Дамбигуд & Волдигуд (джен)

Беллатриса Лестрейндж блаженствовала в теплой ванне.

К удовольствию примешивалось чувство неловкости. До Азкабана она не любила нежиться и расслабляться, не по ней все это было. Но сейчас Нарцисса подсунула сестре зеркало, и увиденное ей очень не понравилось. Нет, она не против того, чтобы выглядеть как ведьма, но смотреться как старая карга — это уже перебор. Сейчас волосы Беллы, вымытые и подсушенные, спадали с края ванны на пол, и одна из эльфиек расчесывала их большим гребнем. Вторая домовушка подпиливала обломанные ногти на правой руке. Для пущего кайфа Белла приказала эльфийкам спеть. Их тонкие голоса звучали настолько нежно, что и Белла замурлыкала себе под нос, подпевая.

Скрипнула дверь. Это мог быть только кто-то из своих, но на всякий случай Белла схватила палочку с края ванны.

Вошел Родольфус.

— Не смотри! — рявкнула Беллатриса и торопливо наколдовала толстый слой мыльной пены поверх воды. Они не видели друг друга 10 лет, и не хватало еще, чтобы он увидел, во что она превратилась! Сплошные кости и сухожилия вместо былой роскоши!

— Давно ли ты стала меня стесняться? — удивился Лестрейндж. — Совсем с ума сошла?

— Не совсем, — пробурчала Белла. — Так, самую малость. Как чувствуешь себя? — спросила она строго и требовательно.

— Видимо, так же, как и ты.

Цепкий взгляд ведьмы, казалось, проникал под кожу, замечая малейшие недостатки — и опавшие бицепсы, и испортившуюся осанку, и нездоровый цвет кожи, и седину в волосах и бороде. Родольфус тоже не был больше румяным молодым качком, за которого она когда-то вышла замуж. Но это все было неважно. Внутри неказистой оболочки по-прежнему тлел непобедимый дух Лестрейнджей. Это ее муж, и уж она о нем позаботится.

— Полезай-ка ко мне сюда, будешь как новенький!

Теперь уже Родольфус смутился.

— Боюсь, сейчас я мало на что способен…

— Способности твои — потом! — отрезала Белла. — Здесь настой корней огнецвета, молоко единорога и немного яда акромантула! Силы прибывают на глазах! И поговорим заодно — наконец-то не придется орать через весь коридор! Давай уже, здесь глубоко, широко, как раз поместишься!

— Еще бы, с моими новыми размерами, — вздохнул Родольфус. Он наконец разделся и забрался в теплую воду напротив Беллатрисы. Она пристроила ступни поверх его бедер и приказала домовушкам принести им глинтвейна.

— А Долохов рассказывал — чтобы человек почувствовал себя заново родившимся, нужно избить его веником, — вспомнил по ассоциации Родольфус.

— Чем?.. — поразилась Белла. — Это как-то совсем уж по-эльфийски! Я не умею обращаться с вениками! Может, все-таки метлой? Я могла бы, но давай не сегодня?

— Злюка! Никаких метел, зачем я только тебе сказал! И вообще, ты поговорить звала!

Белла отпила глинтвейна из высокого стакана и начала делиться своими планами — кого она хотела бы убить в первую очередь, кого во вторую, а что нужно обсудить с Темным Лордом. Родольфус разделял ее негодование. Похоже, за время их заключения магическая Британия изменилась до неузнаваемости. Он внимательно слушал и время от времени вставлял дельные замечания.

* * *

— Чем обязана? — Нарцисса Малфой надменно подняла тонкие бровки.

— Вот ордер на обыск мэнора. Есть подозрение, что у вас скрывается минимум один беглый преступник. А то и все четверо!

Леди Малфой протянула за пергаментом белую руку — сверкнуло обручальное кольцо и перстень с сапфиром — и демонстративно долго изучала ордер. У нее было такое выражение лица, будто перед ней была дохлая крыса.

Наконец она вернула ордер на обыск и посторонилась, пропуская авроров в просторный холл.

— Входите. Хотя не буду скрывать, ваш визит не совсем уместен. Сегодня у нас гости. Тихий, почти семейный вечер, только самые близкие друзья.

Снаружи лил дождь, и авроры оставили на дубовом паркете грязные следы. Леди Малфой брезгливо посмотрела на грязь, потом перевела выразительный взгляд на авроров. Энди Далл внезапно сообразил, что он него разит чесноком, съеденным за обедом, а голова не мыта уже неделю. Эмили Вейн вдруг застеснялась своих толстых красных рук и безвкусного оранжевого шарфика, торчащего из-под мантии. Под ногами у них засуетился маленький домовик с огромной половой тряпкой. Оттирая пол, он несколько раз прошелся тряпкой по подолам аврорских мантий.

— Эй, ты! — взвизгнула Вейн.

— Можно поаккуратнее? — возмутился Далл. — Отчисти все как было!

— Приказывать чужим эльфам — дурной тон, — заявила хозяйка. — Бенни, сделай все как нужно!

— Бенни нет прощения, — запищал домовик. — Бенни себя накажет!

И умчался из холла, бросив тряпку прямо на ботинки Вейн. Хозяйка сказала условную фразу — «сделай все как нужно». Поэтому Бенни спешил предупредить гостей, чтобы они скорее пили Оборотное зелье. Наказывать себя он даже не думал. Наоборот, Бенни рассчитывал на шоколадушку — больно уж удачно вывел из себя нежеланных визитеров! Авроры вдвоем создали антиаппарационный барьер, молча обещая себе, что все припомнят Малфоихе.

Далл и Вейн совали свой нос в самые укромные уголки мэнора. Распугали пауков на чердаке, потревожили призраков в подвале, простучали палочками все стены в поисках тайников. Один из призраков увязался за ними и все бубнил что-то о предателях крови и осквернении родного мэнора. Авроры не боялись призраков, но он сбивал Вейн с нужного настроя, мешая разобраться в волшебном излучении вокруг. На призыв «Акцио вещи Лестрейнджей» не прилетело ничего. Леди Малфой отказалась сопровождать авроров, это было против правил, но Далл не стал возникать. У него при себе было Кольцо Бессилия, темный артефакт, и в отсутствие хозяев он вполне мог его «обнаружить» в мэноре. Но под ногами все время путались эти мордредовы домовики! «Чего изволите?», «Вас проводить?», «Может ли Дэнни быть вам полезен?» Первые три часа авроры их посылали. Но время шло, а результата по-прежнему не было. Местами Вейн казалось, что она уловила ауру беглянки Лестрейндж, но ей мешал магический фон мэнора — изменчивый, темно-светлый, издевательский.

С отчаяния Далл приказал очередному домовику, навязывающему помощь, проводить авроров к покоям господ Лестрейнджей. Домовик поклонился, подметая пол ушами, повел их бесконечными замшелыми коридорами и рассыпающимися лестницами, а в итоге просто бросил их и исчез.

Авроры с трудом нашли обратную дорогу наверх. Призрак, болтающийся рядом, острил и гадко хихикал. Усталые, потные, злобные, покрытые паутиной и пылью, авроры горели жаждой мести и ввалились в столовую. Но при взгляде на стол мысли о мести вытеснили мысли о еде.

На белой скатерти с рельефной белой вышивкой стоял фамильный фарфор Малфоев. Все блюда на столе были разных оттенков черного. Матово-черные маслины. Сверкающая черная икра. Аккуратная горка черного риса, тоже блестящего, но не так ярко. Большое блюдо черной фасоли в густой подливке. Темные ломти запеченного мяса, политые черничным соусом. Красное вино в большой бутыли и безалкогольные напитки в хрустальных кувшинах тоже казались черными. Гармонию нарушал только темно-коричневый хлеб.

Из сидевших за столом волшебников Далл знал в лицо Нотта, Руквуда, Гойла и Крэбба. Толстая старуха с уродливой короткой стрижкой, хрупкий старик с длинными редкими волосами и юная блондиночка были ему незнакомы. Вейн не знала никого — по ее части были ауры. Волшебники прервали разговор, но продолжали угощаться. Особенно усердствовала бабка с магловской прической. Она щедро положила на свою тарелку черной икры и сейчас левитировала к себе крохотного осьминога, ради сохранения стиля тоже подкрашенного черным. Вейн судорожно сглотнула, а у Далла громко заурчало в животе.

Хозяйка, сидевшая во главе стола спиной к ним, наконец соизволила обернуться, тут же встала из-за стола и вежливо поклонилась призраку.

— Здравствуйте, прадедушка! Вас потревожили?

— Предатели крови, — заявил тот утробным голосом. — В моем доме! Роются повсюду, простукивают стены! Задают бестактные вопросы!

— У вас повсюду…

— Вы нарушили покой прадеда моего дорогого Люциуса? — демонстративно возмутилась Нарцисса. — Простите, дорогой прадедушка, они уже уходят!

Судя по призрачному ножу в бесплотной груди и активным движениям, покой этому покойнику только снился.

— У вас тут везде следы магии Беллатрисы Лестрейндж! — Вейн слегка преувеличивала, блефуя.

— Моя дорогая сестра часто гостила здесь.

— По всему мэнору — темное излучение!

— Это очень старое здание. Но мы тщательно все контролируем, в Министерстве об этом знают!

Даллу внезапно стало нехорошо. Мысли путались, а зрение вдруг стало нечетким.

— Меня сглазили, — промямлил он.

Вейн настороженно оглядела стол. Все демонстрировали безразличие, но толстая старуха вдруг ответила злобным взглядом, достойным самой Морганы… или ей показалось? Нет, откуда в ней сила — глазки еле видно в складках жира, жадно жующий рот, двойной подбородок… Призрак продолжал крутиться вокруг нее, а парочка домовиков принялись — будто другого времени не нашли! — натирать пол в столовой воском. Вейн уже не сомневалась, что они делают все это нарочно.

Беллатриса, надежно скрытая под чужой внешностью, бросала на блюстителей закона осторожные взгляды искоса. Волшебника она узнала сразу. Именно этот гад много лет назад арестовывал их по ложному обвинению — якобы они применили Круцио к Лонгботтомам. Мотива у них не было, а Лонгботтомов в Англии и след простыл, но в тот момент Лестрейнджам это не помогло. Дело давнее, конечно, и сейчас Лестрейнджи наслаждались свободой, но Беллатриса никого прощать не собиралась. Она громко похвалила прожарку мяса и невербально прямо из-под стола сдобрила свой Конфундус еще одним проклятием.

Из камина ловко выскочил небритый тип без мантии, с гитарой за спиной. В руках он нежно, как младенца, держал большую бутыль с прозрачной жидкостью.

— Здорово! — громогласно заорал он. — Нарси, сколько лет, сколько зим! А где же хозяин?

— Добрый вечер. Присаживайся, Антоша. Люциус скоро будет, его задержали дела. Что это за зелье?

Следующим из камина вылез Люциус Малфой. Он тут же оценил обстановку и готов был отвечать на вопросы авроров, но Вейн уже смирилась с тем, что сегодня они ничего не добьются. Далл был совсем квелым, жаловался на голову. Они еле добрели до камина, постоянно поскальзываясь на натертом полу. Вейн затолкала Далла в камин под аккомпанемент хвастливого голоса сзади:

— Привез с родины, убойная вещь! Настоян на хрене!

* * *

— Вас на минуту нельзя оставить одних! Мало того, что мне не дали лицензию на разведение фениксов — прихожу в собственный дом и вижу, что вы издеваетесь над аврорами! Нарси, ну нельзя же так!

— Дорогой, я была вежлива, как ангел!

— А ты! Зачем ты его заколдовала?

— Дорогой, Белла не виновата!

— С чего ты взял, что это я?

— Неужели вы думаете, что я не отличу Конфундус! И никто, кроме тебя, не стал бы нападать на авроров, только что сбежав из Азкабана! Что меня будет ждать в следующий раз — два-три трупа? Лестрейндж, добром прошу, держи свое чудовище…

— Чьи трупы? — деловито уточнила Беллатриса.

— Где «держи»? — ледяным тоном спросил Родольфус. Пусть Малфой только посмеет сказать «на привязи» или «в наморднике» — он просто вызовет его на поединок, и плевать, что сил почти нет!

Люциус промолчал.

— Простите за беспокойство, дорогие хозяева, — фальшивое извинение так и сочилось ядом. — Думаю, нам лучше съехать в Лестрейндж-холл.

— Родольфус, не злись. Домой вам нельзя. Лестрейндж-холл давно окружен аврорскими ловушками, — Нарцисса взяла Люциуса под локоть и мягко потянула его в сторону стола. — А что скажет Темный Лорд?

Пожиратели Смерти опустили головы. Да уж, не для того сам Волдеморт рисковал жизнью, освобождая Лестрейнджей, чтобы их тут же схватили из-за мелкой ссоры!

Белла под столом пожала руку Родольфуса — спасибо, мол, за поддержку.

— Да ладно тебе, Люц. Прости, — непринужденно извинилась она. — Буду сидеть тише воды, ниже травы! Просто не люблю засранцев, понимаешь?

На чужом лице сияла прежняя улыбка, Блэковская. Если Беллатриса снисходила до того, чтобы сдержать свой характер, перед ней было сложно устоять.

— Милый, хочешь кальмарчика? А мидий? — мурлыкала рядом Нарцисса. А уж если сестры Блэк объединялись — пиши пропало! Хорошо еще, Меды здесь не было, та еще хитрая лиса — властная, как Белла, и обходительная, как Нарси!

— Люц, нам всем сейчас сложно! Я же не возмущаюсь, что мне досталась бабская внешность! — решил разрядить обстановку Рабастан. Принимая Оборотное, Лестрейнджи тянули жребий, и ему досталась внешность блондинистой девицы. — Сиськами я предпочитаю любоваться со стороны! — и приподнял ладонями пышный бюст.

Малфой страдальчески вздохнул.

— Долохов, откупоривай свое зелье. Без него я не выдержу!