Лорд Уизли (гет)

Рон нехотя оторвался от роскошной груди Панси. Сегодня ночью ему хотелось повеселиться, ведь в Хогвартсе уже нельзя будет устроить таких прекрасных уединений на пятерых: МакГонагалл намного строже Дамблдора. Но девушки были непреклонны, и лорду Уизли пришлось засыпать в расстройстве. Недополучение страсти ночью он компенсировал сейчас. И продолжил бы, не постучи в их спальню тёща, зовущая на завтрак.

У Гринграссов ему нравилось: мягкие постели, сытные завтраки, услужливые домовые эльфы. Красота! Одно плохо — Реджинальд Гринграсс, казалось, знал лишь одну тему для разговоров. Политику.

Реформы, законы, отмена того или принятие этого. Ни о погоде, ни о еде, ни о квиддиче Рон за эти дни не услышал. Тесть предлагал одно за другим, а теперь к нему присоединилась ещё и тёща. И любую свою инициативу они описывали очень выгодной для него. Но Рональду ни одна из них не нравилась: разрешение использовать магию крови, сокращение числа запрещённых артефактов, придание оскорблениям «предатель крови» и «грязнокровка» статуса не то болезни, не то проклятья — слишком сомнительными и ненужными они казались юноше. Но что было самым главным — эти идеи принадлежали не ему.

Он был совершеннолетним волшебником, лордом, героем, женатым! А ему, словно маленькому ребёнку, указывали, что делать! Это было несправедливо и до крайности обидно: Гринграссы даже пальцем не пошевелили для победы над Волдемортом, а теперь пытаются помыкать своим спасителем, и потому Рональд не мог дождаться первого сентября: в Хогвартсе он сумеет отдохнуть от Реджинальда и Одри.

— Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, научи нас хоть чему-нибудь! — начал напевать Рон, вспоминая, как вместе с Гарри и Гермионой ходил по древним коридорам школы, спеша на уроки.

И тут его посетила занятная мысль. Он повернулся к Панси, чтобы задать ей вопрос, столь внезапно заволновавший его, но девушка спала, слегка похрапывая. Уизли сплюнул от досады: будить бывшую Паркинсон было делом безнадёжным.

Встав на четверенки, он осторожно обошёл заснувшую Трейси и хлопнул Дафну по голени.

— Что случилось? — сонно спросила жена, оборачиваясь к нему.

— Даф, а почему Хогвартс называется школой чародейства и волшебства? В чём разница?

— Ты разбудил меня только за этим?! — в голосе супруги послышалась злость. — Спи, утром тебе всё объясню!

Она положила голову на подушку, но Рон ущипнул её за попу.

Хлопнув мужа по руке, Дафна повернулась к нему.

— Просто когда Хогвартс был основан, — ответила она со сталью в голосе, — чародейство и волшебство разделялись. Потому с третьего курса мы и выбираем факультативы: трансфигурация и чары, например, относились к волшебству, а руны и нумерология — к чародейству, более сложному и опасному виду магии! Я ответила на твой вопрос, дай поспать.

Дафна вытащила из-под подушки палочку, направила её себе в лицо и произнесла сонное заклинание.

Рон вздохнул и переполз к Астории.

— Если хочешь спросить, почему это разделение исчезло, — произнесла брюнетка, — отвечаю: волшебников и чародеев готовили по разным программам. Но то ли в пятнадцатом, то ли в шестнадцатом веке директор Хогвартса это разделение убрал, уволив большинство профессоров. Никто не знает, почему. Одни говорят, что не хватало денег на зарплату, другие — что ему хотелость обучить нового Мерлина, а разделение этому мешало. А зачем тебе это надо?

Рон расцеловал её в щёки.

— Тори, — прошептал он. — Достань мне пергамент, перо и чернила. В сей же час!

* * *

Гарри, Гермиона, Джинни и Билл шли по развалинам мануфактуры Флимонта Поттера, найденной Артуром пару дней назад в Уэльсе. В заросшем паутиной здании то тут, то там виднелись следы жестокой бойни, учинённой много лет назад Пожирателями смерти: подпалины от заклинаний, обрывки одежды, засохшая кровь.

— Мда-а-а, — Билл в задумчивости взъерошил свои волосы. — Даже на то, чтобы восстановить мануфактуру, понадобится кругленькая сумма: ремонт здания, закупка оборудования и ингредиентов. Это я ещё молчу о найме работников. Сейчас услуги талантливых зельеваров стоят дорого, а гоблины не дадут нам на это ни кната. Слишком хорошо они помнят ваш последний приход в банк.

— Ничего, — улыбнулся Гарри. — У меня деньги есть, а они лежат мёртвым грузом. Пока будем работать сами. Гермиона, ты же знаешь рецепт зелья?

— Да, — кивнула девушка. — Можно попросить профессора Слизнорта. Думаю, что он не откажет.

— И Фреда с Джорджем, — произнесла Джинни. — Они много чего умеют.

— Есть ещё одна проблема, — Билл посмотрел на несостоявшегося зятя. — Флимонт Поттер, когда позволил производить «Простоблеск» другим, изменил рецепт продукта на своей мануфактуре. Снадобье стало эффективнее — держалось по нескольку дней. Но что он поменял, знал только твой отец, и эта тайна ушла вместе с ним. Нам придётся много эксперементировать.

Гарри кивнул. Им и правда предстояла большая работа. Но это его не пугало, наоборот: возможность восстановить семейное наследие грела душу.

Он взял Гермиону за руку и с теплом посмотрел на возлюбленную.

* * *

Хогвартс-экспресс издал предупреждающий гудок, и Рональд Уизли, обняв на прощание мать, побежал в поезд.

Вместе с ним в школу ехали его жёны, сестра и Гермиона. Правда, последняя собиралась бывать там лишь на уроках, чтобы по вечерам, на выходные и каникулы возвращаться в Нору и помогать Гарри в восстановлении дедовской зельеварни, захватившем всю семью Уизли. Ради этого она даже отказалась от значка старосты школы, чем огорчила МакГонагалл и удивила Рона.

Рон сидел и хмурился. Вчера он впервые поссорился с тестем: выписка Фреда и семейное торжество по этому поводу совпали с устроенным Гринграссами раутом. Рональд выбрал первое — брат был ему дороже великосветских приёмов. Реджинальд предложил совместить два торжества, приурочив раут к выздоровлению героя битвы за Хогвартс. Сначала всё шло хорошо — семьи помирились и хорошо проводили время, пока тесть не намекнул Рону, что Панси скучает без отца и неплохо было бы вытащить Паркинсона из Азкабана.

Подобное предложение вызвало протест как самого лорда Рональда, так и его жены: Панси не желала видеть отца-Пожирателя, опасаясь, что он станет причиной проблем для неё самой и её семьи. Тогда и разразилась ссора.

После Рон с жёнами вернулись в Нору, где и провели последний день каникул.

Разговор вновь зашёл о восстановлении мануфактуры Флимонта Поттера. О планах Гарри Рональд узнал на том же рауте. И тогда же обиделся на Гарри. Нет, он был рад за друга, поддержал его, но, увидев глаза Панси и Дафны, загоревшиеся алчностью, начал ревновать. Гарри был знаменит. Даже без рецепта деда его зелья будут пользоваться успехом у покупателей, а проект лорда Уизли о повторном введении разделения програмы в Хогвартсе на чародейскую и волшебную всё ещё не был даже рассмотрен. Рону казалось, что так сбываются слова лучшего другати члены Визенгамота мстят ему за его неосторожные слова.

Из мыслей его вывел звук открывшейся двери. Рон повернул голову, надеясь, что это разносчица сладостей и он сумеет заесть свой стресс, но радость мгновенно покинула его.

В дверях с перекошенным от злости лицом стоял Драко Малфой.

— Верни мне невесту, Уизли! — завизжал он.