Falling inside the black (раб. Падая в темноту) (гет)

После заявления о новом образовании Темный Лорд окончательно переехал в Министерство Магии, оставив школу под чутким руководством своего преданного Пожирателя. Безусловно, Северусу льстило такое высокое положение в новом обществе, но, вспоминая, что ради этого пришлось пережить, ему иногда хотелось сброситься с Астрономической башни. И вовсе не из-за того, что косые взгляды остальных сторонников Лорда слишком часто сверлили затылок, просто пробелы прошлого слишком часто напоминали о себе. В конце концов, на «ошибках учатся», ну, или, по крайней мере, должны учиться, ведь «что не убивает, делает нас сильнее»:

— Вот скинуть бы того, кто придумал эти дурацкие фразы в Темзу — уверен, что он уже точно научился бы на своих ошибках.

Северус никогда не любил выказывать мысли вслух, когда никого рядом нет. Но в редких случаях это было необходимо — лучше выговориться заранее, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнее в неподходящий момент. Сев в директорское кресло, Снейп потер глаза — мысли о «лишнем» заставили вспомнить о переломном дне в жизни всех волшебников.

Тот вечер был последним, когда он видел своего крестника... После никто из Малфоев даже в радиусе десяти километров не приближался к Снейпу. И вряд ли когда-нибудь приблизятся...

* * *

Во время финальной битвы за Хогвартс Визжащая Хижина стала Штаб-квартирой Пожирателей Смерти. И никто, даже Белла, не смел намекнуть Темному Лорду, что подобное помещение может отрицательно сказаться на его имидже среди подчиненных. Видимо, для Реддла было крайне важно регулировать войну именно отсюда, поэтому он награждал за заслуги и наказывал за провалы тоже здесь. Трупы казненных методично выносили из его комнаты каждый час, и ближе к вечеру каждая пылинка в доме была полностью пропитана предсмертными агониями.

Когда Люциус передал Северусу приглашение Лорда, Снейп уже морально был готов к последнему вздоху. Но перед самым походом в последний путь Малфой-старший преградил ему дорогу.

— Послушай, Северус, — мужчина явно нервничал и не знал, с чего начать, — я прошу тебя — помоги нам как-нибудь.

— Как ты себе это представляешь, Люциус? — Снейп был удивлен внезапной просьбой. — Ты же знаешь, что половина входящих в эту комнату живыми оттуда уже не выходят. И как ты хочешь, чтобы будущий труп тебе помог?

— Да ничего он тебе не сделает — ты же убил Дамблдора, — мужчина оттянул друга подальше от апартаментов Лорда. — Я тебя хочу попросить, чтобы ты упомянул о нас! Напомни ему, что если бы Драко не починил Исчезательный шкаф, то план Хозяина не был исполнен...

— Ты хоть сам себя слышишь? Думаешь, Ему интересно лишний раз слышать хоть какие-то упоминания о вашей семье, когда вы его так сильно подвели? Тем более говорить про какой-то шкаф, который смог бы отремонтировать даже Уизли?

— Ну, хоть что-нибудь скажи, — Люциус был в явной панике. — Если он увидит, что ты положительно к нам относишься, может он передумает, и мы получим хотя бы какое-то уважение после победы. Пожалуйста.

— Хорошо, я постараюсь.

Перед тем, как постучаться в двери, из которых он, возможно, уже больше никогда не выйдет, Северус несколько раз глубоко вздохнул и сосредоточился на блоке некоторых воспоминаний. Особенно это касалось последнего разговора с Дамблдором, ведь если Темный Лорд узнает хоть одно слово из их диалога, то его победа гарантирована. А этого ни в коем случае не должно произойти.

В последний раз переведя дыхание, маг уже собирался постучаться, как двери сами перед ним открылись, и он спокойно вошел внутрь. Реддл стоял напротив стены, на которой были вывешены портреты всех его самых преданных Пожирателей.

— Знаешь, почему некоторые из этих портретов выжжены, Северус? — Темный Лорд был на удивление спокоен.

— Нет, Хозяин.

— На этих местах раньше висели портреты самых верных мне слуг, которые меня предали и втайне работали на мракоборцев все 13 лет, пока я возрождался. Самое отвратительное, что те, кого я считал своими братьями, выдавали ценную информацию нашим врагам даже после моего возвращения в волшебный мир — вероятно, поэтому замок до сих пор не наш. Кто это может быть, Северус? Кто слишком хорошо изображает из себя преданного носителя Черной Метки, в то время как готов воткнуть нож в спины своих братьев?

— Я не знаю, Мой Лорд, — Снейпу не нравилась поднятая тема. Он быстро перебрал в памяти всех возможных болтунов, но так и не смог решить, кто мог бы его выдать.

— А я думал, что ты в курсе. Ты меня очень разочаровываешь. Хотя бы предположи, может, мои настоящие враги намного ближе, чем я думаю?

— Ваше мнение — это единственное правильное мнение, Хозяин. Если вы считаете, что кто-то из Пожирателей Смерти недостоин вашей Метки, то вы вправе забрать его жизнь.

— Меня радует твоя преданность, но, как видишь, я не могу сейчас доверять словам. Даже когда говорят, что наша победа неизбежна, это все равно лишь притворство. А как ты думаешь? — Реддл стал медленно расхаживать вдоль «стены почета». — Мы выиграем?

— Битва в самом разгаре, Мой Лорд. И у противников гораздо меньше шансов выйти из нее живыми.

— неужели ты не веришь в нашу победу?

— Я верю в вас и вашу силу.

Волан-де-Морт громко рассмеялся, услышав ответ своего подчиненного, и демонстративно достал Бузинную Палочку.

— Говоришь, что веришь в силу, да? — в глазах Наследника Слизерина читалась насмешка. — А как же я могу привести своих людей к победе, когда один из Даров Смерти мне не подвластен?

Северус внимательно следил за каждым движением Лорда. Его настроение было слишком спокойным для того, кто так любит убивать без всяких предисловий — быстро, без лишних слов, наслаждаясь последним ужасом жертвы.

— Она принадлежит вам и только вам, Повелитель.

— Неужели? Ты умный человек Северус и должен знать, что чужая палочка будет слушаться мага только в том случае, если он убил её предыдущего владельца.

— Мой Лорд?

— Ведь ты убил Дамблдора, не так ли? — Реддл довольно улыбался, глядя на недоумение своего слуги. — Хотя, честно признаюсь, я ожидал видеть на твоем месте кое-кого другого — с ним было бы легче расстаться.

— Я всего лишь добил Дамблдора — это Драко его обезоружил. По сути, юноша был последним, кто сражался со стариком.

— Выходит, что ты убил безоружного, Северус? — выражение лица Лорда резко поменялось с довольного на крайне озадаченное. — Но право владения палочкой переходит к другому магу только после честного поединка, в котором истинный хозяин проиграл, я прав?

— Безусловно, Повелитель.

— Я очень доволен тобой. Твой пример — это пример истинного Пожирателя. Я хочу, чтобы ты стал моей Правой Рукой, Северус. Надеюсь, что ты меня не подведешь.

— Вы слишком ко мне добры, Мой Лорд. Это огромная честь служить вам.

Волан-де-Морт жестом показал Снейпу на дверь, и маг поспешно вышел. В нос ударил резкий запах экскрементов и алкоголя, вероятно, где-то неподалеку стоял либо Сивый, либо другой мусор, предназначенный исключительно для грязной работы. Помутилось в глазах, но мужчина продолжал на автомате идти к выходу из Визжащей Хижины. Спустившись на первый этаж, он еле успел перевести дух и смутно осознать свои последние слова, как вверху послышались хлопки аппарации.

— Что же я наделал?

Северус резко повернулся в сторону комнаты Темного Лорда, когда услышал громкий и отчаянный женский крик.

* * *

Глухой стук в дверь отвлек мага от воспоминаний.

— Войдите.

Неожиданный гость так и не появился, видимо, не собираясь скрасить одиночество нового директора. «Наверно, у меня паранойя» — мужчина нехотя поплелся к двери. Но, не успел он дойти и до середины кабинета, как дверь распахнулась, и в помещение вошла Нарцисса Малфой.

Молчание, воцарившееся в комнате, длилось минут пять. И, что самое интересное, никто не чувствовал неудобства. Казалось, что этот немой диалог всех вполне устраивал.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — Северус решил начать первым.

— Я тоже не ожидала, что когда-нибудь снова здесь появлюсь, — надменный тон миссис Малфой предвещал познавательный, а, что более важно, «дружеский» разговор.

— Послушай, Нарцисса...

— Нет, это ты меня послушай, — женщина повысила голос. — Мне абсолютно не интересно, чем ты уже успел насолить Белле, но я обещаю тебе, что буду следить за тобой и день, и ночь. Я буду всегда рядом и в нужный момент, уж поверь мне, воткну свой кинжал тебе в спину так глубоко, как только смогу. Я понятно объяснила?

— Я надеялся, что Лестрейндж направит шпионить за мной кое-кого другого, — Снейп, спокойно выслушав гневную речь Нарциссы. — Почему ты не солгала мне и не сказала, что хочешь быть в рядах Пожирателей, поэтому ищешь того, кто бы смог за тебя поддержать, а просто пришла и выложила все карты?

— Я уже говорила, что меня ваши склоки с Белатриссой абсолютно не интересуют. Меня попросили — я сделала. В конце концов, она последний мой родственник. За что я тебе безмерно благодарна.

Северус отвернулся от собеседницы и, подойдя к ближайшему шкафу, достал из него белоснежный кинжал, на рукояти которого красовалась черная кобра. Подойдя к миссис Малфой, Снейп протянул ей руку с холодным оружием.

— Так сделай то, что хочешь, прямо сейчас и спаси, по крайней мере, несколько невинных жизней.

Зельевар стоял на расстоянии вытянутой руки от Нарциссы, и она без труда могла одним легким движением руки лишить его жизни. Но женщина и глазом не повела, пока Пожиратель совершал свой нехитрый ход. Она только недовольно фыркнула и ударила его по руке, от чего холодная сталь отлетела в сторону.

— Ты думаешь, что я когда-нибудь опущусь до убийства? Что я позволю тебе вот так легко и просто расстаться с жизнью? Без мучений, угрызений совести и предсмертных агоний? А ведь ты когда-то блистал своей выдержкой и трезвостью мыслей. Не думала, что слава и высокое положение так на тебя повлияют, что ты сам предложишь мне тебя убить, — женщина вплотную подошла к новому директору, и её глаза вспыхнули ненавистью. — Ты отнял у меня всё: сына, мужа, семью, положение, уважение... Не надейся, что я когда-нибудь тебя прощу.

— Я на это и не рассчитывал, — Северус продолжал источать спокойствие и хладнокровие. — Просто мне интересно, почему ты согласилась на её предложение, хотя сама прекрасно знаешь, что её вины больше, чем моей?

— Она моя сестра...

— А они были твоей семьей. И что в итоге получается: ты предаешь их вместо того, чтобы наказать преступника?

— Не волнуйся, я убью тебя, как только мне представится такая возможность.

— Цисси...

Но женщина уже развернулась и шла к выходу. Остановившись в дверях, она будто бы хотела сказать что-нибудь язвительное напоследок, но вместо этого только тихо засмеялась.

— Надеюсь, ты помнишь своё выражение лица, когда увидел меня возле их трупов. Такое же будет и у меня, когда я заберу последнего дорогого тебе человека.

Сказав так, она вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Со вздохом вернув кинжал на свое законное место, Северус сел в директорское кресло. Мысли о визите Нарциссы не давали покоя, а появившаяся головная боль ещё больше ухудшила и без того паршивое настроение профессора. Постепенно росла ненависть в груди на победу Темного Лорда, Пожирателей, Белатриссу, Уизли, Поттера, Дамблдора, Лили, Грейнджер... На последней фамилии список прервался.

Северус закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. А ведь где-то есть неведомая никому страна, где он мог быть счастлив, где никому не пришлось бы причинять боль, а просто сидеть возле камина, читая новый учебник по Зельеварению, и удивляться тому, насколько нелепыми порою бывают рецепты, и черкать карандашом по печатным буквам, изменяя состав и экспериментируя с количеством ингредиентов.

Стоявшие на столе песочные часы загорелись ярко-зеленым светом. Это значит, время пришло. Вот уже на протяжении нескольких недель, он наблюдал, как последняя упавшая песчинка мигом превращает его из сопереживающего человека в «холодную, эгоистичную тварь» — она так его постоянно называет. Только таким он появляется перед ней.

— Значит, так надо... Если я сделаю что-нибудь по-другому, будет только хуже. Пускай ненавидит, пускай проклинает, но я буду делать то, что необходимо.

Северус встал из-за стола, надел робу и, засунув в карман несколько пузырьков с зельями, отправился в Подземелье. Оказавшись перед знакомыми дверями, он на секунду остановился. «Как бы мне хотелось, чтобы мои чувства выражал за меня кто-нибудь другой. Возможно, хотя бы он меня не осуждал», — Снейп дернул засов и вошел в камеру.

Каждый раз, когда скрипели двери, каждый раз, когда свежий воздух просачивался в затхлое помещение, каждый раз, когда стук его каблуков возвращал на землю из мира воспоминаний, Гермиона в душе надеялась, что всё это происходило в последний раз. Но он снова и снова оставлял её едва живую, чтобы через несколько дней вернуться для очередной порции пыток. Девушка понимала: чем дольше будет сопротивляться его давлению, чем чаще будет раздражать его своим упрямством, тем быстрее он потеряет терпение и убьет её. Это было бы самым лучшим для неё выходом.

Но и в этот раз он не предпринимал ничего смертельного. Сегодня она убивала Джинни — после родителей, двух самых близких тетей, Гарри и МакГоногалл это убийство было уже не таким страшным. Конечно, она была для неё лучшей подругой, но не настолько, чтобы заставить страдать. Иногда Гермиону посещала мысль, что ей начинает нравиться убивать, но вскоре понимала, что это всего лишь чувства, которые возникают из-за обстоятельств. А, может, её душа просто высыхает? Любовь, дружба, привязанность, доверие, жалость, стыд — всё это испаряется, оставляя лишь глубокие раны, которые уже больше не болят, а только вызывают отвращение к самой себе. Грейнджер уже не пыталась погрузиться глубоко в себя, чтобы абстрагироваться от боли: слишком сильное было проникновение в разум, и слишком слабое желание этому сопротивляться.

Как только очередная пытка закончилась, Северус уставился в противоположную стену и задумался. Невозможно было понять, о чем он думал, ведь его лицо — это камень, только вот ни один скульптор никогда не захочет превратить этот кусок необработанного, грубого материала в произведение искусства. Хотя его умение изгибать бровь, можно было смело забетонировать — вряд ли в ближайшие лет двести появится человек, способный одним этим незамысловатым движением заставить почувствовать любого ученика, даже преподавателя полнейшим ничтожеством.

— Что ты чувствуешь, когда теряешь дорогого тебе человека? — Гермиона замерла и медленно подняла голову, чтобы посмотреть на того, кто вот уже столько времени не говорил ей ни слова.

— Это зависит от того, кто заставляет меня их убивать, — Грейнджер прохрипела слова и решила, что они вполне могли сойти за сарказм. Но, видимо, она слишком плохо умела различать это чувство и иронию, так что следующий вопрос Снейпа был для неё весьма интересным:

— Сколько тебе потребовалось, чтобы пережить смерть родителей?

Северус спокойно смотрел сверху вниз на свою подопечную, надеясь получить от неё необходимый ответ. Но девушка не спешила, она тщательно продумывала каждую букву, каждую запятую и мысленно испробовала самые разные интонации, которыми можно было лучше передать смысл будущего ответа, но в итоге всего лишь громко хмыкнула. Такая неопределенность удивила Пожирателя. По правде сказать, он надеялся услышать лекцию, посвященную его персоне, с примесью отборных ругательств. А такая реакция ещё хуже, чем любые сквернословия.

— Я надеялся услышать от вас совсем не это, мисс Грейнджер, — Снейп специально использовал тон преподавателя Зельеварения, чтобы хоть как-то принудить её к беседе, но и теперь она только хмыкнула.

Северусу надоело это игнорирование, и он, спрятав палочку, направился к выходу. Но на самом пороге до него донесся еле слышный шепот:

— Ты ещё помнишь, как меня зовут? — Гермиона откинулась на спинку стула и тихо рассмеялась. — А кого ещё ты помнишь? Давай по порядку: Гарри, Драко, Люпин, Тонкс, Дамблдор, Сириус, Грюм, Фред, Люциус, Невилл, Полумна, Седрик в конце концов... Кого из них тебе жаль больше всего? Ради кого ты пожертвовал бы своей никчемной жизнью? Да даже если и не жизнью, ради кого ты согласился бы измениться и перестать быть холодной и эгоистичной тварью? Может, тогда пользы от тебя было бы больше?

Девушка снова рассмеялась, но на этот раз в её смехе было безумие. Северус спокойно наблюдал за внезапными приступами истерики, пытаясь понять, то ли она притворяется, то ли ему, наконец-то, удалось добиться желаемого результата. И когда он уловил её взгляд, всё стало понятно — притворяется. Вся грязь, что таилась где-то в глубине её души, сейчас выливается потоками несвязных слов, среди которых нет ни одного осознанного.

Увидев полную незаинтересованность Пожирателя в резкой перемене настроения, Гермиона прервала вынужденный спектакль. Она сама поняла, что у неё не получилось угадать, как именно ведет себя полностью помешавшийся на убийствах человек.

— Неплохая попытка, но плохо отрепетированная, — Северус улыбнулся краем рта и сложил руки за спиной. — Наверное, вам нужно лучше прочувствовать то, что мы, носители Черной Метки, называем удовольствием от чьих-то мук. Так что пока рано приступать ко второй стадии нашего с вами знакомства.

— Тебе нравится видеть мои мучения? — Гермиона опустила голову и сжала подлокотники так сильно, что они затрещали. — И это после того, как ты пытался спасти мне жизнь?

— Я не виноват, что ты проморгала единственную возможность.

— Зачем ты тогда пришел?

— Это уже не важно.

— Ещё как важно! — Грейнджер задыхалась от возмущения. — Ты предпочитаешь спокойно смотреть на мои страдания, вместо того, чтобы поступить так, как поступил в доме моих родителей!

— Ты сама не понимаешь, что несешь, — Снейп специально провоцировал её на этот разговор.

— Это ты не понимаешь, что сейчас творится! Ты только и знаешь, как приходить сюда и играть в бесполезную игру «Когда же Грейнджер съедет с катушек»!

— Я не понимаю, что творится, говоришь? — Пожиратель Смерти так резко оказался лицом к лицу с Гермионой, что та от испуга чуть ли не сломала спинку стула. — Мне приходится каждый день видеть такое, что твой крошечный мозг даже не в состоянии вообразить. Все те пытки и издевательства, которым подвергаются другие магглорожденные, выбранные для нового плана Темного Лорда, не идут ни в какое сравнение с тем, чем я с тобой тут занимаюсь. Если бы ты хоть на секунду оказалась на их месте, то прибежала благодарить меня за такое к тебе снисхождение.

— Я никогда не скажу тебе за это «спасибо»! Я уж лучше буду вместе с ними, чем здесь с тобой!

Северус на секунду посмотрел Гермионе в глаза, прежде чем схватил её за волосы и потащил за собой. С непривычки девушка не могла нормально передвигаться и через каждые десять метров падала на холодный пол. Одним сильным рывком за волосы Снейп заставлял ей вставать, и они снова плелись в неизвестном Гермионе направлении. Только после того, как девушка почувствовала привкус земли во рту, она поняла, что они находились в Запретном Лесу.

— Если ты считаешь, что тебе будет лучше там с ними, — Северус посмотрел в сторону Лондона, — то тебе лучше уйти прямо сейчас. Делай, что хочешь, но это последний раз, когда я тебе помогаю. Больше я никогда не соглашусь принять тебя обратно. Надеюсь, скоро ты поймёшь, какую ошибку совершила.

Сказав так, мужчина развернулся и уверенным шагом пошел в сторону Хогвартса. Когда Снейп обернулся — Гермионы уже не было. Постояв несколько минут, он, окинув взглядом всю границу Запретного Леса, тяжело вздохнул, засунул руку в карман пиджака и достал конверт с письмом. Как только волшебная палочка коснулась бумаги, та вспыхнула синим пламенем и превратилась в горстку пепла.

Вернувшись к себе в подземелье, Северус подошел к письменному столу, на котором лежала развернутая карта Хогвартса и его окрестностей. Дотронувшись до небольшой точки, медленно движущейся по дороге в Хогсмид, Снейп прошептал заклинание и, откупорив небольшую пробирку с жидкостью, нарисовал вокруг появившегося из точки силуэта темно-бардовый круг и перечеркнул его. Закрыв пробирку, маг подошел к одному из стеллажей с зельями. Переставив несколько склянок, Северус открыл появившуюся дверцу, за которой хранился точно такой же флакон, и аккуратно поставил в тайник ещё один с пометкой «Гермиона Грейнджер».