Миллион галлеонов (джен)

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришёл за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда!

(надпись на серебряных дверях банка Гринготтс)

— Что ты делал возле моего сейфа? — Малфой остановился у решетки, за которой находился Яксли и бросал на друга такие взгляды, что казалось, не будь клетки, он бы придушил его собственными руками.

— Забыл наш спор?

— Спор?

— Когда мы играли в шахматы. Ты прочел об ограблении Гринготтса и решил, что систему безопасности банка слишком легко обойти. Как видишь, это всё не так уж и просто. Меня ведь поймали.

Звучало немного фальшиво. За этими словами определённо крылось нечто большее. Джон сел и постарался сосредоточиться на разговоре. Малфой же не был удивлен. Теперь на его лице читалось некоторое понимание.

— Шахматы…

— Именно. Пару недель назад, — Яксли приподнял бровь.

Малфой помолчал немного и кивнул, вынимая из кармана фляжку.

— Мордред… Это всё недоразумение. И меня выдернули с приема из-за такой ерунды? — теперь они лгали в два голоса, это было очевидно. Но недоказуемо.

— Ерунды? — переспросил Джон.

Комната вдруг показалась ему еще более неуютной. Количество тайн на единицу площади множилось.

Значит, они играли в шахматы? Проверить было нетрудно. Под пальцами Джона зашуршали страницы отчета. Малфой не приходил к Бертрану Яксли, да и тот не бывал в мэноре до одного единственного дня… Всё сходилось: десятого ноября Яксли навещал «старого друга» в поместье. Но провел там не больше часа. Что ж, одну партию они бы успели сыграть, но не за этим же Яксли приходил? Иначе остался бы в Малфой-мэноре на весь вечер.

— Я прошу, чтобы мистера Яксли немедленно освободили. По моей вине произошла досадная ошибка, — пробормотал Малфой.

Яксли закашлялся. Джон и сказать ничего не успел, как Малфой протянул тому фляжку.

— Что вы творите, мистер Малфой? Это недопустимо!

Но Яксли уже открутил крышку и сделал несколько глотков. Джон нахмурился — свались тот сейчас замертво и не видать ему не то что Отдела по контролю магических артефактов, ему и свободы не видать. Но нет, он лишь поморщился.

— Я вовсе не собирался тебя грабить. Но признай, это был бы интересный ход. Сколько у тебя там? Миллион? Больше? Не думаю, что его можно вывезти на обычной тележке, — голос Яксли казался хриплым.

Терпеть их бесконечные разговоры Джон больше не мог:

— Хватит этого фарса. Я хочу знать, что произошло в Гринготтсе!

Допрос превращался в спектакль, в который его втянули против воли.

Малфой посмотрел на Джона, как на умственно отсталого ребенка.

— Несколько дней назад мы играли в магические шахматы. И так вышло, что я проиграл некоторую сумму. Я пообещал в скором времени расплатиться, было необходимо снять деньги со счета.

— Отговорки. Ты просто не любишь проигрывать, — Яксли состроил отвратительную гримасу, Джона даже передернуло. — Мы поспорили, что с нынешним уровнем защиты банка я с легкостью достану нужную сумму прямо из его сейфа.

— Достал? — произнес Малфой с некоторым сарказмом. Его голос внезапно сорвался и прозвучал резко, почти визгливо. — Скотина ты всё-таки.

— А ты как думаешь? Кстати, никаких хитростей, я просто использовал оборотку и с легкостью вошел в Гринготтс. Потом потребовал, чтобы открыли сейф, мол, ключи остались дома. Жаль, что гоблинов не так просто провести. И открывать сейф без ключа отказался даже сам Гринготт. Меня поймали на обратном пути. Действие зелья смыли охранные чары, а во фляжке не осталось ни капли. Всё зелье ушло на дорогу к сейфу. Вот такая история. Твой сейф цел, Малфой. Можешь радоваться. Но долг за проигрыш тебе всё равно придется отдать.

Джон понял, что можно попрощаться с перспективой карьерного роста. Зато одним раскрытым делом в его копилке больше. Но где же то спокойствие, что рождается в душе вместе с появлением нового отчета в архиве? Мурашки всё еще бегали по коже, а в голове стучали назойливые молоточки.

«Ты что-то упускаешь, Долиш. Ты точно что-то упускаешь…»

— Так вы отпустите меня, аврор? — Яксли, казалось, надсмехался, зато Малфой стал вдруг непривычно тихим.

— У меня нет никаких претензий к мистеру Яксли, — пробормотал тот. — Ничего не украдено, никто не пострадал. Полагаю, конфликт исчерпан. Если нужно — я оплачу все издержки.

— Заплатите Гринготтсу, — Джон подписал документы и послал их самолетиком в кабинет Скримджера. Пусть разбирается сам, заводить дело на пустом месте или нет. Только интуиция подсказывала — в расследовании, как и на географической карте, белых мест быть не должно. А в этом деле не хватало слишком многих деталей. Взмах палочки — и массивная решетка отъехала в сторону, выпуская узника. Яксли вышел, возвращая Малфою его фляжку — серебристую, с большой литерой «М».

Яксли и Малфой вместе направились в коридор.

— Вы их отпускаете? — встрепенулся охранник.

— Да. Боюсь, это очередное недоразумение. Все издержки Гринготтсу будут возмещены.

Малфой и Яксли остановились в конце коридора, рядом с архивом. Аврор-хранитель взмахнул палочкой, призывая деревянную коробку, одну из множества, паривших в воздухе.

Яксли сказал что-то Малфою и подвинул большую коробку к себе. Тот попрощался и направился в сторону лифта. Какой-то внутренний импульс толкнул Джона вперед. Он осмотрел личные вещи Яксли, стараясь не показать своего интереса. Яксли спокойно вынул из коробки то, что забрали авроры при аресте — перчатки, дорогие часы на изящной цепочке, наверняка гоблинской работы, мантию.

— Не подскажете, который час?

Яксли словно только заметил Джона.

— Простите, мои часы не показывают время, но я их ношу в память об отце.

— Я могу их осмотреть?

Тот молча протянул ему часы. Джон взмахнул палочкой. Так-так-так… Что же это за часики? Тонкие голубоватые нити соскользнули вниз, окружая и сжимая часы в кольцо. Кокон набух и лопнул, разлетаясь мелкими серебристыми искрами. Магии в часах не было. Без сомнения они были сделаны гоблинами, но это всего лишь часы, ничего более. Джон нахмурился.

Серебряный плющ обвивал циферблат, стрелки стояли на месте, показывая полночь. Джон повернул странный предмет другой стороной и какое-то время изучал узор, вырезанный на задней поверхности — скачущего на единороге человека со связкой ключей в одной руке и палочкой в другой.

— Великий Мерлин, — Яксли забрал часы неспешно. — Схожесть с тем портретом, что печатают на карточках шоколадных лягушек, минимальная, но это он. В далекой юности. Таким видели его гоблины.

— Всё равно не понимаю, зачем носить неработающие часы.

— Разве вам они не понравились? Занятная вещица.

Яксли надел мантию и убрал часы в карман дорогой жилетки.

— Я хотел бы получить назад мою фляжку. Это семейная реликвия.

Фляжка, в которой находилось Оборотное зелье, наверняка была изъята при обыске и приобщена к делу.

— Боюсь, что сейчас это невозможно. Фляжка — это улика, а дело пока не закрыто. Наши маги наверняка захотят проанализировать её содержимое. Вам все вернут, но позже, когда будут оформлены все необходимые бумаги и Гринготтс взыщет с вас штраф.

— О, мне жаль, но во фляжке нет ровным счетом ничего. Я очистил её магическим образом. Ненавижу грязную посуду.

Мерзкое предчувствие, что эти двое затеяли какую-то свою игру становилось всё ощутимее.

Джон ещё рас смерил необыкновенно словоохотливого Яксли внимательным взглядом. Как будто в его облике чего-то недоставало…

— Мистер Яксли…

— Мистер Долиш?

— Где ваша волшебная палочка, мистер Яксли?

— Палочка? — удивился Яксли, будто услышал что-то донельзя абсурдное. — Я её забыл дома.

— Забыл? — вот это действительно был сюрприз. Какой маг забудет дома свою палочку? Только безумец.

— Это преступление, аврор? — прошипел Яксли. Какой-то до боли знакомый тон, но принадлежавший определенно не Бертрану.

— Нет, разумеется, нет… — Джон какое-то время не сводил с него глаз, тщательно сдерживая себя, чтобы не воспользоваться легиллименцией. Разрешение на использование этой магии против обвиняемого следовало получать у начальника аврората лично. Вновь встречаться со Скримджером у него сегодня не было ни времени, ни желания.

— В таком случае, я могу быть свободен?

— Разумеется.

Яксли двинулся к лифту, а Джон — в противоположную сторону. Оставалось оформить допрос. И можно было идти домой.

В кабинете было тихо. Портрет мирно спал, развалившись на своем кресле, очевидно утомленный очередной лже-научной работой. А дома наверняка скучал уже порядком голодный кот.

…Сливая воспоминания о допросе в Думосбор, обычно отвлекаешься от простых плотских желаний, от мыслей, мучавших уже очень долго. Обычно… Но сегодня отвлечься не выходило. Наконец, воспоминание о допросе перекочевало в стеклянный флакон с тугой крышкой, и Джон сделал надпись на этикетке.

«18 ноября 1991 года, допрос Б. Яксли. Проводил Дж.Долиш».

Через пару минут флакон занял отведенное для него место в архиве. Так хотелось домой, но коту придется поголодать ещё немного, а Джона ждала встреча с гоблинами в самом охраняемом банке Британии.

* * *

Звук катящейся тележки навевал детские воспоминания, когда младший брат катал его по двору на простой садовой тачке. Единственный домовик был в полном ужасе и пытался их угомонить. Но не тут-то было. Они всегда были бойкими, жаль сейчас брат очень далеко, в Румынии. Работает в группе по борьбе с упырями. Да и сада больше нет, как нет и поместья, в котором их семья прожила много лет. Всё распродано из-за отцовских долгов. На прошлой жизни поставлен крест.

Тележку тряхнуло, и Джон вынырнул из невесёлых мыслей. Рельсы резко свернули вправо. Джон зажмурился: эти гоблинские аттракционы явно не для него, к горлу уже подкатывала тошнота.

— А это водопад, — гоблин-сопровождающий попытался перекричать шум ветра.

— Ясно.

Итак, Яксли выпил Оборотное и под видом Люциуса Малфоя вошел в Гринготтс. Зная мерзкий характер Малфоя, видя раздражение и нервозность, его пропустили к сейфу. Неужели одного дурного нрава всегда предусмотрительным гоблинам оказалось достаточно?

К тому же он никогда бы не подумал, что Яксли и Малфой так близко дружат, что готовы делиться настолько секретными сведениями. Ведь на вопросы гоблинов Яксли ответил с легкостью.

Впрочем, с каждым годом магический мир менялся. И теперь он не удивился бы ничему, особенно, когда выяснил, что чистокровная жена изменяет Малфою с его другом-полукровкой.

Тележка дернулась и остановилась. Гоблин вышел на площадку. У стены дремал дракон, окольцованный шипастым ошейником. Заметив незнакомцев, он тут же поднял голову и втянул побольше воздуха, собираясь дыхнуть огнем. Загремели звякалки, и дракон поспешил отодвинуться подальше. К малфоевскому сейфу вел узкий коридор. Джон нахмурился, стараясь дышать спокойнее. Скользкий и липкий страх охватил сердце — он с детства ненавидел замкнутые пространства. С того самого дня, когда брат запер его в сарае, и если бы не пожилой эльф — он бы точно исцарапал все руки о старую деревянную дверь.

Коридор заканчивался отделанной черным мрамором площадкой с огромной дверью в стене. Говорят, дверь была изготовлена из особого металла, способного устоять даже против Бомбарды. Джон поймал на себе недоверчивый взгляд гоблина.

— Вы увидели то, что хотели?

— Мы можем открыть сейф?

— Это исключено, мистер Долиш. Нам нужен личный ключ Люциуса Малфоя и его присутствие.

Джон подошел ближе. Дверь сейфа выглядела очень надёжной и определенно была изготовлена по особому заказу — витиеватая литера «М» красовалась прямо под ручкой. Просто так в этот сейф не проникнуть. Видимо, Малфои очень заботились, чтобы их галлеоны были в сохранности.

— Значит, вы не позволили мистеру Яксли войти внутрь? Не открыли дверь?

— Нет. И кстати, сэр, уже поздно, банк закрывается, — пробормотал гоблин.

— Сначала я хочу услышать ответы, мистер Кровняк.

Тот вздохнул и принялся рассказывать:

— Я не знал, что это был мистер Яксли. Он выглядел и вел себя как мистер Малфой. Он сказал, что потерял ключ по дороге и потребовал, чтобы я открыл сейф, иначе его контракт на миллион галлеонов не будет заключен. Сказал, что виноват буду я, а каждый потерянный сикль он взыщет с банка. Когда я объяснил, что не смогу открыть дверь без ключа, он очень разозлился и потребовал, чтобы я сейчас же привел сюда того, кто сможет. Пришлось поехать обратно, чтобы привезти к сейфу главного управляющего — мистера Гринготта. На восстановление ключа ушло бы очень много времени.

— Разве находиться здесь без сотрудника банка не запрещено?

— Нет. Вклад мистера Малфоя находится в особенном месте. Коридор, по которому мы шли, позволяет владельцу сейфа оставаться здесь столько, сколько он пожелает. Дракону сюда не добраться, но и клиенту не выбраться, пока кто-то из служащих не придет. Для вызова служащих есть особый звонок, — Кровняк подошел к противоположной стене и только сейчас Джон заметил там небольшую нишу. В ней находился золотой колокольчик с массивной ручкой.

— Звон колокольчика гоблин услышит из любого участка хранилища.

— Но почему же вы оставили мистер Малфоя у сейфа одного?

— Семья мистера Малфоя хранит свои сбережения в нашем банке со времен завоевания Британии норманнами. Они находятся на особом привилегированном положении. Отчасти из-за этого я оставил мистера Малфоя… простите, мистера Яксли, перед сейфом.

— Сколько времени вас не было?

— Минут десять, — гоблин задумчиво почесал бороду.

— И что вы увидели, когда вернулись?

— Мистер Малфой сидел на корточках у двери и писал что-то в своем блокноте. Мне показалось это странным. Он никогда не занимался делами на ходу, никогда не писал вот так, в неудобном положении. Всё было каким-то… не свойственным.

— Вы вернулись не один.

— Да, сэр. Я вернулся вместе с мистером Гринготтом-младшим. Он объяснил, что дверь сделана таким образом, что открыть её без ключа невозможно. Сказал, что гоблины тотчас же закажут аналогичный ключ и через пару дней всё будет готово, — пробормотал Кровняк и нахмурился, отчего его и без того крючковатый длинный нос стал казаться еще больше.

Джон присмотрелся к замку, отмечая, что нигде не видно ни царапины. Кажется, взломать его не пытались.

Только вот Яксли не из тех людей, кто может так рискнуть ради какого-то спора. Так зачем же он пришёл?

— Как отреагировал «мистер Малфой» на слова Гринготта?

— Никак. Сказал, что вернется завтра, но все мы еще заплатим за это, — гоблин почесал ухо и зевнул, намекая, что пора бы закругляться.

— Когда вы заметили, что с вами в тележке не мистер Малфой?

— Мистер Гринготт первый заметил. Как только проехали водопад. Мы сразу включили сигнализацию, тележка остановилась, и мистер Яксли дожидался прибытия авроров в подземелье.

Нестыковка бросалась в глаза сразу.

— «Гибель воров» работает всегда? Или только, когда тележка движется к выходу?

— Всегда. А после сентябрьского инцидента мы дополнительно усилили чары, — гоблин, очевидно, размышлял над тем же, над чем думал Джон. Только он словно чего-то побаивался.

— Как же тогда мистеру Яксли удалось сохранить свой облик, пока он добирался до сейфа?

Гоблин покачал головой, но вышло совсем ненатурально. Длинный нос, казалось, еще больше заострился.

— Я… мог не заметить превращения, если у мистера Яксли была с собой фляжка с зельем. Кажется, была. По-моему он пил что-то, когда ехал обратно. Но видимо, зелья не хватило, оно не подействовало из-за чар, — признавать свою халатность гоблину явно не хотелось.

— Вы не смотрите на своих пассажиров?

— Посматриваю, но это был конец рабочего дня. Я сижу спереди, слежу, чтобы тележка не слетела. Да и моим пассажиром был мистер Малфой. Он ненавидит, когда на него пялятся. Вы понимаете, о чем я?

— Значит, теоретически, Яксли мог успеть снова выпить зелье, когда тележка преодолела водопад, и вернуться к облику Люциуса Малфоя?

— Боюсь, что да. Но я не считаю себя виноватым. Преступник был пойман, деньги остались у хозяина. Какое это теперь имеет значение?

Джону осталось только просмотреть следы, оценить перемещения Яксли по холлу. И всё. Этого будет достаточно для отчета. Неужели интуиция на сей раз его подвела? Джон вынул из кармана волшебную палочку и прошептал короткое заклинание.

Следы вокруг подсветились голубоватым цветом. Те, что поменьше, очевидно были гоблинскими — две пары маленьких ног Кровняка и Гринготта, — а остальные… Судя по оттенку магической ауры все они принадлежали одному и тому же человеку. За последние двенадцать часов здесь были трое. Следы гоблинов вели к центру холла и назад. Следы человека, наверняка Яксли, из коридора к стене, потом к двери. Там они обрывались — Джон наклонился поближе, изучая сияющий след подошвы. Яксли стоял здесь, перед дверью, на расстоянии вытянутой руки, затем спиной, чуть ближе — наверняка прислонившись к тяжелому металлу, а может, сидел, как и сказал Кровняк. Потом он ушел вслед за гоблинами.

Джон отступил на шаг назад, рассматривая светящиеся в полумраке следы. У двери что-то сверкнуло. Он присмотрелся. Узкий след ботинка прямо под дверью. Но ведь дверь была заперта.

Он принялся разглядывать отпечаток подошвы. Яксли стоял, прислонившись к двери? Но снаружи только часть следа. Он что, стоял на носочках? С какой целью? Джон наклонился, разглядывая полукруглый бледный след. Это был отпечаток задней части подошвы безусловно дорогих ботинок.

— Мерлин…

Неожиданная догадка посетила его голову, напрочь выбивая из колеи.

— Вы должны открыть сейф.

— Мистер Долиш, я, кажется, объяснил вам…

— Вы не понимаете, Кровняк! У меня есть все причины полагать, что злоумышленник был внутри.

— Что? Но… у него не было ключа. Авроры ведь не изъяли ключ? Не нашли?

— Не нашли, — Джон потер пальцами виски. Он явно что-то упускал, что-то очень важное. Следовало выждать, разобраться во всем с начала и до конца. В любом случае, сейчас было ясно — случившееся не изменить.

— Потерял ключ по дороге? Значит, он был у него в руках, когда Яксли входил в банк? Почему вы сразу об этом не сказали?

— Я должен сообщить о случившемся мистеру Гринготту! Надо вызвать мистера Малфоя, и проверить сейф!

— Ответьте на мой вопрос!

— Иначе мистер Яксли не вошел бы в хранилище.

— Кровняк! Что же вы молчали?!

Гоблин пожал плечами.

— Сообщите о случившемся Гринготту, но мистера Малфоя вызовете завтра. Всю ответственность я беру на себя.

Покидая банк, Джон оглянулся на гоблинов. Кровняк очень быстро передал новости, и теперь, несмотря на поздний час, все сотрудники Гринготтса были на ногах — обсуждали происходящее. И неудивительно. Впервые самый надежный банк в Британии был ограблен.