Была лишь одна Дорога... (гет)

The noise of bubbling waters came up from the foaming river-bed.

Birds were singing, and a wholesome peace lay on the land.

Шум бурлящей воды поднимался от пенящегося потока.

Пели птицы, и благотворный покой простирался по земле.

Месяц Уруй (Август)

3018 год т.э.

В северо-восточной части долины Имладриса, где по обрывистым склонам гор в долину с громких рёвом обрушивались потоки Бруинен, редко можно было встретить обитателей Дома Эльронда. Здесь не возделывали поля, не рыбачили и не растили сады — лишь нескончаемые вересковые заросли простирались по склонам, а за ними вдали чернели хвойные дебри, уходящие за перевал. Эта часть долины прекрасно просматривалась со смотровых вышек, и патрулям стражи Имладриса не было нужды совершать пешие обходы извилистых каньонов, нагромождений валунов и россыпей скал. Здесь лишь изредка можно было встретить охотников, выслеживающих осторожных оленей, или целителей, старающихся не упустить редких трав. Но выезды охотников, как и походы целителей, всем обитателям Имладриса были хорошо известны, и тому, кто искал уединения, не составляло труда их избежать.

Она приходила сюда в те моменты, когда тоска и отчаяние сжимали горло нестерпимой хваткой. Когда не хотелось видеть сочувствия на лицах обитателей Имладриса, когда не было сил слышать обнадёживающие или успокаивающие слова. Когда песни менестрелей разрывали сердце невыносимой болью, а слёзы сами собой лились из глаз от потаённых мыслей и понимания на лицах близких друзей.

Рокот воды, бурными потоками стекающей по склонам в долину, и грохот камней, увлекаемых за собой искристыми струями, помогали справиться с тоской и непрошеными слезами вернее стараний подруги. А обременять лишний раз своими нескончаемыми волнениями, снами и предчувствиями владыку Эльронда, его сыновей или же названного отца она не осмеливалась — их дни и без того были заняты заботами не только о тех, кто вверил им свои жизни в покое долины, но и тревожными вестями, приходящими всё чаще из-за рубежа.

Когда-то ей казалось, что эти пустоши и горы ближе и роднее уютной комнаты в доме военачальника Имладриса. Когда-то она приходила к здешним водопадам и ручьям едва ли не каждый день. Когда-то только здесь находила душевное равновесие, уверенность и покой. Но потом многое изменилось, и с годами всё меньше влекли безжизненные пустынные склоны. Несколько лет подряд она вообще ни разу не появлялась у здешних водопадов.

Но за последние два года уже в третий раз наведалась сюда — прошлогодней весной, потом осенью, и вот теперь уже летом, сейчас…

Сидя на искривленной ветке над обрывом, она ловко поддела носком туфельки россыпь брызг водопада, отражая их в общий поток. И снова глубоко задумалась, безучастно позволяя неуловимой водной пыли оседать на платье, волосы и лицо…

Минуло десять лет, как ей, ничего не помнящей и ничего не знающей, эта долина стала родным домом.

Отцом стал лорд Глорфиндэль, разом положивший конец любым слухам и разговорам не только о появлении в Имладрисе эдайн без памяти, но и по поводу её необычных умений, отличных от способностей как эдайн, так и эльдар. Многому научили сыновья владыки Эльронда, названный отец, Митрандир, сам владыка, жители долины…

Многое познала и поняла сама…

Поняла, что подвластные ей силы не схожи ни с умениями эльфов, ни с теми записями в библиотеке владыки Имладриса, что свидетельствовали о проявлении необычных способностях среди людей. Поняла, что не добиться всей правды от Митрандира, которого в шутку иногда звала «учителем», но который не слишком торопился что-либо объяснять. Да, собственно, после того, как много лет назад едва не рассталась с жизнью в Лотлориэне, больше и не допытывалась…

Разумом она понимала, что весьма отличается от эдайн, чей облик носила, но сердцем ничего принять не могла…

Её сердце не стремилось за разумом, оно жило и полнилось только любовью. И возлюбленный, вопреки всем былым опасениям, почти всегда был рядом — он оставил родные леса и поселился в Имладрисе, хотя по первому зову владык всегда был готов перейти Карадрас. Все эти годы его отлучки были недолгими и не позволяли разгуляться её страхам и сомнениям. И не давали возможности что-либо из зародившихся сомнений проверять. До прошлогодней весны, с которой разлука с любимым затянулась на второй год…

Обычно когда он уезжал, она с головой погружалась в повседневную жизнь Имладриса — с удовольствием вызывалась помочь подруге и её матери в сборе трав для целителей, готовила трапезы на общей кухне, работала в мастерских, много читала или же совершенствовалась в тренировках на клинках. Она добровольно подчинялась жёсткому режиму, заполняя дни чем угодно, лишь бы не оставалось времени на душевные терзания. Обычно — но не в нынешние времена. Когда позапрошлой весной любимый уезжал с вестями для Лотлориэна, она ждала его возвращения самое позднее к лету. Но он не вернулся. Миновало лето, потом осень, и с последними вестями из Золотого Леса сыновья владыки доставили ей лишь короткое письмо, полное недомолвок, сожалений и нежных слов. Тогда под её напором Элладан нехотя почти подтвердил и причины отсутствия возлюбленного, найденные между строк письма, и дурные предчувствия, не дававшие спать по ночам. Хоть и отказался начистоту всё рассказать… А потом потянулась бесконечная зима, и закрытые перевалы не оставляли никаких надежд на скорое возращение любимого. Но и весна не принесла радости… Сны и предчувствия временами становились невыносимы, заставляя искать уединения на безжизненных склонах и в окружающих Имладрис лесах. А потом она уже и сама молила все высшие силы не позволить ему натворить безрассудств или глупостей, ловя тревожные вести, что приносили разведчики Имладриса и следопыты эдайн…

Она жила, ни на что не надеясь. И уже ничего не ждала, успокаивая сердце и душу одиночеством возле бурлящей воды с тем, чтобы снова вернуться к обыденности. К жизни. К познанию…

Она всегда пыталась познавать и стремилась быть наравне со всеми, даже в те времена, когда ничего не умела. И никогда никто из эльдар её ничем не попрекал. И не перечил.

И она познавала.

Долгие десять лет познавала свои возможности, и всё же не была уверена, что толком до конца всё поняла…

Взмахнув ногой, она снова сбила поток отклонившейся россыпи капель, и услышала нежный переливчатый напев под собой. Недовольно скривилась и выглянула из-за полога листвы — по берегу вдоль речного потока медленно брела темноволосая дева, напевая, временами склоняясь к земле и срывая спрятанные в выгоревшей за лето траве цветы.

Убежище среди ветвей было достаточно надёжным, чтобы избежать нежеланных встреч и сохранить нерушимым одиночество. Но вот гуляющий неподалёку белоснежный Тиннар, светлым пятном выделяющийся на склоне, не оставлял ни единого шанса оставаться и дальше незамеченной.

Она вздохнула и соскользнула вниз, уверенно и привычно держась за ветку. Повисла на руках, нащупывая опору под ногами, а потом легко пробежала до развилки у ствола, придерживаясь руками за ветку над головой. Несколько движений — и спрыгнула на землю. Одёрнула платье, выходя из-за ствола к темноволосой деве, которая уже успела заметить прохаживающегося по склону коня и оглядывалась по сторонам в поисках его хозяйки. Потом глубоко вздохнула, в приветствии склонила голову, старательно пряча за улыбкой следы горьких раздумий, которые привели сюда, и ровно произнесла:

— Маэ гованнэн, Арвен.

Темноволосая дева резко обернулась на голос, чуть дрогнув от неожиданности:

— Эленья! Прости, я… — она запнулась, внимательно разглядывая светловолосую хрупкую девушку, появившуюся внезапно из-за искривлённого ствола. — Я не хотела потревожить тебя.

Та беспечно махнула рукой, сохраняя приветливую улыбку, и неопределённо дёрнула плечом.

— Не важно. Не имеет значения. Всё равно я собиралась возвращаться домой. Уже полдень, а после обеда меня ждёт Эллотмериль… — Она замолчала, не вдаваясь в подробности и планы донельзя заполненного событиями дня. Очередного пустого и одинокого дня…

А потом окинула взглядом дочь владыки Эльронда и поинтересовалась с искренним удивлением:

— Не стоит беспокоиться обо мне, Арвен. Я всего лишь искала уединения. Но что тебя привело сюда?

Дочь Эльронда кивнула на объёмистый букет, который прижимала одной рукой к боку:

— Мне понадобились синие нити, а краситель закончился. Ни крупицы во всех мастерских, представляешь? — быстро заговорила она, словно радуясь предоставившейся возможности просто поболтать. — Я решила восполнить запасы.

Её собеседница понимающе кивнула:

— Конечно, именно по этой причине дочь владыки забирается без охраны в настолько глухие места.

Арвен ответила лишь проницательным взглядом. И ослепительно улыбнулась, сильнее прижимая к боку букет.

— Я действительно не хотела мешать тебе, Эленья. Извини, что потревожила, — повторила она.

И Эленья лишь тяжело вздохнула под её проникновенным взглядом.

— Не стоит просить прощения, — повторила она, выискивая глазами коня. — Тиннар! — окликнула и вытянула руку, ожидая.

Мягкие губы ласково ткнулись в её ладонь, шелковистая грива окутала руку. Конь склонил голову и опустился на передние ноги, услужливо подставляя хозяйке спину.

Уже сидя верхом, Эленья обернулась к дочери владыки:

— Скажи, Арвен, в чём твой секрет? Где ты находишь силы, чтобы ждать?

Та грустно улыбнулась:

— Там же, где и ты, Эленья. Просто проживая за часом час…

Эленья неопределённо кивнула, взмахнула на прощание рукой, хлопнула по холке Тиннара и помчалась к дому, больше не оглядываясь. А темноволосая дева у быстрого потока вполголоса продолжила бесконечный нежный напев, старательно собирая пробивающиеся среди высохшей травы цветы…

* * *

После обеда в общей зале Эленья одной из первых покинула трапезную и поспешила к Дому Целителей.

С целительницей Эллотмериль, много лет назад выхаживавшей вместе со своей матерью Эленью при появлении в долине, а после ставшей доброй подругой, встреча была оговорена в послеобеденное время. Но когда в трапезной на несколько минут появился супруг подруги, Глирдан, унося с собой обед на троих, Эленья вдруг растревожилась.

Неспокойно было в горах, на перевале и окрестностях. Нехорошие вести с самой весны приносили разведчики дунэдайн. С начала нынешнего года уже не раз являли свои умения целители Имладриса, а недавно возвратившиеся из-за гор сыновья владыки Эльронда привели с собой ещё тех, кому требовалась помощь...

Эленья шла, выбирая короткую дорогу, легко спускаясь и поднимаясь по ступеням — уже давно она привыкла их не замечать. Приближаясь к Дому Целителей по террасам, сверху она увидела лорда Глорфиндэля, быстро шагающего в том же направлении через сад.

Лорд уехал со стражей позапрошлым вечером, и нынешним утром, когда Эленья выезжала к водопадам, ещё не вернулся домой. Иногда ей казалось, что сам владыка Эльронд не всегда до конца осведомлён о планах на день своего военачальника. Но, конечно же, это было не так, и стража всегда готова была дать ответ на вопрос о том, где при необходимости его можно найти. Вот только Эленья никогда не любила лишний раз кого-либо тревожить или расспрашивать — намного проще ей было связаться с названым отцом через ованвэ. Но и к этому способу она прибегала лишь в крайнем случае. Да и лорд, оберегая её от излишних усилий, отзывался на подобные призывы не всякий раз…

Разглядывая издалека Глорфиндэля, Эленья не на шутку озадачилась. После всех тревожных вестей, что стекались в Имладрис на протяжении последних недель, его появление возле Дома Целителей ничуть не было бы удивительным, если бы лорд шагал через сад в броне, а не в обычной одежде.

И если бы не держал в руках букет цветов — простых диких цветов, подобных тем, что недавно собирала Арвен, а не тех, что во множестве украшали сад…

Эленья остановилась, издали наблюдая за названым отцом.

Глорфиндэль подошёл к двери Дома Целителей, и она распахнулась раньше, чем лорд успел тронуть створку. Навстречу вышла главная целительница Истэлен, мать Эллотмериль, и почтительно поклонилась, приглашая войти.

Пытаясь осмыслить увиденное, Эленья медленно двинулась дальше. И почти тотчас же заметила Эллотмериль, появившуюся с бельевой корзинкой на небольшом балкончике башенки Дома Целителей и спустившуюся по ступенькам к общим террасам.

Подруга скрылась за поворотом в направлении мастерских, а Эленья задумалась. В Доме Целителей она бывала нередко, но никогда не поднималась в башенку и не посещала крыло, куда выводила узкая винтовая лестница с общих террас.

Повинуясь любопытству и рассудив, что такой непростительный пробел в своих познаниях стоит заполнить, Эленья направилась к башенке. Поднялась по винтовой лестнице, вышла на балкон. И замерла перед распахнутой дверью, едва бросив вглубь комнаты взгляд…

Небольшая круглая комната утопала в солнечном свете и расставленных среди светлой мебели цветах, а лёгкий тёплый ветерок слегка шевелил полупрозрачные лёгкие занавеси на окнах по обе стороны от балконной двери. Напротив балкона располагалась входная дверь, а между ними, словно разделяя комнату пополам, изголовьем к стене стояла кровать с чуть приспущенным балдахином, прячущим от яркого света лежащую на кровати эллет.

Эленье показалось, что никогда прежде она не встречала такой красоты — золотисто-рыжие волосы эллет огненной волной стекали с шёлковой подушки через край кровати почти до пола. И солнечные блики от балкона и окон беспрепятственно играли в её волосах. Тень балдахина вырисовывала безупречный точёный профиль и шею, но лицо незнакомки могло поспорить белизной с подушкой, на которой неподвижно покоилась её голова. Глаза эллет были закрыты, и ни единая складка простыни, прикрывающей её выше груди, не шевелилась, обозначая дыхание. Мертвенно-бледной была и лежащая поверх простыни левая рука.

Вторую её руку бережно держал в своих ладонях Глорфиндэль.

Лорд сидел на стуле рядом с кроватью, неподалёку от входа в комнату, боком к окну, и Эленья не сразу заметила его со света. Он осторожно поглаживал тонкие пальцы огневолосой красавицы и не отрывал сосредоточенного взгляда от её лица. Рядом с ним на столике возле кровати стоял в небольшой вазочке букет полевых цветов…

Эленья неловко замерла на балконе, опасаясь малейшим движением потревожить лорда или привлечь его внимание. Но не в силах была отвести глаз от незнакомки. Тяжёлую, давящую атмосферу в комнате не мог развеять ни игривый ветерок, ни солнечные лучи, ни яркие букеты. Казалось, что неподвижно лежащая эллет источает какой-то неестественный холод, сковывающий ледяной коркой её неживое лицо и тело. Это было так неправильно, противоестественно и страшно, что Эленья почувствовала, как против её воли зашлось гулким стуком сердце. Кровь бросилась ей в лицо, жар побежал по венам, и она крепко сжала руками ограждение балкона, опасаясь потерять сознание. Подобное случилось с ней лишь однажды, много лет назад, на талане Керин Амрота, когда Халдир показывал ей Лотлориэн…

Вот только за минувшие годы она всё же успела чему-то научиться и понять…

Преодолевая головокружение и тошноту, она медленно протянула руку и коснулась висевшей на шее подвески в виде многолучевой звезды с сияющим шлейфом адамантов — давнего подарка лорда Глорфиндэля, с которым по его настоянию не расставалась никогда. Звезда привычно запульсировала под рукой, позволяя с лёгкостью выровнять биение сердца. Головокружение исчезло, а зрение обрело необыкновенную остроту. Эленья ощутила, как где-то глубоко внутри её эндэ, в самой глубинной сути, медленно приоткрываются массивные врата, за которыми таится животворящий родник.

Лорд что-то прошептал рыжеволосой недвижимой красавице и отпустил её руку, уложив поверх простыни. Его пальцы чуть задержались на её запястье, а потом легонько коснулись мраморно-белой щеки. Он встал и, не оглядываясь, вышел в дверь, ничего не замечая вокруг.

Эленья чувствовала, как капля за каплей её наполняет свет. Она хорошо помнила ярко-белое кольцо ослепительного сияния, не раз успевшее послужить непреодолимой защитой от опасностей и ударов тьмы. Помнила, как в Лориэне тянулась к такому же свету и сиянию, сливаясь с ним, кружась и танцуя, отдавая всю себя... Но прекрасно помнила и другое — встревоженное лицо лорда Глорфиндэля, оправдания Митрандира, вину в голосе Элладана…

И Халдира, прячущего полные боли глаза…

Как только за лордом закрылась входная дверь, Эленья отпустила перила балкона и медленно пошла вперёд.

Она ещё до конца не понимала, что может сделать, не знала, нужно ли что-то делать вообще. Но исходящая из комнаты холодная тьма не позволяла ей остаться на месте и просто продолжать созерцать.

Шаг за шагом она ощущала, как разгорается спасительное кольцо света, как растёт и течёт сила из-за приоткрывшихся в глубине души врат. Казалось, что свет и тепло солнца закрыли её несокрушимой бронёй и приближаются вместе с ней к комнате. И с каждым шагом всё дальше отступают холод и тьма.

Она уже переступила порог комнаты и протянула руку, коснувшись колышущейся занавески, как за спиной раздался испуганно-удивлённый оклик:

— Эленья?! Что ты делаешь? Эленья, не надо, не ходи туда!

Она остановилась и оглянулась — вверх по ступеням от террас бежала взволнованная Эллотмериль. Оказавшись на балконе, подруга ахнула и умоляюще протянула руки:

— Прошу, не надо! Не входи! Это опасно… Опасно для тебя!

Эленья остановилась, переводя заинтересованный взгляд с подруги на лежащую неподвижно красавицу.

— Почему, Лотсэ? — спокойно спросила она и краем взгляда уловила своё отражение в стекле балконной двери — лёгкое серебристое сияние окутывало всю её с ног до головы, подобно шлейфу, сотканному из отсветов звёзд. Прикрыв ладонью подвеску на груди и выровняв дыхание, она пригасила сияние рвущегося наружу огня. И спросила: — В чём опасность? И кто она?

— Малинарэ. Так зовут её лорды, — отозвалась подруга, едва лишь заметила, как исчезает окутывающий Эленью свет. — А опасность ты, кажется, и сама поняла, — проницательно заметила Эллотмериль, укоризненно качая головой.

Эленья ощутила на себе оценивающий взгляд целительницы и тоже покачала головой:

— Не хочешь подробнее рассказать?

Эллотмериль перевела взгляд на рыжеволосую эллет и произнесла:

— Все подробности знают только лорды. Она здесь появилась задолго до моего рождения, сразу после Войны…

Изумлённая, Эленья повернулась к подруге:

— Какой войны?

— Войны Последнего Союза… — протянула та.

— С прошлой эпохи? — ахнула Эленья.

— Да…

После долгой паузы Эленья снова обратила взгляд на незнакомку.

— Но… — осторожно заговорила она.

Эллотмериль уловила через осанвэ её мысли и быстро произнесла:

— Она не мертва, Эленья. Она заблудилась где-то во тьме среди Незримого. И не слышит ничьи голоса… Но её сердце всё ещё бьётся, и хроа уже давно исцелилось ото всех ран. Оно невредимо. Но что-то мешает её фэа вернуться… А что именно мешает воссоединению — то не может понять даже владыка Эльронд. — Чуть помолчав, она снова заговорила, тщательно подбирая слова: — Лорд Глорфиндэль особо настоял, чтобы мы не позволяли тебе приближаться к этой комнате. Хотя сам он иногда приходит сюда…

— Я видела, — обронила Эленья, вспоминая отрешённого Глорфиндэля, сжимающего ладонь незнакомки в руках.

— Но и он тоже не может её вернуть…

— Но ведь это неправильно, Лотсэ! — воскликнула вдруг Эленья, прожигая подругу взглядом всевидящих глаз. — Так не должно быть! Это… Это чудовищно! — Она обратила сияющий взгляд на недвижимую эллет. — Такая красивая…Такая живая… Так не должно быть!!!

И она шагнула через порог комнаты, протянув окутанную серебром руку к кровати.

— И не будет так!

«Эленья! Нет! Не надо…» — вспыхнул на мгновение в сознании вскрик Эллотмериль.

Но разлившееся от руки Эленьи сияние поглотило всё…

Эленья видела перед собой лишь мертвенно-бледное лицо недвижимой красавицы и россыпь золотисто-огненных волос.

Она вспомнила всё прекрасное, что знала в жизни: окутанные сиреневой дымкой вересковые склоны над Имладрисом, рассечённые звонкими ручьями в окружении радуг и водопадных брызг. И золотые деревья Лотлориэна, роняющие резные листья в ожидании новой листвы. Встревоженную Лотсэ, сующую в руки кубок сладкого напитка, и её строгое: «Пей, Эленья. А теперь сядь сюда. И не спорь. Ведь самые лучшие целители живут где? В Имладрисе…» Дружеские объятия Элладана, его наставления и насмешки — и видения, показанные через Незримое тоже им. Окрики хмурого Эльрохира на тренировках и его ободряющую улыбку, когда он оттирал от крови варга её кинжал. И тёплый сгиб плеча лорда Глорфинделя, его всегда успокаивающее «малышка моя»… И хитрый прищур Митрандира, рассказывающего полуправдивые байки под шорох дождя… И бесконечно любимые синие глаза, сияния которых так давно не видела воочию — «Я здесь, Антэлен. Я не уйду. Никуда… До конца Арды…»

Эленья вспомнила песню жизни, которую пела леди Галадриэль на празднике, и очищающее сияние белого кольца. И все рассветы, знаменующие начало нового дня...

И тот удар, что пережила в Лотлориэне, когда мир свернулся до крошечной точки, а вокруг встала несокрушимая стена белого огня…

Она опустила взгляд на свою сияющую руку и издалека провела ладонью вдоль тела лежащей незнакомки — от прикрытых простынёй ступней до макушки.

Тьма шарахнулась из комнаты во все стороны. И рассеялась в высоком небе Имладриса.

Эллотмериль вскрикнула, метнулась в комнату и громко закричала, зовя мать: «Нана!» За внутренней дверью послышались шаги и голоса.

Ничего не замечая вокруг себя, Эленья опустила руку. И встретила взгляд незнакомки — необыкновенный и прекрасный, как осеннее небо: яркая синева в низких серых облаках. Серые тучи постепенно рассеивались, глаза эллет приобретали голубой оттенок. Шум за дверью стал громче, она распахнулась, и в комнату влетел лорд Глорфиндэль. За его спиной спешила на зов дочери Истэлен.

Эленья ободряюще улыбнулась незнакомке, накрыла ладонью подвеску на груди, отвернулась и вышла на балкон. Там-то её и настигла слабость — оберегаемая и лордом, и владыкой, и друзьями, и возлюбленным, никогда она ещё осознанно не тратила столько сил за раз.

Она пошатнулась от головокружения при виде лестницы и села прямо на ступеньку, чтобы не свалиться вниз. Её рука крепко сжимала перила и Эленья с силой прижалась лбом к предплечью, пытаясь до конца с собой совладать. Под второй ладонью на шее пульсировала звезда, быстро улучшая самочувствие. А где-то глубоко внутри закрывались массивные врата…

Цепляющиеся за перила пальцы разжало одно-единственное прикосновение. Уверенная рука обхватила плечи Эленьи и притянула к твёрдой груди. Тёплой, знакомой, сильной…

— Шшшш… Тихо, тихо, только никуда не беги, — прошептал голос Глорфиндэля.

И Эленья с облегчением выдохнула, расслабляясь и чувствуя прилив новых сил:

— Адар…

Ласковая рука погладила её по голове, едва не заставив разрыдаться. И через осанвэ плеснуло покоем: «Всё хорошо, малышка. Всё хорошо. Успокойся, сейчас станет лучше… Только не упади вниз, не подвергай себя опасности…»

Эленья глубоко вздохнула, окончательно приходя в себя, подняла голову и обнаружила лорда, сидящего рядом на ступеньке над узкой лестницей, убегающей вниз и вдаль. Взглянула в его лицо и согласно кивнула, произнеся вслух:

— Да, адар, всё хорошо. Со мной всё в порядке. А она… Кто?.. Как?.. Кто она?

Лорд окинул Эленью внимательным взглядом и чуть приподнял бровь, произнеся:

— Ты уверена?

— Да, — кивнула Эленья, безошибочно истолковав вопрос. — Абсолютно уверена, адар. Со мной всё хорошо. А ты?.. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Кто она такая и почему ты запретил целителям подпускать меня сюда?

Глорфиндэль долго молчал, глядя пытливо и с сомнением.

Но Эленья не испытывала сомнений и с лёгкостью выдержала его взгляд.

— Кто она, адар? — настойчиво повторила. — И почему мне не позволено было приближаться сюда?

— Зачем ты это сделала? И, главное, как? — вместо ответа произнёс лорд.

Он ждал чего-то от Эленьи, но та не собиралась отступать:

— Ты не ответишь?

— Её имя Малинарэ, — спокойно отозвался лорд. И усмехнулся: — Вопрос за вопрос?

— Её имя мне назвала Лотсэ, — парировала Эленья. — Но это не объясняет остального — кто она и почему был твой запрет?

Глориндэль снова надолго замолчал, устремив взгляд куда-то вдаль, поверх ажурных перил лестницы. А когда снова повернулся к Эленье, то просто произнёс:

— Она сражалась вместе с нами. И мы, все кто тогда вернулся, в свою очередь приложили все силы, чтобы сохранить ей жизнь. Но вернуть к жизни так и не могли. До сегодняшнего дня…

Он замолчал, жестом предлагая Эленье выбрать один из прозвучавших вопросов, на который она готова была дать ответ.

Та тоже немного помолчала, прежде чем произнесла, безошибочно угадав главное, что тревожило лорда:

— Зачем? Я… я не могла просто смотреть… Я увидела тебя, и её… такую… — она запнулась, не в силах договорить, но потом продолжила, зная, что и без лишних слов её всё же поймут. — Я просто хотела, чтобы ты был счастлив, адар…

Глорфиндэль в изумлении выгнул бровь.

— Счастлив? Что заставляет тебя думать, будто твоя гибель сделает меня счастливым?

Эленья молча хлопнула глазами.

А лорд продолжил:

— И насколько я буду счастлив, когда стану объяснять твоему супругу, что случилось с тобой под защитой моей и Имладриса? И какие при этом стоит выбирать слова? И есть ли вообще такие слова в этом мире?

Эленья прерывисто вздохнула, но промолчала. Глорфиндэль меж тем продолжал:

— Я потерял многих, малышка. И не только я. И много раз мне приходилось подбирать слова утешения. Но никогда — слышишь меня? — никогда я не смогу объяснить Халдиру почему ты не встретила его за подъездным мостом Имладриса. Никогда… У меня нет таких слов.

Он крепко обнял Эленью, потом отпустил. И протянул на ладони салфетку.

Эленья недоуменно взглянула на неё. Но лорд аккуратно развернул сложенную ткань:

— Смотри, что обнаружила сейчас Истэлен на подушке Малинарэ.

В складках салфетки ярко блеснул крошечный осколок металла. И, едва его тронули солнечные лучи, растаял, не оставив и следа.

— Их было несколько, остальные ещё меньше, — произнёс лорд. — И истаяли сразу, как только явились солнечным лучам.

Эленья подняла на него непонимающие глаза.

— Что это?

— Осколки моргульского оружия, которые не позволяли её фэа вернуться. И которые при всей своей искусности всё это время не мог обнаружить Эльронд. Но каким-то образом сейчас их изгнала ты. — Глорфиндэль немного помолчал, прежде чем закончить: — Похоже, малышка, твои возможности и способности наконец-таки в полной мере раскрылись и проявили себя.

Он скомкал и спрятал пустую салфетку. Взглянул на изумлённую онемевшую Эленью.

— Ты всё ещё хочешь знать, почему я просил Истэлен не допускать тебя к этой комнате?

— Нет. Я понимаю… — прошептала Эленья, и в её памяти живо воскресли дни, проведённые на грани жизни и безвременья в Доме Целителей Лотлориэна…

Лорд чуть кивнул и ещё раз окинул девушку пытливым взглядом.

— Как ты себя чувствуешь?

Она задумалась, внимательно прислушиваясь к себе — сердце билось привычно ровно, тошнота больше не мучила, головокружение исчезло. Не было страха, не было тьмы, мир играл привычными красками, звуками и запахами. И привычная тоска гнездилась в сердце…

— Как обычно, адар, — уверенно ответила она.

Глорфиндэль встал. Протянул ей руку, предлагая помочь подняться.

— Если тебе лучше, давай пройдёмся до дома владыки. И поговорим, если пожелаешь, обо всём, что ты видела в этой комнате, — он лукаво усмехнулся, — и что успела себе вообразить... А потом… Потом ты должна будешь рассказать Эльронду — шаг за шагом, мысль за мыслью, — всё, что делала или чувствовала.

Он чуть помолчал, давая время Эленье окончательно всё обдумать и прийти в себя, прежде чем договорить:

— Поверь, Эленья, я совсем не хочу, чтобы ты снова переживала случившееся, даже на словах. Я не хочу подвергать тебя подобным испытаниям. Но всё случившееся сейчас важно, очень важно. Эти моменты могут быть важны и в будущем.

Эленья вскинула на лорда глаза и без колебаний вложила свою руку в его протянутую ладонь.

— Адар, я сделаю всё, что ты скажешь. Если от меня хоть что-то зависит, я сделаю всё…

Лорд крепко сжал руку Эленьи, уложил её ладонь себе на сгиб локтя, спустился на несколько ступеней, и повёл девушку за собой вниз по лестнице, словно не доверяя всем услышанным уверениям в хорошем самочувствии.

Эленья не противилась — сейчас, после всего случившегося и не до конца осмысленного, ей очень хотелось, чтобы и дальше вела твёрдая рука…

В круглой комнате башенки Дома Целителей Имладриса Истэлен тихо напевала, поглаживая по голове огневолосую эллет, впервые за минувшие три тысячи лет засыпающую обычным спокойным сном, дарующим отдых...

Примечания:

Подробнее о появившейся в этой части героине (Эленье) можно узнать здесь:

https://ficbook.net/readfic/1818535

и дальше ссылки есть в шапках работ