Дамбигуд & Волдигуд (джен)

Сегодня в Хогвартсе должен был начаться очередной учебный год. Эльфы заканчивали уборку спален, делали заготовки для вечернего пира. Пивз старательно писал над входом матерное приветствие, но при виде Дамблдора улетел прочь, распевая во все горло. Все было в порядке, так, как и должно быть. Дамблдор обошел весь замок, от Астрономической башни до кладовых, и, наконец, вышел наружу. Вот-вот должны были прибыть новые ученики.

Внимание директора привлек непривычный звук — топот множества копыт. Мерлин, это еще что такое?! Магловская армия? Нет, не может быть, он уже лет восемьдесят не видел кавалерии…

Скоро с юга показалась странного вида толпа. Присмотревшись, директор не поверил своим глазам и быстро двинулся навстречу.

Толпа состояла из кентавров. Они спотыкались, устало перебирали копытами с таким видом, будто их гнали уже не один десяток миль, но продолжали идти — упорно и без малейшего энтузиазма. Над стадом летел на метлах довольно большой отряд волшебников в серых мантиях. Не нужно было обладать опытом Дамблдора, чтобы понять, что кентавров ведут под Империо — палочки авроров указывали на стадо, а кентавры, известные своей независимостью, шли с тупой покорностью тягловых лошадей.

— Добрый день. Могу я поинтересоваться, что здесь происходит?

— Здравствуйте, господин директор! Вот перегоняем этих на новое место жительства!

— Это ведь то стадо, которое живет в Шервудском лесу — последнее в Англии? Вы их депортируете? Но почему?

— Депортация — это для иностранных колдунов, — назидательно ответил один из авроров — видимо, главный. Пользуясь тем, что начальство отвлеклось, конвой остановился. Повинуясь их палочкам, остановились и кентавры. — А эти — по сути, просто лошади! Вы, может, слышали — весь Шервудский лес принадлежит теперь Министерству Магии.

— Нет, впервые слышу.

— Ну как же, в «Ежедневном пророке» печатали! Там будет… короче, что-то полезное будет. Ну и попросили их освободить территорию, а они…

— Кентавров нельзя попросить, а приказывать им бесполезно.

— Позвольте не согласиться, сэр. Видите — получилось же!

— Вижу. Массовое Империо.

— Да что им сделается!

— У кентавров очень тонкая психика. Империо может нарушить их связь с природой, лишить дара предвидения…

Едва начав объяснять, Дамблдор уже понимал, что это бесполезно. Одни авроры переглядывались, ухмылялись, другие — как вон тот, высокий, с грубым лицом — откровенно скучали, но все до одного продолжали держать кентавров под прицелом волшебных палочек.

— Сколько раз у них был привал?

— Какие привалы, сэр, некогда!

— У этого кентавренка сбито копыто. И у черного кентавра тоже, и у тех двоих! Вон та кентаврида беременна, накладывать Империо на нее было вообще недопустимо!

Начальник конвоя ответил непонимающим взглядом.

— Позвольте мне хотя бы оказать помощь раненым.

— Нет времени, господин директор. Шервудский лес нужно срочно освободить, у нас еще три таких же партии, сейчас доведем этих до места и…

Обернувшись, начальник обнаружил, что аврор с грубым лицом отлетел на метле в сторону от стада, выводя кентавренка из толпы, уложил его на траву и начал колдовать Исцеляющее на сбитую ногу.

— Ты что вытворяешь, придурок! А ну верни его в стадо!

— Он не дойдет, сэр, — проскрипел аврор. На редкость неприятный голос, Дамблдор был уверен, что уже слышал его, но где?

— Грейбек, ты еще спорить со мной будешь?! Инкарцеро! Левикорпус! Опаньки… вот так вот! — начальник конвоя перекинул связанного подчиненного на спину одного из кентавров посильнее. — У нас вообще-то строгая дисциплина, вот только оборотни срываются иногда. Зверьё, что с них взять! Ничего, Грейбек, и тебя отдрессируем!

— Вы, кажется, очень спешили, — холодно напомнил Дамблдор.

* * *

Скоро должно было начаться распределение, потом — праздничный ужин. Ни разу за годы директорства Дамблдор их не пропускал. Но сегодня он пошел в лес, вслед за невезучим стадом.

— Вы, конечно, подумали, как кентавры воспримут переселение, очнувшись?

— Да кому это интересно? Пусть хоть все передохнут, они ведь не волшебники!

— Господа, совсем близко от леса — магическая школа, Хогсмид, магловские поселки, наконец! А вы привели сюда самый воинственный из магических народов!

— Сэр, ну вы как-нибудь, это… разрулите ситуацию, вы же сможете!

Некоторые из кентавров легли на землю, другие начали оглядываться по сторонам.

— Всем аппарировать в Шервудский лес! Действие Империо кончается, сэр, шли бы вы тоже отсюда! Левикорпус! — и авроры один за другим аппарировали прочь, не забыв забрать наказанного Грейбека.

Дамблдор остался один против толпы кентавров. Он мысленно выделил тех, кому понадобится помощь, но они уже приходят в сознание — значит, не подпустят, придется ждать неизбежного взрыва. Как только кентавры поняли, что оказались в незнакомом лесу — потянулись к оружию и, не обнаружив луков, пришли в ярость. Громко угрожая поубивать всех магов, они двинулись в сторону Дамблдора. Аппарировать к школе не составило бы труда, но для начала нужно было кое-что прояснить.

— Народ кентавров! — громовым голосом начал Дамблдор.

— Предатель! Ты один из них! Такие, как ты, обманом изгнали нас из родного леса! Мы вернемся, мы проложим себе дорогу домой по трупам магов! Англия будет залита кровью, как при наших предках-римлянах!

— Вашего родного леса больше нет.

Дамблдор презирал себя за эту ложь, но разъяренное стадо нужно было остановить любой ценой.

— Между этим лесом и местом, где был Шервудский — сотни миль, и не через волшебные земли, а через магловские. Великий вождь, ты знаком с магловскими автомобилями? А с их поездами?

Стадо угрюмо молчало и слушало. Да, они явно знали о магловском транспорте — и судя по их реакции, боялись его.

— Может быть, вы знакомы и с их обычаями охоты? Против ваших луков в ход пойдут ружья! Да, великий вождь, им не знакомо понятие чести!

— И что же ты хочешь, презренный сообщник предателей?

— Хочу, чтобы вы проявили мудрость и дальновидность, присущую вашему древнему народу. Никто не желает вам зла. В этом лесу вы найдете все, что только нужно кентаврам. Здесь есть дичь для охоты, есть вода, есть и источники волшебной силы. Сюда не заглядывают маглы. Вы можете поселиться здесь навсегда.

— Красиво говоришь, сладкоречивый!

— Ты лжешь!

— В чем подвох, волшебник?! Какое еще предательство вы затеяли?!

— Подвох есть, — спокойно согласился Дамблдор. — Неподалеку от леса — школа магов. Несколько сотен детей и молодняка. И если хоть на одного из них нападут кентавры… — он сделал паузу, обводя строгим взглядом злые бородатые лица, — если в этих местах прольется хоть капля крови, я больше не буду таким гостеприимным.

Он больше не казался безобидным стариком. Казалось, Дамблдор стал еще выше, длинные седые волосы красиво рассыпались по плечам, голубые глаза холодно сверкали сквозь очки-полумесяцы.

На кентавров мягкая угроза не произвела впечатления. Несколько мускулистых самцов во главе с вождем подскакали к волшебнику, встали на дыбы, занесли над ним передние копыта, но Дамблдор уже выхватил палочку и невербально наколдовал одну из модификаций Протего — прочный воздушный щит возникал на небольшом расстоянии от колдующего, и его можно было перемещать движением палочки. Копыта кентавров скользнули по невидимому щиту, двое упали. Дамблдор переключился на тех, что еще оставались на ногах и, выкрикивая угрозы, попытались обойти щит. Он повторил заклинание, чтобы увеличить площадь щита, не спеша двинул волшебную палочку вперед, и щит медленно и неотвратимо, как невидимый пресс, поволок кентавров по земле, как они ни упирались копытами.

— Я знал, что так будет. Народ кентавров признает только силу, а сил у меня, поверьте, достаточно, — голос старого мага ронял холодные слова в полной, мрачной тишине, лишая кентавров боевого духа. — Не трогайте людей, и мы не тронем вас.

Признав поражение, кентавры напоследок все же показали характер — к раненым Дамблдора так и не подпустили.

Когда Дамблдор вернулся наконец в Хогвартс, церемония распределения как раз заканчивалась. Он стремительно пересек Большой зал, прошел к столу преподавателей, но не стал садиться, дожидаясь, пока Шляпа выскажется о последнем из первоклассников. Как только мальчишка уселся на свое место, Дамблдор сказал:

— У меня важное объявление для всех вас. Лес, что рядом с территорией школы, объявляется Запретным. Ученикам нельзя там бывать, что бы ни случилось, и если кто-то будет обнаружен в лесу — он будет немедленно исключен. В лесу живут весьма опасные волшебные расы, и я надеюсь на ваше благоразумие.

И, забыв сказать напоследок хоть что-то ободряющее, Дамблдор резко оборвал речь и сел. Есть ему не хотелось, но преподаватели забросали его вопросами:

— Альбус, что происходит?

— Вы на себя не похожи!

— Сэр, а как же сбор волшебных растений, мне скоро понадобятся те, которые только в лесу растут!

Как ни странно, депортацию кентавров никто не видел — все в этот момент были заняты в замке.

Когда Дамблдор коротко рассказал коллегам о новых соседях Хогвартса, Макгонагалл растерянно прокомментировала:

— Да, слышала, что в Шервудском лесу будет гостиница, но и представить не могла…

— Гостиница?!

— Да, роскошный отель для волшебников, с ВИП-услугами, говорят, это проект Корнелиуса Фаджа, хотя формально он будет принадлежать Министерству…

Дамблдору окончательно расхотелось есть, и он вышел из-за стола.

Через пару дней почтовая сова доставила директору письмо из Министерства — цветистые благодарности за проявленную лояльность, уверенность, что Дамблдор найдет общий язык с оскорбленными кентаврами — кто, если не он… Дамблдор аккуратно свернул письмо в трубочку и еще аккуратнее отправил его в камин. Он провел с кентаврами успешные переговоры, удержал их от неконтролируемой агрессии, все сделал правильно… и почему-то чувствовал себя подлецом.

Когда письмо из Министерства догорело, Дамблдор придвинул к себе пергамент и взялся за перо. Его интересовала судьба аврора по фамилии Грейбек, который осмелился нарушить приказ начальника конвоя, и он отправил запрос в аврорат.

Примечания:

Политика Министерства Магии по отношению к оборотням сильно отличается от канонной. Лет за 25 до событий фика (в период, когда покусали Люпина) оборотни были ограничены в правах как темные твари, опасные для магов. В этой AU ликантропное зелье получило широкое распространение, поэтому оборотни получили право жить среди волшебников, работать наравне с ними и т.п. Тем не менее родители Люпина продолжали ненавидеть оборотней и решили, что афишировать его ликантропию не стоит, поэтому Люпин известен как человек.

Выяснилось, что Грейбека в тот же день уволили, не забыв оштрафовать на две тысячи галлеонов. Скримджер ограничился бы выговором, но обозленный Хадсон — тот, что руководил депортацией кентавров — накатал докладную напрямую Фаджу. Грейбек работал в Отделе Нарушений Общественного Порядка — или, попросту, говоря, у «хулиганов», и вдобавок подрабатывал охранником на «этажах 0». Регулярно принимал аконитовое зелье, и нападений на людей в волчьем обличье за ним не числилось. Разнимая драки и пресекая хулиганства, бывал достаточно агрессивен — впрочем, за рамки не выходил. Отличался необыкновенной выносливостью, когда дело касалось физической нагрузки, а вот к кабинетной работе был вообще не способен.

— Тут ведь главное, сэр, найти к подчиненному подход. Я считаю, любого можно приспособить к делу — не за совесть, так за страх, не за страх — так ради интереса… да вы и сами знаете. Грейбек сроду ни одного отчета не написал, он вообще писал с трудом. Все годы, что он здесь работал, я знал, что документы за него оформляют ведьмы из того же отдела.

— Ну и сотрудник! Не думал, что аврорат занимается подобной благотворительностью.

— Зря иронизируете, сэр. Работать-то кто будет? Патрулировать Дрянналлею сутками, Диагоналлею я даже в расчет не беру! Дежурить, охраняя камеры, опять же сутками! Сопровождать заключенных в Азкабан и обратно! Мы с ним мерились силой, не отрицаю, было. Но когда он вышел из госпиталя — признал меня вожаком, мои приказы не оспаривал. А вот Хадсон слабоват, пожалуй. Злости в нем достаточно, а вот умений маловато. Так и должно было случиться — Грейбек должен был попробовать его на прочность…

Скримджер закурил и надолго замолчал.

— Строго между нами, сэр… Мутное это дело, с переселением кентавров. Они ведь — не люди, не так уж много мест в Англии им подходят. Мы лишили их последнего.

— Надеюсь, вы преувеличиваете, Руфус. Запретный лес достаточно велик, в нем найдется место для любого.

— А когда Министерству понадобится и эта территория? Вот то-то и оно.

* * *

Фенрир Грейбек жил в одном из магических пригородов Лондона. Интерьер Дамблдора поразил — аскетичный минимализм пополам с запущенностью. А вот сад был хорош. У Дамблдора возникло сильное подозрение, что в полнолуния, возвращаясь домой ночевать, Грейбек оставался спать под открытым небом, прямо на нестриженой лужайке.

Дамблдор попытался объяснить, что ему нужно, но Грейбеку было неинтересно. Только когда директор Хогвартса предложил пойти перекусить, Грейбек наконец ответил.

— У меня нет денег, ясно? Ни галлеона! Что было — ушло на поганый министерский штраф!

— Я угощаю.

Оборотень ухмыльнулся, показав крепкие желтоватые зубы.

— Тут недалеко ресторанчик есть. «Плоть и кровь» называется.

Дамблдор моргнул.

— Наслышан… Но ведь это, кажется, на Дрянналлее?

— Боитесь?

Дамблдор поднял седые брови.

— Я?

* * *

«Плоть и кровь» была самым грязным магическим кабаком, который Дамблдор видел. Впрочем, опыт по части кабаков, тем более грязных, у него был небольшой. Название говорило само за себя — это был ресторан для оборотней и вампиров, и подавали здесь сырое мясо и кровь во всех видах. Дамблдор пытался дышать как можно реже — слишком уж резкими были запахи. После нескольких Эванеско их стол и скамьи перестали быть липкими.

— Что желаете? Плохо выглядишь, Грейбек! — заявил томный вампир-официант с прилизанными черными волосами.

— Не твое дело. Свиную рульку мне, а на второе — кусок бараньего бока, вот такой. — Раздвинув большие руки с обломанными ногтями, Грейбек показал размер порции.

— А твоему другу?

Дамблдор заказал бифштекс «с кровью» и карпаччо из говядины.

— Экстравагантный заказ… я хотел сказать — отличный выбор, но придется немного подождать! Что будете пить?

Оборотень отказался от кипяченой воды, с презрением отверг колодезную и ключевую и остановил свой выбор на воде из Дервентуотера. Дамблдор выбрал кипяченую.

Первое блюдо оборотень жрал с таким наслаждением, что Дамблдор не стал его прерывать. Он без особого аппетита цеплял вилкой тонюсенькие кусочки карпаччо и пристально рассматривал своего визави. Светло-серые волосы Грейбека были невероятно густыми, по ним хотелось провести рукой. Глубоко посаженные глаза под выступающими надбровьями. Острые, будто топором вырубленные скулы сужались к выступающим челюстям. Грейбек явно голодал последние несколько дней. Скорее всего, ждал трансформации, чтобы поохотиться… на кого?

Отодвинув блюдо с обглоданной костью, оборотень откинулся на спинку и вместо «спасибо» заявил:

— И к чему это все?

Дамблдор повторил то, что он пытался донести до Грейбека еще в начале встречи.

— Работать в этой вашей школе? Преподом? Как вы себе это представляете?

К их столику подошла вампиресса, одетая в узкое черное платье. У потусторонней красотки были синие губы, мертвенно-бледные щеки и черные тени под глазами.

— Фенрир, дорогой, как поживаешь?

— Отвали, Кэрри, — проворчал Грейбек.

— Ты та-акой строгий, — кокетливо промурлыкала вампиресса. — Ты ведь уже не при исполнении, можем поразвлечься! Хочешь меня арестовать по старой памяти? — она игриво протянула Грейбеку тонкие руки, выставив запястья. — А твой друг, кажется, здесь впервые? Могу обслужить со скидкой, сэр! — Она плотоядно облизнулась.

— Милая девушка, у нас с Фенриром здесь что-то вроде свидания. Я хотел бы провести весь сегодняшний вечер с ним, — Дамблдор нежно улыбнулся Грейбеку через стол.

— Фенрир?! — Проститутка так возмущенно глянула на оборотня, будто он разбил ей сердце, и, не найдя больше слов, отвалила.

Грейбек тоже был шокирован.

— Что это сейчас было?! — прорычал он. — Вам что, насрать, что о вас подумают?!

— Мне все равно, а вам разве нет? Зато она нам больше не помешает. Иначе она бы так и не отстала, она очень голодна, вы заметили, какой у нее цвет лица? Ваше здоровье, Грейбек!

И Дамблдор поднял бокал с чистой водой с таким видом, будто это было коллекционное вино.

— Вернемся все же к делу. Что вы чувствовали, когда перегоняли тех кентавров? Когда уставшие и больные начали слабеть и падать?

— Хотел ли я попробовать кого-то из них на зуб? Вы наслушались, что волчьи стаи отбивают от стад в первую очередь самых слабых? — Грейбек зло усмехнулся. — Во время трансформации — может, и захотел бы. Только я уже много лет принимаю аконитовое зелье — с тех пор, как работаю. И помню, что кентавры — такие же, как мы. — Желто-зеленые глаза смотрели на Дамблдора пристально и неприязненно. — Их раса древнее, чем волшебники, у них всякие способности хитрые, а их все равно держат за дерьмо. И кто?! Людишки, которые без палочек ничуть не сильнее маглов! Вот вы — на что вы способны без палочки?

Дамблдор много чего мог, но перебивать не стал.

— Я ведь почему в аврорат пошел? Чтобы доказать всем, что МОГУ. Скримджер — он справный мужик, хоть и волшебник. И у него в команде есть еще несколько…

— Сильнее вас?

— Не сильнее. Другие. Они лучше знали, кого искать, а я знал — как. Волки различают тысячи запахов, чтоб вы знали. А еще я допросы вел хорошо. Страх — он тоже имеет свой запах, и когда задержанные начинали врать, изворачиваться — я сразу чуял. А теперь вот… — оборотень замолчал.

— Что ж, в Хогвартсе есть возможности для вашей самореализации. Мои условия просты — пятьсот галеонов в неделю. Обеспечить привычное для вас меню мы тоже сможем.

— Сам смогу, — проворчал Грейбек. — Волк я или кто?

— Мои просьбы будут немногочисленными. Не применять физическое насилие на уроках. Как и на вашей прежней работе — принимать ликантропное зелье, у нас в штате есть прекрасный зельевар. Не использовать нецензурную брань. И напоследок — принимая пищу за преподавательским столом, я прошу вас пользоваться ножом и вилкой.

— Хренасе! — возмутился оборотень. — Другие условия еще более-менее, а это последнее — полная фигня! Жрать буду у себя!

— Значит, договорились?

В этот момент к их столику снова подошли. Широкоплечий мужик с темно-серыми волосами неприятно скалился.

— Зачем ты привел сюда человека, Грейбек? Гадишь всем нам в душу? Думаешь, тебе все позволено? Вся Дрянналлея знает — ты больше не аврор! Как ты думаешь, что я с вами сделаю?

Грейбек, опустив глаза, молчал, будто струсив… и вдруг негромко произнес «Импедимента». Руку с палочкой он вытягивать не стал — так и колдовал из-под стола. Сероволосый оборотень отлетел на несколько шагов, и Дамблдор, поняв, что он сейчас врежется в барную стойку, неторопливым движением послал в него Левикорпус. Не долетев до стойки буквально пару дюймов, оборотень взлетел под потолок.

— Мой юный друг, я — не просто человек, — Дамблдор поднялся из-за стола и, задрав голову, невероятно доброжелательно взглянул на незнакомого оборотня. Остроконечная шляпа с серебряными звездами каким-то чудом держалась на его запрокинутой голове. — Позвольте представиться: Альбус Дамблдор.

Из разных углов послышались сдержанные ахи и охи.

— Возможно, вы читали обо мне в газетах, вы ведь умеете читать? Нет? Виноват, вам удобно там, наверху?

Движения оборотня были плавными и очень замедленными после Импедименты Грейбека. Он неловко копошился под потолком, пытаясь добраться до стены, чтобы слезть по ней. Дамблдор качнул палочкой туда-сюда, и оборотня провезло по потолку. С потолочной балки сорвалась парочка недовольных летучих мышей.

— Вижу, удобно. Тогда повисите там пару часиков. До свидания! — Дамблдор сияюще улыбнулся, дружески помахал вампиру-официанту и барменше-оборотню за стойкой. — Отличный ресторанчик, мне у вас понравилось!

Дамблдор принял Грейбека на вакансию «преподавателя физической подготовки для волшебников», создав эту должность специально для него. Во всех спальнях учеников, от слизеринского подземелья до гриффиндорской башни, звучало недовольное ворчание. Какая еще физическая подготовка, магия — ответ на все вопросы! Все преподы посчитали своим долгом высказать директору свое «фи» — опасно, не нужно, лишнее, по-магловски… Так было, пока Грейбек не начал вести уроки.

Его задания казались одним сплошным вызовом. Слабо выбраться из запертого помещения без помощи магии? Слабо переплыть Черное озеро? А туда-обратно? Говорите, уже проходили боевые заклинания? Значит, сможете выдержать магический поединок в течение часа! Что значит «нет»? Он настойчиво добивался от учеников такой же выносливости, быстроты движений, меткости, ловкости, которыми обладал сам. Дамблдор напоминал новому преподавателю, что это невозможно в принципе, на что бескомпромиссный оборотень заявил: «Так пусть стараются, главное — стремиться».

Большинство учеников воспринимали каждый новый вызов оборотня как опасную, но жутко интересную игру и не особо вникали, зачем это все нужно. Некоторые пытались жаловаться на Грейбека в письмах домой, но родители быстро напомнили, что при аресте у волшебника в первую очередь отнимают палочку; что гоблины во время войн никогда не нападали на магов в одиночку; что жизнь не всегда будет подсовывать честных, воспитанных противников нужной весовой категории…

В преподавательский коллектив Грейбек, в принципе, вписался. Он был из так называемых истинных оборотней — ликантропия передалась ему не через укус, а по наследству, от отца и матери. Он с детства слышал истории о далекой старине, когда оборотни селились вместе, образовывая целые деревни, а во время полнолуний дружно трансформировались и покидали дома, образуя обычную волчью стаю. И сейчас Грейбек считал, что иерархия в школе очень похожа на волчью — правда, пар в этой странной стае не было. Дамблдор был понятно кем — вожаком. Шизоглазу Хмури, преподавателю ЗОТС, Грейбек отвел почетное второе место. Они были хорошо знакомы еще по аврорату, недолюбливали друг друга, но в магической силе Хмури оборотень не сомневался. Хагрида Грейбек считал намного ниже себя в иерархии, Флитвика и Филча зачислил в душе в категорию «старых самцов» — сил нет, зубы сточились, зрение ослабело, выгонять таких из стаи не принято, а толку на охоте нет. Привидений, в том числе и Биннза, он и вовсе не принимал в расчет. Женщины… ну, у волчиц своя иерархия, не слишком интересная грозному самцу. Правда, то, что женщина-кошка явно была среди них главной, Грейбек одобрял. Он считал, что анимаги — более высокоразвитые существа, чем простые волшебники.

А вот со Снейпом оборотень ошибся. Поначалу он свысока отнесся к тощему, хлипкому, вечно мрачному зельевару… пока тот, глядя в оборотню в глаза, не обозвал его «неандертальцем, которое не дотягивает даже до магловского физрука». Кто такие физруки и тем более неандертальцы, Грейбек знать не знал, но судя по интонации, Снейп явно пытался оскорбить. Грейбек потянулся за палочкой, но, недооценив противника, не слишком спешил. Зельевар, тот еще невротик, не дожидаясь заклинания, наколдовал Протего такой мощности, что Грейбеку так и не удалось его пробить. Правда, Снейп тоже в него не попал ни разу. Неизвестно, чем кончился бы поединок — вмешался директор, и гриффиндорцы и слизеринцы, которые уже начали было делать ставки, разошлись разочарованными. Только после этого Грейбек оценил Снейпа как равного и даже нашел в нем что-то хорошее — зелье готовит отличное, несмотря на конфликты, да и волчат натаскивает… в смысле, преподает неплохо. Снейп тоже стал вести себя с Грейбеком более сдержанно, в душе невзлюбив его еще сильней. Он вообще не жаловал оборотней, к тому же считал, что в Хогвартсе достаточно одного безжалостного перфекциониста.

Во время трансформаций Грейбек переставал вести занятия, но не прятался. Ученики расступались, когда крупный светло-серый волк проходил по коридорам замка. Дамблдор подозревал, что охотится он в том числе и в Запретном лесу. Но, к облегчению директора, кентавры не приходили с претензиями, а эльфы не находили в комнатах оборотня ни человеческих, ни конских костей.

Идиллия не продлилась и семестра. В один прекрасный момент в Хогвартсе появилась с проверкой помощница Министра Магии Долорес Амбридж. Она со скучающим видом прошлась по теплицам Спраут, по прекрасно оборудованной лаборатории и квиддичному полю. Единственное, что ее по-настоящему заинтересовало — урок физической подготовки. Когда урок закончился, она заявила Дамблдору, что Грейбека необходимо уволить. Оборотень среди милых детишек — это же ужасно, неужели Дамблдор этого не понимает? Напрасно директор объяснял, что Грейбек регулярно принимает зелье, прекрасно справляется, что ученики многому научились, а их родители, как и Попечительский Совет, довольны новым преподом. Амбридж озаботилась оформлением приказа за подписью министра и не уезжала из школы, пока Грейбек ее не покинул.

* * *

— Как все прошло?

— Просто идеально, дорогой Корнелиус. Информация Крэбба полностью подтвердилась. Правда, я не могу оформить ее как жалобу — этот тупица не смог найти в Грейбеке хоть что-то плохое, — Амбридж раздраженно поджала губки. — Но, как видите, нам это не помешало.

— Думаете, оно того стоило?

— Уверена. Вы бы видели этот его урок! Хуже, чем занятия Хмури… впрочем, до него я еще доберусь. Это настоящая боевая подготовка, Корнелиус.

— Под крылом у Дамблдора, — продолжил министр ее невысказанную мысль. — Вы очень вовремя пресекли это безобразие, Долорес. Более того, я считаю, что оборотнями нужно заняться вплотную. Слишком много поблажек они получили в последние годы, хватит.

Амбридж жеманно улыбнулась.

— Довольно о делах, дорогой Корнелиус. Я слышала, что в магическом театре поставили новый спектакль.

Фадж прекрасно знал, чего она добивается. Иногда он делал вид, что не понимает намеков помощницы, а иногда шел ей навстречу. Уже не первый год, умудряясь оставаться в рамках приличий, она старалась привлечь его внимание — очень вежливо, ненавязчиво, скучно, серо… В Министерстве Амбридж считали посредственностью, которая просто умеет держать нос по ветру. Ха! То, как она ловко делала карьеру, говорило само за себя! Брак между волшебниками имел интересный побочный эффект — супруги начинали влиять и на характер, и на магию друг друга, и в итоге это сказывалось на судьбе обоих. И женитьба на такой вот карьеристке принесла бы ему немалую пользу. Вот если бы только она не была такой страшной! Амбридж, улыбаясь, склонила кудрявую голову набок. Из-под мантии выглядывали толстые щиколотки и безвкусные розовые туфли с золотыми пряжками. Да еще маленькая и толстая! Фадж и сам был невысоким и толстым и предпочитал рослых, стройных ведьм с яркой внешностью.

Он ответил Амбридж кисло-сладкой улыбкой.

— Если вы не слишком заняты, дорогая Долорес, я возьму на себя смелость пригласить вас на этот спектакль.

Да, пожалуй, он все же сделает ей предложение… вот только надо дозреть немного.

* * *

Амбридж очень добросовестно отнеслась к поручению министра «заняться оборотнями». Она подготовила очередной декрет, который запрещал оборотням работать в местах, где работа была связана с людьми. Начались массовые увольнения. Госпиталь Мунго очень не хотел терять целительницу, которая кусала самых тяжелых пациентов и сохраняла им жизнь. Но руководство госпиталя не могло нарушить декрет Министерства, это грозило им многотысячным штрафом.

По всей магической Англии стоял горестный вой.

* * *

Дамблдор как раз собирался принять на работу еще одного оборотня, и этот дурацкий декрет был издан совершенно не вовремя. Впрочем, Ремус Люпин учился в Хогвартсе как раз во время прошлой антиоборотневой компании, и все знали его как человека. Если он по-прежнему хранит свою тайну, проблем не будет. А вот Грейбек его по-настоящему беспокоил. Он ушел из Хогвартса молча, не слушая тех, кто пытался его утешить. Когда директор послал Хагрида его проведать, тот доложил, что не застал оборотня, и дом выглядит нежилым. На что Грейбек живет сейчас? А вдруг он собрался мстить Амбридж? До чего же мудрое у волшебников правительство, делает все, чтобы разозлить и перессорить всех и вся!

Дамблдор придвинул поближе вазочку с лимонными дольками и взялся за очередное письмо. Оно было адресовано в Албанию.

«Дорогой Том! Я прекрасно понимаю, почему ты столько времени не давал о себе знать. Проиграть выборы, да еще стать жертвой газетной травли — это крайне неприятно. Но сейчас политическая обстановка в Англии настолько усложнилась, что, пожалуй, пришло время для реализации твоих самых смелых планов. Подробнее расскажу, когда ты приедешь. Искренне твой, Альбус Дамблдор».

Поверх написанного Дамблдор нацарапал сложный иероглиф, и на месте откровенного текста проступили скучные вопросы о здоровье и погоде. В правом верхнем углу нарисовал маленького феникса — так Том поймет, что нужно дешифровочное заклинание. И если он хоть что-то помнит о Томе Реддле, то скоро у него появится верный союзник. Дамблдор удовлетворенно улыбнулся и пригладил бороду.

Кабинет Дамблдора был очень просторным, но для сегодняшнего собрания он был, пожалуй, тесноват. Волшебники все прибывали — то выбирались из камина, то входили через дверь. Молодая ведьма с короткими ярко-фиолетовыми волосами прилетела на метле и постучалась в окно. Когда директор впустил ее, вместе с ней в кабинет влетел большой жук, но его никто не заметил. Дамблдор демонстрировал высший уровень трансфигурации, превращая листы пергамента в стулья и кресла, а Том Реддл расставлял их по обе стороны от большого письменного стола. Как и директор, Реддл приветствовал гостей, но в разговоры пока не вступал.

Он очень нервничал. Один за другим прибывали его бывшие сторонники — Малфой, Нотт, Эйвери, Крэбб… Все они когда-то оказались достаточно смелыми, чтобы поддержать Реддла на выборах. Но тогдашнее Министерство Магии было с ними совершенно не согласно. Полукровка Реддл вполне годился, чтобы выполнять скучнейшую работу в Департаменте международного магического сотрудничества, но оказался недостаточно хорош, чтобы пытаться стать членом Визенгамота. Стоило ему выставить свою кандидатуру, началась настоящая травля. Том терпел, когда газеты соревновались в остроумии насчет его отца-магла, и скрипел зубами, когда Гонтов обзывали дегенератами, позорящими своего великого предка. Но когда Реддла начали обвинять в пытках и убийствах маглов, а также в активном использовании темной магии, он сорвался. Швырнул заявление об уходе на стол своего начальника, вопя, что ноги его больше в Министерстве не будет — да и вообще в Англии! Здесь, оказывается, одна сплошная грязь!

После его отъезда за границу те же нелепые, идиотские обвинения коснулись большинства его сторонников. Аврорат подозревал их в нападениях на маглов, а в газетах их заклеймили, как Пожирателей Смерти. Отмазаться удалось всем, кроме четверых. Возможно, если бы Лестрейнджи заявили на суде, что полностью поддерживают политику Министерства Магии, обвинения бы сняли. Понятно же, что они были надуманными — сторонников Реддла просто ставили на место! Но Беллатриса, как всегда прямолинейная, не нашла лучшего момента, чтобы заявить о преданности Риддлу, а Лестрейнджи и Крауч ее поддержали! Умом Реддл понимал, что его возвращение в Англию ничего бы не изменило в их судьбе. И Лестрейнджи, и Крауч, и Блэки принадлежали к богатым и влиятельным кланам, и связи у них были получше, чем у Реддла. Но все эти годы он сгорал со стыда. Хреновым он оказался лидером. Сильный маг, но никудышный политик — не смог защитить своих! Что бывшие сторонники думают о нем? Как примут его сейчас? Какие мысли скрывает холодно-вежливый взгляд Малфоя и мрачное лицо Эйвери? Реддл уже готов был начать невербальную легилименцию, но тут появился последний приглашенный маг. Северус Снейп пришел через дверь, опоздав из-за занятий, и сейчас нерешительно вертел головой, выбирая место. Компания Мародеров сидела рядом с аврорами справа от директорского стола, а сторонники Реддла расположились слева.

— Снейп, реши уже наконец, с кем ты, — раздраженно заявил Сириус Блэк.

— С тобой я на одном поле не сяду, — огрызнулся Снейп и демонстративно отлевитировал последний свободный стул в сторону Пожирателей.

— Мальчики мои, не нужно, — вмешался Дамблдор. — Все мы здесь собрались по одному и тому же поводу. Не стоит ссориться — ведь сейчас у нас общий враг. Том, тебе слово.

— Что ж, перейдем сразу к делу, — как только стоящий у камина Реддл оказался в центре внимания, его нервозность как рукой сняло. Он всегда любил и умел работать с аудиторией — недаром когда-то мечтал стать преподом. — В качестве первой нашей мишени предлагаю ту самую гостиницу в Шервудском лесу. Насколько я знаю, она уже открыта. Как она называется, сэр?

— «Ноттингемский Шериф».

— Прекрасное предзнаменование, — улыбнулся Том, показав жемчужные зубы. — Тот, кто выбирал название, плохо знает магловские легенды.

Он неторопливо обводил взглядом своих бывших сторонников, колдунов в аврорской форме, остальных, пока еще незнакомых волшебников. Видел на их лицах разные оттенки интереса и тревоги… а вот тот седой тип с разными глазами излучает подозрительность… ничего, он и этого перетянет на свою сторону — и не таких убалтывал!

— Этого шерифа постоянно обводил вокруг пальца настоящий хозяин Шервудского леса, благородный разбойник. Мы с вами и станем этими добрыми разбойниками. Предлагаю совершить налет на гостиницу, как минимум — нанести такой ущерб, чтобы она не смогла работать, программа максимум — полностью ее разрушить. У этой акции две цели — отомстить за изгнанных кентавров и лишить Министерство источника дохода.

Третью цель — посмотреть, сможет ли эта разношерстная компания слаженно работать, а он — держать все под контролем — Том озвучивать не стал.

— Я не уверен, — проговорил Дамблдор. — Не думаю, что пора переходить к открытой агрессии.

— Что же вы предлагаете, сэр?

— А я — за, — неожиданно заявил Люциус Малфой. И без малейшего стеснения пояснил: — Я сам хотел получить контракт на ее строительство!

— И я, — сказал Макнейр. — У меня друзья — оборотни!

— Я тоже, — негромко добавил Регулус Блэк. — Нечестно это все…

Поняв, что все на него смотрят, молодой волшебник сбился и покраснел.

— Братишка хочет сказать, что Фадж и его шайка не заслуживают честной политической борьбы, — сказал Сириус. Братья Блэк сидели порознь, но все время переглядывались. Их громко поддержали еще несколько слизеринцев.

— Отлично, — подытожил Реддл. — Тех, кто пойдет со мной, для ясности буду называть Пожирателями Смерти, — он цинично улыбнулся. Именно такое прозвище сторонникам Реддла дал когда-то «Ежедневный Пророк», голося в каждом номере об их преступной натуре.

— А мы назовемся Орденом Феникса. Будем символом добра, в отличие от некоторых, — мечтательно протянула Нимфадора Тонкс.

— Отставить символы. Тонкс, не позорь аврорат! — седой волшебник поднялся со своего места и встал рядом со столом Дамблдора. — Сколько, по-вашему, пройдет времени с момента, когда вы начнете бузить, до момента, когда в гостиницу прилетят авроры?

Все растерянно молчали.

— Не думали? А я знаю точно! Полчаса, не больше! И кто-то должен будет вас — недотеп и непрофессионалов — прикрыть!

Его настоящий глаз, маленький и черный, недоверчиво смотрел на заговорщиков, а волшебный — круглый и ярко-голубой — постоянно крутился в глазнице, сканируя все входы в директорский кабинет: дверь-камин-окно, камин-окно-дверь…

— Вы должны напасть, когда в аврорате будут дежурить Шеклболт и Тонкс! А это будет… — Хмури вопросительно уставился на молодых авроров, и те дружно отчеканили:

— Послезавтра!

— Итак! Группа Реддла — Пожиратели Смерти — нападает на «Ноттингемский Шериф» послезавтра в полночь! — рычал бывший аврор. — Первым делом — антиаппарационный барьер! После этого зачищаете первый этаж — обезвреживаете персонал, приводите в негодность кухню и ресторан, разрушаете все камины! Кто был там внутри и знает планировку?

— Я, — ответил Малфой. — Был на церемонии открытия. Вы позволите, сэр? — Он подошел к директорскому столу, взял пергамент и начал набрасывать план первого этажа. Остальные заговорщики тоже подошли и толпились вокруг, слушая пояснения Малфоя, где что находится. — А вот здесь, снаружи — магический источник, все услуги, связанные с восстановлением сил, зависят от него. Вот если бы его тоже… м-м… подпортить…

— Люциус, это неэтично! — строго взглянул на него Дамблдор.

— Нет ничего проще, — вмешался Реддл. — Осквернять источник не обязательно, мы просто сделаем так, что к нему нельзя будет подобраться. Несколько каменных плит из гостиницы, зачаруем как следует…

— Не отвлекайтесь, — оборвал его Хмури. — Четкости вам всем не хватает! Они, значит, вызывают авроров — или через один из каминов, или патронусами, прилетаете вы с Тонкс и под видом попытки ареста Пожирателей помогаете им наводить шухер! На втором и третьем этажах ваша цель — сделать номера непригодными для проживания! Выводите из строя водопровод, канализацию, идеально — если сможете сорвать крышу!

— А главное — до смерти напугать всех, кто там будет, — мягко перехватил инициативу Реддл. — Мы отобьем у волшебников всякое желание посещать эту жалкую министерскую ночлежку, и никто ни за какие сокровища не согласится там работать. И когда она придет в упадок…

— При этом — никаких человеческих жертв! — рявкнул Хмури.

— Все, что о нас писали в газетах — наглая ложь! — начал закипать Том. — Да я никогда…

— Вас бы как-то замаскировать, — негромко вмешался Ремус Люпин. — Ну, группу Пожирателей. Чтобы потом, когда все кончится, нельзя было обвинить никого конкретно.

Дамблдор одобрительно улыбнулся. Молодец парнишка! Он всегда был самым рассудительным из Гриффиндорской Четверки! Не зря он принял его на работу, Люпин еще себя покажет! Поразительно, какое единодушие проявили приглашенные сегодня волшебники — спорят только о мелочах, а в главном — необходимости этого нападения — все мнения сошлись! Пожалуй, он тоже поддержит молодежь.

— Они все могут принять Оборотное Зелье, — предложила Тонкс.

— У меня столько нет! — возразил Снейп. — И ингредиентов не хватит сейчас, чтобы сварить на десятерых!

— Я тут купил в хохмазине Зонко кое-что, для розыгрыша, — Джеймс Поттер достал из кармана мантии что-то небольшое, бледно-зеленое. — Маска. Кто хочет примерить?

Реддл взял предложенную маску и, отвернувшись, натянул ее на голову. Когда он обернулся, послышались возгласы и хмыканья, а Сириус громко рассмеялся.

Аккуратная прическа Реддла сменилась зеленоватой лысиной. Красивый, четко очерченный рот превратился в кривую безгубую щель. Носа, казалось, не было вообще. Карие глаза Реддла, обведенные красными кругами, тоже стали отсвечивать красным.

— Ну как? — весело спросил Реддл из-под маски.

— Отвратительно, — одобрил Дамблдор. — Боюсь, ты будешь сниться мне в кошмарах.

— Сильное зрелище, — согласился Нотт.

— Помню, в восьмидесятом мы брали зомби — он и то не был таким страшным, даром что жмурик, — сказал Хмури.

Малфой рассматривал Реддла с вежливым отвращением.

— Остальным Пожирателям нужно что-то попроще, — мягко высказался он. — Том — наш лидер, он должен выделяться.

Решили, что остальные Пожиратели будут в белых масках, а Гойл вызвался сделать их для всех.

— Есть идея, — заявил Снейп. — Операция будет ночью, большая часть постояльцев будет спать, так? Значит, маски должны светиться!

На тонких губах Снейпа играла коварная усмешка. Казалось, само зло смотрело из его черных глаз. Порывшись в своих бездонных карманах, он достал светящуюся пробирку. — Предлагаю слизь глубоководной рыбы!

Реддл рассмотрел протянутую пробирку, свечением остался доволен, но когда открыл — передумал.

— Рыбой пахнет, — объяснил он. — Мы должны устрашать! А не вонять, как рыбные ряды!

— Я знаю! Светящаяся краска из магловского магазина! — крикнул Сириус. Снейп наградил его неприязненным взглядом.

— А можно к аврорам присоединится несколько доброжелателей? Два-три храбреца, которые будут случайно пролетать мимо? — спросил Джеймс.

— Храбрецов будет четверо, не меньше! — поправил его Петтигрю.

— Нет, Поттер, ты пойдешь туда в качестве аврора! Как только Пожиратели испортят все, что можно — валят первыми! — заявил Хмури. — А вы, — обратился он к аврорам, — не даете постояльцам и персоналу улетать, начинаете всех опрашивать!

— И чем важнее постоялец — тем дольше, — кивнул Шеклболт.

Наконец все подробности первой акции устрашения обсудили, и заговорщики один за другим покинули директорский кабинет.

Рон Уизли, все это время просидевший на крыше, рядом с дымоходом, ведущим из камина Дамблдора, начал аккуратно вытаскивать из трубы подслуши. Подслуши оказались невероятно грязными — Огнезащитное Зелье пополам с копотью — и тут же испачкали его руки и мантию.

— Мордред, ну и грязища! А вдруг это не отстирается, мама меня убьет! А до нее убьют Фред и Джордж!

— Да ладно тебе, зато столько всего услышали!

— Убери уже эту штуку, только мешает! Все равно уже темно, никто нас не увидит!

Гарри снял с них обоих мантию-невидимку и начал ее сворачивать.

— А ты знаешь, где этот «Ноттингемский шериф»?

— Понятия не имею. Но в Пророке должно быть написано.

Мальчишки переглянулись, думая об одном и том же.

— Мой папа говорит, что Фадж скоро развалит все Министерство, — сказал Рон.

— А мой — что Фадж и его команда — просто говнюки, — добавил Гарри. — Этих вот Пожирателей Смерти и Орден Феникса запомнят как героев, боровшихся за справедливость!

— И мы тоже будем там! — закончил Рон.

Они взяли метлу Гарри и перелетели с крыши прямо в окно своей спальни.

Когда пламя в камине Дамблдора угасло, в трубу вылетел последний гость — жучок, так никем и не замеченный.

Интерьер гостиничного холла был выдержан в черно-белых тонах с редкими золотыми акцентами. По замыслу Фаджа, это должно было символизировать гостеприимство как для темных, так и для светлых магов. За черной с золотом конторкой стоял молодой волшебник в белой мантии и с нервным видом грыз кончик пера. Ник Вуд был одним из немногих людей среди персонала гостиницы, приступил к работе совсем недавно и первое время страшно радовался. И чего радовался, идиот! Если бы он знал!

— Чем они недовольны, чем?! Эльфийское вино десятилетней выдержки! Отборные тыквы! А соус к мясу чем плох? У нас же лучший шеф-повар, бывший зельевар!

Эльф перед ним стоял, покорно склонив голову, и бубнил бесцветным голосом:

— Им невкусно, хозяин Ник. Говорят, что это пойло для свиней, а еда годится разве что для эльфов.

— Надеюсь, ты не принял это за приказ? — спросил Ник с замиранием сердца. Он так побледнел, что прыщ на носу стал казаться в два раза краснее. — Ты хоть знаешь, сколько стоила еда для этого банкета?!

В «Ноттингемском Шерифе» происходил съезд Западноевропейского крыла Международной конфедерации магов, и сегодня был банкет по поводу его начала.

— Нет, хозяин Ник. Главный волшебник сказал Вилли пойти вон, и Вилли пошел вон. А господин повар к ним не выйдет — они его оскорбили. И теперь они хотят администратора, хозяин.

Эльф поднял голову. Его светлые, почти прозрачные глаза были полуприкрыты. Вилли держался настолько невозмутимо, что Ник заподозрил тайное злорадство. Что греха таить, он и сам с удовольствием спрятался бы в какой-нибудь подсобке — я человек маленький, моя хата с краю, ничего не знаю! Но прятаться не за кого, он здесь главный, он гордится своей должностью в элитном отеле! Сейчас возьмет и пойдет в банкетный зал, к этим старым маразматикам, и все уладит!

Не тут-то было. Выйти из-за конторки ему не дала разгневанная вейла. Какие-то полчаса назад она была в прекрасном настроении. Опустив глазки, она кокетливо чирикала хрустальным голосом, что не стоит за нее беспокоиться, она профессионал, все сделает как надо… Сейчас вейла подбоченилась самым вульгарным образом, а ее нежный ротик некрасиво перекосился от злости.

— Ты говорил, что это милый и спокойный дед! Что если я ему понравлюсь, он заплатит сверх обещанного, да еще алмазами!

Ничего этого Ник не говорил (это были обещания управляющего отелем), но предпочел промолчать. Дело, кажется, серьезное. Вейла должна была развлекать черного колдуна из Южной Африки. В «Ежедневном Пророке» писали, что он приехал в такую даль изучать английскую магию. Но управляющий «Ноттингемского Шерифа» объяснил подчиненным-волшебникам, что это серьезный клиент — владеет кимберлитовой трубкой, в Англию его пригласил лично Фадж, и их задача — ублажать африканца всеми способами, иначе они пожалеют, что не родились домовыми эльфами!

А вейла все возмущалась, и с каждой фразой ее голос становился визгливее:

— Он ничего не понимает в женщинах! Сказал, что я танцевать не умею, и вообще могли прислать кого-нибудь получше! Сын гоблина и макаки! Он вообще женщин видел в этой своей дикой стране? Да я — вейла, передо мной ни один не устоит! Давай мой гонорар! — все услуги для гостя Фаджа оплачивал отель.

— Ты ему не понравилась — значит, услуга не оказана, — терпеливо объяснил Ник. — Я не могу отдать тебе золото, я здесь человек маленький, надо мной есть начальство…

— Ах, так?! Петит! — и метнула в него какое-то заковыристое заклинание. Что это за чары, Ник не знал, на всякий случай присел, прячась за стойкой, и не успел. Вейла торжествующе хохотала откуда-то сверху:

— Что, получил? Можешь не предлагать подружкам свой маленький кривой стручок — засмеют!

Ник поднялся из-за стойки. Его светлые волосы растрепались, лицо было свекольно-красным от злости. К дементорам их всех, он сейчас же пойдет и проверит, что она с ним сделала, и если… если это то, что он подумал — пусть пеняет на себя!

— Молодой человек!

Еще один противный голос — на этот раз старческий, скрипучий. От мужского туалета Ника отделял длиннющий коридор, и по нему неотвратимо приближалась ведьма — типичная карга из детских сказок. Она ковыляла с трудом, но Ник уже знал, насколько сильны ее скрюченные пальцы. На правом глазу ведьмы было бельмо, зато левый сверкал с удвоенной злобой. Довершали картину роскошные бородавки на морщинистом лице. Одной рукой старуха тяжело опиралась на резную трость, другой прижимала к себе черную курицу. Ник с трудом изобразил кислую улыбку.

— Я — старейшая волшебница этой страны! Меня пригласила сюда лично мисс Амбридж! А вы смеете предлагать мне ЭТО! — курица тревожно закудахтала. — Вы вообще представляете, как должна выглядеть курица для жертвоприношений?!

С неожиданной ловкостью бабка швырнула возмущенную курицу прямо в бедолагу администратора.

* * *

Гостиницу было видно в темноте издалека. Весь первый этаж был ярко освещен, на втором и третьем тоже кое-где горел свет. Боясь пропустить что-нибудь интересное, мальчишки прилетели слишком рано — Гарри на своем Нимбусе, а Рон — на одолженной у Фреда метле. Они решили дождаться Пожирателей, а пока тихонько полетать вокруг, посмотреть, что к чему.

Оказалось, эта идея пришла в голову не только им. Вскоре они заметили волшебницу, которая медленно летела на метле вдоль второго этажа. Чувствуя себя героями и без пяти минут спасителями магического мира, Рон и Гарри подлетели к ней и уже хотели спросить, почему она заявилась именно к этой гостинице, именно сегодня ночью, но ведьма их опередила.

— Мальчики, летели бы вы отсюда подобру-поздорову. Сегодня детям здесь не место.

— Это почему же?

— А вы кто вообще? Что вы тут разнюхиваете?!

В серьезной и некрасивой тетке сложно было бы узнать крикливо одетую, навязчивую репортершу. Ее плотная, удобная мантия сливалась с ночной тьмой, бледное лицо было не накрашено, вместо сложной укладки — конский хвост, и очки с фальшивыми изумрудами она надевать не стала. Тем не менее Рита Скитер сказала о себе правду.

— Не вынюхиваю, а собираю информацию. Ты, конечно, не в курсе — я журналистка. Ходят слухи… — она сделала многозначительную паузу, — что сегодня ночью здесь будет ооочень интересно. А мне нужно держаться в тени — только так можно как следует осветить события.

— Мы с вами! — Гарри и Рон перемигнулись исподтишка, думая об одном и том же — если у этой ведьмы такой нюх на сенсации, почему бы не облететь вокруг здания вместе с ней, любопытно же! Все равно Пожиратели еще не появились!

Скитер пожала плечами.

— Окей, значит, будете помогать. Окна зачарованы, видите?

И то верно — большинство окон были освещены, но что происходило за ними, было невозможно понять.

— Будете колдовать Чары Прозрачности на стены, вот так, — и она показала движение палочкой. — А я буду снимать то, что в здании. До и после… ну, того, что произойдет.

У Гарри Чары Прозрачности вышли слабенькими, у Рона — еще того хуже. Но когда они колдовали одновременно, направляя палочки в одну и ту же точку, получалось более-менее сносно. Ведьма достала из складок мантии колдограф. Это была единственная причина, по которой она не прилетела сегодня в анимагической форме — в теле жучка пользоваться тяжелым прибором было невозможно. Рита и мальчишки исподтишка сняли пирующих на первом этаже, несколько компашек, пьющих огневиски в номерах… типа, который нежился в ванне, выставив на ее край пухлые пятки — их нежно массировала девица в зеленом платье…

— Срамота, — буркнул Рон. Но уже к следующему номеру он пересмотрел свои понятия о срамоте. Сквозь заколдованную стену троица рассмотрела голого мужика, привязанного к кровати кверху задницей. Второй мужик, в рубашке и при галстуке, но без штанов, лупил его плеткой. Следов на жопе не оставалось, но связанный очень артистично извивался и беззвучно — звуки не проникали наружу — просил пощады. Едва поняв, что там происходит, Рон отвернулся и опустил руку с палочкой.

— Палочку держи, непроницаемость возвращается! О, вроде бы успела снять. Что за выходки? Репортер не может быть застенчивым! Народ имеет право знать правду!

— Я не буду больше снимать! Моему папе не понравилось бы!

— А вот мои предки не одобрили бы этих двоих, — возразил Гарри.

— Все равно, неправильно все это! Летим вниз, Гарри, хватит с меня!

И тут началось.

* * *

На здании «Ноттингемского шерифа» было несколько защитных заклинаний, но Пожиратели Смерти вошли спокойно, не проявляя агрессии, и здание их пропустило. Ник только и успел испуганно улыбнуться, но спросить господ в масках, что им угодно, не успел — получил одновременно Силенсио и Инкарцеро. Пожиратели Смерти создали антиаппарационный барьер и начали пакостить. Всем встречным эльфам Том Реддл приказывал не причинять вреда волшебникам и не путаться под ногами, те кланялись и исчезали с глаз долой. Пока Снейп и Гойл разрушали камин в холле, Нотт и Розье спалили дотла все запасы пищи в кухне. Крэбб и Макнейр выбрали банкетный зал.

— Смерть предателям крови! — прорычал Крэбб, подрубая одну из ножек огромного стола. Стол пошатнулся, но устоял. Начались ахи и охи, кто-то заголосил, кто-то пытался попасть в Пожирателей Экспеллиармусом.

— Протего! При чем тут кровь, ты что, дурак? — прошипел Макнейр.

— Сказали же — пугать! — Крэбб сломал вторую ножку и довольно уставился на погром. Мясо и картофель, соусники и большие блюда с овощами, кувшины с тыквенным соком и бутыли эльфийского — все попадало на пол, превратившись из аппетитных вкусняшек в бесформенное месиво.

— Ну кто так пугает! — вполголоса возмущался ликвидатор, суетливо открывая какой-то ларчик. — Энгоргио!

Темный полупрозрачный сгусток выметнулся из ларчика, увеличившись, превратился в дементора и рванулся прямо в толпу волшебников. Те оставили попытки попасть в Пожирателей и стали выкрикивать «Ридикулюс», но дементор сменился магловской овчаркой, потом чьим-то трупом, потом…

— Валим, пока он о нас не вспомнил! Он несколько часов просидел под уменьшением, теперь будет лютовать!

— А разве их можно уменьшать? А где ты его взял?

— Я со всеми опасными созданиями работаю, думаешь, у меня боггарта не найдется? Давай дальше!

Первый этаж соратники уже довели до кондиции. Мраморная облицовка холла была методично отколота, люстры не было вообще, при взгляде в сторону разгромленного ресторана и кухни наворачивались слезы. Напарники рванули на второй этаж, где безобразие продолжалось вовсю.

Окна лопались будто сами собой — это Рон и Гарри развлекались снаружи. Гарри хотел было присоединиться к Пожирателям внутри, но рассудительный Рон напомнил, что они, во-первых, без масок, показываться на глаза постояльцам гостиницы — значит подставить аврора Поттера и чиновника Уизли. А во-вторых, там внутри — папаши Малфоя, Гойла и Крэбба, а вскоре и отец Гарри прилетит, и их выгонят в два счета, а потом и попадет!

— Зато смотри, что у меня есть! — Рон показал Гарри какую-то небольшую капсулу. — Хочешь бросить?

— Это что?

— Бомбы-вонючки! Джордж недавно придумал, а Фред опробовал, ну я и выпросил у них три штучки! Главное, в своих не попасть!

* * *

Самыми шумными были двое бандитов в странных складчатых масках, закрывающих лица от подбородков до глаз*. Их дикие вопли будили спящих, а тех, кто бодрствовал, пугали до полусмерти. Они срезали с потолков люстры, вспарывали подушки, швырялись направо и налево Петрификусами и Левикорпусами.

Те же, чьи белые маски светились в темноте, действовали на порядок расчетливее. Сделать отель непригодным для проживания? Легко! Фриз в старомодный медный кран — и трубы трескались на протяжении нескольких метров, по Бомбарде в камин, в пол в каждой комнате, в каждую из дверей — и готово, можно переходить к следующему номеру! Самым жутким был лысый безносый налетчик с зеленой кожей. Вышибая двери Редукто, он вежливо здоровался — и перепуганные маги падали в обморок.

— Аврорат Магической Британии! Всем бросить палочки! — раздался крик откуда-то снизу.

Эти слова были условным сигналом, что пора сматываться.

Малфой постучал по стене коридора. Когда на зов явился домовой эльф, он приказал:

— Соберите все осколки мрамора и оконных стекол, обломки дверей, перекрытий, мебели — и уничтожьте! Так, чтобы и следа не осталось! Это приказ для всех, передай остальным домовикам!

— Люц, пора валить! — торопил друга Нотт, но Малфой дождался, пока эльф кивнет, и только после этого рванул туда, где оставил метлу. Остальных Пожирателей Смерти уже не было в здании. Только Сириус и Питер продолжали буянить на крыше, пока авроры, как и было обговорено, не спеша обследовали первый этаж. Наконец, проделав в крыше многострадального отеля достаточное количество дыр, Мародеры тоже улетели.

* * *

— Ой, ужас-то какой! — комментировала Тонкс, хлопая глазами и для пущей красы сменив цвет волос на блондинистый. Вместо того, чтобы преследовать налетчиков, авроры взялись оценивать ущерб. В холле на полу валялась давешняя старая ведьма. — Ой, вам плохо?

— Нет, идиотка, мне хорошо! Подними меня немедленно!

Поттер поднял старуху Левикорпусом и прислонил к стене.

— Акцио трость! — Но заклинание осталось без ответа — обломки трости эльфы уничтожили вместе с остальным мусором. — Я не могу идти без трости, найдите ее!

— Вам уже оказана помощь, есть еще пострадавшие, — ответил Шеклболт. Люмос Нимфадоры осветил связанного магическими веревками волшебника, лежащего на полу. — Фините Инкантатем!

Ник Вуд поднялся с пола, осмотрелся и пришел в ужас.

— Господа авроры, отправьте меня куда-нибудь подальше, пожалуйста! Управляющий с меня шкуру спустит! Может, в госпиталь? Я головой знаете как ударился, честное слово!

Поттер и Шеклболт переглянулись. Тонкс почесала в затылке — теперь ее волосы были розовыми.

— Не, сотряс тебе не нужен, я кое-что получше сделаю. Бальбуцио! Заикаться будешь месяц, не меньше! Можешь не благодарить! Только добираться, извини, самому придется.

В отличие от Пожирателей Смерти, авроры пакостили вежливо и сдержанно. Они неспешно допрашивали перепуганных волшебников, терпеливо выслушивали нытье, жалобы и угрозы — и никого не отпускали «до выяснения всех обстоятельств». Ни одного из налетчиков не узнали, а результаты погрома впечатляли. Хорошее настроение авроров не смогла испортить даже адская вонь. На первом этаже их встретил запах тухлых яиц, куриного помета — на втором, а на третьем запах был просто неописуемым**.

— Что за детские выходки, вроде серьезные люди!

— Я уверена, что это Си…

Шеклболт ткнул Тонкс локтем в бок, и луч ее Люмоса дрогнул.

— Не стоит строить догадки, пока не установим их личности, — сказал он с нажимом, Тонкс поняла и замолчала.

— Меня больше интересует, как они добились такой атмосферы! — с азартом сказал Поттер. — Смотрите, ни окон, ни дверей, крыша как решето — а оно не выветривается! Во талантище!

* * *

Из ВИП-номера на третьем этаже раздавались крики о помощи. В комнатах было пусто — на этот раз налет застиг постояльцев в ванной. В глубокой красивой бронзовой ванне из последних сил трепыхался волшебник, пытался встать и не мог. Вода в ванне была заморожена, а волшебная палочка лежала так, что он не мог достать. Круглое пузо Корнелиуса Фаджа, покрытое темными волосками, возвышалось над поверхностью льда. На мозаичном полу рядом с ванной, судорожно вытянувшись, лежала девушка в зеленом платье.

— Фините Инкантатем, — дважды повторил Поттер. — Тонкс, с тобой все в порядке?

Тонкс старательно держала каменное выражение лица, но ее волосы все время меняли цвет с красного на зеленый, оранжевый, фиолетовый, палочка в ее руке дрожала, и Поттер опасался, что она не выдержит и расхохочется. Но нет, Тонкс взяла себя в руки, и Поттер смог спокойно наколдовать на министра согревающие чары.

Фадж продолжал возмущаться, почему авроры так долго не появлялись и куда они вообще смотрят. Девица поднялась с пола, подала Фаджу полотенце, тот вытерся, натянул брюки, и авроры решили, что самое время начать опрос пострадавших. Как долго они пробыли в отеле? Что видели, что слышали? А девушка — она, собственно, кто?

— Колдомедик, — высокомерно ответила девица низким, очень сексуальным голосом.

Ага, конечно. Её платье, допустим, того же салатового цвета, что и униформа ведьм в Мунго — но это декольте, и разрез на юбке до бедра, и вместо Бодроперцового зелья она предложила министру полотенчико… видали мы таких колдомедиков! Шеклболт сделал несколько шагов вперед, выходя на свет. Когда его осветил Люмос, «колдомедик» замерла на месте, забыв, что у нее в руках рубашка Фаджа. Чернокожий аврор казался крепким, как столетний дуб. Люмос Максима бросал золотые отсветы на его кожу, отражался от серьги в левом ухе. Аврор смотрел на ведьму сверху вниз, доброжелательно усмехаясь.

— Милочка, подайте мне, наконец, рубашку, хватит ее к себе прижимать! А вы, господа — я, конечно, понимаю, порядок есть порядок, но мы ведь на все вопросы ответили?

— Да, сэр, не смеем вас больше беспокоить, — Поттер оценил обстановку и потянул своих к выходу.

В коридоре Тонкс задержалась — пристроилась подслушивать, поэтому мужчины тоже не торопились уходить.

— …нечего было глазеть на этого дуболома! Он же похож на тролля! Ты что себе позволяешь!

— Не больше, чем вы! Мне надоело, что мы все время скрываем отношения! Вы обещали, что…

После этого членораздельные звуки пропали — видимо, Фадж догадался-таки наложить Маффлиато.

— Жаль, — вздохнула Тонкс. — Слушала бы и слушала. Никогда ему не прощу, что Фенрира выгнал.

* * *

Дамблдор переписывал набело статью о магии любви, параллельно обдумывая вчерашнюю акцию. Кажется, она вполне удалась. Правда, его мальчики были очень уж довольны — не слишком ли они там увлеклись? А вот Малфой был разочарован — жаловался, что до гостиничного сейфа так и не добрались. Скоро уже должен вернуться Люпин — вчера было полнолуние, и он был послан на поиски Грейбека.

Сова сбросила на директорский стол свежий «Ежедневный Пророк». Интересно, просочилась ли уже информация в прессу? Дамблдор неспешно развернул газету. Номер начинался с большого репортажа о погроме в «Ноттингемском шерифе» со множеством ярких колдографий. Дамблдор поверхностно просматривал текст, все это он уже слышал… а это здесь к чему? «К сожалению, некоторые волшебники злоупотребили гостеприимством магической Британии! Их моральный облик оставляет желать лучшего, они позорят…»

Увидев, к чему относились эти слова, Дамблдор схватился одной рукой за голову, другой за сердце. На колдографиях два гея — один обнаженный, другой полураздетый — занимались садомазохизмом. Дамблдор знал в лицо обоих. Плеткой размахивал французский посол, известный на всю Европу волшебник Андре Саль. А в роли наказанного был его секретарь.

Примечания:

*Поскольку Сириус — весь из себя бунтарь, он и здесь выпендрился — раздобыл для себя и Питера магловские медицинские маски.

** это был запах бензина.

В редакции «Ежедневного пророка» стоял дым коромыслом. Дамблдор с извинениями протиснулся между яростно спорящими журналистками, миновал запертую дверь, из-за которой ползли струйки зеленого дыма, ловко подобрал мантию, увидев бегущего на него драккла. Потом его чуть не сбил с ног тип, пытающийся этого драккла поймать. Наконец Дамблдор добрался до кабинета главного редактора.

— Добрый день, Флетчер. Не помешаю?

Саймон Флетчер застенчиво поднял на величественного Дамблдора голубые глаза и вежливо улыбнулся. Кажущаяся наивность неплохо помогла ему в начале карьеры, но давно уже никого не могла обмануть — Флетчер был на редкость беспринципным и неразборчивым в средствах.

— Здравствуйте! Чем обязан?

— Этот ваш репортаж из новой гостиницы… как же она называется? Запамятовал…

— «Ноттингемский шериф». Занятное местечко, а?

— И статья прекрасная. За исключением одного эпизода, — Дамблдор сделав внушительную паузу. — С участием французов.

Редактор нервно забарабанил по столу пальцами.

— Подобные публикации не в наших интересах, дорогой Флетчер. И даже не в ваших.

— Народ должен знать правду, — заявил редактор. — У нас в Англии пока еще гласность и свобода печати, или я что-то путаю?

Позади скрипнула дверь, зацокали каблуки.

— Саймон, мне срочно… Вау, директор Дамблдор!

— Рад вас видеть, Рита.

Скитер присела на краешек стола Флетчера, деловито достала из сумки Прыткое Перо и пестрый блокнот. На длинных ногтях поблескивал темно-красный лак.

— Господин Дамблдор навестил нас по поводу твоей последней статьи.

— Да ну? — блокнот раскрылся сам собою, и Прыткое Перо вертикально замерло на чистой страничке, уткнувшись в нее острием. — Хотите обсудить поведение этого грязного старикашки? Вы собираетесь озвучить мнение гей-сообщества или пришли в… эээ… своих собственных интересах?

Дамблдор поморщился. Репортерша казалась воплощением чистого любопытства. Ее ядовито-оранжевая мантия распахнулась, открыв короткое черное платье и длинные крепкие ноги.

— А как вы сами относитесь к насилию в любовных отношениях? Говорят, когда Гриндевальд увлекся идеями мирового господства, вы некоторое время держали его взаперти?

Вопрос оказался настолько в точку, что Дамблдор чуть не улыбнулся. Ну и чутьё у этой ведьмы! Что правда, то правда — Геллерту тогда досталось от души. Рука у Альбуса всегда была тяжелой! Ну ничего, Геллерту это только на пользу пошло — мозги довольно быстро встали на место! Но сейчас было не время предаваться сладким воспоминаниям.

Разумеется, Флетчер наотрез отказался писать опровержение и вообще хоть как-то смягчать эффект от хамской статьи. Рита в тон ему повякивала что-то о свободе печати. Чтобы хоть немного поднять себе настроение, Дамблдор на прощание прошелся по узости интересов газетчиков и их неспособности видеть дальше собственного носа. Но по большому счету ничего другого от «Ежедневного пророка» ждать не приходилось. Что ж, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.

* * *

А вот то, что Фадж встал на сторону Флетчера и Скитер, было на порядок хуже. Дамблдор не знал, что у министра и у самого рыльце в пушку, и никак не мог понять мотивы его поведения. Напрасно он убеждал Фаджа, что ссориться с французами совершенно невыгодно, напрасно грозил собрать заседание Визенгамота. Фадж нервничал, злился и явно хотел, чтобы Дамблдор закончил поскорее. Министр твердо заявил, что посол сам виноват, надо было думать головой, и никакие дипотношения он разрывать не собирается, всего лишь попросит французского министра магии прислать на замену кого-нибудь поскромнее, с более традиционными взглядами — того, кто впишется, кто сможет работать в такой глубоко нравственной стране, как их родина.

Расстались политики очень недовольные друг другом. Стоило Дамблдору выйти, как Фадж начал судорожно рыться в ящиках стола. Найдя наконец то, что искал, он пошел в кабинет Амбридж.

У Долорес уже кто-то был. Слов было не разобрать, но в нежном голосе помощницы было столько яда, что Фадж довольно улыбнулся. Молодец Долорес, умение руководить у нее в крови! Никто во всем Министерстве не способен отчитать, сделать выговор, поставить на место лучше, чем она!

Выволочка скоро закончилась, и из кабинета в слезах выбежала молоденькая ведьма. Фадж плотоядно улыбнулся ей вслед и взялся за дверную ручку.

Кудри Долорес украшал очередной бантик, на этот раз серебристый. Она так вытаращила и без того выпуклые глаза, так широко улыбнулась своим жабьим ртом, что Корнелиус чуть было не растерял всю свою решимость. Может, не надо, а?

Надо. Он так и не мог забыть вопли бандитов, застукавших его в гостинице с крошкой Хезер, ехидные взгляды и усмешки авроров, которые обнаружили их обездвиженными… Хорошо еще, не во время секса! Раз сделали колдографии Саля — могли заснять и его! Пора укреплять свою репутацию, сделать ее настолько безупречной, чтобы никакие сплетни его не задели! Корнелиус Фадж — оплот нравственности!

Амбридж уже успела подумать, что Фадж тупеет на глазах и, кажется, не в состоянии вспомнить, зачем пришел. Но министр взял себя в руки и выдал ей пламенный монолог о своем одиночестве, тяжкой доле политика и желании разделить с кем-то близким непосильную ношу управления страной и закончил все это предложением руки и сердца.

Разумеется, Долорес согласилась, и Фадж надел ей на палец обручальное кольцо. Крупный розовый топаз, оправленный в золото, смотрелся донельзя безвкусно на ее толстом пальце. Он так и знал, что ей понравится — вон как светится от радости!

* * *

Дамблдор аппарировал к воротам Хогвартса и вошел внутрь. Во дворе столпилась группа школьников, с интересом наблюдавших за чем-то… что же они затеяли? И почему никого из преподавателей нет во дворе? Знают ведь, что за детьми нужен глаз да глаз!

Над толпой показалась голова Тома, потом плечи, туловище, наконец он полностью поднялся над учениками, левитировав на высоту около шести футов.

— Этот дар встречается очень редко, но… — донесся до директора его голос.

— Прекрати немедленно, — громовым голосом приказал Дамблдор. Реддл плавно опустился на землю, ученики растерянно переглянулись и начали расходиться.

— Нечего забивать им головы всякими сверхспособностями, — брюзгливо заявил директор. — Потом начнешь говорить глупости про всемогущество, а там и к темным искусствам перейдешь, знаю я тебя!

— Что случилось? — без обиняков спросил Том. Редко приходилось видеть директора в таком плохом настроении.

— Альбус, это невыносимо, решающий матч уже на носу, а Слизерин все время занимает стадион!

— Минерва, дорогая, ваш факультет настолько хорошо играет, что дополнительные часы ему ни к чему! Альбус, есть проблемы и посерьезней — что вы решили насчет закупки шкуры бумсланга и перьев гиппогрифа?

— Альбус, хоть вы Ремусу скажите! Он ранен, а ко мне так и не пришел, кровь течет, ученики пугаются…

Иногда Дамблдору казалось, что он руководит не школой, а детским садом.

— Минерва, Северус, обсудим позже. Поппи, я сейчас же его навещу, — и стремительно пошел в кабинет ЗОТИ, Том поспешил следом.

Люпин был на месте. Когда он обернулся на звук открываемой двери, Дамблдор и Риддл увидели на хмуром лице оборотня четыре глубокие царапины, рассекающие щеку от скулы до носа.

— Ну, не так уж все и страшно — скользящий удар, кровотечение остановилось… — Том поднял палочку, чтобы начать исцеление, но Люпин рыкнул: «Нет!».

— Я так понимаю, переговоры зашли в тупик.

Люпин ответил злобным, чисто волчьим взглядом.

— Здоров он, все у него в порядке — получше, чем у меня! Я ему все передал, что вы сказали, а он… — Люпин помолчал, но все же выдавил из себя: — он сказал, что я позорю расу, продолжая работать на волшебников! Говорит, увидел во мне потенциал — и ошибся, из меня выросло не пойми что! Будто его просили меня кусать!

— Не расстраивайся, мой мальчик, мы все знаем, что Фенрир — грубиян, не стоит принимать близко к сердцу…

— Неважно это все, сэр. Я не выполнил миссию. От помощи он отказался, страшно даже подумать, чем он сейчас питается.

— Как «чем»? Охотится, разумеется, — вставил Том. — Сколько волка не корми…

— Том, попрошу не обобщать! Ремус — тоже оборотень! Продолжай, мой мальчик!

— Принимает он зелье или нет — я так и не понял. Похоже, что нет. А главное, сэр — он там не один. У него волчонок на заднем дворе.

* * *

Только когда они ушли от расстроенного Люпина, Дамблдор наконец рассказал, что произошло утром.

— Так это же прекрасно! — просиял Том. — Чем больше ошибок он наделает, тем лучше! Быстрее освободит министерское кресло!

— Твой цинизм иногда переходит все разумные границы.

— Нисколько, сэр. Вы все еще верховный чародей Визенгамота, так? Но вместо того, чтобы собирать внеочередное заседание или встречаться с этим послом, вы утешаете волка-неудачника. Из чего я делаю вывод, что вы решили остаться в стороне и дать толстячку наломать побольше дров.

Против воли Дамблдор улыбнулся. Том оказался хорошим учеником. Приятно, когда тебя понимают.

* * *

Скандал полыхнул на славу. Первой мыслью скомпрометированного посла было заявить, будто это не он, а неизвестный злоумышленник, принявший его внешний вид с помощью оборотного зелья. Но, немного остыв, Саль передумал. Об ориентации посла и так ходили слухи, и неудачное вранье могло окончательно его погубить. Ему не поверят. Будут смеяться за спиной. А ему как никогда нужно было сохранить достоинство!

Злость, обида, стыд и страх неожиданно обернулись приступом вдохновения небывалой силы. Забыв и о еде, и о любовнике, Саль сочинил душераздирающее открытое письмо в «Ежедневный Пророк», а для верности отправил его и в «Волшебное зеркало». Главной идеей было, что любовь не должна быть поруганной и осмеянной на потеху обывателям, и с какой стати его интимные порывы снимают исподтишка, и от англичан он ожидал большего уважения к частной жизни! Ни один гей, более того — ни один мужчина, да что там — ни одно волшебное существо в этой стране не может чувствовать себя в безопасности, занимаясь сексом!

Вся магическая Англия, что называется, запаслась поп-корном и заняла места в первом ряду. Оскорбленный посол возмущался во всех инстанциях, требуя извинений и от газеты, и от гостиницы, и от Министерства. Все мало-мальски заметные волшебники судорожно вспоминали все свои интрижки и прикидывали, может ли это вызвать интерес прессы. Особенно нервничали те, кто баловался сексом с русалками или гоблиншами, но остальным тоже было не по себе. Флетчер сиял, как новенький галлеон, радуясь подскочившим тиражам. И скандальное колдофото, и ответ француза вызвали множество писем, и «Пророк» публиковал чуть ли не все. Оскорбленные домохозяйки возмущались и французами, которые занимаются ужас какими пакостями на исконно чистой английской земле, и редакцией, которая напечатала эту аморалку — а ведь газету и дети читают! Английское гей-сообщество с достоинством отвечало, что однополый секс, да и BDSM-практики не запрещены законом, а вот подглядывание за влюбленной парой — это по-настоящему грязно! Злые языки хихикали, что Саля возмутил не столько сам снимок, сколько неудачный ракурс. Если бы он выглядел чуточку мужественнее, а порол с большей страстью, все геи Магической Британии слетелись бы к нему как мухи на мед, желая познакомиться!

На фоне агрессивных писем и скандальных статей объявление о помолвке министра магии со своей помощницей смотрелось на редкость респектабельно, хоть и скучновато.

Через несколько дней шумиха пошла на спад… и тут в прессу просочилась информация, что Мишель, любовник и секретарь посла — магглорожденный. В бой вступила тяжелая артиллерия — общественная организация «За права магглорожденных». Активисты не давали бедняге Мишелю прохода, выспрашивая, часто ли его обижает начальник, не хочет ли он подать на него в суд за харассмент, не дискриминируют ли его в посольстве по происхождению, не нужно ли ему заживляющее зелье для многострадальной жопы… Мишель заикнулся было, что никто его не дискриминировал, и вообще он все это делал добровольно — плетка вообще-то была мягкой, специально предназначенной для сексуальных игрищ, а наручники обиты бархатом. Лучше бы молчал. На следующий день в «Пророке» появилось сенсационное интервью о подавлении воли магглорожденных во французском посольстве и об их сексуальной эксплуатации. Колдография Мишеля, опять же, была неудачной… а может, наоборот — как нельзя более подходящей к истерично-разоблачительной статье? Несмотря на красоту, на колдофото он казался на редкость беспомощным и бесхарактерным.

Мишель красочно описал послу все, что он думает о нем, о ситуации, о том черном дне, когда он решил делать карьеру через постель, свалил в неизвестном направлении, и больше его никто не видел.

Это стало последней каплей в чаше терпения Саля. Он свернул все свои дела в Англии и вернулся на родину. Неизвестно, что он доложил французскому министру магии, но уже на следующий день Франция прекратила поставки вина и сыра. Англичане восприняли это мужественно — это все, на что способны лягушатники?

Оказалось, что не все. Вслед за этим Франция прекратила поставки лягушек — лучших в мире, между прочим! — конфисковала на границе партию английских метел (не соответствовали стандартам) и котлов (якобы излучали темную магию), выслала на родину всех англичан, не пощадив даже детей, что обучались в Шармбаттоне, и еще, и еще… Пакостям не было конца и края.

Англо-французский конфликт больно ударил по магическому бизнесу, но, к счастью, не по всем отраслям. Прекратился ввоз части волшебных растений и животных, снадобья, в которых они использовались, стали недоступными — и зельевары и колдомедики с головой ушли в эксперименты, пытаясь создать аналоги. Олливандер не мог больше делать сердцевины палочек из волос вейл, да и выбор органов драконов стал гораздо меньше — и часть покупателей уходили от него с пустыми руками. Мадам Малкин перестала шить мантии из шелка и бархата и предлагала взамен трансфигурированные — от этого никто еще не умирал, философски отвечали на это клиенты. Из вин в Англии осталось только эльфийское, но англичане издавна гордились своим огневиски… правда, в госпитале Мунго стали все чаще появляться волшебники с необычными диагнозами — «магическое похмелье», «неконтролируемый выброс магии на фоне тяжелого алкогольного опьянения», «видения, не поддающиеся расшифровке, на фоне хронического алкоголизма», но это были нюансы. Вся магическая Британия держалась стойко, приговаривая, что гонения на ведьм пережили, магловский технический прогресс пережили, переживут и это. И все было бы вполне терпимо…

…если бы министр магии не обратил внимание, что сборщики налогов стали приносить гораздо меньше золота, чем прежде. Фадж ужаснулся было, но новоявленная миссис Фадж подсказала прекрасное решение. Нужно всего-то увеличить налог на прибыль! В стране есть неудачники, которые не могут приспособиться к новым условиям? Что ж, за них заплатят остальные!

И налог был увеличен, для начала — вдвое.

Вот теперь в магическом мире стало совсем не весело.

Завсегдатаям Дырявого котла больше не приходило в голову часами сидеть за столиками, попивая пивко и закусывая его вкусняшками вроде жареного картофеля или рыбы. Том был вынужден поднять цены, и посетители долго чесали в затылке, прежде чем сделать заказ. «Миссис Долгопупс, вам — как обычно?» «Нет, Том, сегодня нам с подругами просто по чашечке чаю». «Мундугнус, сегодня прекрасные стейки!» «Спасибо, Томми, мы не голодны. Нам с товарищем — по рюмочке огневиски». И жулик уводил очередного клиента в самый дальний угол, чтобы весь вечер обсуждать свои темные делишки над жалкими двумя рюмками. С каждым днем Том казался все более старым и сморщенным. Когда очередная партия «прекрасных стейков» протухла, так никем и не съеденная, а очередной бочонок сливочного пива прокис, старик сломался. Он уменьшил столики, стулья и стойку в десять раз, закинул их в комнату за баром и повесил на входе большую кособокую вывеску «Дырявый котел» закрыт». От любимого бара волшебников остался только сквозной проход на Диагоналлею.

На Диагоналлее дела шли не лучше. Ведьмы, перемерив чуть ли не все платья и шляпки в магазинах одежды, уходили, вздыхая: «Когда-нибудь… Вы же все понимаете!» Игроки в квиддич часами лапали метлу за метлой, так в итоге ничего и не покупая. Один за другим закрывались магазинчики, мастерские и кафе.

В Визенгамоте тем временем активно думали, как бы пополнить пустеющую казну. Вот бы начать что-то такое очень нужное производить — но никто не знал, что бы это могло быть. А может, стране поможет магический туризм? Но при виде мрачных лиц англичан, их бедной одежды, заколоченных ставень и дверей магазинов даже самым бесчувственным захочется слинять из Англии куда подальше. Да и вообще, большинство туристов всегда из Франции приезжали… Фадж склонялся к следующему повышению налогов. Нет, он совсем не хотел душить бизнес волшебного мира — но ведь надо чем-то платить зарплату аврорам и сотрудникам департаментов!

Когда Пожиратели Смерти задумались над следующей акцией, идея возникла моментально.

* * *

— Том, пожалуй, пришло время заняться благотворительностью. Я тут прошелся по Диагоналлее — жалкое зрелище.

Реддл поднял длинные черные ресницы и бросил на учителя ироничный взгляд.

— Прекрасная идея, сэр. У меня как раз осталось сто галлеонов.

— Зря иронизируешь. Может быть, начнем со сбора пожертвований? И будем передавать их тем волшебникам, чей бизнес пострадал?

— Конечно, сэр. Пожиратели Смерти с удовольствием этим займутся. Пройдутся ночью, в масках, по самым богатым семьям. И ве-е-ежливо спросят, не хотят ли они отсыпать тысчонку-другую на благое дело. Отличная шутка, сэр!

— Во-первых, половина этих богатых — уже члены твоей организации. Во-вторых, никаких ночных грабежей. Тоньше, Том, расчетливей! Подумай, обсуди с Пожирателями. Мое дело — определить стратегию, а с тактикой ты и сам справишься.

* * *

— Да… деньги всем нам нужны, — вздохнул Малфой. — В неограниченном количестве. — Он элегантно опирался на каминную полку и меланхолично смотрел куда-то в пространство.

Пожиратели Смерти обменялись непонимающими взглядами, а потом дружно расхохотались.

— «Нам»? Тебе нужны деньги, Малфой? Ха-ха-ха-ха!

— Если уж благородный дом Малфоев нуждается в деньгах, как тогда жить нам, простым смертным? — ехидно процедил Макнейр, но тут же передернулся от боли. Несколько дней назад, работая в Запретном лесу, он получил от единорога удар копытом в грудь. Костерост помог заживить переломы, но боль еще не прошла.

— Мой бизнес тоже пострадал.

— Не прибедняйся, на тебя же работают эльфы!

Несколько лет назад Люциус Малфой начал торговать ингредиентами для зелий. История умалчивает, вдохновили его наблюдения за товарищем — лучшим зельеваром страны — или дело было во врожденном, свойственном всем Малфоям чутье на выгодные дела. Когда Люциус установил в поместье первую теплицу, старый лорд Малфой слегка удивился, но возражать не стал. За первой теплицей появилась вторая, третья, потом болото с отборными загрыбастами, волшебная роща, в которой водились самые крепкие лечурки и лоснящиеся, ухоженные нюхлеры, пещера с колонией летучих мышей, в подвале манора появилась сотня видов пауков… Цены у Малфоя были немаленькие, но все зельевары знали — если хочешь получить зелье отменного качества, ингредиентов лучше, чем у Малфоя, не найдешь!

— Ты слишком много думаешь о деньгах, Люциус!

— И ничего плохого в этом не вижу, — парировал Малфой с мягким высокомерием. — Я нежно люблю деньги, и они всегда отвечали мне взаимностью. Но сейчас… Ты хоть представляешь, каких вложений требует мое дело?! Тебя не смущает, что у меня работают три герболога и два спеца по уходу за магическими существами? А оранжерея, думаешь, для развлечения нужна? А белые павлины… да что там говорить!

— Эйвери, Макнейр, не о том вы думаете, зрите в корень! — вмешался Реддл. — Если я правильно вас всех понял, дотация нужна только Малфою, а вы все выше этого — мэноры, фамильные состояния и так далее. Значит, старик был прав — как насчет благотворительности? Целевая помощь мелким лавочникам, а?

— Нет, сэр… Не совсем так… — забормотали Пожиратели Смерти. — Ходят слухи, что дальше повысят налоги на землю… Потом на замки… У нас тоже трудности…

Реддл усмехнулся. Вот жуки! Да, героизма его команде не хватает! Эх, вернуть бы Лестрейнджей на свободу! Ну да ладно, зато его сторонники мудры, расчетливы, не брезгуют темной магией и друг за друга стоят горой — Слизерин во всей красе.

— Торговцев, конечно, жалко, и Олливандера, и старика Тома — всех этих… Но почему сборщики налогов их разоряют, а мы должны платить? — пробасил Крэбб. Его круглое лицо разрумянилось от возмущения, короткая борода встала торчком. — Вот Фадж пусть им и помогает!

— Толстячок только на словах горазд помогать, ты же знаешь!

— Значит, нам надо захватить золотой запас Министерства! — выпалил Крэбб.

— Enfant terrible, — вполголоса проговорил Малфой. Остальные Пожиратели выразили свой скепсис менее изысканно. Крэбба все считали тупицей, который может предложить организации только магическую силу. Но, наблюдая за ним, Реддл не раз удивлялся, как часто в ляпнутой сгоряча ерунде оказывалось рациональное зерно. Когда ворчание и насмешки стихли, Пожиратели наконец осознали, что их предводитель молчит, внимательно глядя на «тупицу».

— Продолжай, Крэбб. Каким образом ты предлагаешь это сделать?

— Не знаю… — растерялся здоровяк.

— Кто знает? Кто в курсе, где хранится золотой запас?

Те, кто имел хоть какое-то отношение к Визенгамоту, рассказали, что деньги Министерства Магии хранятся в гоблинском банке. Но о системе охраны, о доступе к этому золоту никто ничего не знал — все было засекречено.

— Оставьте в покое гоблинский банк!

Из-за стола поднялся Дамиан Розье. Истонченная кожа туго обтягивала его голый череп, просвечивала на спинке носа, складками свисала под подбородком. Темные глаза в слишком глубоких глазницах горели неугасимым огнем. Когда волшебник положил на полированную столешницу узловатые руки и окинул всех пронзительным взглядом, Пожирателей поневоле пробрала дрожь.

— Думаю, ни один из вас не доверяет гоблинам полностью, верно? Вот и Министерство не хранит у них весь золотой запас! В гоблинском банке — меньшая часть, на текущие расходы. Существует еще и большая, хранится не у гоблинов, а у волшебников.

— Ну?..

Розье развел костлявыми руками:

— Это все, что я знаю.

Реддл чувствовал себя в точности так же, как бывало в приюте — когда воспитательница отправляла их спать, оборвав суперувлекательную сказку на полуслове.

— Нам нужен шпион, — подытожил он. — Макнейр, ты же работаешь в Министерстве! Кто еще там бывает? Малфой!

— Это плохая идея, сэр!

— Мне казалось, ты хочешь помочь?

Глаза Тома полыхнули красным, вкрадчивый голос зазвучал зловеще:

— Не ты ли только что произносил речи о поддержке бизнеса, о том, как организации нужно золото! А сейчас, когда дошло до реальных действий, пытаешься отступить?!

— Я по-прежнему двумя руками за, сэр, — вздохнул Люциус. — Только никто не даст мне — или Макнейру, или любому другому — бродить по чужим отделам и рыться в секретных документах. Нужно что-то другое… другой способ.

И грозный Темный Лорд не мог с ним не согласиться.

— Ты прав. Тогда и Орден Феникса подключать бесполезно, всех этих авроров. Регулус, в первую очередь это тебя касается! Ни словечка ни брату, ни этой его безумной компашке, ты понял меня?

Решение пришло через несколько дней — неожиданно и, по сути, случайно. После этой случайности Том Реддл в очередной раз поверил, что он — везунчик и баловень судьбы.

* * *

Вечеринка на Гриммо, 12 была в разгаре. Сливочное пиво лилось рекой. Закуски было маловато, но кому нужна закуска, когда в гости пришли такие красивые ведьмочки! Сохатого отпустила жена — она философски относилась к вечеринкам Мародеров, если они не происходили у нее в доме — и он самозабвенно наяривал на губной гармошке. Сириус травил анекдоты. А вот Питер, задумавшись, выпал из общего веселья.

Он опять был без работы. Вроде как и ерунда — Бродяга вон ни дня в своей жизни не работал, и его это совершенно не волновало! Он и Питеру предложил жить спокойно у него и не париться, друзья же! Питер сам не мог понять, что его напрягает — ведь после Хогвартса Мародеры жили все вместе, транжирили деньги Сириуса, веселое было времечко, но…

Сохатый выучился на аврора, серьезным человеком стал. У Луни занятие не хуже — преподает в лучшей в мире школе магии*, обучает мелких ЗОТИ — вот это круть! А у него что ни работа — фигня какая-то: то продавец, то библиотекарь, то — как сейчас!

«Болтаюсь, как дерьмо в проруби, — думал Питер. — Дело даже не в карьере, мне нужна…»

В этот момент его ударило по лбу крепкое желтое яблоко.

— Хвост, ну ты че застыл! — проорал Бродяга.

Девчонки пискляво захихикали.

— Пиво будешь? Хоть бы яблоко отбил, башка-то у тебя крепкая!

— Пока, — бесцветным голосом попрощался Питер и встал.

— Э, ты куда?

— Домой пойду. У меня там книжка интересная припасена, библиотечная.

Одна из ведьм покрутила пальцем у виска. Джеймс начал новую мелодию. Кричер подал наконец сандвичи, и девчонки окончательно потеряли интерес к уходящему Петтигрю. А вот Сириус вскочил и, обогнав друга, встал между ним и камином. Питер пожал плечами и пошел к входной двери.

— Ты что, обиделся? На меня, да?

— Неважно, — буркнул Питер.

— Куда это ты собрался «домой», ты же здесь живешь!

— Неправильно все это.

— Хочешь, покатаемся на мотоцикле?

— У тебя вообще-то гости, забыл?

— И чё? Им и без меня весело, смотри!

И верно — ведьмы пели хором колдовскую песню про танцы при луне. Одна из девушек забралась на стол и весело отплясывала между тарелками и стаканами. Поттер устал играть и с наслаждением пил пиво. Луни и Тонкс, видать, тоже не скучали — как ушли на крышу час назад, типа звездами полюбоваться, так и не появлялись.

— Ты опять меня посадишь сзади! И закроешь все своими плечищами!

Сириус помолчал и торжественно заявил:

— Я дам тебе порулить!

Дикая ночная прогулка по магловскому Лондону удалась. Патрульная машина шарахнулась от горе-ездунов задним ходом. Несколько раз Сириусу пришлось левитировать мотоцикл вместе с ними обоими, чтоб не врезаться во что-нибудь. Когда они вернулись, Сириус со смехом признался, что чуть не сдох от страха. Это была высшая степень восхищения — Бродяга ничего не боялся.

Питеру тоже понравилось, но решение уже было принято.

* * *

Том Реддл коротал время в старом доме Гонтов. Это было единственное место, которое он мог назвать домом. Мрачное было местечко. Деда не было в живых, а дядюшка Морфин давно уже переселился в госпиталь Мунго, в палату для постоянных пациентов — болтает там на серпентарго сам с собою… Собственно, Том его туда и определил — когда после долгих поисков нашел наконец родственников. Том вытянул ноги к камину, откинулся в продавленном кресле и думал обо всем сразу. О том, что Дамблдор был неправ, вербуя в свой Орден Феникса кого попало. Предатели крови, грязнокровки, рохля-оборотень, девица-метаморф, которой бы в цирке выступать!.. Впрочем, на работу старик нанимает примерно таких же типов. О том, что деньги, заработанные за границей, подходят к концу. О том, что нельзя будет отдавать все захваченное золото на благотворительность — часть нужно зажать, чтобы сманивать из Министерства авроров и специалистов из отдела Тайн, Фаджа в стране не любят, у него не может быть идейных сторонников…

В дверь постучали.

— Хоменум Ревелио!

Заклинание высветило за входной дверью невысокий силуэт волшебника. Один. Кого там еще принесло? Собрание Пожирателей было совсем недавно, и он никого не ждет! Но, повинуясь странному порыву, Том открыл дверь.

Визитер робко смотрел на него снизу вверх. Серо-русые короткие волосы, пронзительные маленькие глазки. От природы он был худым, узкоплечим, но в последние годы начал отращивать брюшко.

— Добрый вечер, сэр. Простите, что без приглашения, но я не хотел афишировать… может, вы меня помните…

— Помню, — сухо ответил Реддл. — Вы из этой красно-золотой компании. Друг аврора, лоботряса Блэка и типа, который преподает ЗОТИ. Слушаю.

— Я ищу… В общем, я сейчас без работы… Может, от меня польза будет…

Реддл всем своим видом демонстрировал, что слушает только из вежливости.

— Я слышал, что вас интересуют волшебники с необычными способностями… Вон даже Снейпа приняли к себе, а ведь он полукровка… но я чистокровный, если что…

— И что же вы хотите предложить? Если не ошибаюсь, ваши друзья называют себя Мародерами? По всей Англии известны их розыгрыши и хулиганства! У меня серьезная организация, друг мой.

Человечек смутился… но не ушел.

— Прошу сохранить в тайне все, что вы узнаете сегодня. Даже если я вам не подойду.

— Естественно, — со скукой протянул Реддл.

Незваный гость умоляюще смотрел на него и не двигался с места. Пришлось дать магический обет — не Нерушимый, малый. Но Реддл по-прежнему был уверен, что зря тратит время. Ну что ему может предложить этот нелепый гриффиндорец?

И вдруг посетитель пропал, а вместо него на полу появилась крупная темно-серая крыса. Она поднялась на задние лапки, осматриваясь. Усики настороженно шевелились, глаза злобно сверкали. Внимание крысы привлек письменный стол в дальнем углу. Она стремительно шмыгнула к столу, передними лапками выдвинула нижний ящик, ловко подтянулась и шмыгнула внутрь — только мелькнули когтистые задние лапки и голый розовый хвост. В недрах стола послышалось шебуршание, открылся верхний ящик, крыса шустро вышмыгнула из него на столешницу.

— Невероятно, — потрясенно сказал Реддл. — А вы могли бы… ну, скажем, прочитать один из этих свитков?

Крыса вытащила один из свитков на середину стола, прижала верхний край чернильницей, с трудом развернула свиток и прижала нижний край тяжелым пресс-папье. А потом встала посреди пергамента и торжествующе, совершенно по-человечески подбоченилась.

— Вас послала мне сама судьба, — прочувствованно сказал Том. — Обернитесь, пожалуйста, обратно. Нам есть что обсудить.

Так Мародер стал по совместительству Пожирателем Смерти.

* * *

— Место визита?

— Аврорат.

— Цель визита?

— Хочу запросить дело Лестрейнджей из архива.

— Мистер Реддл, я еще раз вам повторяю — вы относитесь к лицам, которым нет доступа в Министерство Магии. Пропустите следующих посетителей, пожалуйста, — за Реддлом уже собралась небольшая очередь.

Пока Том тянул время, испытывая терпение охранника, Питер в анимагической форме ловко выскочил из его портфеля — с семейным гербом, но очень потертого — и пристроился под краем его мантии. Том с разочарованным видом отошел в сторону, следующие посетители разом загалдели, перебивая друг друга, несколько сотрудников смогли наконец пройти внутрь, и Том заметил, что Питер, удачно лавируя между ногами волшебников, тоже смог войти.

«Удачи тебе, малыш», — подумал Том, пристально глядя вслед анимагу. Задание было очень важным — новый Пожиратель должен был проникнуть в финансовый отдел и узнать тайну золотого запаса страны.

Примечания:

*выпускники Гриффиндора искренне в это верили. Может, из-за узкого кругозора?

Вокруг Питера топали огромные ботинки, оглушительно цокали шпильки, волочились тяжелые подолы мантий. Он быстро сообразил, что в коридорах свет плохо проникает в углы, достаточно держаться поближе к плинтусу — и его не заметят. Со всех сторон раздавались голоса, шум, шорохи, тянуло невероятным количеством запахов. После превращения тело анимага могло использовать сильные стороны как человека, так и животного. В крысиной форме Питер сохранял человеческую ясность мышления, а вот обоняние, осязание, ловкость становились крысиными. Зрение осталось по-человечески острым, но при этом стало панорамным, увеличивая обзор. Анимаг перебежками двигался по коридорам Министерства магии, рассматривая надписи на дверях, подслушивая разговоры. Спускаясь все ниже и ниже, на втором этаже он обнаружил запахи своих — в смысле, настоящих крыс. Наверное, снизу заходят? Сохатый говорил как-то раз, что на «этажах 0» в камерах водятся крысы. На первом этаже его встретил страшный запах — кошачий. Кошка в Министерстве? Уж не для охоты ли на крыс ее сюда принесли? Да, это вам не прогулка по лесу с друзьями! Но, продружив с Мародерами не один десяток лет, Питер научился философски относиться к риску. В конце концов, бегает он получше многих… в виде крысы, конечно.

Отдел финансов нашелся на первом этаже, в закоулке неподалеку от зала заседаний Визенгамота. Толстая дубовая дверь была накрепко закрыта и, казалось, говорила, что незваным гостям здесь не рады. Питер свернулся клубочком у самого косяка. Он не уйдет — ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Пойдут же волшебники домой рано или поздно? А он никуда не торопится, и терпения у него — на все Министерство хватит.

Прошло несколько часов, прежде чем тяжелая дверь наконец заскрипела, открываясь. Волшебники один за другим покидали рабочие места, переговаривались, прощались, некоторые недовольно ворчали, сколько же их там… И снова Питеру удалось проскользнуть незамеченным. Скрип двери, глухой удар, снова бубнежка — это запирающие чары, да не одно заклинание, а несколько. Наконец, удаляющиеся шаги последнего волшебника.

Наконец-то он остался в одиночестве. Отсутствие света совсем не мешало — Питер прекрасно видел в темноте. Стеллаж со свитками, на верхней полке надпись готическими буквами — «Зарплата сотрудников». Еще один — «Премии для сотрудников». Повезло ему, что в отделе такой порядок! А почему у них вместо шкафов — стеллажи? Были бы дверцы, их могли бы запереть, открытые полки — просто удивительное легкомыслие… или дополнительная опасность, пока непонятная и оттого пугающая вдвойне. Вот стеллаж с надписью «Важное». Важное — это как раз по его части. Потом он полезет на те, что без надписей, потом… Питер понятия не имел, что ищет, где оно может и как должно выглядеть. Не пришлось бы лезть в эти уродливые письменные столы — на их ящиках точно дополнительные чары, а ночь уже не кажется ему такой уж долгой!

Крыса вскарабкалась для начала на нижнюю полку стеллажа «Важное». Полка была забита толстыми книгами большого формата, с пергаментными страницами и обложками из тонких досок. Тяжелые и для человека, для крысы они были просто неподъемными. Питер втиснулся в щель позади книг и с помощью лап, носа и задницы кое-как сумел скинуть на пол первую… вторую… третью… Сбросив на пол все тома с нижней полки, Питер устало плюхнулся сверху и позволил себе передохнуть минутку — развалился кверху брюхом на одной из деревянных обложек и раскинул лапки в стороны. Уста-а-ал! А ведь он еще только начал работать! Но перекидываться в человека он не будет. Если здесь прячут что-то важное, помещение просто обязано быть зачаровано от присутствия посторонних волшебников! Всё, больше нельзя валяться в позе морской звезды, время поджимает!

Первая книга оказалась списком должников по налогам. Вторая — «Договоры 1980 года» — не дала себя открыть, раскалилась так, что в воздухе запахло гарью. Третья — список штрафов, наложенных Министерством в этом году. Четвертая — снова список должников, на этот раз — по штрафам. Пятая — с загадочной надписью «Гоблины» — при попытке открыть ее угрожающе зарычала. Как там положено обращаться с агрессивными книжками — погладить? Ласка не помогла — книга укусила незадачливого шпиона, отхватив ему палец на передней лапе. Как же открыть эти сволочные зачарованные книжонки?! А ведь это только еще нижняя полка! Как же плохо одному! Никогда еще не было такого, чтобы он делал что-то важное в одиночку. Рядом всегда был хотя бы один из друзей — или все трое. Всегда находился кто-то, кто подсказывал, давал списать, протягивал руку… хватал за шкирку, выхватывая из-под носа лисицы… А сейчас он сидит как дурак посреди отдела, один против всех этих секретов, мелкий и беспомощный…

И тут снаружи раздались шаги. Тяжелые, уверенные, неторопливые. Кому может что-то понадобиться здесь ночью? Или он все-таки случайно активировал оповещающие чары?.. Питер так быстро, как только мог, рванул под самый дальний шкаф, сжался в пушистый комочек и на всякий случай задержал дыхание.

Шаги неотвратимо приближались… и так же медленно и уверенно, не задерживаясь, прошли дальше.

Питер выдохнул. Эх, если бы можно было рассказать друзьям, какого страху он здесь натерпелся — и как тревога оказалась ложной! Видно, это охранник просто делал обход здания, ничего он не мог заметить, кому интересна жалкая маленькая крыса!

И тут он заметил, что половица, на которой он сидит, светится слабым голубым светом. Это еще что? Не успел Питер толком испугаться и соскочить с доски, в его воображении вдруг начали возникать яркие, почти материальные образы сундуков с золотыми галлеонами, драгоценных камней… волшебник, запускающий руки в сундук с монетами… гоблинский банк и гоблины, со скукой выдающие волшебникам золотые слитки… другие волшебники — грузят сокровища на огромный парусный корабль…

Питер прижал окровавленную лапу к доске покрепче и еще повозил туда-сюда для верности, размазывая кровь. Видения начали повторяться, но он посмотрел все от начала до конца еще дважды — больно уж быстро все мелькало, а он так боялся что-то упустить и подвести Темного Лорда. Усталый и довольный, переполненный информацией под завязку, анимаг наконец выполз из-под шкафа.

Ну и срач он здесь устроил! Ему ни за что не убрать разбросанные книги на место! Допустим, дождется он утра, выберется наружу целым и невредимым. Но оставить в финансовом отделе такой разгром — все равно что признаться, что здесь что-то искали. Начнут расследование, изменят систему защиты… Питер не знал, чего бояться, и на всякий случай боялся всего сразу. Послушать Сохатого — так они в аврорате раскрывают сложнейшие преступления, куда уж там простому взлому! Но он не может подвести Пожирателей Смерти!

В конце концов, Мародер он или кто?!

Питер обернулся в человека и выпрямился во весь свой небольшой рост. Сколько времени у него в запасе — секунды, минута? Хорошо еще, на территории Министерства — совсем как в Хогвартсе — невозможна аппарация! Раздался металлический лязг, кованая решетка с острыми зубьями снизу выдвинулась перед дверью в отдел, еще одна, поменьше — перед камином.

— Акцио списки должников!

Подлетевшие тома Питер торопливо сложил в отдельную кучку и поджег Инсендио. Второе Инсендио — в камин. На каминной полке стояла большая медная чаша с кружаной мукой. Всю муку Питер отлевитировал в пламя камина, и оно окрасилось в красивый светло-зеленый цвет. Все, можно оборачиваться. Крыса юркнула под ближайший к выходу шкаф как раз в тот момент, когда начали открывать входную дверь.

— Никого! Ой, пожар! Агуаменти! Не достает, снимай защиту!

Поднялась решетка у входа, один из охранников вбежал в отдел, продолжая колдовать Агуаменти, второй остался стоять, загораживая дверной проем.

— Это списки должников за этот год! И за прошлый!

— Это же бесценная информация! — завизжал третий голос, из коридора. — Тушите скорей! Пустите, я сам! Да пустите же!!!

Волшебники толкались и суетились у двери, и никто не обратил внимания на крысу. Питер не слышал продолжения диалога, но был уверен, что они успеют увидеть зеленый огонь — значит, подумают, что неизвестный ушел через камин. Да и предлог для взлома он им подсунул роскошный! И узнал все, что лорд велел! Питер был так доволен собой, так весело бежал по коридору, что не заметил ЕЁ.

Черную кошку в боковом коридоре.

А вот она увидела его сразу. Кошка рванула в сторону добычи, Питер чисто случайно засек движение слева, увидел сияющие желтые глаза, приоткрытую пасть, обернуться бы человеком, он бы наподдал этому чудовищу, но в коридоре столько людей, нельзя при них, надо бежать, бежать! Питер несся, не разбирая дороги, со скоростью, достойной оленя или оборотня, он уже задыхался, несколько раз на него чуть не наступили, он не оборачивался, но точно знал, каждой шерстинкой чувствовал, что кошка продолжает его преследовать, что она все ближе, он больше не может, он щас просто упадет на бегу…

Большая рука схватила его поперек туловища и подняла на невероятную высоту. Питер отчаянно пискнул, прижал розовые уши и оскалился.

— У тебя неприятности, малыш? И противная же у тебя морда!

Снизу раздалось злобное гнусавое мяуканье. Питер передумал кусаться и висел в воздухе, пытаясь перевести дыхание.

Нет, Артур Уизли не любил крыс. Но кошку миссис Фадж он любил еще меньше. Долорес Фадж, в девичестве Амбридж, была помешана на кошках. Ее кабинет украшали декоративные тарелки с противными котятами, а мантию — брошка в виде кошки… да это еще полбеды! Ее черной кошке, ненавидимой всеми отделами Лиззи, можно было все! Как ни странно, она была совсем не похожа на хозяйку. Кошка была стройной, подвижной и очень агрессивной. Эта избалованная тварь бродила по всему Министерству, играючи кусала людей за ноги, рвала чулки и мантии, таскала со столов еду. Хозяйка только умилялась выходкам невоспитанной животины: «Но ведь моей девочке надо где-то резвиться! Она ведь просто играет!» Уизли терпел, когда эта, Мерлин ее подери, Лиззи разваливалась на его столе, прямо поперек пергаментов, как раз когда у него была срочная работа. Молчал, когда она таскала жалкие кусочки ветчины с его тощих сэндвичей. Но сейчас, видя, как она охотится за крысой, он не мог пройти мимо. Кошка орала дурным голосом, требуя вернуть добычу.

А вот и хозяйка кошечки пожаловала — выглянула из кабинета, услышав недовольное завывание любимицы.

— Мистер Уизли, что здесь происходит? И что с моей крошкой?

— Доброе утро, миссис Фадж, — подчеркнуто вежливо поздоровался Уизли. — Я принес вам отчет, который вы вчера велели срочно подготовить. О магловских переговорных устройствах, помните?

— О-о, в самом деле? Оставьте… впрочем, нет, мне сейчас некогда. Занесите на следующей недельке.

Отчет стоил Уизли бессонной ночи.

Кошка прыгнула вверх, пытаясь зацепиться когтями за его мантию, но Артур отступил на шаг, и она промахнулась.

— Что это у вас?

Питер весь сжался. Он впервые видел министерскую стерву так близко. Какая хищная улыбка! Пожалуй, он предпочел бы общаться с кошкой.

— Это крыса, мэм. Мой любимец, Струпик, — волшебник светски улыбнулся и приподнял крысу повыше. — Прелесть, правда?

— Животное на рабочем месте? — Долорес Фадж повысила голос и возмущенно вытаращила глаза.

— Да, мэм. Я стараюсь во всем равняться на руководство Министерства. Если отчет не нужен, я сейчас же вернусь к работе.

* * *

— Артур, убери эту гадость, умоляю! Я пытаюсь чаю попить!

— А вдруг он заразен?

— Ты весь день собираешься сидеть у меня на столе? — последний вопрос был адресован крысе.

Да, так Питер и собирался поступить. Хватит с него одной встречи с кошкой. Раз этот волшебник назвал его любимцем — с ним он и выйдет из здания. А уж если он его вынесет — в кармане или в портфеле — получится просто идеально!

«Мы в ответе за тех, кого приручили. Мы в ответе за тех, кого приручили», — упорно думал анимаг, пытаясь поймать взгляд рыжего волшебника и внушить ему нужную мысль. «Мужик, будь человеком! Не зря же ты меня спас!»

Артур Уизли не любил крыс. Но эта крыса так внимательно на него смотрела — совсем по-человечески, так забавно шевелила усиками…

— Полезай сюда, — тяжело вздохнул Уизли и выдвинул средний ящик стола. — Главное, не мешай.

Питер скользнул в ящик, и волшебник не стал его задвигать. Анимаг очень хотел поесть, но таскать в этом отделе хлеб, пожалуй, не стоило. Спать тоже нельзя — вдруг проспит уход нового хозяина домой. Питер скромно улегся поверх перьев и чистых пергаментов и стал перебирать в памяти подробности ночных видений.

Рабочий день подошел к концу. Уизли робко надеялся, что крысюк в итоге сбежит. Но он был на месте. Услышав, как сотрудники прощаются и уходят, крыса вылезла из ящика и поднялась на задние лапки.

* * *

— Ты считаешь, что для счастья нам не хватает именно крысы?

— Дорогая, послушай…

Скандал? Отлично. Питер ждал только одного — чтобы волшебник выпустил его из рук. Кусаться после того, что тот для него сделал, казалось как-то неприлично.

— Я, значит, не могу вывести мольфеек и разгномить сад, а ты тащишь в дом еще одного вредителя?

— Ух ты, крыса!

— Это не крыса, а крыс! Смотри, какой толстый! Можно он будет мой?

Дети. Много детей. Все рыжие, голосистые… не сносить ему головы! Может, дохлым притвориться? Питер опустил голову набок, приоткрыл пасть, вывалил наружу розовый язычок и закатил глаза. Не помогло.

— Отец, нам как раз нужна подопытная крыса, опробовать новые расцветки волос… то есть шерсти…

— А почему сразу вам, у меня до сих пор нет домашнего животного, почему я должен ездить в школу как лох, один!

— Он такой ми-и-иленький, иди ко мне, ты хочешь жить у меня, правда? Ты девочка, я знаю, что девочка, я сошью тебе платьице и чепчик…

Питер чуть не плюнул со злости. Кусаться он так и не решился, но начал сучить ножками, пытаясь вырваться на волю.

— Помолчите хоть минуту, от вас столько шума! Молли, ты не представляешь…

Все Уизли, от мала до велика, притихли, слушая рассказ главы семьи о наглости миссис Фадж, о нападении кошки, о смутном ощущении, что крыса все понимает.

— Круто, пап! Да, это дело чести — напакостить такой начальнице!

— Маленький, как же ты натерпелся!

Питера посадили посреди обеденного стола, это был прекрасный момент, чтобы наконец сбежать. Но пухлая веснушчатая рука хозяйки положила перед ним сухарик, и это было выше его сил. Он деликатно взял угощение в передние лапки.

* * *

Прошло несколько дней, и Том Реддл уже начал нервничать. Он обиняками спрашивал у Дамблдора, все ли в порядке с его фениксовцами — но, по меркам Доброго Дедушки, все было как обычно. Как же ему не пришло в голову продумать систему связи! Наконец, однажды вечером снова раздался стук в дверь дома Гонтов.

— Наконец-то ты вернулся, я уже начал беспокоиться! С тобой все хорошо?

Волосы Питера были ярко-желтыми, и он вроде как прибавил в весе — лицо округлилось, и нос больше не был таким острым.

— Все хорошо, сэр. Но главное — я узнал, — многозначительно проговорил Питер.

Реддл уселся в свое привычное кресло у камина и трансфигурировал для гостя второе.

— Вы были правы, золотой запас действительно существует. И там совсем другая система защиты, чем в гоблинском банке… вроде и проще, но там будет масса сложностей…

— Так где же он хранится, говори наконец! — не выдержал Реддл.

Питер нервно засмеялся.

— В самой надежной магической крепости Англии!

— Там, в отделе — удивительная система защиты, — увлеченно рассказывал Питер. — Это так тонко, так просто! Я ждал чего-то вроде магического квеста, которые Дамблдор любит, только поопаснее! А они просто спрятали информацию в месте, где никому не придет в голову искать! Стеллаж у правой стены, третий от входа. Вторая от стены доска под ним — артефакт. Пылищи там — годами, наверное, копили! Доска зачарована на кровь, при прикосновении выдает воспоминания… мыслеобразы… картинки, короче, о хранилище. Вы, может, слышали — Азкабан охраняют не только дементоры, ими всегда руководит волшебник. Он обязательно должен владеть окклюменцией — только так можно выдержать близость дементоров и не сойти с ума. Хранилище находится в подвале, под камерами, доступ туда только у этого окклюмента. Там несколько препятствий…

Том молча слушал, время от времени кивая. Он уже примерно знал, как лучше проникнуть в хранилище. Пока Петтигрю рассказывал, Реддл призвал из кухни чашки и чайник. Но Питер неожиданно отказался от угощения. Странно — еще в первую встречу Волдеморт обратил внимание, что его новый шпион любит поесть!

— Эта миссис Уизли — ужасная женщина, — некстати заявил Питер.

Том сморгнул. При поверхностном знакомстве он не заметил в толстенькой хозяйственной Уизли ничего ужасного.

— Я, понимаете, похудеть пытаюсь! А она мне каждые пять минут: «Малыш, хочешь конфетку? Струпик, держи хлебушка! А кто у нас хочет мяска? Утимоймаленький, кушай — поправляйся!»

Реддл рассмеялся. Вот, значит, почему после опасного задания Петтигрю умудрился располнеть!

— Вам смешно, сэр, — обиделся Питер. — А я как обернулся в человека — оказалось, пять кило прибавил!

* * *

Погода в районе Азкабана никогда не бывала хорошей. Бывала плохой, ужасной и терпимой. Сегодня она была терпимой. Ветра не было, пасмурное небо тяжело нависало над свинцово-серым морем. Снейп держался за древко метлы обеими руками и проклинал себя (дурацкое чувство долга!), директора (вечно придумает дополнительную нагрузку для преподавателей!), Волдеморта (Англия, видите ли, ждет!) и Мародеров (чтоб им застрять навечно в анимаформах!!!)

Кроме него, за сокровищами отправились Блэк, Петтигрю, Поттер и Реддл. Каждая кандидатура была тщательно продумана — окклюмент и анимаги, которым легче выдержать близость дементоров, и сильный маг, без которого золото было не вывезти. Второй сильнейший волшебник МагБритании с ними не полетел. Как выразился Реддл, «должен же кто-то остаться чистым, когда нужно будет выручать остальных».

За Мародерами летело четверо фестралов. Хоть Хагрид и уверял, что его лошадки не разбегутся и не подведут, невидимые и бесшумные кони нервировали всех. Решено было сделать их видимыми, но поймать фестралов было не так-то просто. Мародеры пробовали подманить их с помощью кусков сырого мяса, свежей рыбы и криков «цып-цып-цып» и «кис-кис». Фестралы ловко цапали приманки, но в руки не давались. Хагрид долго наслаждался этим зрелищем, но потом все же сознался, что он видит фестралов — его дедушку хватил инфаркт, когда маленький Рубеус впервые случайно взорвал кастрюлю с супом. В итоге Хагриду удалось запрячь четверых фестралов, и сейчас над морем сами собой летели седла и уздечки, надетые на пустоту.

* * *

Показалось мрачное здание Азкабана, и к волшебникам подлетели первые дементоры. Мародеры вызвали Патронусов, а вот Реддл и Снейп почему-то не спешили. Дементоры зависли в воздухе перед волшебниками, а со стороны тюрьмы к ним подтягивались новые. Осторожный Питер сунул за щеку первый квадратик шоколада.

— Что, Снейпуша, не получается? Гордиться нечем, да?

Меньше всего Снейпу хотелось показывать врагам своего Патронуса, но один из дементоров облетел волшебников и попытался приблизиться к ним сзади. Скрепя сердце Пожиратель буркнул «Экспекто Патронум», и с кончика его палочки сорвалась серебряная лань.

— Опа, у Нюнчика-то Патронус совсем как у Лили!

— До сих пор сохнешь по ней, а, Нюниус?

— Может, это Патронус Лили копирует мой? — огрызнулся потерявший терпение Снейп.

— Ах ты сволочь! Ступе…

— Прекратите! — вмешался Волдеморт. — Закончим дело, все детские разборки — потом!

Он так и не вызвал Патронуса. Маги, держась как можно ближе друг к другу, медленно двигались в сторону Азкабана. Дементоры при звуках ссоры возбудились и стали еще активнее пытаться прикоснуться к волшебникам, и 4 Патронусов на пятерых было маловато.

— А где ж ваш Патронус? — неприязненно спросил Сириус. — Мы не нанимались вас охранять!

— Эта магия мне недоступна, — ровным холодным голосом сказал Реддл. Никто не знал точно, виновато в том приютское детство или увлечение темной магией, но ему ни разу не удавался даже намек на Патронус — ни серебристого облачка, ни струйки дыма.

От Азкабана подлетели еще 3 дементора.

— Похоже, мне не следует увеличивать нагрузку на вас, — быстро сказал Волдеморт. — Я буду неподалеку, как достанете золото из хранилища — прилечу!

— И как же вы поймете, что мы закончили? — ехидно спросил Поттер.

— Почувствую! — крикнул Волдеморт, торопливо набирая высоту. Он был уверен, что Снейп и Петтигрю сообразят вызвать его по метке.

— Вот и еще один сильнейший маг сдулся, — съязвил Сириус. Отгоняя дементоров, они опустились на каменистый берег и пошли ко входу в Азкабан.

* * *

— Добрый день, сэр. Мы прилетели, чтобы увидеться с Лестрейнджами.

Начальник охраны равнодушно взял протянутый пергамент и внимательно изучил.

— Разрешение на свидание — только на двоих, где остальные?

— На самом деле, сэр, — проникновенно сказал Джеймс, — мы хотели обсудить с вами очень важную вещь.

Поттер не успел досказать до конца, даже размер взятки не успел назвать. Хэвишем, сохраняя спокойствие, прервал его — «Достаточно» — и поднял палочку.

— Империо, — вмешался Снейп.

— Ну ты и гад! Мы хотели по-хорошему все уладить!

— Пока ты хотел по-хорошему, он бы поднял тревогу! Пошли быстрей, время не резиновое!

Под Империо Хэвишем провел налетчиков по облупившейся каменной лестнице, мрачным коридорам и стал по очереди открывать тяжелые решетки на камерах.

— О, у нас гости! — попытался пошутить отощавший Рабастан.

— Что с Темным Лордом? — медленно проговорил Родольфус.

— Оставьте меня, я все равно не жилец, — прошептал Крауч.

Рабастана поприветствовали, на вопросы Рудольфуса ответили, Барти успокоили. Сложнее всего оказалось с Беллатрисой. Она не среагировала, когда открыли ее камеру. Так и сидела на койке, обхватив руками колени, и молча смотрела на вошедших в тесную камеру Сириуса и Рудольфуса. Остальные столпились снаружи.

— Беллс, вставай! Идти сможешь?

Ноль эмоций.

— Ей, видно, совсем худо…

— Я уже месяц не слышал ее голос…

— Нет, Руди, два месяца прошло, не меньше…

— Беллс, ау! Мы живые, настоящие! Руди, все равно не сможешь, дай я! — Сириус оттеснил Родольфуса и сам попытался взять Беллу на руки. Та отстранила кузена слабым движением костлявой руки и сама встала с койки.

Освобожденных узников вывели наружу, усадили на фестралов и отправили в Малфой-мэнор.

Снейп впервые применял непростительное заклинание и не был уверен, что все делает правильно. Он вскоре сообразил, что не обязательно постоянно держать Хэвишема на прицеле палочки, но изо всех сил концентрировал волю, внушая начальнику охраны нужные действия. Снейп уже начал уставать и раздраженно прикидывал, надолго ли его хватит. Впереди было самое сложное. Мародеры сочувственно посматривали на жертву Империо и неприязненно — на Снейпа.

Хэвишем провел грабителей по узкой каменной лестнице, освещенной факелами, в самый низ здания. Сразу после нижней ступеньки было первое препятствие — классический каменный мешок глубиной около 8 метров. Поттер направил вниз Люмос и присвистнул, когда заклинание высветило на дне железные колья и несколько скелетов. Мародеры и Снейп остались на лестнице, а Хэвишем тупо и неотвратимо, как зомби, заковылял вперед прямо по воздуху. Пустота под ним осталась нетронутой, темной и скучной, острые колья так ничто и не потревожило. Хэвишем благополучно преодолел провал и ступил на каменный пол по ту сторону. Дальше был неширокий каменный коридор. Из стен по обе стороны от волшебника вырвались струи огня — больше, чем при Инсендио, но меньше, чем у Адского Пламени. Любому постороннему не поздоровилось бы, но Хэвишема будто окружали невидимые щиты — пламя обтекало его коренастую фигуру, не касаясь даже кончика мантии. Он благополучно преодолел огненный коридор и исчез в темноте за ним.

— Дальше — последнее препятствие, — негромко комментировал Питер. — Маг, которому дают доступ, должен прижать ладонь к дверце подвала. Если вдруг — хотя это невозможно, вы же видели защиту — если ее коснется посторонний, или прижмут руку трупа, на злоумышленников упадет сверху огромный камень, в форме кулака — это гоблины пошутили, когда его вытачивали. Снейп, ты его чувствуешь? Ты его щас потеряешь!

— Уймись, — проворчал Снейп. — Может, сам хочешь взяться?

— Я?

— Хвост, ты же не будешь?..

— То-то! Раз не умеете — не мешайте!

Снейп и правда боялся потерять контакт с зачарованным начальником охраны и уточнил свой приказ:

— Зажги свет и начинай выгружать золото.

Вдали загорелся очередной факел, раздался глухой стук — откинулась крышка люка, ведущего в хранилище. Снейп выждал несколько секунд и произнес «Акцио золото». Вскоре по воздуху прилетели первые монеты.

Началась самая занудная и трудоемкая часть работы. Снейп остался у подножия лестницы, Мародеры рассредоточились выше. Все бесконечно колдовали «Акцио золото». Галлеоны поодиночке и горстками сыпались к ногам Снейпа, позвякивали друг о друга и о камни лестницы и ползли, катились и летели дальше, выше — от Снейпа к Джеймсу, от Джеймса к Сириусу, от Сириуса к Питеру, а Питер левитировал их как можно ближе к выходу. Время от времени появлялись дементоры. Мародеры то гоняли их Патронусами, то со скуки принимали анимаформы.

И надо же было такому случиться, что при появлении трех дементоров все Мародеры трансформировались в животных. Черный пес фыркнул на дементоров, олень игриво попытался боднуть, но звери не интересовали их и не смогли помешать им проникнуть ниже. Они летели над каменными ступенями, чуя снизу очень сильные эмоции — раздражение, беспокойство, небольшую примесь злобы и капельку страха. Изысканное лакомство! Заключенные с их тоской уже поднадоели дементорам, да и прикоснуться к ним не давали — решетки мешали.

Снейп почувствовал приближение дементоров по резко испортившемуся настроению, и без того не слишком веселому. Но как раз в этот момент он обновлял Империо для Хэвишема, повторяя приказ. Северус прервал пасс Империо, начал вызывать Патронуса, но один из дементоров крепко схватил его холодной рукой за локоть, второй — за плечо, третий подлетел спереди и, похоже, примеривался его поцеловать, но его оттеснили первые двое. Снейп начал вырываться, звать на помощь Мародеров ему в голову не приходило, от них вреда больше, чем пользы, высвободил правую руку, но Патронус все не получался, не мог получиться, до радости ли тут, а со стороны хранилища раздался громкий удар и неясный возглас, неужели действие Империо кончилось? Снейп честно пытался освободить свой разум и взять эмоции под контроль. Но окклюменцию он изучал по учебникам, тренировался в одиночку, и ему еще не приходилось применять свои знания в таких жестких условиях. Он пытался увернуться от омерзительных холодных рук, злился и боялся одновременно, и его эмоции только подстегивали дементоров. Еще один хриплый выкрик, на этот раз требовательный, дело дрянь! Плюнув на попытки отогнать дементоров Патронусом, Снейп ткнул палочкой в метку и, теряя силы, упал на каменный пол.

Сверху показался большой, ярко сияющий бесплотный олень. Дементоры тут же потеряли интерес к жертве, тем более что Снейп был без сознания, и скрылись на дне ловушки с кольями. За Патронусом-оленем примчался, прыгая через две ступени, и его хозяин. Со стороны хранилища раздался голос Хэвишема: «Инкарцеро»! Заклинание пролетело мимо, Джеймс запустил в ответ Петрификус, попал или нет — непонятно. Снейп, не жив ни мертв, лежал у его ног. Кажется, операцию пора сворачивать. Поттер наколдовал на Снейпа Левикорпус и заторопился с ним к выходу. Нюнчик периодически стукался головой о потолок, но в сознание не приходил, их по пятам преследовали давешние дементоры, а их в свою очередь подгонял незнакомый Патронус, еж. На всех ступенях поблескивали золотые монеты.

* * *

Все это время Том кружил высоко в небе над Азкабаном. Периодически он опускался ниже, пытаясь рассмотреть, что происходит, ничего не упустить, но при приближении дементоров приходилось снова отдаляться. Реддл и Петтигрю одновременно почувствовали вызов от Снейпа. А вокруг тюрьмы — дементоры на каждом шагу, и внутри тоже! Но отступать было не в правилах Реддла. Торопливо, почти не жуя, съел припасенную плитку шоколада — фу, какая приторная, огромная, месяц на шоколад смотреть не сможет! — и спикировал ко входу в Азкабан. На его счастье, Реддла встретил знакомый Патронус — крупная серебристая крыса. Галлеоны лежали у входа огромной рассыпающейся кучей, мешали пройти, валялись вдоль коридора. Поттер недолго думая пристроил Северуса прямо на каменный пол, поверх денег.

— Блэк, попробуй привести его в сознание. Да, жив — если бы погиб, я бы почувствовал. Поттер и Петтигрю, возьмите на себя дементоров! Где Хэвишем?

Легок на помине, начальник охраны высунул руку с волшебной палочкой из-за угла и запустил в грабителей Петрификус. Реддл ответил Инкарцеро и как раз попал в колдующую руку, за миг до того, как Хэвишем успел ее спрятать. Инкарцеро сдобрили Морфеусом и Обливиэйтом, Хевишема оттащили в его кабинет — чтобы дементоры не напали, пока он будет приходить в себя.

Получив от Сириуса несколько оплеух, Северус наконец пришел в себя и сидел на полу, безучастно прислонившись к стене. Отгоняя дементоров, волшебники наспех собрали все золото, до которого могли дотянуться, и засунули его в Безразмерный Мешок, купленный перед операцией у Мундугнуса Флетчера.

— Снейп, хватит рассиживаться, мы уходим!

— Жизнь — говно, — заявил Снейп, даже не думая вставать.

Сириус коротко хохотнул.

— Да, Нюнчик, тут ты в точку попал. Твоя жизнь — точно дерьмо!

— Прекрати! — оборвал его Реддл. — Ты разве не видишь, что это поражение дементорами? Нам повезет, если дотащим его до Англии живым!

К обычной бледности Снейпа примешивался синюшный оттенок, а волшебная аура угасала на глазах. На него несколько раз наколдовали Конфирмацио и наконец вытолкали за дверь. Поттер разорялся, ругая на чем свет стоит идиотов, которые лезут в самое пекло, ничего не умея, и их вечно приходится спасать, да еще ослабляют организм темной магией!

Снаружи налетчиков в дополнение к стандартному антиаппарационному барьеру ждал

неприятный сюрприз. Реддл наколдовал на Безразмерный Мешок мощнейшие облегчающие чары, потом заклинание левитации, он стал похож на воздушный шар… и, поднимаясь ввысь, будто наткнулся на невидимую преграду. Дальше — хуже: ни один из волшебников не смог взлететь.

— Он активировал защиту.

— Мордред и Моргана!

— Парни, пробуйте, не вешать нос! — Поттер, неисправимый оптимист, снова и снова поднимался на метле и бился о невидимый купол, пока Сириус и Питер направляли Патронусов, держа оборону.

Реддл точно знал, что Мародеры занимаются ерундой. Он направил Фините Инкантатем вертикально вверх, но ничего не произошло.

Спокойно, только спокойно! Даже если вокруг Азкабана наколдовали нестандартную защиту — ставили ее самые обычные маги, средних способностей. Ну, может, чуть выше среднего. А он — второй по силе маг в стране. А может, равен Дамблдору. Реддл вынул из мантии большую иглу, уколол палец и смазал кончик палочки. Сосредоточился изо всех сил и повторил Фините Инкантатем.

Здание Азкабана ощутимо вздрогнуло. Воздух над волшебниками неуловимо изменился — кажется, стал более прозрачным, облака и кружащие в небе дементоры стали более четкими. Снейп был настолько слаб, что не мог лететь самостоятельно, и Петтигрю усадил его на свою метлу. Сложнее всего оказалось с мешком денег — все четверо вспотели, пока пропихнули его в дефект защитного купола.

* * *

На берегу возник спор, что делать со Снейпом. В госпиталь — нельзя. Конфирмацио, даже в исполнении Волдеморта, больше не действовали. Аппарировать с ним к кому-то из целителей — опасно, мог загнуться во время аппарации. Поттер предложил привести одного из членов Ордена Феникса, прекрасно оказывающего первую помощь, и исчез.

Вернулся он в сопровождении жены. Лили тут же оценила ситуацию и приказала всем встать в круг вокруг Снейпа и взяться за руки так, чтобы в каждой паре рук была зажата волшебная палочка. После этого она напряженно начала читать заклинание, остальные волшебники повторяли за ней. Круг силы начал работать — из каждой палочки забил луч света, и все они указывали на Снейпа. Эффекта пока не было. Снейп лежал на твердой земле, слабый и безучастный, и сам напоминал дементора. Он все чувствовал даже не вполсилы, а еле-еле. Внешние раздражители с трудом пробивались в угасающее сознание. Северус Снейп медленно и неотвратимо у х о д и л.

Где-то бесконечно далеко плакал знакомый голос.

— Сев, пожалуйста, только не умирай, Сев!

А зачем мне оставаться, Лили? Может, любоваться на твой счастливый брак? Будто ты можешь что-то предложить!

— Снейп, слышь… ты нам нужен… Ордену Феникса… и Волдемортовской шайке тоже… Снейп!

Да пошел ты, Поттер. Врешь ты все.

— Палочки держите, пусть продолжают его подпитывать! Кто еще с ним не говорил? Ну постарайтесь же хоть немножко!

— Нюниус!

Снова этот мерзкий голос! Долго ли он будет над ним издеваться? Что еще нужно сделать, чтобы Блэк отстал?!

— Хочешь набить мне морду, Нюнчик? Окей, встань и ударь меня. Если слабо — значит, я был прав, когда называл тебя трусом!

Черные ресницы раненого дрогнули, потом приподнялись, взгляд сфокусировался, стал осмысленным, а потом откровенно злым. Снейп пытался что-то сказать, но ничего не получалось.

— Что, Сев? Больно? Воды? Или…

Северус набрал побольше воздуху и наконец прошелестел:

— Чтоб ты… сдох… подонок!..

— Ура! Я знал, что сработает!

— Сири, дай пять!

— Бродяга, ты гений!

— Сириус, можно было и повежливей!

Возмущенно глядя на Мародеров, Лили села на землю рядом с раненым и нежно взяла его за руку. Северус накрыл ее тонкие пальцы своей костлявой лапой и тихонько — все же он еще был очень слаб — погладил. Именно этот момент Поттер выбрал, чтобы отвлечься от друзей и обернуться к Снейпу.

— Эй, Снейп, ты че творишь? Думаешь, пообжимался с дементорами, так теперь все можно? Руки убери, долго ты еще будешь приставать к моей жене?!

В наступившей тишине слабый, но ехидный голос Снейпа был слышен особенно четко:

— Всегда.

Беллатриса Лестрейндж блаженствовала в теплой ванне.

К удовольствию примешивалось чувство неловкости. До Азкабана она не любила нежиться и расслабляться, не по ней все это было. Но сейчас Нарцисса подсунула сестре зеркало, и увиденное ей очень не понравилось. Нет, она не против того, чтобы выглядеть как ведьма, но смотреться как старая карга — это уже перебор. Сейчас волосы Беллы, вымытые и подсушенные, спадали с края ванны на пол, и одна из эльфиек расчесывала их большим гребнем. Вторая домовушка подпиливала обломанные ногти на правой руке. Для пущего кайфа Белла приказала эльфийкам спеть. Их тонкие голоса звучали настолько нежно, что и Белла замурлыкала себе под нос, подпевая.

Скрипнула дверь. Это мог быть только кто-то из своих, но на всякий случай Белла схватила палочку с края ванны.

Вошел Родольфус.

— Не смотри! — рявкнула Беллатриса и торопливо наколдовала толстый слой мыльной пены поверх воды. Они не видели друг друга 10 лет, и не хватало еще, чтобы он увидел, во что она превратилась! Сплошные кости и сухожилия вместо былой роскоши!

— Давно ли ты стала меня стесняться? — удивился Лестрейндж. — Совсем с ума сошла?

— Не совсем, — пробурчала Белла. — Так, самую малость. Как чувствуешь себя? — спросила она строго и требовательно.

— Видимо, так же, как и ты.

Цепкий взгляд ведьмы, казалось, проникал под кожу, замечая малейшие недостатки — и опавшие бицепсы, и испортившуюся осанку, и нездоровый цвет кожи, и седину в волосах и бороде. Родольфус тоже не был больше румяным молодым качком, за которого она когда-то вышла замуж. Но это все было неважно. Внутри неказистой оболочки по-прежнему тлел непобедимый дух Лестрейнджей. Это ее муж, и уж она о нем позаботится.

— Полезай-ка ко мне сюда, будешь как новенький!

Теперь уже Родольфус смутился.

— Боюсь, сейчас я мало на что способен…

— Способности твои — потом! — отрезала Белла. — Здесь настой корней огнецвета, молоко единорога и немного яда акромантула! Силы прибывают на глазах! И поговорим заодно — наконец-то не придется орать через весь коридор! Давай уже, здесь глубоко, широко, как раз поместишься!

— Еще бы, с моими новыми размерами, — вздохнул Родольфус. Он наконец разделся и забрался в теплую воду напротив Беллатрисы. Она пристроила ступни поверх его бедер и приказала домовушкам принести им глинтвейна.

— А Долохов рассказывал — чтобы человек почувствовал себя заново родившимся, нужно избить его веником, — вспомнил по ассоциации Родольфус.

— Чем?.. — поразилась Белла. — Это как-то совсем уж по-эльфийски! Я не умею обращаться с вениками! Может, все-таки метлой? Я могла бы, но давай не сегодня?

— Злюка! Никаких метел, зачем я только тебе сказал! И вообще, ты поговорить звала!

Белла отпила глинтвейна из высокого стакана и начала делиться своими планами — кого она хотела бы убить в первую очередь, кого во вторую, а что нужно обсудить с Темным Лордом. Родольфус разделял ее негодование. Похоже, за время их заключения магическая Британия изменилась до неузнаваемости. Он внимательно слушал и время от времени вставлял дельные замечания.

* * *

— Чем обязана? — Нарцисса Малфой надменно подняла тонкие бровки.

— Вот ордер на обыск мэнора. Есть подозрение, что у вас скрывается минимум один беглый преступник. А то и все четверо!

Леди Малфой протянула за пергаментом белую руку — сверкнуло обручальное кольцо и перстень с сапфиром — и демонстративно долго изучала ордер. У нее было такое выражение лица, будто перед ней была дохлая крыса.

Наконец она вернула ордер на обыск и посторонилась, пропуская авроров в просторный холл.

— Входите. Хотя не буду скрывать, ваш визит не совсем уместен. Сегодня у нас гости. Тихий, почти семейный вечер, только самые близкие друзья.

Снаружи лил дождь, и авроры оставили на дубовом паркете грязные следы. Леди Малфой брезгливо посмотрела на грязь, потом перевела выразительный взгляд на авроров. Энди Далл внезапно сообразил, что он него разит чесноком, съеденным за обедом, а голова не мыта уже неделю. Эмили Вейн вдруг застеснялась своих толстых красных рук и безвкусного оранжевого шарфика, торчащего из-под мантии. Под ногами у них засуетился маленький домовик с огромной половой тряпкой. Оттирая пол, он несколько раз прошелся тряпкой по подолам аврорских мантий.

— Эй, ты! — взвизгнула Вейн.

— Можно поаккуратнее? — возмутился Далл. — Отчисти все как было!

— Приказывать чужим эльфам — дурной тон, — заявила хозяйка. — Бенни, сделай все как нужно!

— Бенни нет прощения, — запищал домовик. — Бенни себя накажет!

И умчался из холла, бросив тряпку прямо на ботинки Вейн. Хозяйка сказала условную фразу — «сделай все как нужно». Поэтому Бенни спешил предупредить гостей, чтобы они скорее пили Оборотное зелье. Наказывать себя он даже не думал. Наоборот, Бенни рассчитывал на шоколадушку — больно уж удачно вывел из себя нежеланных визитеров! Авроры вдвоем создали антиаппарационный барьер, молча обещая себе, что все припомнят Малфоихе.

Далл и Вейн совали свой нос в самые укромные уголки мэнора. Распугали пауков на чердаке, потревожили призраков в подвале, простучали палочками все стены в поисках тайников. Один из призраков увязался за ними и все бубнил что-то о предателях крови и осквернении родного мэнора. Авроры не боялись призраков, но он сбивал Вейн с нужного настроя, мешая разобраться в волшебном излучении вокруг. На призыв «Акцио вещи Лестрейнджей» не прилетело ничего. Леди Малфой отказалась сопровождать авроров, это было против правил, но Далл не стал возникать. У него при себе было Кольцо Бессилия, темный артефакт, и в отсутствие хозяев он вполне мог его «обнаружить» в мэноре. Но под ногами все время путались эти мордредовы домовики! «Чего изволите?», «Вас проводить?», «Может ли Дэнни быть вам полезен?» Первые три часа авроры их посылали. Но время шло, а результата по-прежнему не было. Местами Вейн казалось, что она уловила ауру беглянки Лестрейндж, но ей мешал магический фон мэнора — изменчивый, темно-светлый, издевательский.

С отчаяния Далл приказал очередному домовику, навязывающему помощь, проводить авроров к покоям господ Лестрейнджей. Домовик поклонился, подметая пол ушами, повел их бесконечными замшелыми коридорами и рассыпающимися лестницами, а в итоге просто бросил их и исчез.

Авроры с трудом нашли обратную дорогу наверх. Призрак, болтающийся рядом, острил и гадко хихикал. Усталые, потные, злобные, покрытые паутиной и пылью, авроры горели жаждой мести и ввалились в столовую. Но при взгляде на стол мысли о мести вытеснили мысли о еде.

На белой скатерти с рельефной белой вышивкой стоял фамильный фарфор Малфоев. Все блюда на столе были разных оттенков черного. Матово-черные маслины. Сверкающая черная икра. Аккуратная горка черного риса, тоже блестящего, но не так ярко. Большое блюдо черной фасоли в густой подливке. Темные ломти запеченного мяса, политые черничным соусом. Красное вино в большой бутыли и безалкогольные напитки в хрустальных кувшинах тоже казались черными. Гармонию нарушал только темно-коричневый хлеб.

Из сидевших за столом волшебников Далл знал в лицо Нотта, Руквуда, Гойла и Крэбба. Толстая старуха с уродливой короткой стрижкой, хрупкий старик с длинными редкими волосами и юная блондиночка были ему незнакомы. Вейн не знала никого — по ее части были ауры. Волшебники прервали разговор, но продолжали угощаться. Особенно усердствовала бабка с магловской прической. Она щедро положила на свою тарелку черной икры и сейчас левитировала к себе крохотного осьминога, ради сохранения стиля тоже подкрашенного черным. Вейн судорожно сглотнула, а у Далла громко заурчало в животе.

Хозяйка, сидевшая во главе стола спиной к ним, наконец соизволила обернуться, тут же встала из-за стола и вежливо поклонилась призраку.

— Здравствуйте, прадедушка! Вас потревожили?

— Предатели крови, — заявил тот утробным голосом. — В моем доме! Роются повсюду, простукивают стены! Задают бестактные вопросы!

— У вас повсюду…

— Вы нарушили покой прадеда моего дорогого Люциуса? — демонстративно возмутилась Нарцисса. — Простите, дорогой прадедушка, они уже уходят!

Судя по призрачному ножу в бесплотной груди и активным движениям, покой этому покойнику только снился.

— У вас тут везде следы магии Беллатрисы Лестрейндж! — Вейн слегка преувеличивала, блефуя.

— Моя дорогая сестра часто гостила здесь.

— По всему мэнору — темное излучение!

— Это очень старое здание. Но мы тщательно все контролируем, в Министерстве об этом знают!

Даллу внезапно стало нехорошо. Мысли путались, а зрение вдруг стало нечетким.

— Меня сглазили, — промямлил он.

Вейн настороженно оглядела стол. Все демонстрировали безразличие, но толстая старуха вдруг ответила злобным взглядом, достойным самой Морганы… или ей показалось? Нет, откуда в ней сила — глазки еле видно в складках жира, жадно жующий рот, двойной подбородок… Призрак продолжал крутиться вокруг нее, а парочка домовиков принялись — будто другого времени не нашли! — натирать пол в столовой воском. Вейн уже не сомневалась, что они делают все это нарочно.

Беллатриса, надежно скрытая под чужой внешностью, бросала на блюстителей закона осторожные взгляды искоса. Волшебника она узнала сразу. Именно этот гад много лет назад арестовывал их по ложному обвинению — якобы они применили Круцио к Лонгботтомам. Мотива у них не было, а Лонгботтомов в Англии и след простыл, но в тот момент Лестрейнджам это не помогло. Дело давнее, конечно, и сейчас Лестрейнджи наслаждались свободой, но Беллатриса никого прощать не собиралась. Она громко похвалила прожарку мяса и невербально прямо из-под стола сдобрила свой Конфундус еще одним проклятием.

Из камина ловко выскочил небритый тип без мантии, с гитарой за спиной. В руках он нежно, как младенца, держал большую бутыль с прозрачной жидкостью.

— Здорово! — громогласно заорал он. — Нарси, сколько лет, сколько зим! А где же хозяин?

— Добрый вечер. Присаживайся, Антоша. Люциус скоро будет, его задержали дела. Что это за зелье?

Следующим из камина вылез Люциус Малфой. Он тут же оценил обстановку и готов был отвечать на вопросы авроров, но Вейн уже смирилась с тем, что сегодня они ничего не добьются. Далл был совсем квелым, жаловался на голову. Они еле добрели до камина, постоянно поскальзываясь на натертом полу. Вейн затолкала Далла в камин под аккомпанемент хвастливого голоса сзади:

— Привез с родины, убойная вещь! Настоян на хрене!

* * *

— Вас на минуту нельзя оставить одних! Мало того, что мне не дали лицензию на разведение фениксов — прихожу в собственный дом и вижу, что вы издеваетесь над аврорами! Нарси, ну нельзя же так!

— Дорогой, я была вежлива, как ангел!

— А ты! Зачем ты его заколдовала?

— Дорогой, Белла не виновата!

— С чего ты взял, что это я?

— Неужели вы думаете, что я не отличу Конфундус! И никто, кроме тебя, не стал бы нападать на авроров, только что сбежав из Азкабана! Что меня будет ждать в следующий раз — два-три трупа? Лестрейндж, добром прошу, держи свое чудовище…

— Чьи трупы? — деловито уточнила Беллатриса.

— Где «держи»? — ледяным тоном спросил Родольфус. Пусть Малфой только посмеет сказать «на привязи» или «в наморднике» — он просто вызовет его на поединок, и плевать, что сил почти нет!

Люциус промолчал.

— Простите за беспокойство, дорогие хозяева, — фальшивое извинение так и сочилось ядом. — Думаю, нам лучше съехать в Лестрейндж-холл.

— Родольфус, не злись. Домой вам нельзя. Лестрейндж-холл давно окружен аврорскими ловушками, — Нарцисса взяла Люциуса под локоть и мягко потянула его в сторону стола. — А что скажет Темный Лорд?

Пожиратели Смерти опустили головы. Да уж, не для того сам Волдеморт рисковал жизнью, освобождая Лестрейнджей, чтобы их тут же схватили из-за мелкой ссоры!

Белла под столом пожала руку Родольфуса — спасибо, мол, за поддержку.

— Да ладно тебе, Люц. Прости, — непринужденно извинилась она. — Буду сидеть тише воды, ниже травы! Просто не люблю засранцев, понимаешь?

На чужом лице сияла прежняя улыбка, Блэковская. Если Беллатриса снисходила до того, чтобы сдержать свой характер, перед ней было сложно устоять.

— Милый, хочешь кальмарчика? А мидий? — мурлыкала рядом Нарцисса. А уж если сестры Блэк объединялись — пиши пропало! Хорошо еще, Меды здесь не было, та еще хитрая лиса — властная, как Белла, и обходительная, как Нарси!

— Люц, нам всем сейчас сложно! Я же не возмущаюсь, что мне досталась бабская внешность! — решил разрядить обстановку Рабастан. Принимая Оборотное, Лестрейнджи тянули жребий, и ему досталась внешность блондинистой девицы. — Сиськами я предпочитаю любоваться со стороны! — и приподнял ладонями пышный бюст.

Малфой страдальчески вздохнул.

— Долохов, откупоривай свое зелье. Без него я не выдержу!