Другая история Беллатрисы (гет)

Мой верный бумажный друг, сегодня я смотрела омуты памяти нашей невероятной и неподражаемой Беллатрисы и узнала, как она вернула себе тело. Как известно, ей нужны были кость отца, плоть слуги и кровь врага. И у неё всё виртуозно получилось, ведь она лучшая ученица своего любимого наставника. Я до сих пор в шоке, что ей это удалось без малейшего насилия! Итак, кость отца, она, очевидно, достала на кладбище — это несложно, а вот слуга и враг… Пересказываю содержание её омутов памяти (они помечены буквой Б):

В лесу на поваленном дереве сидит Рудольфус Лестрейндж, а рядом колышется бледная тень:

— Здравствуй, Рудольфус… помощь твоя нужна…

— Привет, Бел… Давно, э-э-эммм, не виделись… Ты неважнецки выглядишь… Страшное горе, но уже несколько лет… Я, знаешь ли, снова женат, она хорошая девушка, из наших будет, все мы живём дальше, как можем, и тебе…

— Я рада, что ты благополучен… Правда… Но милорд даже не похоронен. Просто ничего не осталось… Я хочу иметь своё тело. И мне нужна помощь. Ты помнишь этот обряд, я знаю. Ты был ему верным слугой! Когда он был жив, ты… (неразборчивые рыдания) Помоги мне его оплакать. Я хочу плакать и чувствовать слёзы. Трогать его вещи. Посадить цветы прямо руками, без магии… (рыдает…) да сделай же ты хоть что-то для своего Повелителя, или ты не понимаешь, как это важно? ...

— И ты не собираешься мстить? Послушай, мы ещё можем…

— Не можем. Слишком много боли, Рудольфус. Кому мстить? Это мы не уберегли. Не защитили. Сами всё не сделали. А мстить всем подряд… Это преуменьшит боль… Это её размоет. И не вместит. Пожалуйста, просто помоги мне…

— (…неразборчиво) Рудольфус отошёл на несколько метров, сел на землю, закрыл лицо руками. Он плакал, плечи его мелко дрожали. Он колотил по земле, кидал шишки. Рыдал, как мальчик, а потом встал и подошёл к Белле с какой-то неожиданной решимостью. Он вытащил из сапога нож, потянул его Белле, а потом задернул рукав:

— Для меня это тоже горе. Я не смог. Он погиб, а я жив. Зачем? Режь Белла. Пусть хоть чем-то. За Тёмного лорда я бы и душу отдал…

На этом воспоминание Беллы обрывалось, причём край у этого воспоминания был какой-то неровный, оборванный.

Из следующего омута памяти я узнала про кровь врага:

Мы видим Люциуса Малфоя и Беллатрису, закрывшую лицо руками.

— Белла, послушай, Рудольфус говорил со мной… Но я не уверен, что этот обряд сработает, потому что я тебе не враг! Белла…

— Ты!!! Да как ты смеешь (...неразборчиво) Где ты был, когда его убивали?! Где был именно ты?!!

— Я спасал свою семью!! И интервью, которое ты читала — я знаю, я сам тебе его подбросил, я не прятался, я — не подлец!! Хочешь убей меня, но я не мог говорить такое искренне, я спасал семью, Белла!! И хочу, чтобы ты поняла, что…

— Гнать тебя надо было в шею много лет назад!! Почему (неразборчивые рыдания) такой доверчивый…

— Между прочим, как раз ты могла бы и отомстить, у тебя руки не связаны, никого нет! Что же такое должно было случиться, чтобы моя свояченица отказалась от насилия?

— Что случилось?!! А я вот очень хочу, чтобы ты подумал, что случилось!! Чтобы ты спать и есть не мог!! (тихо) Представь, что тебе воткнули в тело тысячу горячих шурупов, а потом повернули разом все… а теперь умножь на сто эту боль… И если в тебе осталось что-нибудь, то ты сдашь свою кровь добровольно. И обряд сработает, потому, что я считаю тебя врагом и никогда не прощу. Не за битву даже. За статью. Или за всё. Сдай кровь и убирайся.

Белла протягивает Люциусу какие-то предметы, в темноте плохо видно, а потом воспоминание обрывается.