Ольховый Король (гет)

В воздухе разлились чудные переливы мелодии, золотое солнце поигрывало лучами, отражавшимися в высоком старинном зеркале. Пьянящий аромат цветов, кружа голову, наполнил комнату.

Что?

Сара моргнула и взглянула на свое отражение.

Роскошное золотое платье блестело в лучах солнца, темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Сара всмотрелась внимательнее и прикоснулась к горлу. На шее красовалась изящная золотая лента, повязанная замысловатым узлом. Вдруг на девушку накатил внезапный прилив страха и холода, и она вцепилась в ленту.

— Тогда желаю тебе хорошего дня, дитя.

При звуке незнакомого голоса Сара застыла. Она собралась обернуться, но внезапный приступ удушья не позволил ей этого сделать. Каждый вдох отзывался режущей болью в ребрах. Женский голос эхом разнесся по комнате, отражаясь от холодных золотых стен, и переплетений цветов и лозы на ковре.

— Благодарю, мама. Хорошего дня.

Сара удивленно моргнула. Она молчала, значит, в комнате был кто-то еще…

Сара взглянула в зеркало, и увидела, что прямо за ее спиной стоит Джарет, и задохнулась, когда острая боль пронзила все тело.

Все еще дрожа, Сара протянула руку и почувствовала под пальцами тяжелую парчу его рукава. Джарет улыбнулся и склонил голову в сторону двери — та со щелчком закрылась.

Как только его ладонь коснулась плеча, страх вместе с холодом рассеялись. Дышать сразу стало легко и свободно, в комнату вновь вернулось умиротворение и тепло. Сара обернулась к Джарету и улыбнулась. Как ей могло быть холодно? И откуда было взяться удушью и страху?

Он был столь же красив, как и в последний раз, когда она видела его (как давно это было?). Облаченный в шелковую рубашку, кожаные бриджи и сюртук, из той же ткани, что и ее платье, он широко улыбался, глядя на нее.

Внезапно на Сару обрушилось головокружение, и она пошатнулась. Джарет подхватил ее, не давая упасть. Сара успела заметить, что его руки были затянуты в тонкие белые, как снег, перчатки.

— Сара, ты хорошо себя чувствуешь?

Сара прикрыла глаза. Она не чувствовала ни страха, ни холода, ни боли (почему ей должно быть страшно и больно?), но что-то в его голосе — Сара не могла понять, что именно, — заставило ее напрячься.

Джарет взял ее лицо в чашу своих ладоней и бережно коснулся кончиками пальцев закрытых век.

— Моя дорогая, ты кажешься растерянной…

С трудом распахнув глаза, Сара взглянула на Джарета.

— Где я?

Gar schöne Spiele spiel' ich mit dir…

— Ты здесь, со мной, — он ласкал ее лицо, нежно касаясь кончиками пальцев.

В веселые игры сыграем с тобой…

Король Гоблинов развернул Сару к зеркалу, встав позади. В ровной зеркальной глади отражалась завораживающая картина золотых и шелковых одежд, темных и серебристо-белых волос, тесно переплетенных пальцев рук.

Сара рассеяно опустила взгляд вниз, когда Джарет, взяв ее ладони в свои, обнял ее за живот. Веки потяжелели, и Сара довольно прикрыла глаза, когда Джарет деликатно коснулся губами ее волос. Его дыхание было таким легким и теплым, что Саре казалось, будто она стоит на поляне, залитой солнцем, а на ее плече сидит птица, и ее распростертые крылья щекочут лицо…

— Где мы?

Она чувствовала, как Король тихо рассмеялся.

— Мы здесь, вместе.

Сара попыталась сконцентрироваться.

— Джарет…

— Да? — проурчал он, и Сара вздрогнула, ощутив спиной вибрации в его груди.

— Джарет, где «здесь»?

Джарет выпустил ее ладони и скользнул руками выше, обхватив девушку за талию.

— Здесь, там, везде и нигде… Почему ты спрашиваешь?

— Я не… я не знаю…

— Вижу, ты познакомилась с моей матерью.

Его беззаботный тон кружил голову. Или может виной тому было тепло. Богатый тяжелый запах цветов, витавший в воздухе, окутал девушку, заставляя чаще дышать…

— Твоя мать? — Сара ухватилась за последние слова.

— Ну, — Джарет опустил голову Саре на плечо и встретился с ней взглядом в зеркале. — Ту, кого я иногда называю своей матерью. Или, вернее, ее голос. Когда я впервые попытался понять отношения матери и ребенка, что было довольно полезно для моего дела, то решил, что разумно будет приобрести одну из своих бывших форм, как позже я приобрету другие. Поэтому я взял голос женщины с сильным духом и окрестил ее матерью? — он хитро улыбнулся. — Я ничейный сын, но иногда вежливо проявить уважение к старшим, ты согласна?

Сара чувствовала, как его подбородок упирается ей в обнаженное плечо, пока он говорил. Сладкий аромат цветов одурманивал, сбивая с мысли. Слова ускользали от нее, теряясь в переплетениях лозы…

— Джарет…

— Да, любовь моя?

— Ты говоришь какую-то бессмыслицу.

Джарет опустил голову и рассмеялся, заставляя Сару трепетать от жарких вздохов, а затем уткнулся в изгиб ее шеи, и, прикрыв глаза, вдохнул аромат ее кожи.

Ich liebe dich, mich reizt deine schöne Gestalt …

Не в силах отвести взгляд от зеркала, Сара наблюдала, как Джарет нежно коснулся губами ее плеча, затем прочертил губами дорожку вверх по шее, и поцеловал чувствительное местечко за ухом, отчего девушка всхлипнула и залилась румянцем.

Люблю тебя, облик прельстил меня твой …

Джарет приоткрыл глаза и довольно ухмыльнулся. Мужчина наклонился и легонько прикусил мочку ее уха. От вида его острых зубов внутри все скрутилось от ужаса, и девушка открыла рот, чтобы закричать, но вместо этого зевнула. Почему она должна была кричать? И откуда было взяться страху? (холоду и боли?).

Сара сонно откинулась на грудь Джарета и, словно кошка, потерлась лбом о его подбородок.

Он сжал челюсти, и когда вновь заговорил, то его голос зазвучал низко и хрипло.

— Ты выглядишь уставшей.

Сара не удержалась от нового зевка.

— Я и правда чувствую себя изможденной. Кажется, мне приснился плохой сон, — после некоторых размышлений ответила девушка; она все никак не могла избавиться от странного, неясного чувства, терзавшего сердце; дурманящий аромат цветов мешал ясно думать.

— Хм… интересно, — крепче сжав ее талию, Джарет увлек девушку за собой, и затем развернул. Сара уперлась бедром во что-то твердое.

— Раз, ты устала, — она скорее услышала, нежели увидела его улыбку. — Почему бы тебе не отдохнуть здесь со мной?

Сара непонимающе нахмурилась. В центре комнаты стояла широкая кровать из темного дерева, изголовье которой украшали вырезанные цветы и узоры лозы. Как же она раньше ее не заметила?

Сара обернулась к Джарету, чтобы спросить, и уткнулась ему в шею. Она и не заметила, как он подошел к ней…

Сара прикрыла глаза и рассмеялась.

— Что так забавляет тебя, моя дорогая? — в ее волосах голос Джарета звучал приглушенно.

— Все это… — Сара лениво улыбнулась. — Я знаю, что ты задумал.

— Неужели? — его пальцы сильнее стиснули ее бедра. Сквозь дымку и терпкие ароматы цветов к девушке взывало странное чувство, на языке осел странный привкус.

Но Джарет продолжал говорить, и голос его был настолько чарующим, что противиться ему было невозможно.

— И что же?

— Почему бы нам не отдохнуть? Серьезно? — Сара обернулась и прижалась к его груди; Джарет резко выдохнул. — Это же известнейший подкат из справочника ловеласа. Дальше ты предложишь помассировать мне спинку.

(Помассировать спинку?) Собственные слова показались Саре странными и неправильными. Среди всего этого великолепия они казались какими-то чужими, и стоило только девушке их произнести, как они готовы были впиться иглами, до боли сжать горло, пронзить ребра…

Сара встряхнула головой, пытаясь вернуть мыслям ясность. С чего было взяться удушью? (холоду и боли?). Сквозь тонкий шелк рубашки она чувствовала жар, исходящий от Джарета, но больше ничего.

— Какая банальщина, — Сара прикрыла от удовольствия глаза, чувствуя как вздымается его грудь. По телу прокатилась волна мурашек, когда Джарет откинул ее волосы и прильнул к шее, вдыхая аромат кожи, затем, осыпая Сару нежнейшими поцелуями, подхватил девушку на руки.

* * *

Сара лежала на кровати.

Развязанные золотые ленты корсета, позволили парче свободно расстелиться на простынях. Джарет нежно целовал ее губы.

Музыка затихла. Тишину нарушали только шорох одежд и сбивчивое от ласк и поцелуев дыхание.

Сара нежилась в теплых лучах солнца и блаженно вдыхала аромат цветов, пока Джарет легонько покусывал ее шею. Девушка принялась стягивать с него сюртук, но жесткая ткань никак не поддавалась. Оставив бесплодные попытки избавиться от мешающегося предмета гардероба, Сара запустила пальцы в его волосы. На ощупь светлые пряди были мягкими точно шелк, но при этом им как-то удавалась приставать к коже. Додумать эту мысль ей помешал Джарет, начав покрывать ключицы чувственными дразнящими поцелуями. Он вдавил Сару в кровать, и все остальное перестало иметь значение.

Закусив губу, Сара тихо стонала и выгибалась под умелыми прикосновениями рук Джарета, блуждавших по ее телу. Каждая расстегнутая им перламутровая пуговица сорочки обжигала кожу.

Старательно распаляя ее желание, Джарет прокладывал дорожку из поцелуев все ниже. Сара вздрогнула, когда его зубы царапнули живот — странное, не дававшие ранее покое чувство, скрутилось внутри узлом. Отчего вдруг подступила тошнота?

Дыхание участилось, а тревожное чувство все никак не отпускало. Что-то острое неприятно впилось в спину.

— Джарет… — пробормотала Сара. Почему ей так трудно говорить? (Словно каждое произнесенное слово причиняло боль?)

Джарет отвлекся от своего занятия и, взглянув на нее, улыбнулся.

— Да? Ты чего-то хочешь? — его поначалу легкий голос упал на октаву, зазвучав низко и хрипло.— Или ты хочешь… чтобы я что-то сделал?

Дышать стало трудно. И еще тяжелее, когда Джарет, не прекращая ласк, приник к губам в страстном поцелуе, отчего сердце, бешеный стук которого отдавался в висках, готово было вот-вот разорваться (отчего голову терзала острая боль?). Приподнявшись на руке, мужчина завел запястья ей за голову, пришпилив их к изголовью кровати.

Его глаза пылали, с жадностью глядя на Сару. Погладив ее по волосам, Джарет хрипло прошептал:

— Моя любовь…

Сара поерзала под его весом. Странно, в матрасе было что-то острое. Она зашипела сквозь зубы, когда волна боли прокатилась по телу (почему так больно?). Джарет впился в ее губы грубым требовательным поцелуем. Он запустил ладони в копну волос, заставляя девушку откинуть голову, лишь за тем чтобы обрушиться на ее губы новым горячем поцелуем, а затем прикусить нежную кожу на челюсти.

— Расслабься, милая моя. Останься со мной.

Что?

Сара собралась заговорить, слова так и застряли в горле, когда Джарет качнулся бедрами ей на встречу. Сара вскинула голову и…

Подождите-ка…

Не веря своим глазам, Сара присмотрелась внимательнее.

Рукава шелковой сорочки украсили чудные красные ленточки, струящиеся по рукам на простыни…

Кровь. Ручейки ее крови.

Она попыталась пошевелить руками, но те не слушались. Сжав кулаки, Сара попробовала еще раз. Тихий шорох заставил девушку замереть. Она в ужасе наблюдала, как деревянные бутоны на изголовье кровати раскрыли темные лепестки и обвили стеблями ее кисти, впиваясь иглами в кожу. Когда темные лозы выпустили из своего плена ее запястья, Сара увидела, что на белоснежной ткани сорочки проступают пятна крови, и не смогла сдержать пронзительного крика, когда в прорезах сорочки показалась обнаженная плоть.

Под тонкой кожей, разрастались сети гибких деревянных лозы и шипов, пульсирующие в такт сердцебиению; ветвясь и переплетаясь черные, точно смоль, вены проросли прямо в кожу, приковав ее руки к изголовью кровати.

Сара отчаянно затрепыхалась. На лицо брызнули капли крови.

Но она не почувствовала боли.

Вскинув голову, Сара уставилась на Джарета. Его глаза блестели.

— Останься со мной, — его горячее дыхание обожгло шею. — Останься здесь со мной, Сара.

— Я не могу… Я не могу пошевелить руками. Я не чувствую рук…

Джарет склонился к ней и прошептал в губы:

— Цветы обнимают тебя, как сестру. Ты, любимая, сияющая лилия моего желания…

— Нет… — Сара отвернулась от него; от резкого запаха крови ее начало мутить.

Джарет схватил ее волосы и снова вжал в кровать своим весом.

— Моя прекрасная роза, — прошептал он. — Моя роза без шипов…

И глубоко поцеловал, переплетая языки — Сара ощутила медный привкус.

— Останься со мной, Сара, — прорычал он; с острых зубов капала кровь. — Останься здесь со мной…

Сара захлебывалась своей кровью. Она не могла дышать.

«Нет, — собственный голос отдался эхом в голове, когда она попыталась закричать. — Нет. Нет!»

* * *

Сара почувствовала, как камни впились в плечи, когда она выгнулась в агонии. Закашлявшись, девушка с трудом повернув голову и сплюнула на землю сгусток крови.

— Нет… — голова раскалывалась от боли. Сара попыталась пошевелиться, и не смогла — было слишком больно, слишком холодно, и что-то прижимало ее к земле.

— Я не могу дышать, — каждый вдох обжигал легкие, перед глазами все плыло.

— Шшш… — она в панике вскрикнула, когда голос Джарета достиг сознания. — Не волнуйся об этом, драгоценная.

Он взял цепочку, что вдавилась в шею, мешая дышать, и сорвал ожерелье. Звенья обожгли кожу.

Сара увидела — фейерверк? — нет, то целое буйство цветов расцвело во тьме. Она едва разглядела блеск глаз Джарета, когда он взял ее лицо чашу своих ладоней и взглянул ей в глаза.

— Скажи мое имя, Сара.

Был ли это был звук его голоса или журчание ручья?

— Сара, — прошипел Джарет. — Скажи мое имя. Скажи мое имя, Сара. Пойдем со мной. Пойдем со мной, и больше не будет никакой боли, я обещаю.

Слезинки на ее лице застыли, превратившись в льдинки. Сара приоткрыла замерзшие губы. Ей было так холодно.

— Король Гоблинов, — прохрипела она.

Холодная улыбка Джарета сверкнула в темноте.

— Не это имя, другое.

Затем он крепко поцеловал ее.

— Слушай, Сара, они зовут тебя…

…siehst du nicht dortErlkönigs Töchter am düstern Ort?

Черный плащ Короля развевался над Сарой. Она услышала доносившуюся издалека музыку.

…вперед брось свой взгляд и дочек увидишь того короля…