Журнал наблюдений бывшего общественного активиста (гет)

Наш бравый герой шагал по забытым улицам одного из самых захудалых районов города, не замечая, как каждый его шаг крошит уже и без того разбитый вдребезги тротуар. Стены вокруг были усеяны граффити: чьи-то имена, гениталии и такие выражения, за которые любого студента из Академии Бикон турнули бы без разговоров. Но даже это было ничто в сравнении с тошнотворным запахом, висевшим в и без того смрадном воздухе.

Чем ближе любимый всеми герой подходил к старому зданию в самом центре района, тем чище становились улицы. Для него это не было сюрпризом: он давно видел в этом месте островок надежды на будущее, которое, возможно, никогда не сбудется. Даже граффити тут смотрелись по-доброму.

Так Адам Таурус и зашёл в Бесплатную столовую, следуя за такой ненавистной, но до боли знакомой песней⁽¹⁾ — ведь голос поющего трудно забыть:

♫ В пустыне путник, что жаждал любви,

Какие-то мутные местные пытались встать на его пути, его цели, но он одним смертоносным взглядом и безмолвным обещанием боли быстро распугал их.

♫ Услышав трель, забывает про сон,

В самой столовой суетились примерно так же, как он помнил. Но как только его спокойное присутствие стало очевидно, всё вдруг застыло. Всё, кроме этой песни.

♫ На рассвете был он отчаян и пуст,

Певец продолжал шинковать овощи, даже не взглянув в его сторону. Но наш герой был терпелив и не менее благороден, он спокойно ждал конца раздражающей песни — уж в дипломатии ему не было равных.

♫ Лалалала-ла, лалалала-ла,

Не прошло и пары минут, как наш герой уже стоял угрожающей тенью перед своей целью. Лишь теперь та осмелилась взглянуть ему прямо в глаза.

— Нам надо поговорить, — коротко бросил ты фавну, который был главным в этих местах.

— Привет, Адам, как прошёл твой день? У меня всё неплохо, спасибо, что поинтересовался. Ты, наверное, принёс ту кулинарную книгу, о которой я рассказывал тебе с Марией в прошлый раз? О, что ты, не стоило.

Сказать, что Адам Таурус был зол, стоя у раковины с посудой, — это всё равно что заметить, что в океане есть вода. Конечно, наш герой не просто капризничал. У него были серьёзные причины для злости. Одна из них — бантик Блейк: Братья сбереги, фавн прячет свои уши или хвост от всего мира.

— Не могу сказать, чтобы я знал о другой ячейке Белого Клыка в этих краях, — пожал плечами фавн-буйвол, — но я не удивлюсь, если это правда. Банды всегда охотятся за молодыми и глупыми. Легкая добыча, а потом такие становятся неудобно преданными.

Едкость в его голосе могла бы заставить многих смутиться — но только не Адама Таурусa. Иначе не отправился бы он снова на свой очередной крестовый поход из-за застарелых травм.

— Они работают с преступниками-людьми. Они бы ни за что на такое не пошли, если б не были абсолютно вынуждены, — намеренно проигнорировал ты тему про банды. — Мне можно на тебя рассчитывать насчёт информации о них?

Шефу сложно было не верить. За год вашего знакомства ни у тебя, ни у Марии к нему не было ни жалобы — только уважение, ведь он был беженцем из Вакуо, прошедшим многое.

К слову, а почему наш герой не попросил помощи у Марии? Наверняка у него были на то серьёзные причины. Может, не хотел её подставлять под удар.

— Понадобится несколько дней, но я разузнаю что смогу. Всё ради безопасности нашего района, — сразу кивнул Шеф. — А я заодно Марии позвоню, скажу, что ты у нас.

Или, быть может, наш герой вообще не успел об этом задуматься, прежде чем решил сигануть на ещё один крестовый поход, так никому ничего не сказав.

— Я тогда пойду пройдусь по улицам, — посуду уже почти всю вымыли.

— А мог бы детям с домашкой помо-... ииии он ушёл.

Хорошо хоть, что Адам — любимый всеми герой этой истории. А иначе даже рассказчик не удержался бы и обозвал бы его проблемной сволочью.

* * *

Времени оставалось всё меньше. Чем дольше ты тянул, тем больше урона могла нанести кучка идиотов, у которых на всех — одна неисправная клетка мозга. Ведь когда преступники, с которыми они братаются, решат использовать их как козлов отпущения для своих мутных дел, мало никому не покажется.

Гопники, которых ты мягко приложил об стенку, толком ничего не рассказали, а пытать их ты не умел — слишком долго бы возился. Пришлось включить смекалку и искать нестандартный подход.

— Расскажи мне всё, что ты знаешь про людей в таких масках и я дам тебе конфету, — ласково предложил ты маленькой фавне-девочке аппетитный леденец, а в другой руке ты держал свою маску гримма.

— Дяденька Рохо, ваша улыбка пугает меня...

Наш герой был готов травмировать столько детей, сколько потребуется ради своей якобы добровольной миссии.

Ты глубоко вдохнул.

— Добавлю к сделке шоколадку, — это возымело эффект.

Большинство преступников не обращали внимания на детей, носившихся по округе: они не считали их угрозой. Более того, часто они видели в них ресурс — кто бы ведь заподозрил ребёнка с пушкой в рюкзаке!

Существовал весьма неплохой шанс, что кто-то из этих мелких гадёнышей все же видел твою цель или слышал байки о ребятах в стильных масках.

— Недавно я видела девочку в красивом платье и с кроличьей маской. Она была намного милее, чем эта твоя.

Вкуса у детей нынче совсем никакого.

[Действие: Подкуп детей конфетой (КС:60/80/90)]

[Бросок кубика 1d100:82]

Хорошо, что тебе повстречался ребёнок, который что-то знал, — а то бы ты весь запас сладкого раздал. И да, ты прекрасно понимал, как со стороны выглядит, когда взрослый мужик раздаёт конфеты детям и просит ничего не рассказывать взрослым, но тебе сейчас было, мягко говоря, по барабану.

— Ну да, мой старший брат что-то там вякал про тупую вечеринку с такой маской... Тупой фавна́ думает, что я не знаю, что он к банде примкнул.

— Тебе давно рот мылом не мыли?! — одёрнул ты ребёнка.

Сколько бы лет ни прошло, слышать это слово тебе всегда было противно.

— Фавна́, да ты мне не мамкааааааа! — вроде бы мальцу не слишком понравилось, когда его взяли за ухо.

Может, тебе тоже стоит попробовать это со своими студентами. Вдруг сработает?

* * *

Блейк Белладонна

Блейк прекрасно осознавала, что она далеко не идеальна, и за плечами у неё хватало ошибок. Например, она до последнего оставалась в довольно радикальной фракции Белого Клыка после того, как её бывший парень ушёл из организации, никому ничего не сказав, просто чисто назло. Всё, что она там натворила, ещё долго будет мучить её в снах. И самое неприятное — она даже не о всём жалела: многое было настоящей самозащитой, ведь некоторые людишки были...

Впрочем, сейчас в голове крутилась лишь одна мысль, становившаяся всё навязчивей:

Адам Таурус должен сдохнуть.

Её чувства к бывшему наставнику, бывшему парню и нынешнему преподу сложно было назвать однозначными. Она злилась на него за то, что он оставил её одну и вытолкнул в ту роль, к которой она совсем не готова была. Да чтоб он провалился, этот чёртов Адам. Это он вдохновил её бороться за свой народ, так какого чёрта он просто о ней забыл и начал жизнь с чистого листа где-то в другом королевстве? Почему он не забрал её с собой?! Она уже столько всякой жути натворила ради него — она пошла бы за ним не раздумывая! Да нахер его и нахер всё, что он для неё сделал!

И всё равно ей до сих пор, хоть и совсем капельку, но нравилась эта сволочь... А всё потому, что у неё похоже был фетиш на мужчин с тёмным прошлым, которые благодаря своему опыту только крепче идут вперёд, умеют понимать и вдохновлять других. Адам остался всё тем же, только теперь будто бы стал спокойнее.

Ей даже было немножко жаль его — хотя ни за что бы она не призналась в этом вслух. Видеть его счастливым стало для неё настоящим облегчением, пусть и с ноткой ревности. Какая-то тёмная часть её души шептала: «Ну почему не ты его спасла?»

Но всё это не главное. Главное: почему Адам Таурус должен сдохнуть.

— Я понимаю, что этот фавн-буйвол кажется хорошим и хочет нам помочь, но ведь он всё равно из Белого Клыка.

— Вайсс, я говорю это в десятый раз за последние полчаса, — скрежетала зубами Блейк. — Белый Клык — это группа общественных активистов, они борются за лучшие условия жизни и права фавнов по всему миру.

— Слушай, я знаю, их лидер реально нам помог, и мне очень импонирует, что он отвечает за школу для бедных детей. Но ведь не просто так их не подпускают к Мантлу или Атласу. Я не говорю, что он из опасных фавнов, но осторожность никогда не помешает. Мы тут всё-таки две молодые человеческие девушки, мы станем первыми мишенями, ЕСЛИ что вдруг.

— Я... просто не понимаю. Как Адам вообще выдержал с тобой неделю? — как она вообще жива после этого? Даже если не учитывать... ну, его взгляд, у Адама терпения на детей всегда было мало. — И вообще, ты неправильно держишь швабру.

— Общий враг и задетая гордость, — самая раздражающая особа всего Бикона ответила мгновенно, даже скосила глаза и передразнила, как Блейк держит швабру. — Извините уж, но у некоторых дома пылесосы, а не эта древность.

Блейк была тут меньше часа, а уже была готова всадить Вайсс в бок ржавой ложкой. Она готова съесть свой бантик, если Вайсс хоть раз в жизни сама пользовалась пылесосом. Какого вообще лешего эта тупая принцесска тут делает? Лично Блейк винила в этом только Адама.

[Вайсс: «Это не бантик?!» (КС:70)]

[Бросок кубика 1d100:91]

— Знаешь, я понимаю, почему кто-то вроде Адама всегда старается защищать Белый Клык при любой возможности, — с абсолютным спокойствием сказала невпопад Вайсс, убирая швабру на место.

— Почему ты называешь его по имени? — перебила её Блейк, умудряясь прозвучать и измотанной, и недоумевающей одновременно. Этот вопрос уже несколько дней не давал ей покоя.

— Интернет навсегда испортил для меня выражение «профессор Таурус», — по спине Вайсс пробежал холодок, но она быстро взяла себя в руки. — Как я уже говорила, в принципе, логично, что тот, кто даже погоду может свести к теме расизма, всегда найдёт повод поговорить о Белом Клыке. Но вот чего я не могу понять — почему ты, похоже, тоже почти одержима этим вопросом. Если бы я не знала тебя лучше, решила бы, что ты на самом деле... фааа...

Внезапно беловолосая девушка замолчала и внимательно посмотрела на бантик другой девушки. Блейк на миг напряглась, но заставила себя выглядеть всё так же невозмутимо, словно зимнее озеро — её когда-то хорошо научили сохранять хладнокровие в стрессовых ситуациях.

Прошло добрых тридцать секунд, прежде чем Вайсс еле заметно кивнула самой себе и осторожно продолжила:

— ...фанатка того мистральского философа, который заставлял людей пересматривать свои убеждения, дабы вскрыть противоречия в их аргументах, — чем больше она говорила, тем увереннее звучала, — и этим он тонко подталкивал к переосмыслению своих позиций. Я давно хотела сказать: нам вовсе не обязательно всё время цапаться только потому, что я Шни, а ты — фавн.

Сказать, что Блейк охренела — ничего не сказать. Она ощутила себя уязвлённой, как будто кто-то отобрал у неё все оружие посреди опасного задания. В принципе, сравнение точное: её маскировка и правда была оружием — и щитом, и способом стать своей среди чужих.

— Ты всё это время знала? — вопрос прозвучал едва ли не шёпотом, но Блейк казалось, что он эхом разнёсся по всей столовой. Или хотя бы в её сердце.

— Да, знала. Но решила никому не говорить — из уважения к твоей личной жизни. Я предположила, что у тебя есть причина прятать себя настоящую ото всех, — Вайсс одарила её сложной, едва уловимой улыбкой. — Так что не благодари.

Блейк была так занята попытками не упасть где стояла, что даже не сразу заметила её мимику. Кто бы мог подумать, что неожиданно для всех именно Шни окажется тем, кто увидит её настоящую — и при этом никому не расскажет?

Всё это было похоже на шутку без развязки. Или, может, она сама и есть тот самый несмешной «панчлайн».

— Наверное, мне стоит рассказать остальным... всё равно ведь кот вылез из мешка, — усмехнулась она, даже для себя прозвучав горько. — Хотя я не очень хочу рассказывать всё... или даже половину.

Она с радостью схватила кружку кофе, которую кто-то ей протянул.

— Тогда не рассказывай. Доверять друзьям — это замечательно, но вовсе не обязательно посвящать их в каждую деталь своей жизни. Нет ничего зазорного в паре секретов, если, конечно, они не могут кому-то навредить, — вдруг раздался третий голос.

Фавн, главный в этом месте, отпил глоток кофе — самого дешёвого, что только можно найти в местном супермаркете, — и при этом, казалось, наслаждался им каждой клеточкой души.

— Я уже всё обсудил с Марией, так что вы двое можете оставаться здесь до конца вашей миссии. И не забудьте позвать подмогу, если вдруг потребуется. В вашей работе всегда важно знать свои пределы.

Вайсс, которая пила кофе, пожалуй, больше, чем советовали бы кому-либо её возраста, с трудом сдерживала гримасу отвращения от этого бурого пойла, которое лишь притворялось кофе. Только годы занятий этикетом позволяли ей проглатывать эту мерзость без жуткого выражения на лице.

— Я бы хотела ещё раз поблагодарить вас за помощь. Уверяю, мы поймаем тех террористов, что пятнают имя этого уважаемого заведения.

Мужчина приподнял бровь от её формулировки, но только пожал плечами. Дети есть дети.

— Это самое малое, что я могу сделать для учеников Марии.

— Кто бы мог подумать, что наша учительница знакома с Белым Клыком.

Для Блейк это было логично: так всё и начинает складываться, если вспомнить, как Адам и Мария познакомились.

— По правде говоря, мы хоть и зовём себя ответвлением Белого Клыка, правильнее было бы назвать нас общиной иммигрантов из Вакуо. Мария контактирует с нами уже много десятилетий, — мужчина развёл руками и посмотрел на улицы с такой любовью, какую девушки вряд ли могли понять в свои годы. — Это её дом... как я надеюсь.

— Значит, она жила здесь до того, как устроилась в Биконе?

— Дом там, где сердце, — в его голосе звучала мягкость, отчего слова становились только острее. — Домой всегда можно вернуться.

Дом, куда можно вернуться...

Девушки обменялись коротким взглядом, пытаясь передать мысли — но не вышло. Почти противоположные чувства нахлынули на обеих: каждая вспоминала, что пришлось оставить и по каким причинам, которые менялись изо дня в день. А итог всё равно был одинаков.

Они ощутили злость — и адресовали её мужчине, сказавшему эту глупость.

— Обязательно, чтобы каждое ваше слово звучало как житейская мудрость? — вставила презрительно Вайсс, но его это искренне забавляло.

— Само собой выходит, когда столько прожил и понабрался, — весело парировал этот дядька. — К тому же Мария с нами никогда не жила — ни здесь, ни в самом Вакуо. Но она разделяла нашу культуру, делила с нами стол.

Блейк увидела шанс сменить тему и ухватилась за него.

— А когда вы повстречали Адама?

— Он и Мария помогли нам перебраться сюда год назад. Я благодарен этому парню, хоть ему бы не мешало быть общительнее. Впрочем, таблицу умножения он детям за одну неделю всё-таки вбил в головы.

Те дети ещё недели напролёт шарахались, но родители остались довольны — так что никто и не жаловался.

— Он вполне может быть надёжным, если не тренирует свои позы перед зеркалом, — наследница ПКШ дважды заставала его за этим до занятий.

— Да, возможно, но я имел в виду, что он помог Марии найти новый дом.

Женщина, которая когда-то потеряла всё, обрела дом в красноволосом парнишке, который отказывался лечить свой правый глаз — он боялся, что это изменит его до неузнаваемости и пугало настолько, что он не мог выразить этого словами. Увы, никто из присутствующих не знал об этой детали, поэтому каждый остался наедине со своими мыслями.

Где их дом?

Где то место, куда можно всегда вернуться?

— Вы думаете, Адам тоже отыскал свой дом?

Вайсс самой последней поняла, что эти слова вырвались из её уст.

— Это не ко мне вопрос, — Шеф помотал головой и кивнул в сторону за своей спиной.

Адам Таурус вошёл в столовую и бросил на девушек взгляд, который они не смогли разгадать.

— Нет, просто нет.

И он тут же вышел из столовой.

1) https://youtu.be/Ua5YFkK3qP8

Вернуться к тексту