Антарес Блэк и ящик Пандоры (джен)

К отбою Антарес едва успел. Хогвартские часы пробили одиннадцать, когда тяжелая дверь одного из самых непопулярных замковых выходов захлопнулись за его спиной. В гостиную, впрочем, он не пошел. Было еще одно дело, требующее пристального внимания: библиотека. Или, если точнее, та ее часть, которая совершенно напрасно объявлена запретной.

Добраться до цели не составило особого труда. Хотя дезиллюминационное заклинание, как бы хорошо оно ни было выполнено, не могло скрыть волшебника полностью, однако в приглушенном свете факелов, среди неверных теней, отбрасываемых магическим пламенем, разглядеть едва заметные колебания воздуха на самом деле было не так уж просто. Самое главное не выходить на открытое освещенное пространство и вовремя усыплять или отвлекать попадающиеся на пути портреты. Что же до живых людей… Замок слишком огромен, чтобы дежурные преподаватели и пара уполномоченных учеников действительно представляли реальную угрозу для любителей прогуляться после отбоя. Блэку попался только один-единственный зевающий от скуки староста Когтеврана, что спускался со второго этажа на первый по винтовой лестнице. Обязаловка с патрулированием явно не вызывала у него восторга. Юноша вовремя успел отступить, скрываясь в так удачно подвернувшемся темном углу, и инцидент на том был исчерпан.

Дверь самой библиотеки оказалась заперта, однако чары не представляли из себя ничего сложного — просто несколько стандартных часто употребляемых конструкций, которые легко обойти, если знаешь, что делаешь. Проблема была скорее в двух факелах и люстре, из-за которых на пятачке перед входом в заветное помещение оказалось светло, как днем. Поколебавшись, Блэк все-таки существенно приглушил их яркость заклинанием, предположив, что это, хоть и вызовет немедленные подозрения у любого оказавшегося рядом блюстителя порядка, однако, тем не менее, даст нарушителю в лице одного студента Слизерина необходимое время, чтобы немедленно ретироваться. Сам же взлом занял от силы пару минут — еще чуть-чуть, и можно было бы записать новый личный рекорд.

Впрочем, все вышеописанное являлось лишь самой легкой частью пути. Оказавшись внутри, Антарес, тут же на всякий случай скользнув за отделанную серым гранитом колонну, осторожно огляделся. Огромное помещение, наполненное до краев вязкой тишиной, было совершенно пустым. По крайней мере, на первый взгляд. Освещение, судя по всему, не гасили сутками, так что припоминать чары ночного зрения или демаскировать себя Люмосом не потребовалось: Блэк аккуратно, скрываясь за массивными стеллажами, добрался до истинной цели сегодняшней авантюры — небольшой двери, ведущей к лестнице на закрытый нижний уровень библиотеки.

Остановившись чуть поодаль и приглядевшись к ожидаемому препятствию на пути к самому интересному, юноша едва подавил желание рассмеяться. С трудом уловимая знакомая дрожь в воздухе и неверно преломляющиеся тени… Если бы он не решил перво-наперво внимательнее изучить вход — даже не заметил бы…

Отлично исполненное заклинание невидимости, мои аплодисменты. Сомнительно, что это преподаватель, караулящий в засаде, поэтому…

Блэк, стараясь ступать как можно тише, не снимая собственной маскировки, подошел ближе, и, склонившись подозрительному пятну, зловеще прошептал:

— Бу! Минус сорок баллов за любовь к ночным прогулкам, мистер невидимка.

Неизвестный студент дернулся, закашлялся и от неожиданности потерял контроль над собственными чарами. Знакомые лица… Весьма ошарашенный Сэллоу, вернувший, хоть и невольно, свой изначальный облик, тревожно подобрался, при первой же возможности готовясь или дать деру, или подбирать удобные оправдания. Антарес, фыркнув, отменил дезюллюминационное. Себастиан шумно выдохнул.

— Твою мать, Блэк! Какого Мордреда ты тут делаешь?

— Я мог бы задать встречный схожий вопрос. Но не буду, потому что желание попасть в запретную секцию буквально написано у тебя на лбу. — Юноша деланно сощурился.

— А ты неужто здесь по иному поводу, а? — Сэллоу, чуть расслабившись, наконец полностью повернулся лицом к собеседнику и демонстративно заложил руки за спину, не убирая, впрочем, палочки, — Ищешь подборку любовных романов для юных ведьм как средство от бессонницы, я угадал?

— Почти. Твоя проницательность выше всяких похвал. — Антарес шагнул вперед и склонил голову на бок, задумчиво уставившись на пресловутую дверь. Он медленно провел рукой в десятке дюймов от деревянной поверхности. Близость мощной магии отдавалось покалыванием в кончиках пальцев. — Кто же знал, что бульварное чтиво прячут за семью замками…

— Я тут уже третий день, — досадливо буркнул Себастиан, устало взъерошив волосы, — но досконально убедился лишь в том, что защита каждый раз меняет свою конфигурацию, как только я делаю неверную попытку. Там есть какой-то алгоритм, но…

— Но ты не можешь его уловить, да?

Блэк прошептал пару диагностических формул и, замерев, еще раз прислушался к отзвуку сложных чар. Заклинания на двери будто наслаивались друг на друга, так тесно сплетаясь в единое целое, что почти сливались в невыносимую какофонию. Сложно, муторно и непонятно. Блеск. С другой стороны, у Сэллоу не было и этого…

Юноша тяжело вздохнул и почесал кончик носа. Жутко захотелось курить.

— Похоже, мы здесь надолго. В самом лучшем случае на всю ночь, хотя на мой вкус это слишком оптимистичный прогноз. В конце концов, секция не называлась бы запретной, если туда с легкостью мог бы пробраться любой недоучка…

Себастиан устало кивнул:

— Совершенно случайно до утра я абсолютно свободен. Сон — бессмысленная глупость и досадная ошибка природы. — Он издал короткий и какой-то кислый смешок.

Блэк, не прекращая выводить палочкой замысловатые пассы, рассеянно хмыкнул:

— Что тебе вообще там понадобилось, а?

— А тебе?

— Хочу вызвать демона, чтобы он писал за меня домашние задания. Всего за неделю уже долгов воз и маленькая тележка, — Антарес натянул свое самое серьезное выражение лица.

Сэллоу демонстративно выгнул бровь:

— Да ладно, у тебя — и проблемы с учебой? Как по мне, ты явно из тех, кто схватывает на лету. А я очень редко ошибаюсь в людях.

— Бессмысленные эссе на несколько футов, щедро разбавленные водой, ведение конспектов по форме… Это скучно, — Блэк закатил глаза, — зачем мне тратить кучу времени, чтобы убедить кого-то в том, что я не идиот?

— А, ясно, ты у нас любитель идти против системы, — Себастиан фыркнул. — Знавал я одного парня, который на ЖАБА вместо письменной работы по зельем сдал пергамент, зачарованный нелестно высказываться об умственных способностях любого, кто брал его в руки. Скандал был знатный.

— Не слишком оригинально. И где сейчас этот герой?

— Открыл свою аптеку в Косом, — Сэллоу пожал плечами. — Ладно, пока ты тут пялишься на дверь, я, пожалуй, поставлю сигнальные заклинания на вход. Нам же не нужны незваные гости, верно?

— Ума не приложу, почему ты не сделал это сразу. — Саркастично протянул Антарес.

— Самонадеянность — мой любимый порок…

* * *

Следующий день Блэк встретил невыспавшемся и раздраженным. Вместе с Себастианом он проторчал в библиотеке почти до рассвета, и так и не осуществил то, что планировал. Впрочем, кое-какие успехи все-таки были — под конец получилось, испортив пару десятков листов бесконечного блокнота, скопировать структуру защитных заклинаний. Оставалось только расшифровать полученные данные и подобрать ключ. Всего-то. Начать и кончить…

Занятия тянулись медленно, будто издеваясь над измученным разумом двух отдельно взятых слизеринцев. На уроке полетов Антарес совершил всего один вялый круг почета невысоко над землей. Весьма кстати, что профессор Когава, японка лет тридцати пяти с резкими манерами и плотно сбитой фигурой, привыкла за четыре года, что ее студенты уже достойно держатся в воздухе. И, видимо, ослабила бдительность, не считая необходимым контролировать каждое движение учеников. Отметив, что новенький справляется весьма неплохо, она обратила свое внимание в сторону тех однокурсников, что состоят в квиддичной команде и которым ее советы действительно необходимы.

По-тихому свернув за низкий выступ стены, расположенный за Астронамической башней, юноша приземлился на широкий парапет. До земли здесь было всего-ничего — пара этажей. Он, бросив школьную метлу рядом, с наслаждением улегся на нагретый сентябрьским солнцем камень и подставил лицо теплым, деликатно-мягким осенним лучам. Возможность провести время наедине с собой в последнее время выпадала слишком редко, и Блэк собирался выжать из последнего часа все возможное. В конце концов, полеты от него никуда не денутся.

Обрести долгожданный душевный покой, впрочем, оказалось не так просто. Мысли — суматошные, напряженные, тревожные, метались в голове подобно рою раздраженно зудящих ос, бьющихся мерзкими хитиновыми тельцами о стенки черепа. Слишком много за последнюю неделю произошло событий. Слишком много решений необходимо принимать, строить планы на неопределенное будущее, искать выходы из сложившейся ситуации, добывать информацию, взаимодействовать с новыми людьми…

Больше всего, конечно, угнетал вопрос с непонятной, пугающей, откровенно опасной и одновременно парадоксально манящей древней магией. Блэк тешил себя надеждой, что рано или поздно сможет хотя бы в первом приближении разобраться в том, что она из себя представляет и как ей управлять. Однако тяжкое ощущение темной бездны, притаившейся бок о бок и будто звенящей одной раздражающе-гулкой нотой на краю сознания, не могло не порождать сомнения в верности сделанного однажды выбора. Он гнал эти пораженческие мысли — каждый день и каждый час отрезая окклюментными щитами неоправданную панику за стеной расчетливого безэмоционального спокойствия. Но даже это не могло помочь до конца.

Антаресу казалось, что в нем словно появился какой-то изъян, порча, что он больше не идеален и не целен — тронь посильнее, и все нутро осыплется осколками. В некоторые моменты он и вовсе как будто переставал ощущать себя живым человеком, сливаясь с окружающей реальностью, растворяясь в ней, застывая в одной единственной позе за книгой или домашним заданием на десяток минут. В эти растянутые в вечности мгновения не было ни страха, ни боли, ни тревоги, ни радости. Только равнодушный безликий холод… Хуже всего приходилось ночью. После возвращения из библиотеки Блэк так и пролежал оставшиеся до рассвета два часа — недвижно, не смыкая глаз, словно мертвец, укрытый белым саваном-простыней…

Антарес сморгнул. Он не заметил, как пушистые белоснежные облака на поразительной яркости голубом небе замедлили свой ход, застыв в моменте, словно в желе — беспомощные и оцепенелые. Магия вновь дразнила его, смешивая — точно безумный художник краски — реальность и вымысел. Так странно и так притягательно…

До головокружения вглядываясь в глубокую прозрачность лазурного океана над головой, Блэк окончательно потерялся в течении времени. В себя его привел лишь небрежный тычок в плечо — юноша дернулся от неожиданности, едва не кувырнувшись с парапета, и обернулся. Рядом, справа и чуть сзади, стоял Оминис с метлой в руках, глядя сверху вниз пустым взглядом.

— Осторожно, Блэк. Не урони вниз свою благородную задницу, — он цокнул языком.

— Это будет невосполнимой потерей для магического сообщества… — Антарес рассеянно хмыкнул, лениво поворачивая голову в сторону собеседника, не давая себе, впрочем, труда встать. — Ты что-то хотел?

— По твоей милости нам пора на отработку к Бэй Ховин, разбираться с фестральим дерьмом, — Оминис едва заметно скривился. — Только не говори, что забыл.

— Я ничего не забываю, Гонт, — буркнул Антарес, — просто присваиваю некоторой информации низкий приоритет.

Тот, закатив глаза, закинул метлу на плечо и решительно направился к лестнице, ведущей вниз. На секунду замерев, он полуобернулся, бросив:

— Ах да, кстати, забыл сказать. Весьма обеспокоенная и недовольная профессор Когава искала тебя. И просила передать, что лишает Слизерин десяти баллов за самовольную отлучку с занятия. Как она выразилась: «наказание не будет иметь силы лишь в случае, если отсутствие вызвано непредвиденной кончиной или серьезными травмами мистера Блэка в результате неверного обращения с летным инвентарем.»

— Целых десять баллов! Нет, тебе все же стоило скинуть меня вниз, пока я лежал так высоко над землей. Уверен, именно это и помогло бы в конечном счете выиграть кубок школы.

Антарес, наконец поднявшись, неохотно последовал за сокурсником.

— Искушение было велико, — серьезно отозвался Оминис, коротко кивнув.

Оставшийся путь они прошли в молчании. Завернув по пути к чулану для метел, двое слизеринцев добрались до части школьной территории, отдельно огороженной под занятия по уходу за магическими существами. Себастиан уже поджидал их на месте. Устроившись на невысоком ограждении загона, как на насесте, и зацепившись носками ботинок за нижнюю перекладину, он скучающе наблюдал за парочкой книззлов, вальяжно развалившихся на каких-то грубо сколоченных ящиках. Еще один, рыжий, с большими кисточками на ушах, сыто дремал, свернувшись премилым клубком в траве поодаль.

Бэй Ховин подошла лишь спустя минут пять. Преподавательнице ухода за магическими существами было примерно лет сорок пять навскидку, черные короткие волосы ее почти скрывала серая шляпа, явно видавшая и лучшие годы, простой рабочий фартук с вышитой буквой «Х» плотно облегал чуть полноватую фигуру. И весь вид этой женщины говорил о том, что та напряжена и чем-то недовольна. Отряхнув ладони, затянутые в плотные кожаные перчатки с крагами, она окинула быстрым взглядом троицу студентов:

— Ну что, господа провинившиеся. Языком трепать мне тут с вами недосуг, поэтому сразу обозначу фронт работ, — профессор Ховин кивнула в сторону ближайшего сарая, достаточно аккуратного и внешне довольно ухоженного. — Это — конюшня фестралов. Так как видеть вы их вряд ли видите, да и в целом существа они своенравные, я вывела всех в отдельный загон, потому помещение сейчас пустует в ожидании генеральной уборки.

Женщина на секунду прервалась, стягивая испачканную перчатку, чтобы поправить шляпу, и затем продолжила монолог:

— Сразу оговорю правила: никакой самодеятельности. К другим животным не лезть, по территории не бродить, книззлов за усы не дергать, к гиппогрифу даже близко не подходить. Сами фестралы вон там, за этим зданием, — она указала куда-то за спину, — туда тоже не суйтесь. Ваше дело — всего лишь вычистить их жилище. Тряпки, щетки, лопаты и прочий хозяйственный инвентарь найдете там же, у дальней стены. Колодец на улице, справа за углом.

Сэллоу в ответ лишь тоскливо вздохнул, а Оминис, никак не отреагировав, продолжил равнодушно взирать в пустоту. Антарес, все же не удержавшись, поджал губы. О да, всего лишь. Было бы все так просто — это не было бы наказанием. Бэй Ховин, хищно сощурившись, фыркнула:

— Ныть, что это работа домовых эльфов, также запрещено.

Закончив тираду, профессор, резко вытянув руку, пошевелила пальцами в требовательном жесте:

— Палочки.

Блэк, промедлив секунду, после некоторой внутренней борьбы нехотя вытащил из ножен на предплечье свою, аккуратно вложив в чужую ладонь. Оставаться на неопределенное время без привычного инструмента и оружия было… неприятно. Он внезапно почувствовал себя неуютно.

Проследив, что все исполнили приказ, Бэй Ховин спрятала изъятое имущество в глубокий карман фартука и, напоследок лишь бросив через плечо: «Приступайте», широким стремительным шагом удалилась.

Себастиан, задумчиво глядя чем-то столь явно озабоченной женщине вслед, покачал головой:

— Кажется, ей сегодня не до нас.

— Тем лучше, — Блэк пожал плечами. — Предлагаю посмотреть, насколько все плохо.

Он, неспешно подойдя к сараю, служащему конюшней, распахнул дверь. Чтобы перешагнуть порог пришлось сделать над собой некоторое усилие: тяжелый животный дух шибанул в нос. Скорее всего, заклятия очистки воздуха ослабли или вовсе издохли от слишком близкого соседства с ядовитой магией фестралов. А может быть, их просто никогда и не накладывали, посчитав сие действие достаточно бесполезным.

— О. Все плохо, — вошедший следом Оминис скептично окинул взглядом не самое чистое помещение, рассеянно ковырнув ошметки соломы на утоптанном земляном полу. — Судя по всему, домовики заглядывали сюда достаточно давно…

— С другой стороны, Ховин же не сказала, что здесь все должно блестеть. Может, просто сделаем вид, что что-то сделали, — Себастиан склонил голову к плечу и состроил кислую мину.

Он, обойдя некое подобие стеллажа с инструментами, легко запрыгнул на нагромождения каких-то бочек, усевшись на ту, что была покрыта слоем относительно чистой ветоши, и, покопавшись за пазухой, извлек на свет металлическую фляжку. Судя по всему, на ней когда-то была затейливая гравировка, но теперь буквы почти стерлись, и сложно было разглядеть, что именно они означали.

— Думаю, очевидно, что здесь не помешает пару глотков мотивации, — Сэллоу, подбросив тару на ладони, посмотрел на Антареса, — Ты будешь?

Оминис издал тихий короткий смешок. Себастиан обернулся:

— Тебя не спрашиваю, и так знаю, что будешь, чертила.

Антарес вздернул бровь. А этот Гонт не такой правильный зануда, каким хочет казаться…

— Смотря что у тебя там, — Блэк пожал плечами с сомнением в голосе. Он терпеть не мог некачественный алкоголь. Заклинание же определения ядов и зелий, в принципе, можно попробовать сотворить и без палочки… Да, оно не самое простое, но семья слишком крепко вбила в него эту науку. На практике.

Сэллоу открутил крышку, пригубил, и, закрыв флягу обратно, кинул в направлении Оминиса. Тот поймал ее неожиданно точным движением, сделавшем бы честь любому ловцу. Похоже, предполагаемая слепота действительно не особо ему мешала.

— Огневиски, — уточнил Себастиан. — Хороший огневиски. У Берка двоюродный дядя держит собственную лавку в Хогсмиде, и тот таскает в замок помаленьку. Жаль, у меня здесь чары расширенного пространства слабенькие, влезает всего пинта, примерно…

Напиток действительно оказался на удивление неплохим. Правда, после пары глотков решать вопрос с очищением конюшен хотелось еще меньше. Блэк любил животных, а фестралы и вовсе с недавних пор заняли отдельное место в его холодном сердце, но… Грести дерьмо лопатой, как какой-то маггл? Ох, Финеас знал толк в унижении ближнего своего.

Антарес вытянул из пачки очередную копию последней сигареты и, отвернувшись, постарался максимально незаметно прикурить без использования палочки. Ну, вряд ли его товарищи по несчастью разбираются в изобретениях простецов, а он еще недостаточно доверял этим двоим, чтобы раскрывать все свои карты. По той же причине Блэк не хотел даже пытаться применить чистящие заклинания без привычного колдовского инструмента. Поэтому, и еще потому, что фронт работ достаточно велик, а подходящие для столь масштабных загрязнений бытовые формулы по структуре не так просты, как могло бы показаться. Да и не пользовался он ими никогда, лишь знал теорию. А чары исчезновения… нет, еще сложнее. В общем… оно того не стоит. Лучше придумать какой-нибудь иной способ.

Юноша медленно выдохнул облачко дыма, тут же сизыми завитками растворившееся в воздухе. Аромат жженого табака немного перебивал запах конюшни, но кардинально ситуацию исправить, разумеется, не мог.

— Надо набрать воды, — Себастиан спрятал вернувшуюся к нему обратно флягу на законное место, спрыгнул со своего насеста и пнул стоящее в углу металлическое ведро. Почти чистое. — Пойдем, хоть проветримся напоследок.

Предложение, разумеется, было принято единогласно. Обогнув сарай, троица слизеринцев медленно и печально направилась к заросшему плющом каменному колодцу, позвякивая пустой тарой. Судя по внешнему виду, сложен тот был еще во времена основателей — истершуюся, растрескавшуюся в некоторых местах кладку, похоже, не везде не могло подправить даже Репаро. Дальше, за ним, уже не было никаких строений или загонов — лишь небольшая ровная площадка, что упиралась краем в крутой косогор, тянущийся до самого озера.

Сэллоу, идущий впереди, внезапно остановился.

— Похоже, мы не единственные проштрафившиеся.

Антарес заинтересованно проследил за его взглядом. Чуть дальше, рядом мощеной дорожкой, ведущей прочь с территории, предназначенной для Хогвартских волшебных существ, на нагромождении каких-то ящиков сидел мальчишка. Блэк попытался навскидку определить курс... Второй, скорее всего. Когтевран, судя по цвету галстука. Мелкий, светловолосый, чуть кудрявый, со смешно вздернутым носом и огромным пушистым книззлом на коленях. Блэк склонил голову к плечу и прищурился:

— Не думаю, что он наказан. Смотри внимательнее.

Волшебный котяра, смежив веки от удовольствия, громко урчал, подставляя спину под саму собой двигающуюся вдоль шерсти щетку, управляемую кончиком палочки неизвестного когтевранца.

— Вы думаете о том же, о чем и я? — Тихо спросил Сэллоу.

Аттарес едва заметно улыбнулся в ответ:

— Возможно.

Себастиан подошел ближе, махнув рукой для привлечения внимания:

— Эй! Привет!

Малец чуть дернулся от неожиданности, но, увидев незнакомцев, лишь вяло пожал плечами, небрежно отложив палочку куда-то на ящик.

— Привет.

— Можно погладить? — Оминис подался вперед, медленно протянув ладонь.

Мальчишка встал, очень аккуратно подхватив книззла на руки.

— Не советую. Он пуглив и порой от страха может быть излишне агрессивен. Его зовут Том, кстати.

— А тебя? — Гонт на всякий случай отступил на шаг назад.

— Саймон. Саймон Прайс. Не видел вас здесь раньше, — новый знакомый задумчиво поджал губы и на секунду замер, явно пытаясь припомнить, правда ли это так.

Сэллоу хмыкнул:

— Мы здесь из некоторой… неприятной необходимости.

— А, отработки. Тогда понятно, — мальчишка покивал, — И неа, палочку не дам, сразу говорю. Бэй Ховин ушла принимать роды у лунтелят, но позволила мне собрать усы книззлов для моего проекта. И она запретила помогать кому-то, кто чистит конюшни. То есть, скорее всего, вам. Я тут частый гость, но она явно перестанет меня любить, если я нарушу обещание.

Антарес поднял руки ладонями вверх, будто открещиваясь от изначального плана:

— Эй, да мы и не собирались просить, не переживай. Просто любопытствуем. Мы вообще за водой шли, — он экспрессивно потряс ведром.

Не хочешь помогать по-хорошему — будешь по-плохому.

Саймон стоял близко. Слишком близко. Тонкая ручка от резкого движения зацепилась за ветку близлежащего куста и выскользнула из хватки Блэка. Металлическая емкость с грохотом покатилась по мощеной камнем дорожке. Книззл, услышав столь громкий и внезапный звук, в панике забился на руках не сразу сообразившего, что именно произошло, когтевранца и вцепился тому в лицо. В мгновение ока оставив несколько глубоких кровоточащих борозд на щеках, груди и даже руках Прайса, он извернулся, тут же стремительным прыжком оказавшись на земле. Мальчишка закричал от неожиданной боли, дернулся и неуклюже шлепнулся набок, потеряв равновесие, а пушистый диверсант Том, меж тем, моментально исчез в высокой траве — никто и глазом моргнуть не успел.

О да, книззлы — это вам не домашние маггловские котики. Они выглядят мило, но когти у этих хищников весьма внушительные…

Антарес, не теряя времени, незаметно шевельнул пальцами, и, почти не размыкая губ, прошептал формулу Конфундуса. Никто не должен ничего заметить, ни жертва, ни спутники — развернувшаяся трагедия занимала все их внимание, а колдовство отняло лишь секунду. Без палочки, на ходу, чары получились слабенькими и кривыми, но большего и не требовалось. Это было одно из любимых заклинаний Блэка, отточенное почти до автоматизма — в конце концов, регулярно соваться к простецам без такого полезного навыка не очень разумно. А теперь…

— Прости, Саймон, я не хотел! Случайно вышло. Извини! — Совершенно случайно. Разве может кто-то подумать иначе? Юноша подскочил к младшекурснику, уже переставшему кричать, и теперь просто тяжело хватающему ртом воздух от шока, как маленькая рыбка. — Дай посмотрю!

Антарес аккуратно взял его за раненую руку. Мальчишка не сопротивлялся. Светлые кудри его растрепались, форменная мантия, ныне испачканная землей и мелким мусором, смешно перекосилась. Однако Прайс, застигнутый врасплох болью и конфундусом, вообще слабо реагировал на происходящее: лишь заторможенно перевел взгляд на собственную конечность, измазанную кровью, побледнел и нервно сглотнул, не очень связно вопрошая у вселенной, почему все несчастья имеют привычку сыпаться на его многострадальную голову. Блэк не посчитал необходимым слишком внимательно вслушиваться. Он, сделав вид, что осматривает повреждения, сочувственно покачал головой, виновато закусив губу:

— Да уж, выглядит не очень хорошо… Я… Боюсь, тут не обойтись без помощи, — Антарес обернулся к подавшемуся вперед Гонту, жаждущему то ли что-то сделать, то ли высказать слова утешения, — Оминис, ты не мог бы отвести его в больничное крыло? Кажется, он боится вида крови. Или в шоке… В любом случае, ему явно нужно к целителю. А я понятия не имею, куда идти.

— Мерлин, мало нам было проблем, — Гонт тяжело вздохнул и подхватил мальчишку под локоть, помогая подняться. — Я, конечно, не против не участвовать в этом фарсе с разгребанием фестральего дерьма, но…

— Иди уже, — Сэллоу фыркнул в ответ, — мы справимся. И да, не забудь вернуться.

— Ладно, ладно, — буркнул тот, — не скучайте без меня…

Он, аккуратно положив вторую руку парнишке на плечо, несколько неловко попытался подбодрить его:

— Эй, не трясись ты. Пару часов и будешь как новенький. Мадам Блэйни умеет творить чудеса.

Судя по виду Прайса, с трудом сдерживающего сумбурные эмоции и стоны боли, тот не слишком-то в это верил, однако сопротивляться не стал, все еще пребывая в прострации.

Когда безвинно пострадавший когтевранец со своим сопровождающим отошли достаточно далеко, Блэк неспешно подошел к нагромождению ящиков в стороне от дорожки, чтобы забрать свой не очень законный трофей.

Дурашка, кто же бросает свою палочку где попало? Так… небрежно. Наверняка парень из магглорожденных. По крайней мере, этакой фамилии до сего момента юноша не слышал, нигде и никогда.

Он задумчиво покрутил магический инструмент в пальцах. Светлого оттенка — Мордред знает, что за материал — но внутри Блэк чувствовал что-то звонкое, мягкое и… трепетное, однако при этом весьма упрямо не желающее подчиняться. Скорее всего, шерсть единорога. Наиболее преданная владельцу сердцевина. Что ж… придется заставить ее покориться. Сам Антарес владел почти полной противоположностью этого экземпляра. Тис и сердечная жила дракона. Темпераментная, столь удобная для сглазов, проклятий и боевых заклинаний… и легко способная на предательство. Такая же ядовитая и своевольная, как и он сам.

— Думается мне, что только что задача очень сильно упростилась, — юноша многозначительно ухмыльнулся.

Себастиан почти в точности отзеркалил его улыбку:

— Какой невероятный подарок. Щедрость нашего нового знакомого достойна восхищения. Кстати, ты же понимаешь, что это, по сути, воровство?

Разумеется, да. Лицемерие и ложь — прекрасное оружие. Но есть ли смысл использовать его против самого себя?

— Неа. Мы просто одолжим. А после — вернем.

Сэллоу насмешливо сощурился, и Блэк поймал его взгляд. Он видел, как собеседнике борются вбитые окружающими за годы взросления моральные нормы, слишком гибкие, надо сказать, и собственные, изумительно бессовестные желания. Как забавно было бы подтолкнуть этого слизеринца к чему-то большему. Сломать его зыбкие принципы, посмотреть, как рушатся нравственные убеждения…

— Конечно вернем. Потом. Когда-нибудь. Когда закончим со всеми отработками, — Себастиан озвучил очевидное решение, отлично уловив совершенно иной подтекст только что произнесенной Антаресом фразы.

Или в случае, если маленький растяпа поднимет слишком большой шум. А он, скорее всего, этого не сделает — одет этот Прайс небедно, значит, деньги на образование и все необходимое явно выделяются семьей, а не куцым фондом школы. А грязнокровки и их родители вряд ли осознают, насколько может быть сакральна для волшебников такая вещь, как палочка. Тем более что, судя по его оговоркам, попадать в дурацкие ситуации этому мальчишке не впервой. Может быть, никто вообще даже не удивится. Трава здесь так высока, а косогор так близко… Лишь Мерлин ведает, куда эта дурацкая деревяшка могла укатиться, правда?

Забавно, но такое удобное Акцио не поможет — столь важный для каждого волшебника магический предмет как правило откликается лишь на зов владельца. Иначе Экспеллиармус не был бы так распространен. А пока этот мелкий когтевранец разучит заклинание четвертого курса, да попытается его применить…

Проблемой может стать лишь Оминис, но Блэк ставил на то, что Сэллоу сможет как-нибудь договориться с его совестью. В конце концов, Гонт, хоть и строит из себя праведника, явно так удобно умеет закрывать глаза на очень многие сомнительные действия своего друга.

С новым приобретением дело пошло гораздо быстрее. Строго говоря, можно было бы справиться вообще минут за двадцать… Но Антарес с Себастианом справедливо сошлись во мнении, что, если профессор Ховин все-таки соизволит внезапно навестить их, то поразительно чистое помещение, убранное в столь короткие сроки, будет выглядеть крайне подозрительно. Потому, сделав для начала самый минимум, они расположившись так, чтобы с тропинки, ведущей к конюшне, их не было видно, и с наслаждением предались незаслуженному отдыху.

Долго пребывать в состоянии безделья, впрочем, наскучило слишком быстро, так что Блэк достал из кармана свой верный блокнот, раскрыв на последнем исписанном развороте. Рисовать не хотелось — незаконченное дело требовало его внимания, зудело на краю сознания и мешало расслабиться. Сложная задачка имела свое решение, он был в этом уверен. Сэллоу, заглянув ему через плечо, бросил недовольный взгляд на ровные каллиграфические строчки и схемы, расчерчивающие желтоватый лист:

— Мне кажется, мы опять топчемся на месте. Эдак до скончания веков не закончим. Почему нельзя было придумать что-то попроще. Чтобы эта драная запретная секция открывалась ключом, например. Желательно хранящимся в самом очевидном месте…

— Ты куда-то торопишься? — Антарес хмыкнул, вычеркивая еще одну не сошедшуюся комбинацию, — И перестань уже маячить за спиной, словно призрак моей сварливой прабабки.

— Я… — Себастиан внезапно замолчал. Он скинул мантию, досадливо бросил ее на землю и уселся напротив Блэка. Вырвал длинную травинку, машинально пожевал сочный кончик и тут же нервно выплюнул. — Я действительно должен попасть туда как можно быстрее.

— Вопрос жизни и смерти?

— Ты даже не представляешь, насколько.

— Конечно, не представляю, — равнодушно заметил Антарес, — Ты же не счел нужным посвятить меня в детали. А зря. Если ты ищешь книжку «Как с помощью Империуса сохранить брак, обрести друзей и заработать состояние» — спешу разочаровать, я уже положил на нее глаз и не собираюсь делиться секретами могущества.

Сэллоу не удержался от нервного смешка:

— Ну вот, теперь весь мой план на следующие несколько лет жизни летит к чертям.

— А если серьезно? — Блэк прекрасно осознавал, что это что-то личное. Но ему было слишком любопытно.

Себастиан вновь замолчал и отвернулся, уставившись рассеянным взглядом в беленую стену здания конюшни. Когда уже начало казаться, что он и вовсе не ответит, тот все же заговорил:

— У меня есть сестра. Анна. Раньше мы учились в Хогвартсе вместе, но…

— Но? — Антарес вопросительно выгнул бровь.

Его собеседник на мгновение прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы:

— Ее прокляли. Жуткие боли каждый день, внезапные и неотвратимые. А дальше — лишь преждевременная смерть. Какая уж тут школа… Сейчас она живет дома, в Фелдкрофте, с дядей. А я наведываюсь периодически, по выходным.

Вот оно что. Трагично, ага.

Блэк отложил блокнот и внимательно посмотрел на Себастиана:

— Дай угадаю. Ты решил, что у тебя получится разобраться с этим самостоятельно? Почему бы не обратиться к профессионалам? Это может оказаться недешево, однако…

— Обращались, — буркнул тот раздраженно, — Все без толку. Но… я просто считаю, что не бывает неразрешимых проблем. Пока человек жив — должен быть какой-то выход. Должен!

Он экспрессивно стукнул кулаком об раскрытую ладонь и скривился:

— Может быть, есть способы, на которые чистоплюи из Мунго смотрят излишне предвзято. А возможно — слишком экзотические и малоизвестные. В любом случае, я, похоже, единственный, кто действительно по-настоящему заинтересован в том, чтобы спасти Анну. Излечить ее, а не просто помочь доживать.

Себастиан на секунду устало спрятал лицо в ладонях, с силой растерев его пальцами. Но тут же встряхнулся, отрицая мгновение слабости, и поднял на Блэка непривычно-серьезный взгляд. Вся его веселая живость исчезла, смытая самостоятельно взваленным на себя грузом ответственности. Его обычно едва заметные веснушки проступили яркими пятнами на побледневшей коже, губы сжались в жесткую тонкую линию.

— Она сильная и делает вид, что справляется. Но я-то знаю, насколько все плохо. Как тяжело ей одной, как невозможно, безумно страшно осознание того, что это конец. Каждую неделю я прихожу и вижу, как постепенно моя сестра, самый родной мне на свете человек — бойкая, веселая, умная девчонка превращается в бледную тень самой себя. Это невыносимо. Потому я буду бороться до конца. За нее. Вместо нее. Вместо дяди и Мордредовых целителей — против всей чертовой Вселенной, если понадобится.

Ох, сколько эмоций. Какой… насыщенный вкус. Пряно-теплый, тревожно-кислый и столь непримиримо-соленый. Яркий.

— И ты пойдешь на что угодно ради этого, я прав? — Антарес лукаво сощурился, искоса глядя на Сэллоу из-под опущенных век.

— Безусловно. Без сомнений и колебаний, — жестко отозвался Себастиан, — Анна… слишком дорога мне и не заслуживает такой участи. Поэтому я просто не могу не сделать для нее все возможное. И невозможное тоже.

Это уже интереснее. Весьма любопытно понаблюдать за развитием сюжета этой драмы.

И… как ни странно, подобный подход был слишком близок к личной философии самого Блэка. Он не признавал предопределенности, не верил ни во что — лишь в самого себя, всегда готовый ломать судьбу и реальность об колено. Он поступил бы так же. Конечно, будь на свете хоть один человек, ценимый им столь высоко — что, впрочем, звучало слишком фантастично. Однако сама позиция этого слизеринца ему неожиданно импонировала.

Антарес вырвал из блокнота несколько листов и небрежно протянул их Сэллоу:

— Проверь третий и пятый вариант. Выглядят рабочими, но меня берут сомнения насчет совместимости двух последних частей.

Честно говоря, он не очень понимал, что тут сказать. «Мне так жаль»? Глупая ложь. «Все будет хорошо, не переживай»? Не меньшая чушь… Узнать, впрочем, такой эффективный способ навредить ближнему своему было бы крайне интересно.

— У тебя есть более детальное описание проклятия, составленное целителями? Обычно они предоставляют такую информацию.

— Есть, — Себастиан поморщился. — А тебе зачем? Из всего написанного я понял едва ли две трети…

— Кое-что о таких вещах я знаю, — юноша криво усмехнулся. — В конце концов, моя фамилия Блэк. Что насчет Оминиса, кстати?

Уж Гонты-то имеют не меньше грязных секретиков применения самой неприятной магии. Хотя тот всего лишь мальчишка, но… Антарес по себе знал, что иногда это вовсе не помеха.

Сэллоу лишь досадливо отмахнулся:

— Он не по этой части. У него принципы. Хотя пытается помочь, и, на самом деле, действительно делает очень многое, но… по-своему. То, что может.

— Тогда… — юноша внезапно прервался и прищурился, мгновенно обернувшись в сторону ведущей к конюшне тропинки, до этого наблюдаемой лишь краем глаза. Себастиан напрягся, но, проследив за его взглядом, и тут же расслабился.

— Легок на помине.

Неспешно подошедший Оминис остановился от них в паре метров, засунул руки в карманы и, покачав головой, цокнул языком:

— Смотрю, вы тут прохлаждаетесь… Без меня разобрались? Или даже не начинали?

— Нечто среднее, — Себастиан неопределенно покрутил кистью руки в воздухе, — Там еще есть чем заняться. Если не терпится — можешь пойти внести свою лепту. Ховин даже еще ни разу не приходила нас проведать.

— Не испытываю острого желания, — Гонт, фыркнув, обернулся, уставившись на не очень аккуратную стопку исписанных листов на траве, — А это что? Зубрите вместо отработки? Кто вы и куда дели моих однокурсников?

Он нагнулся, подобрал одну из страниц, пробежался взглядом по тексту и нахмурился:

— Похоже на какие-то сложные барьерные чары. Кажется. Если это то, о чем я думаю…

— Ага. Комплекс заклинаний, стерегущий запретную секцию от любопытствующих. И одного отчаявшегося слизеринца, что надеется найти там хоть что-то, что поможет Анне. Меня, то бишь. А что там нужно Блэку — понятия не имею, — проворчал Себастиан, аккуратно высвобождая листок из хватки друга и засовывая его обратно на полагающееся место. — Не трогай, здесь все лежит в определенном порядке.

— Ты ему сказал? — Гонт не изменился в лице, однако тон его похолодел на пару градусов. Совсем чуть-чуть… Но достаточно для того, чтобы Антарес смог это услышать.

— Да, — Сэллоу посмотрел на друга с едва уловимым вызовом, — А не должен был?

— Как ты думаешь, — тот спокойно заложил руки за спину, отвернувшись и уставившись невидящим взглядом белесых глаз куда-то в сторону горизонта, — может быть, тогда стоит сделать объявление во время завтрака в Большом зале? Чтобы уж наверняка весь Хогвартс узнал? Пусть в эту историю ввяжется как можно больше посторонних?

Ох, что же это? Неужели ревность?

Антарес с трудом подавил желание вставить пару едких реплик.

— Перестань нести чушь, — Сэллоу поморщился, и, досадливо смяв один из листов с неверными расчетами, швырнул бумажный комок в Оминиса. Тот поймал его и повертел в пальцах, — На данный момент у нас просто общая цель — библиотека. И я не вижу смысла скрывать собственные мотивы.

— Дело твое, что ж, — Гонт, не удержавшись, скривил уголки губ.

— Не ворчи, — буркнул Себастиан, закатив глаза, — может, лучше поможешь?

Оминис тихо хмыкнул себе под нос, и, аккуратно подняв с земли всю стопку вырванных листов, вчитался внимательнее:

— Помогу, конечно. Но тебе придется описать мне суть проблемы с этой защитой с самого начала. Пока что все, что я слышал — это твое невнятное сонное бормотание под утро. Кажется, что-то о «Мордредовой системе, что впору ставить в Гринготтс».

* * *

Бэй Ховин зашла проинспектировать, как идут дела у провинившихся, лишь спустя пару часов. За это время Сэллоу с Гонтом успели почти поругаться из-за несколько несовпадающих взглядов на то, что есть воровство, а что — вынужденное использование чужого имущества без предварительного согласия владельца. На вкус Блэка, это звучало одинаково сомнительно, но ему было все равно. Подобные моральные дилеммы казались Антаресу скорее забавными, чем стоящими внимания. В перепалку он не встревал — право слово, Оминис и так его недолюбливал, и выдумывать какие-то оправдания не имело смысла. В конце концов тот все же сдался под напором своего друга — как и предполагалось, просто махнул рукой, буркнув что-то вроде: «сами разбирайтесь, я вам не мамочка, но надеюсь, вы примете правильное решение». Немалую роль в этом, скорее всего, сыграл тот факт, что благородному наследнику Слизерина, сколь сильно бы оный ни отрицал подобные низкие мотивы, явно не хотелось работать руками — так же, как и его товарищам по несчастью.

Профессор, меж тем, войдя в почти чистую конюшню, скептически окинула взглядом помещение и покачала головой. Она выглядела усталой. Вернув палочки троим студентам, назначила им дату следующей отработки и отправилась восвояси. Никто из присутствующих, однако, не был обескуражен столь явным пренебрежением к собственной персоне…

До отбоя еще оставалось некоторое количество времени — но не слишком много, учитывая, что нужно было добраться до замка и спуститься в подземелья. Ни Антарес, ни Себастиан, впрочем, не собирались так скоро отправляться в объятья Морфея: тайны запретной секции, пока еще не покорившейся двум отдельно взятым студентам, манили их. Оминис же, поколебавшись, все же решил не присоединяться к ним — не то, чтобы он боялся быть пойманным, скорее здоровый сон интересовал его гораздо больше, чем очередные авантюры.

Правда, где-то на половине пути Сэллоу остановился и заявил, что изыскания на голодный желудок не принесут пользы, и предложил для начала зайти на кухню. Проносить еду в библиотеку, разумеется, было строго запрещено, но в данном случае это не имело особого значения, учитывая, с какой именно целью оба слизеринца туда направлялись. От похода в обитель домовиков Блэк вежливо отказался. Тикки периодически раздражал его, даже будучи единственным представителем собственного вида в обозримом пространстве, а уж если таких, как он, собрать в одном месте несколько десятков… Нет, к подобному юноша был не готов. Можно было бы попросить личного слугу принести что-нибудь пожевать, но тут Себастиан уперся рогом, утверждая, что тот по незнанию может демаскировать всю затею. В чем-то Антарес был с ним солидарен — иногда требовалось немало времени, чтобы донести до эльфа, что именно от него требуется, но, скорее всего, истинной причиной было то, что однокурсник явно жаждал ненавязчиво пообщаться с маленьким народцем на тему недавних трагических событий.

Потому, временно расставшись с Сэллоу на перекрестке путей, Антарес неспешно двинулся по направлению к хранилищу знаний в одиночестве. Шаги его отдавались гулким эхом в безмолвии широких коридоров — Хогвартс почти обезлюдел, большая часть студентов уже сидели по своим гостиным. Блэк улыбнулся. Было в этой тишине старинных каменных стен что-то притягательное. Личное. Будто молчаливый разговор тет-а-тет, без лишних свидетелей.

Лестницы, еще лестницы — винтовые, обычные, двигающиеся — галереи, холлы… Мерлин, ну и огромен же этот замок! Антарес остановился перед витражом с портретом русалки и задумчиво почесал висок. Он уже здесь проходил. Или нет?.. Нарисованные глаза волшебного сознания пялились сквозь него невидящим, мертвым взглядом. Прозрачное зеленоватое стекло декоративных водорослей загадочно мерцало, равнодушное к чужим проблемам. Забавно, за столько лет никто не сподобился оживить это изображение… Возможно, потому, что этот маршрут не слишком популярен? Блэк, скорее всего, нескоро узнал бы о нем, если бы Себастиан вчера не показал дорогу. Он постарался сосредоточиться. При должном навыке окклюменции сложно забыть что-то насовсем, иногда достаточно лишь приложить чуть больше усилий, чтобы вытащить на поверхность нужное воспоминание. Так, кажется ему в эту арку. За ней еще один коридор…

Антарес, отбросив сомнения, толкнул тяжелую дверь и свернул в проход — полутемный и почти безликий — разве что ковровая дорожка с истертым рисунком ночного неба отличала его от остальных. Но… он внезапно вновь остановился. Что-то не давало ему покоя. Что-то неуловимо неприятное. Он перевел взгляд вниз, еще раз оглядывая схематичные изображения созвездий на темной ткани. Нет, если говорить маршруте — похоже все верно. После нужно будет свернуть направо. И вряд ли дело в развязавшемся шнурке на этом новеньком, но еще не избавленном от налипшей в ходе отработки грязи, ботинке.

Юноша машинально нагнулся, осматривая обувь, потянулся к кобуре, чтобы исправить положение…

— Блэк! — он едва не подпрыгнул от неожиданности, оборачиваясь.

Кто бы сомневался… Леандер Прюэтт, Лоуренс Дэвис и Норткотт, как бишь его по имени… Эрик?

— Решили взять реванш? Не очень-то честно — втроем на одного, — Антарес коротко усмехнулся.

Да плевать, на самом деле.

Блэк поступил бы именно так. Даже коль он вдруг обладал бы возможностью заставить весь Слизерин прийти и скопом отделать одного единственного гриффиндорца — о, он не сомневался бы ни мгновения. И бил в спину. Глупое благородство было ему абсолютно чуждо.

Леандер, стоящий у входа в коридор, фыркнул, недвусмысленно нацелив на Блэка палочку:

— Заговорил о чести? Как удобно вспоминать о ней лишь в такие моменты, не так ли? Я лишь предлагаю разрешить наши разногласия. Ты и я.

— Дуэль? — Антарес вскинул бровь, скептически поджав губы.

Прюэтт смерил его уничижительным взглядом:

— Нет, разумеется. Они запрещены в Хогвартсе.

Ясно. Дуэль — это жесткие правила и выверенный регламент. Конфликт, выходящий за рамки студенческих ссор, выводящий их на уровень выше. У некоторых династий и вовсе существуют негласные традиции — писаные кровью — обязывающие получить разрешение главы семьи на подобный способ решения проблем. Прюэтт явно не желает усложнять себе жизнь. Тем лучше…

— Как и драки, — резонно заметил Блэк, засовывая руку в карман и нащупывая чужой магический инструмент, тот самый, с волосом единорога. Честно говоря, своим действовать было бы удобнее, но… он интуитивно предположил, что так будет правильнее. Кто знает, на что способен проигравший и униженный противник после, и не попытается ли он получить сатисфакцию иным, более деликатным образом…

— И… к тому же, ты серьезно решил выяснять отношения здесь и сейчас? — Антарес скептически окинул взглядом коридор. На уединенное место для разрешения конфликта путем насилия тот явно подходил с натяжкой.

Лоуренс Дэвис, стоящий от Леандера справа, чуть позади, скрестил руки на груди и насмешливо ухмыльнулся. Щуплый и невысокий, невзрачный, но гонору у него явно с избытком… Он издевательски цокнул языком:

— А что? Отработки пришлись не по нраву? Боишься, что тебя вновь накажут?

Норткотт, молчавший до сего момента, закатил глаза, машинальным движением поправил тонкие очки и скривился:

— Может еще погоду с ним обсудите? Или — как прошел день?

Антарес подавил желание рассмеяться. Благородный порыв Прюэтта драться честно постепенно превращал действо в какой-то фарс. И, судя по лицу самого рыжего, происходящее все сильнее выводило того из себя. Это выглядело столь забавно, что Блэк не смог удержаться, чтобы не подлить масла в огонь:

— Неплохо, спасибо, что спросили. Станет еще лучше, кода я вновь заставлю одного надоедливого гриффиндорца визжать, как девчонка. Тебе же понравилось в прошлый раз, да? — Антарес сощурился, — Любишь пожестче? Я, конечно, не из тех, кто осуждает чужие предпочтения, но если ты метишь на место моей подстилки — спешу разочаровать — у меня иные вку…

Терпение Леандера закономерно дало трещину. Он, сжав челюсти, вскинул палочку, с кончика которой тут же сорвался столь долго сдерживаемый невербальный Экспеллиармумс, а следом — оглушающее. Не теряя времени, Антарес отскочил, выставляя щит и сразу же контратакуя. Прюэтт, мгновенно оценив обстановку, молча обрушил на него мастерски исполненный каскад заклинаний, весьма умело разнося вовремя подставляемые щиты. Стоящий рядом Норткотт невозмутимо пробормотал чары приватности, этим и ограничившись. Судя по всему, он был из тех, кто умеет думать наперед.

Улучив момент, Антарес отправил в противника режущее по ногам, так и не достигнув успеха — чертов гриффиндорец с легкостью уклонился, тут же ответив каким-то неизвестным проклятием. Очередное Протего беспомощно рассыпалось, но атака увязла в следующем слое магического барьера, с трудом поглотившего чужую магию. Ух, это было опасно… Мордред знает, что за дрянь. То, что получилось поставить двойную защиту заранее — неимоверное везение идиота. И, по-хорошему, незнакомые чары никогда не стоит пытаться блокировать таким образом, ибо не знаешь, что за сюрприз может вложить в них оппонент…

Антарес швырнул во врага модифицированным заклятием слепоты, крайне стойким и, ко всему прочему, буквально сращивающим веки в единое целое. Без навыков метаморфа такое — только резать… Но, когда то вновь не принесло результата, лишь удивленно сморгнул. Еще один луч Петрификуса взрезал полумрак коридора, почти достигнув цели. Чужого Пертификуса. Прюэтта спасло лишь то, что это произошло одновременно с атакой Блэка, и рыжий вовремя успел уклониться, отступая на шаг вправо.

Какого…

В паре нескольких метрах от потасовки, с плетеной корзиной под мышкой, стоял Себастиан. Удивляться было некогда — Леандер, воспользовавшись замешательством противника, вновь атаковал Антареса еще одной серией заклинаний, развернувшись так, чтобы контролировать неожиданною угрозу. Дэвис, заметив новое действующее лицо, выхватил палочку, тут же отправляя в незваного гостя фиолетовый луч неизвестного заклятия. Сэллоу уклонился, так и не выпуская тару и рук, и ответил тому банальным, но очень быстрым Депульсо. Норткотт, в свою очередь, явно не слишком обрадовавшись возможности перейти со скамейки запасных в основной состав, попытался достать Блэка Ависом.

Тот, быстро справившись с наколдованными птицами, осклабился. Импровизированная «дуэль» закончилась, едва начавшись, превращаясь в общую свалку.

В этот же момент невыразительное лицо Дэвиса, в нецензурной язвительной форме решившего коротко озвучить собственные мысли о «нравах подлых змей», внезапно исказила гримаса боли — слова буквально застряли у него в глотке. Горло его, попавшее под стремительно сорвавшиеся с палочки Антареса чары, быстро опухало, становясь похожим на надутый жабий зоб.

Крайне неприятная штука. Эдак можно и вовсе задохнуться, если не отменить вовремя…

— Что ты там хотел сказать, придурок? Ква?

Впрочем, Блэку, как и его первой жертве, очень быстро стало не до шуток. Норткотт, в свою очередь, решил помочь другу, и, умело отбиваясь от атак Сэллоу, попытался обойти Антареса с фланга, пока тот был сосредоточен на том, чтобы отразить новую серию оглушающих и парализующих авторства Леандера.

Блэк, едва успев уклониться от брошенной Эриком при помощи Левиосы декоративной напольной вазы, на ходу трансфигрированной в нечто бесформенное, но шипасто-острое, отступил назад, меняя диспозицию, и быстрым невербальным Акцио выдернул ковровую дорожку у противника из-под ног, подняв облако пыли и вспугнул стайку докси, нашедших приют в ветхом предмете интерьера.

Прюэтт успел среагировать, удержав равновесие, а вот Эрик пошатнулся, запнулся и едва не поцеловался носом с жестким камнем. Антарес тут же продолжил движение палочкой, заставляя ткань обернуться вокруг чужого тела, сдавливая его и почти перекрывая доступ к воздуху. Это было быстрее, чем наколдовывать магические веревки, хоть и менее надежно.

Ну и как тебе там? Уютно, а? Давай добавим еще немного остроты этой сцене… Слагус эрукто!

Дергающийся бесформенный кокон захрипел и закашлялся в попытке выблевать первого появившегося в пищеводе слизня, что оказалось непросто, учитывая столь плотно прижатое к лицу полотно.

Это оказалось ошибкой. Отвлекшись на Норткотта, Блэк пропустил Глиссео от Прюэтта, до сего момента сдерживаемого Себастианом. Заклинание, прилетевшее точно ему под ноги, мгновенно превратило шероховатый камень пола в идеально гладкую поверхность.

Решил бить меня моим же оружием? Да твою ж…

Новые ботинки еще не были усовершенствованы. Зачарование требовало времени, которое сложно было найти в плотном графике последних суток… Юноша, невольно изобразив нечто вроде неловкого танцевального па, едва не грохнулся на спину, в последний момент успев уцепиться левой рукой за удачно стоящие рядом старинные доспехи и почти повиснуть на них. За пару секунд, потребовавшиеся ему, чтобы восстановить равновесие, Леандер умудрился запустить в Антареса Инкарецио, но, к счастью, промахнуться, а вот еще одно Диффиндо все же достало слизеринца, расчерчивая правое предплечье темной кровавой полосой. Блэк подавил болезненный вскрик, с трудом вскинув оружие и понимая, что не успевает. С поразительной скоростью исполненное оглушающее, без всяких сомнений, прямо сейчас должно было поставить жирную точку в этом коротком противостоянии, и Блэк ничего не мог с этим поделать — времени ставить щит уже не было.

Ну, почти, ничего… Он, преодолевая боль, сжал зубы почти до хруста и упрямо дернул палочкой в отчаянном порыве, с трудом указуя цель. Только бы не промахнуться…

На самом деле, способов защититься от вражеского заклинания несколько. Первый — барьеры, второй — уклонение. Есть и третий — попытаться дестабилизировать чары противника до того, как они вообще настигнут тебя. И это — уже почти мастерский уровень. Потому как несмотря на то, что в таком случае далеко не всегда требовалось исполнение каких-либо формул, все упиралось контроль. Контроль и волю, подавляющую, диктующую непреложную истину чужой своенравной магии… И в выверенное исполнение — то есть, четкое осознание что именно и в какой момент ты делаешь.

Жгучий холод прокатился колючим спазмом от желудка до сердца, застряв в горле. Магия, откликнувшись на яростный зов, едкой желчью прохватила тело, едва не заставив его выблевать собственный хребет. Красный луч, уже готовый поразить надоедливого слизеринца, рассыпался яркими искрами в считанных дюймах от груди Блэка. Юноша выдохнул сквозь зубы, сумбурно, со смесью злобы, удивления и облегчения пробормотав нечто несвязно-нецензурное. Времени на радость от понимания, что столь сложный трюк все-таки получилось претворить в жизнь, впрочем, не имелось.

У Антареса была всего доля секунды, пока до удивленного Прюэтта не дошло осознание произошедшего. И если он ей не воспользуется…

В этот раз он успел. Банальный, но эффективный сдвоенный Петрификус Тоталус сначала разрушил защиту не ожидавшего контратаки гриффиндорца, а после свалил того на пол, обращая в безвольную куклу. Блэк, коротко рассмеявшись лающим, диковатым смехом, облегченно прислонился плечом к холодной стене. И в тот же момент новая вспышка чужого заклинания заставила его машинально пригнуться и отпрыгнуть в сторону, нацеливая палочку в сторону новой угрозы.

Дэвис… Как невовремя ты избавился от своей лягушачьей проблемы…

Юноша чувствовал, как шерсть единорога стонала в его ладони, едва ли не билась внутри в истерике. Она устала. Его воля была слишком подавляюща, категорична и жестка для столь деликатной вещи. Рукоять, измазанная натекшей кровью, скользила в пальцах.

Предпринять, однако, Антарес ничего не успел. Еще один луч идеально исполненного Петрификуса авторства Сэллоу взрезал полумрак коридора, опрокидывая последнего оставшегося на ногах противника.

Блэк наконец опустил палочку и обернулся. Взъерошенный Себастиан отряхнул мантию, с силой провел ладонью по лицу, выдыхая и будто смахивая заодно остатки напряжения спонтанного боя. В процессе драки он все же расстался с запасами еды — корзинка валялась в паре метров — но, что удивительно, целая и все еще закрытая. Антарес машинально принюхался:

— Ты взял луковый пирог? Гадость.

— Да, я взял луковый пирог. Это правда то, что тебя сейчас волнует? — тот изобразил на лице весьма выразительную гримасу, — Мордред, я отлучился всего минут на двадцать, и ожидал увидеть тебя уже под дверью библиотеки. Ты что, заблудился? И что с твоей правой рукой?

Блэк небрежно вывел в воздухе формулу кровоостанавливающих чар, перехватив палочку левой. Неудобно, но терпимо.

— С этим разберемся потом. Сейчас у нас и правда есть более насущная проблема. Целых три гриффиндорских проблемы, если быть точным.

Он окинул быстрым взглядом поле боя. Почти никаких повреждений интерьера — пострадали лишь ковровая дорожка и одна единственная ваза. Никто из противоборствующих сторон благоразумно не использовал ни взрывные заклятия, ни те, что били по площади. В целом весь бой можно было бы назвать… тихим и аккуратным. Бедняга Норткотт, издавая забавные булькающие звуки сквозь плотный кокон, безуспешно пытался освободиться или хотя бы отползти куда-то в сторону. Дэвис и Прюэтт… Блэк подошел ближе, жестким пинком переворачивая последнего на спину, нагнулся, забирая палочку и с любопытством вглядываясь в темную ненависть, застывшую на чужом лице.

Ты же все чувствуешь, так? Петрификус лишь называется парализующим заклинанием, но на самом деле просто не дает двигаться, лишая контроля над телом…

— Интересно, если переломать каждую маленькую косточку в твоей бесполезной туше, как быстро мадам Блэйни поставит тебя на ноги? Думаю, ей понадобится просто море Костероста… — губы Антареса тронула мечтательная улыбка.

Блэк склонил голову на бок, вперив критически-изучающий взгляд в оцепеневшие черты Прюэтта.

Ох… разве можно тут удержаться?

Он, ухмыльнувшись еще шире, наступил на горло поверженного гриффиндорца, медленно и расчетливо увеличивая давление. Леандер оставался недвижен. Ни звука, вскрика. Так просто… приложить еще немного усилий, и эти грязно-серые глаза, сейчас полные страха и жажды жизни, погаснут навсегда. Обратятся тусклыми стекляшками — пустыми, мертвыми. Мимолетная красота мгновения…

Дразнящие, яркие нотки отчаяния с капелькой надежды… На что? Думаешь, сможешь освободиться? Давай, попробуй. Борись, пикси тебя дери, как в последний раз, ну?!

Тихий болезненный хрип почти заглушили очередные потуги блюющего Норткотта, все надеющегося справиться с собственным несчастьем. Попытка взять тело под контроль не увенчалась успехом, но Антарес увидел, как губы Леандера едва уловимо дернулись.

А ты хорош! Вот так гораздо интереснее…

— Блэк! Честное слово, сейчас не время для твоих игр! — недовольный голос Сэллоу будто заставил его очнуться. Он раздраженно выдохнул и — неохотно — убрал ногу, возвращая Прюэтту возможность вновь дышать полной грудью.

И правда… Как жаль.

— Какого черта?! — резкий окрик заставил обоих слизеринцев подобраться и тут же вздохнуть с облегчением. У входа в коридор, скрестив руки на груди, стоял весьма раздраженный Оминис Гонт.

Себастиан, обернувшись, удивленно воззрился товарища:

— Что ты тут делаешь?

— Передумал, — буркнул тот, — Решил, что тебе все же не помешает дальнейшая помощь в твоей авантюре с библиотекой. Судя по всему, совершенно зря. И... Скорее, это я должен спросить, что вы здесь делаете.

— А на что похоже? — Антарес ответил ему саркастичным смешком.

— На то, что ты, Блэк, вновь…

— Ну же, давайте опять поругаемся! — Сэллоу закатил глаза, — У нас как раз есть время, пока сюда не забрел наконец какой-нибудь староста!

— Дабы успокоить твою воспаленную совесть, Гонт, отмечу, что произошедшее изначально не было моей инициативой, — рассеянно бросил Антарес.

— Свежо предание, да верится с трудом, — тихо пробормотал тот себе под нос, но Блэк равнодушно проигнорировал выпад. Мнение Оминиса Гонта о его персоне было ему малоинтересно, потому продолжать дискуссию он посчитал бессмысленным. Лучше, и правда, сосредоточиться на более важных вещах.

— Итак, давайте проясним. Молчать в наших общих интересах. Нас здесь никогда не было, с недалекими любителями прогуляться после отбоя мы никогда не встречались…

— Разумеется. Вопрос, иной — будут ли молчать они? — Себастиан вздернул бровь, кивком указав на тела на полу.

— Будут, — Антарес фыркнул, — им просто нечего нам предъявить.

Взмахом палочки расколдовав Норткотта, Блэк связал его Инкарецио, избавил бытовыми чарами от слизи и размотал ковровую дорожку, и вернув ей изначальный вид. После чего быстро почистил место схватки, убирая следы крови, и, завершающим штрихом, наложил легкое исцеляющее заклинание на каждого поверженного противника.

— Неужто, Блэк, — Оминис сделал вид что задумался, — в это раз дело обойдется без уроков вежливости?

— Как ты можешь так плохо обо мне думать?! — юноша ухмыльнулся. — Конечно, нет.

Он обернулся к Сэллоу, требовательно протянув руку:

— У тебя же остался еще виски?

Тот, смерив товарища недоуменным взглядом, вытащил флягу, молча протянув ему. Антарес открутил крышку, и, частично ослабив заклинание паралича, поднес горлышко к губам Прюэтта. Леандер тотчас заерзал в меру сил и попытался отвернуться.

— Давай, дорогуша, за дядю Антареса, — он схватил парня за подбородок, разворачивая обратно, а после жестко надавил на кадык, заставляя открыть рот, — Воот, хороший мальчик!

— Эй! — Себастиан дернулся вперед, недовольно нахмурившись, — Ты что, решил извести мой огневиски на гриффиндорцев?!

— Я куплю тебе новый, — отмахнулся Блэк, повторяя процедуру с Дэвисом и Норткоттом и отправляя всех троих парой заклинаний в глубокий сон, — Зато смотри, как хорошо выходит. Идиоты со львиного факультета опять решили поискать приключений. Налакались, как свиньи и, не рассчитав сил, так и не добрались до гостиной. Уверен, рано или поздно кто-нибудь найдет их — и в таком случае любые оправдания будут выглядеть неубедительно и жалко…

Стоит ли попробовать стереть им память о сражении и том, что произошло после? Оставив лишь воспоминания о намерениях проучить одного наглого слизеринца, и очевидных последствиях этого поступка? Нет, пожалуй, это не обязательно. Только помешает.

Любые обвинения в его сторону будут звучать глупой клеветой и попыткой выгородить себя. В крайнем случае можно продемонстрировать собственную палочку, не содержащую никаких следов боевых заклинаний. Такое себе алиби, впрочем: есть способы (хотя сложные и не очень надежные) заставить магический инструмент «забыть» последние сотворенные чары, соответственно, и доверия к подобному аргументу немного. А насчет остальных… Оминис почти не принимал участия, разве что Сэллоу… Но тот умеет убедительно врать.

— Ладно, — Себастиан вздохнул, с очевидной болью в сердце наблюдая, как Блэк выливает остатки дорогого напитка на одежду гриффиндорцев, — Будешь должен.

Он поднял бессознательные тела Мобиликорпусом, чтобы тут же опустить их неаккуратной кучкой рядом со старинными доспехами в округлой нише. Гонт, взирая на происходящее отстраненным взглядом белесых глаз, в кои-то веки промолчал. Судя по всему, подобный финальный аккорд все же не вызвал в нем слишком ярого отторжения.

Блэк мысленно рассмеялся.

Дорогой Оминис, порой неведение есть благо. Уверен, ты утопил бы меня в своем змеином яде, если бы я сказал тебе, что это еще не все. Ну, действительно, такой план просто-таки требует какой-нибудь изюминки. Иначе будет слишком скучно…

Неразлучную троицу ждала незабываемая ночь. Судя по виденным мельком во время боя нескольким особям докси — где-то рядом есть гнездо. О, они не упустят своего шанса. Маленькие мерзкие создания никогда не живут поодиночке. Где один — там и несколько десятков, как минимум. Надоедливые магические паразиты ядовиты — несмертельно, но достаточно, особенно если жалит целый рой одновременно, а ты, находясь в полубессознательном состоянии, не можешь сопротивляться. И — какое трагическое совпадение — эти твари очень любят все, что содержит приличный градус. Особенно магически усовершенствованные напитки, кои действуют на них как манок, лишают остатков и так невеликого разума, самосохранения, ко всему прочему, добавляя к сему коктейлю изрядную толику бессмысленной агрессии. А алкоголь в крови жертв, скорее всего, еще больше усилит действие специфического токсина… Ох, результат должен получиться интересным. С огромной вероятностью дурным гриффиндорцам придется полежать в больничном крыле с острым отравлением, пока мадам Блэйни будет пытаться привести распухшие, бьющиеся в лихорадке и стонущие от боли тела в естественный вид…

Антарес бросил последний равнодушный взгляд на троих несчастных, еще не подозревающих о своей незавидной участи, аккуратно убрал палочку обратно в карман и невозмутимо проследовал к двери, ведущей на выход из злополучного коридора. Случайно пришедшая на ум идея была идеальна недоказуемостью вины.