Пиратская песнь (джен)

Краб не унёс ни одной жизни с Мести. Вся команда уцелела, чтобы попасть в руки англичанам. Испанская сторона под давлением двух правящих в Карибском бассейне семей уступила. Пираты под предводительством двух капитанов отправилась под суд английской короны в обмен на мирную выдачу двух пленных и мёртвую тишину относительно их имён.

Ника бросила прощальный взгляд на Боннета. В этот раз он выбрал дворянское платье в мятно-зелёном цвете. Узорная вышивка красиво контрастировала с его золотистыми в солнечном свете волосами. Для пирата смешной образ, но Стиду Боннету удивительно к лицу было оставаться изысканным аристократом на собственном корабле, пусть его пиратская карьера вышла совсем недолгой.

Чувствуя, как над головой сгущаются тучи, она поднималась на борт Ксаны, как на эшафот. Шэю было куда хуже. До Санто-Доминго ему предстояло добираться вместе с ней, а на берегу ожидать безжалостного возмездия от родителей и сестры. И всё же, услышав отцовское «живо в каюту», сказанное на тонкой границе между его терпением и чем-то по-настоящему страшным, она непослушно бросилась к фальшборту, чтобы проводить последним взглядом Месть, окружённую английскими судами. Определённо, предложенный Шэем финал их сказки был лучшим.

— Донья де Очоа… — робко позвал её кто-то.

— Вероника!

На плечо опустилась тяжёлая рука отца. Следующее слово должно было начать между ними что-то громкое, хаотичное и неприятное. Это юная донья чувствовала кожей. Вот сейчас ей достанется так, как не доставалось даже самым нерадивым матросам. Одно слово, жест, мимолетная мысль или даже одна секунда. Но и она не смолчит. Не сможет смолчать. Не тот характер…

— Вероника, иди в каюту и сиди там! — холодный голос матери отрезвил обоих, отводя от беды.

Не принимая ни одну из сторон, Аделаида умела урезонить всех. Ника не избежала наказания, а всего лишь получила отсрочку. Расплата за ошибки ожидала её, как и Кенуэя, на суше. Диего подчинился даже не голосу супруги, а одному лишь взгляду, обещающему, что ни одно преступление не останется незамеченным. Но не при свидетелях.

* * *

— Пора ставить точку, Ника, — услышала она голос Шэя, когда осталась одна в каюте.

Ушлый друг детства умел использовать хитрости в подчинении акустики и небольших, едва заметных недочётах при финальной отделке галеона. Казалось, достаточно немного наблюдательности и процарапанной дырки между полом и стеной размером с бусинку. Зато эффект превзошёл все ожидания — они разговаривали так, будто их не разделяли стены.

— История про пиратов заканчивается здесь, — продолжал он. — Если не слушать такие истории до конца, то выйдет, как в твоём романе.

— Не получится. Я ведь знаю, что история не закончилась смертью краба. Что были англичане. Можно врать другим, но не себе, — удручённо опустила она лицо в ладони, устроившись на узкой кровати. — А я даже попрощаться нормально не успела. Да и пообщаться с ними… ничего не успела.

— Тогда закрой глаза, маленькая донья, и слушай конец пиратской сказке, — предложил Кенуэй. Будто на мгновение обдавая её теплом своего дыхания. — Храбрые пираты дали бой чудовищному зверю. Хитростью и смекалкой они заманили его в ловушку и последними залпами оборвали жизнь краба, а его детёнышей разогнали. И пусть их окружили английские корабли, а смерть вновь взмахнула своей косой над их головами, не просто так был умён и неуловим легендарный пират Чёрная Борода. Он прекрасно знал о королевском помиловании, что всё ещё существовало для пиратов, готовых присягнуть на верность английской короне. Разумеется, он не постеснялся требовать его и вновь оставить английских офицером ни с чем. А дальше… корабли ушли в закат. Пиратов ожидали новые приключения и новые авантюры, первая из которых — дерзкий побег от вынужденной присяги. Ко-нец.

Ника улыбнулась. Вышло совсем не так красиво и романтично, как в глупых романах, но в эту сказку хотелось верить. Не думать, что ждало всех дальше. Не рассуждать, что жизнь пиратов не награждает отставкой. Чаще смертью. Но засыпать ночами, повторяя её, стало бы куда проще.

— Он точно знал о помиловании? — решила она задать вопрос, способный разрушить всю магию счастливого финала.

— Кое-кто ему об этом напомнил, покидая Месть. Просто на всякий случай.

* * *

— Хуже дураков только влюблённые дураки! — тяжело выдохнула Мэри Кенуэй, в девичестве Давима Гоцман.

Шэй вышел истинным сыном собственных родителей — упрямый, храбрый, готовый принять любое наказание и уверенный в своей правоте. Прибавить к этому верность и стремление взять на себя вину за все проделки младшей де Очоа — получится совсем гремучая смесь. Проще сдвинуть с места Старый свет, чем объяснить дураку, насколько он был не прав в своём стремлении решить проблему без шума. В итоге нашумел так, что для захоронения всех свидетелей придётся отстраивать отдельное кладбище. Или запугивать, чтобы боялись рот открыть в сторону темы пиратства. А это невероятно много дел для обеих семей. Даже с учётом, что совместная работа откроет почти все двери без стука.

— Его можно бить, выслать или загрузить работой, чтобы разогнуться смог только лет через десять, но поможет ли? — озвучил общие мысли Эдвард Кенуэй. — Я в его возрасте…

— Ты в его возрасте убегал к пиратам? — с сомнением посмотрела на супруга Мэри.

— Я в его возрасте мог пойти и не на такую дурость ради девушки, в которую был влюблён.

Гоцман возвела глаза к небу, но губы её тронула невольная улыбка. Мужчины. Те же мальчишки, только сначала мелкие и нескладные, а под конец седые и коренастые. В голове извечный ветер. Глупость пятнадцатилетней девчонки, которой родители вовремя не дали ремня по мягкому месту, она понять могла. В конце концов Ада выбрала темпоральное училище в четырнадцать. Видимо, это их семейная черта — творить дурь в подростковом возрасте. Но двадцатилетний лоб, которому она собиралась вручить бразды правления тайной полицией?!..

— Знаешь, что он мне заявил вместо покаяния? — хмыкнула она. Дождавшись кивка с точно такой же улыбкой, она продолжила: — Что собирается просить её руки, уже напросился на аудиенцию в губернаторскую резиденцию. Что будем делать?

— Известно что. Присутствовать, — развел руками Эдвард. — Избраннице пятнадцать. Я уже слышу губернаторский возмущенный крик и лязг сабли. Вернут нам его по кусочкам за такую наглость и будут правы. Надо проследить за дураком и обо всём договориться.

* * *

— Моей. Дочери. Всего. Пятнадцать! — пролетел эхом гневный крик, обещающий скорую дуэль на саблях. Грозная губернаторская фигура медленно поднялась из-за стола в малом зале.

Чета Кенуэй снисходительно перевела взгляд на сына, без слов вопрошая, а чего он собственно хотел своим пылким предложением женитьбы. Шэй, их рассудительный, хладнокровный, обаятельный и предприимчивый сын, превратился в краснеющего и запинающегося юнца, когда дело касалось Вероники. Причём, девочка даже сама не понимала, что так влияет на парня, а то ли ещё будет? Как только младшая де Очоа войдет в расцвет своей красоты, она сможет вить какие угодно верёвки из Шэя. Если он, конечно, доживёт.

Диего, едва только началась сбивчивая речь молодого Кенуэя о чувствах к Веронике, опасно сузил глаза. Знающий его уже двадцать лет Эдвард напрягся. С таким взглядом де Очоа шёл убивать, не щадя никого на своём пути. Одно неосторожное слово, и трагедия неминуема. Однако, стоило мальчишеским словам о предложении утихнуть в стенах зала, как, опережая супруга, безжалостным идолом ярости из-за стола встала донья-губернатор.

— Что. Ты. Собирался. Делать. С. Моей. Пятнадцатилетней. Дочерью?! — в ярости она буквально выплёвывала слова, решительно наступая на оробевшего Шэя. В руке Ады многообещающе поблескивала сабля. — Или уже сделал на том корабле?!

— Беги! — негромко посоветовал сыну Эдвард.

Вот уж чего они точно не ожидали, делая ставку на гнев отца. Но даже сам Диего был настолько ошеломлён действиями супруги, что забыл про наступающее возмущение и теперь с восторгом смотрел на фурию, в которую превратилась Ада. Пунцовеющая Вероника изо всех сил желала провалиться сквозь землю, хотя на неё уже никто не смотрел.

— Кхм, дон Диего, — осторожно обратился к нему в непривычно официальной форме Эдвард, — быть может вы… убедите супругу не убивать нашего сына? По крайней мере сразу.

— Не знаю, — многозначительно протянул сквозь хищную улыбку тот, — давненько я не видел её такой.

Позволив супруге вдоволь запугать будущего зятя, он всё же отправился за ними следом. О том, как именно проходили переговоры, Ника старалась не думать. Зря, ох, зря она помчалась вслед за отцом, чтобы урезонить матушку. Она достигла их ровно в тот момент, чтобы заметить, как нападение на Шэя переросло в дуэль между родителями с настолько пылким примирением, что ей пришлось прятаться за ближайшей колонной, ещё больше краснея. Родители не появлялись до следующего утра.

* * *

— Шэй, при всём уважении к нашей дружбе, нет! — решительно покачал головой Грегорио, осторожно поглядывая по сторонам, и громко зашептал: — Наберитесь терпения. Оба. Сейчас родители в ярости, дайте им время остыть. Ника наказана за дело, и если я буду к ней гостей водить, тем более тебя, то…

— Я только хочу поговорить. Клянусь… Если сомневаешься в моей благоразумности, дорогой мой друг, то пусть беседа произойдёт в твоём присутствии.

Месяц скрылся за облаками, будто подыгрывая полуночному Ромео. Как Кенуэй покинул обитель своего домашнего ареста, оставалось страшной тайной. Только между ним и Марией, которая просто не могла долго злиться на брата. Даже её гнева за всю выходку Шэя хватило лишь на один крепкий удар кулаком ему в челюсть, а секунду спустя они уже обнимались, прощая друг другу все прошлые и грядущие обиды. А когда речь зашла о подруге, которую необходимо посетить немедленно, то сестра ласково назвала брата олухом, но помогла покинуть дом незамеченным.

— Наберитесь терпения, — повторил Грегорио, пытаясь оттеснить друга подальше от сада с белыми персиками, которые Диего на десятую годовщину свадьбы приказал посадить у губернаторской резиденции. — Отец тебе благоволит. Он рано или поздно уговорит матушку на помолвку, только не наломай дров.

Шэй тяжело выдохнул. Он знал, чувствовал, что должен сегодня поговорить с Никой. Брошенный клич по сети тайной полиции принёс утром неожиданные вести, которые она была бы рада узнать. А когда честные пути добраться до дамы сердца закрылись, осталось использовать бесчестные. Челюсть уже болела от будущей реакции Марии.

— Что, если я расскажу тебе, что моя сестрица кое-в-кого влюблена и, кроме своего избранника, будет отвергать всех кандидатов на руку и сердце до самой старости? Что, если назову имя этого кое-кого? — пошёл он на решительные меры, зная, что в конечном итоге от правды всем будет только лучше.

— Вот ты!.. — Грегорио задохнулся от такого не самого благородного поступка, однако недолго сражался с совестью, уложив последнюю на лопатки. — Змея ты, Шэй Кенуэй!

— Зато ответ тебе понравится!

* * *

«Сегодня остров Барбадос скорбит вместе с миссис Боннет, ныне вдовой покойного Стида Боннета. Вернувшийся из дальнего странствия, мистер Боннет стал жертвой нападения беглого дикого зверя, предположительно, сбежавшего леопарда. Раненый Боннет героически пережил удары хищника, но в тот же момент на него был совершён случайный наезд кареты. Боннет был сбит насмерть, а следом карета переехала его шею до хруста. Очевидцы до сих пор не могут прийти в себя. Увы, надежд, что потерпевший смог пережить наезд, не осталось, когда не него упал рояль…»

Ника едва сохраняла молчание от таких новостей. Капитан Боннет вернулся к прежней жизни? Он теперь мёртв?! Интересные новости принёс Шэй, сумев при помощи шантажа пробиться ночью к её спальне. Грегорио явно чувствовал себя неловко рядом с ними, но наедине не пожелал оставлять.

«Срочные новости. Дерзкий побег совершил Эдвард Тич, более известный как Чёрная Борода, из казарм английского флота. Посрамлённые офицеры утверждают, что вероломный пират использовал против них некий магический словесный навык, после которого среди всего офицерского состава в казармах началась драка, перешедшая в бунт. К моменту подавления беспорядков Эдвард Тич исчез…»

Она едва могла дышать от принесённых новостей. Но стоило перевести взгляд на едва не смеющегося Шэя как всё встало на свои места. Друг детства… хотя какой он теперь друг, если стал первым претендентом на её руку, едва не лишившись при этом головы?! Он решил пробиться через все запреты и замки, чтобы предоставить ей лучшую концовку их маленькой сказочки. Эдвард Тич всё же освоил азы пассивной агрессии и навыками, выученными от Боннета, совершил побег. А Стид решил уйти красиво, воспользовавшись искусством чертовщины… пусть снова немного переиграв свою роль. Достаточно было хищника или кареты, но не всего вместе, да ещё рояля. Но с другой стороны, теперь можно по-настоящему ставить точку.

— Обманув всех и сломив все преграды, хитроумные пираты обрели свободу. Ветер вновь наполнил их паруса, чтобы они взяли курс до самого горизонта и дальше. Прямо в закат, когда солнце своим последним лучом вспыхивает зелёным, — подытожила Ника с улыбкой. — Спасибо. Это хороший финал.

Набравшись храбрости, она миновала насупившегося Грегорио и поцеловала своего наречённого в щеку. На этом вся её смелость закончилась и, краснея от смущения, она поспешила пожелать своим визитёрам доброй ночи.

* * *

30 октября 1728 года

Стараниями Ники и Шэя Мария была вынуждена несколько раз оставлять на самотёк свою двухмесячную миссию в Америке. Вновь обнаружились «волшебные артефакты», но теперь настала очередь детей чистить своё настоящее от страшных подарков будущего. Первый раз юная Кенуэй не смогла отказать подруге в ещё одном денёчке на суше, который завершился побегом от влюблённых поклонников. Второй раз уже брат оторвал её от сложных переговоров с могавками, когда явил себя на пиратском корабле, ещё и с зелёным сигнальным дымом. А на третий она чудом успела завершить все дела, чтобы успеть на помолвку. В конце октября Аделаида сменила гнев на милость, поставив условие, что церемония венчания будет проведена не менее, чем через три года после помолвки, когда дочь станет совершеннолетней.

Немало благородных юношей впало в отчаяние, понимая, что ушлый Кенуэй сумел опередить их всех, и расцветающая роза де Очоа достанется голландскому выскочке. По случаю радостного события Санто-Доминго получил карнавал, равных которому Эспаньола ещё не видела. Горожане праздновали, танцевали и веселились. Пройти через улицы не представлялось более возможным. Впрочем, никто особенно и не стремился этого делать. В губернаторском доме для всей аристократии был дан бал. Остальные наслаждались жизнью на тёмных улицах, сияющих этой ночью ярче любого дня.

«Держи врагов близко и учись следить за ними в оба глаза, Ника! — напутствовала юную донью Аделаида в ответ на справедливое возмущение о ненужности приёмов. — С такими же холодными улыбками эти люди как обнимут, так и воткнут в спину нож. Запомни их всех и никогда не теряй бдительности в их присутствии!»

Юной Нике предстояло начать играть в по-настоящему взрослые игры, которые в случае проигрыша отбирают жизнь. Куда опаснее, чем на пиратском корабле, и намного серьёзнее. Увы, от козней аристократии не поможет фокус с маяком и зелёный сигнальный дым, а вот про искусство чертовщины забывать не стоит. Никогда не знаешь, в чём оно может пригодиться. Зато, пока Вероника де Очоа не позволяла себе ни на секунду забыть, что среди дворян, как среди акул, она ни разу не покраснела от намёков, что из-за хрупкой юности ещё ни разу не целовала своего наречённого в губы.

Мария появилась на балу, как освежающий порыв морского ветра. Без приглашения, без платья и без официального провозглашения. Как есть, в военной форме, она влезла через окно, чтобы порадовать брата личным поздравлением. Нику в тот момент уже увлекла толпа юных дебютанток, птицами щебечущих что-то невразумительное. С подругой она смогла обменяться лишь выразительными взглядами. Но даже это к лучшему. Секрет, проданный за полуночную встречу Шэя и Ники, уже успел расползтись среди всех де Очоа и Кенуэй. Дома Марию ждал многообещающий сюрприз. Недаром вдохновлённый приятными новостями Грегорио ограничился поздравлением помолвленных и умчался на крыльях любви.

Пусть мужем и женой Шэю и Нике предстояло стать спустя несколько лет, семьи готовились породниться куда раньше.

«Снова ждать. Долгие три года, — страдальчески вздохнула Ника, окидывая взглядом царство лизоблюдства, в котором ей ещё только предстояло стать одним из самых опасных хищников. — Ой, да и к чёрту. Подожду, не сбегать же снова на первом пиратском судне!»

Примечания:

Бонусная глава ждёт

https://ficbook.net/readfic/13476044