Дядя Вернон (джен)

Примечания:

В главу вставлен комментарий **Signe Hammer**, спасибо за содействие!

Долго ещё стоял Невилл на ступенях лестницы суда Бейли, прижимал к груди палочку Гарри и слепо смотрел в никуда, пытаясь представить себе магический мир без Гарри Поттера. Сзади раздались шаги, миг спустя двое братьев Лестрейнджей встали по обе стороны от него, хмыкнули, переглянувшись, и заговорили вроде как между собой.

— А Невилл-то ещё дурачок у нас, Рудик, — язвительно начал Рабастан. — Я даже не говорю о Гарри, но ему-то что хорошего дал маг-мир? У Гарри, как теперь выяснилось, несмотря на то, что магия его покидает, есть родители, семья. А что у Невилла, несмотря на всю его магию? Полоумная бабка, куча комплексов, вбитых ею, родители-овощи… Да гори она, эта магия, синим пламенем, у магглов сейчас и без магии прекрасно живётся, уж точно лучше и чище — как посмотришь на Косую Аллею, плач архитектора, единственное, по чему бы я скучал, если б остался без неё, может быть, зелья косметические для дам-с и трансгрессия, чтобы хоть до работы добираться без хлопот.

— А уж их отношение к детям… — согласно подхватил Рудольф. — Можно ругать социальные службы и ювенальные юстиции вдоль и поперек, обычно это делают те, кто ни фига не знает, как именно это дело функционирует, но факт остаётся фактом: смерть ребёнка в маггловском мире — цивилизованном, подчеркиваю! — это всегда нонсенс, всегда проводится следствие до полного выяснения. Магглы над своими детьми трясутся почище кур-наседок и за своего ребёнка порвут голыми руками даже шестиметрового инсектоида с Марса.

Помолчав, дяди дружно хлопнули Невилла по плечам.

— Так что не горюй, сынок, Гарри абсолютно ничего не теряет, оставшись без магии — у него впереди длинная и интересная жизнь без оглядки на «популярность», тухлые пророчества и некоторых дебилов-магов.

Снова переглянувшись, дяди обошли Невилла и, спустившись по лестнице, скрылись в проулочке. Последовавший хлопок трансгрессии подсказал Невиллу, что дядюшки убрались прочь. Парень потряс головой, пытаясь уместить в голове поступившие сведения. До него как-то не сразу дошло, что только что с ним беседовали кошмарные Лестрейнджи, те самые жуткие Пожиратели Смерти, о которых ему с колыбели рассказывала бабушка… Особенно горько было признавать, что у него куча комплексов, вбитых полоумной бабкой, по словам Рабастана, из-за которых он, Невилл, был затюканным и неуверенным в себе тюфяком. А дяди, как он узнал на суде, на самом деле спасли его от участи, подобной Гарри. Если бы не они, на его месте сейчас был бы тролль…

Гарри сидел на заднем сиденье, смотрел в окно на мелькающие мимо витрины и мрачно размышлял о том, что маги что-то чересчур безнадёжно отстали от магглов, у которых было и Возрождение, и богатейшая литература, в том числе и детская, особенно у англичан (!), кинематограф, ТЕАТР, разнообразнейший спорт, туризм, исторические достопримечательности, МУЗЕИ, мюзиклы, выставки, показы мод, цирк, телевидение, компьютеры… Да у магглов только успевай голову поворачивать, куда пойти и что посмотреть! И всё это творят люди без малейшего намёка на магию! А в Хогвартсе, а в Хогвартсе… ой, блин…

Гарри застонал и стукнулся лбом о стекло четыре раза — по одному втыку на каждого основателя гребаной школы.

— В чем дело, сынок? — озабоченно прогудел отец, наблюдая за ним в зеркало заднего обзора.

— Прикинь, папа, в Хоге я даже географию не учил! — горестно поделился с ним Гарри.

— А что так? Некогда было? — спросил папа.

— Да если бы! — раздосадовано воскликнул Гарри. — Нет, пап, не в том дело, просто самого предмета не было.

— Так и знал! — фыркнул Вернон. — Нет, точно ненормальная школа! География же обязательный предмет в магичке!

— Вот именно, — совсем загрустил Гарри, гадая, что за магичка? — Спасибо младшей школе, хоть знаю о географии вообще…

— Так, — посерьезнел отец. — Это надо компенсировать. Как ты смотришь на то, чтобы нанять репетитора для ускоренного общего образования?

— Положительно, — смущенно поежился сынок. — Только… а он смеяться не станет над моей необразованностью?

— Не станет, — внушительно ответил Вернон. — Я из посвященных приглашу, из тех, кто уже который год доучивают бедолаг из магических школ, пропустивших общешкольное образование.

— Ух ты! — безмерно удивился Гарри, таращась на папин затылок. — А что, есть такие?

— Есть-есть… — благодушно пробасил Вернон. — С осени и начнем. А пока отдыхай… знаю я, как тебе в Хогвартсе досталось. Полковник Фабстер со мной материалами дела поделился.

Гарри вздохнул и отвернулся к окну. Ну вот, совсем он деревня необразованная! Его папа, стопроцентный маггл, в курсе о всяких хогвартсах, вон, магичка оказалась магической школой…

По приезду домой Гарри с удовольствием последовал папиному совету — отдыхать. С головой окунулся в летние каникулы с просветительно-образовательной программой: посещал все доступные музеи, выставки и парки, зашел в театр и влюбился в оперу, это оказалось просто упоительно: слушать, как певичка-соло целую минуту тянет верхнее «до», а ты уже и думать устал — когда ж у неё дыхание закончится? Посетил все цирковые представления и пришел в восторг от фокусов иллюзионистов, уморительных клоунов, дрессированных зверей, восхитился ловкости жонглеров, канатоходцев и эквилибристов… Полазал по искусственной горушке, пробуя альпинизм, знакомясь с тросами и страховочными поясами, крепежными колышками и втулками-карабинами. В кои-то веки освоил велосипед и совершал теперь велопрогулки по вечерам с мамой и Дадли. Записался на курсы поварского дела и под присмотром матери учился готовить торты и супы, жалея лишь об одном: что не знал этого искусства раньше — не пришлось бы голодать, скитаясь по лесам и долам.

Кроме вышеописанных занятий, у него была ещё и забота о Банти и её щенках. Кутеныши уже открыли глаза и вовсю изучали мир, ограничивающийся пока задним двориком. Круглые, как колобочки, щенки, спотыкаясь и падая на каждом шагу, вперевалочку ползали по газону, удивляясь каждой бабочке-букашке и звонко выражая свое изумление веселым тявканьем. Помимо голосистости, пузатые малявки отличались ещё и сручестью: что ни час, а двор усыпан множеством ароматных кучек и лужиц на плитах. Гарри и Дадли пугались этого и очертя голову кидались убирать, пока мама с папой не заметили собачьих приветов и не объявили щенкам полное и бесповоротное аутодафе. При уборке находились странные вещи вроде сжеванного носка или погрызенной туфли… иногда шейные платки, которые карапузики использовали в качестве канатика для перетягивания. Ну, всё бы ничего, да вот только предметы были не их… во всяком случае, платок в ядовитую желто-зеленую клетку явно не принадлежал Дурслям.

А тут и трения среди соседей начались, мол, куда-то начали пропадать предметы обуви, причем все на левую ногу. Услышав эти сплетни, братья Дурсль воровато оглянулись по сторонам и старательно слиняли как можно незаметней, догадавшись наконец, откуда у них на дворе валяются левые ботинки и туфли…

Милая мамочка Банти, как могла, заботилась о своих детках и, зная, что у них режутся зубки, стала носить им кожаные изделия, почему-то считая их лучше пластиковых косточек с ароматом курицы и резиновых колечек со вкусом бекона. Пришлось Дурслям отдать всю свою старую обувь на расправу мелким аллигаторам, чем дико обрадовали собачат. Мигом у них появились любимые игрушки: белый щенок теперь постоянно таскал и жевал гаррину разношенную кроссовку, коричневый полюбил дядивернонский ботинок, а две черно-белые девчонки беспрестанно мусолили петуньины балетку и сапог. Тут надо отметить, что выбранная обувь была на левую ногу. Совпадение, наверное…

С миром волшебников Гарри связывала теперь только сова. Фонарик оказалась преданной птицей, хозяина, ставшего простым магглом, не бросила, а продолжила верно служить, нося корреспонденцию.

Невилл, слава богу, тоже оказался другом, на чашечку чая заглянул. Раз, второй, приютился, привел Полумну, потом приволок за шкирку Драко Малфоя и попросил Гарри перепередать Бузинную палочку ему, мол, у него-то есть…

Гарри посмотрел на них, одинаково высоких, широкоплечих дылд, и посоветовал им подраться. Честно, кулаками и без магии. Драко и Невилл переглянулись: презрительно и обещающе, по крайней мере, у Невилла кулаки точно чесались надраить рожу белобрысу. Вышли на задний дворик, закатали рукава, поплевали на ладони и сошлись в вольном спарринге, честь по чести лупцуя друг друга по корпусам и пересчитывая зубы. За спаррингом наблюдали благодарные зрители в лице пятерых собачек, одной совы и Гарри с Дадли. Причем собачки это дело звонко комментировали голосистым лаем.

Гонга не было, перерывов — тоже, так что парни дрались по полного изнеможения, в конце концов повиснув друг на друге, и, крепко обнявшись, устало перепихивались кулаками по бокам. По чистой случайности Драко победил, повалившись сверху на Невилла как более легкий. Палочка досталась ему.

Магия Бузинной палочки крайне избирательна, просто так её не возьмешь, её надо либо передать другу, или отнять силой у врага, по-иному она не может функционировать…

Лежат парни, пыхтят, пытаются отдышаться после драчки, а щенята, видя вожделенные лица так близко от земли, пришли в совершенный щенячий восторг — почему-то собаки шалеют от этого: издав ликующий вопль, пушистые аллигаторы всем скопом накинулись на парней и давай лизать-лизать-лизать-лизать, захлебываясь счастьем. Глаза их, полные любви и обожания, так сияли…

В общем, Невилл Долгопупс и Драко Малфой, потомственные аристократы и чистокровные маги в энном поколении, стали первыми владельцами дворняжек. Ушли, зажав под мышками собачат: Невилл — бурого мальчика, а Драко — черно-белую девочку.

Двадцать третьего июня отпраздновали день рождения близнецов — Гарри и Дадли. На их восемнадцатилетие приехали тётушка Мардж и полковник Фабстер из Зальцбурга. Кроме того, пришли миссис Фигг и Аргус Филч, как потом выяснилось, именно они нашли Дурслей. Когда кот Мистер Лапка прибежал к хозяйке с докладом о том, что в пустом доме пацан тухнет, старушка Фигг была не одна, у неё был Филч, привезший на лечение пострадавшую кошку. Передав Поттера полиции и скорой, Арабелла озаботилась поисками родственников занедужившего парня. Вот тут-то и помог ей Филч, услышав о тётке с бульдогом и подсказав искать связи среди собачников, участвующих на выставках бульдогов. Марджори Дурсль и её пёс Злыдень из Зальцбурга привели поиски понятно куда. Вот так их и нашли. К чести сказать, дядя Вернон сразу же сорвался к больному племяннику, не откладывая поездку на потом…

Сами Гарри и Дадли позвали на свой общий день рождения своих друзей. Криса Денниса, Дика Малькольма, Джея Гордона и Пирса Полкисса пригласил Дадли, а к Гарри приехали Гермиона, Полумна, Невилл и Драко, который, видимо, пользовался малейшим поводом наверстать упущенные годы, прошедшие во вражде. Гарри его понимал, так как сам был рад переломам в отношениях, в конце-то концов люди растут, меняются, и точно так же меняются их интересы и взгляды, а Драко в конечном итоге оказался нормальным человеком. Гарри же помнил, с каким ужасом и отвращением смотрел Драко на безносого Лорда-сифилитика, и как всё семейство Малфоев, виновато оглядываясь, осторожненько отползало в стороночку от поля битвы, пока совсем не смылись тишком. И слепому пню ясно, что они вместе положили на Лорда большой и толстый болт, вколотив его с гвоздями в крышку гроба.

Гермиона при виде Малфоя аж брови подняла и от удивления решила прикопаться к нему.

— А что этот хорь тут делает? Эй, Малфой, тебя ещё не стошнило от такого многообразия грязнокровок? Ты по сторонам-то оглянись: вокруг тебя — магглы!

— Закройся, Грейнджер!.. — растягивая слова, лениво отозвался тот. — Не то Гойла к тебе сосватаю, он как раз невесту ищет. Ты ему в самый раз.

— Это ещё почему? — невольно попятилась Гермиона.

— А он по тебе с третьего курса сохнет! — припечатал Малфой. — Говорит — клевая девка, горячая и темпераментная. Помнишь, ты мне в нос врезала? Так вот, тот твой подвиг очень круто так впечатлил Грегора, спит и видит, как ты под ним брыкаешься. Он любит норовистых лошадок.

Оскорбиться, обидеться или разозлиться Гермиона не успела — слова белобрыса услышал Дадли. Откуда и почему в нем включился рыцарский синдром испанского быка, не понял никто, да и некогда было… Гарри вздохнул и устроился поудобнее на заборе, наблюдая, как Дадли мутузит белобрысого хама, отстаивая и защищая честь оскорбленной мисс. И ёжику лысому понятно, что Большой Дэ запал на красотку Грейнджер. Сам он осторожненько и аккуратненько привлек к себе за талию Полумну, присевшую рядышком на заборчик. Что интересно, она не возражала, а уютненько прислонилась к его сильному телу своим хрупким девичьим плечиком, ласково склонив белокурую головку. Томно вздохнув, мечтательно сказала:

— Они вместе интересно смотрятся. Ваши родители не будут против?

Гарри правильно понял её вопрос.

— Нет, не будут. Грейнджер в надежных руках и не так взрывоопасна для посторонних. Дадли с ней справится.

Полумна подняла голову и заглянула ему в лицо, Гарри ответно вгляделся в светло-голубые, небесные глаза девушки и почувствовал, как внутри растет и ширится теплый шарик счастья — Полумна Лавгуд, удивительная девочка, подарившая ему любовь. Ведь именно её когда-то пожалел Гарри-тролль. Взгляд Гарри переместился на её коралловые губы… Опыт поцелуев с девушками у него был довольно плачевный, вернее, во время поцелуев рыдала Чжоу, что не очень-то способствует хорошей практике, а Джинни… А Джинни уже имела опыт, перецеловавшись (и не только) с половиной парней в Хогвартсе. Так что с ней он был птенцом желторотым. Зато Полумна — это он точно знал — ещё ни с кем не целовалась, и это позволило ему ощутить себя настоящим мужчиной, что оказалось весьма приятно.

Петунья и Вернон только переглянулись, видя за столом более чем очевидные парочки — Гарри и блондиночка нежно льнули друг к дружке, а Гермиона прикладывала пакет со льдом к синякам и дула на свежие царапины-ссадины на покоцанной роже Дадли.

В июле в Литтл Уингинг переехали Поттеры, купив себе дом на берегу реки Уинг-ривер. Дурсли им, конечно, помогли с обустройством, а беременная Лили, придя в гости и увидев Банти с двумя щенками, впала в сентиментальность, свойственную всем женщинам в положении, и взяла себе одного, мотивируя свое желание тем, что собачка принесет уют их ещё не обжитому дому.

Остался последний щенок — белый с рыжими далматинистыми пятнышками, который давно, ещё со слепого сосунства, определил Гарри и Дадли себе в хозяева. Банти, видя, что её детки отлично пристроены, таинственным образом исчезла. Скорей всего, вернулась к хозяину. Гарри потом несколько раз её видел на северной окраине города — знакомая дворняжка благочинно шла на поводке рядом с пожилым джентльменом, разговорившись с которым, Гарри узнал, что Стаси крайне непоседливая девочка, имеет странную привычку убегать из дома и надолго пропадать, на вопрос о щенках старик горестно посетовал на жену, утопившую первый помет Стаси. С тех пор девочка больше не рожала. Ну-ну. Гарри обменялся понимающим взглядом с хитрющими глазами собаки и подмигнул ей, мол, молодец, девчонка!

Её пятнистый сын получил кличку Феликс. Надеюсь, вам не надо переводить значение этого славного имени?

С осени, как и было обещано Верноном, началось ускоренное обучение Гарри и Гермионы. Горе-ученики, в состав которых входил ещё и Джастин Финч-Флетчли, и ещё кто-то из магглорожденных, стали посещать частную школу в лондонском пригороде, основанную для таких бедолаг, оставшихся без общего образования благодаря Хогвартсу. Забавной выглядела встреча Гарри и основателя…

Вернон и Джон привезли ребят на своих семейных машинах к старому, но очень благородному красивому зданию, четырехэтажному, густо увитому розой и повиликой, с любопытным названием на вывеске над входом — «Северекс-колледж». Гермиона отчего-то побледнела, прочитав это название, а вот до тугодума Гарри как-то не дошло сразу. Зато, войдя в кабинет для учета на прием и увидев повернувшегося к ним стройного профессора в черном элегантном костюме и при галстуке-бабочке под горлом, враз понял, при чем тут Север и Рекс. Северус Снейп, он же Принц, стал Королем, отцом-основателем школы для дебилов, по крайней мере, именно это читалось в его приветливом взгляде сытого василиска, брошенном на входящих студентов. Ой, как же неуютно стало Гермионе, кто бы знал… сразу зачесалась её пятая точка, всё ещё помнящая папин ремень.

Гарри вздохнул и храбро поздоровался — а-а-а, будь что будет!

— Здравствуйте, профессор Снейп!