Памблчук (Pumblechook) (гет)

Раздался тихий звон, когда чары, запиравшие дверь, исчезли. Миртл и Гермиона вскочили с кровати и пронеслись через комнату.

— Слава Богу, — Гермиона рывком распахнула дверь, ненароком прихлопнув ею Миртл. – Писать хочу! – охнула она, и не глядя выскочила в коридор.

Раздался глухой стук.

Пойманная в ловушку между скрипучей дверью и облезлой стеной, Миртл не могла увидеть причину шума, но слова, вслед за этим сконфуженно произнесенные юной ведьмой, пролили немного света на эту загадку.

— Ой! Доброе утро, профессор. Извините, я хотела…

— Не нужно извиняться, мисс Грейнджер, уверяю вас, — он прочистил горло, — это я должен просить у вас прощения за то, что запер вас в комнате прошлой ночью. Я опасался, что некто или нечто зловредное может попытаться проникнуть внутрь.

Миртл подглядывала в крохотную щелочку между дверью и косяком. Гермиона налетела прямо на профессора Снейпа. Тот босиком стоял на ковровой дорожке, в одном белье, опустив руки по швам и нервно крутя в пальцах палочку. Чувствуя себя испорченной, Миртл впилась голодным взглядом в рельефные мышцы его живота, переходящие в соблазнительную «V», исчезающую под резинкой трусов. Восхитительно – он был в прекрасной форме, для смертного, конечно. Ее очки запотели при виде гладкой плоти его упругих бицепсов. Ему никогда не достичь жилистой грации Памблчука, но все же он был достаточно костлявым и мрачным, чтобы сойти за мертвеца, особенно при плохом освещении.

Гермиона, одетая только в легкую белую ночную рубашку, не отступила при их столкновении. Растрепанные со сна волосы беспорядочно массой упали ей на спину, когда она уставилась на торс Снейпа. Их тела были так близки, они почти касались друг друга в полумраке коридора, разделенные только тонкой тканью.

Миртл улыбнулась.

Гермиона промолчала. Пробурчала что-то невразумительное, обогнула своего профессора, развернулась на цыпочках и по коридору помчалась к туалету. Миртл пододвинулась поближе к глазку. Снейп прирос к полу, закрыл глаза и глубоко вздыхал. Выражение его лица, полускрытого завесой гладких, темных волос, доходящих до плеч, выдавало страдание. Тоска, боль и неловкость прочертили морщинами бледную кожу, подчеркнув выступающие скулы. Его фирменная усмешка исчезла, уступив место замешательству.

В затхлый воздух коридора ворвался леденящий холод. С порога Снейповой комнаты выплыл Памблчук, как всегда в своей развевающейся на несуществующем ветру, изодранной мантии, и притормозил аккурат за спиной профессора. Когда костлявые пальцы сжали плечо Северуса, маг нахмурился.

— Твоя одежда, — сказал Памблчук, набросив черную мантию на обнаженные плечи Северуса. – Пойдем, организуем предприятие по поиску крепкого кофе. Будем надеяться, он окажется холодным и горьким.

— Будем надеяться, — согласился Снейп, повернувшись к дементору. – Холод и горечь – мои старые знакомые. – Он бросил взгляд в сторону туалета. — Тепло и сладость мне не доступны…

Закутавшись в мантию, Снейп последовал за Памблчуком вниз по лестнице. Когда их шаги стихли, Миртл покинула свой укромный уголок и вылетела в коридор. Раздался шум сливаемой воды, и в коридоре появилась Гермиона.

— Шшш! – Миртл приложила к губам бесплотный палец, призывая Гермиону соблюдать тишину. Похоже, профессор Снейп оставил дверь открытой, — прошептала она. — Оказывается, он может быть очень рассеянным. Может быть, его отвлекли? – Озорно хихикнув, она медленно перелетела через коридор и вплыла в темную спальню. Гермиона следовала за ней по пятам.

* * *

Бережно держа в руках чашку кофе, Памблчук сидел за столом напротив Снейпа и длинным указательным пальцем размешивал в ней белые крупинки до тех пор, пока они полностью не растворились.

Северус смотрел на него с любопытством.

– Соль?

Он отхлебнул и проглотил, наслаждаясь вчерашним остывшим напитком.

– Как еще его можно пить?

Снейп покачал головой. По взмаху палочки кофейник вылил свое содержимое в раковину, чайник закипел, кофемолка зажужжала и зарычала, фильтр вылетел из буфета, и явно свежие зерна колумбийского кофе принялись вариться.

– Полагаю, дементор, такая магия тебе недоступна?

Приняв вызов, Памблчук согнул палец. Сковородка, сделав сальто, слетела с крючка на плиту, газ вспыхнул и загорелся. Три яйца, четыре полоски бекона, помидор и ломтик хлеба вылетели из кладовой и зависли над сковородкой. Несколько капель растительного масла вылилось из бутылки на жарочную поверхность.

— Полагаю, доступна, маг. Два яйца или три?

Лукавая улыбка скользнула по губам Северуса. Не отрывая взгляда от Памблчука, он взмахнул палочкой и яйца раскололись прямо в воздухе. Упав в горячее масло, они зашипели, зашкварчали и начали жариться. Остальные ингредиенты последовали их примеру и кухня наполнилась ароматом завтрака. Еще один взмах — и яичная скорлупа отправилась в мусорное ведро в ритме джиги.

— Я полагаю – три, — ответил Снейп с превосходством.

Памблчук кивнул.

– Мудрое решение. У нас впереди долгий день, я правильно понимаю?

Он почесал ухо, незаметно пошевелив кончиком пальца в направлении посуды. Две тарелки с орнаментом из веточек ивы промчались по воздуху и приземлились точно перед двумя компаньонами.

— Правильно, — Северус небрежно перевернул бекон, дистанционно, с помощью палочки, и отправил кружку к кофейнику. – Мы возвращаемся в Хогвартс сегодня же утром. Необходимо продолжить поиск следующего фрагмента души. Ты готов к такому путешествию, или мне снова вызвать для тебя поезд?

Памблчук застыл. Если Братство когда-нибудь выяснит, что он неоднократно пользовался магическим транспортом, он не сможет это замять. – Нет, я думаю, что смогу совершить это путешествие под моими собственными парами, но я благодарен тебе за беспокойство.

— Ты достаточно восстановился?

— Достаточно — да. Полностью – нет. — Памблчук оглядел углы закопченного кухонного потолка. Облизнувшись и неторопливо поманив пальцем, он призвал дюжину самых крупных пауков к себе на тарелку. Бешено свивая паутину в попытке ускользнуть, членистоногие шлепнулись на стол, едва избежав могущего испортить оба завтрака воздушного столкновения с яичницей и беконом Снейпа. С магической синхронизацией, означающей молчаливое прекращение огня, их блюда приземлились на соответствующие тарелки, изысканно и аккуратно.

Исходящий паром горячий кофе и щербленная кружка с грязной водой из-под посуды гулко стукнули по деревянной столешнице. Памблчук поднял свою кружку:

— Будь здоров, Северус.

— Ты тоже, дементор, — ласково ответил Снейп, салютуя кружкой, — приятного аппетита.

* * *

Миртл тужилась, пытаясь открыть обложку дневника, а Гермиона беспокойно топталась у двери, ежесекундно выглядывая в коридор.

— Поторопись, Миртл, он может вернуться.

— Ах, какие мы нервные, — ответила Миртл, изо всех сил дергая кожаную обложку.

Из кухни донесся запах жареного бекона. Переминаясь с ноги на ногу, Гермиона дрожала и растирала плечи, покрытые гусиной кожей.

— Замерзла?

Гермиона начала мерить шагами комнату.

– Я нервничаю.

Миртл хихикнула:

– Не будь дурочкой! Если профессор Снейп вернётся, просто посмотри на него с невинным видом и скажи: «Простите сэр, пожалуйста, не назначайте мне отработку». Надуй губки, похлопай ресницами. Я уверена, ты сможешь обвести его вокруг мизинца, — она покачала упомянутым пальцем, и рассмеялась, когда Гермиона вспыхнула. – Да ладно, ты ведь в его спальне, и на тебе только короткая и очень открытая ночная рубашка.

Быстрее искры из новой волшебной палочки, Гермиона выбежала в дверь и исчезла в собственной спальне. Миртл быстро засунула дневник в подмышку и полетела за ней, остановившись, чтобы осмотреть лестницу. Никогда не вредно убедиться в том, что тебе не угрожает опасность быть пойманной на горячем. Единственным членом преподавательского состава, действительно внушавшим ей страх, был профессор Снейп.

Пожав плечами, она вздохнула и дерзким жестом растрепала свои хвостики, прежде чем проплыть сквозь стену в Гермионину спальню. Она не учла, что дневник, хоть и зачарованный, был гораздо более плотным, чем ее тело. В комнате юная ведьма натягивала одежду и тихо ругалась. От визга Миртл она подскочила.

— Что случилось?

— Рука застряла! – все, что было ниже ее бесплотного локтя, все еще оставалось в стене. Она изо всех сил дергалась и пыхтела, но рука не двигалась с места.

Гермиона натянула свитер, целенаправленно прошагала к двери и выглянула в коридор. – Ты все еще держишь этот несчастный блокнот, — раздраженно сказала она и скрылась из виду.

Миртл почувствовала, что ее дернули за руку. Отпустила дневник и ввалилась в комнату, упав лицом вниз. Собралась было заныть и закатить истерику, но Гермиона вернулась в комнату, ожесточенно пытаясь открыть блокнот, и она передумала.

— Смертный не сможет его открыть, — предупредила она Гермиону, усевшись и поправляя очки.

Гермиона состроила гримасу и вытащила из кармана палочку. Произнесла заклинание.

— Не сработает, — повторила Миртл.

Ведьма демонстративно положила блокнот на пол и произнесла более мощное заклинание. Вспышка красного света полыхнула из палочки и заставила дневник закружиться по полу.

— Сдаешься?

Гермиона сдалась и резко отвернулась от Миртл и блокнота. Она решила больше не обращать на них внимания и подошла к шкафу, чтобы достать мантию.

Миртл подплыла к дневнику и положила его себе на колени. Грубая сила не смогла открыть его, поглаживание по корешку не сработало. Она дохнула на переплет холодным воздухом. Дневник дрогнул, но устоял.

— Оставь его. Я не могу представить, что в записях профессора Снейпа может выдать его интерес ко мне, — убежденно сказала Гермиона.

Миртл улыбнулась.

– Увидишь, — она осторожно подцепила обложку и, к ее облегчению, дневник открылся. Пролистала его в поисках нужных страниц — тех, на которых было написано о вечной любви к его ученице. – Здесь, — воскликнула она, снова обнаружив искомое, — прочти это!

Быстрее, чем снитч во время вьюги, Гермиона перешла от незаинтересованности к любопытству. Она присоединилась к Миртл на ковре и склонилась над дневником.

— Думаешь, он здесь пишет об успеваемости нашего класса? – прошептала она взволнованно.

Миртл закатила глаза.

– Может быть – прочитай и узнаешь.

Гермиона засомневалась.

— Здесь могут быть отчеты об экзаменах на П.А.У.К., неужели не интересно?

Это ее убедило. Больше не колеблясь, Гермиона подняла дневник и начала читать. Миртл засияла. Примерно через минуты три Гермиона точно узнает, что чувствует к ней профессор Снейп. Их любовь расцветет, будет двойная свадьба и медовый месяц вместе, может быть даже в знаменитом фонтане Шармбатона. Париж – такой романтический город.

«Она пришла ко мне», — тихо прочла Гермиона. – «Я был в кабинете и проверял сочинения, когда в дверь постучали. Даже в самых страшных кошмарах я не предполагал, что она станет искать моего общества, да еще в такой поздний час. Я думал, что взорвусь, когда увидел ожидание на ее наглой физиономии. Я оттолкнул ее, инстинктивно. Отчитал эту чертовку. Я был ужасно раздосадован тем, что она потратила мое время только чтобы сообщить, что я зачем-то понадобился Рубеусу. Я выгнал ее, грубо оскорбив. После ее ухода приятная, привычная тишина воцарилась в стенах моего кабинета».

Миртл попыталась выхватить блокнот.

– Там написано совсем НЕ это!

«Я пошел за ней», — сердито продолжила Гермиона, перевернув страницу. – «Она пересекла лужайку и скользнула в хижину Хагрида. Я был так переполнен равнодушием, что поздравил бы гиганта, если бы он осмелился до нее дотронуться. Войдя в хижину, я увидел надоедливую девчонку стоящей перед великолепным дементором!» — Гермиона растерянно посмотрела на Миртл. — Он находит Памблчука великолепным?

— Тут все не так! — крикнула Миртл. – Ты что-то сделала с дневником, когда направила на него заклинание!

— Сомневаюсь. Профессор Снейп терпеть меня не мог, начиная с первого класса. Здесь совершенно нечему удивляться, — Гермиона пожала плечами и продолжила чтение. – Ох, как стыдно! «Она залезла ко мне в карман. Мерлин и его мать! Я бы никогда, ни на секунду не поверил, что она согласится», — дальше почти невозможно прочесть, какие-то паучьи каракули. – «Ее пальцы! Ее большие, жирные пальцы дотронулись до чувствительной кожи паха сквозь шелковую подкладку кармана. Какая мука. Я не могу вынести такого близкого контакта».

— НЕТ! – запротестовала Миртл, топнув ногой. – Он написал, что ему было приятно твое прикосновение, что он хотел быть с тобой!

Гермиона проигнорировала ее. — Вот еще кусочек, дальше, про мою шерстяную шапку. Он говорит что это — «вязаная прелесть», и что «эта чертовка должна носить ее не снимая, чтобы спрятать свои мышастые лохмы». Ублюдок! А вот, послушай! «В этом удивительном доме она спит чересчур близко от меня. Через коридор я вижу слепящий свет горящей свечи, просачивающийся сквозь дверную раму. Никогда не прячась в темноте, Гермиона мирно спит, не замечая, что ее бесцеремонное поведение мешает уснуть всему дому».

Она захлопнула блокнот и швырнула его через комнату.

— Ненавижу его, — заявила она, вытаскивая из комода шапку. – Подумать только, я развлекала себя глупой фантазией, что мы, возможно... мы могли бы... клянусь, что НИКОГДА больше не подумаю о нем таким образом!

Она натянула шапку на кудри и промаршировала в коридор, захлопнув за собой дверь.

* * *

Когда поедаешь пауков, необходимо соблюдать определенные церемонии. Французы, например, обваливают их в чесноке и подают на рулете. Итальянцы предпочитают мелких паучков, разложенных на круглой лепешке, посыпанной пармезаном и запеченной в пламени дракона. Греки смешивают их с турецким горохом и называют это хумусом. Памблчуку довелось познакомиться с американским дементором – тот поливал их соусом для бифштекса. Британские дементоры предпочитают хороший паучий коктейль, именуемый Гарибальди, добавляя туда остывший чай или прудовую воду. Сегодня Памблчук обедал со вкусом. Он отдал предпочтение быстрому и простому в приготовлении парижскому блюду «araignée sans jambes»(2). Выбрав паука, он осторожно оторвал ему ножки и бросил извивающееся тело на почерневший язык.

Северус закрыл рот ладонью.

— Что-нибудь не так? Бекон пережарен?

Профессор выгнул бровь.

– Что-то в этом роде.

Памблчук пожал плечами. С молниеносной реакцией поймал удирающего паука, который вылез из тарелки и направлялся в укрытие под сахарницей. Умело оторвал беглецу лапки, не забыв оттопырить мизинец, чтобы продемонстрировать хорошие манеры и утонченность.

Кухонная дверь со скрипом отворилась. На пороге возникла Гермиона в шерстяной шапочке. Сперва посмотрела на Памблчука и кивнула ему приветственно, потом сузила глаза и пронзила взглядом Снейпа.

— Могу я предложить тебе завтрак? Утро сегодня морозное.

— Нет, спасибо, — ответила она, продолжая смотреть на Северуса в упор. Ее голос звучал холодно и бесстрастно – дементор даже слегка возбудился. Снейп — нет, правда! – взглянул на нее с опаской, прежде чем повернуться к Памблчуку. – Мы готовы? – деловым тоном спросила Гермиона.

Памблчук всмотрелся в угрюмое лицо Северуса. Исчезли беззаботные, добродушные шутки, которыми они обменивались, готовя завтрак. Лицо мужчины стало каменным и скептичным. Он повернулся к Гермионе. Молча, но решительно, ведьма придерживала открытую дверь и ждала.

— Хорошо, — обиженно сказало она, — я подожду снаружи, пока вы двое соберетесь снова вступить в борьбу с силами зла. — Развернулась, чтобы уйти и, через плечо, сладким голосом произнесла: — Да, профессор, не беспокойтесь. Я не буду снимать шапку. Вы ведь считаете ее моей единственной привлекательной чертой.

Раздался звук быстрых шагов, и входная дверь хлопнула с такой силой, что с потолка посыпалась краска.

Северус зашевелился. Потер подбородок, быстро вскочил, схватил со стола палочку и рванулся за Гермионой. Памблчуку пришлось наспех засунуть в рот трех оставшихся пауков – целиком – прежде чем подняться со стула и покинуть кухню.

В коридоре он увидел только мелькнувший край мантии выбегающего на улицу Северуса. Памблчук запаниковал. Он хотел безрассудно последовать за магом, но в футе от двери остановился, повернул голову и посмотрел вверх на лестницу.

— Миртл!

Никто не отозвался.

— Миртл, спускайся немедленно, мы отправляемся!

Он подлетел к подножию лестницы, лихорадочно пытаясь отыскать контейнер, урну, любой сосуд, чтобы благополучно доставить свою возлюбленную обратно в Шотландию. В отчаянии он схватил троллью ногу, служившую стойкой для зонтиков, и вывалил украшенные оленьим рогом трости прямо на пол.

— Миртл!

— МИРТЛ!

— Да, Чуки?

Он чуть не выпрыгнул из своей полусгнившей шкуры. Его любовь неожиданно возникла у него за спиной. Он торопливо обвил ее плечи руками и умоляюще произнес:

— Сейчас не время для игр, душа моя. Полезай в троллью ногу. Прямо сейчас, будь так добра.

Она не стала спорить. Его тон был приказным и суровым. Поднявшись в воздух, она нырнула в стойку для зонтиков, грациозно кувыркнулась и осторожно выглянула наружу.

– Что происходит? – спросила она с беспокойством. Ее увеличенные линзами глаза стали широкими как блюдца, а нижняя губа задрожала.

— Нет времени на объяснения, моя дорогая. Знай только, что я не могу оставить тебя одну. Опустись на дно и спрячься, пожалуйста.

Не теряя больше ни секунды, Памблчук помчался к двери, распахнул ее и вырвался на свет зимнего солнца, обремененный своей драгоценной ношей. По волшебству, дверь за ним захлопнулась, и старый дом со стоном исчез в никуда.

Гермиона, очевидно расстроенная, стояла на клочке травы в центре площади, и отталкивала Северуса, протягивающего к ней руки.

— Нет! – воскликнула она, еще больше взбудораженная его попытками обнять ее. – Я лучше пойду пешком!

— Ты ведешь себя нелепо! – с упреком сказал Снейп, неохотно отпуская ее. – Так быстрее, безопаснее, и тебе придется послушаться!

Она развернулась на каблуках и быстро пошла к аллее, стирая слезы тыльной стороной ладони. Северус побежал за ней. Он быстро проскочил разделявшее их короткое расстояние. Мантия волнами вздымалась у него за спиной. Догнав Гермиону, он схватил ее за плечи и развернул. Памблчук подошел к ним поближе.

— Памблчук, — позвал Северус, — встретимся в месте назначения… — Внимательно посмотрел на дементора, и на лице отразились усталость и недоумение. – Зачем ты тащишь с собой этот нелепый предмет? Это бессмысленно и только замедлит твою скорость.

Памблчук заглянул внутрь тролльей ноги и увидел свернувшуюся клубком, испуганную Миртл. Посмотрел на Северуса, потом на Гермиону, отбивающуюся от крепкого захвата.

— Гермиона, зачем ты борешься с Северусом?

— Профессор Снейп настаивает, что мы должны аппарировать вместе. Я еще не получила лицензию и другого способа нет, — сказала она. – Я лучше поеду поездом. Черт, я лучше полечу на метле!

— Гермиона, послушай… — взмолился Снейп. Она посмотрела ему в глаза, и прекратила отчаянное сопротивление. Склонила голову и ссутулилась. Кисточки на ее шапочке затрепыхались. Северус обнял ее и притянул поближе. – Гермиона, — сказал он мягко, — я позабочусь о тебе. Пожалуйста, просто доверься мне.

Памблчук подплыл ближе. Эмоции, излучаемые смертными, перехлестывали через край. Гермиона была в унынии, Северус — растерян и доведен до отчаянья.

— Что случилось?

Северус пристально посмотрел на ведьму.

– Понятия не имею. Я должен увести ее отсюда, обратно в Хогвартс – только там я смогу разобраться в причинах ее расстройства.

Миртл открыла рот, чтобы все объяснить. Памблчук покачал головой и шикнул на нее.

— Что у тебя там? – подозрительно спросил Снейп.

Памблчук быстро нашелся с ответом:

— Пауки, — он крепко прижал к себе троллью ногу жестом собственника. – Северус, я сильно привязался к этой стойке для зонтиков и не могу оставить ее. Бросить эту троллью ногу для меня так же невозможно, как для тебя оставить здесь Гермиону, — он поднялся в воздух, прижав к груди предмет разговора. – Встретимся у Хагрида. Скажи большому человеку, чтобы поставил котёл с жарким на огонь, ладно?

Не дожидаясь ответа, он взлетел выше крыш и полетел на север. Холодный ветер бил ему в лицо, пробуждая задремавшие инстинкты дементора и освобождая его от смягчающего, расслабляющего влияния магов, стиль жизни которых уже вошел у него в привычку.

Позади, на площади Гриммуальд, Гермиона осушила слезы и стоически приняла руку Северуса. Ласково посмотрев на нее, он повернулся на сто восемьдесят градусов и они дезаппарировали с резким хлопком.

Около четырех часов пополудни первая страница «Вечернего стандарта» была заполнена свидетельствами очевидцев и любительскими фотографиями неопознанного летающего объекта, замеченного над Восточным Финчли, Верхним Барнетом и, позже, над Хартфордширом и северным направлением шоссе М1. Некоторые говорили, что это был космический мусор, но большинство растерянных магглов (впоследствии прошедших курс лечения от спонтанной депрессии) заявляло, что загадочный объект был похож на ампутированную ногу гигантского гиппопотама.

Лондонский зоопарк, Национальный музей естественной истории и сафари-парк маркизов Батских отказались давать комментарии.

Прим. переводчика:

(1) Миртл и неразумная Грейнджер – Название этой главы «Myrtle’s Foolish Granger» — парафраз названия песни Тори Амос «Martha's Foolish Ginger»

(2) araignée sans jambes – пауки без ножек (фр.)