Воздушный змей (гет)

Примечания:

Оригинал: https://archiveofourown.org/works/33835183?view_adult=true

Учитывая обычную стоимость камер, эта еще не дорогая. Тихиро несколько месяцев откладывала карманные деньги и зарплату, которую ей платили за работу официанткой на полставки в ближайшем кафе, а оставшуюся сумму ей дали родители. Они очень растерялись, что Тихиро в честь своего семнадцатилетия не попросила подарок получше, но она хотела именно камеру — ее и купила.

Перед тем как отправиться домой, Тихиро осторожно кладет камеру в корзину велосипеда. Уже начинает темнеть, а она к тому же задержалась в очереди на кассе, не ожидая такого столпотворения. Тихиро пытается ехать быстрее, но со старым и ржавым велосипедом справиться нелегко.

Где-то через час она сидит, скрестив ноги, на полу в маленькой комнатке напротив Хаку.

— Долго ждал? — спрашивает Тихиро, всё еще чувствуя себя немного неловко из-за опоздания.

Ему не нужно было оставаться снаружи — теперь он уже знает, как открыть ее окно. Но всё равно нехорошо оставлять гостя одного без дела, тем более Хаку.

— Не очень, — говорит он.

Хаку бессмертен, и ему не так важно, прошло несколько минут или несколько часов. Но улыбается он искренне, и Тихиро понимает, что беспокоиться не о чем, поэтому немного расслабляется.

— Для чего она? — спрашивает Хаку, внимательно разглядывая камеру, которая стоит прямо перед ними.

Тихиро немного размышляет над этим вопросом, а потом пытается подобрать слова.

— Она… запечатлевает мгновения в вечности. С ее помощью можно навсегда записать те воспоминания, которые хочется запомнить, зафиксировать события… На самом деле люди используют ее по-разному.

В глубине души Тихиро знает, что материальные вещи на самом деле не получится сохранить навсегда: они распадаются, обращаются в прах и исчезают. Возможно, стоило найти другие слова.

Но, кажется, Хаку доволен ответом.

— Покажи, — просит он, и Тихиро впервые включает камеру.

БАТАРЕЯ РАЗРЯЖЕНА, ТРЕБУЕТСЯ ЗАРЯДКА.

Большие жирные красные буквы на мгновение мерцают на экране, а потом он темнеет.

Тихиро вздыхает.

— Придется немного подождать, — говорит она немного расстроенно.

Тихиро достает из коробки зарядку, вставляет ее в розетку на стене, а потом поворачивается к Хаку.

— Нужно зарядить камеру.

Он кивает. Тихиро уже объясняла, что это значит, и он всё понимает.

— Зачем тебе понадобилась эта… камера? — спрашивает Хаку.

Этот вопрос застает Тихиро врасплох, и она пытается подобрать слова.

— Понимаешь, она… я хочу всё фотографировать.

Крошечная лампа в комнате — это единственный источник света, и сделано так специально. Тихиро нравится, как сверкают глаза Хаку в тусклом свете, и, чувствуя на себе их пронзительный взгляд, она понимает, что не может ничего скрывать. Слова выскакивают, как будто внутри нее прорвалась какая-то плотина.

— В основном камера мне нужна для того, чтобы… рассматривать твою фотографию, когда тебя нет, и не ждать с таким нетерпением новой встречи.

А потом Тихиро отворачивается и выглядывает из окна, потому что говорить о своих чувствах ей пока неловко. Она знает, что Хаку ее не осуждает, но Тихиро сама себя почему-то винит и не понимает причину.

Он вдруг тянется к ней, преодолевая расстояние между ними, и поднимает ладонь с ее колен. Тихиро преодолевает невольную дрожь, которая пронзает позвоночник.

— Тихиро, — ласково говорит Хаку, и она оборачивается к нему. Его зеленые глаза вглядываются в нее любяще и нежно. — Я тебе тоже кое-что принес.

Тихиро удивляется. Она знает, что духи не празднуют дни рождения, и не ждет от него подарка. Тихиро заинтересовывается еще больше, когда он засовывает руку в складки одежды. Она похожа на ту, которую он носил в мире духов, когда не помнил своего имени. Но в последнее время его наряд длиннее и изысканнее, хотя ему совсем не нужно подчеркивать элегантность одеждой. Хаку и без нее будет выглядеть величественным — так, как будто у его ног вся вселенная. Тихиро отбрасывает эту мысль прочь, не зная, может ли он прочесть мысли. Легким движением руки Хаку достает сверток и кладет его между ними.

Тихиро касается одежды, и у нее едва не вырывается восторженный вздох — такой мягкой ткани она еще не видела. Интересно, можно ли ее найти за пределами мира духов? Но когда Тихиро осторожно и ловко разворачивает одежду, она вздыхает по-настоящему, потому что подарок Хаку — кимоно — кажется настолько роскошным, что к нему и прикасаться страшно, тем более ей. У одежды насыщенный темно-синий цвет. Она тоньше бархата, но у них похожий блеск, и на кимоно расцветают белые цветы с лепестками, тщательно вышитыми серебряной нитью. Вокруг них видны нежные растения мятно-зеленого цвета.

— Это ты сделал?

Тихиро почти шепчет. Глупо, в этом нет никакого смысла, но она не может удержаться. Ей кажется, что кимоно — это какой-то загадочный крадущийся павлин, который чуть что — и выскользнет в открытое окно.

— Да.

А потом Тихиро замечает блестящие белые чешуйки с металлическим отливом, замысловато пришитые к подолу и рукавам.

— Они твои, Хаку?

Он ничего не отвечает и вместо этого поднимается на ноги.

— Давай посмотрим, подойдет ли тебе кимоно.

Они подходят к зеркалу, и Тихиро прижимает одежду к себе, глядя на отражение. Хаку пальцами осторожно убирает ее волосы назад, чтобы они не мешали.

Сначала Тихиро чувствует себя не в своей тарелке. Ей кажется, что сказка, которую она читала в детстве, ожила, и теперь Тихиро, притворяясь Золушкой, пытается впихнуть ногу в туфельку, в которую ей никогда не влезть. Но потом она видит отражение Хаку: он гордо и довольно смотрит на нее. Его переполняет столь заразительное восхищение, что Тихиро тоже начинает улыбаться.

— Надеюсь, что всегда, когда ты будешь носить это кимоно, — тихо говорит Хаку, стоя вплотную к ней так, что ее уха касается его дыхание, — и дотрагиваться до этих чешуек, появившихся из моей оболочки, ты будешь помнить меня и мою преданность тебе.

Осторожно откладывая одежду на край кровати, Тихиро с сияющими глазами поворачивается к нему.

— Хаку. О, Хаку.

Приподнимаясь на цыпочки, Тихиро прикасается губами к его лбу. Время от времени они целуются, но она пока ещё не достаточно осмелела, чтобы делать это чаще. К тому же лоб Хаку гладкий и теплый, и Тихиро нравится, как он улыбается, когда она оставляет там поцелуй. Тихиро сияет.

— Кимоно потрясающее, правда. Я всегда буду хранить его.

Ей хочется сказать что-то еще, но Хаку вдруг совершенно неожиданно притягивает ее к себе и обнимает так же крепко, как и в тот день несколько лет назад, когда они встретились снова.

— Я тоже об этом думаю, — шепчет он ей на ухо, и голос его дрожит от чувств. — Не меньше, чем ты.

Тихиро не понимает этих слов, и, слегка покачиваясь вместе Хаку, спрашивает:

— Ты о чем?

— О том дне, когда нам больше не придется ждать, закрывать глаза и гадать, сколько пройдет времени, перед тем как мы увидимся снова. — Он опускает голову ей на плечо. — Когда я смогу вот так держать тебя и знать, что размыкать объятия мне уже не придется.

— Хаку…

Она говорит лишь его имя — не потому что ей нечего больше сказать. Напротив, Тихиро не может выразить все свои чувства и опасается, что ее голос сейчас сорвется. Поэтому она просто обнимает Хаку крепче и надеется, что он услышит слова, скрытые в тишине. Хаку что-то тихо бормочет и, кажется, всё понимает.

— Я так хочу, чтобы этот день наступил пораньше, — говорит ему Тихиро, когда убеждается, что голос у нее не дрожит, и проводит пальцами по его спине. — Знаю, ты делаешь все что в твоих силах.

«Ради того, чтобы навеки пересечь границу в мир людей».

В этот момент — или намного позже, никто не может точно сказать — камера тихо пищит.

— Думаю, она зарядилась, — после долгого молчания шепчет Тихиро. Она стоит, уткнувшись в плечо Хаку. — Посмотрим, как работает камера?

Он соглашается, поэтому Тихиро берет его за руку и ведет за собой. Они садятся на кровать, и она кивает Хаку.

— Не двигайся.

Щелк.

Какое-то время камера жужжит, а потом выплевывают блестящую цветную фотографию, которую Тихиро обещает себе повесить изнутри на дверь шкафа.

— Покажи, — просит Хаку. Он рассматривает фотографию, и его губы приподнимаются, когда он наконец-то понимает принцип работы. — Вот оно что. Значит, она рисует то, что видит.

Тихиро мгновение размышляет над его словами, а потом кивает.

— Да, что-то вроде этого.

Хаку смотрит на нее.

— А ты можешь попросить ее нарисовать нас? Вместе.

До этого Хаку был сзади, но теперь Тихиро, улыбаясь, садится рядом и держит камеру так, чтобы они были перед ее линзами. Тихиро наклоняется поближе к Хаку и, беря его за руку, заставляет обнять ее.

— Улыбнись, — напоминает она, а потом быстро добавляет: — И не двигайся.

Тихиро думает, что он послушался, но потом вылетает фотография, где видно, что Хаку, вместо того чтобы смотреть на линзы, разглядывает Тихиро. Но фотография хорошая, и он улыбается, как она его и просила.

— Отлично, — говорит Тихиро, а потом передает фотографию Хаку.

Судя по его взгляду, он согласен с оценкой.