Гарри Поттер или тяжелые будни юного ситха в хогвартсе. (джен)

Итогом ночной медитации юного Поттера стало то, что крайние два дня директора никто не видел, а тот тем временем отчаянно боролся с обострившимся радикулитом и дикой головной болью. Первым он обзавёлся благодаря ночи, проведённой в далеко не самой удобной нише, а вторым его обеспечил Северус. «Ну почему ты такой въедливый, а? — чуть поморщившись вопросил в пространство Альбус. — Вернул бы я тебе мальчишку, мне всего-то и надо, чтобы он заинтересовался. Так ведь нет же, целую лекцию прочитал и не посмотрел, что мне давно за сотню, и ведь не возразить, но делать-то что?»

А тем временем этот самый Поттер в компании брата обдумывал, что делать с довольно любопытным подарком, тут надо пояснить, что, потратив ажно неделю на раздумья, Дамблдор таки отказался от идей вызова юного Поттера пред светлы очи. «С такого станется выучить не только Уложение, но и к примеру, наследственное право и как итог задавать очень неудобные вопросы. А так пусть ещё докажет, что мантию прислал ему именно я». И вот спустя два дня и выходку с заклинившей лестницей братья решили изучить забытый ими свёрток. Вот кажется, как можно забыть распаковать мантию-невидимку, но, как оказалось, это совсем не сложно. Слезая с кровати Гарри наткнулся на свёрток, чуть не упал и с досады пнул оный ногой, от чего свёрток отбыл на постой под кровать, да так и пролежал там, пока о нём не вспомнил Энакин. Именно так и получилось, что мантия-невидимка была получена с небольшим опозданием. Изучение содержимого свёртка очень быстро принесло свои плоды. Это Дамблдор думал, что отследить его, учитывая отсутствие подписи, нереально, ну, для одиннадцатилетних точно. Вот только такие выводы можно делать исключительно тогда и только тогда, когда ты уверен, что знаешь об этих одиннадцатилетних абсолютно всё, а иначе…

В общем, отправителя братья определили менее чем за десять минут, Энакин вообще заявил, что это де проверка и, что Гарри должен показать, чему он успел научиться. След естественно привёл к директорской башне, мудрёное ли дело если твоей энергией фонит от каждого сантиметра ткани, и так как Гарри вовсе не забыл ночных посиделок, то вполне справедливо решил, что такого подарка ему и задаром не надо. В общем, мантия-невидимка заняла своё почётное место на дне чемодана. Ведь коли эта вещь принадлежала отцу, то это стало быть наследство, а наследством разбрасываются только очень глупые люди. Глупым юного Поттера назвать было довольно сложно, так что мальчик справедливо порешил мантию оставить и посмотреть, что будет дальше.

А дальше, дальше было затишье. Дамблдор лечил радикулит, а в придачу страдал от ночных кошмаров. Кошмары ему снились разные, иногда красочные, а иногда нет, но одно было неизменно: просыпался господин директор с отчётливым пониманием своей полной безпомощности, ничтожности и профессиональной непригодности. Автор же этих самых ночных видений директора, недолго мудрствуя, вложил в ауру ужаса как можно больше энергии, дабы оная без какой-либо подпитки продержалась несколько месяцев. Но так как сволочью, а-ля Палпатин, Энакин не был, он таки дал возможность развеять своё воздействие. Всего-то и надо было, что убрать из школы преподавателя ЗОТИ, ну не нравился он Энакину и точка, эта его совершенно иррациональная ненависть на братишку. А что как умыслит недоброе, разгребать то придётся ему, Энакину.

Дни тянулись, директор окончательно спал с лица, а злосчастный препод ЗОТИ как был, так и есть, а с недавних пор от него пёрло такой жутью, что желание придушить тварь на месте было уже практически постоянным. Даже Гарри как-то раз, сидя в библиотеке, пожаловался, что Квирелл его уже достал. В общем, стало ясно, что директор быстрее издохнет, чем избавится от по сути ходячего трупа. Ни того ни другого Энакину было не жаль, а вот палиться не хотелось от слова совсем. Одно дело безпалочковая левиоса и совершенно иное, когда благодаря твоим усилиям помер человек и возможно даже не один.

Кульминация событий наступила аккурат в начале мая. Директор отбыл куда-то там, в общем, отбыл, и ходячий труп решил начать действовать. За прошедшее время стало ясно, что попасть в запретный коридор дело пары минут. Нет бы задуматься, что хранить что-либо в таком небезопасном месте как минимум странно. Вот только ходячие трупы и думать это понятия несколько несовместимые. Желание убить мальчишку было таким же сильным, как и необходимость получить философский камень. Итогом такого вот желания стала попытка похищения юного Поттера.

Поймать мальчишку особого труда не составило, тот как всегда был в библиотеке и навести необходимые чары не составило труда, несколько минут — и юный Поттер весьма бодро топает в направлении запретного коридора. Единственное, чего не учёл Квирелл, так это того, что сразу два человека следят за юным героем, и следят, надо сказать, весьма пристально. Первым, понятное дело, был его брат, а вторым оказался декан. Северус прекрасно понимал, что директор не успокоится и как следствие сделал то единственное, что мог: повесил на вход в запретный коридор чары, что предупредили бы его, окажись там Поттер. За год мальчик не единожды доказал, что от отца в нём разве что волосы, ну и быть может очки. Так что в то, что такой по собственной воле полезет к церберу он, Северус, не верил, не верил и подстраховался. И вот чары сработали и слизеринский декан, наплевав на то, что у него урок велел седьмому курсу потушить горелки и выметаться вон, правда объявил, что всем ставит зачёт. Шокированные студенты собирали вещи, а преподаватель уже направлялся к запретному коридору. Вот только запретный коридор оказался пуст, ещё минута и Снейп уже открывает дверь. Представшая его глазам картина была весьма неожиданной и в первый миг в мыслях пронеслось, что таки не сберёг, а затем на глаза попался фиолетовый тюрбан, а точнее его остатки. Более детальный осмотр заставил пересмотреть первоначальный вывод. Да и псина обгладывала явно не детскую ногу.

А тем временем Гарри и Энакин во весь дух неслись в подземелья. Разминуться со спешащим к месту происшествия профессором удалось буквально впритык. Только и хватило времени, что забросить труп в помещение где проживал цербер. Когда от братишки пошли довольно странные импульсы, Энакин не долго думал, а стоило оказаться в запретном коридоре, как времени на подумать вообще не осталось. Квиррелл пытал его братишку и действовать надо было быстро. Именно поэтому удушающий захват чудовищной мощи в доли секунды превратил шею охреневшего препода в кровавое желе. Затем пришлось срочно поднимать брата, опять же силой, так как после того странного заклятья сам он далеко бы не ушёл. Пока приводил брата в чувства стало ясно, что преподаватели скоро будут здесь. Попадаться совсем не хотелось, именно поэтому труп Квиррелла с размаху улетел в лапы цербера, а сам Энакин подхватил брата и был таков. Первая же ниша и сильнейшее внушение, что она полностью пуста и спешащий к месту происшествия зельевар пронёсся мимо. Спуск в подземелья запомнился слабо, а ведь ещё предстояло поговорить с братом, ведь не каждый же день на твоих глазах совершается убийство, ему, Энакину, не привыкать, а избавить мир от такой-то дряни и вовсе ни разу не печаль, вот только мир так не думает, и чего доброго обидится, а обиженный мир — это куча совершенно ненужных проблем.

Заряда бодрости, приданного силой, хватило аккурат, чтобы доползти до койки, на которую Гарри попросту рухнул и тут же отрубился. Забини проводил запыхавшихся братьев удивлённым взглядом, но ничего не сказал. А ещё спустя час в спальню заглянул декан и полюбопытствовал наличием Поттера. Но Забини не сдал и сказал, что последние два часа братья были в спальне. То, что Забини врёт, зельевар понял сразу, не могли его чары сработать, если бы Поттер их не потревожил, а значит, как минимум порог запретного коридора он пересекал, вот только, судя по всему, успел сделать ноги. Ругать ребёнка здесь и сейчас не имело смысла, так что зельевар развернулся и вышел, про себя отметив, что Забини весьма чётко усвоил правила змеиного факультета. «Даже интересно, что он стребует с братьев за свою помощь?» — подумал Снейп, покидая помещения факультета. А затем вернулся Альбус, вернулся и сломя голову помчался на третий этаж и, не обнаружив у зеркала ни единого следа хоть чьего-то присутствия, начал трясти преподавателей. То как вытянулось его лицо, когда Снейп предложил ему залюбопытствовать косточки Квиррелла, надо было видеть. И ведь не скажешь, что за сотню, слетел в каморку цербера да так и замер, а затем неверяще прошептал.

— Томас, ну как же так, Томас. — Услышав сорвавшееся с уст директора имя тёмного лорда, Снейп побелел от гнева. Ведь получалось, что он, Северус, весь год твердил, что с Квирреллом что-то не так, что он вероятно одержим, а тут на тебе — директор, оказывается, не только был в курсе, но даже знал имя подселенца, знал и бездействовал, но самое страшное, что сам же директор и сделал буквально всё, дабы заставить юного Поттера столкнуться с убийцей его родителей. «Судя по всему, последствия этой встречи ничуть не заботили почтенного старца. Хотя нет, судя по скорости его прибытия, он всё рассчитал и вернулся аккурат в тот момент, когда мальчишку должны были убивать. Ведь Северус был прекрасно в курсе, что камень из зеркала лорду не достать, а учитывая любовь тёмного лорда к театральщине, просто убить Поттера ему и в голову бы не пришло, а вот заставить помучиться — это самое то. Вот только по всему выходит, что его что-то отвлекло и это что-то позволило юному Поттеру сбежать. Даже интересно, кто бы это мог быть? То, что это не кто-то из преподавателей это факт, он принёсся самым первым. Студент? Это что за студент такой, что об него споткнулся сам тёмный лорд? Квиррелл, конечно, не образец силы, но и не слабак. Вот только пообедал цербер именно им, а значит необходимо выяснить, перед кем это Поттер нажил себе долг жизни. Подобные связи — это отнюдь не игрушки.

Сам же означенный нежелающий плясать под дудку директора герой спал безпробудным сном. Ведь стоило декану уйти, как Энакин поблагодарил Забини и, забравшись на кровать брата, начал его диагностику и чем дальше, тем больше мрачнел. Энакину категорически не нравилось то, что сделали с его братом, но и поделать что-либо он не мог. Обратиться в больничное крыло было равносильно добровольной явке с повинной. А что делать с последствиями проклятья, чем-то напоминавшего молнии силы, при полном отсутствии бакты Энакин представлял весьма слабо. Как итог, пришлось брата усыпить и вспоминать все немудрёные целительские практики силы. Не то чтобы он был в них не сведущ, дело было в том, что, будучи типичным джедаем-защитником, ты умеешь лечить себя, но не остальных. С ситхскими практиками всё ещё проще: там вообще нет исцеления кого бы то ни было. Ситх это от природы эгоист и лечить кого-то? Да вы что, вот покалечить или привести в сознание это пожалуйста, это мы могём, а чтоб именно вылечить, это не по адресу.

В общем, засунуть брата в целительный транс Энакин не мог, так как на это нужна была воля самого Гарри, а он, будучи в отключке, этой самой воли естественно не имел. Правда, спустя два часа объявился декан, но что интересно, не стал ничего спрашивать, просто протянул фиал с немного мутновато-золотистой жидкостью и сообщил, что это поможет снять напряжение в мышцах. А также посоветовал о сегодняшнем молчать в тряпочку, де директор жутко недоволен, так как погиб преподаватель.

Зелье подействовало практически моментально, и братишка, расслабившись, растянулся на кровати. А вечером последовал вызов к директору и Снейп, идя в подземелья за Поттером, терялся в догадках на тему, что тот скажет, оказавшись пред светлыми очами начальства. Те же мысли занимали и голову Энакина, когда они, в сопровождении Снейпа, топали в сторону директорской башни. А Гарри тем временем обдумывал непростой вопрос, а именно: как быть? С одной стороны, Энакин его спас, а с другой без всякой жалости мало того, что убил, так ещё и от тела избавился. Из раздумий его вырвал стук в дверь. За краткий миг в сознании ребёнка пронеслись все события с момента появления в его жизни брата. Ещё миг и решение принято, а постановка защиты завершена, и если для шляпы это была стена, то для господина директора Гарри подготовил океаническую бездну. Где-то там в её глубине есть ответы на все вопросы, вот только пока ты до них доплывёшь, раз пять захлебнёшься, да и про давление забывать не стоит. В миг, когда мальчик пересёк порог, его глаза встретились с глазами директора, а спустя ещё пару секунд того мучило удушающее першение в горле. Нырнуть в сознание мальчика оказалось так легко, а вот вынырнуть… безграничная океаническая толща оказалась полной неожиданностью. Она давила со всех сторон, буквально выбивая остатки воздуха из воспалённых нехваткой кислорода лёгких. С таким Дамблдор ещё никогда не сталкивался. Стены, ложные воспоминания, лабиринты всех видов и мастей, но чтоб безграничный океан! В общем, от идеи покопаться в голове мальчика пришлось отказаться, уж больно реалистичным оказался эффект. Старый добрый чай также ничего не дал, хотя мальчишки явно жутко волновались и за время разговора выхлебали по две полных кружки. У Северуса дёргался глаз, ведь всё указывало на то, что оба уже давно должны разливаться соловьём, но поди ж ты, не сказать, чтоб молчат, вот только говорят совсем не то, что так жаждет услышать директор.

Юный герой честно вещал о своей горькой судьбе и о том, что де профессор Квиррелл его за что-то невзлюбил, а директор недоумевал как же так, легилименция не помогает, добавки в чай, его, Альбуса, фирменные добавки, личный рецепт, проверенный годами, нет десятилетиями, тоже не оказали эффекта. А что, неужели вы думали, что без вот такого вот чая можно усидеть сразу на трёх постах? И вот его фирменный чай дал осечку, да к тому же дважды подряд. Это приводило в практически шоковое состояние, а два юных слизеринца гадали, когда же директору уже надоест, ведь у применённого ими метода защиты был один весьма неприятный побочный эффект. Неприятным он был по большей части для окружающих. Так как голодный ситх — это очень злой ситх, а применённый мальчишками метод выведения всего лишнего из организма заключался в том, что их метаболизм был разогнан так, что за прошедшие сорок минут по их биологическим часам, прошли практически сутки. И как будто одного этого мало, влагу ведь надо куда-то девать! И так как уборная недоступна, а ссаться в штаны не позволяла гордость, то приходилось потеть. Рубашка давным-давно прилипла к телу, а бородатый урюк всё не успокаивался. Наконец, по прошествии часа, на защиту детей встал их декан и напомнил директору о том, что ещё полчаса и мальчики останутся без ужина. Упоминание еды вызвало весьма бурную реакцию, скрыть которую было невозможно.

Игнорировать бурно урчащие животы не смог даже до крайности раздосадованный директор, и детей пришлось отпустить, так и не поняв, что же всё-таки произошло, ведь он, Альбус, не сомневался, что в запретном коридоре Поттер таки был. Ну право дело, не одному же Северусу пришла в голову мысль о следящих чарах. Вот только дальше коридора дело так и не пошло, и оба ребёнка покинули третий этаж точно тем же путём, которым и пришли, а вот бедняга Квиррелл, увы и ах, но его можно было опознать исключительно по не пришедшемуся церберу по вкусу тюрбану. Проклятая псина, чтоб ей было пусто, сожрала практически всё.

А тем временем, оказавшиеся на свободе первокурсники смотрели на Снейпа такими умоляющими глазами, что отказать было ну просто нереально. Как итог, Северус сделал вид, что не заметил, как двое его аспидов несутся в столовую с такой скоростью, что это попросту неприлично. Да к тому же травмоопасно, но где-то в глубине души зельевара был небольшой такой червячок, который весьма настойчиво советовал не мешать.

Полупустой Большой зал встретил братьев одуряющим запахом печёной картошки с подливой и котлетами. В общем, учитывая скорость с которой братья поглощали всё, до чего могли дотянуться, создавалось ощущение, что они не ели минимум пару суток. Так что, когда староста напомнил им о манерах, братья посмотрели на него офигевшими от счастья глазами, а затем, прожевав, добавили, что и врагу бы не пожелали попасть на вечерний чай к директору. Староста удивлённо кивнул, но о вечернем чае он прекрасно знал и намёк на то, что чай был далеко не простой понял, вот только увязать оголодавших первачков и посиделки у директора у него как-то не получалось. А затем был душ, в котором братья явно пытались если не утопиться, то уплыть в неизвестную даль. Экзамены пролетели как один миг, прощальный пир запомнился слабо, как и возвращение в Лондон. Впереди были каникулы и море всякого интересного.

Комментарий к Глава девятая Чай

вот так и закончился первый год, понимаю, что не торт, но вот хоть убейте не хочет Энакин приключений, не на первом году. думается мне, что на втором будет веселее, ведь Васю змеюковича никто не отменял.