Новоиспеченная миссис Уизли (гет)

— Ого!

Все, находящиеся в Гриффиндорской Башне, подняли головы, чтобы посмотреть, кто кричал. Все взгляды сразу же нацелились на раскрасневшихся Лаванду и Парвати, стоящих с растерянным видом перед явно разъяренной Гермионой.

— Ой-ой, — прошептал Рон и быстро заткнул уши. Он слишком много раз испытывал её терпение и знал о последствиях такого поведения.

Не медля ни секунды, Гермиона заголосила:

— Что не так с вами обеими? Ну неужели ваша личная жизнь в действительности настолько скучна, что вы только и думаете о моей? Меня так достало все это. Вы правда думаете, что я расскажу вам интимные подробности о своем браке? Вот вы бы рассказали мне все, если бы когда-нибудь нашли парней, у которых хватило бы ума жениться на вас?

Лаванда казалась разъяренной, но Парвати на последнюю реплику девушки украдкой бросила взгляд на Гарри, который тут же вздрогнул, как только ощутил подозрительное внимание к своей персоне. И, прошу заметить, не только у него одного была такая реакция.

— Ты серьезно? — удивленно вскрикнула Гермиона. — Не думаю, что это вообще когда-нибудь произойдет. Гарри слишком умен для этого. А теперь угомонитесь и оставьте меня в покое!

После этого Гермиона схватила свои книги, прежде чем Лаванда и Парвати не начали ей докучать, и рванула по лестнице наверх.

Дин тихонько присвистнул:

— Н-да. Думаю, сегодня Лаванде и Парвати придется ночевать в Гостиной.

— Если честно, я поражен, что она так долго держалась, чтобы поставить их на место. Лично я сделал бы это еще на первом курсе, — добавил Шеймус.

— Думаю, кому-нибудь из нас стоит проверить, как она там, — предложил Гарри.

— Зачем? — удивился Рон. — Ты знаешь Гермиону: она напишет обо всем произошедшем своему муженьку.

Все ребята отреагировали некоторой неловкостью на очевидный гнев в его голосе. Но никто и слова не сказал. Они знали, что Рон пытался оправиться после случившегося или, по крайней мере, свыкнуться с этим. Когда-нибудь. Молча гриффиндорцы разбрелись кто куда.

Но ведь Рон был прав: как только Гермиона закрылась в собственной комнате с помощью запирательного заклинания, дабы уберечь себя от общества Лаванды и Парвати, она принялась строчить письмо Фреду. Она написала две страницы менее чем за десять минут. Не было удивительно, что она так быстро открылась ему. Этот большой секрет сплотил её с Фредом. Она не боялась доверять ему то, чем обычно ни с кем не делилась. Не осознавая этот факт, Фред стал для нее наиближайшим человеком.

Она пыталась приготовить домашнее задание по Зельеварению после побега из библиотеки: большая группа третьекурсников с Хаффлпаффа, издевательски хихикая, спросила ее о том, замужем ли она, на что Гермиона огрызнулась, чтобы впредь им неповадно было. После чего мадам Пинс незамедлительно запретила ей появляться в библиотеке целую неделю. После такого Гермиона была порядком рассержена, потому что библиотека была тем самым пристанищем, где она могла бы избавиться от навязчивых личностей. Ну, а теперь у нее не было места, где можно было бы от них укрыться. Поэтому, когда Лаванда и Парвати завели болтовню о Поцелуе-На-Прощание Фреда и Гермионы во время его последнего визита и вновь начали приставать с расспросами, что же Гермиона и Фред делали, когда были одни в ее комнате, она не выдержала.

Гермиона посмотрела на свое письмо. Ей пришлось признать: ей стало намного лучше после того, как она излила свою душу ему на пергаменте. Она знала, что Фред ее поймет, потому что ему тоже было нелегко: дома его поддразнивали братья и друзья. Правда он справлялся с этим гораздо лучше, нежели она. Хотя она бы предпочла съесть червей, чем признаться в этом.

Она положила пергамент на ночной столик, чтобы на следующее утро отправить письмо Фреду. Но она и представить не знать, как завтра ее жизнь развернется настолько, что Лаванда и Парвати будут интересовать ее меньше всего.

* * *

— Где Гермиона?

Гарри, Рон и Джинни — все они в шоке посмотрели на Фреда, стоявшего во время завтра перед столом Гриффиндора.

Джинни нахмурилась:

— Знаешь, у тебя уже вошло в привычку внезапно появляться всякий раз здесь, когда взбредет в голову, Фред. Добром это не кончится.

Он просто посмотрел на нее, прежде чем ответил:

— Это меня не остановит. Так где Гермиона?

— Она же твоя жена! Разве ты не знаешь, где она? — прошипел Рон.

На лице Фреда промелькнул гнев, но голос его был спокойным и размеренным:

— Ты можешь вести себя, как придурок, если тебе этого так уж сильно хочется, Рон, но это не изменит дела. Смирись. Главное уже случилось, а сейчас мне нужно поговорить с Гермионой.

— Она до сих пор в своей комнате, — вмешался Гарри.

— Что случилось-то? — поинтересовалась Джинни.

— Ну, мама и папа написали родителям этой девушки Клэр обо мне и Гермионе, и..., — не успел Фред и закончить, как внезапно из коридора донесся очень громкий и очень рассерженный крик на французском языке. 

— Кто это? — прокричал с другого конца стола Шеймус.

— Клэр, — ответил Фред.

— Клэр?! Что она здесь делает? — потребовала Джинни.

— Она побывала в «Норе» этим утром, где где вылила на меня ушат «грязи», что я «обесчестил ее», чтобы это ни значило. Потом она стала разглагольствовать о «взыскательной невыразимой ярости» к Гермионе. Вот я и пришел, чтобы предупредить Гермиону.

— Думаю, она сама может о себе позаботиться, — сухо заявил Гарри.

В тот самый момент в Большой Зал ворвалась разъяренная девушка в синей мантии. Она осмотрелась по сторонам и приметила Фреда. Ее глаза сузились, и она резкой походкой направилась к нему.

— Ты! Как ты посмел! Я опозорена, оскорблена, отвергнута! Со мной никто так не поступал! — неистовствовала девушка с заметным акцентом.

— «Трудно» поверить! С такой-то «милой» девушкой... — с невозмутимым лицом ответил Фред.

Рон и Джинни только головами покачали, сетуя на глупость своего брата.

Клэр снова повернулась к студентам, сидевшим за столом. Она просканировала их взглядом, ее глаза вновь сузились.

— Которая из них она? — требовательно спросила она у Фреда.

— Кто? — ответил он.

Клэр нахмурилась:

— Ты знаешь, кто! Гермивони или как там её. 

— Гермиона, — поправил он.

— Да? — раздался голос за спиной Фреда.

Он обернулся и увидел Гермиону, стоящую позади.

— Ты! — вскипела Клэр.

— Я, — ответила явно смущенная Гермиона.

— Ты хоть представляешь, что натворила? — потребовала Клэр.

— Нет, — на полном серьезе ответила Гермиона.

Фред фыркнул. 

— Тебе это кажется смешным? — изумленно поинтересовалась француженка.

— Кто ты, позволь узнать? — вмешалась Гермиона.

— Я Клэр Шовен, — гордо проговорила она.

— Ах, вот оно что, — прошептала Гермиона, её глаза расширились. Она инстинктивно попятилась назад.

Клэр медленно просунула руку под свою мантию, видимо для того, чтобы достать палочку. Фред схватил ее за руку:

— Не советую, — медленно произнес он.

— Почему же? — удивилась Клэр.

— Потому что Гермиона, вероятно, знает больше заклинаний и проклятий, чем кто-либо из ныне живущих, следовательно, тебе не захочется связываться с ней. Кроме того, если ты причинишь ей боль, то я убью тебя, — ответил он, бросив недобрый взгляд на Клэр.

Клэр замешкалась. Она посмотрела на Гермиону, ее переполнял гнев. Она выхватила свою руку из его сильной хватки.

— Прекрасно! — выпалила она. — Ты поплатишься за это, — она фыркнула на Гермиону и стремительно покинула Зал.

— Ты вообще хоть когда-нибудь можешь появиться здесь, как нормальный человек? — поинтересовалась Гермиона у Фреда, не в силах оправиться от его угрозы Клэр. Он был предельно серьезен.

Фред посмотрел на нее и расхохотался. Гарри переглянулся с Роном и Джинни, которые, в свою очередь, пожали плечами. Они давно уже отказались от попыток понять собственного брата. Он повернулся, чтобы посмотреть на Гермиону, которая уже тоже заливалась смехом. Фред притянул ее, продолжая смеяться.

— Вот, почему я на тебе женился, — сказал он и поцеловал ее в макушку. 

* * *

— Что значит «никакого зеркала»? — удивился Фред.

Он решил остаться в Хогвартсе на оставшуюся часть дня на случай, если Клэр всё-таки вернется. Фред и Гермиона остановились в гостиной, где обсуждали интерьер своей квартиры, пока несколько других гриффиндорцев не присоединились к ним. Дин и Шеймус в шутку поинтересовались у него, планирует ли Фред повесить зеркало над кроватью, но прежде, чем он успел что-либо ответить, Гермиона быстро отсекла подобную идею.

Она покрылась румянцем:

— То и значит. Никакого зеркала над кроватью. Это пошло.

— Но забавно, — оспорил Фред.

— А ты откуда знаешь? — потребовала Гермиона, скрестив руки и приподняв одну бровь.

Фред, казалось, осознал свою ошибку. Он улыбнулся и обнял ее:

— Не волнуйся, дорогая, у тебя нет причин для ревности. 

Гермиона шлепнула его по рукам:

— Не заговаривай мне зубы, Фред Уизли! Я все равно узнаю. И помни: никакого зеркала!

— Как скажешь, дорогая.

На следующий же день, во время завтрака, Гермиона вскрикнула, прочитав письмо от Фреда. Рон отказался хотя бы попробовать свыкнуться с ситуацией, поэтому она, в свою очередь, отказалась оберегать его и нянчиться с ним дальше. Теперь она читала присланные ей письма прямо за столом, вне зависимости от того, присутствовал ли на завтраке Рон или же нет.

Гарри оторвался от поедания своего бутерброда:

— Что случилось?

Гермиона, казалось, была готова лишиться чувств:

— Миссис Уизли хочет, чтобы все мы отпраздновали Пасху в «Норе». Даже ты, Гарри. И она пригласила моих родителей.

— А что? Звучит заманчиво, — саркастичным тоном отозвалась Джинни, взяв письмо из рук Гермионы.

— О чем ещё в письме говорится? — тихо спросил Гарри. Она все еще выглядела так, словно собиралась упасть в обморок.

— Мои родители, — ответила Гермиона.

— А что с ними? — спросил Рон с набитым едой ртом.

На этот раз она не стала ругать его за то, что он не соблюдает правила этикета за столом. Прикрыв глаза, Гермиона ответила:

— Я забыла сказать им о свадьбе. 

— Как ты могла забыть сказать своим родителям о том, что вышла замуж? — удивился Гарри, словно громом пораженный.

Гермиона нахмурилась.

— Я была немного занята, — она спрятала лицо в ладонях. — Не очень хороший поступок с моей стороны.

— У тебя есть более важные проблемы, чем эта, — добавила Джинни.

— Какая, например? — поинтересовалась Гермиона, которой не очень-то и хотелось об этом знать.

Джинни указала на постскриптум в конце письма Фреда:

— Он все-таки повесил зеркало над кроватью.