Carry You Home (джен)

Примечания:

Автор: к этому всё и шло.

Переводчик: ну вот и познакомились, ахахапхпх.

Оби-Ван стоит неподвижно.

Его взгляд застыл на дымящихся развалинах неподалёку.

Он пытается сосредоточиться на том, что генерал Гривус мертв — если не случилось чуда, — и лидеров сепаратистского движения больше нет.

Он не думает о втором Лорде Ситхов — Мастере, — который может быть, а может и не быть поблизости.

Не думает о том, как спасательная бригада найдёт изувеченное тело Асоки.

Не думает об обрядах и ритуалах, которые нужно будет провести как можно быстрей — их слишком много.

Не думает о маленьком теле, которое будет лежать накрытым на каменном постаменте.

Рука на его плече заставляет вздрогнуть и выводит из задумчивости.

— Вы, кажется, взволнованы, Мастер Кеноби.

— Мои извинения, канцлер, но я беспокоюсь о судьбе наших союзников на Незримой Длани.

— Таких, как... падаван Тано?

— ...да.

— Уверен, с ней всё будет в порядке, — успокаивает канцлер, сдавливая его плечо скрюченными костлявыми пальцами. — Она чрезвычайно способная. Кроме того, на всё воля Силы, верно?

— Д-да, — ответил слегка ошеломленный Оби-Ван. Хотя канцлер явно знал о существовании Силы, джедаи никогда не слышали, чтобы он взывал к ней таким образом.

Палпатин, кажется, удовлетворён его ответом, так как убирает руку с плеча.

— Идёмте в мой кабинет.

У Оби-Вана нет выбора, и он следует за канцлером.

___________________________________________________________________________

Вскоре они оказались в кабинете канцлера. Палпатин сел в свое кресло, Оби-Ван же был слишком взволнован и остался стоять за одним из кресел по другую сторону стола.

Кеноби понимал, что наивно думать, будто опасность миновала, но он просто устал. Устал от войны с её сражениями, кровью и смертями. Устал от того, что все его усилия напрасны. Устал от беспомощности.

— Присядьте, Мастер Кеноби, расслабьтесь! — предложил канцлер. — Я могу попросить персонал принести вам напитки. Хотите чай? Или коррелианский эль?

— Мне и так нормально, спасибо.

— Точно? При всём уважении, Мастер Джедай, похоже, что вам неловко.

Оби-Ван вздохнул. Канцлер ему не очень нравится, и он ему не доверяет, но Кеноби решил ответить, чтобы его успокоить.

— Я просто устал. Эта война... непредсказуема и дорого обходится. Мне не терпится уйти в отставку.

Палпатин кивнул в ответ, кажется, в знак согласия.

— Простите, что перехожу границы, но... как вы себя чувствуете? Я понимаю, что вам было нелегко пережить потерю Энакина.

Оби-Ван напомнил себе, что канцлер тоже скорбел по Энакину. Похоже, между ними есть нечто общее: они оба были его наставниками.

— Я-я двигаюсь дальше, как могу. Полагаю, я должен... ценить время, проведенное с ним.

— Мудрые слова. Даже не представляю, каково было присутствовать при этом.

На Оби-Вана нахлынули образы того дня и того момента. Он снова охвачен страхом и болью, снова тянет руку в пустоту. Он вонзил ногти в ладонь, и боль вернула его в реальность.

— Я... ничем не мог ему помочь, — наконец говорит он, не глядя в глаза канцлеру.

Канцлер хмыкнул.

— Скажите, а вам когда-нибудь доводилось действительно контролировать ситуацию? — спросил он.

Оби-Ван задумался.

Всю его жизнь — пока он был падаваном, когда сам получил ученика, а затем потерял его — автономность была ему недоступна. Всё из-за того, что он был слишком медлительным, слабым, вечно опаздывал.

Он засомневался.

— О, вам не нужно притворяться передо мной, Мастер Кеноби, — заговорил Палпатин несколько насмешливо, поднимаясь и обходя стол, чтобы встать рядом с Оби-Ваном. — Я вижу это с момента смерти вашего ученика — страх, боль... Я могу дать вам контроль, которого у вас нет, но который вы так отчаянно жаждете. Больше не будет смертей и войны... настанет мир.

— Я такого не говорил, мне не нужен...

— Я могу помочь вам стать сильнее, но придётся принять более обширный взгляд на Силу.

Оби-Ван удивленно смотрит на Палпатина.

— При всём уважении, канцлер, но что вы можете знать о Силе?

— У меня был наставник, обучивший меня методам Силы. Только под моим руководством вы можете стать более могущественным, чем любой деждай.

Он протянул руку, которая выглядела как когтистая лапа.

Вдруг Оби-Ван с удивлением осознал.

Как он это допустил?

— Вы... вы Ситх.

— Очень хорошо, Мастер Джедай. — Палпатин Лорд Ситхов усмехнулся, атмосфера превосходства вокруг него стала ещё более давящей. Казалось, тени выросли и готовы были их сожрать. — Но вы можете называть меня Дарт Сидиус.

Когда всё встало на свои места, Оби-Вана захлестнула адская ярость.

— Вся эта война, смерть, страдания — всё из-за тебя. — Он включил свой меч и направил на Палпатина, не обращая внимания на трясущиеся руки. — Ты убил Энакина. Он тебе доверял, считал своим другом. Неужели его жизнь ничего не значила для тебя, как и миллиарды остальных?

Не смущаясь клинка, направленного ему в грудь, Сидиус вздохнул.

— Потерянные жизни были необходимой ценой, — ответил он. — Что касается Энакина, он был моим дорогим другом, и я не причастен к его кончине. Это дело рук графа Дуку, которого вы одолели — надо отметить, довольно ловко.

— Граф Дуку был твоим учеником, — возразил Оби-Ван.

— Это был взаимовыгодный договор. — Он взглянул на меч, а затем — на его владельца. — Что будете делать, Мастер Кеноби? Я чувствую, как в вас разрастается ярость и ненависть. Я беззащитен. Срази меня. Отдайся во власть чувств. Неужели не хочется?

Оби-Ван остановился и задумался.

Это же не по-джедайски.

Что он делает?

Он выключил меч и отступил.

С канцлером — точнее, Мастером Ситхом — надо что-то делать, но кто ему поверит в таком состоянии, даже если его заявления будут звучать правдой в Силе? Кто сможет сделать это, кроме него?

Только он. Придётся ему.

Таким образом он восстановил самоконтроль.

Издав яростный боевой клич, он включил свой меч и атаковал.

Его клинок столкнулся с тёмно-красным.

Сидиус ухмыльнулся и неожиданно сильно оттолкнул Оби-Вана, заставляя его полагаться на свое мастерство в Соресу.

Он работает клинком просто и эффективно, но чувства, которые он пытался, но не смог отпустить в Силу, как не смог признать и принять их, грозят выплеснуться, лишая удары точности.

Хорошо владея формой Соресу, от её философии Кеноби почти отказался.

Оби-Ван уклоняется от удара, оставившего прожженный след на стене позади него, и создаёт пространство между собой и Сидиусом, чтобы перевести дыхание и сориентироваться.

Лорд Ситхов движется так... быстро. Он безупречно переходит от Атару к Джуйо, потом к Джем-Со — всё это в мгновение ока, без заминки. Кажется, что он летит на Оби-Вана, всегда делая первый шаг, первый удар.

Оби-Ван едва успевает нанести неглубокий порез на его груди — далеко не смертельный, но позволяющий выиграть немного времени.

Зачем он понадобился Лорду Ситхов? — задумался Кеноби, пытаясь прийти в себя после шквала атак Сидиуса. Он не является особенным, как это было с Энакином.

Но затем он осознаёт, что Ситх не пытается завербовать его из-за способностей в Силе или мастерства во владении мечом, нет, он просто очередной лучший запасной вариант. Сидиус ищет пешку, служебную собаку.

Сила, канцлер пытался сделать Энакина своим учеником.

Неужто Энакин бы пал? Предал бы джедаев и его?

Конечно, да. Оби-Ван понял, что, если бы всё пошло по плану, он предал бы первым.

Кроме того, канцлер — лучший друг Энакина, то есть был им с тех самых пор, как тот впервые появился в Храме, такой маленький и робкий, но всегда такой яркий.

Хотя свет Энакина потускнел по мере взросления и особенно с началом войны, Оби-Ван скучает по теплым лучам его присутствия.

Но нельзя зацикливаться на ошибках и упущенных возможностях, когда на тебя вихрем Силы мчится адепт Тёмной Стороны. Оби-Ван откатывается в сторону, едва избегая смертельного удара.

Быстрый шквал атак и ответных ударов напоминает игру кошки с мышью, прежде чем последняя окажется в пасти хищника. Кеноби едва чувствует скользящие удары: глубокие порезы ничто по сравнению с всепоглощающей, пульсирующей болью в груди.

Оби-Ван очень устал.

Устал убегать, изворачиваться, чтобы лишь отсрочить неизбежное.

Он хочет не просто выжить, а положить конец Дарту Сидиусу, Ситхам и войне с её кровопролитием и смертями.

Кеноби погружается в Силу, как делал это бессчетное количество раз, но затем делает то, чего не делал никогда: вместо того, чтобы позволить Силе унести себя в соответствии с её волей, он хватает её потоки обеими руками и начинает тянуть.

Даже Силе он не позволит диктовать ему условия.

Не теперь, когда это привело к опустошению.

Оби-Ван снова становится штормом, каждый его удар и блок напоминают молнию, мелькающую в грозовом небе и устремляющуюся к земле.

Наконец, у него получается загнать канцлера в угол.

Он видит тень страха в глазах Палпатина и не может сдержать улыбку: надо же, он способен напугать даже Лорда Ситхов.

Он ощущает, как сквозь него течет пьянящий поток — успокаивающий, согревающий и заполняющий пустоту в душе.

Впервые после смерти Энакина его не сковывает боль.

Наоборот, он чувствует себя почти... свободным.

— Да, — смеётся Сидиус, — поддайся своему гневу, своей ненависти!

Оби-Ван уже готов послушаться и ступить в чёрную бездну, но желтый проблеск в окне справа остановил его.

Теперь это точно не игра света.

Он борется с нарастающим ужасом, готовым вырваться из горла.

Он заблудился, далеко отошёл от учения и традиций, которые практиковал и которыми дорожил всю жизнь. Отошёл от Света.

Это неправильно, из этого не выйдет ничего хорошего.

Он не может быть ударом молнии, оставляющим шрамы, он должен как молния освещать тёмный и безликий мир, открывая взору невидимые чудеса; должен быть вспышкой прекрасного просветления.

Он не прожорливая Тьма, а сострадательный Свет.

Поэтому он отходит.

— Я никогда не присоединюсь к тебе, не стану таким, как ты, — заявил Оби-Ван твёрдо и решительно. — Я — Мастер Джедай Оби-Ван Кеноби, и я предан Свету.

С яростным воплем Сидиус выпускает поток молний из пальцев.

Оби-Ван щурится, отражая молнии мечом, но несколько случайных искр всё же попадают в цель.

Молния отражается в Лорда Ситхов, и его лицо искажается, бледнеет и покрывается морщинами, а желтые глаза, кажется, начинают светиться.

Оби-Вану этот облик кажется более подходящим.

— Я тебе нужен, — кричит ситх, заглушая гул мощной энергии, — только я могу...

Кеноби отсекает ему голову, прежде чем тот успевает закончить.

_____________________________________________________________________________

Кабинет канцлера разрушен.

Кресла опрокинуты и рассечены; на полу разбросаны различные предметы, часть из них сломана. Пол и стены украшают ожоги от световых мечей.

Но больше всего поражает труп в знакомых тёмных одеждах, лежащий у ног Оби-Вана Кеноби. Меч Кеноби ещё включен, сам он стоит неподвижно, не считая подергивания плеч при каждом неглубоком, хриплом вдохе.

Сила ощущается странно: словно перенасыщенной, но при этом есть какая-то застойная жуть. Темная энергия, кажется, вытекает из самой комнаты, всё в ней пропитано Тьмой.

— Оби-Ван, — нерешительно зовёт она.

Он резко выпрямился и обернулся к ней.

Она застыла, внутри всё опустилось: у Оби-Вана золотые глаза.

Эти глаза округляются, когда он видит её, и снова резко становятся светло-голубыми. Она могла бы забыть о том, что видела до этого, если бы образ не врезался в её сознание.

— А-асока, — выдыхает он и падает на пол.

Примечания переводчика:

Оби-Ван во время боя успевает ещё и в зеркало смотреться. Неудивительно, что ему все сливают. Жаль, конечно, что не будет порубленных джедаев, но такой поворот я предвидела — это ж Оби-Ван.