Рики Макарони и Наследники Врагов (джен)

Очень скоро Рики стало ясно, что не он один с трудом ладит с некоторыми первокурсниками. Стоило собраться в штабе, как ни для кого не оказывалось удивительным, что общий разговор, в конечном итоге, обращался к первокурсникам.

– Эти листовки по всей школе! – поморщился Дик. – Все же эти девчонки перестарались, мягко говоря.

– Надо сказать об этом Артуру, – предложил Лео не очень уверенно. – Гермиона Уизли и Мери Малфой его кузины, может, он сумеет как-то на них воздействовать через бабушку, например. Кстати, где он?

– Артур не придет сегодня, – сказала Марго.

– Ничего себе! Столько уроков! – возмутился Эди, кивая на перемешанные учебники и пергаменты напротив места гриффиндорца. – Когда же он будет все это делать? И какова, позволь узнать, причина?

– Мирабелла Торнтон, пятикурсница из «Гриффиндора», – лаконично ответила Марго.

Рики, давно и безуспешно рассуждающий, где же Селена, и неужели она так обиделась на него после того, как они застали звездных деток в апартаментах Миртл, рассеянно кивнул. Этой новостью тема первогодков могла бы быть закрыта. Но, похоже, художественное произведение Джима Поттера стало последней каплей. Инициатором крутых мер оказалась, как ни странно, Мелани.

– Мерлин, что этот Поттер себе позволяет! Он, конечно, сын героя, но я считаю, нельзя делать ему поблажки, – заявила она, швыряя сорванный откуда-то листок со стихами на стол комнаты старост. Похоже, специально для этого она и пришла.

«Профессор Снейп бы с тобой согласился», – подумал Рики. И он, Рики, тоже соглашался; невзирая на то, что стишок пользовался популярностью главным образом среди младших классов, и то не у всех, ему все-таки было неприятно. И потому он с большим пониманием воспринял слова мисс Хатингтон:

– Если сейчас это так оставить, то любой может подвергнуться таким вот шуточкам. Это надо пресечь, – потребовала она.

Старосты без сожалений отложили уроки и приняли участие в обсуждении. Присутствовали почти все, за исключением только Селены. Рики вот уже час гадал, зайдет ли она; впрочем, последнее время она часто не появлялась, и он напоминал себе, что так даже лучше. Ребята, увлеченные животрепещущей темой, не замечали его неучастия в споре.

– Эти дети просто невозможны. Я, конечно, общался с ними раньше, но не думал, что в школе так будет, – вздыхал Эдгар.

– Не хотел бы я быть на вашем месте, – честно порадовался за себя Ральф. – Одна Гойл с ее… игрой чего стоит! А Малфой и ее этот… Клуб или как назвать. И ведь она тоже вешает сообщения на доски.

– А что делать? Их почти всех уже наказывали, и Филч в бешенстве. Предлагайте, – сказал Дик с таким видом, будто до смерти устал и готов на все.

– Как видите, меры, которые мы принимали до сих пор, не были эффективны. В самом деле, пора сделать принципиальное внушение, – предложил Лео.

– Может быть, вызвать их сюда? Всех четверых, – рассудила Марго.

– И устроить показательную порку? Я согласен, – не колебался Артур, когда заскочил после ужина, и его посвятили в план.

Хатингтон первая выскочила из штаба, намереваясь найти Мери Малфой.

– А где Селена? – все же спросил Рики. – Ей надо сообщить.

– Она сегодня вообще сюда не придет, – с удовольствием ответила Дора.

– Она собиралась встретиться с русалкой, – добавил Лео, проявив милосердие. – Она сожалела, что ты больше не выходишь на мостик.

– Это пошло бы тебе на пользу, – добавил Эдгар под занавес, и отправился на поиски Гермионы.

А Рики хотел было выйти на мостик, но так и не шевельнулся. Теперь только до него дошло, что ему неизбежно придется отказаться от любых планов на остаток дня. Как главный истец и пострадавший, он, увы, не мог уйти.

Не прошло и часа, как в комнате штаба стало очень тесно. Все старосты, включая хмурую Мелани, а также Рики, ну, и, само собой, виновники собрания расположились в меру удобно. Точнее, первокурсники, ввиду нехватки стульев, а также исходя из воспитательных целей, стояли и выслушивали претензии старост. Рози запретили жевать, и оттого она казалась разнесчастной; вид Джима был откровенно бунтарский; Мери изучала лица старшеклассников, словно ученый – редкую породу дебилов; а Гермиона погрузилась в полутранс. Впрочем, иногда она из него выныривала, дабы дополнить список собственных прегрешений, о которых старосты забыли. Так прошло с полчаса, и Рики всерьез усомнился в эффективности мероприятия. Его друзья, вероятно, тоже это почувствовали, но все никак не могли закруглиться.

– В этой школе учится триста учеников, и именно вы, как я вижу, со дня приезда сюда поставили цель перевернуть все с ног на голову, – зловеще произнес Артур.

– Думаю, сегодня мы вынесем вам последнее предупреждение, – сказала Марго.

– Я бы сразу наложила взыскание, – вставила Дора.

– Что вот это такое? – и Мелани в очередной раз принялась трясти обрывком пергамента перед носами детей.

– Девчонки тут ни при чем. Это я написал, – промямлил Джимми.

– Я бы назвал это благородным жестом, но даже стихотворные оскорбления старших в «Хогвартсе» не приветствуются, – сказал Эдгар. – Мне не хотелось бы писать дяде Гарри, но если бы дело было только в этом…

Его речь прервал отчетливый стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату ввалился, в мантии, одетый как для выхода на улицу и с зонтом под мышкой, Тони Филипс.

– Разрешите войти? – спросил он.

– Подожди! Тебе нельзя сейчас. Это для старост, – не преминула отправить его Мелани.

Тони без особого почтения скрестил свой взгляд с ее и скептически ухмыльнулся. Похоже, с тех пор, как она стала старостой, они стали еще меньше симпатизировать друг другу.

– Мел, ты с младшими, может, так и ведешь себя, а я, хвала Мерлину, вроде бы пока не провинился, – ответил гриффиндорец.

– Уходи немедленно! – отрезала Мелани.

Рики стало не по себе. Присутствие Филипса, который вряд ли отнесся бы с сочувствием к тому, что мелочь создает ему проблемы, было слизеринцу невыгодно – и все же ему слишком хорошо помнилось, как в прошлом году в ««Хогвартс»-Экспрессе» Хатингтон выставила его самого из вагона старост.

– Тони, – полупросительно обратилась к Филипсу Марго.

– Хорошо, – не стал артачиться тот. – Мне просто сказали, что Джим здесь, я и зашел за ним.

– Они психуют, что я стих написал, – просветил приятеля юный Поттер.

Рики хотелось бы возразить, но было поздно. Изумленно присвистнув, Филипс тут же отыскал его взглядом.

– Да ладно, это же просто шутка. Макарони, неужели ты обижаешься? – Тони всем своим видом демонстрировал, что это, по меньшей мере, несолидно. «Неприлично для Темного лорда», – расшифровал Рики, хотя умом понимал, что Тони вряд ли подразумевает что-то подобное.

– А он еще мне лягушек есть мешает, – рискнула пожаловаться Рози. – Хановщик, блин…

– Сначала научись руки мыть, а потом ешь! – почти гавкнула на нее Дора. – Уже все кресла в гостиной вымазала.

– Бедные дети! Ну и разговорчики у вас, – покачал головой Филипс, но, поскольку Мелани со скрещенными на груди руками по-прежнему ждала, решил освободить помещение.

– Меня подожди! – прокричал Джеймс вдогонку.

– А кто тебе сказал, что у тебя будет свободное время после нашего разговора? – задушевнейшим тоном спросил Эдгар.

– А что? – завопил, подпрыгивая, Джимми.

– То, что я непременно доложу о твоем поведении профессору МакГонагол! – отрезал хуффульпуффец.

«Что?! МакГонагол?!!». Эта реплика заставила Рики очнуться из сонного оцепенения, которое в последнее время стало его обычным состоянием. Он даже не поинтересовался, какое впечатление угроза оказала на Джима.

– Я не уверен, что надо к ней обращаться, – произнес Рики как можно жестче. – Лично я не намерен ябедничать. Я могу справиться сам.

Лицо Эдгара сделалось непроницаемым. Рики постарался подавить вину. Понимая, что, наверное, не должен был возражать другу таким образом, он, тем не менее, ни за что на свете не желал разбирательства с участием профессора МакГонагол.

– Поттер, я полагаю, мисс Гойл рассказала тебе, какие ответные шаги я предпринял? – вкрадчиво спросил Рики.

Джеймс насупился и скрестил руки на груди, на отвечать категорически не стал.

– А как же? Художник! – презрительно ответила за него Гермиона.

– Так что в твоих интересах ликвидировать рекламу твоего творчества. Иначе завтра же на досках объявлений появится твой усовершенствованный портрет. Понятно? – сурово спросил Рики.

– Я, кстати, тоже сочиняю стихи, – заметил Дик, как бы между прочим.

Рассерженный Джим не сумел выдавить из себя ни слова, и только кивнул.

– Все с вами понятно, – холодно произнесла Мери.

После собрания у Рики на душе остался тревожный осадок. Он попытался извиниться перед Эдгаром за то, что оспорил его решение в присутствии звездных деток, но тот лишь отмахнулся.

– Какая разница! Главное, они будут знать, что безнаказанно совершать гадости им здесь не дадут, – ответил хуффульпуффец.

Рики, впрочем, это не успокоило. Ощущение, что он поступил неправильно, вновь поддавшись страху и тщеславному желанию взять верх, давило на него, как и уверенность, что Эдгар все же сердит не него, хоть и не показывает этого.

Парень по опыту знал, насколько лучше становится, если удается обсудить с кем-нибудь свое состояние. Поговорить об этом ему вскоре удалось, когда в библиотеке равенкловец осторожно поинтересовался, не знает ли Рики, что происходит с Дорой.

– С ней? – удивился Рики. – Ничего, насколько я знаю.

– Мне кажется, она что-то скрывает, – с досадой произнес Дик. – Я в этом почти уверен. Ее что-то тревожит.

– Тревожит? Дору? – пожал плечами Рики. – Вот уж не помню, чтобы она в этом году что-нибудь натворила. Хотя… знаешь, я почти не замечаю, что происходит вокруг, если это не слишком назойливо. Как, например, Джимми Поттер и прочие.

– Совершенно правильно ты поставил его на место, – отметил Дик и наклонился над тетрадью; казалось, узнав, что Рики ничего не знает о Доре, он потерял к разговору всякий интерес.

– Я в этом не уверен, – покачал головой Рики.

– Брось. Эди совсем не обижается, – проницательно заметил равенкловец, терпеливо отвлекаясь от конспекта.

– Дело не в нем. Не только в нем, точнее. Просто я как будто уже не знаю, что хорошо, а что плохо. До сих пор я не задумывался о том, как вредно сомневаться в самом себе, в своем праве думать, как думается, постоянно анализировать, не навредит ли это потом, – сказал Рики.

– Ты не задумывался, потому что не сомневался, – ответил Дик. – Знаешь, это в тебе всегда поражало.

Рики подавил вздох. Ему сейчас то время вспоминалось так, словно все происходило не с ним.

– Я был другим, – сказал он. – Точнее, я чувствовал себя другим человеком.

– Я понимаю. Тебе пришлось измениться. Нам всем это только предстоит. Но у меня это связано с окончанием школы. Как подумаю о безграничных возможностях, которые откроются передо мной! Так не хочется ошибиться и свернуть не туда.

– Что с тобой? – удивился Рики. – Ты ведь всегда знал, что хочешь путешествовать.

– Я сомневаюсь, хватит ли у меня сил воплотить это. Точнее – перебороть собственную лень и страх перед успехом. Это состояние ко многому обязывает. Мне придется рисковать, волноваться, – Дик поморщился. – Куда проще жить в горах, молиться и созерцать. Ты, наверное, считаешь, что для всех будет очень хорошо, если ты так сделаешь?

Что-то в его тоне насторожило Рики.

– На что ты намекаешь? – спросил он с вызовом.

– На то, что у тебя есть отличный повод сбежать от жизни, – ответил Лео, присаживаясь рядом. Рики вздрогнул – он даже не заметил, как он подошел.

– Вы что, шпионите за мной? – рассердился Рики, чувствуя себя так, будто его прижали к стенке.

– Вообще-то я искал книгу у тебя за спиной, – в доказательство тому Лео возложил перед собой длинный тонкий свиток, точащий из футляра.

– Значит, это я ненормально себя веду, и вижу то, чего нет? – нахмурился Рики.

– Как раз поэтому Эдгар так разозлился на тебя, – сказал Лео. – По сути, предложение Виктора Чайнсби было нормальным. Марго очень хотела бы, я уверен, пойти в Визжащую хижину. Понимаешь, люди, которые планируют в будущем жить, хотят развлекаться после работы и праздновать свои успехи. Вознаграждать себя за усилия, как говорится. А СОВы – это важно.

– Тут я на стороне Рики, – возразил Дик. – Визжащая хижина была для нас прибежищем, это же вы открыли тайный ход, а Вик тогда умыл руки. Не хочу, чтобы другие разгуливали по ней.

– Я говорю о другом, – сказал Лео со значением. – Всех нас сейчас беспокоит наше будущее, потому что оно неопределенно, а определяться пора. У нас довольно нервный период. А то, что ты делаешь вид, будто тебя такие проблемы не касаются, довольно-таки раздражает, честное слово.

– Я не могу притворяться, будто переживаю за будущее так же, как и вы. Я это уже проходил, – проворчал Рики.

– Не ты, а Темный лорд. И хватит об этом, – и Лео потянул пергамент с таким видом, словно только ради этого и присел с ними вместе, а все прочее его только зря отвлекает.

– Точно. Сейчас Щипц сделает нам нагоняй за нарушение тишины в библиотеке, – заметил Дик шепотом.

Еще в начале беседы Рики почувствовал тот самый дискомфорт непонятости, который возникает, когда тебя понимают совсем не так, как ты пытаешься внушить другим. Еще более неприятно было то, что в чем-то друзья оказались правы.

В тот момент, когда он вознамерился встать и уйти, на пороге возникла Мери Малфой. Вымученный вздох и шепот «О Мерлин!» со стороны Дика ясно давали понять, что он ее тоже заметил. Маленькая блондинка с сумкой через плечо гордо прошествовала к мадам Щипц.

– Вряд ли она пришла сюда хулиганить, – заметил Рики.

– Только не говори, что она опять собирает деньги на жалованье для домашних эльфов, – прошептал Лео.

– Нет. Она теперь убеждает всех за столом вылизывать тарелки, чтоб им меньше мыть, – ответил Дик.

– Наверное, большая радость сидеть с ней за одним столом, – предположил Рики.

– Если бы только это! Проблема в том, как она обходится с теми, кто пытается на ней подшучивать. Вчера чуть не устроила пожар в гостиной. Я так и не понял, как она это сделала.

– Милая девочка, – оценил Рики, стараясь говорить как можно небрежнее.

Его душа медленно отравлялась досадой. В поведении ребят он не чувствовал никакой нарочитости, как если бы они хотели показать, что их волнуют и другие вещи, а не только тайна Темного лорда. Друзья действительно отвлеклись на Мери – причем так, как будто его проблем не существовало вовсе. И не то чтобы Рики считал ее конкуренткой, но все же было что-то раздражающее в том, что при появлении этой юной особы старосты готовы по первому сигналу встать на уши.

Собственно, он понимал, что ничем не заслужил повышенного внимания к своей персоне. Председатель Клуба Единства – тоже неизвестный науке зверь, скажите, пожалуйста! Вот если бы он хоть чем-то напоминал Темного лорда, усмехался про себя Рики, то, пожалуй, заслужил бы скандальную славу. А так – в школе хватало и более интересных людей и событий.

То обстоятельство, что первый матч года должен был состояться при отвратительной погоде, а Джимми Поттера, в отличие от его знаменитого папаши, в команду колледжа пока не взяли, нисколько не повлияло на энтузиазм болельщиков. Традиционно в день первого матча завтрак прошел в шумной атмосфере, так что у Рики разболелась голова.

– Вы не обижайтесь, но я не пойду, – сказал он одноклассникам, которые не обратили на него особого внимания, поглощенные собственными бурлящими эмоциями. Даже Лео ничего не спросил; Рики заметил, что друг поколебался, но решил все же воздержаться от исполнения роли заботливой няньки.

– Правильно, Ричард, – одобрительно произнесла Тиффани. – Я тоже ходить на такое безобразие не собираюсь!

Одноклассница, не в силах надолго расстаться со своей кошечкой, спустилась в подземелья. Рики, понимая, что на самом деле Моргане сейчас не полезна компания, отправился наверх. В штабе его ожидали пергамент, перья и книги, но один вид комнаты, утонувшей в полумраке, располагал к бездеятельности. Лил дождь, серый свет скупо растекался, оставляя затененными удаленные от окна углы.

Шпион отсутствовал, поговорить было не с кем. Рики пару раз прошелся из угла в угол, затем остановился напротив полки, где стояли книги, подумал, снял толстый золоченый том под названием «Турне с троллями» и свалился в кресло, не планируя особо выбранную книгу осилить.

Вокруг было очень тихо, так, словно в замке никого не осталось. Рики почувствовал облегчение от того, что один, но сознание попыталось выразить протест против такого времяпровождения. Казалось неправильным, что вот сидит он здесь, и ничто его не волнует – ни квиддичная честь родного колледжа, ни гора домашних заданий. Но по-настоящему переживать из-за этого он был не в силах. Все процессы как будто замедлились. Возможно, юноша даже задремал.

– Не понимаю, почему ты не пошел на матч, – прозвучало совсем рядом. – Ведь «Слизерин» играет с «Гриффиндором»!

Вздрогнув, Рики не без труда разлепил веки. Бетси держалась за дверь, словно сомневаясь, куда податься, но когда он повернулся, решилась и вошла. Мантия была небрежно наброшена на ее плечи, и, судя по тому, что на одежде не наблюдалось никаких следов сырости, на улице девушка сегодня не бывала.

– А ты почему не пошла? И вообще, как ты здесь оказалась? – Рики смутно помнил, что у Бетси, кажется, не должно быть ключей от штаба.

– Ты же не закрывался, – судя по тону, Бетси заразилась его удивлением. – Вообще-то я не собиралась сюда заходить. Ты так и не читал? – она кивнула на «Турне с троллями», раскрытое по-прежнему на первой странице, и присела напротив.

– Не могу сосредоточиться, – Рики пошевелил плечами и вновь бессильно откинулся назад, а после вскинулся. – Может быть, тебе уступить кресло? – спросил он.

– Вот еще! Не надо, – отказалась Бетси. – Я бы поговорила с Тиффани Флинт, но наверное, не найду ее. Хотя ты ведь лучше нее разбираешься в кошках. Питер говорил мне, что ты его расспрашивал когда-то, как дрессировать миссис Норрис.

Рики помнил, что действительно был когда-то настолько наивным, но все это было так давно, что казалось нереальным. И тем не менее он потрудился припомнить все то, о чем рассказывал ему брат, а также то, как эти советы сработали на бдительной кошке завхоза.

– Да, значит, об этом ты расспрашивала Пита в поезде. Меня еще удивило, с чего тебе понадобилось водить его в багажный вагон. Он мне говорил, ты уже тогда собиралась брать котенка, – закончил Рики.

– Да, собиралась. Но твоего брата я увела не поэтому.

Заявление это, сделанное абсолютно спокойным тоном, однако, показалось Рики странным. Он внимательно поглядел на одноклассницу, ожидая дальнейших объяснений.

– Я хотела, чтоб ты остался один, – ответила она, пожимая плечами. – Ведь тогда что-то такое происходило, да?

Бетси обладала фантастической манерой походя задевать больные и деликатные места. Рики знал, она не ждет ни возражений, ни подтверждений. Застыв, он просто ждал, когда она продолжит.

– Мне казалось, он слишком уж опекает тебя. Надо человеку иногда оставаться одному. Не подумай, что он мне не понравился, – поспешила уточнить Бетси.

– Пит вообще производит хорошее впечатление, – заметил Рики. – С ним интересно, у него хорошие манеры и все такое.

Он нахмурился – в голову полезли мысли об отце, о том, что они так и не поговорили нормально, и Рики еще острее ощутил свое одиночество.

– Это у вас, наверное, семейное, – не ведая того, наступила на любимую мозоль Бетси. – Курсе на третьем ты мне очень нравился, Ричард.

Рики мгновенно вспомнил пустой коридор, затухающие на лестнице шаги Селены и Дору напротив. Парень еще успел подумать, что за год такой, ему постфактум рассказывают такие интересные вещи, которых он в свое время в упор не видел. Несмотря на то, что он развалился в кресле, увесистое «Турне с троллями» скатилось с колен и рухнуло ему на ногу, благодаря чему он убедился, что Чаруальд, по сути – отвратительный автор. Где-то в подсознании сверлила мысль, что, пожалуй, невежливо так пялиться на девушку.

– Не пугайся так! – усмехнулась Бетси.

– Нет, я ничего. Это очень мило с твоей стороны, – промямлил он.

– А теперь, – Бетси смущенно улыбнулась, – у меня есть Эди.

На мгновение Рики погрузился в панику, осознав вдруг, что он уже больше двадцати минут, пожалуй, сидит здесь один на один с девушкой своего друга, причем друга, с которым он то ли в ссоре, то ли как, в общем, не все ясно, и черт знает, что можно подумать, особенно если зайдет сейчас Мелани – и увидит, как они мило беседуют. Однако тут же эту мысль перекрыла волна протеста. «Да что с тобой, Макарони? – зазвенел внутренний голос, больше всего напоминающий Пита, а может, папу. – Ты, никак, выдумываешь проблемы, а потом сам же их и пугаешься? Для чего тебе это, пытаешься заменить Назойлика? Если ты сам готов выносить себе приговор по каждому поводу, кто останется на твоей стороне?».

Рики встряхнулся. «И в самом деле, что это я? Не слишком ли много поводов для недовольства собой выискал я за последний час? Хватит», – подумал он. Бетси продолжала рассеянно смотреть на него, ее явно не мучили никакие опасения, и прежнее настроение вернулось к Рики так же быстро, как недавно испарилось. Он ведь твердо знал, что они не сделали ничего плохого, и не собираются.

– Эди прекрасный человек, – ответил он, улыбнувшись.

– Но он мне не говорит, что у вас случилось, – с сожалением произнесла Бетси. – Ты тоже считаешь, мне не надо вмешиваться и задавать вопросы?

– Да, – согласился он, – это совершенно ни к чему.

В последующие дни по школе перемещаться было противно, и в кои-то веки – не из-за Рози Гойл, а из-за буйных гриффиндорцев. Победа их колледжа в матче против «Слизерина» отчего-то добавила популярности Джимми Поттеру, и теперь к нему вообще было не подступиться. Трелони на прорицаниях рискнула предсказать «Гриффиндору» квиддичный кубок. Возвращаясь с ее урока, Рики и Бобу пришлось выслушивать гневные реплики Доры.

– Вот кикимора! Интересно, в каком месте у нее третий глаз? – бросала та, не ожидая, впрочем, ответов.

Так спустились они в галерею, ведущую во внутренний дворик, где и стали свидетелями показательной сцены. И Рики, и Дора, конечно, сразу поняли, что что-нибудь случится, ибо Гермиона Уизли и Лавиния Пикс восседали на одной из скамей, причем Лавиния поправляла талисманы на шее у Гермионы.

– Как дела, дурочка Уизли? – поинтересовался проходящий мимо одногодок из «Равенкло» в компании одноклассников. Гермиона позеленела.

– Что ты сказал?!

Казалось, мальчишка был не прочь поболтать. Он остановился, идущие с ним сделали то же самое.

– Я сказал, что надо быть совсем ненормальной, чтоб носить на себе все вот это, – мальчишка ловко ухватился за висящий на шее Гермионы брелок и потянул, но тут же охнул от неожиданности и боли, но не потому, что Лавиния дала ему по руке.

– Я тебя сщас по стенке размажу, – зловеще пообещал Билл Уизли, сжимая ухо наглеца. За его спиной находились еще два Уизли, мальчик и девочка помладше, но выражения их лиц тоже не предвещали обидчику ничего хорошего.

– А правда, что ты их ночью развешиваешь над кроватью и молишься? – крикнул Гермионе другой мальчишка и бросился в противоположном направлении, но наткнулся на естественную преграду в виде еще четверых Уизли, кажется, третьекурсников.

Не прошло и минуты, как на поле сражения собралось не меньше дюжины Уизли. Гермиона растерянно вертела головой, явно собираясь что-то сказать, но никак не подворачивался подходящий момент, поскольку все внимание родственников было направлено отнюдь не на нее.

– Ты вмешаешься? – спросил Рики у Доры.

– Нет. Пойду, позову Уизли. Это его дело. Я знаю, где он.

И Дора испарилась, оставив Рики и Боба наблюдать апогей семейной солидарности.

– Какого черта тут происходит? – поинтересовалась, подходя ближе, София.

– Вот эти недоразвитые дразнят Гермиону, – ответил ей какой-то родственник.

– Что, Макс? – взбеленилась София и бросила книги прямо на пол. – Я правильно расслышала? Зажарю!!!

– Да я сама! – завопила, наконец, младшая Уизли, потеряв терпение.

Но ее глас не был услышан. Разумеется, никто из старших Уизли не обнажил палочку против первоклассников. Но они так орали, что невозможно было расслышать слов. Это безобразие не могло продолжаться долго.

– Не обращай внимания, – лопотала Лавиния, поглаживая по плечу готовую взорваться подругу.

Наконец, появился Артур. В меру сердитый, он увел первоклассников «Равенкло» для беседы с профессором Флитвиком. Половина кузенов и кузин следовали за ними, не переставая обещать провинившимся всякого рода расправы. Остальные пожелали сопроводить Гермиону, требовали при этом, чтоб она в случае чего обращалась за помощью. С некоторым удовлетворением Рики отметил, что вид у бедняжки довольно пришибленный. Впрочем, опыт не давал ее пожалеть: слишком хорошо понимал Рики, что Гермиона не тот человек, который будет долго страдать.

Зато шестикурсники, в большинстве своем, пребывали в разорванных чувствах: подходил срок, когда следовало определиться с темой курсовых по большинству предметов.

Рики точно знал, какой у него будет проект по маггловедению. Письмо домой было составлено в кратчайшие сроки.

«Дорогая миссис Дуглас! – Рики точно знал, что обращаться надо именно к ней. – В чулане под лестницей стопка журналов с поделками. Одна такая статья посвящена сбору игрушечного вертолета. Пришлите мне ее как можно раньше».

Даже бессмертных, увы, никто не освобождал от учебы, на которой Рики и решил сосредоточиться. А для нормальных людей в «Хогвартсе» были предусмотрены и развлечения. На доске появилось объявление о походе в Хогсмид.

– Не пойду, чего я там не видел? – буркнул Рики, отнюдь не разделяя радости других учеников по этому поводу. Впрочем, проведя с ними час в общей гостиной в состоянии глубокой задумчивости, он так и не сделал ни одного домашнего задания.

– Ричард, если ты сейчас же не возьмешься за сочинение, то тебе точно придется остаться на второй год, – зловеще предрек Лео и добавил потише и с ехидством: – Впрочем, при твоем бессмертии это, наверное, не имеет значения.

Уязвленный этим замечанием, страдалец поднял голову…

– Посмотри, кто здесь, – шепнул Рики. – Не оборачивайся!

Другие ребята, имеющие возможность видеть то же, что и Рики, застыли со странными выражениями на лицах, так что Лео было трудно удержаться. Дора услужливо передала ему зеркальце.

– Этот… профессор? – изумился Лео и чуть не выронил и зеркало, и перо. – Что он здесь делает?

– В данный момент пытается заигрывать со второкурсниками, и они этому не очень рады, – ответил Рики.

Возле младших небезызвестный профессор Бэскотт надолго не задержался. Через десять минут, отследив направление его движения, шестикурсники уже не сомневались, что он зигзагами приближается к столику, за которым, помимо них, примостился только злополучный Ларри Огден. Генри ругнулся, Боб, провожая учителя глазами, проворчал себе под нос, «какого черта ему тут понадобилось».

Рики немедленно сделал вид, что сочинение поглотило его целиком, при этом стараясь не упустить не малейшего жеста дяди Барти. Направление его мысли было тревожным. До сих пор никакие учителя, за исключением завуча, в слизеринском общежитии не появлялись. Память Волдеморта зафиксировала единственное исключение: директор Диппет позволил себе вторжение на священную территорию, дабы успокоить учеников после первого окаменения, о котором Рики предпочел бы не вспоминать никогда.

То обстоятельство, что бывший соратник Волдеморта явился в гостиную, да еще и околачивается тут без всякой явной причины, навевало нехорошие опасения. Во всяком случае, дяде Гарри пришли бы в голову те же самые подозрения, что сверлили сейчас мозг Рики.

– Ну как продвигаются уроки? – бархатный голосок дяди Барти прозвучал прямо над ухом.

Воспитанные слизеринцы отвлеклись от своих дел и вежливо вскинули взоры на преподавателя.

– Как-то продвигаются, сэр, – ответила Дора, демонстрируя трудно сдерживаемое желание вернуться к своим занятиям.

– И что вы думаете о битве в лощине Годрика?

Упомянутое задание он выдал вчера, и то, как обычно, в качестве дополнительного. Слизеринцы переглядывались, негласно советуясь, как бы покорректнее ему объяснить, что он не единственный задает домашние задания.

– Что случилось, Барти?!

«Гриффиндорская мафия не дремлет», – одобрительно подумал Рики.

Физиономия Бэскотта, пока он разворачивался, приняла выражение величайшей радости от встречи и довольства жизнью.

– Это Вы, Северус? Вот, зашел проведать свой родной колледж! Здесь, кажется, ничего не изменилось.

– Вы не видели портрет сэра Салазара? – без улыбки отрезал Снейп.

– Что Вы говорите! – восхитился незваный гость, не замечая недовольства собеседника.

Невзирая на мрачное настроение завуча, в его присутствии Рики почувствовал себя гораздо спокойнее. Снейп редко бывал любезен, и не велся на любезности других («Всяких прохвостов», – как отметил про себя Рики). И сейчас он относился к этому качеству сурового профессора с большим уважением.

Профессор Снейп охотно сопроводил профессора Бэскотта к портрету, дабы он получил возможность полюбоваться новой достопримечательностью родного «Слизерина». После чего он довольно жестким образом проводил дядю Барти к стене– выходу и проследил, чтоб тот вышел первым. За экскурсией с любопытством наблюдала вся гостиная, и когда учителя ушли, вокруг сразу поднялся шум.

– Зачем он приходил? – спросил Боб, обращаясь к Доре.

Та удивленно вскинула брови.

– Ты ведь всегда все знаешь! – мотивировал он.

Несколько секунд потребовалось Доре для решения сложной задачи: выдать тайну Рики или потерять репутацию. Судя по результату, она решила соврать.

– Он не любит Снейпа и пытается его злить, – заявила она. – Пользуется тем, что получил эту несчастную должность. Доиграется, идиот!

Единогласно согласившись со старостой, шестикурсники вернулись к домашним заданиям.

Вскоре Рики убедился: Гермиону, конечно же, ничуть не смущает то, что не все от нее в восторге. Когда он в следующий раз увидел ее в школьном дворике, она казалась вполне довольной собой и даже, по обыкновению, перечила старосте.

– Ты неправ, – как раз отрезала Гермиона. – «Хуффульпуфф» должно быть видно и слышно. Иначе как мы восстановим его авторитет?

– Вряд ли скандальная слава пойдет на пользу нашему колледжу, – нашелся Эди.

Рики поколебался, не подойти ли, но сцена, безусловно, не нуждалась в его вмешательстве. Грандиозные планы деток и без того занимали слишком много места в его жизни.

В штабе Эдгар появился порядком встрепанный, а в таком состоянии он не склонен был поддерживать разговоры. Странно притихшим казался и Артур; так что пару часов тишина в комнате старост не нарушалась ничем. Пару раз Рики специально закрывал глаза: возникала полная иллюзия, что ты один.

Покой ненадолго нарушило только вторжение Ральфа Джордана, сообщившего, не желает ли Артур принять участие в планах, которые он и Тиффани задумали для похода в Хогсмид.

– Извини, старик, но я не пойду, – ответил тот.

– Почему? – удивился Ральф, игнорируя, что Уизли вовсе не пылает желанием давать объяснения.

– Я поссорился с Мирабеллой, и теперь мне не с кем идти в Хогсмид, – проворчал Артур. – Только не спрашивайте, в чем дело. Я сам не могу понять, как в «Берти Боттс» могут оказаться только противные бобы.

Дора, не сдержавшись, усмехнулась, за что гриффиндорец наградил ее сердитым взглядом. Рики невольно подумалось, что у сомнений Дика есть основания.

Его самого, впрочем, больше беспокоило странное появление профессора защиты в слизеринской гостиной. Рики честно признал, что он, в сущности, ничего не знает о том, каким стал теперь «дядя Барти» и чем еще, помимо преподавания, он занимается в школе. А эти вопросы слизеринца должны были волновать, как он сам считал, из соображений безопасности.

О том, что у Бэскотта завелись любимчики, Рики узнал в штабе от Эдгара, когда все подустали от подготовки к контрольной по зельям и обсуждали, какие приготовления еще надо сделать к празднованию Хеллоуина.

– Кто знает, отчего Рози Гойл так злится? – спросила Дора. – Она даже в комнату к себе притащила целый котел грязи.

– Скорее всего, из-за Ларри Огдена. Мне Джим рассказал, потому что она ему жаловалась, – ответил хуффульпуффец. – Бэскотт дал Огдену баллы, по ее словам, просто так. А от самой Рози он, судя по всему, не в восторге.

И в этом Рики, пожалуй, с Бэскоттом согласился бы. Хотя в том, что касалось самого Бэскотта, он соглашался с Френком Эйвери – который, между прочим, развил бурную деятельность как в подготовке к слушанию, так и в других, исключительно личных вопросах.

– Ты уже решила? – спросил он равенкловскую старосту после звонка, означающего свободу от защиты от темных искусств.

Мелани собирала сумку, но можно было заметить, что она сразу сжалась.

– Нет еще, – ответила она.

– Понимаю, – пробормотал Френк.

В последнее время Рики слышал это слишком часто. Не то, чтобы Эйвери не пытался быть дипломатичнее, но никогда не выдерживал до конца, и задавал столь интересующий его вопрос. Мелани пока тянула, и все же, согласно прогнозу Доры, ей предстояло принять приглашение Френка, если только она не собиралась отправиться в Хогсмид одна. Других поклонников поблизости от нее не наблюдалось. Впрочем, члены Клуба Единства помнили, на что способен Френк, лишь бы извести соперника.

Дора как раз обсуждала это с Марго, когда в комнату робко заглянула Мирра Жанн.

– Зайди и дверь закрой, – отрезала Дора.

Такой прием заставил младшекурсницу смутиться.

– У тебя проблемы? – мягко поинтересовался Эдгар. За это Дора выстрелила в него недружелюбным взглядом.

– Я…Да, – призналась девочка. – Понимаете, меня бабушка просила приглядеть за Френком.

– Понимаю, – откликнулся Рики. – Что он натворил?

– Он идет в Хогсмид с этой девушкой, Мелани. Кажется, у них не все в порядке, – неуверенно предположила Мирра.

– По-моему, там вообще ничего нет, – сказала Дора.

– Прекрати придираться, Нотт! – не выдержал Артур. Он простил ей прошлогоднее, но терпеть не мог, когда она высовывалась в таком количестве. – Чего ты хочешь? – обратился он к Мирре.

– Я хочу, чтобы кто-нибудь из вас пошел со мной. На всякий случай. – Она смущенно смотрела в пол, водя носком туфли перед собой.

Дора удивленно вскинула брови.

– Френк ведь… Я хочу сказать, он всегда что-нибудь да натворит. Ты ведь свободен, Уизли? – она с надеждой вскинула на гриффиндорца умоляющий взгляд. Пришла его очередь стушеваться.

– Я могу, – пришел Рики на помощь другу, – миссис Дуглас говорила со мной на эту тему.

Произнося эти слова, он старался не смотреть на Селену. Ей не следовало догадываться, что на самом деле он хочет пойти с ней.

– Отлично, но… извини, мой кузен тебя терпеть не может, – девочка явно расстроилась. – Он рассердится, если увидит меня с тобой, и все пропало.

– Пожалуй, ты права, – согласился Рики.

– Какие страсти! – фыркнула Дора.

– Ну, так ты со мной пойдешь? – взгляд Мирры вновь устремился на Артура.

– Что, Уизли, будешь играть в благородного рыцаря? – съязвила Дора.

– И буду! – выпалил Артур. – Нотт, чего тебе…

– Спасибо, – сказала Мирра.

Если бы не она, Рики забыл бы, что на младших курсах попадаются вежливые и воспитанные дети. Теперь уже он с трудом мог представить, что когда-то можно было спокойно выходить во двор, не опасаясь поскользнуться на специально заготовленном художестве; не опасаться, что Снейпа недавно рассердил некто мистер Поттер; не находить повсюду упоминание о сотнях невидимых существ, убирающих, стирающих и готовящих за вас, и все такое прочее. Однако скоро он убедился, что способности звездных деток гораздо масштабнее, а склонности – куда ближе к недозволенному.

В часы, когда шестикурсники посещали трансфигурацию, он обычно оставался один. Прощаясь после завтрака с друзьями, парень привычно поднимался в штаб и по возможности сокращал количество домашних заданий. Так он и собирался поступить в тот день, когда, приближаясь к своему прибежищу, обнаружил, что в коридоре кое-кто околачивается.

Рики замедлил шаг, с подозрением разглядывая уже знакомую ему четверку. Детки, заметив его, сбились в кучу и такой вот дружной когортой двинулись от окна к двери штаба.

– Вы кого ждете? – спросил юноша. Сам он совершенно не стремился к разговорам с плохо воспитанными, назойливыми детьми. С другой стороны они, возможно, ждали кого-то из старост, хотя было бы куда вероятнее, если бы детки от них скрывались.

– Тебя, – с вызовом произнес Джеймс.

«Удивительно!». Ему казалось, что после всего, что уже случилось, они не считают его компанию настолько приятной, чтоб ее добиваться.

– И что вам нужно? – Рики замер с ключом в руке. Он не собирался впускать их в штаб, не то чтобы сомневаясь в своей способности контролировать их там, но лучше не рисковать.

– Мы хотим, чтобы ты провел нас в Тайную комнату, – ответил наследник Гарри Поттера.

Девчонки синхронно кивнули. Рики поймал себя на том, что любуется. «Брюнетка, блондинка и рыжая. Ничего себе команда у тебя, Джимми, прямо цветник». Но потом до него дошло, что именно он только что имел счастье услышать; помня, что нельзя терять контроль над ситуацией, парень сконцентрировался на том, чтоб челюсть не отпала.

– Хотим, чтобы у нас тоже был свой штаб, – добавил мальчик.

– И вы решили, что Тайная комната как нельзя лучше для этого подходит, да? – не сомневаясь в положительном ответе, Рики продолжил с еще большим ехидством. – Нет ничего более подходящего для первоклашек, чем сырое подземелье с крысами. Они мигом съедят такую мелочь…

– Ты, выбирай выражения, – Рози двинулась на него, подняв руку для удара, но Гермиона перехватила ее кулак.

– Тебе придется научиться уважать нас, – гордо изрекла Мери.

Рики удивленно приподнял бровь – только чувство юмора помогало ему победить раздражение, направленное на звездных отпрысков – на всех вместе и каждого в отдельности.

Рози тоже разозлилась, но владеть собой она умела гораздо хуже. И она не выдержала.

– Мери, за твои манеры тебя хочется убить. Хватит облизывать его. Мы о тебе кое-что знаем, вот так-то, приятель, – и девчонка, весьма довольная собой, снова зачавкала.

– В смысле? – уточнил Рики.

– Если ты откажешься проводить нас туда, мы всем расскажем, кто ты такой, – безапелляционно заявил Джимми.

Все, как один, скрестили руки на груди. Рози, вдобавок, топнула ножкой. Рики не знал, что сказать. Он чувствовал, что мелюзга ликует, и его реакция должна их как-то приструнить.

– Разве вашим родителям это понравится? – в итоге, выдавил он.

– Они нам не указ, – самодовольно задрал нос отпрыск Поттера. Рики сразу вспомнилось, как он недолюбливал все эти годы дядюшку Гарри. Джимми уродился, несомненно, в папочку, но получился гораздо противнее.

– У тебя день на раздумья, Лорд, – с вызовом произнесла Гермиона. – Хановщиков ведь тоже надо предупреждать. Вот мы тебя и предупредили!

– Идемте, – подавая остальным пример, Мери развернулась и демонстративно продефилировала пару шагов. За ней последовал Джим. Слизеринку Гермиона увела за руку.

Рики был потрясен. Шантаж вошел в его жизнь весьма живописным и абсолютно неожиданным образом, сам бы парень, если бы не слышал собственными ушами, поклялся бы, что такого быть не может.

Он расположился в штабе, но не был в состоянии теперь думать ни о каких уроках. Как мог дядя Гарри быть таким неосторожным, говорить о Волдеморте в присутствии сына? Малфои-то понятно, просветили свою девочку; он удивлялся, как вообще позволили ей учиться в одной с ним школе, но, очевидно, не так-то просто внушить ей должную осторожность. То же касалось и маленькой Гермионы, которая, вдобавок, унаследовала семейный гонор вкупе с неуправляемостью. А уж Рози явно не страдала избытком интеллектуальности, зато считала себя пупом земли. Ей взрослые ничего не говорили, в этом Рики был уверен, но какая разница, если есть такие дружки?

В принципе, Рики не любил возиться с малышами в доме бабушки, где их водилось великое множество. Он иногда играл с ними, но никогда сам не вызывался опекать детей. При этом Рики с ними прекрасно ладил, но редко пользовался этой способностью. А теперь, когда способность влиять на других напоминала незабвенного Лорда, и вовсе не стремился ее использовать. Пожалуй, по этой причине он теперь мог радоваться, что избавлен от должности старосты. Сумел бы Том Реддл очаровать Гермиону Уизли? Или Рози Гойл? При одной мысли, что придется прилагать усилия в этом направлении, внутри поднималась волна протеста. Он признавал, что чувствует, пожалуй, то же самое, что испытывал бы Темный лорд в аналогичной ситуации: его бесило, что эта мелочь ему докучает.

Однако проблему следовало как-то решить, пока она не стала большой проблемой. Не хотелось жаловаться и показывать, что он нуждается в помощи, тем более – против малолеток. Но Рики ума приложить не мог, что делать. Он решился посоветоваться с Артуром. Все-таки, тот приходился родственником Гермионе, Мери, а в некоторой степени – и Джиму.

Поначалу старший брат всех Уизли долго не мог поверить в рассказ Рики. Будь он магглом, точно поинтересовался бы, не померещился ли слизеринцу столь дикий ультиматум в силу каких-нибудь особых обстоятельств.

– Они зашли слишком далеко, – прокомментировал гриффиндорец.

И больше он ничего не сказал, но зато на следующий день после обеда в «Хогвартсе» появился взбешенный дядюшка Рон. В Большом зале как раз заканчивали обедать, так что Рики заметил его в открытую дверь. Аврор сам заглянул в Зал, убедился, что учителей там не осталось, затем вихрем пронесся через вестибюль и взлетел по лестнице.

Рики сомневался, последовать ли за ним. Он ничего не рассказал Лео, отчасти потому, что тот провел почти весь прошедший вечер с Марго, а главным образом чтобы не беспокоить. И теперь слизеринец рассудил, что куда логичнее дождаться новостей от Артура, чем следить за мистером Уизли и вызывать вопросы остальных друзей странностями своего поведения. Поэтому Рики отправился в библиотеку, куда через некоторое время, часа через два, заглянул и Артур. При всех он не стал, конечно, ничего говорить, но попозже последние новости слизеринцу все же сообщил.

– Порядок! – уверил он, задержав Рики на лестнице, когда все расходились незадолго до отбоя. – Мерлин, он им такой разнос устроил! Кстати, просил извиниться перед тобой, – добавил гриффиндорский староста.

Последнее как-то не слишком порадовало Рики, и он только коротко кивнул.

– Ты уверен, что они послушают твоего дядю? – с сомнением спросил он.

– Пусть попробуют не послушать! – ухмыльнулся Артур. – Он пообещал им, еще одна выходка, и родители заберут их из школы. Ты бы видел Джимми! А Гермиона, кажется, поняла, что это не шуточки. Но, знаешь, теперь учителя в курсе. Профессор МакГонагол ушам своим поверить не могла.

Рики непроизвольно нахмурился, поспешно попрощался и помчался догонять ушедших вперед Лео и Дору.

– Звездные детки, – пожал плечами Рики, надеясь, что они не спросят подробностей.

Ребята спешили скорее преодолеть прохладные коридоры подземелий. Но вот Лео назвал пароль, и они оказались в освещенной, согретой огнем камина гостиной.

– Надо же, место есть! Я, пожалуй, почитаю, – решил друг. – Составите компанию?

Рики помотал головой. Он не собирался задерживаться в гостиной; юноше вдруг пришло в голову, что пора заменить подстилку Моргане. Он чувствовал, что хозяева кошки не планируют на ближайшее время ничего похожего. И еще следовало сделать для котят когтеточку и приучать их к ней. Рики как раз повернулся, чтобы сообщить о своих намерениях, как подвергся неожиданной и довольно болезненной атаке.

– Ах ты, ябеда, – Рози подпрыгнула и с силой двинула ему в плечо. – Ну, я тебе!

Погрозив ему кулачком, чавкающее чудовище отступило, сверкая глазами.

Эту сцену, к счастью, мало кто заметил. У Рики мелькнула дурацкая мысль, а не дать ли сдачи; впрочем, он не собирался ее воплощать.