Магия. Тени прошлого (гет)

С Новым Годом!!!

Солнце медленно, но непреклонно садилось за горизонт, уступая свои права надвигающейся ночи. На деревья медленно падала тень, лес начала заполнять тишина.

Была середина осени, с некоторых деревьев осыпались листья. Обитатели этого, казалось бы, девственного леса, в котором довольно редко можно увидеть представителей человеческой расы, давно приготовились к приближающимся холодам. Они сидели в своих норах, лишь изредка высовываясь наружу в поисках пищи.

Одинокая лань спокойно ходьбой пробиралась среди деревьев. То ли она была одиночкой, то ли отстала от своих собратьев, но здесь явно была лишней. Животное спокойно и не спеша шло дальше в глубь леса, изредка наклоняясь и ощипывая траву. Она казалась такой умиротворенной на вид, но тем не менее даже на мгновение не теряла бдительности — закон природы "побеждает сильнейший" никто не отменял. Но пока все было спокойно.

Внезапно лань резко напряглась и повернула голову в сторону. Напрягая весь свой слух и зрение, она попыталась определить тот шум, который ей послышался несколько секунд назад. Но там ничего не было, тишина.

Тем не менее инстинкты говорили о совершенно противоположном — за ней наблюдали. Хищник, выжидающий свою добычу. Внезапно инстинкты снова подали тревогу об опасности, но на этот раз она исходила уже с другой стороны. Лань напряглась еще сильнее и сделала несколько шагов назад. Казалось, что хищник не один, но чутье говорило об обратном — это был очень умелый охотник, который готовится к нападению.

Закон природы — либо нападай, либо беги...

Лань неслась по лесу очень быстро, лишь чудом уворачиваясь от стоящих на ее пути деревьев. Солнце успело зайти еще ниже за горизонт, и теперь его свет почти не поступал в лесные чащи. Но для нее это не имело никакого значения — главное, спастись. Она неслась и неслась, каждый раз поворачивая в разные стороны, перепрыгивая небольшие ручейки, постоянно пытаясь оторваться от преследователя и спастись. Но все это было бессмысленно — неизвестный хищник все еще ее преследовал, не отставая ни на шаг. Иногда он пропадал, но потом также внезапно появлялся прямо на пути — как будто играясь со своей жертвой. Страх полностью заглушил все инстинкты бедного животного, которое и не подозревало, что с самого начала попало в ловушку, и ее минуты уже сочтены.

Лань остановилась также резко, как до этого начала свое бегство. Вокруг были сплошные деревья, которые так близко прижались друг к другу, что создавали впечатление непроходимых стен. Солнце полностью село за горизонт и темнота накрыла покровом лес. Она была в ловушке, бежать было больше некуда. Лань тряслась от страха, чувствуя свой конец. Бешено озираясь по сторонам, она пыталась увидеть или определить своего мучителя. Но все было тщетно — никого не было видно, но его близкое присутствие ощущалось всем телом. Внезапный шум сверху привлек внимание животного. Нервно вздернув голову вверх, лань успела увидеть только чью-то тень. В следующую секунду ее шея была очень крепко сдавлена, а последовавшая за этим боль резко опрокинула ее на землю, заставив бешено биться из стороны в сторону, пытаясь вырваться и спастись. Но все было тщетно и очень скоро ее движения начали замедляться, пока через несколько минут полностью не прекратились. Последняя секунда жизни животного закончилась.

То, что так туго связывало ее шею, похожее на очень толстую веревку, начало медленно распутываться, пока с тихим шипение не отползло по земле на несколько метров.

Небольшая рептилия, длиной не более десяти футов, спокойно смотрела на свою добычу. Сегодня ей повезло. Обычно змей питался мелкими грызунами — хомяками, белками или даже птицами — но на этот раз ему попалась крупная добыча, которая бывает здесь довольно редко. Чтобы ее выследить и загнать прямо в ловушку, рептилии пришлось как следует постараться, используя при этом не только природные инстинкты, но и свои способности. Кстати, о них...

Змея резко напряглась и замерла на одном месте, не производя больше ни одного лишнего движения. Где-то с минуту ничего не происходило, но вот постепенно рептилия начала увеличиваться, пока не достигла больших размеров — перед взором обитателей леса, если бы они сейчас смотрели на своего не совсем обычного собрата, предстал змей в длину от двадцати пяти до тридцати футов. Довольно зашипев таким изменениям, странное существо подползло к «ужину» и открыло свою пасть. Данный процесс употребления пищи не был полностью приятен, но тем не менее позволял быстро ее употребить. А вот чтобы переварить ее потом — на это уходило определенное время. Впрочем, никто не жаловался, за исключением разве что «еды».

Разобравшись, наконец, с пищей, змей, на этот раз не спеша, начал уползать в дебри леса. Может, он и был весьма необычен, но вот сталкиваться с другими хищниками, особенно тогда, когда его движения становятся слегка замедленными после трапезы, в его планы явно не входило. Огибая деревья, перебравшись через небольшую речку, выползая на небольших размеров скалу, он медленно, но уверенно добирался к своему укрытию, пока не достиг цели — небольшая пещера, уходившая в глубь на несколько метров. На самом ее дне было маленькое озеро, которое хищник без проблем переплыл. Проползая в этом подземном лабиринте еще с два десятков метров, он наконец-то достиг абсолютно сухого участка земли — небольшого, диаметром четыре-пять метров, углубления в стене. Посреди этого «жилища» горел костер, а в углу была небольшая кучка листьев, служившая, очевидно, кроватью. Хотя самым интересным, пожалуй, здесь были стены — на них были вырезаны рисунки, а точнее символы, которые, как только рептилия залезла вовнутрь, на несколько секунд зажглись серым цветом. Впрочем, для самого змея это ничего не означало. На данный момент времени его почти ничего не интересовало — погоня за добычей, трансформация, поглощение, а теперь еще и сам процесс переваривания ужина весьма изрядно его вымотали. Ему хотелось только одного — спать.

Абсолютно не боясь быть атакованным во время сна не званными гостями, змей спокойно прополз к «кровати» и, свернувшись кольцом, уснул...

Время шло медленно, никто никуда не торопился. Этой ночью в лесу разыгралась буря — осень наконец-то дала о себе знать: дождь лил как из ведра, заливая неуклюже вырытые ямы и норы; несколько раз молния била по некоторым деревьям, одни раз даже в скалу, разбросав в сторону мелкие осколки камней; сильный ветер ломал мелкие и сухие ветки. Природа как будто сегодня решила слегка поиграть. Но все эти «игры» абсолютно не достигли глубин пещеры, в которых спал могучий змей, даже и близко не потревожив его сон...

* * *

В то время, как буря все еще бушевала в лесу, необычный змей нервно дернулся. Началось...

Его тело постепенно начинало уменьшаться, по бокам стали появляться небольшие наросты, которые не спеша увеличивались; череп становился меньше, а на голове вырастали волосы. Наросты теперь уже представляли формы конечностей, которые все больше и больше приобретали вид человеческих. Захрустели суставы, как будто ими не двигали с месяц. Клыки полностью исчезли, уступив место обычным зубам. Чешуя стала осыпаться с тела, оголив при свете огня голую кожу. Тихое шипение постепенно перешло в стон.

На куче с листьев теперь лежал человек. По выражению его лица можно было сказать, что процесс превращения был явно не из приятных, но тем не менее он его не разбудил.

Слегка перевернувшись, человек продолжил свой сон...

* * *

Мужчина, лет двадцати пяти-двадцати шести, сидел в небольшой пещере и затуманенным взглядом смотрел на огонь в костре. Он не обращал никакого внимания на все остальное: на ветер, гуляющий по коридорам-лабиринтам основной пещеры; на вырезанные, при помощи острого предмета, руны на стенах; даже на комара, который сидел у него на плече, готовясь «закусить». Весь его взгляд был прикован только к огню. В потемках, при слабом освещении, при маске безразличия и ледяного хладнокровия на его лице он походил на сумасшедшего, недавно сбежавшего с дурдома.

В какой-то мере так и было...

Он сидел так минуты, возможно даже часы, не прекращая смотреть на пламя костра, которое, кстати сказать, до сих пор не погасло. Но вот пламя начало... «вибрировать», как будто попало в водоворот вихря — колыхалось из стороны в сторону, постепенно увеличивая темп. Спустя несколько минут оно уже вовсю «плавало», как лодка во время шторма, при этом все время находясь в определенном радиусе. Так продолжалось некоторое время, пока все резко не прекратилось. На время.

Теперь огонь начал постепенно увеличиваться, точнее, подниматься вверх. Он поднимался все выше и выше, почти достигнув потолка пещеры. Продержавшись так немного, пламя резко стало прежним, чтобы через секунду снова подняться вверх, но только где-то на метр, при этом разделившись на три части, которые начали кружиться спиралью по своей, как бы установленной, оси. Эти три языка пламени постоянно закручивались то вокруг себя, то снова обьединялись, а затем резко расходились в разные стороны. Их цвет тоже изменился, что придавало такому маленькому внутреннему пространству небывалое освещение — вот ярко-красное пламя закручивается в виде пружины посередине костра; через мгновение к нему присоединяется огонь темно-оранжевого цвета, соединяясь с ним; а багрово-желтый язык огня довершает танец, и таким образом заставляя этот небольшой уголок природных подземелий ярко засветиться, но при этом полностью оставаясь никем не замеченным... А через минуту на месте костра уже крутился на одном месте настоящий огненный смерч. Пусть размерами он был не более футов трех, но исходивший от него жар и скорость вращения впечатляли.

Наконец, видимо наигравшись, огонь успокоился, постепенно становясь прежним. И уже несколько минут спустя ничто не напоминало о дивном танце необычного костра.

За все это время человек даже ни разу не моргнул, постоянно сохраняя зрительный контакт. И только когда все успокоилось, он, прихлопнув этого надоедливого комара, которого даже огонь не смог оторвать от трапезы, решил расслабиться, на время закрыв глаза.

Наконец-то у него начало получаться, впервые за последние месяцы.

Некоторое время спустя, открыв глаза и осмотревшись, мужчина хмыкнул. Что ж, в этом все же была какая-то ирония. С самого детства он жил в чулане под лестницей, а его родственники постоянно показывали, как же сильно его «любят». Затем школа — великий Хогвартс, источник знаний магии — где он провел следующие семь лет, постоянно находясь под колпаком всех этих неблагодарных и трусливых грифиндорских слизняков, именуемых себя магами, но в любую секунду готовые обвинить его во всех грехах, что потом и произошло. Восемь лет Азкабана, если не более, — заключенный в отдельную и «особенную» камеру, окруженную дементорами и «охранниками-шутниками». Ад, другого которого на всей земле больше вряд ли найдешь. И вот сейчас он сидит здесь, в подземной пещере, где-то посреди неизвестного леса, порой питаясь тем, от чего наверняка даже дементоров бы стошнило. Ему не привыкать. Ведь он — Гарри Поттер, тот самый, кого сейчас, наверняка, ищут все маги Британии, если не всего мира.

Сколько конкретно прошло времени с тех пор, как он совершил такой грандиозный и красочный побег из проклятой тюрьмы, неизвестно. Несколько месяцев это точно. Впрочем, почти все это время ему было не до этого.

Очнувшись посреди леса и еле-еле сумев приподняться на ноги, Поттер некоторое время не мог толком ничего и вспомнить: где он? как здесь оказался? что вообще произошло? Постепенно память начала к нему возвращаться, но, увы, вспомнить все так и не удалось. После того, как он должен был разобраться с Перси, Гарри планировал покинуть остров при помощи аппарации. Правда гарантии, что это у него выйдет идеально и точно, не было никакой — прошло много времени, да и сил он уже успел потратить не мало.

Но планы, как известно, не всегда идут так, как планируешь. Что-то произошло при разговоре с рыжим, но вот что именно, так и осталось неизвестным. Последнее, что бывший заключенный помнил, — это огромную боль, которая полностью охватила его тело, а затем забвение. Пришел он в себя уже в лесу, испытывая при этом очень сильное магическое истощение.

Сжимая в руке волшебную палочку и с трудом передвигая ноги, Поттер кое-как пробирался по, казалось бы, нескончаемым и непроходимым просторам леса. Он даже не знал, была это Англия или может материк.

Чувствуя нехватку еды, сильную жажду и головокружение от потери сил, маг скоро рухнул на землю без сознания. Правда, ближе к вечеру он очнулся, чувствуя себя, как ни странно, немного лучше, по крайней мере, можно снова было идти дальше. Пройдя несколько метров, Гарри резко наткнулся на незваного гостя — прямо перед ним стоял дикий кабан. Стараясь не спугнуть его, Поттер замер на месте — сталкиваться с ним не было никакого желания, он сейчас еле палочку в руке мог держать, а об использовании заклятий вообще нечего говорить. С минуту они оба так и стояли неподвижно, смотря друг на друга, а затем животное бросилось на него. Поттер даже и отступить в сторону не успел, как произошло столкновение, а затем боль — один из клыков вонзился в ногу. Закричав, Гарри схватился за морду животного, повалив при этом их обоих на землю. Волшебная палочка была выбита из рук, да и времени ее искать сейчас уж точно не было. Кабан пытался подняться на ноги, при этом постоянно шевеля клыком в ране, причиняя еще больше боли. Поттер был слаб и чувствовал, что больше сопротивляться сил нет. Подумать только, от него не смог избавиться чуть ли не весь магический мир, а какому-то кабану это удастся.

Наконец животное вскочило, приподняло с земли и мага. Резкими движениями оно начало сбрасывать с себя жертву — Гарри, чтобы окончательно не упасть, еще крепче схватился за тело кабана. Но все это было напрасно, еще чуть-чуть и он упадет на землю, а затем...

И вот тут все и началось. Кто знает, что именно послужило толчком, но Поттер ощутил, что начал меняться. Не прошло и минуты, как вокруг кабаньей морды, вместо человеческих рук, уже обвилась длинная змея. Роли поменялись — хищник стал добычей. Не давая животному опомниться, пусть даже и сам находясь в некотором шоке, Гарри действовал мгновенно — хруст костей на шее, и животное замертво падает на землю.

Выбравшись из-под него, волшебник осмотрел себя — длинная в несколько метров змея, и при этом все еще сохранившая человеческий разум. Но больше размышлять о таком повороте событий он не смог — голод и инстинкт хищника отодвинули все его мысли на задний план. Подползая поближе к еде, змей-маг начал открывать свою пасть...

* * *

Где-то еще с неделю Гарри жил в лесу, прямо под открытым небом: во время коротких снов укрывался под деревьями; пил воду с реки, благо, она оказалась совсем рядом и питьевой; охотился на дичь. Магия возвращалась к нему очень-очень медленно. Практически те резервы, что хоть как-то восстановились, уходили на поддержание его сил и магического ядра. Так и продолжалось, пока во время сильного осеннего дождя он не набрел на пещеру, где теперь и находился...

Проснувшись на следующий день, после инцидента с диким кабаном и, явно не ощущая никакого голода, Поттер первое время пытался осознать новую информацию — превращение в анимагическую форму принесло как минимум один плюс, вернулись некоторые воспоминания. Он вспомнил, что во время разговора с Уизли, смысл которого для него так, увы, и остался загадкой, произошла первая полная трансформация, которой раньше препятствовала магия Азкабана. Белая кобра — одна из самых опасных и ядовитых змей в мире маглов. Может и не зря все же в свое время распределяющая шляпа хотела отправить его на Слизерин. Но вот практически сразу после этого что-то пошло не так. Память сохранила воспоминание о том, что из анимагической формы он так и не вышел — она лишь изменилась, стала больше, сильнее. Но вот какой именно она была потом и как это вообще произошло, было весьма интересной загадкой. Ведь, как известно, анимагическая форма или, как ее еще называют, звериная сущность человека, может быть только одна.

В прочем в том, что эти воспоминания были правдивы, он убедился довольно быстро.

Из-за медленного восстановительного процесса его магического ядра, колдовать он еще не мог — при использовании только одного заклятия «lumоs» во время обследования пещеры, это вызвало головную боль и легкое головокружение, а после создания вечного огня для поддержания подогрева своего временного жилища, он вообще был без сознания где-то с день, коль не два. Но даже после всего этого Поттер должен был использовать магию еще раз — начертить в стене убежища руны защиты от обнаружения, отвлекающие незваных гостей и сохраняющие тепло.

Правда, не все было так уж и плачевно. Магия, похоже, все же как-то стремилась защитить своего хозяина. Когда организм начинал чувствовать голод, происходило что-то на подобие магического всплеска — Поттер, не контролируя процесс, превращался в кобру, а затем, руководимый, очевидно, только первобытными инстинктами, отправлялся на охоту, о которой мало что помнил. Но каждым таким случаем он все больше и больше запоминал происходившее с ним и уже через некоторое время — возможно с месяц — сам владел своим телом, способным трансформироваться в нужный момент, несмотря на все еще присущую усталость и слабость.

На мелкую дичь маг охотился в виде белой кобры — поймать грызунов и им подобным было не так уж и трудно. Реже ему попадались крупные животные, что изменяло стиль охоты. Только с третьего раза он смог понять и самостоятельно изменить размер своей формы — белая кобра смогла превратиться в длинного серого змея, чем-то напоминающего питона. Благодаря возросшей реакции, силе и скорости, да и не малым размером пасти, охота и поглощение пищи стали не проблемой.

Возможно со стороны человеческого наблюдения за тем, как змея глотает тело добычи, причем абсолютно не поджаренное, могло вызвать тошноту и потерю аппетита. Но, находясь в анимагической форме, все это отсутствовало. Но как бы там ни было, Гарри наверняка не стал бы обращать на такое внимание, даже если и употреблял бы так еду в человеческой форме. Это закон жизни, в котором выживают только сильнейшие, а всем слабым духом и силой суждено вымирать. И он не относил себя к последним. Да, он раньше был послушной марионеткой, да, он раньше был неудачником, но сейчас он стал другим. Он стал тем, против кого боролся в свое время. И теперь он стремился только к одному — к мести.

* * *

Дни сменялись днями. Осень все ближе и ближе приближалась к своему окончанию, в скором времени готовясь уступить власть зиме. Сезон дождей постоянно усиливался, а дичи становилось все меньше: кто уже приготовился к зимней спячке, а кто перебрался на другое место.

Лес жил своей жизнью, не обращая никакого внимания на то, что происходит за его пределами. Ему было без разницы на события, происходившие в мире маглов, который, стремясь доказать самому себе, что он способен на многое, постоянно изобретал все новые технологии, даже не подозревая о возникшей для себя опасности.

Лес не интересовало, что мир магии вот уже как несколько месяцев ищет самого опасного и ненавистного мага, даже не подозревая, что в свое время их всех обвели вокруг пальца ложью и обманом.

Лес — он лишь часть природы, и здесь свои законы, по которым живут все, кого он приютил...

* * *

...Он только и мог, то смотреть как четыре мага поднимают в его сторону свои волшебные палочки и уже через секунду в его сторону летят три зеленых луча смерти.

Вот они уже возле него...

...Поттер, тяжело дыша, открыл глаза. Снова этот кошмар. Поняв, что уже сегодня он вряд ли уснет, маг присел на своей «постели» и мрачно уставился на костер.

Со времени танца огня прошло недели две-три. То, что он тогда делал, было что-то наподобие тренировки. Вот уже как несколько месяцев он укрывается здесь, в дебрях неизвестного леса, абсолютно не зная, что творится за его пределами. Правда, одно он знал и так — его ищут. Не считая анимагических способностей, все остальные его способности и умения были ему на данный момент времени не доступны — после побега он забыл многое из того, что успел узнать и усвоить. Возможно, в обычных условиях можно было бы воспользоваться специальными восстанавливающими зельями или заклятиями, но ситуация сейчас была другой. Приходилось ждать. Что ж, терпения ему всегда хватало. Почти.

Где-то с месяц назад Гарри заметил, что уже практических не ощущает слабости после каждого анимагического превращения, да и чувствует себя намного лучше. Именно с тех пор он и решил немного ускорить, а вернее, направить процесс восстановления в нужном направлении. Это была лишь только догадка, но Поттер был уверен, что такое сильное магическое истощение и его длительное восстановление — результат резкой смены среды обитания.

Восемь лет магии Азкабана не могли не повлиять на него. Да, сначала он и сам в это не сильно верил. Причина — Сириус, у него не было таких серьезных проблем после побега. Но с другой стороны, крестный ведь находился в обычной камере, да и еще в облике пса. Да и вряд ли он подвергался такому «приятному» знакомству с охраной. Его же самого там, как минимум, поцеловал дементор, пусть и неудачно. Яд тоже, безусловно, сильно навредил организму. Но главным было то, что он сумел там научиться изучать магию, настроившись на магию тюрьмы.

А сейчас он на свободе, где нет даже намека на тот ад. Вот это, скорей всего, и было причиной замедленного восстановления.

Одно из знаний, которое он получил и которое все еще помнил, представлял собой краткий, так сказать, курс того, как можно стабилизировать потоки своего магического ядра. Где главным было — не использовать волшебную палочку, что только ухудшило процесс. Восстановить магическое ядро необходимо своими собственными силами, без какой-либо помощи. Кто знает, сколько конкретно он так тренировался — неделю или месяц — но в конце концов у него начало получаться. Он сумел сконцетрировать свою магию и направить ее в нужном направлении. Результат — танцы языков пламени.

С того времени восстановление сил пошло значительно быстрее. Через неделю Поттер уже мог более-менее использовать самые легкие заклинания, а еще спустя две — некоторые заклинания среднего уровня, благодаря чему он уже не так часто выходил на охоту. Не сразу, конечно, но трансфигурировать камни в еду ему все же удалось. Хоть она и была по-прежнему не очень аппетитной, но все же намного лучше, по сравнению с тем, что у него получалось в Азкабане.

Но восстановление магических сил имело, увы, свой предел — полностью стабилизировать магическое ядро у мага так и не вышло. Должно быть, оно было повреждено намного сильнее, чем предполагалось ранее, и без специальных зелий тут уже не обойтись. Пусть некоторые заклинания ему и были доступны, но вот более серьезные — после их использования Гарри моментально слабел, полностью за раз лишаясь своего магического резерва, на восстановление которого уходили сутки. И так каждый раз.

Другим минусом были все чаще возвращающиеся старые кошмары, лишая его нормального сна. Даже за пределами проклятой крепости они отказывались его отпускать. Пусть их влияние уже и не было таким сильным как раньше, но все же.

Так же его воспоминания о побеге все же почти восстановились. Он вспомнил разговор с Перси, что принесло ему новую боль, но одновременно с тем, заставило задуматься. Когда он шел за этим ублюдком, вопрос, который его на то время интересовал, был совершенно другим. Про нее он даже и не думал — она была враг, предатель. Каждый раз, вспоминая о ней в тюрьме, в нем буквально сразу же возникала ненависть и презрение, а вместе с тем и боль от предательства. Он же верил ей, доверял больше всех остальных. А она продалась, сдала его врагам. Тогда почему, Мордред возьми, он захотел узнать именно о НЕЙ! Может для того, чтобы найти ее первой и убить? Или может для того, чтобы пытать, заставить ее почувствовать ту боль, которую ему причинили? Вот в том-то и проблема — он не знал. Задавая тогда этот вопрос, Поттер уже не ощущал к ней ненависти — он просто хотел ее найти, хотел узнать, что с ней произошло, просто хотел выяснить, почему она так поступила. Зачем?... Он и сам не понимал. Казалось, что ему просто нет причин ее ненавидеть, причинить боль. А ведь если как следует задуматься, то окончательно ненавидеть и считать ее предателем он начал только тогда, когда его бросили в камеру. Не до и не после, и даже не в момент его «казни», а именно во время заточения. Ведь не смотря на поднятую в его сторону волшебную палочку, она была тем, кто не бросил в него заклятие смерти, а ее взгляд...

Поттер нервно тряхнул головой. В нем все еще были противоречивые чувства, от которых только болела голова. Сейчас еще не время, он обязательно все выяснит, но потом. На данный момент важно другое — пусть и не полностью, как хотелось, но он уже достаточно окреп, чтобы использовать еще один способ. Он весьма сложен и даже опасен, особенно сейчас, но все же того стоит. Кроме того, ему как-то ведь удалось использовать его в Азкабане, а значит здесь тоже можно справиться.

Еще немного поразмыслив и кое-что прикинув в уме, Гарри решил, что через неделю попробует использовать эту магию. Ну а пока, нужно подготовить все необходимое и найти для этого место по лучше.

* * *

Сезон дождей вот уже как несколько дней наконец-то прекратился. И хоть сырость никуда не делась, один маг на это не обращал никакого вниманию. Он сидел на траве, скрестив ноги, как бы медитируя, и пытался успокоиться. Вокруг него в радиусе четырех-пяти метров распологались четыре небольших камня, на которых были начерчены символы — руны защиты от обнаружения. При мощном магическом всплеске они образовывают своего рода щит, который скроет данную магию, не дав при этом ее обнаружить. А магические всплески уже были, и достаточно мощные. При последнем из них пришлось искать новые камни, так как магический всплеск раздробил вдребезги предыдущие.

Все это оказалось намного сложнее, что Гарри и осознал почти сразу.

Магия серого тумана... Правда, во все времена ее называли по-разному — энергия природы, покрывало жизни — но смысл от этого не менялся. Ее суть заключалась в следующем: магия волшебника идет от его ядра, позволяя ему пользоваться волшебством. Для усиления магии используются специальные артефакты — волшебная палочка, медальоны, посохи. Более мощные маги могли также пользоваться безпалочковой магией. Но в любом случае главный источник всегда оставался только один — магическое ядро. Магия же серого тумана представляла собой нечто вроде иного источника — другого магического ядра, которое создавалось внутри первого. Их волшебная суть была совершенно разной, но тем не менее они дополняли друг друга, делая своего носителя сильнее: например, усиливались шесть основных чувств, а само тело мага становилось щитом — мелкие и средние заклятия не могли ему навредить, даже некоторые сильные проклятия были бы бесполезны, хоть и причиняли бы боль. Правда от авады защита все равно не спасала.

Но такая сила имела и свои опасности, главным из которых был процесс ее поглощения. Одно неправильно действие — и волшебника уничтожила бы его же собственная магия.

И вот сейчас Поттер пытался снова настроиться на определенную... частоту и усилить свои силы — восстановить же магическое ядро даже это не поможет. Это была его уже четвертая по счету попытка и наконец-то хоть что-то начинало получаться. Хотя он раньше это уже делал, но в этот раз все было намного сложнее — тогда ему помог с этим Азкабан. Не смотря на то, для чего он был создан в свое время, замок являлся одним из самых мощных магических источников в мире. Пусть немного, на сколько это было возможно, но именно он и дал возможность заключенному намного быстрее освоить эту часть магии. А здесь, в лесу, даже и близко не было подобных источников, не считая его волшебной палочки. Поэтому и сам процесс происходил намного медленнее, и значительно опасней. Если первые две попытки помогли просто осознать этот факт и помочь более-менее подготовиться в нужном направлении, то третья едва его не погубила — как только маг почувствовал, что процесс поглощения начался, то допустил весьма серьезную ошибку — он решил его немного ускорить. Результат — мощная магическая вспышка, довольно сильно поврежденная левая рука, с до сих пор оставшимися на ней сильными ожогами, и почти на сутки потеря сознания. Да еще и защиту потом пришлось заново готовить. Магия серого тумана — это не шутка.

Но вот теперь, наученный не слишком приятным опытом, Поттер сумел добиться своего — процесс поглощения длился уже несколько часов. Очень медленно, но намного безопасней. Он ощущал всем свои нутром, как новая сила поступает в него. Осталось еще немного. Увы, но Гарри, как и те, что были до него, не мог пользоваться этой магией на полную силу — она была слишком сложно и опасной, и за последнее тысячелетие никому еще не удавалось овладеть ей полностью. Тех же, кто отказывался признавать это, и пытался идти дальше, ждал весьма плачевный результат — как для самих себя, так и для окружающих...

Наконец, все было закончено. Гарри позволил себе слегка расслабиться и открыл глаза. Взгляд на правую руку дал только подтверждение, что все получилось — на руке, чуть ниже локтя, слегка светились две разные руны одинакового цвета: одна ярче, другая намного слабее. Да, использование данной магии осуществлялось невербально, но для ее выхода все равно был нужен «артефакт», которым и являлись эти символы, поделив ее на три части: защита, атака и исцеление. Поттер сумел активировать только защиту. То, что ему удалось получить возможность использовать еще и атаку, пусть даже и в одном десятом (хотя, скорее всего, и меньше) проценте, было небольшой неожиданностью. Но даже с этой способностью был свой предел — данная магия могла использоваться только определенное время, после чего руны исчезали, и их нужно было восстанавливать заново. Но вот если ее не использовать, то она может находиться в теле мага достаточно долго, даже если его магическое ядро будет полностью истощено.

Поттер спокойно и не спеша поднялся, заставляя расшевелиться свои затекшие мышцы, подошел к небольшому дереву и сразу же со всей силы ударил по нему кулаком. Дерево дрогнуло, но устояло, а на месте удара появилась небольшая трещина. Будь это череп человека или какого-нибудь обычного животного — разломился бы надвое.

Отойдя на пару шагов назад, Гарри спокойно осмотрел руку — на ней красовались небольшие ссадины, возникшие от удара, которые к вечеру должный пройти. Слабости и истощения не ощущалось, значит, все сделано правильно.

Что ж, пора. Пусть он и не достаточно окреп, но этого на первое время хватит. Главное, как можно поскорей суметь восстановить свое магическое ядро.

Взглянув в последний раз на лес, который приютил его в последние несколько месяцев, Поттер вздохнул и с не слишком громким хлопком исчез.

* * *

Уже давно была глубокая ночь. Жители небольшой деревни спали и видели десятый сон. И лишь только одинокая фигура человека, находящегося в ее центре, нарушала эту одинокую тишину. Окажись здесь и сейчас случайный маг, он бы сильно удивился, обнаружив здесь своего собрата. Нет, его удивление было бы вызвано не тем, что маг ошивается между маглами — в конце концов, это вполне привычное дело — а тем, что именно этот маг делает здесь, в одной из самых отдаленных от больших населенных пунктов и полностью заселенных маглами деревне.

Сам же волшебник о такой возможности не думал. Он скрыл себя маглоотталкиющими чарами, а по поводу встрече с другим волшебником не переживал — встретить кого-нибудь здесь и в такое время было маловероятным. Правда, это не помешало ему поставить на установленном периметре предупреждающие чары, да и заклятие хамелеона, в случае чего, вовремя активируется. Как говорится — доверяй, но проверяй.

На данный момент неизвестный, одетый в черный плащ, капюшон которого полностью скрывал лицо, стоял и, указывая палочкой на землю, усердно и медленно водил ее в разные стороны, при этом тихо нашептывая заклинания. Еще с минут десять маг совершал свои действия, пока вокруг него внезапно не вспыхнул ярким кроваво-красным цветом круг, в центре которого находилась четырехгранная звезда, а края украшал пояс начерченных рун.

Где-то с минуту все проходило без изменения, пока свет не начал медленно затухать, а после и совсем исчез. Только после этого маг смог свободно вздохнуть и расслабиться. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что эти вонючие маглы так ничего и не заметили, как, кстати, и в отделе по отслеживанию стихийных магических выбросов, волшебник довольно улыбнулся — все шло по плану. Это была третья и последняя деревня, которую он посетил. Так что, второй этап его задачи успешно выполнен. Пора переходить и заканчивать первый.

Выйдя за пределы домов и сняв оповещающие чары, маг задумчиво посмотрел в противоположную от поселка местность.

У него было все: деньги, власть, сила. Все то, о чем он мечтал еще со времен Хогвартса. Чего еще ему желать? Правда, ничего. Тогда что его беспокоит? Да хотя бы то, что во всем этом был один минус — Дамблдор. Какой бы властью волшебник сам не обладал, но в руках старика она была в сотни раз больше, а он сам был всего-навсего лишь пешкой. Да-да, еще тогда, перейдя на его сторону, он это прекрасно понимал — как-никак, но в этом они с Темным Лордом были похожи. Так что, маг абсолютно не сомневался в том, что рано или поздно от него могут и избавиться. О, нет-нет, свои же его не тронут, да и Аберфорт не зря столько сил потратил, выводя его на сейчас занимаемую должность. Просто все было намного проще — незаменимых людей нет, и если с ним что-нибудь случится, старик легко сможет заменить его на другого. Да, слаженная и построенная за эти годы система даст трещину, и многое чего придется менять или начинать заново, но это все вполне поправимо.

Так что, с такими вот мыслями он и решил сделать то, что начал — как говорится, небольшая подстраховка. Особенно сейчас, когда Азкабан уничтожен неизвестным, а один из заключенных пропал без вести.

При мысли об этом узнике маг напрягся и так сильно сжал свою волшебную палочку, что, казалось, еще немного и она треснет пополам. Но все же он смог успокоиться. Рано или поздно этот полукровный ублюдок, если жив, даст о себе знать. Зная его характер, волшебник нисколько не сомневался, что он захочет отомстить. Что ж, тогда-то они и закончат то, что не смогли закончить чуть более восьми лет назад.

Еще раз взглянув на деревню, волшебник с тихим хлопком аппарировал.

Но в одном маг все же ошибся — если он и его «коллеги» ожидали встречи с узником №13, то они явно не учли одного главного факта — Гарри Поттера, которого они знали, уже давно не было — Азкабан полностью уничтожил того наивного и доверчивого гриффиндорца, которым успешно манипулировали многие годы.