Исключения (гет)

По мнению Тен-тен, депрессия была похожа на растирание лица лошадиным дерьмом, разве что без запаха. Ну или с запахом, если не беспокоиться о душе три дня, как делала она.

Она вспоминала старые добрые времена, когда она слышала от других куноичи море историй о потерянной любви, о дыре в груди размером с пещёру и поедании фастфуда под грустные фильмы. Вспомнила, как издевалась над их безнадежностью, чувствуя превосходство и гордость. Но на самом деле безнадежной оказалась именно она, потому что они проходили через это подростками, когда были способны пройти.

А она переживала это сейчас, во взрослом возрасте, наряду со всеми, кто уже делал подобное хотя бы раз.

Так что сейчас она торчала в своей квартире уже третий день, одетая в полнившую её пижаму, глядя грустные фильмы, поедая фастфуд и вообще оплакивая всё в своей жизни.

Она не видела Неджи месяц.

Само по себе это было не так уж невыносимо, если бы не тот факт, что он её избегал.

С момента Поцелуя их отношения изменились, и не в хорошем смысле, совсем не в хорошем.

Она раз за разом проигрывала в голове последние минуты вместе, доводя себя до того, что уже начинала сомневаться, где была правда, а где — выдумка.

Той ночью, после того как голос Гая затрещал по рации, они вышли наружу в тишине, полной чистой неловкости.

Впервые в жизни Тен-тен порадовалась излишнему энтузиазму Гая и Ли, которые отвлекали её от того факта, что Неджи сказал ей лишь необходимый минимум и, кажется, вообще забыл о её существовании.

На следующий день после возвращения он ушел на месячную миссию. На которую, как она позже узнала от Хинаты, он попросился сам. Так же, по словам Хинаты, он отправился к Хокаге с отчетом и просьбой направить его на одиночную миссию ещё до того, как побывал дома.

Если бы не Поцелуй, Тен-тен даже не задумывалась бы над этим фактом. Но было неоспоримо, что между ними что-то изменилось после него.

Это было именно то, чего она так боялась после осознания своих чувств: он о них узнал.

Как он мог не понять этого после пыла, с которым она его целовала? И особенно из-за последних сказанных ею слов.

Он пришёл к Тен-тен домой следующей ночью после возвращения, сухо сообщив, что уходит завтра на одиночную миссию, и предупредив, чтобы она его не искала. В этом не было ничего необычного: команда Гая всегда друг друга предупреждала об отдельных миссиях. Это было знаком вежливости. Но в его глазах появился холод, которого она не видела с тех пор, когда они впервые стали командой.

Тогда она сказала с неловкой ноткой отчаяния в голосе:

— Ты вернешься до нашего совместного ужина? Это традиция.

Едва ли она когда-либо ненавидела себя сильнее, чем в тот момент. Она была Тен-тен — жесткой куноичи, повелительницей оружия, которая никогда не несла чушь и всегда оставалась профессиональной и сосредоточенной. Но сейчас она превратилась в девушку, на которых Неджи всегда смотрел свысока — безнадежную, излишне эмоциональную, молящую, убогую и к тому же влюбленную в него.

И если он не осознавал этого раньше, то в тот момент точно понял. Ведь это был Неджи. И он безусловно догадался.

В этот момент Тен-тен следовала кусать в смущении губы, пробормотать извинения, ретироваться в свою квартиру и там закричать от унижения, но ничего подобного она не сделала.

Когда он ответил: «Я не уверен», она ещё более отчаянно возразила: «Но ты должен! Раньше ты никогда их не пропускал!».

Лишь тогда ей, наконец, хватило порядочности, чтобы пробормотать извинения, вернуться в свою квартиру и закричать от полного унижения — в подушку.

И за месяц ситуация ничуть не улучшилась. Казалось, всё, что могло пойти не так, пошло не так. Предохранитель в квартире взорвался, и Тен-тен пришлось обходиться без электричества два дня. Ливни обрушивались всякий раз, когда она забывала зонтик, и, конечно, всякий раз, когда она его брала, небо оставалось чистым. Один из соседских детей кинул мяч в её окно, и той же ночью пошёл дождь, так что теперь её ковер покрылся плесенью и ужасно вонял. Во время спарринга с Гаем и Ли она умудрилась порезать спину собственным кунаем, чего не случалось уже много лет. И из-за количества бедствий, выпавших на долю её квартиры, у неё не хватало денег для лечения в больнице, из-за чего она решила лечиться дома, и, разумеется, рана воспалилась. Ну и, наконец, у неё вскочило три прыща (не иначе как возникших из-за гормональной перегрузки, произошедшей — ох — месяц назад), и они отнюдь не были маленькими и относительно незаметными.

Так что месяц воистину выдался Ужасным, и единственное, чего она хотела, — увидеть Неджи, чтобы всё снова встало на свои места. Она понимала, что это глупо, ведь, скорее всего, всё станет только хуже, но ей было наплевать. Это было безумно и ненормально, но ничего не могло идти правильно, пока она не взглянет на его лицо, не коснется кожи или по крайней мере не окажется так близко, чтобы почувствовать его запах.

Ну, если он не продолжит избегать её, как чумы, когда вернётся. А вернуться он должен был в ближайшее время. Для миссий редко ставилась конкретная дата завершения, но у этой она была. Так что Тен-тен знала, когда он вернётся, потому что считала дни и часы.

Ежемесячный обед команды должен был состояться завтра вечером. И хоть Тен-тен не хотела надеяться на появление Неджи, она ничего не могла с собой поделать.

-

В жизни Неджи никогда не было месяца, длившегося дольше, чем этот. Каждый день был длинным, а когда он проверял время, оно, казалось, замедлялось. Он был голоден, но не ощущал вкуса пищи, что касалась его языка. Он спал не более четырёх часов в сутки и, несмотря на безумную усталость на следующий день, никак не мог заснуть, когда приходило время. Он был угрюмым, терял хладнокровие и кидался на людей без причины. Способности концентрироваться у него исчезли вовсе, людям приходилось повторять свои слова по три раза, прежде чем он понимал, о чем они говорили.

И всё это происходило из-за Тен-тен.

Дни долго тянулись из-за того, что он считал, сколько времени осталось до встречи. Он не мог есть, потому что до сих пор ощущал вкус её кожи. Он не мог спать, потому что его мозг вновь и вновь проигрывал их поцелуи. И даже закрывая глаза, он мечтал о ней, о вещах, которые мог сделать с ней. Он не мог сосредоточиться, потому что везде ему мерещились следы Тен-тен. Постоянно видел её улыбку, цвет волос, слышал переливы смеха, и это было само собой разумеющимся. Он погружался в отчаяние, что совершенно не было на него похоже, и едва узнавал себя в зеркале, когда смотрелся в него. Его обычное самообладание исчезло месяц назад, ночью, когда он уходит от дома Тен-тен. Он всегда уведомлял товарищей о длительной миссии, но к Тен-тен он пошёл бы и без причины. Ноги сами понесли бы его туда. Ему было необходимо увидеть её ещё раз, чтобы запомнить черты её лица.

Он не планировал приходить на ежемесячный ужин. Он был не в состоянии сидеть рядом с ней без возможности прикоснуться. Но это было неважно, после возвращения в Коноху он планировал попросить перевод без уведомления команды Гая.

Но потом Тен-тен так на него посмотрела… Она хотела, чтобы он присутствовал. Как он мог отказать? И в первый раз с момента, как обеды стали происходить, ему захотелось придти. Только чтобы её увидеть.

Как жалко.

Неджи ненавидел то, что он стал постепенно превращаться в тех, кого всегда осуждал. Он всегда внутренне насмехался над мужчинами, которые теряли контроль над эмоциями, волю и способность трезво мыслить из-за женщин. Когда-то он тайно поклялся себе, что подобное с ним не произойдет, и до этого момента думал, что так оно и есть. И был уверен, что ему не грозит потерять логику столь унизительным способом. Он никогда не желал таких эмоций и поэтому считал, что им его не одолеть — победа разума над чувствами, как говорится.

Сейчас же Неджи понимал — нельзя отвечать за то, что чувствовало сердце. Осознав последствия их захватывающего поцелуя с Тен-тен, он решил держаться от неё подальше и твердо намеревался это исполнить. Именно поэтому он сразу отправился в Отдел Миссий будучи полностью уверенным, что если он будет находиться от неё на достаточном расстоянии, все нежелательные чувства исчезнут.

О, как же он ошибался. Его отсутствие оказалось усугубляющим. Невозможность видеть её только ухудшала его состояние и заставляла желать этого — её — намного сильнее.

Так что теперь возникла необходимость изменить план действий. Как оказалось, он не мог избегать её все время без негативных последствий. Теперь ему требовалось избегать её столько, сколько он мог выдержать.

Он был уверен, что это станет интересным экспериментом. Ему всегда нравилось испытывать свои пределы и пытаться отодвинуть их на максимально возможное расстояние, но никогда ещё это не было настолько важным. И возможно… возможно, постепенно — очень медленно — ему удастся отодвинуть свои чувства так далеко, что они перестанут существовать.

Но прямо сейчас он просто хотел её увидеть.

__

Я идиотка. Такая идиотка…

Чтобы подготовиться к ужину, Тен-тен потребовалось полчаса. Это было чертовски долго, потому что обычно она запрыгивала в душ, а потом надевала первое, что попалось под руку. Но нет, сегодня она готовилась заранее, задаваясь вопросами: сочеталась ли её одежда, вились ли её волосы — и прочие мелочи, о которых вообще можно было задуматься.

Она провела по меньшей мере пять мучительных минут перед гардеробом, пытаясь решить, в чём пойти. Ей хотелось выглядеть небрежно, но не настолько небрежно, чтобы слиться с обстановкой, как бывало обычно. Так, чтобы выделяться, но не настолько, чтобы это стало очевидным.

В конце концов, она остановилась на красной юбке с черными колготками (она не настолько осмелела, чтобы их не надевать) и белом свитере с длинными рукавами. Она завязала волосы в высокий хвост, вопреки обычным гульками, но в то же время она не пожелала подчеркнуть прическу сильнее (например, оставить волосы распущенными — ух!).

В общем и целом Тен-тен осталась впечатлена собственными стараниями и невероятным неудобством получившегося эффекта. В её обычном виде было немного — нет, — намного удобнее. И безопаснее. Но Неджи не заметит её, если она будет выглядеть как обычно, потому что в таком виде он смотрел на неё годами, и ничего не происходило, поэтому глупо было бы одеться так же. Но и глупо было считать, что одежда вообще имела значение: видя, что Неджи не заинтересован в ней в любом случае (в конце концов, он уже месяц её избегал), она ничего не могла поделать.

А ещё Тен-тен была идиоткой, потому что также оставались шансы, что он не появится вовсе. Остальные члены команды Гая уже находились тут, а его не было и, вероятно, не предвиделось. Поэтому она потратила кучу усилий даром.

Ну или не совсем. Первые пять минут встречи Гай и Ли провели, пытаясь перещёголять друг друга в комплиментах. А ещё её нервировал странный блеск знания в глазах Гая, хотя и не настолько, чтобы она пыталась спросить его. О, пожалуйста.

— Неджи говорил, что собирается придти? — Голос Гая вывел Тен-тен из задумчивости, и она на секунду задалась вопросом, почему он решил, что она должна была знать об этом.

Глаза у него снова блестели. Она ненавидела этот блеск и саму мысль, что Гай — Гай — мог знать что-то, чего не знала она.

— Э-э… Он сказал, что не уверен, — честно ответила Тен-тен.

Он действительно сказал это. А потом она умоляла его прийти, но он не ответил, потому что она захлопнула дверь перед его носом.

Убейте меня прямо сейчас.

Ей следовало получить приз за количество мыслей, которые она перекрутила в голове за предыдущий месяц. Она четко видела…

И Награду за Наиболее Безнадежный Случай Самосожаления получает…

— Тен-тен.

Тен-тен вскинула глаза на звук глубокого голоса, который был так хорошо ей знаком, и на лицо, которое видела во сне каждую ночь. Её сердце стало биться в рёбра с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит. Дыхание сбилось, на лбу выступил холодный пот.

И всё за две секунды.

— Неджи?

-

Как только Неджи увидел Тен-тен, его накрыла безумная волна желания, угрожая опрокинуть. Он впился пальцами в полку для физической поддержки.

Он знал, что это была плохая идея. Он отсутствовал, не видя её, слишком долго, и наболевшее желание ударило его в полную силу, да ещё и за секунду. Слишком много.

Её было слишком много.

Она выглядела сногсшибательно. Это было единственным словом, которое возникло в голове при виде неё. Она выглядела по-другому. Свежо. Невинно.

И у него мгновенно встал на неё.

Ему необходимо было сесть. Сейчас же.

К сожалению, единственное свободное место находилось рядом с ней. Слишком близко, но это было явно лучше, чем неловкое свидетельство его возбуждения.

От того, что она на него смотрела, легче не становилось. Он не посмел посмотреть на неё в ответ, но её взгляд всё равно почувствовал, это пришлось ему по вкусу, даже слишком по вкусу.

— Я думала ты не придешь, — почти шепотом сказала Тен-тен с явным желанием, чтобы это услышал только он, но у них была неудачная аудитория в виде Гая и Ли.

— Я обещал присутствовать на всех вечерах, верно? Было бы плохо нарушать своё слово, — ответил Неджи, максимально контролируя голос, и поразился результату. Звучало почти нормально.

Но потом он взглянул на Гая и запнулся, заметив в его глазах что-то странное, что-то, что ему совсем не понравилось. Он сузил глаза, приготовившись анализировать, но «что-то» исчезло, Гай вновь стал собой.

Как интересно.

Но в это время к нему обратился Ли, и Неджи неохотно отвлекся.

— Итак, как твоя миссия, Неджи? — спросил он с большой детской улыбкой и жадным взглядом, который всегда ассоциировался у Неджи только с Ли.

Ли был как досаждающий младший брат: не особо желанный, не особо любимый, нечасто вспоминаемый, если его не было рядом, но, так или иначе, нуждающийся в заботе. Ли был похож на грибок. Вы не могли от него избавиться, так что необходимо было просто научиться мириться с ним. Сейчас Неджи чувствовал себя неестественно, если Ли не было рядом, хотя и грибок сам по себе тоже являлся неестественным.

— Удовлетворительно, — ответил он ровно.

— А ты… ну, знаешь… уже лишился девственности, пока твоя юность в расцвете? — спросил Гай, омерзительно дёргая своими чудовищными бровями.

К счастью, Неджи ничего не пил в этот момент, иначе бы он выплюнул все на его лицо.

А вот Ли не повезло.

Неджи посмотрел на Тен-тен, которая тайком утирала красное от смущения лицо то ли из-за выплюнутой воды, то ли из-за неуместного вопроса Гая. Вероятно, из-за смеси того и другого.

Неджи обернулся к Гаю, жестко глядя ему в глаза. Когда он произносил такие глупости, Неджи чувствовал обычную досаду, но сейчас это было абсолютно неприемлемо, ведь рядом находилась Тен-тен.

— Если бы я был тобой, я бы задумался о том, чтобы не говорить подобные вещи в присутствии дамы, — ответил Неджи со сталью в голосе.

Гай был как дядя, которого ему никогда не хотелось: смущавшим семью при одном упоминании его имени; тем, кто всегда выдавал дурацкие комментарии, кто расстраивал, как никто другой.

Неджи предполагал, что его взволнует, если Гай умрёт или что-то в этом духе — зато у них появится много историй о нём, — в противном случае у них будет много эмоциональных травм. На самом деле, Неджи уже являлся эмоционально травмированным только из-за того, что Гай был жив.

Но Гай, будучи собой, просто улыбнулся.

— Тен-тен не возражает, верно?

Поскольку у неё не было возможности дать ответ на вопрос, который не оскорбил бы по крайней мере хоть одного человека за столом, Тен-тен мудро решила держать язык за зубами.

Однако недовольство Неджи все ещё не прошло. Он был наполнен безумным стремлением оградить Тен-тен, хоть и сомневался, что оно ей было так уж необходимо. Она всегда прекрасно умела за себя постоять.

— Ты не ответил на вопрос, Неджи, — настаивал Гай.

— Я отказываюсь отвечать на данный вопрос, — холодно ответил тот. И когда уже этот человек поймет, что такое границы?

— Ой! — воскликнул Ли, привлекая к себе всё внимание. — С моей стороны ужасно грубо было забыть! — Он с мольбой уставился на Тен-тен. — Пожалуйста, прости меня, Тен-тен! Мне очень жаль!

— За что, Ли? — Тен-тен искренне смутилась, как и всякий нормальный человек в разговоре с ним.

— Я забыл спросить про твоё самочувствие!

Тен-тен нервно сглотнула, распалив этим любопытство Неджи.

— Что? — спросил он.

— Ах, Неджи, верно, — ответил Гай, — тебя ведь не было весь месяц. Видишь ли, у Тен-тен было много неприятностей, и в результате последней она заболела.

Тен-тен? Заболела?

На первый план вырвались странные защитные инстинкты, и Неджи посмотрел на Тен-тен с едва скрываемым беспокойством.

— Заболела?

-

Дерьмо.

Тен-тен ещё помнила о своей лжи Гаю и Ли про болезнь — ей был необходим предлог, чтобы просидеть дома три дня, раздирая себя на части, но она совсем не подумала, что они могли заговорить на подобную тему при Неджи. Она наивно посчитала, что едва ли она зациклят свое внимание на этом. Непростительно. Это были Гай и Ли. Они придавали значение всему.

Ей не было плохо из-за того, что она соврала — скорее, она беспокоилась, что Неджи всё поймет и подумает: «Я знаю, что ты не болела». И как ей объясняться с ним? «О, я просто просидела в пижаме три дня из-за того, что безнадежно в тебя влюблена и очень скучала. Всего лишь».

М-м-м. Да. Это сработает.

— Заболела? — спросил Неджи, но вместо подозрения в его голосе послышалась озабоченность.

Забеспокоился?

Почему он забеспокоился о её здоровье? Не он ли избегал её?

— Ничего страшного. Обычная простуда. Все прошло, — кратко ответила Тен-тен, надеясь, что её оставят в покое.

Но рядом с Неджи на это не стоило рассчитывать. Она заметила вопросы, возникающие в потрясающих перламутровых глаза.

К счастью для неё, в этот момент появился официант, чтобы принять заказ.

Тен-тен быстро выбрала, полагаясь исключительно на предыдущий опыт пребывания в этом кафе.

Гай и Ли снова начали задавать вопросы Неджи о его миссии, и он был вынужден рассказывать подробнее. Работа была единственной темой, которую Неджи мог обсуждать с Гаем и Ли без замкнутости.

Что касается самой Тен-тен, она была не в силах сосредоточиться на чем-либо, кроме близости Неджи. Она ощущала его тепло кожей и чувствовала особый аромат, принадлежащий только ему. Он сводил её с ума. Ужасно несправедливо, что она растекается тут кучкой желания, а он вёл себя как обычно. Несправедливость, не зависящая от неё.

Кушая, Тен-тен едва ли понимала, что именно ест. Она просто действовала по инерции, положившись на инстинкты, пока её мозг был в тысячах миль отсюда, сосредоточенный на человеке рядом с ней.

Неджи и Гай углубились в дискуссию, а Ли отчаянно старался не отставать, потому что ненавидел не участвовать в разговорах, особенно если Неджи в теме понимал куда больше него (Ли стоило уже давным-давно сдаться…).

Тен-тен показалось интересным, что Гаю удалось привести Неджи в столь сильное раздражение, но на самом деле они ладили куда лучше, чем Неджи способен был признать.

Тен-тен подозревала, что Неджи в какой-то степени восхищался Гаем… где-то очень, очень глубоко в душе, куда никогда не заглядывал. И ещё она предполагала, что Неджи скорее предпочел бы искупаться в проруби, полной народу, чем признать это вслух.

О, вот это идея…

А потом все мысли пропали начисто, потому что Тен-тен почувствовала, как её толкнуло колено Неджи. Она знала, что это был именно он, потому что тело от пяток до макушки наполнилось жаром, который тут же метнулся вниз. Если бы это был Ли, ничего такого она бы не чувствовала (ха!).

Тен-тен смутно осознала, что замерла с вилкой на полпути ко рту. Должно быть, это выглядело странно, но шанса исправиться она не получила: колено Неджи снова дернулось к ней, да так и замерло.

Каким-то образом — ей всегда теперь будет интересно, как — ей удалось донести вилку до рта и проглотить содержимое. Каждая частика её тела сосредоточилась на точке их соприкосновения, где её обдавало его теплом. Она ощущала и чувствовала странный отклик в животе.

И пока тело полнилось радостью, ум был на грани нервного срыва.

Почему его колено до сих пор находилось там? Разве он не понимал, что дотронулся до неё? Разве ему было не наплевать? Хотел ли он этого? Едва ли, конечно… однако колено всё ещё продолжало касаться её?

Вопросы не давали ей покоя.

-

Неджи не собирался оставлять там ногу. Первый удар был случайным, второй — уже не совсем.

Первый раз привел к такому интенсивному разряду электричества по телу, что Неджи изумился тому, что не кончил на месте. А потом захотел ощутить это снова. Если бы это было возможно, он бы поклялся, что его нога двигалась по собственной воле, жаждая ощутить часть её тела, неважно какую.

Не было никакой возможности отдвинуться. Но это было лучше, чем ничего, раз уж он не мог касаться её так, как действительно того хотел, потому что в противном случае собственное здравомыслие стояло бы под сомнением.

К сожалению, теперь Неджи никак не мог сосредоточится на разговоре с Гаем и Ли. Разумом хотел, но у тела было множество других идей.

Вскоре ужин закончился, причём, на его взгляд, слишком быстро. Он пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы его продлить, но тут на помощь пришёл Ли.

— Давайте закажем десерт!

Ли превращался в маленького ребенка, когда дело касалось сладкого, так что обычно другие члены команды старались держать его как можно дальше от них исключительно из инстинкта самосохранения. Однако на этот раз Неджи захотелось его поддержать.

И, судя по всему, он был не единственным.

— Да! — крикнула Тен-тен и, смутившись, сразу попыталась объяснить чересчур ретивый ответ. — Я ужасно хочу мороженого и думаю, что Ли может позволить себе съесть чуть-чуть. Чтобы отпраздновать… э-э… возвращение Неджи целым и невредимым!

Оправдание вышло слабым (разумеется, он всегда возвращался целым и невредимым), но, тем не менее, Неджи был готов ухватиться за подсказку.

— Не возражаю, — сказал он. Говорить, что ему тоже захотелось мороженого, он не стал. Это было слишком неподобающе для него.

Гай пожал плечами.

— Полагаю, Ли может себе это позволить. Он так трудился!

— Да, да! — закричал Ли и подпрыгнул на сидении.

Всевышние боги… И это он пока ещё не получил мороженое.

Из этого ничего хорошего не выйдет, но оно должно было того стоить.

Неджи впервые посмотрел на Тен-тен.

Да. Это определенно будет стоить того.

-

Тен-тен знала — скорее всего, она пожалеет, что позволила Ли есть мороженное, однако ей было наплевать. Почему? Потому что она сидела рядом с Неджи после месяца разлуки, их колени почему-то соприкасались (разумеется, она была не против), а ещё она ела мороженое (есть мороженое всегда хорошо, так что смело можно было включить его в список). Но лучшей комбинацией было бы сидеть рядом с Неджи после месяца разлуки и есть мороженое… с его тела.

От этой мысли Тен-тен покраснела.

Когда я стала такой развратной?

Но мысленный образ никуда не уходил, и ей оставалось радоваться, что её охлаждал холодный десерт.

Она стала есть быстрее, почти желая заморозить мозг, когда с ложки упала огромная капля, частично забрызгав её девственно-белый свитер и частично попав в декольте.

— О, прекрасно, — пробормотала Тен-тен, залившись краской. Разумеется, что-то столь неловкое должно было произойти именно перед Неджи.

Надеть белый свитер было отличной идеей, Тен-тен. Очень умной.

Она подняла голову и заметила три пары глаз, уставившихся на неё. Она старательно проигнорировала белые глаза, чтобы не совершить самоубийство прямо на месте.

— Э-э-э… просто маленькая неприятность, — пробормотала она.

— Это был такой классный свитер! — воскликнул Ли; сахар уже начал действовать, выводя его на новый уровень энергичности.

Тен-тен попыталась скрыть смущение смехом. Не сработало.

— Я просто похожу в грязном, — вздохнула она.

— Почему бы тебе не снять его? — предложил Гай.

Глаза Тен-тен расширились, когда она осознала, что он был вполне серьёзен.

— Извини?

Отклик послышался не от неё, а от Неджи, причем звучал он полузадушено. Она успела кинуть на него вопросительный взгляд, прежде чем Гай снова к ней обратился.

— У тебя ведь есть что-то под ним? — продолжил он со сверкающей улыбкой.

— Э-э, да, топ, но это неудобно, и…

— Глупости! Ерунда! — Гай решительно засмеялся. — Мы и похуже видели, верно, ребята?

— Мороженое, мороженое! — отозвался Ли.

Неджи странно поперхнулся, что ничего не прояснило. Тен-тен не смотрела на него. Она боялась, что один взгляд заставит её сгореть от стыда.

— Видишь? — ответил Гай, будто «ребята» действительно что-то подтвердили. — Ты — наша Тен-тен! Тебе не нужно стесняться, у нас никогда не возникнет непристойных мыслей по отношению к тебе!

Тен-тен собиралась ответить: «Я волнуюсь не об этом», когда Неджи вдруг зашёлся кашлем.

Она коснулась его руки, забыв о беспокойстве.

— С тобой все хорошо?

Неджи кивнул и откашлялся.

— Просто… кхм… пыль.

Гай не отвлекался:

— Ну же, Тен-тен! Не нужно страдать из-за нас!

Слишком устав для продолжения спора с Гаем (это всегда было безнадежно), Тен-тен вздохнула и сняла свитер.

Она попыталась скрестить руки под грудью и уставится в пол, но осознала, что это выглядело ещё более вызывающе. Ей оставалось ничего не делать и надеяться, что никто не заметил её огромного выреза.

Но в это было трудновато поверить, потому что Гай и Неджи уставились в ту сторону так, словно никогда в жизни не видели груди.

В попытке их проигнорировать Тен-тен взяла салфетку и вытерла след от мороженого, начинавшийся на ключице и заканчивающийся где-то в декольте. Провести салфеткой ниже она не посмела, не желая подвергать себя ещё большему смущению. Ей хватало одних взглядов. Ну хотя бы Ли было наплевать. Она полагала, что мороженым он интересовался куда больше, чем сиськами.

Гай засмеялся.

— Ну, Тен-тен! Никогда не знал, что ты…

Это было больше, чем она могла вынести.

— Окей. Свитер возвращается обратно.

-

Согласившись на десерт, Неджи сделал либо самую лучшую, либо самую худшую вещь в своей жизни. Он никак не мог решить, потому что был не в состоянии думать. Он мог только смотреть и фантазировать.

То, что Тен-тен творила языком…

Она заказала шоколадное мороженое — довольно безобидно. Она получила его — тоже безобидно. А вот когда она начала его есть, это стало опасным.

Он видел всё как в замедленной съемке.

Ложка опускалась в мороженое, Тен-тен подносила её к своим плюшевым губам. Она высовывала язык, слизывала мороженое с ложки. Один раз, второй. Погружала её в рот. Приступала к оральному сексу с ложкой, пока всё мороженое не исчезало.

И снова. И снова. И снова. И снова…

Он не собирался наблюдать за этим всё время, но ничего не мог с собой поделать. Ему оставалось лишь наблюдать, как исчезал и появлялся её сладкий язычок, и представлять его на своём теле…

Куда исчез мой рассудок?

И когда сладкая пытка подошла к концу, стало ещё хуже (лучше?).

Большая капля мороженого упала вниз: половина — на её свитер, половина — под него, как раз на то место, которое ему отчаянно хотелось исследовать.

Можно ли было ревновать к сладкому?

Лицо Тен-тен пылало, она что-то побормотала, Ли крикнул какую-то глупость, а Гай предложил ей снять верх.

Стоп, что?

— Извините? — выдавил Неджи. Конечно, Гай не мог быть серьёзен…

Оральный секс с ложкой он кое-как бы в состоянии пережить. Но обнаженную кожу Тен-тен?

Гай продолжал убеждать Тен-тен. Неджи яростно искал причины, по которым ей не стоило этого делать, но мозг оставался удручающе пустым. Видимо, тело желало насладиться шоу, но Неджи боялся, что ему это понравится слишком сильно.

— Глупости! Ерунда! — засмеялся Гай. — Мы и похуже видели, верно, ребята?

Ли закричал что-то про мороженое.

Неджи издал лишь странный хрип. Кажется, последняя попытка предотвратить неминуемую катастрофу с треском провалилась.

— Видишь? — сказал Гай. — Ты — наша Тен-тен! Тебе не нужно стесняться, у нас никогда не возникнет непристойных мыслей по отношению к тебе!

Он явно говорил про всех них, что было забавно, потому что у Неджи за последний месяц не было никаких мыслей про Тен-тен, кроме непристойных.

Он невольно засмеялся от явной ироничности ситуации, но тут же попытался скрыть смех кашлем.

Тен-тен коснулась его руки и нервы дернулись.

— Ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.

— Просто… кхм… пыль.

Кажется, она сочла объяснение убедительным. Или же отвлеклась на Гая.

— Ну же, Тен-тен! Не нужно страдать из-за нас!

То ли ей было все равно, то ли она устала бороться с Гаем, но она избавилась от верха.

А Неджи избавился от самоконтроля.

Когда на ней остался только топ, это было довольно-таки скромно. Он охватывал большую часть тела, хоть и был в обтяжку. Но Неджи уже давно понял, что её природа одарила больше других женщин. Тен-тен попыталась прикрыться, но грудь только скакнула вверх.

И, боги, как ему стало тяжело из-за этого…

Затем был след от мороженого. О, как же ему хотелось слизать его…

Фантазия Неджи быстро исчезла: Тен-тен убрала дразнящий след салфеткой.

А потом Гай засмеялся, быстро и эффективно уничтожив момент.

— Ну, Тен-тен! Никогда не знал, что ты…

Как раз в тот момент, когда Неджи собрался наброситься на Гая, Тен-тен прервала его:

— Окей. Свитер собирается обратно.

Она невольно помешала убийству капитана команды, но не заставила Неджи перестать испытывать гнев. Он знал, что Гай всего лишь дразнил её, нажимая на то, что вызывало в ней смущение, однако Неджи всё ещё был зол на него за те слова.

По крайней мере, теперь она снова оделась. Неджи чувствовал, что к нему снова вернулась способность контролировать себя.

Слава богам.

Он понемногу начинал превращаться в человека, который ему не нравился.