Там, на неведомых дорожках (гет)

День Учителя начался для педагогов Колдовстворца важным и крайне неприятным заявлением: ученик десятого «Б» класса Капустин Никита Сергеевич исчез в пришкольном лесу минувшей ночью, и всех неравнодушных вызванный для его поиска мракоборческий отряд будет рад видеть в качестве добровольцев.

Природа в этот октябрьский денёк, словно в насмешку, радовала на редкость замечательной погодой: осеннее, ещё тёплое солнце освещало своими лучами макушки деревьев, ветер, ставший частым гостем в последние недели, полностью стих, а небо было по-летнему высоко и чисто. Оценив всё это, Валерий Александрович недовольно сплюнул, спрятал в карман расстёгнутой куртки шапку и, всматриваясь в золотистые кусты, припомнил:

— Мы, когда учениками были, тоже в лес бегали. Молодость, максимализм…

— Отсутствие мозгов, — вставил Лаврентьев, и Валерий Александрович согласно кивнул:

— Куда ж без этого. Только в полнолуние мы никогда и не думали сюда соваться.

Лаврентьев поспешил заверить непривычно серьёзного коллегу, что из всего десятого «Б» дни полнолуния с максимальной точностью могла рассчитывать только Ульянова. Остальные всегда ошибались: кто часы неправильно посчитает, кто и вовсе дни сдвинет. Но тут же, почесав холодный нос, он вынужден был признать:

— Ну это и не удивительно — такие, как она, полнолуние всегда чувствуют. Природа, чтоб её.

Ольга Ивановна, прежде идущая впереди них вместе с замминистра по делам нечистой силы Татьяной Владимировной, обернулась через плечо и, недовольно сощурившись, сказала:

— Ещё раз, Леонид Петрович, сравните мою внучку с нежитью, и мы с вами очень сильно поругаемся.

— Ольга Ивановна, что вы, я совсем не это имел в виду, — поспешил заверить Лаврентьев, но она к тому моменту уже успела отвернуться и сделать вид, что совсем его не замечает. Коротко вздохнув, он поднял заклинанием кучку опавших листьев, но никого, кроме ужа, не обнаружил.

Было уже девять утра, а поиски Никиты всё никак не подходили к логическому завершению. Приглашённые мракоборцы, учителя и волонтёры, разделившись на несколько групп, прочёсывали лес с разных сторон, но даже спустя столько часов заветный красный столп искр, оповещающий о найденном Никите, не поднимался над лесным массивом.

Оставив Валерия рассматривать заросли неизвестного кустарника, Лаврентьев подошёл к женщинам, исследующим овраг, и, оказавшись совсем рядом с Татьяной Владимировной, спросил:

— Есть вероятность найти его живым?

— Всегда есть, — сказала она и взмахнула палочкой, пуская по оврагу какое-то заклинание. — Верить только надо.

Он дёрнулся от резко нахлынувшего дежавю, словно от больной пощёчины, и, не выдержав, направился дальше, чарами поднимая опавшие листья и раздвигая ветки густых кустарников.

Ведь тогда, шестнадцать лет назад знойным июлем он сам точно так же говорил это ей, надеясь вселить светлую надежду в изнывающее материнское сердце. Вот только Юрка так и не нашёлся ни живым, ни мёртвым, и Леонид изо всех сил старался внушить себе, что повторённый диалог — лишь насмешка судьбы, и Капустин обязательно найдётся: здорово напуганный, в ссадинах и шишках, но найдётся.

— А как вообще волколак мог выйти на зачарованные дорожки? — спросил кто-то из мракоборцев, и Татьяна Владимировна, возобновляя путь, ответила:

— Должно быть, он, будучи человеком, оказался на них, а после обернулся.

— Вы в этом уверены или просто не хотите признавать необратимое? — не удержался Лаврентьев, и Татьяна Владимировна, окинув его внимательным взглядом, лишь промолчала и минутой погодя предложила направиться к озеру.

Не найдя ни одного повода её ослушаться, команда из семи человек отправилась по указанному направлению, и Валерий Александрович, никогда не терпящий давящее на голову молчание, спросил:

— Мне кажется, или Копосова нехило так на тебя обижена?

Найдя взглядом закутанную в дорогой на вид плащ Татьяну Владимировну, Лаврентьев буркнул сквозь зубы:

— Кажется.

Буркнул, а сам не мог отделаться от мысли: а могла ли она реагировать на него иначе? Быть может, из соображений логики и этики могла, но Татьяна Владимировна при всех своих стараниях не могла отделаться от настойчивой мысли, во весь голос твердившей о том, что Леонид Лаврентьев, живой и невредимый, идущий сейчас рядом с ней — есть самое неправильное и несправедливое на всём белом свете.

* * *

Результаты группы, действующей с другого конца леса, были такими же неутешительными: вместо каких-либо следов Никиты им попалась одна русалка, кентавр и стая алконостов, что неудивительно — они находились в тех местах Зачарованного леса, где нечисть и волшебные твари имели особые права и полную свободу.

— Если Никита оказался здесь, — сказал Борис Николаевич, когда они миновали русалку — один из мракоборцев при этом едва не был защекочен насмерть, — я даже представить боюсь, что с ним могло случиться.

Отмахнувшись от его слов как от чего-то особо нежелательного, Марина Анатольевна прислушалась к раздавшемуся за деревьями шороху, и на лице её изобразились одновременно и надежда, и опасение. С одной стороны она, как и все здесь, страстно желала встретить Никиту, а с другой ясно понимала, что встреча с очередной тварью — будь то нечисть, нежить или зверь — лишь отвлечёт их всех от важных поисков.

Находясь на территории, много лет назад отданной на милость волшебным тварям, можно было встретить кого угодно, начиная с обыкновенного кролика и заканчивая упырëм. Поэтому опасения за жизнь — как свою, так и ученическую — были у каждого, в том числе и у Марины. Однако шуршащим в опавших листьях нечтом оказался совсем не исполинского размера монстр, а обычный чёрный-пречёрный котёнок.

Первой промелькнувшей мыслью было недоумение: что такой малютка мог делать в столь страшном лесу? Но не успела она толком развить эту мысль, как подоспевший Борис Николаевич навёл на вышедшего из-за деревьев котёнка палочку.

— Что вы делаете, Борис Николаевич? — прошипела Марина, и он, сжав пальцы на её плече, тихо ответил:

— Неужели вы всерьёз думаете, что в чаще леса может затеряться упитанный и ухоженный котёнок? Я, конечно, не знаток нечисти, но очень уж он похож на Баюна.

Смерив коллегу недоуменным взглядом, Марина хотела бы что-то ответить, но котёнок громко мяукнул, и она, случайно встретившись с ним глазами, отчётливо ощутила, что он определённо пришёл сюда с особой целью.

— Ты знаешь, где Никита? — спросила она мягко и доверительно, и котёнок, вновь мяукнув, бросился в ту сторону, откуда пришёл. Не быстро — пройдя метр он остановился, обернулся и выжидающе посмотрел на замерших учителей.

Переведя взгляд с котёнка на коллегу и мигом распознав её уверенный настрой, Борис Николаевич сильнее сжал пальцы на её плече и предупредил:

— Даже не думайте, Марина. Не знаю, кто это, Баюн, дрекавац или обычный кот, но идти за ним — идея плохая.

— Скажите, Борис Николаевич, — спросила она, повернув к нему лицо, — вы настоящий мужчина?

Не зная, к чему был задан этот вопрос, Борис настороженно ответил:

— Всю жизнь считал, что да, а к чему это?

— К тому, что в случае чего, вы меня обязательно спасёте.

И прежде, чем он понял весь смысл сказанных слов, Марина поспешила за котёнком, подспудно догадываясь, что он определённо знает что-то о Никите. Она не знала до конца, откуда в ней столько слепой уверенности, но бороться с этим чувством была не в силе.

Следовать за котёнком долго не пришлось. Уже через пару метров, за плотным войском невысоких сосен мелькнул деревянный домик на сваях, и Борис Николаевич, остановившись за её спиной, отметил, что очень уж лесное жилище похоже на избушку Бабы-Яги.

— Не говорите ерунды, Борис Николаевич, — бросила, не оборачиваясь, Марина и не стала уточнять, что образ Бабы-Яги собирательный и являет собой смесь около десяти колдуний разных поколений.

Котëнок тем временем поднялся по ступенькам к двери и потёрся угольной головой о шершавую поверхность. Он мяукнул, точно приглашая пройти в дом, поскрëб лапой, отворяя двери, и, напоследок махнув хвостом, скрылся внутри.

Оглянувшись на стоявшего позади Бориса Николаевича, Марина сморгнула и поспешила в избушку, помедлив лишь перед тем, как толкнуть дверь. В самом деле, может, коллега был прав, и она сейчас на прямом пути к собственной гибели? Перешагнëт порог, а там вурдалак ждёт не дождётся, когда людской крови напиться сможет. А упырей и стрыг всяких она давно боялась: нося под сердцем сына, она часто видела во снах, как бежит от этой твари, но спотыкается, падает, чувствует, как над горлом раздаётся холодное дыхание и… резко просыпается. И хоть с тех пор прошло чуть больше шестнадцати лет, кошмар так никуда и не делся, и при одном лишь упоминании о нём всё внутри содрогалось.

Внутри избушки было сумрачно и жарко, и в воздухе, горячем и влажном, нос с профессиональной точностью учуял готовящееся лечебное зелье. Долго искать источник запаха не пришлось: у восточной стены, в глубоком, покрытом толстым слоем нагара котле бурлило и клубилось бурым паром знакомое любому зельевару варево. Неподалёку от него нарезала сушёную полынь седая старушка, а чёрный котёнок-проводник вился вокруг, доверительно тёрся об её ноги и громко мурчал.

— Нет у меня его, — сказала старушка, не оборачиваясь, и Марина прочистив горло, уточнила:

— Кого?

— Его.

Голос у старушки был особого тембра, чуть звонкий, но одновременно сиплый, и говорила она спокойно и просто, но слегка растянуто, словно хотела напеть произнесённые слова.

Борис Николаевич вновь опустил руку на её плечо, настойчиво предлагая уйти, но Марина с неугасаемой надеждой спросила:

— Но может вы видели — высокий, полный очень, стрижка короткая…

— Его тоже у меня нет.

Марина нахмурилась.

— О чëм вы?

Но старушка ответила совсем на другой, так и не озвученный вопрос:

— А вам так важно знать кто я? Одни называют меня Макошью, другие — Бабой-Ягой, а на самом деле я обычная лесная колдунья.

— Марина, пойдёмте, мы зря теряем время, — шепнул Борис Николаевич, переводя взгляд с коллеги на незнакомую колдунью и обратно. — Вы видите, она сумасшедшая.

— Может, и сумасшедшая, — с прежним спокойствием отозвалась старушка и высыпала нарезанную полынь в котёл, — но точно знаю, что его вам стоит искать в берлоге. А его, у озера.

Борис Николаевич, не сдержавшись, трансгрессировал, и оказался вместе с Мариной у тех самых деревьев, где минутами ранее они повстречали котёнка.

— Зачем вы это сделали? — недовольно спросила Марина, и он, тяжело вздохнув, сказал:

— Разве она рассказала вам что-то толковое?

— Она сказала, что Никиту нужно искать у озера.

Сжав зубы, Борис насмешливо уточнил:

— Вы уверены? Может, в берлоге?

Марина на этот раз не ответила. Только обернулась настолько резко, что заплетëнные в хвост густые волосы резанули Бориса по плечу, и бросилась догонять ушедшую далёко вперёд поисковую группу, определённо намереваясь предложить ей направиться к озеру.

* * *

Оглянувшись на сжавшуюся под одеялом в углу кровати Ладу, Костя потëр глаза и перевёл взгляд на остальных друзей. Даже без очков он прекрасно видел потерянные и уставшие лица Маши и Егора, быстро мечущихся по комнате брата и сестру Лисичкиных, безэмоциональную физиономию Ильи, Асю, со всей имеющейся серьёзностью обрабатывающую порез Егора, и Алину, размазывающую тушь по собственным щекам.

Ребята, избежавшие ночной прогулки и встречи с оборотнем соответственно, резко выделялись на их фоне: девчонки, празднично накрашенные и с бантами, все с иголочки одетые в парадную школьную форму и с подарками — Дима Лисичкин до сих пор коробку «Рафаэлло» для бабушки в руках мял. Не то что они, грязные, помятые и с красными после бессонной ночи глазами.

Костя глубоко вздохнул и в который раз за прошедшие часы мысленно проклял себя. Доигрались. Дёрнуло же их в этот лес идти — сидели бы тихо-мирно дома, и ничего бы не случилось. И Никита был бы дома, и Егор цел, и Лада…

Словно услышав, что о ней думают, Лада закашлялась и поплотнее закуталась в одеяло, насквозь пропахшее запахом друга. Костя, знающий медицину, мягко говоря, на троечку, со всей очевидностью понимал, что прогулка в майке и домашних тапочках по холодному и влажному после недавних дождей лесу не прошли для неё без последствий: как минимум простуда, а то и вовсе — воспаление. И от осознания этого простого умозаключения на душе становилось ещё горше — из-за них ведь заболела. За них, дураков, вместе с Машей испугалась и бросилась спасать, и кто знает, что было бы, если бы проклятый волколак не посчитал её недостаточно аппетитной.

— Ну почему так, — не прекращала реветь Алина, — молодой же совсем!

— Да хватит его хоронить раньше времени! — рявкнул Дима, и Костя, от неожиданности и резкости его голоса, вздрогнул. — Он найдётся. Живой и невредимый!

— Ты сам в это веришь? — спросил Илья, складывая руки на груди.

Дима ответил ему недовольным взглядом, а Ася, усердно поливая порез Егора перекисью, обернулась через плечо и запросто откликнулась:

— Я верю, — на что Илья насмешливо фыркнул:

— Кто бы сомневался, ты до сих пор в Деда Мороза и розовых единорогов веришь.

— Илюх, не надо, — попросил Егор, морщась от жжения в ране, но Бендеберин, вместо того чтобы успокоиться, резво поднялся на ноги, в два шага оказался у окна и указал рукой в сторону расположившегося в склоне гор леса.

— Вы даже представить себе не можете, сколько там всякой нечисти. Если его не догнал тот волколак, то вурдалак или излишне кровожадная мавка будет не прочь расправиться с одиноко блуждающим человеком. Особенно, когда он такой упитанный и жирный!

В другой раз всегда объективный Костя, добродушная Ася или та же Алина, для которой полнота всегда была больной темой, обязательно возмутились бы и его бестактности, и пессимистическому настрою, но сейчас, когда он так остро и безжалостно разрезал правдой их мир за розовыми очками, не стали.

Алина только громко всхлипнула, Ася со всей силы сжала дрожащие губы, возвращаясь к медицинским процедурам, а Маша, протерев лицо ладонями, тихо выдохнула:

— Но не можем же мы просто так сидеть и заранее есть поминальные пирожки?

— Не можем, царевна, ты права, — согласно закивал Егор и внезапно взмахнул палочкой: — Акцио!

Из неудобной крохотной прихожей в достаточно просторную спальню Кости влетели куртка и кроссовки, и Егор, быстро одевшись, попросил Ладу укрыться с головой и распахнул окно, ловко запрыгивая на подоконник.

— Куда это ты? — с поразительным единодушием спросили остальные мальчишки, и Егор, с секунду помолчав, сознался:

— Никиту искать. Я эту кашу заварил, мне её и расхлëбывать. — И спрыгнул с подоконника, тут же ринувшись к уличному душу.

Оставшиеся переглянулись, и Дима, почëсывая рыжую макушку, заметил:

— И мы оставим его одного?

Костя покачал головой и, ни слова не говоря, вместе с Димой и Ильëй бросился к выходу.

— Я с вами! — охрипшим голосом крикнула Лада, и Маша, в ту же секунду заклинанием завернув её в одеяло, как младенца в пелëнку, недовольно буркнула:

— Ты-то куда собралась?! Алинка, пожалуйста, пригляди за ней, её с такой температурой одну оставлять нельзя.

— А вы куда? — спросила Алина, внимательно наблюдая за Полиной, пытающейся на ощупь заснуть руку в рукав куртки.

— За ними, — вздохнула Маша и постаралась не думать о том, что после всех её выходок, о которых бабушка теперь обязательно расскажет родителям, ей точно устроят домашний режим. Если только на домашнее обучение, как давно хотели, не переведут.

Уже в Колдовстворском лесу, в свете дневного солнца ничем не отличавшемся от сотни других лесов России, их вновь перетасованная компания едва поспевала за Егором — он, словно поймав след Никиты, бежал впереди всех по известному только ему следу. Впрочем, Маша и Костя, бывшие вчера вместе с ним, странного в его поведении не видели — анимаги имеют множество преимуществ перед остальными людьми, и обострённое обоняние входило в число этих достоинств.

Егор остановился, лишь когда они оказались у озера. Именно здесь прошедшей ночью медведеподобный тибетский мастиф загонял и сбросил в воду волколака, едва борясь с желанием разорвать его в клочья — после гибели матери Егор ненавидел всякого рода клыкастых тварей всем своим существом. Друзья об этом не знали, поэтому Егор, слыша, как за его спиной тяжело дышат запыхавшиеся одноклассники, передёрнул плечами и, отгоняя свежие воспоминания, сказал:

— Он был здесь.

— Где? — спросила Ася, не находя нужным уточнять, кто же этот «он».

Егор завертел головой, внимательно всматриваясь в окружающий пейзаж и выискивая хоть какую-то зацепку.

И она нашлась: чуть дальше по берегу реки мелькнула растрëпанная неряшливая женщина, и до ребят донёсся дикий рык.

— Мамочки, упырь! — пропищала сквозь пальцы Полина, тут же хватаясь за спасательную руку брата, и стоящий позади них Костя, дрогнув кадыком, едва слышно произнёс:

— Нет, Полька, стрыга.

Егор хотел бы возмутиться: что имеющий интеллект упырь, что руководствующаяся лишь жаждой крови стрыга представляли для них одинаковую опасность, но не успел: из-за деревьев показалась мужская фигура, которая отбросила в сторону треклятую нежить несколькими невербальными заклинаниями.

— Леонид Петрович! — обрадовано воскликнули друзья, мигом распознав в появившемся мужчине преподавателя защиты, а сам Лаврентьев, всего за секунду окинув их всех недоуменным взглядом, отправил в небо столп красных искр и бросился туда, где минутой ранее была стрыга.

В то же мгновение к озеру подбежали Туркин, Ольга Ивановна, пятеро мужчин, одетых в мракоборческую форму, и незнакомая женщина средних лет. Все они подошли к Лаврентьеву, внимательно что-то оглядывая, и до ребят донёсся возглас Валерия Александровича:

— Живой?

— Да, без сознания, только, но пульс есть.

— А чем это ты её, Лëнь?

— Это сейчас так важно?

И только сейчас, наблюдая за трансфигурирущими носилки Туркиным и Лаврентьевым, за мракоборцами, заставляющими обездвиженную нечисть распасться на мелкие кусочки, за женщинами, проверяющими самочувствие того, кто спрятанный за спинами взрослых лежал в пожухлой траве, десятиклассники поняли очевидную, но от этого не менее радостную весть.

Никита нашёлся. Живой.