Альфи (гет)

[Внимание: Эта глава содержит графические сцены жестокости, включая убийство и его последствия. Описаны сильный страх, паника и психологическая травма главного героя. Читателям, чувствительным к таким темам, рекомендуется соблюдать осторожность.]

Зелёный свет «Авады Кедавры» рассек воздух, осветив комнату мертвенным сиянием. Альфи дёрнулся в последний момент — невидимые путы, пригвождавшие его к стене, дрогнули, будто сама магия перерезала нити смерти. Он рухнул на пол, мантия-невидимка накрыла лицо, и сквозь ткань он увидел, как проклятие впилось в стену над головой. Камень зашипел, распадаясь в чёрную труху. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться через горло, а в ушах звенело, словно в них вбили гвозди.

— Не усложняй, — голос Квиррелла звучал устало, как у магловского хирурга перед тяжёлой операцией. — Это необходимо.

Холодные волны страха сковали Альфи. Он почувствовал, как мочевой пузырь предательски расслабляется, тёплая влага расплывается по бёдрам. «Нет-нет-нет, я не ребёнок, я не...» Слёзы хлынули сами, смешиваясь с соплями, солёная горечь заливала рот. Он пополз к двери, цепляясь ногтями за щели в каменном полу. Каждый мускул дрожал, подобно натянутой струне.

— Петрификус Тоталус! — взвизгнул Альфи, вытягивая палочку дрожащей рукой.

Квиррелл даже не взмахнул палочкой. Заклятие разбилось о невидимый щит, рассыпавшись синими искрами.

— Ты даже не понимаешь, что несёшь, — профессор шагнул вперёд, и Альфи увидел в его глазах то, от чего завяла всякая надежда — холодную, методичную решимость. — Ты сосуд. Пустой сосуд, который однажды заполнится до краёв.

Альфи швырнул в него чернильницу. Стекло разбилось о плечо Квиррелла, оставив кляксу, похожую на паука. Профессор вздохнул, словно укоряя шаловливого ученика, и махнул рукой:

— Флиппендо.

Удар в грудь отбросил Альфи к окну. Стекло врезалось в спину, осколки впились в кожу как зубы. Он закричал — высоко, по-девичьи, — но крик оборвался, когда Квиррелл поднял его в воздух.

— Посмотри на себя, — профессор приблизил лицо, и Альфи почуял запах мятного эликсира и чего-то кислого — страха. Его собственного. — Ты дрожишь. Писаешься. А через год будешь вырезать целые деревни, чтобы почувствовать тепло их душ.

— Н-нет... — Альфи захлёбывался слезами. Слюна текла по подбородку, но вытереть было нельзя — пальцы скрючились в судороге.

— Да. — Квиррелл тронул палочкой его лоб. — У тебя необычные глаза. Пустые. Голодные.

И тут Альфи увидел.

Не глаза — пропасти. Не лицо — маску из человеческой кожи, под которой шевелилось что-то многоногое. Он заорал, забился, и тьма в груди взорвалась.

Сиреневое свечение вырвалось из его рта, ушей, пор на коже. Воздух наполнился воем — будто тысяча младенцев кричала в унисон. Квиррелл отпрянул, щит треснул, и Альфи рухнул на пол.

— Дедуля... — всхлипнул он, ползя к двери. Но дверь была заколочена льдом. Где-то в замке Дамблдор пил чай с лимоном, беседовал о чём-то с Фоуксом. Не придёт.

— Инсендио! — закричал Квиррелл.

Огненный змей рванулся к Альфи, но мальчик вскинул руку — пламя замерло, свернулось в шар и рухнуло на пол, выжгло на камне узор в виде спирали.

— Что ты... — в голосе профессора впервые звучал страх.

Альфи почувствовал, как тьма льётся по венам, слаще меда, горячее крови. Он улыбнулся.

— Диффиндо, — прошептал Квиррелл, но Альфи уже махнул рукой.

Заклятие рассыпалось. Профессор отступил, споткнулся о стул — тюрбан слетел, открыв крошечную татуировку за ухом: трёхглавый пёс с пустыми глазницами.

— Мило, — Альфи не узнал свой голос — ледяной, звенящий, как разбитое стекло. — Хочешь поиграть?

Квиррелл выстрелил «Круциатусом», но Альфи поймал заклятие ладонью. Красный свет замер, завис, а потом... вернулся.

Профессор упал на колени, крича. Его тело выгибалось, будто ломаемое невидимой силой, кожа покрывалась багровыми пятнами. Альфи подошёл ближе, вдыхая запах страха и боли.

— П-пожалуйста... — Квиррелл протянул дрожащую руку.

Альфи наступил на неё.

Хруст костей был музыкой. Он наклонился, взял профессора за волосы.

— Спасибо, — прошептал он чужим голосом. — За урок.

Магия рванула.

Квиррелл рухнул на пол, тело содрогнулось в последнем конвульсивном движении. Звук, который он издал, не был человеческим — это был вопль, полный ужаса и бессилия. Голова отлетела к окну, ударилась о стекло и замерла, уставившись пустыми глазами.

Тишина.

Альфи стоял, дрожа. В глазах плясали остатки сиреневого свечения. В животе взметнулась волна — он упал на четвереньки, и рвота желчью вырвалась наружу. Пальцы впились в пол, царапая камень, но боли не было — лишь пустота.

«Это я... Это я сделал».

Он уставился на окровавленные ладони. Они дрожали, но уже не от страха — от ужаса перед самим собой. В груди что-то оборвалось, будто вырвали кусок души.

— Я... не хотел... — прошептал он, но голос сорвался в хрип.

Кап. Кап. Это кровь капала с потолка. Но Альфи не слышал. Он смотрел на свои руки — белые, тонкие, детские — и ждал, когда проснётся.

Но это не был сон.

В углу догорала книга «Тени Бездны». Та, из-за которой он здесь оказался.

Альфи схватился за голову. Волосы слиплись от крови, пальцы проваливались в липкую массу. Он завыл — глухо, по-звериному, — но звук застрял в горле.

«Дедуля... прости...»

Он упал на бок, прижавшись щекой к холодному полу. Глаза закатились, мир поплыл. Где-то вдали звучал чей-то голос, но Альфи уже не понимал — звук был в замке или в его голове.

Он не убежал. Не спрятался. Просто лежал, глядя, как кровь Квиррелла медленно стекает в трещины между камнями.

«Я монстр».

И тогда тьма, наконец, отпустила его — оставив одного в тишине, где даже эхо не смело повторить его имя.

* * *

Пэнси Паркинсон сидела за своим письменным столом в комнате для первокурсниц Слизерина, кусая кончик пера. Зелёный свет из витражных окон, окрашенных факультетскими змеями, падал на пергамент, превращая чернильные кляксы в подобие ядовитых луж. Эссе по зельеварению — «Способы нейтрализации яда акромантула с использованием рога единорога» — упорно не желало складываться в связный текст. Всё, что она успела написать за три часа, звучало глупее советов Локонса.

«Рог единорога следует добавить в котёл против часовой стрелки, иначе зелье превратится в взрывоопасную слизь».

Пэнси зарычала, швырнув перо в стену. Оно вонзилось в гобелен с изображением Салазара Слизерина, заставив основателя факультета нахмуриться в её сторону.

— Заткнись, старый хрыч, — буркнула она, снимая с волос серебряную заколку. Прядь чёрных волос упала на лицо, и Пэнси злобно откинула её назад. Мысли её витали далеко — в библиотеке, где Альфи последние недели пропадал на пару с подозрительными книгами. «Сам напросится на неприятности», — подумала она, но тут же передёрнула плечами. Какое ей дело до этого сладкоежки?

Она потянулась к шкафчику за пузырьком с «Успокоительным зельем №9», когда вдруг грудь обожгла волна тепла. Пэнси ахнула, схватившись за амулет — серебряная змея на цепи пылала, будто её вынули из горна.

«Некроэнергия. Много. Очень много».

Сердце забилось чаще. Парный амулет, который она подарила Альфи на Рождество, среагировал на тёмную магию. Значит, этот идиот... «Нет. Нет-нет-нет, он не мог!» Пэнси вскочила, опрокинув чернильницу. Фиолетовые чернила растеклись по полу, как кровь, но она уже бежала к двери, на ходу накидывая мантию.

— Паркинсон? — раздался сонный голос с кровати. Милисента Булстроуд, её соседка, приподнялась на локте, протирая глаза. — Ты куда...

— В уборную! — рявкнула Пэнси, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась пыль.

«Дементора в трусы, почему я вообще это делаю?» — мысленно выругалась она, мчась по коридору. Каменные стены Слизерина, обычно такие родные, теперь казались ловушкой. Зелёные факелы бросали на пол зловещие тени, а эхо шагов напоминало погоню. Пэнси сжала амулет в кулаке — тепло указывало направление. «Если он умрёт, я никогда себе этого не прощу. А если выживет — убью сама!»

* * *

Кабинет защиты от тёмных искусств встретил её запахом горелой плоти и металла. Дверь была приоткрыта, из щели сочился сиреневый дымок. Пэнси, затаив дыхание, проскользнула внутрь и замерла. Воздух был густым, как сироп, каждый вдох обжигал лёгкие. На полу, среди обломков мебели и разбросанных книг, лежал Альфи. Его пепельные кудри слиплись от крови, лицо было белее пергамента, а руки, впившиеся в камень, дрожали, словно в лихорадке. Рядом, у стены, валялось... «Нет. Не смотреть». Пэнси резко отвернулась от обезглавленного тела Квиррелла, чувствуя, как желудок сжимается в комок.

— Дамблдор! — прошипела она, падая на колени рядом. Альфи не реагировал. Его сиреневые глаза, обычно такие яркие, смотрели в пустоту, зрачки расширены до чёрных бездн. Пэнси шлёпнула его по щеке — звонко, со всего размаха. — Проснись, кретин!

Он вздрогнул, заморгал, и в глазах мелькнуло осознание. Сразу за ним пришла паника — Альфи забился, заскрёб ногтями по полу, пытаясь отползти. Из горла вырывались хриплые звуки, больше похожие на вой раненого зверя, чем на человеческую речь.

— Тише! — Пэнси схватила его за плечи, прижимая к груди. Он сопротивлялся, царапая её руки, но она не отпускала. — Тихо, идиот, ты нас обоих погубишь!

Она сунула руку в карман его мантии, нащупала пакет с лимонными дольками и сунула одну ему в рот. Альфи попытался выплюнуть, но Пэнси зажала ему челюсти.

— Жуй. Сейчас же. — приказала она, и он покорно сглотнул, закашлявшись. Дрожь немного утихла. Пэнси достала пузырёк с «Успокоительным зельем №9», залила содержимое ему в глотку. — Глотай. Да не давись, глупец!

Зелье подействовало почти мгновенно. Альфи обмяк, тяжёлая голова упала ей на плечо. Его дыхание выравнивалось, но пальцы всё ещё впивались в её мантию, будто боясь, что она исчезнет.

— Слушай внимательно, — Пэнси приподняла его лицо, заставляя встретиться взглядом. — Ты здесь спал. Понимаешь? Спал. Всю ночь. Никуда не ходил, — она говорила медленно, чётко, как учат в Слизерине. — Повтори.

— Я... спал... — голос Альфи был хриплым, будто он наглотался пепла.

— Всю ночь. И я тоже. — Пэнси встряхнула его. — Запомни это, или я сама тебя придушу.

Он кивнул, слёзы катились по щекам, смешиваясь с кровью. Пэнси вздохнула и принялась за работу. Первым делом — очистить место.

— Скорджифай! — шепотом произнесла она, направляя палочку на лужу крови.

Красные капли поднялись в воздух, но вместо того, чтобы исчезнуть, зависли мерцающим туманом. Не хватало сил. Пэнси стиснула зубы и попробовала снова. На этот раз кровь впиталась в камень, оставив лишь тусклые пятна. «Сойдет. Если не знать, не заметят».

— Помоги, — бросила она Альфи, тыча ему в руку палочку. — Твоя магия сильнее. Убери тело.

Он уставился на труп Квиррелла, и его вырвало. Пэнси едва успела отпрянуть.

— Щупальца Гриндилоу! — выругалась она, очищая мантию от рвоты. — Соберись, Дамблдор! Или ты хочешь, чтобы нас нашли?

Альфи, рыдая, поднял палочку. Его рука дрожала, но сиреневое свечение всё же окутало тело профессора. Пэнси ахнула — плоть Квиррелла начала распадаться, превращаясь в чёрный пепел. Через минуту от него осталась лишь куча пыли, которую она убрала заклинанием.

— Теперь записку.

Пэнси подхватила самопишущее перо с пола. Оно сопротивлялось, царапая ей пальцы, но она прижала его к пергаменту:

«Уезжаю в Трансильванию. Вампиры. Простите за беспокойство. Квиррелл».

Почерк получился корявым, но сойдёт. Она бросила записку на стол, где валялись непроверенные контрольные пятикурсников. «Пусть думают, что он сошёл с ума».

— Мантию, — вдруг пробормотал Альфи, тыча пальцем в угол. Там, под обломками шкафа, мерцала ткань, словно сплетённая из лунного света. — Дедуля... подарил...

— Провались в Запретный Лес со своими секретами! — Пэнси схватила мантию-невидимку, сунула ему в руки. — Надевай. И молчи.

Она повела его к двери, но Альфи вдруг остановился, уставившись на пепел.

— Я... убил...

Пэнси резко развернула его к себе. Её пальцы впились в его плечи, оставляя синяки.

— Ты никого не убивал. Понял? Он сам ушёл. Сбежал. А ты сегодня даже близко не подходил к этому кабинету, — её голос звучал как лёд, но внутри всё горело. — Если проговоришься — умрёшь. И твой дедуля тоже. Они тебя сожгут на костре, Дамблдор. За тёмную магию.

Он кивнул, слезы текли беззвучно. Пэнси потянула его за собой, прижимая к стене, когда в конце коридора мелькнул свет фонаря. Филч, бормоча проклятия, вёл за собой миссис Норрис. Кошка зашипела, учуяв кровь, но Пэнси уже толкала Альфи в потайной проход за гобеленом с пляшущими троллями.

* * *

Через час они стояли в ванной комнате гриффиндорской башни. Пэнси, завернувшись в слизеринскую мантию, скребла Альфи щёткой, смывая кровь. Вода в ванне стала розовой, а его кожа — красной от трения, но он не жаловался. Молчал, уставившись в стену, лишь изредка вздрагивая.

— Руки, — приказала Пэнси, и он покорно поднял ладони. Под ногтями засохла кровь Квиррелла. Она выковыривала её кончиком палочки, стараясь не думать, чьи это были остатки.

— Почему... — Альфи вдруг заговорил, голос всё ещё дрожал. — Почему ты помогла?

Пэнси замерла. Потом шлёпнула его мокрой тряпкой по лицу.

— Потому что я дура. И потому что... — она отвернулась, яростно скребя пятно на его мантии. — Ты спас меня от тролля. Теперь мы квиты. И если ты ещё раз сунешься в тёмные искусства, не научившись контролю, я сама тебя прикончу. Понял?

Он кивнул. Пэнси бросила ему чистую мантию — стащила у Поттера, пока тот храпел.

— Спи. Утром будем как ни в чём не бывало, — она повернулась уходить, но Альфи схватил её за руку.

— Спасибо...

— Не благодари, — она вырвала руку. — Если хочешь отблагодарить — никогда не упоминай моего имени в связи с этим. Никогда.

Она ушла, оставив его сидеть на краю ванны. Мантия-невидимка лежала свёрнутая у его ног, мерцая в свете фонарей. Альфи потянулся к ней, но вдруг отдернул руку, будто обжёгся. В зеркале над раковиной отражалось его лицо — бледное, с синяками под глазами. Он больше не видел в нём мальчика с лимонными дольками. Только тень, которая теперь будет преследовать его даже во сне.