Отражая друг друга (гет)

Букет уже ждал Маринетт на её столе, когда она вошла,— розы и календулы, спрятанные в коричневую бумагу и перевязанные чёрной шёлковой лентой. Казалось, будто цветы расцвели прямо из воздуха, лепестки были ещё влажными от росы. Её дыхание перехватило. Она медленно подошла ближе.

Она взяла карточку.

"Принцесса, эти цветы напомнили мне о вас. Не переживайте, скоро они перестанут ревновать. Кот Нуар"

Её сердце нелепо затрепетало. Конечно, он бы подписал именно так. Конечно, он прислал ей цветы в самый неподходящий день, лишь бы напомнить, что даже на расстоянии он способен заставить её улыбнуться.

— Это становится ежедневным ритуалом? — спросил Маттьё, наклоняясь понюхать букет. — Я бы начал конкурировать, если бы любил поэзию.

Маринетт прижала карточку к груди, едва заметно улыбаясь.

— Ты проиграл бы.

— И справедливо.

От кофейного столика раздался голос Лилы, слишком небрежный.

— Ого, снова букет? Как мило. Похоже, вы с Котом Нуаром действительно… близки.

Слова были тонко завуалированы. Слишком сладкими. Слишком острыми.

Маринетт лишь хмыкнула в ответ, ничего больше не отвечая.

Но тут один из стажёров поднял взгляд.

— Разве ты сама не говорила, что встречаешься с Котом Нуаром, Лила? Неделю назад?

Валери даже не подняла глаз от своей строчки.

— Она сказала, что он подарил ей браслет.

Лила моргнула.

— Это была шутка. В смысле, ну да ладно вам! Кот Нуар известный соблазнитель.

— Но ты выглядела убедительно, — пробормотал кто-то ещё.

Маринетт не повернулась. Не отреагировала. Но напряжение в плечах Лилы было очевидно даже издалека.

— Очевидно, теперь Кот Нуар интересуется кем-то другим, — произнесла Лила голосом, полным сиропа.

Маринетт улыбнулась холодно и вернулась к работе. Ей не нужно было выигрывать эту битву. Воздух вокруг Лилы уже стал прохладнее.

Это неважно. Всё равно оставался показ. График вышивки. Работа Колетт.

Она сосредоточилась. Рассортировала образцы. Проверила специфику отделки. Достала планшет. В третий раз проверила слои эскизов. Нужно было двигаться дальше, оставаться собранной.

— Жакет — солнце ⁽¹⁾ Колетт должен быть завершён к пяти, — тихо произнесла она, главным образом себе самой.

Маттьё наклонился над столом.

— Хочешь, просмотрим заметки вместе?

— Да. Только вот... где же мой… — начала Маринетт, протягивая руку за портфолио. — Я просто…

Его там не оказалось.

Она обернулась кругом. Посмотрела под стол, под рулоны ткани. Ничего. Чёрный альбом формата А4 с потертым уголком исчез.

Она проверила примерочную комнату. Склад. Зал ожидания. Повсюду. Нигде. Вернувшись обратно, она чувствовала, как колотилось её сердце.

— Кто-нибудь видел моё портфолио? — спросила она. — Альбом формата А4, застёгнутый клипсой?

Лила взглянула вверх, ангельски невинная.

— Разве оно не было здесь раньше?

— Оно лежало вот здесь, — резко ответила Маринетт. — Я его положила перед тем, как мы с Маттьё… — Она замолчала. — Это неважно. Оно должно быть здесь.

Лила сделала преувеличенное пожатие плечами.

— Может, проверить возле вырезок для прессы?

Она уже проверяла. Об этом она не сказала.

Колетт пришла тогда, когда Маринетт всё ещё не нашла его. Воздух, казалось, похолодел на десять градусов, когда та зашла в помещение. Колетт ни на кого не смотрела, вешая свой солнечный жакет на манекен.

— У тебя были записи для меня? — сухо спросила она.

— Да. Только… произошло кое-что. Моё портфолио пропало.

Колетт не моргнула.

— Пропало.

— Я попытаюсь восстановить его по памяти...

— Значит, ты ожидаешь, что я изменю расположение бисера, основываясь на твоей памяти.

— Нет! То есть… я могу набросать. Смещение было полсантиметра от левого плечевого шва, чтобы учесть...

— Этого изменения не было в моём исходном эскизе.

— Знаю. Я хотела показать вам исправленную версию...

— Но не показала.

— Хотела показать...

— Так ты дала себе разрешение изменять мою работу без подтверждения.

— Нет! Я бы никогда...

— Я привыкла, чтобы мои работы редактировали, — коротко заметила Колетт. — Но обычно не дети такого возраста.

Щеки Маринетт пылали. Она кивнула один раз, отступила назад.

— Вы правы. Простите.

— Дело не в том, права я или нет.

Позади неё Маттьё сделал шаг вперёд.

— Мы подтвердим всё до финального пошива. Никаких изменений не будет сделано без вашего одобрения.

Колетт ничего не ответила. Руки уже разглаживали подкладку куртки, движения напряжённые.

Маринетт отвернулась, притворившись, что смотрит цветовые наложения на планшете, её зрение затуманилось.

Голос позади, слишком спокойный, прорезал тишину.

— Наверное, Маринетт просто устала, — сказала одна из стажёрок, одна из подружек Лилы на кофе-брейках. — Она так много работает. Между семейством Лоран, Адрианом и, знаете… Котом Нуаром.

Маринетт замерла.

Руку Колетт свело судорогой около шва.

— Я имею в виду, — продолжила девушка, не подозревая ни о чём, — что это впечатляет. Она реально занята.

Что-то лопнуло в воздухе.

Маринетт медленно повернулась. Губы Колетт сжались в жёсткую линию. Пальцы дрожали, сжимая блестящий бисер.

— Мне надо было бы… — начала Маринетт, потянувшись вперёд.

Колетт дернулась прочь.

Комната вновь изменилась.

Маринетт почувствовала нарастающее напряжение, словно статическое электричество на коже. Волоски на руках встали дыбом. Свет мигнул раз, мигнул другой...

Слабая волна жара. Едва ощутимый металлический привкус в воздухе.

Затем раздался крик.

Маринетт успела заметить, как тени закрутились из броши Колетт, глаза расширились, когда черная энергия закрутилась вокруг неё, искажая силуэт в нечто резкое, гладкое и светящееся гневом.

До того, как кто-либо успел сдвинуться с места, она трансформировалась.

Она стала выше. Её пальцы превратились в серебряные иглы. Блузка свернулась в строгие геометрические линии, похожие на разбитое стекло. За спиной парили пары вращающихся ножниц, похожих на лезвия.

— Я Критика, — прогремела она, голос эхом отразился по студии. — И меня больше никто не проигнорирует! Никто не уволит!

Практиканты закричали. Люди бросились бежать. Маттьё схватил руку Маринетт.

— Беги! — прошипел он. — Быстро добирайся до лестницы!

— Да-да. Ты тоже спрячься, — глупо повторила она, пятясь к коридору.

Она нырнула в коридор и побежала.

— Тикки, пятна!

Через пять секунд Ледибаг вновь оказалась в студии, прыгнув через разбитое окно, крутя йо-йо вокруг запястья посреди прыжка.

Критика сразу повернулась.

— Пришла защищать свою драгоценную подружку? — съязвила она. — Маринетт Дюпен-Чен очаровала и тебя?

Ледибаг не ответила. Швырнула своё йо-йо в крутящиеся ножницы и поймав одни в воздухе, дёрнула изо всех сил.

Лезвие взвыло, ударившись о стену.

Критика нанесла удар. Длинная игольная рука рассекла витрину, пригвоздив манекены к стене.

Ледибаг перекатилась, подпрыгнула, приземлилась в полуприседе.

— Ты не можешь ясно мыслить!

— Я мыслю яснее, чем когда-либо! — зарычала она. — Они отдают славу детям, пока остальные истекают кровью в погоне за признанием!

Раздался треск от люстры.

Кот Нуар приземлился подобно золотистой молнии, шест наготове, глаза суженные.

— Ножницы и драма. Кажется, я чуть не пропустил это сочетание.

Критика развернулась к нему.

— Вот и игрушка.

Ледибаг метнула ему взгляд.

— Отвлеки её!

— Чем? Своим чувством стиля?

— Это она тоже ненавидит.

Они сражались упорно.

Оружие Критики было ужасающим — точное, элегантное и жестокое. Она разрезала стенды с тканями, заставляя бисер вышивки разлететься с шумом, подобным оглушительным выстрелам. Она не размахивала лезвиями беспорядочно. Она целилась. И продолжала целиться именно в неё — Ледибаг. Каждый выпад становился острее. Каждое оскорбление становилось острее.

Дыхание Ледибаг сбилось, но она не замедлялась. Йо-йо сорвало последнюю пару плавающих ножниц и обвилось вокруг тела Критики.

— Талисман удачи! — выкрикнула она.

Из воздуха выпал маленький инструмент для удаления швов.

Быстро проведя рукой, она запустила его в чёрные нити, скрученные вокруг броши Критики. Один разрез, чистый и совершенный. Слишком просто. Так редко бывает.

Она очистила акуму.

Всё остановилось.

Колетт рухнула на колени среди обломков, руки её дрожали.

Ледибаг опустилась рядом.

— Ты не невидима, — мягко сказала она. — Ты очень важна. Твоя работа важна. Но тебе не нужно доказывать это при помощи чужой боли.

Колетт не ответила. Лишь отвернулась.

Ледибаг ушла, прежде чем кто-либо смог внимательно приглядеться, выпрыгнула через то же самое разбитое окно. Сердце колотилось.

Она пробежала три квартала, прежде чем детрансформироваться.

* * *

Вернувшись в студию, Маттьё обнаружил её портфолио.

Молча передал ей, держа его, словно спасённую реликвию.

— Оно было под коробкой с ленточками, — объяснил он. — Но некоторые страницы отсутствуют. У меня есть копии, так что мы можем воссоздать их заново, хорошо? Не переживай.

Маринетт приняла папку, её руки дрожали.

— Конечно.

— Ты в порядке?

— Не знаю.

Он нежно прикоснулся к её руке.

— Правда откроется. Одним способом или другим.

* * *

Маринетт не могла уснуть.

Её пальцы продолжали подрагивать.

Она провела половину ночи, составляя письмо с извинениями Колетт, а вторую половину притворялась, что её грудь не раскалывается на части.

Утро следующего дня началось с взрыва сообщений на телефоне.

"Маринетт Дюпен-Чен: талантливый дизайнер или интриганка?"

"Девушка Адриана Агреста — или последняя пассия Кота Нуара?"

"Помощница Маттьё Лорана втянута в любовный треугольник?"

"Кто вообще встречается с Маринетт Дюпен-Чен?"

"Слишком хорошенькая, слишком большие связи— что она скрывает?"

Кто-то выложил фотографии, точно так, как планировали Маринетт и Кот Нуар.

Её лицо. Его улыбка. Тот единственный момент, пойманный в ужасающей чёткости.

Она пролистывала ленту.

Этот пост с фото набрал вирусную популярность за ночь. Размытый снимок крыши, запечатлевший их смех, его руку, непринуждённо лежащую на её талии. Ещё одно фото поймало их слишком близко в кафе. Освещение делало всё мягким и тёплым — интимным.

Проблема заключалась вовсе не в изображениях. Их совместный план сработал, хотя и в плохо выбранный момент. Проблема была в комментариях внизу.

Именно они определяли, какой она является девушкой.

"Итак, теперь это Адриан, Маттьё и Кот Нуар? Она собирает парней, как покемонов"

"Три парня за две недели? Должна обладать какими-то особыми талантами, которые не указаны в резюме"

"Вот что случается, когда позволяешь симпатичным девушкам проникать повсюду. Ясно, что она пользуется всеми ими"

"Лила была права. Парни, а вдруг Маринетт ответственна и за атаку акумы сегодня тоже? Ведь именно так Лила и сказала?"

"Если бы обычная девушка совершила такое, её разорвали бы на куски. Но поскольку она милая и носит миленькую одежду, ей прощают?"

"Она поднимается в мире моды с помощью мальчиков, а не таланта"

"Честно говоря, жалко Маттьё. Представьте, ваша девушка тайно флиртует с героем"

"Это не драма моды. Это, ###, настоящий сериал. Девочке лучше вернуться к пирогам и держаться подальше от кутюр"

Хуже всего было не то, что незнакомцы думали так.

А то, насколько легко они верили этому, целиком и полностью, верили настолько, чтобы часами и часами продолжать препираться друг с другом в комментариях.

Маринетт заблокировала телефон. Тишина в комнате звучала громче голосов в голове. Она свернулась под одеялом, натянув его поверх глаз, пытаясь перестать существовать. Тикки уютно устроилась рядом, тёплая и успокаивающая.

Маринетт приказала себе не плакать.

И всё равно заплакала.

1) Термином sunburst jacket называют куртку или пиджак с особым дизайном, вдохновленным лучами солнца ("sunburst" переводится как солнечный взрыв или солнечные лучи).

Ключевые характеристики такого фасона включают:

Яркую цветовую палитру, преимущественно насыщенные оттенки жёлтого, оранжевого, красного цветов, символизирующие солнце.

Радиальную симметрию рисунка или деталей, создавая иллюзию лучей, исходящих от центра.

Иногда наличие декоративных элементов, напоминающих солнечные блики или искры света.

Часто встречается сочетание ярких красок с минималистичным силуэтом.

Данный стиль популярен в винтажной моде, рок-н-ролльной культуре и стиле хиппи. Sunburst jacket нередко ассоциируется с ретро-эстетикой 60-х годов XX века, когда яркие краски и свободолюбивый дух определяли модные тенденции.

Вернуться к тексту