Том I. Обсидиановая тетрадь (гет)

Ни свет, ни тьма. Ни маги, ни магглы. Ни левый берег, ни правый. Ну и стой посредине. Какие проблемы?

На мосту было неуютно. Сильно дуло. Какие-то люди всё время сновали мимо, мешая сосредоточиться. Ощущение было, как под перекрёстным прицелом. Северус поёжился и глубже зарылся носом в воротник. Молния на куртке починилась сам собой, и это ему не нравилось. Неожиданные чудеса настораживали. А ещё казалось, что мост рассекает полам призрачный поезд, чутко выжидая и нетерпеливо попыхивая трубой. Хотя он сам видел, как поезд умчался за горизонт.

Видел или нет? Северус уже не был ни в чём уверен. Пузырёк с чёрной жидкостью, который он нервно крутил в пальцах, никуда не пропал. Но можно было прямо сейчас кинуть подарок в вонючую речку и забыть обо всём. Дурсли так и делали и ничего, жили себе! Северус рассмеялся. Невесело, но от души: хотел к магглам — вот тебе магглы! Только с его счастьем можно было нарваться в двадцатом веке на инквизицию.

Работяги, регулярно ходившие через мост, уже должны были заприметить придурочного молодого человека. То плачет, то хохочет, то лезет в воду среди зимы. Когда промокшие ноги начали терять чувствительность, Северус всё-таки сдвинулся с мёртвой точки, чтобы не примёрзнуть к асфальту. В конце концов, он выбрался из дома вовсе не затем, чтобы покататься в вагончике вокруг города. И послушать россказни Фламмеля, которые могли оказаться ложью от и до.

А если это была не ложь?

Судя по невинным оговоркам Великого Инквизитора, недавняя попытка приручить волшебника закончилась у них… неудачно. Это не прибавляло желания ввязываться в очередную авантюру. Хотя на дне души копошился чёрный червячок, намекая, что неплохо бы поводить за нос всезнающего Дамблдора. Отыграться за обман и заиметь в рукаве козырь. А если ещё выпадет шанс отомстить Волдеморту… Не проще ли спокойно дождаться Тёмного Лорда, чем влезать в эту муть? Фламмель обещал защиту за работу. Но зачем Северусу защита, кому он сдался? Даже Лили не был нужен, а теперь её и вовсе нет, так что…

Проходя через детскую площадку, Северус сердито натянул на голову капюшон. Всё равно, кто победит в чёртовой войне! Пусть убивают магглов, а Магическую Британию превращают в гигантский Азкабан — без права выхода и пользования волшебными палочками. Что ему за печаль? Он уже научился так жить. Почти. Ну вот разве что одно дело осталось.

Остановившись на знакомом перекрёстке, Северус решительно оборвал размышления про инквизицию, слишком разрушительно влияющие на разум. И попытался сосредоточиться на насущном: обитаем ли коттедж за идеальным штакетником? В этот раз калитка оказалась запертой, но из-за угла дома виднелся раскрытый багажник ярко-синего легкового автомобиля. Что за безмозглые магглы, расцелуй их дементор?

— Северус!

Оклик заставил вздрогнуть всем телом. В родных краях его звали, как угодно, только не по имени. Последние лет сто точно. Северус обернулся с осторожностью. Но, даже обернувшись, не сразу сориентировался, потому что утренние приключения напрочь вылетели из головы.

— Ты забыл, — Лили-Маргарет, запыхавшись, сунула ему зелёные перчатки.

Северус машинально запихал их в карман, одновременно вспоминая о её существовании.

— Ты как меня нашла? — спросил он с досадой.

Лили-Маргарет хлюпнула простуженным носом.

— Твой отец сказал — ты можешь сюда пойти.

С чего бы такая прозорливость?

— Ах да, — сообразил он через мгновение, — я ж тут неподалёку Бадди прирезал!

— Его здесь убили? — девчонка поёжилась, натягивая рукава плаща на покрасневшие пальцы. Как будто выскочила на пару минут, но пробегала по улицам полдня.

— Кошмар, — заключила она хрипло. — Но он сам виноват. Обчистил у дядюшки кассу, купил билет до Лондона. А перед отъездом вздумал напиться с приятелями и обо всём растрепать. Кто так делает?

— Всё-то ты знаешь! — хмуро усмехнулся Северус.

— Всё не знаю, — тряхнула она головой. — Знаю, что это не наши. Но и не ты. Ты умный. Захотел бы убить, никто бы не встренулся. Только…

— Только я добрый, и мне нельзя убивать, — Северус продолжал между делом поглядывать на калитку.

— Ну уж не для Бадди делать исключение! — дёрнула плечом Мэг. — А сейчас чего ждём? Ужин стынет.

Ужин? Ни черта себе — как время пролетело! В самом деле, начинало темнеть.

И тут с соседней улицы вырулила знакомая особа. В идиотской вязанной шапочке и с детской коляской. Особа сосредоточенно пересекла проезжую часть и посеменила домой. Один карапуз спокойно дрых под откидным козырьком. Второй, которого и карапузом не назовёшь, трусил рядом, держась за раму. Про доброту Северус сразу забыл. Зато желание убить Петунию Дурсль накатило с такой силой, что пальцы закололо от магии.

— Шла бы ты… домой, — велел он Лили-Маргарет, глянув так, что она дважды сморгнула.

— Уже и на углу нельзя постоять?

— Стой. На углу, — припечатал Северус, тут же переключившись на миссис Дурсль.

Мэг послушно осталась прыгать с ноги на ногу на пустом перекрёстке. Северус в два мгновения нагнал Петунию и дёрнул её за плечо так, что затрещало пальто. Петуния взвизгнула, оглянулась, и её вытянутое лицо пошло багровыми пятнами праведного гнева.

— Не смей до меня дотрагиваться, Снейп! — завелась она с пол-оборота. — Я просила к нам не приближаться! У тебя что, очередной праздник?

— Представь себе! — Северус хорошенько её встряхнул, прежде чем выпустить. — Плевать, о чём ты просила. Я вам велел убираться из города. Какого ляда вы до сих пор здесь?

Петунию передёрнуло, как от удара током. Общение в таком тоне был совершенно неприемлемым. Не говоря о вторжении в личное пространство. Если бы не дети и не соседские окна, она бы не подумала остановиться. Но не хватало только устроить сцену на улице! Петуния торопливо поправила на голове любимую беретку в элегантных вязанных цветочках и бросила тревожный взгляд за родной забор. До калитки было далеко, но Вернон — хозяйственный, просто золото! — как раз привёз покупки из магазина и в любой момент мог выйти во двор.

— Я думала, что раз ты позвонил, опасность миновала. Не сидеть же взаперти до конца дней! — процедила она, торопясь покончить с непотребным знакомством. — Я сама жду — не дождусь отъезда! Но муж заканчивает дела в фирме. А ещё надо подготовить дом к зиме, упаковать мебель. Столы, стулья…

— Я знаю, что такое мебель, — отрезал Северус дрожащим от ярости голосом.

Петуния поглядела недоверчиво, но не стала возражать. Видимо, припомнила рождественскую корзину на крыльце. Собрав всю выдержку, она просто ускорила шаг. Но Северус не отставал.

— Чего ты добиваешься? Чтобы я сказала Вернону, как всё на самом деле? — миссис Дурсль резко затормозила, потому что Гарри Поттер плюхнулся носом в землю, перестав за ней поспевать. — Не ребёнок, а Шалтай-Болтай. Вечно падает! — сердито пожаловалась она и достала носовой платок, чтоб оттереть от грязи лицо племенника.

Гарри, понятно, заорал. Его кузен проснулся и заорал тоже.

— Только и делает, что ноет! Ещё и Дадлика разбудил! — Петуния так усердно оттирала маленького Поттера, что его щёки покраснели, как помидоры.

— Ты либо дура, либо дважды дура, — очень тихо прошипел Северус, с трудом отведя взгляд от зарёванных ярко-зелёных глаз. — Можешь говорить своему муженьку, что хочешь. Можешь его даже придушить, раз мешает. Но если ваша семейка до завтра не свалит из Коукворта, я помогу, так уж и быть. Поджечь дом мне ничего не стоит.

Петуния, оказывается, слушала внимательно, хотя дети вопили ей в оба уха — кто кого перекричит.

— Что ты душевнобольной, я всегда знала. Но чтобы до такой степени! — она с презрением отвернулась от Северуса и накинулась на Гарри: — Замолчи уже, маленькое чудовище! Иначе за тобой явятся злые волшебники и всех тут зажарят.

У миссис Дурсль, определённо, имелись задатки ведьмы. Гарри заткнулся. Зато Дадли взвыл, как иерихонская труба. Петуния прикусила губу и твёрдо решила больше не отвлекаться на всяких магических выродков, а заняться любимым чадом. И вызвать полицию, как только доберётся до телефона. Угроза поджога — это уже не шутки.

Она почти решилась умерить гордость и позвать людей. Но дорога, как нарочно, была пуста. С тех пор, как поблизости случилось убийство, местные жители стали осторожнее. Ровные ряды домов по обеим сторонам улицы единодушно дремали, задёрнув глаза шторами.

Северус обратил бы на это внимание чуть раньше, если бы мальчишки не подняли гвалт. Хотя ему могло и почудиться — с его-то мнительностью! Вероятно, почудилось. Лили-Маргарет, заскучав и промёрзнув, нетерпеливо помахала шарфом. Значит, продолжала их видеть, и вокруг сада Эвансов не было недобрых отвлекающих чар.

Но Петуния вдруг тоже заволновалась и оглянулась на перекрёсток.

— Это кто там? — прищурилась она, всматриваясь в синие сумерки.

— Никто, — огрызнулся Северус, не желая уходить от темы.

Петунию такой ответ почему-то смутил. Вместо обычной тирады она глубже натянула берет на покрасневшие уши и отвернулась.

— Просто показалось, — объяснила миссис Дурсль самой себе и поспешно склонилась к Дадли. — Не сплю совсем, никаких нервов не хватит… Да закрой ты, наконец, рот!

Гарри недоумённо наморщил ободранный нос. Он-то давно успокоился, а на родного сына тётя никогда не кричала. К счастью, она быстро спохватилась и начала отстёгивать Дадлика, чтобы взять на ручки.

Северус хмуро наблюдал эту сцену, не решаясь отойти. Хотел дождаться, пока все трое скроются в доме, но несносная маггла возилась, что-то ища в карманах.

— Вот, солнышко, смотри, какая красота! — проворковала она, задабривая своего божка подношением.

Ни Снейп, ни Поттер, ни весь остальной мир в этот момент не существовали. Где-то уже за гранью своего существования Северус уловил дуновение угрозы, когда миссис Дурсль начала вынимать что-то из яркой картонной коробочки. Но когда он попытался выбить подарок из рук Петунии, она проворно увернулась. Начала привыкать к дурным манерам.

— Сколько можно?! — взвизгнула миссис Дурсль, прижавшись к забору. — Вот, вот! Это просто игрушка. Купила на углу. Могу я дать ребёнку игрушку?!

Северус не ответил, заворожённо глядя на крохотную рождественскую ель. Не зная, что праздники миновали, ёлочка запела пронзительным голоском и закружилась, меняя цвета. Дадли басом завопил «Моё!» и забился в конвульсиях, рискуя опрокинуть коляску. Гарри тихонько отодвинулся от него поближе к Северусу.

Всё пропало… То есть, пропал сувенир, едва Петуния его коснулась. Выйдя из паралича, Северус прикинул расстояние до калитки и схватил безмозглую магглу за талию. То, что добропорядочная жена и мать расцарапала ему лицо, было только началом неприятностей.

— Это портключ, дурища! — не обращая внимания на визг и сопротивление, Северус перекинул её через забор. — Держи ребёнка!

Петуния заметалась по ту сторону ограды, требуя сына, но Северус всучил ей Гарри Поттера. К счастью, Вернон Дурсль — гроза всех волшебников — уже вылетел из дому на вопли супруги. В одних трусах, зато с монтировкой. Негодованию главы семейства не было предела, но оружие пришлось выпустить, чтобы подхватить Дадли.

— Увози семью, Вернон. Хрен с ней, с мебелью, — подсказал Северус, сунув ему наследника вместе с экипажем.

Вернон, задыхаясь, как при астме, судорожно прижал к груди брыкающегося Дадли. Коляска полетела обратно на асфальт и рассыпалась пылью, не достигнув земли.

Северуса тоже хорошо приложило, но первый беспалочковый щит сработал. На второй не осталось сил и времени. Отлетев к другой стороне улицы, он сжался за деревом и попробовал опознать нападавшего по смутному отражению в окнах Эвансов.

Забавно — отражение имелось, но Пожиратель себя не видел! Как и всего, что происходило за забором. Дурсли спешно кидали вещи в багажник, а детей — на заднее сиденье. Вернон — так и не одевшись. Петуния — так и не раздевшись. Всего-то ничего и надо было, чтобы их растормошить! Слава Мерлину, Защита не пострадала. Несколько слепо направленнных заклятий растеклись по незримому куполу, никого не коснувшись.

Из хорошего — пока что буянил один Уилкис. Зачарованная ёлочка нашлась у него в руке, Пожиратель со зла швырнул игрушку в зачарованную пустоту. Ёлочка отскочила от воздуха и покатилась по тротуару. Перед использованием такие ключи подбрасывались в место назначения и возвращались обратно, формируя портал. Создатели ловушки наверняка надеялись пробить Защиту, но и так сойдёт. Лишь бы остальные не торопились! С бывшим однокашником ещё можно было договориться...

Или нет.

— Сиди и не шевелись, Снейп! — предупредил яростный голос. — А мы-то гадали, кто всех сдаёт и шпионит на Орден?! Правильно Аверилл в тебе сомневался!

Конечно, правильно. Эйвери не дурак, потому он и не здесь.

— Они с Мальсибером просили меня следить за домом. Я и слежу, — живо откликнулся Северус. — Вдруг ты сгоряча пришиб бы мальчишку, Уилл?

— Ври больше!

Обогнув дерево, Уилфред застыл посреди газона в боевой готовности. Теперь его стало хорошо видно, даже шрам над верхней губой и знакомые оттопыренные уши. В желтоватых глазах зародился хищный блеск, и Северус приуныл. Дело было худо — недавний соратник изготовился убивать.

— Салазар тебя прокляни, Снейп! — Пожиратель чуть поменял положение руки с волшебной палочкой, чтобы начать не с Круциатуса, а сразу с Авады. — Чего тебе не хватало в жизни?! С одной кормушки не наедался, вечно голодный наш?

Для друзей всё лучшее: лёгкая смерть, и никаких изысков. Мучительно захотелось увидеть Беллатрису. Та и поболтать любила, и время потянуть. Был бы шанс выкрутиться.

— Я тебе не враг, я даже не вынул палочку! — Северус неловко поднялся на ноги, впившись глазами в школьного приятеля. — Будешь упражняться на безоружном?

— Не впервой, — у Уилкиса дёрнулся уголок рта, но рука не дрогнула. — Ты замыслил что-то, потому и без палочки. Может, здесь аврорская засада?

Если бы! Пока что Северус приметил только влюблённую пару в нескольких шагах от Пожирателя. Магглы беспечно целовались на пустой полутёмной улице, не замечая ничего необычного. Уилкис — в чёрном плаще, но без маски и капюшона — обращал на них не больше внимания, чем на кусты. Мог, конечно, проклясть под горячую руку, но боялся пропустить подлость от Снейпа.

А Северус никак не мог эту подлость изобрести. Мешала тошнотворная песня закатившейся под забор рождественской игрушки. И рокочущие вопли Вернона Дурсля, который давно знал, что тут замешана преступная банда. Нормальные люди не подбрасывают в корзинках то детей, то деньги! Петуния отчаянно кружила по вечернему саду, выискивая что-то под ногами. Даже любопытно стало, чем у них дело кончится?

Краем глаза Северус продолжал следить за улицей. Магглы, наобнимавшись, шмыгнули за угол. Лили-Маргарет, разминувшись с ними, прошла немного вперёд по дорожке и нерешительно остановилась перед заколдованным местом. Не помешало бы её шугнуть, но сквозь отвлекающие чары не докричишься, только раздразнишь Уилкиса. Девчонка скользнула взглядом мимо дома Эвансов, словно всматриваясь в туман. Потом поглядела в сторону дерева — почти в упор на Северуса, вызвав у него тревожное подозрение, что второпях Уилфред напортачил с отводом глаз. Додумать эту мысль он не успел. Давний приятель всё же решился, и Северус нырнул лицом в асфальт, спасаясь от Авады.

Лили-Маргарет завизжала и хлопнулась в обморок. Задеть её не могло. Но, видимо, изумрудный магический поток прорвался сквозь наведённый Пожирателем морок. Смертельное Проклятие — не лучший выбор для знакомства с волшебством.

Тёмная магия вообще штука коварная. Взять хотя бы на Уилфреда! Тот тоже рухнул, как подкошенный. Похоже было, что Пожирателю оторвало руку его же заклятием. Рука, перелетела через дерево и шлёпнулась на бордюр перед Северусом. Северус поскорее выдернул палочку из мелко подрагивающих пальцев и мысленно возблагодарил Годрика, так как другие имена со страху вылетели из головы.

Тем временем схватка кончилась, не начавшись. Рядом с хрипящим Уилфредом уже стоял низенький человечек в огромном жёлтом цилиндре и с причитаниями накладывал исцеляющие заклятия. Заклятия помогали слабо.

— Ох, ничего же себе! — культурно изумился человечек. — Какое счастье, Северус, что вы оказались рядом! Вы не ранены?

— Нет, Дедалус, спасибо за беспокойство. Мне хорошо, как никогда.

Ручеёк крови щекотно сбегал по щеке за шиворот, но сейчас было не до этого. Дохромав до суетившегося Дингла, Северус присоединился к оказанию первой помощи и под видом заживляющего наслал невербальный Обливиэйт. Чёрт бы побрал эту магию! Прицепилась, как проклятие, и никуда не спрячешься!

Пятый и последний, мысленно подсчитал Северус, глядя в удивлённое лицо Уилфреда. Нечего говорить, что Снейп чудной и нелюдимый. Вон, сколько друзей было — устал сдавать их властям!

— Я за вами вернусь, — Дингл поспешно забросил в свой цилиндр оторванную руку и поющую игрушку. — Вы ведь присмотрите немного за Дурслями и за девушкой?

— Ну, ещё бы! — радостно согласился Северус. — Можете не торопиться. Не изменяйте себе.

Доблестный член Ордена передал дежурный привет от Дамблдора, ещё раз сокрушённо охнул и аппарировал с залитого кровью тротуара, захватив пленного Пожирателя и трофеи. Северус дождался, пока он почти исчезнет в магическом вихре и — спасибо Белле за науку! — беспрепятственно пустил вслед контрольное заклятие. В данном случае, ещё один Обливиэйт, но послабее.

То же касалось и Дурслей. Но им амнезия была на благо. Вернона слишком тяжело тошнило на любимый автомобиль. А Петуния, наконец, нашедшая свою сумочку, слишком лихорадочно открывала пудреницу. Или что там она держала в руках? Значит, авроры всё-таки появятся. Вот и удачи им!

Ещё пара взмахов палочкой. Петуния недоумённо уставилась в зеркальце у себя на ладони, а Вернон — на заляпанный дрянью капот. Морсмордре? Тьфу ты, привычка!

Особым шиком всегда считалось аппарировать, когда легчайшие смерчи в воздухе уже возвещали приближение авроров. Северус так и сделал, прихватив для компании Лили-Маргарет. Палочка теперь имелась, но с очередным Обливиэйтом можно было повременить. Хотелось сперва получить ответы.

Домой он перемещаться не стал. Ограничился пустынным берегом в том месте, где заросли погуще. Уже почти стемнело, но осторожность никогда не вредила. И что за день такой?! Пристроившись на коряге, Северус приходил в себя и мучительно тёр лоб, пытаясь сосредоточиться.

Видать, общество спасения Лорда составило целый план. У Повелителя такие трюки срабатывали, он обожал разбрасывать мышеловки. Только делал это изящнее. А Уилкис поспешил с нападением, да ещё сунулся в одиночку. Либо хотел выщелкнуться, либо остальная компания была серьёзно занята (хотелось верить, что Азкабаном, если Дамблдор не пренебрёг доносом опального шпиона). Интересно, сколько осталось неугомонных Пожирателей? Люциус не в счёт, его только Тёмный Лорд мог выпихнуть на боевые действия, да и тот уставал… Всё это было понятно.

Дальше понятное обрывалось.

Покончив с размышлениями, Северус хмуро скомандовал Эннервейт, но палочку опускать не стал. Лили-Маргарет неловко села и очень натурально захлопала глазами.

— Как я сюда попала? — спросила она простуженным голосом. — Ты меня дотащил?

— Ну да. На руках, — ответил Северус, покручивая в пальцах волшебную палочку. — А что такого?

— Настоящий принц, — оценила Мэг, но продолжать расспросы не стала, уловив, что он не в настроении.

— Не настоящий, — педантично поправил Северус. — Наполовину. А ты кто?

— Ты же знаешь, — Мэг завозилась, тревожно подобрав ноги. — Я сто раз рассказывала!

— А мне совсем неинтересно про Ливерпуль и наркомафию, — мягко пояснил Северус. — Мне интересно, с кем ты. С Дамблдором, с Фламмелем или, не дай Мерлин, с Реддлом? Или ещё с каким-нибудь старым хреном, про которого я пока не знаю?

Лили-Маргарет сосредоточенно нахмурилась.

— Я, как ты, — ответила она осторожно. — Ты из-за чего злишься?

— Кажется, я первый спросил, — припомнил Северус.

— Я не могу отвечать, когда ни слова не понимаю!

— А если Легилименс?

— А если по-английски?

Северус невольно усмехнулся.

— По-английски тоже не поймёшь. Но я упрощу вопрос: ты зачем человеку руку оторвала?

— Он без руки остался? — ахнула девчонка. — Это не я!

— Ты, — отрезал Северус, разглядывая чумазую физиономию Лили-Маргарет. Просто загадка: где она всё время умудрялась выпачкаться?

— Очень удачно, что тот тип оказался Пожирателем Смерти. И руку ему, скорее всего, пришьют. Но так и убить можно, а это пожизненный Азкабан. Если не хуже, — картину он обрисовал обстоятельно, стараясь ничего не упустить. — Как только тебе исполнится семнадцать, дементоры со всем удовольствием высосут из тебя душу.

— Мне уже исполнилось, — пролепетала Мэг. — Только я никого не трогала.

Вероятно, при общении с Великим Инквизитором у Северуса было похожее выражение лица.

— Трогать и не надо, — покачал он головой. — Вижу, со мной ты говорить не хочешь. Вернуть тебя аврорам, будешь с ними разбираться? Может, и книззла своего захватишь?

Лили-Маргарет подумала и начала плакать.

— Лучше бы объяснил, что случилось! — выпалила она. — Я же видела, какое лицо было у того урода, когда он в тебя… выстрелил. Чем-то.

Северус мысленно перебрал всё, что сказал, не нашёл ни одного непонятного слова и начал терять терпение.

— Что тебе объяснить? — уточнил он ядовито. — Что непонятного в Аваде Кедавре? Ты мне помогла. Поэтому ты здесь, а не у Грозного Глаза. Мои дела тебя не касаются.

Лили-Маргарет вытерла грязное лицо грязной ладонью и поднялась на ноги.

— Поняла, — кивнула она, втянув носом речную сырость. — Я же не полная дебилка! Что тебе на меня плевать, это ладно. Вот только ненавидеть меня не надо. Скажешь уйти — уйду…

— Ну уж не сейчас.

Лили-Маргарет осталась стоять, задумчиво глядя на чёрную воду.

— Сев…

— Прости?

— Северус, давай просто забудем. Словно ничего не было. И пойдём ужинать. Так будет лучше. Хотя твой отец, наверное, уже один всё слопал, так что…

— Никуда мы отсюда не пойдём.

— Почему? — поёжилась Мэг.

— Потому что я тебя боюсь.

Мэг хотела ответить, но осеклась, так как Северус неслышно поднялся со своего места и приблизился, всё ещё с палочкой наготове.

— У меня сложилось странное ощущение, — начал он осторожно, — что ты дожила до совершеннолетия, не зная, что ты ведьма. Я никогда такого не видел, но у меня сегодня вообще странный день.

— С днём рождения, — шепнула Мэг.

— Спасибо, — мрачно поблагодарил Северус. — Так что делать будем? Я, признаться, в затруднении. Ты явно опасна для окружающих. И ведёшь себя… несколько необычно.

— Потому что могу покалечить взглядом? — прошептала она сквозь слёзы.

— Нет, это как раз обычно, — успокоил он. — Но тебя всё время заносит. Ты можешь кинуться на человека с битым стеклом, можешь окатить кипятком…

Лили-Маргарет дёрнулась, но Северус успел ухватить её запястье.

— Ты опасна для себя и окружающих, — договорил он, бросив красноречивый взгляд на её руку, перевязанную полотенцем.

— Ну и отстань от меня! — всхлипнула Мэг.

— Так вот, кто к кому прицепился! — он с облегчением разжал пальцы.

Психопатка ещё и жалила, как крапива. Ни стыда — ни совести! Северус задумчиво поглядел на свою обожжённую ладонь.

— И что дальше?

— Вряд ли ты захочешь узнать, — припугнула Лили-Маргарет.

— Чего я точно не хочу, так это играть в догонялки, — разозлился Северус. — Потому что всё равно догоню. Может, прекратишь дурить?

Но Лили-Маргарет продолжала пятиться от него по берегу.

— Я, правда, ничего не делала! — повторила она упрямо. — Оно само! Всегда выходит само! И никогда не знаешь, что выйдет.

— Я тебе сказал — не беги, — предупредил он, не двинувшись с места.

— Лучше сам беги!

Ну да. Жуть, как страшно.

— Это нельзя так оставлять, — Северус старался говорить убедительно, несмотря на рухнувшее между ними дерево. — Понимаешь ты или нет? Вот дура набитая!

Девица метнулась куда-то в темноту. И Салазар бы с ней, но могли быть новые жертвы. А ещё паршивка видела чуть больше, чем следовало. Северус поколебался секунду: не решить ли дело магией? Но что, если идиотка совсем слетит с катушек? И вообще, он ещё сам не определился, хочет ли быть волшебником! Конечно, спина болела. И голова. И нога тоже. Но этак подсядешь на сладкое! Решив, что догнать можно и без изысков, он угрюмо засунул палочку в карман. Но выбрасывать не стал, так как остался главный вопрос: что делать, когда догонишь?

Северус мучился этим вопросом, пока они петляли по берегу, а потом по родным подворотням, где Лили-Маргарет почти удалось раствориться среди бурых стен и сизых сумерек. Под самым мостом она шлёпнулась в реку, и теперь оставляла след, как подранок. Водяные капли в сумерках смахивали на кровь, только исчезали бесследно. Как и сама беглянка. Северус почти настиг её у фабричного забора и уже сжал в кармане палочку для Петрификуса — в трубе как раз не было посторонних глаз. Но Мэг шмыгнула в круглый раструб и сгинула. Аппарировала, что ли?

К счастью, Северус видел в потёмках, почти как днём. Не зря рос в Паучьем тупике, где вообще не светает. И всё же, местная находчивость его поразила. За трубой, среди окурков и битых бутылок, обнаружился подкоп под стену. Вряд ли его вырыли, чтобы минировать фабрику во время забастовок. Скорее, для того, чтобы тащить со склада.

Лаз был узкий. Не для сторожей и полицейских, а для щуплых ребят, вроде покойного Милтона. Северус в подземный ход проскользнул легко, только куртку пришлось скинуть. Вообще же было даже забавно. Представлять, как тут протискивался бы Вернон Дурсль. Но Вернон сейчас катил в Лондон. А Северус по собственной инициативе ловил на заброшенном заводе полоумную нечисть. И ведь говорил ему несостоявшийся друг Джеймс Поттер: не надо соваться в непонятные подземные ходы, чтобы найти того, кого не надо!

Неприятные ассоциации прошлись холодным ознобом по ушибленному позвоночнику, но Северус уже выбрался на полупустой склад. Сторожа здесь больше не водились. Остались только холод и запустение. Дырку в полу загораживал пустой ящик, который теперь был сдвинут и посверкивал свежими каплями влаги. Лунный свет пробивался сквозь большие грязные окна, будто под воду, не достигая углов огромного помещения.

— Заболеешь, ненормальная, — предупредил Северус. — Хоть куртку надень!

Он немного посидел на ящике, чтобы отдышаться. Потом осторожно прошёлся между тюками с пряжей. Остановился посредине, вытирая вспотевший лоб.

— Когда, говоришь, ты плохо стала соображать? Лет в одиннадцать?

Она помолчала, но потом всё-таки отозвалась непонятно откуда:

— В двенадцать. Совсем худо стало.

— А сова тебя часом не посещала?

— Кто? — Лили-Маргарет чихнула — то ли от простуды, то ли от хлопковой пыли, которая была тут повсюду.

— Сова! Вроде той, что прилетала ко мне домой… Может, выйдешь уже?

— Не выйду! Сова была. Кажется…

— А люди странные приходили?

— Люди и раньше приходили, — донеслось уже из другого конца зала. — Меня раз пять пытались у матери отобрать. То она без работы осталась, то жить стало негде… Но мама про это не откровенничала.

— А с тобой что, не разговаривали?

— Мама запретила отвечать, — судя по голосу, Мэг и правда замёрзла. Или опять ревела. — У меня тогда уже странности начались. Мать сказала, в специальный интернат хотят отправить. Для таких же… припадочных. Если начнут расписывать, как там сказочно — чтобы ни слову не верила.

Маме следовало самой полечиться, но зачем плохо о мёртвых? Вот вам магглы и вот вам Статут! Дурдом на колёсах.

— А дурдом тот как назывался? — насторожился Северус.

— Не помню. На «Х» как-то… — Лили-Маргарет по-прежнему пряталась, но куртка с ящика испарилась. — Мама бумаги подписала, что от всего отказывается и будет меня дома лечить. Или учить, что там… По специальной программе. Больше никто не совался, кому охота сюда лезть? А бумажки мать выбросила. Всё равно, сказала, денег нет, а там покупать надо много. Может, так отпустит.

— Ну и? Отпустило? — с тихой яростью уточнил Северус.

— Да ты знаешь, почти, — заверила Лили-Маргарет. — Я бы тебя не задела. Я очень старалась! Сейчас уже реже накатывает, правда! А то я думала, точно кончу психушкой. Или тюрьмой.

— Вполне можешь, — подтвердил он без колебаний. — Теперь понятно, кто у нас в гостиной выбил стекло. И как ты добывала еду, пока бродяжила.

— Хочешь жить — умей вертеться! — парировала Мэг. — Я по многу не брала. Но соседи всё равно стали подозревать. Думаешь, почему я с Джейком уехала? Хотя Джейк тоже злился. Считал, я всё нарочно...

— Ты когда в Ливерпуле из окна прыгала, на каком этаже было окно? — припомнил Северус.

— На пятом, — созналась она, чуть запнувшись. — Я очень испугалась, что до нас доберутся. Я когда нервничаю, мне трудно сдерживаться. А в тот раз я и не пыталась.

— Многих убила?

— Не убила! Но почти, — Мэг выбралась из лабиринта тюков, кутаясь в подаренную куртку. — Ты мне не веришь?

— Мне плевать на тех магглов, — Северус слишком устал, чтобы врать. — Но наверное, верю. Слишком бредово звучит. По крайней мере, ясно, что твоя мать не была ведьмой.

— Перестань повторять это слово, — хмуро попросила Лили-Маргарет. — Знаешь, как оно меня достало?

Иное слово подобрать было трудно, глядя на её грязное отчаянное лицо и растрёпанные космы.

— Если ты настаиваешь, — усмехнулся он, направившись к лазу. — Ладно, дома договорим.

— Северус, я не пойду, — Лили-Маргарет не двинулась с места.

— Ну и чёрт с тобой, оставайся, — бросил он через плечо.

Уж как-нибудь её отловят. И строго не спросят. Раз девушка собой не владела. А что девушка собой не владела, это ясно. Даже сейчас оконные стёкла начали мелко вибрировать. Северус не наблюдал магических выбросов у кого-либо на выпускном курсе Хогвартса. Но зрелище намечалось захватывающее. Как сохранить до такого возраста стихийную магию и во что эта магия переродится, оставалось только гадать. Или наблюдать, что менее предпочтительно.

— Ну, давай! — крикнул он, обернувшись. — Хочешь вечно прятаться по углам и творить незнамо что — милости прошу. Порази меня!

— Я не хочу тебя поражать, — запинаясь, отозвалась Мэг, но рамы задрожали сильнее, словно в них бил ураганный ветер. — Я поняла, что ты можешь помочь, но… Не надо было тебе спрашивать! Ты в силах себя сдержать, а я нет.

Это был спорный вопрос. Когда Северуса несло, сдержаться не всегда получалось. И не всегда хотелось. Но сейчас не стоило говорить на такие скользкие темы. А про что стоило? Про Вингардиум Левиоса? Северус покосился на ветхие рамы: начальным курсом тут вряд ли обойдёшься! Но палочку он оставил в кармане, а карман теперь был на этой сумасшедшей. Прежде Северус не совершил бы подобной глупости, но немного отвык от колдовства. Слава Мерлину, Мэг пока не догадалась, для чего нужны палочки.

— Ты ведь понимаешь, про что я? — умоляюще прошептала она. — Ты такой же?

И что ответить, чтобы не рухнула крыша?

— Я в сто раз хуже, идиотка! — огрызнулся Северус. — Пошли уже отсюда! Только отдай мне куртку.

— У меня под ней ничего нет, — заколебалась Мэг.

Надо же — вошла в разум! И так не во время.

— Это сейчас совершенно не важно, — Северус сделал один осторожный шаг навстречу, потом другой.

Попробовать колдовать без палочки? Шут его знает, как оно ляжет на её магический выброс… Даже за палочку нельзя было поручиться. В подобных ситуациях смертельные исходы случались даже с опытными чародеями.

Попросить у психопатки палочку? Ну да, если она ещё и палочку тронет! Тоненький звон уже разлился по залу: стёкла начали трескаться, и крохотные осколки звякали об пол.

— Уходи! — взмолилась Лили-Маргарет, мёртвой хваткой вцепившись в куртку.

Ну точно: чем сильнее она не хотела, тем хуже получалось.

— Мэг, — Северус поймал её взгляд, но пока опасался нарушать хрупкое магическое равновесие — просто не давал убежать. — Я подойду, и всё закончится. Только не дёргайся.

— Нет, — она так побледнела, что это стало заметно даже в потёмках. — Подходить не надо. Вот сейчас точно не подходи!

Просто жди, когда накроет.

Он, разумеется, не послушался. Она, разумеется, не обманула. Не убежала, но и коснуться себя не дала. Громадные фабричные окна лопнули все разом, и зимний ветер вихрем завертел по складу осколки. Вот же чёртова ведьма! Северус прыгнул на Лили-Маргарет и едва успел повалить её на пол, когда с высоты посыпался острый дождик. Пока только мелкие стекляшки. Но кружащий под потолком ураган быстро опускался, подхватывая тюки с пряжей.

— Ты нас убьёшь, чокнутая! — прохрипел Северус, вжимая девчонку в пол. — Замри уже и делай, что говорю.

Она застыла, но впилась в него так, что не оторвать, и продолжала бормотать, как заговорённая:

— Я это не могу остановить, я же говорила, я просто не могу…

— Я могу! Да отлепись ты уже! — Северус, наконец, нащупал волшебную палочку и с трудом высвободил правую руку, стараясь не обращать внимания на сверкающее в воздухе стекло. Лишь бы в глаза не попало. Что же, не судьба, так не судьба... Вингардиум Левиоса и Локомотор.

Осколки застыли в полёте, отхлынули к стенам и медленно стекли на пол. Ветер продолжал метаться по залу, но теперь это был просто сквозняк. Никакой магии, слава Мерлину! Северус сел и с ненавистью глянул на Лили-Маргарет. Больно-то как, чёрт бы её побрал! Мэг почти не поранилась, но на него глядела с ужасом. Ладно уж, в честь дня рождения ещё и Эпискей. Нельзя быть краше Гарри Поттера.

— Ты волшебник! — счастливо выдохнула девчонка.

— Да, я уже догадался.

Северус раздражённо вытряхнул из волос битое стекло. Стало чертовски холодно. И есть тоже захотелось чертовски. Сейчас даже халупа в Паучьем тупике годилась в качестве дома. Добраться бы до матраса и ужина.

— Это что? — Мэг натянула на колени куртку и робко попыталась коснуться волшебной палочки.

Сейчас — как же! Северус в страхе отдёрнул руку. С другой стороны, когда-то ей придётся попробовать. Давно бы пора. Не дома же рисковать? Пока она немного выдохлась, будет не так опасно…

— Я просто удостоверюсь, что ты можешь нормально колдовать, — предупредил он, опасливо глядя в её жадно вспыхнувшие глаза. — Палочка не твоя, но почти. Раз ты одолела её владельца. Сделаешь один взмах — вот так — и бросишь её на пол. Я ясно объяснил?

Мэг поспешно кивнула.

— Так махнуть и бросить.

— Нет, если так махнёшь, будет взрыв.

Мэг повторила движение вхолостую и испуганно уточнила:

— Может быть, не нужно?

— И даже наверняка, — вздохнул Северус. — Подожди, оботру, чтобы не скользила.

Чья была кровь — его или Уилкиса — не имело значения. Палочка обязана была подчиниться тому, кто её отвоевал.

— Я отойду на десять шагов, — предупредил Северус, наблюдая, как Мэг осторожно берётся за рукоять и вздрагивает от непривычного ощущения. — Нет! Лучше на двадцать.

Свернуть за ящики тоже было верной идеей. Огненные искры брызнули во все стороны. Девчонка взвизгнула и отшвырнула палочку даже дальше, чем следовало. Но склад уже вспыхнул. Твою же… А, впрочем, гори она огнём, эта фабрика! Северус с детства мечтал о таком подарке на день рождения. Тушить лабиринты хлопка он не стал. Подобрал палочку и вернулся к Мэг, которая послушно стояла, где поставили, не зная, можно ли шевелиться.

— Хуже некуда, да? — убито спросила она и закашлялась от дыма.

— Да нет, вполне себе ничего.

Ученица всё-таки ошиблась с движением, но в первый раз простительно, зачем придираться?

— Правда или ты меня утешаешь? — насторожилась Лили-Маргарет.

— Руку давай. А то уже дышать нечем, — предупредил он, закрывая локтем лицо.

Мэг поколебалась, но всё-таки протянула ему свою обветренную лапку и тут же судорожно вонзила ногти.

— И как мы теперь выйдем? — спросила она сдавленным шёпотом.

— Неизлечимая идиотка, — безнадёжно констатировал Северус. — Аппарейт.

* * *

Тобиас сидел на нижней ступеньке лестницы и жадно глотал воду из кружки. Волосы у него были всклокочены, взгляд безумно блуждал. Одежда тоже пребывала в беспорядке. Все пуговицы на рубашке были вырваны с мясом, кепка валялась у ног. Факт аппарации нисколько не впечатлил озадаченного жизнью маггла.

— Гляжу, хорошо погуляли, — оценил он, прищурившись.

— Гляжу, и ты неплохо, — ответно порадовался Северус.

Лили-Маргарет с непривычки замутило после перемещения. Но она не ела с утра, поэтому просто позеленела и опустилась в кресло, судорожно сглатывая. Шок начал проходить и близилась истерика. Но пока девчонка просто таращилась в пол, держась за голову. Принц сочувственно потёрся о её ноги и растянулся на прожжённом коврике.

Северус, пользуясь передышкой, размял отвыкшее от заклятий запястье и стал сосредоточенно разрисовывать воздух трофейной палочкой. Голубоватые руны разлетались к стенам, как диковинные птицы, и гасли, замыкая круг за кругом. Хорошо, когда можно не притворяться!

— Что творишь-то? — ради любопытства спросил Тобиас, но ответа не получил. Во всяком случае, ни слова не разобрал в бормотании наследника.

Лили-Маргарет забилась в кресло с ногами и глядела, перестав дышать. Охнула, лишь когда паутина из непонятных символов загорелась вся разом и стянулась вокруг Северуса, сжимаясь в точку. Точку вспыхнула, точно определив, где сердце, и погасла. Северус покачнулся, но устоял на ногах. Потёр саднящую грудь, стянул искромсанный стеклом свитер и распахнул дверь чулана, раздумывая, нет ли тряпья чуть поприличнее.

— С чего это ты обрёл дар речи? — между делом поинтересовался он у отца.

Прежде, чем ответить, Тобиас задумчиво придавил ногтем пробегавшего мимо таракана.

— Да вот, законная супруга выручила, — ухмыльнулся он. — Заглянула на огонёк в честь праздника. Заодно и расколдовала.

Северус на секунду замер, натягивая его старую фуфайку.

— Про меня спрашивала?

— Сдался ты ей! — удивился отец. — Но подарок оставила.

— Да ну?

Северус задумчиво убрал палочку в карман джинсов. Включать Фиделиус прямо сейчас он не собирался. Просто хотелось быть наготове с учётом участившихся непонятных визитов. Явление матери было самым непонятным.

— В кухню загляни, если не веришь счастью, — ласково посоветовал отец. — Я вот привыкаю пока. Боюсь пришибить.

— Что у вас за хрень опять? — сквозь зубы процедил Северус.

Покосился на Лили-Маргарет, но всё же толкнул нужную дверь. Только палочку предварительно сжал в кармане перед встречей с маминым подарком.

— Вроде, гарью тянет, — насторожился Тобиас, глядя в пустую кружку.

Сын ему не ответил, замерев в дверях кухни. Лили-Маргарет отозвалась не сразу и через силу:

— Фабрика горит.

Тобиас, позеленев, вскочил на ноги. Северус обернулся к нему примерно с таким же ужасом.

— Это кто вообще? — спросил он хрипло.

— Сестра твоя, — бросил папаша, метнувшись к выходу. — Мы с ней вряд ли родственники.

Северус не стал расспрашивать дальше и не попытался приблизиться к всклокоченному существу. Существо — не старше Гарри Поттера — грызло под столом хлебную корку и поглядывало оттуда недобрыми тёмными глазами. Одето было, естественно, в материну кофту, которая в данном случае шла за платье.

Лили-Маргарет глянула через плечо Северуса и неожиданно начала сползать по косяку с тягостным воем. Накрыло, наконец.

— Займись ребёнком, как умоешься, — посоветовал ей Северус и вернулся в гостиную.

Через распахнутую входную дверь виднелись отсветы ночного пожара. Вдали что-то кричали люди. Пахло чадом и холодом. Но не промозглой вонью фабричной трубы, а весело — как от лесного костра.

Северус прислонился к косяку, не вынимая руки из карманов, и на секунду закрыл глаза, подставляя лицо бодрящему воздуху. Отстранённо прислушиваясь к рыданиям Мэг и непечатным сетованиям отца.

— Пропади вы все пропадом, — пробормотал он с чувством. Шваркнул чёрный пузырёк о порог дома и ушёл на чердак. Принц проследил за этим уходом неподвижно расширенными глазами, как за полётом призрака.

Тобиасу, чтобы вернуться с крыльца в прихожую, пришлось аккуратно перешагнуть осколки. Лили-Маргарет, всё ещё сидя на полу, зачарованно смотрела, как стекло, смешиваясь с жидкостью, завивается вихрем и бесследно растворяется в дыме, идущем с улицы.

— Это ещё ничего, — Тобиас накинул освободившуюся куртку прямо на рваную рубашку. — Что он не обрадуется, и так было ясно! Следи, чтоб латынью не проклинал…

Лили-Маргарет, слушая в пол-уха, прошла в кухню. Переступила через тарелки и ложки. Всё, что было на столе, почему-то оказалось на полу. Что делали со столом, было непонятно. Определённые подозрения возникли, но Мэг сочла за благо их не озвучивать.

— Как её зовут-то? — спросила она, вытащив подарок из-под стола.

— Эйлин. Пусть хоть что-то от матери получит, — огрызнулся Тобиас, отряхнув кепку о колено. — Пойду гляну: может, есть, что тушить? Хоть с голоду подыхай теперь, гори оно всё…

Дверь шваркнула так, что замигала лампа на потолке, а в окне задребезжала фанера. Лили-Маргарет растерянно застыла с ребёнком на руках. Девочка грызла пуговицу на своей странной одёжке, исподлобья глядя на незнакомку. На Тобиаса щуплое и курносое дитя не походило совершенно. Да и на Северуса не особенно. Глаза и волосы у неё были тёмные, но светлее, чем у брата. Если сполоснуть, конечно, будет понятнее.

— Ладно, давай отмываться, — решила Мэг. Окинула боязливым взглядом меркнущее серебристое свечение над порогом дома и поплотнее закрылась в кухне — на всякий случай.

Принц по-кошачьи широко зевнул и беспрепятственно прошёл сквозь дверь следом за ней.