… Как и вы, и мистер Эндрюс. Кажется, все закончилось?

— А как же Гарри? — не выдержала Айлин, понимая, что ее слова могут вызвать гнев подруги: — Он тоже прошел через это испытание… Его вы не поддержите?

Алекс, загадочно усмехнувшись, ответила леди совершенно непонятным взглядом:

— Кажется, с ним сейчас сестра? Как ее? Ах да, Анна… Уверена, она поддержит его гораздо лучше.

Айлин покачала головой и снова посмотрела на мисс Белл, ища в ее глазах ответ на свои надежды.

— Нет, Алекс, — возразила мисс Ливингстон. — Даже если Гарри обрел сестру после многих лет разлуки, у него нет никого ближе вас. Мы все можем только догадываться, что происходит с ним, и только вы знаете о мистере Лоу все. И только вам он может полностью довериться.

— Видимо, нет, — Александра даже не пошевелилась, и только легкая усмешка тронула ее губы. — Если он ищет утешения у других. И мисс Лоу прекрасно для этого подходит.

Айлин собралась еще что-то добавить такое уверяющее и искреннее, но внезапно мисс Белл встала, показывая, что хочет остаться в одиночестве наедине со своими размышлениями. Девушка вышла из гостиной не обернувшись и пошла к лестнице наверх, погруженная в свои мысли. Слова мисс Ливингстон были приятны, но сердце Александры на них не отзывалось. Доверять никому нельзя, и люди лживы и обманчивы, а все их заверения и клятвы ничего не стоят. В том числе, видимо, и у Гарольда Лоу, который казался ей чудесно редким исключением...

Хлопнувшая входная дверь заставила девушку быстро обернуться и застыть на месте. Синие глаза встретились с карими, а через мгновение мисс Белл оказалась в крепких, сильных руках Гарольда. Мгновение замерев совсем близко, молодой офицер скользнул теплой и ласковой рукой по золотым волосам девушки и накрыл ее губы нежным и горячим поцелуем, прижимая к своему пылающему сердцу.