Властелин Колец или Маги не могут быть маглами (гет)

Входи-входи, светлейший ангел,— прошу пана.-

Тебя не кофе пить я вызвал на ковер.

Мне доложила херувимская охрана,

Что ты вчерась плоды познанья с древа спер.

(Maelnor — «Разнос по-демиуржески»)

Утром Гермиона спешила на работу. Люпин приготовил завтрак, и девушка удивилась внезапно пришедшей мысли: она сама по-настоящему готовила на этой кухне только пару раз за все пять лет, что здесь живёт. Уходя, она подновила защитные чары. Не признать это было невозможно: перед разговором со Скримджером она нервничала всё больше, и нервозность эта напрямую касалась судьбы профессора. Собственный дом теперь не казался ей таким безопасным местом для опального оборотня.

В атриуме Министерства случился небольшой переполох с Летучей Сетью, и Гермионе пришлось отложить свои мысли о встрече с министром, помогая разномастным сотрудникам вытаскивать волшебников из камина. Сегодня был день с которого официально ввели новую каминную разработку Отдела Экспериментальной Магии и, судя по всему, зря. С другой стороны, переполох помог ей отвлечься от мрачных мыслей. Прошение о срочной аудиенции она отправила ещё вчера. День давно начался, а служебной записки не было.

В голове она снова и снова прокручивала свою пламенную речь перед министром, когда вошла в свой кабинет. Несмотря на то, что он был общим, она звала его своим — в конце концов, она старший аврор в группе.

Все ребята были уже на месте. Гермиона сразу обратила внимание на гнетущую тишину, обычно не присущую этому сборищу взрослых мальчишек. Скорее всего, тишина установилась, едва она вошла.

-Доброе утро,— поприветствовала она, окидывая мрачных подчинённых взглядом.

Что могло случиться? Не отправили же их всей группой ловить десяток венгерских хвосторог, вольно летающих над городом. Нет, они бы были этому только рады.

-Доброе утро,— слаженный хор завершался «Герм», «Гермиона» и холодно-презрительным «Грейнджер» от Офуса Сплинта, что насторожило её ещё больше.

Невилл с каменным лицом передал ей пергамент. Он был сильно обеспокоен, не нужно быть леглиментором уровня Снейпа, чтобы понять это. С замиранием сердца Гермиона развернула лист... и едва не расцеловала Невилла от облегчения — это был приказ незамедлительно явиться в кабинет министра магии, только и всего.

-Так чего такие лица?— спросила она. Невилл нерешительно улыбнулся, остальные переглянулись, Сплинт продолжал смотреть на неё с дементор знает что означающим выражением на лице.

-Ладно, потом разберёмся. Министр вызывает, я его просила об аудиенции.

Стремительно покидая кабинет, Гермиона отметила две вещи. Во-первых, напряжение исчезло с лица Невилла, значит, тревога была вызвана именно приглашением министра. А во-вторых, она покинула кабинет в широко известной миру своеобразной манере профессора Снейпа — развернувшись на каблуках и всколыхнув чёрную мантию.

По дороге она подумывала, не взять ли с собой Рона, но вовремя решила, что участие невыразимца в этом деле не обязательно. Ведь она не знает, какой будет исход из предстоящего разговора. Не зная броду, как говорится...

В кабинете министра магии Гермиона не была ещё ни разу. В дальнейшем она так и не смогла вспомнить ничего об интерьере, о котором по Министерству ходили разнообразные слухи. От разглядывания мебели Скримджера её отвлекли более насущные проблемы.

Скримджер ждал её и находился в кабинете не один, что удивило и насторожило Гермиону. Он восседал во главе стола, слева от него сидел вечно чем-то обеспокоенный Роберт Кессинджер, начальник Аврората, справа и немного поодаль примостился на стуле для посетителей пожилой человек, которого она помнила как одного из наставников Нимстоуна, с кем прежде не имела случая общаться. По кабинету нервно расхаживал, сутулясь, немолодой поджарый маг с резкими орлиными чертами лица. Его Гермиона видела только однажды, но имя властного человека тут же пришло на память — Гефестус Вастус, глава Отдела Тайн и человек, в магическом мире обладающий едва ли меньшей властью, чем сам министр.

«Кажется, сейчас мне такой разнос устроят, что убьют и даже не заметят»- мрачно подумала Гермиона, гадая, какие мысли таятся в головах этих могущественных людей. Нет, она определённо знала, что всё дело в Гримах и её причастности к шевелению запретной темы — разве это могло остаться незамеченным? Она смотрела Скримджеру в глаза, зная, что этот человек не любит, когда отводят взгляд. Хорошим лиглиментором он при этом не был, зато отлично владел окклюменцией и знаниями психологии — этого было достаточно, чтобы всегда держать собеседника под контролем. Очень хотелось взглянуть в глаза Кессинджеру: его уровень окклюменции был гораздо ниже, а эмоции всегда плавали на поверхности — и узнать, что именно трое самых важных людей Англии хотят от неё.

-Садитесь, мисс Грейнджер,— сказал министр и указал на стул для посетителей.

-Здравствуйте, господа,— Гермиона села на указанное место. Вастус застыл у неё за спиной, и от этого стало несколько не по себе. Как будто захлопнул ловушку.

Скримджер не стал тянуть время.

-Мисс Грейнджер, Нимстоун сейчас переживает не лучшие времена. Большая часть наставников или ушли в отставку, или слишком стары для преподавания...

Гермиона бросила взгляд на нимстоунского гостя, как-то съежившегося на своем месте. В самом деле, в бытность её в академии авроров добрая половина наставников уже впала в настоящий маразм.

Следующая мысль принесла какую-то обречённость. Гермиона всегда была проницательной, и поэтому прекрасно поняла, почему разговор начался именно отсюда и что её ожидает в ближайшее время.

Девушка заметила, что почти не слушает министра, и тут же исправилась.

-...благодаря усилиям наших магов, в Аврорате практически нет работы,— монотонно говорил тот,— поэтому решено было перевести вас в Нимстоун, чтобы вы могли не тратить время на возню с бумагами, попусту расточая свой талант, а приобрести немалый положительный опыт, в будущем весьма полезный.

«А меня вы спросить забыли?»— подумала Гермиона с лёгкой тоской.

Несомненно, причина этого перевода стояла сейчас у неё за спиной и именно она издала кашляющий звук.

-Так же вынужден объявить вам выговор, мисс Грейнджер,— министр, посмотрев поверх головы девушки, переложил какой-то пергамент, словно он читал по нему и только что перешел к следующему пункту. Кессинджер напрягся. Разумеется, выговор аврору — выговор его начальнику.

-Отсутствие оперативной работы не должно быть поводом для вмешательства в работу сотрудников других отделов, продолжал министр.— Известно, что вчера днём вы посещали Олегру Дарес, и разговаривали с ней о преступлении, не находящемся в компетенции Аврората и вашей в частности, более того, находящемся в ведомости Тайного Следствия. Вы понимаете, что вещи, хранимые, исследуемые и расследуемые в Отделе Тайн являются опасными как для магического сообщества так и для всего мира в целом?

-Да, господин министр.

-Тем не менее, вы переступили черту дозволенного, грубо вмешавшись в следствие и попытавшись завладеть тайными сведениями, опасными для магического сообщества.

-Нет, господин министр.

Вастус, который до того расхаживал у девушки за спиной, а она это чувствовала, остановился. Кессинджер недоуменно смотрел на неё, неожиданно для самого себя приняв более расслабленную позу; нимстоунский наставник всё ещё находился в некоторой отрешённости, совершенно не слушая, по всему пологая, что разнос будущей коллеги его не касается; Скримджер же лишь выразительно приподнял бровь.

-Сведения, так тщательно скрываемые невыразимцами Тайного Следствия, мне давно известны,— пояснила Гермиона.

-И что же это за сведения?— вопросил Скримджер, недоверчиво сощурившись.

-Тайное Следствие занимается поисками и поимкой Грима,— ответила Гермиона и какое-то время молчала, раздумывая, дерзнуть ли упомянуть геноцид оборотней. В конце концов она решила, что об этом пункте невыразимской работы министр, естественно, осведомлён, как и понимает: зная о существовании Грима, она знает и о ложности обвинений в сторону оборотней.

Кессинджер откинулся на спинку своего кресла и прикрыл глаза, Вастус обошёл Гермиону и уселся теперь у неё на виду, справа от министра, заинтересовано глядя на неё.

-Об этом я и хотела поговорить с вами, господин министр, когда посылала вам просьбу об аудиенции,— продолжила девушка.

-Что вам известно и из каких источников?— осведомился Вастус.

«Не стали отрицать Гримов, отлично,— подумала Гермиона.— Впрочем, зачем это делать теперь?»

-Я узнала о реальном существовании Гримов задолго до первого нападения, если не ошибаюсь, на семейство Дарес,— «так что не нужно говорить, что я совала нос куда нельзя».— Я прекрасно знаю, что представляют из себя эти существа, чем реально, а не вымышленно, опасны и каким образом их можно остановить.

В глазах обоих самых важных людей магической Англии, глядящих на неё, светилось ничем не прикрытое недоверие.

-Грим выглядит почти как большая чёрная собака. Голая кожа, череп-шлем, шипы на шее.

-Это может быть известно любому,— нетерпеливо отмахнулся Скримджер.

-Конечно, как и то, что в древности Гримы содержались в некоторых чистокровных семьях и использовались для так называемой охоты на домовых эльфов.

Этот довод не показался никому правдоподобным, и сильные мира сего, не сговариваясь, закатили глаза.

-Грим подчиняется только приказам хозяина,— продолжила девушка.— Свободных Гримов не существует, Грим, чей хозяин мёртв, занимается поиском и местью убийце или охраной его сокровищ, выполняет его последний приказ. К магии он абсолютно нечувствителен, что и делает его настолько опасным.

-Откуда вам известен сей интересный факт, мисс Грейнджер?— поинтересовался Вастус.

Гермиона глубоко вдохнула и произнесла:

-Этот факт, как и всё остальное, что известно мне о Гримах, сообщил мне бывший профессор Хогвартса Северус Снейп.

-Когда же он успел это сделать?— продолжал невыразимец.

-При наших последних встречах,— туманно ответила Гермиона.

-А откуда ему были известны эти факты?

-Профессор Снейп принадлежит к последнему древнему колдовскому роду, в котором до недавних пор содержались эти существа и, как истинный сын своего дома, имел собственного Грима.

-Северус Снейп умер в Азкабане в конце прошлого лета,— сообщил Кессинджер, решив, что Гермиона подозревает зельевара.— У вас есть доказательства того, что он действительно владел Гримом?

Гермиона сделала вид, что удивленна новостью о смерти профессора. Это было нетрудно, так как на самом деле она удивилась осведомлённости аврора, точнее тому, что он посчитал нужным это знать.

-В Карфаксе, фамильном замке Снейпов, где погиб в прошлом году Гарри Поттер, авроры при обыске наверняка обнаружили тело собаки весьма странной внешности. Это был настоящий Грим, мистер Кессинджер. Но так как тогда ещё не было нападений, труп, скорее всего, просто закопали, не опознав.

-Нам известно, что Грима нельзя убить,— вмешался Вастус.— Если это был Грим, как он оказался мёртвым?

-Этого Грима убил дементор,— холодно ответила Гермиона, глядя ему в глаза.— Высосал из него жизнь.

-Что дементор делал в замке Снейпов?

«Мир спасал»,— подумала Гермиона.

-На этот вопрос ответ должны знать, прежде всего, Министерство и начальник Азкабана,— дерзко ответила она, стараясь произвести впечатление, что ничего не знает, но вольность азкабанских дементоров её раздражает.

Перекрестный расспрос прекратился.

-Это всё, что вам известно?— спросил Вастус.

Гермиона хотела ответить: нет, она знает заклятие, убивающее Грима... и уничтожающее душу, любую душу. Не слишком ли мощное оружие для этих людей?

Сейчас она приняла решение: об этом заклинании, темнейшем из темнейших, никто не должен знать. Она поняла, что Министерство не найдет ему достойного применения. Возможно, сказались старые школьные опасения... которые Скримджер с легкостью разбудил в ней, преследуя оборотней. В конце концов, у Министерства есть дементоры Азкабана, и этого должно быть достаточно, чтобы справиться с адской гончей, какую бы цену эти существа ни запросили за очередную услугу магическому сообществу.

-Всё,— подтвердила она.

-Мы проверим вашу информацию.

Вастус выжидающе посмотрел на министра.

-Вы можете идти, мисс Грейнджер. И не забудьте о вашем распределении, вы должны приступить к работе уже со среды,— сказал тот.— Мистер Грант передаст вам нужные бумаги и обсудит детали.

При звуке собственного имени пожилой волшебник очнулся, наконец, от своей нирваны, и поднялся, вежливо кивнув.

-Министр?— обернулась Гермиона на выходе, едва не забыв об одной из самых важных причин, приведших её в этот кабинет, но той, о которой до последнего не решалась заговорить. Слишком серьёзно.

-Да, мисс Грейнджер.

-Я надеюсь, вы снимите опалу на оборотней. Или хотя бы оправдаете невиновных из них.

Мысли Скримджера на мгновение проступили на его лице: «Не путай мне карты, девочка», а затем он принял недоумевающий вид, будто не понял, что она имеет в виду.

«Или он не такой уж хороший окклюментор, каким кажется, или хотел ненавязчиво запугать меня и заставить заткнуться. Зная горячую прямолинейность Скримджера, ни в коей мере не схожую с холодной расчетливостью Снейпа, скорее, первое»,— подумала Гермиона, когда Грант буквально вытолкнул её из кабинета.

-Тихондрус Грант,— тут же представился наставник.— Вы меня не знаете, но я помню вас — весьма и весьма одарённую студентку.

Она не заметила, как Грант уже вел её по коридору. Скримджер выбросил её из Аврората, и сделал это с легкостью, как только она вмешалась в то, что её, по его мнению, не касается. А ведь она же ещё не высказалась насчет оборотней!

Прав был Гарри и в первый, и в двести первый раз, когда проклинал и министра и Министерство, говоря, что ничего хорошего ждать от них нельзя, даже когда поступал в Аврорат. Нельзя было доверять ни Фаджу тогда, ни Скримджеру теперь, ни Вастусу доверять нельзя будет, когда он сменит Скримджера на посту министра — а именно это однажды и произойдет. Они играют со смертью, они, может, нагнетают войну. Они знали на что идут, когда начинали? Община британских оборотней насчитывает около трёх сотен самых ущемленных в правах граждан — и это только официально. Ведь многие оборотни никогда не проходили регистрацию. А теперь правительство, пользуясь всеобщим страхом, просто хочет уничтожить их вообще. Чёртов министр, проклятый министр...

Гермиона почувствовала ужас. Она, пожалуй, единственная, кто мог попутать карты Министерству своей осведомленностью. Был ещё и Рон, но они не знали этого, а, значит, он пока в безопасности... Она была единственной, кто мог разрушить тщательно составленный план Скримджера и компании по полной ликвидации британских оборотней. Значит, она была опасной. Ещё со школы она знала, как Министерство обходится с опасными для себя людьми, и происходящее тогда с Гарри, она прекрасно это понимала, было самое невинное из того, что только можно было сделать. Она же не популярный ребёнок со связанными руками, а, значит, и действия против неё будут гораздо жёстче.

Грант описывал нимстоунские будни, не замечая, что его спутница ушла в себя. Гермиона с опаской косилась на него. Теперь она поняла, что странный транс наставника на допросе — о да, это был именно допрос — не что иное как полная сосредоточенность леглиментора на объекте при попытке незаметного проникновения в мысли опытного окклюментора, не ожидающего атаки. Именно так, сложно, как тема на лекции. Гермиона проходила это в Нимстоуне, но ей никогда не приходилось с этим сталкиваться. Хорошо только, что она была тогда готова к атакам сразу троих леглименторов! В её сознание проникнуть незамеченным было практически невозможно.

Значит, старик будет стучать на неё. Следить, чтобы она не захотела сболтнуть лишнего. Или проследить её верность Министерству. Как хорошо, однако, что сейчас он пытается произвести впечатление рассеянного и безобидного старикана-маразматика. При разговоре, требующем эмоциональности, читать мысли невозможно.

Гермиона слушала в пол-уха, кивая и выдавая нейтральные фразы. Мысли её были заняты другим. Нужно было обхитрить Гранта, внушив ему, что она едва ли не такая же страстная поклонница министра как Амбридж. Ей ещё не приходилось обманывать леглиментора. Надо бы спросить Снейпа, он обвёл вокруг пальца сильнейшего. Обезопасить Рона. Чёрт возьми, он даже окклюменцией как следует не владеет, это будет сложно. Помочь Люпину. И как-нибудь прекратить это безобразие с оборотнями. Желательно оставшись при этом живой.

Грант передал ей билет на поезд до Нимстоуна, который отправлялся завтра утром, бумаги о переводе и официальное назначение в должности наставника сложных комплексных чар — магии высшего уровня. Сегодня надлежало освободить место и собрать необходимые вещи. Преподавание её в Нимстоуне затянется минимум на полгода, а потом она, возможно, сможет вернуться в Аврорат. «Понятно, испытательный срок»,— думала девушка, глядя на удаляющуюся фигуру наставника, когда он, объяснив ей всё, вышел на ближайшем же уровне. «Спешит разочаровать начальство, что так и не смог прочитать мои мысли»

Конечно, дело не только в испытании её верности. За эти полгода Министерство вполне в состоянии уничтожить Грима и разделаться с оборотнями. Без лишнего шума. Без болтливых свидетелей.

Коридор Аврората был полон сотрудников, не то что в выходные. Гермиона шла хмурая, всё ещё обдумывая свои будущие действия. Рона, который был с ней у Дарес, или уже допросили, или сделают это в ближайшее время. Нужно его предупредить. Служебную записку отправлять опасно, такую проще простого перехватить. Назначать встречу ещё опасней — поймут, что они договариваются, чтобы что-то скрыть.

«Поздравляю, Гермиона Грейнджер, ты стала параноиком!»

Гермиона толкнула дверь в кабинет. Сказать ребятам сразу?

Внутри оказался только Невилл, и она с каким-то облегчением вздохнула.

-Гермиона, что ты там натворила?— набросился он на неё, едва захлопнулась дверь.

-Что случилось, Невилл? Где остальные?

-Нам дали задание. Это неважно. Гермиона, ты знаешь, что тебя отстранили?!

Девушка только кивнула, слегка удивлённая, что ребятам дали задание так быстро. Конечно, это объяснимо. Их хотят отвлечь сразу же, чтобы не пошли по стопам излишне любопытной начальницы.

-Гермиона, что ты такого сделала?

-Невилл, меня просто перевели,— попыталась успокоить его девушка, но поняла, что безрезультатно.

-Куда?

-В Нимстоун.

Раньше она, признаться, хотела одно время преподавать в Нимстоуне, но позже, когда наберется опыта. А так — она сама его недавно закончила. Во всём чувствовалась неправильность, наигранность. Она не сама добилась высокого права стать наставником, а её попросту убрали с дороги. Передвинули туда, где она, по их мнению, не будет так сильно мешаться под ногами.

Невилл покачал головой, услышав эту новость. Он стал намного проницательнее. Они все стали взрослее. И проблемы уже не детские.

-Я там всего на полгода, что-то вроде стажировки, меня скоро переведут обратно,— продолжила успокаивать она. Грант сказал, что это будет минимум. Но что, если её не захотят возвращать к оперативной работе вообще? Такие мысли Гермиона постаралась отогнать подальше.

-И мы должны работать под началом Сплинта? Он же меня эти полгода к работе и подпускать не будет, мне с Хесселом тут бумагами ворочать придётся. Гермиона, нам только что дали дело, а ты нас оставляешь. И не говори, что просто так.

-То есть?

-Меня вызвали к Скримджеру. Всех вызвали, по очереди. Я должен прийти через час. Что это значит?

Гермиона села за пока ещё свой стол.

-Это будет допрос, Невилл. Чем я занималась, что вам об этом известно. Хессел, скорее всего, скажет, что вела частное расследование. В какой-то степени это так.

-Какое расследование? Для кого?

Гермиона подумала: сказать о Люпине? Невилл, опять же, окклюментор неважный.

-Для себя. Для своего любопытства. Ты же помнишь, как я рассердилась, когда у нас забрали оборотней? Не могла же я просто сидеть и перекладывать бумажки.

-Так это из-за расследования?

-Да. Нельзя лезть в дела невыразимцев, они этого не любят, ну и... И ещё, тебе лучше прикрыть Рона, не говорить, что мы просили его кое-чего разнюхать. Он ничего не знает, но ему не нужны неприятности.

Гермиона помолчала, взвешивая тщательно сплетенную полуложь. Её опять уколола совесть: как можно обманывать друзей? Но это для их же блага. Всё, что она делает в последние полгода — для их блага.

-А что ты узнала?

Гермиона несколько секунд обдумывала ответ.

-Что у невыразимцев есть причины подмять под себя оборотней. Да, неприятные, но в это не стоит лезть. И, Невилл, пусть они ими и занимаются. Нас в самом деле не касаются тайны Министерства, мы должны работать с преступлениями.

Невилл очень медленно кивнул, и Гермиона, сдержав злость на себя, принялась опустошать свой стол. Невилл сам всё понимает. Он не слепой и умный парень, он видит, что вокруг твориться. Он поймёт её призрачные намёки. Конечно, он когда-то сам побывал в центре заговора, он не может не понять. Гермиона хотела втянуть в это весь мир, рассказать всем. Но не могла. Сегодня, сейчас, ей нечего было противопоставить общественному мнению и железной машине власти. У неё нет ни свидетельств, ни доказательств. Всё, чего она может добиться — это коротенький пшик в виде газетной заметки. Ничто против тех подробных статей, интервью, радиопередач, проплаченных министерством.

Вещей у неё было мало — в столе завалялись лишь несколько старых отчётов, пергамент и перья, книга по демонологии и самые главные её сокровища — «К истокам АД» и «История Основания».

-Невилл, я вернусь через полгода, обещаю.

Её голова была забита тем, как бы предупредить Рона, чтобы он молчал. Министерство было опасно, очень опасно, но Гермиона всё равно корила себя за то, что запихнула гриффиндорскую храбрость вместе с честностью куда подальше. Рядом просто не было никого больше, кто мог бы защитить и помочь вытянуть правду наружу. Она могла бы пойти против Министерства и в одиночку бороться за права оборотней, немалая часть которых действительно была преступниками. Что бы это дало? Ничего. Звучало жалко. Как оправдание.

Папки она не могла аппарировать домой — там был противоаппарационный щит, охраняющий Люпина. Поэтому она спрятала их в потайных карманах мантии. И очень кстати, распихивая их, наткнулась при этом на телефон — как она вообще могла забыть про такое простое средство связи, никак не контролируемое Министерством? Здесь аппарат плохо работал, разве что собеседник находился на немагической территории...

Мэрлин, как она могла забыть, что у Рона выходной?

Едва сдерживаясь от нетерпения, Гермиона попрощалась с Невиллом и попросила передавать привет Джинни. Она оставляла друга в растерянности, но не могла сказать ему правды — для его же блага.

Туалет — это самое удачное изобретение человечества. Туалет — это полная гарантия конфиденциальности. Здесь никто не подсмотрит и никто не подслушает. Это Гермиона уяснила еще в школе, на втором курсе.

Закрывшись в кабинке в женском туалете, она наложила вокруг заглушающие чары и позвонила Рону.

-Алло?!

-Рон, говори тише, это я.

-Герм?

-Да. Рон, ты ведь не был сегодня в Министерстве?

-Нет, у меня выходной,— Рон слегка удивился.

-Возможно, тебя вызовут, чтоб допросить.

-Зачем?!

-Министр и компания знают, что мы были у Дарес. По крайней мере, что я была там. Рон, они не в восторге, что нам известно про Гримов. Мы путаем им карты. Им лучше не знать, что ты тоже в курсе, что происходит.

-Гермиона, что вообще происходит?

-Пятый курс, Рон. Они играют в тёмные игры, они не собираются оставлять оборотней,— Гермиона вдохнула и, не веря, что это говорит она, добавила,— Рон, честно, нам лучше не вмешиваться. Пока мы ничего не можем.

-И мы должны вот так все оставить? Я должен молчать?

Гермиона сама не заметила, что плачет. Пожалуй, впервые за годы она что-то знает, но не может это использовать, кого-то спасти. Она вмешалась в опасную интригу Министерства, она сама в опасности, Рон в опасности. Да, она действительно влезла не в свое дело, причем успела завязнуть в нем по самые уши.

-Рон, мне больно признавать, но мы должны все оставить. Знаю, мы о собственной безопасности никогда не пеклись. Но мы действительно ничего не сможем сделать — не сейчас.

-Сообщить общественности.

-Кто поверит в ожившую сказку про монстра, когда всех не только этот месяц пугают монстрами вполне реальными? Мы НИЧЕГО не можем сделать — это же Министерство! Нам в лучшем случае сотрут память, а я, Рон, не хочу расставаться с памятью, потому что у меня там что-то поважнее Гримов!

Похоже, это была истерика, и Рон это понял.

-Гермиона, ты в Министерстве? Жди, я сейчас к тебе аппарирую!

-НЕТ!— крикнула Гермиона прежде, чем он отключился.— Рон, где ты? Я сама к тебе аппарирую. В Министерстве только тебя и не хватало.

Рон был дома. Гермиона сняла чары и аппарировала, не задумываясь, что сейчас она в таком состоянии, что может случиться расщепление.

Она не успела нажать на звонок, как Рон открыл дверь и заключил её, заплаканную, в объятья. Сколько они стояли так на пороге, она не знала, просто плакала в плечо друга, а он гладил её по волосам и шептал успокаивающие слова. Потом он провел её в дом, усадил на диван и приготовил какао.

-Гермиона, я никогда не видел тебя такой напуганной,— признался он.

-Это оттого, что я прежде не бралась за то, что не смогу осилить. А войну с Министерством мне не осилить. Я боюсь за тебя, за Люпина, даже за Невилла, хоть он почти ничего не знает. У нас больше нет Дамблдора, чтоб защитить нас. У нас больше нет Гарри, чтоб нас спасти.

Она снова уткнулась в его плечо, едва сдерживая рыдания, он неловко её приобнял. Выплакавшись, она продолжила:

-Я осознаю, что ничего не могу сделать, что не должна делать, что должна оставить всё как есть. Но как мне быть с моей совестью? Как я могу позволить Министерству преследовать или даже вырезать оборотней? Среди них наш друг и, Рон, он не единственный порядочный оборотень, у других тоже есть друзья, даже семьи. Чем Скримджер и прочие, уничтожая оборотней, лучше Вольдеморта, уничтожающего маглов? Они все считают, что имеют на это полное право, более того, делают мир лучше. А чем я буду лучше того же Фаджа, обладая информацией, но стоя в стороне?

-У Фаджа была возможность бороться. За ним было Министерство. А кто за нами? Никого.

Гермиона посмотрела в глаза Рона. Несколько минут назад она сама уговаривала его всё оставить.

-Я не знаю, смогу ли я. Сначала я просто хотела предупредить тебя, чтоб ты молчал. Зачем тебе такие неприятности на работе? Меня выставили из Аврората...

-Что?!

-Временно,— девушка поспешила успокоить друга.— Я уже всё поняла и обдумала. Они опасаются, что я буду пихать им палки в колеса, поэтому выслали в Нимстоун под присмотром какого-то наставника, судя по всему, опытного леглиментора. Поэтому я сделаю вид, что не против их политики, чтобы меня вернули, но Рон, это так... так по-слизеренски!

Она сжала губы, сердясь на саму себя.

-Это единственное, что ты можешь сейчас. Что мы можем. Гермиона, если мы оба уйдём сейчас из Министерства, то там, пожалуй, и честных людей не останется. Мы не будем ничего предпринимать, мы просто затаимся. Как тогда, на войне.

-На войне мы воевали, Рон.

-Мы — да. Но у нас была цель, был враг и было за что его уничтожать. А еще у нас была поддержка — и Избранный. Ты права, бороться с Министерством сейчас мы не можем.

Гермиона понимала, что эта первая в её жизни несправедливость, на которую она обязана закрыть глаза, и от этого становилось тошно. Почти так же тошно, как когда она совершенно случайно впервые убила Упивающегося, обороняясь. Потому что приходилось переступать через себя, отвергнуть истины в своем сердце, которые вели её.

Почему-то она не ощутила краха иллюзий, разочарования. Пожалуй, она всегда знала, что так и будет. Она пошла в Аврорат только потому, что хотела, чтоб в мире, управляемом Министерством, хоть что-то было по-справедливости — то, что делает она.

Она всхлипнула и заговорила, голос её дрожал:

-Рон, нам нужно скрывать то, что мы знаем. И наше отношение к Министерству. Когда тебя будут допрашивать — ты ничего не знаешь. Ни про Гримов, ни про оборотней. Ты просто пошёл тогда со мной, а я ничего не объясняла. Ты слышал только то, что говорила миссис Дарес. Держи свой разум постоянно защищенным насколько сможешь. Вас ведь этому специально учили?

-Все невыразимцы должны быть окклюменторами, иначе нам просто скрывать нечего.

-Рон, зачем мы только в это вляпались?

-Проявили гриффиндорское любопытство.

-А теперь придется проявлять слизеринскую изворотливость

Они оба улыбнулись.

-Мне нужно собирать вещи,— наконец, сказала Гермиона, прервав затянувшееся молчание.— Думаю, в Нимстоуне я буду под постоянным наблюдением, но, надеюсь, мне удастся пару раз аппарировать сюда. Каминная сеть, несомненно, под наблюдением, так что как-нибудь приноровимся созваниваться. В Нимстоун ты не дозвонишься, слишком много магии, но я попробую дозвониться до тебя, когда буду выходить за пределы замка.

-Я подхлестну Фреда и Джорджа, они, наконец, доконструируют свой магофон.

-Что это?

-Экспериментальная модель полностью магического телефона, Магофон Уизли&Уизли 3000. Основан на ментальной энергии, по задумке, сигнал пробьётся хоть в Хогвартс.

-Они гении,— просто сказала Гермиона.

-Кто бы сомневался?

Гермиона снова улыбнулась.

-Спасибо, Рон. Будь осторожен, хорошо?

-Мы что-нибудь придумаем. Сместим Скримджера с поста министра, например,— сказал Рон то ли в шутку, то ли всерьез.

-Миссия невыполнима,— возразила Гермиона.— И, Рон, лучше уж Скримджер, чем Вастус.

-Вастуса тоже сместим.

-Рона Уизли — в министры?

-Гермиону Грейнджер.

-Тогда она будет первая женщина-министр за последние... Рон, да у нас же ни разу женщины-министра не было!

-Вот и будет!

Они оба улыбнулись. Гермиона порывисто обняла друга.

-Будь осторожен. И присмотри за Люпином. Проверяй каждый день как он, одиночество убивает, ему ещё понадобятся продукты. Обновляй следящие и антиаппарационные чары. Ему понадобится волчье зелье почти через месяц.

-Я всё сделаю.

-Перед полнолунием наложи на квартиру заглушающее заклятье и... На всякий случай, ты знаешь заклятье «Церебриум»?

Рон, помедлив, кивнул.

-Весь Отдел Тайн выучил его, когда началось это... с оборотнями.

-Хорошо. Я аппарирую от тебя, на всякий случай.

-До встречи, Гермиона.

-Пока.