Бессмертный бог (джен)

* * *

Лайла и Атхарв, два моих замечательных ребёнка. Прошло сто лет с рождения Атхарва, и сто сорок лет с рождения Лайлы. И я наслаждался каждым моментом прошедших лет.

Они всё ещё оставались младенцами, так как старели примерно в сто раз медленнее, чем смертные. Они только-только начали ковылять.

Поначалу это немного беспокоило нас, так как Чхая и Кали не привыкли к тому, что дети так медленно взрослеют. Что ж, у Вечных редко рождались дети, если такое вообще случалось, но Кали и Чхая появились на свет естественным путем, а не превратились в Вечных Небожителями. И они полностью стали взрослыми за пятьсот лет, после чего остались… вечно молодыми.

Но Лайла и Атхарв унаследовали от меня замедленную скорость старения. Нам в какой-то степени было даже легче, так как мы могли не беспокоиться, что не научимся заботиться о детях, пока они не выросли.

И у нас было больше времени, чтобы дать им хотя бы элементарные моральные устои. Например, объяснить Лайле, что бить Атхарва по лицу — не лучший способ его разбудить. Нам это пока не вполне удалось, потому что первым побуждением Лайлы до сих пор оставалось пробуждение брата пощечиной.

— Папа! — закричала Лайла, протягивая ко мне руки с того места, где она играла, сидя на земле, и я послушно взял её на руки и посадил себе на плечи. Лайла тут же схватила меня за волосы, чтобы не упасть, и принялась молча наблюдать, как я взял Атхарва на руки.

Лайла примерно десять лет назад научилась говорить несколько слов. К большому неудовольствию Чхаи, её первое слово не было словом «мама». К моему большому неудовольствию, это не было и слово «папа». Её первым словом было «гага», которым она называла мою мать.

Предполагаю, что она услышала, как кто-то назвал маму по имени — Гея, и просто… повторила его. Мать была в восторге, и это сразу положило конец нашим довольно неприятным разговорам.

Наряду со словом «Гага» Лайла научилась говорить «папа», «ма» (Чхая), «Ка» (Кали), «Маси» (Манаси) и «Атх» (Атхарв). Было забавно, когда Локисоны поняли, что принцесса их до сих пор никак не называет.

Атхарв, каким бы милым он ни был, ещё не начал говорить. Он пока оставался на стадии «агу-ага».

Сейчас дети были со мной на Донне, а Кали и Чхая наслаждались уединением, летая в космическом пространстве. Манаси осталась руководить Андалоком, и я надеялся, что Локисоны ничего не попытаются сделать. После побоев, которые Вали получил от такой сравнительно хрупкой женщины как Кали, он больше не собирался ничем рисковать.

Кстати говоря, весёлое времяпровождение Вали и Манаси подошло к концу. Просто это было не так уж серьёзно, а Вали пока ещё не готов остепениться.

Как только Атхарв оказался в моих руках, он начал активно жестикулировать и рассказывать мне сказку, которую я не понял. Почему-то многоязычие не включает в себя детский лепет. Кто бы мог подумать?

Я почувствовал, как Лайла кивает в ответ на бормотание Атхарва и добавляет своё собственное бессмысленное лепетание.

Вздохнув, я создал для них иллюзию фейерверка, чтобы отвлечь их и снова сосредоточиться на работе.

Оказалось, симбиот, который когда-то был во мне, не представлял собой ничего опасного. У него не было никакого разума, кроме базовых инстинктов. Он не ненавидел огонь или свет и был практически невосприимчив к нему. Но он страстно ненавидел Вечную тьму, что действительно странно, учитывая, что у него нет разума.

Чёрный берсерк, которому я показал белого симбиота, был немедленно разорван на куски без всякого предупреждения. Но я не был уверен, что это не ловушка, и поэтому обратился к матери. Мама рассмеялась со слезами на глазах, увидев белый шарик движущегося симбиота. Конечно, она объяснила свою реакцию.

— Мадонна играла с ним, когда думала, что я не смотрю, — сказала она. — А может быть, ей было всё равно, увижу я его или нет. В первый раз, когда я его увидела, он был немного темнее. Цветом ближе к серому, чем к белому. И я сначала не обратила на него внимания, но он становился всё белее и белее с каждым разом, когда я видела его. Если его ты вытащил из своего тела, то будь уверен, именно Мадонна поместила его туда. Он точно не будет представлять для тебя угрозу.

Мои исследования симбиота закончились. Он вернулся обратно в моё тело, в спячку, почти сразу после того, как коснулся моей кожи. Однако я не думаю, что он хоть отдалённо похож на симбиотов планеты Клинтар. Какими способностями он обладает, если таковые имеются, мне ещё предстоит открыть.

Моим следующим проектом стало исследование моей брони. Через несколько лет после Рагнарока я разобрался, как получить материал, из которого сделана броня. Но по некоторым причинам так и не попробовал сделать это на практике.

Во-первых, мне это было не нужно. Во-вторых, я собирался сначала закончить эксперименты с материалом.

Небесный материал намного сложнее любого другого, который я когда-либо видел. В нём есть атомы, но в то же время он состоит из чистой космической энергии. Моя космическая энергия, сильно сконденсировавшись, становится твёрдой и превращается в Небесную материю.

Я сумел это сделать только потому, что целестиал Исон, погребённый внутри моей планеты, полностью переварился. Что ж, хоть я и знаю сейчас о целестиалах гораздо больше, чем раньше, но я все равно ещё в начале пути.

Моим приоритетом теперь будет Небесный материал.

Сконденсировав около 0,1% моей космической энергии, напитанной Камнем силы, что находится в моей броне, я протянул руку.

Атхарв задохнулся, первым увидев, что происходит, и попытался дотронуться до красивых огоньков. Я нежно придержал его за руку, чтобы он не поранился, и погладил его по голове. Тем временем Лайла крепче сжала мои волосы и немного наклонилась вперёд, чтобы посмотреть, что случилось.

Над моей правой ладонью, постоянно излучающей зелёный свет, сформировалась небольшая капля серебряного материала. Этот серебряный материал — Небесный материал, созданный только для меня.

Одна из матерей обеспечила меня хорошей броней, но я получил её когда был ещё практически ребенком. С тех пор произошло много всего, что сильно изменило меня: Исон, Рагнарок, Кухулин, Сатанниш, Горр, Мангог, бруды и так далее. Каждая битва влияла на изменение самого моего существа, делая доспехи гораздо менее совместимыми со мной. Броня всё ещё работала на меня, и работала довольно хорошо.

Просто я чувствую себя в ней… неуютно.

— Сэр? — голос Санни прервал мои наблюдения за материалом, и когда я поднял глаза, он сказал: — Вы просили сообщить вам, когда целестиал будет готов родиться. Срок вынашивания на Солнце подошёл к концу, целестиал появится на свет через несколько часов.

Вздохнув, я сохранил серебряный Небесный материал в своём Измерении и, не обращая внимание на гримасы на двух малышей, открыл портал в Андалок.

Оказавшись в тронном зале, я увидел Манаси, сидящую на троне, и Ёрмунганда составляющего ей компанию. Двух других Локисонов нигде не было видно.

— Так быстро вернулся? — спросила Манаси, кивнув мне в знак приветствия. — Я думала, ты пробудешь там как минимум несколько лет.

— Кое-что случилось, — пожал я плечами, передавая ей Атхарва. — Кали и Чхая ещё не вернулись?

— Нет, — ответила Манаси, качая Атхарва на руках, — я даже не знаю, где они сейчас.

— Последний раз я получал весточку от Чхаи три месяца назад, — вздохнул я. — Они были на какой-то планете, помогали им бороться с брудами. С тех пор о них ничего не было слышно.

Исчезновение их собственной расы из-за брудов сделало тех вечными врагами для двух сестёр. Каждый раз, когда они сталкивались с противными насекомыми, Чхая и Кали бросались в бой, даже не спрашивая, кого они защищают.

Открыв портал на Землю, я поддерживал его открытым, предполагая, что мама узнает, что она мне нужна. Как только она вошла, я передал ей Лайлу («ГАГА!» — воскликнула Лайла) и сказал:

— Мама, на Донне кое-что случилось. Пожалуйста, останься здесь, чтобы защитить их, если потребуется.

— Они такая же моя семья, как и твоя, Теос, — мама, посмеиваясь, прижала Лайлу к груди. — Кроме того, Ёрмунганд здесь, он поддержит меня.

Мы оба не стали упоминать, что если что-то сможет навредить матери, то и Ёрмунганд не сильно поможет. Если только не превратится в свою змеиную форму, но даже тогда это будет почти безнадёжно.

— Вали и Нарфи ушли на Индук, но я обязательно останусь здесь и присмотрю за всеми, — кивнул Ёрмунганд.

Я подарил пару поцелуев своим детям и маме, а затем ушёл через другой портал на Донну.

Взглянув вверх, я увидел на поверхности красного Солнца чёрное пятно, которое, без сомнения, проел целестиал. Не похоже, что он съест Солнце полностью, как я своё. Однако, моё Солнце было белым карликом, а это — красный гигант.

До родов оставалось ещё несколько часов, поэтому я сел смотреть на Солнце. Щелкнув пальцами, я вызвал Небесную материю, мою Небесную материю, и ткнул в неё.

Это определённо подойдёт мне лучше, чем то, что сделала мать. Я просто чувствовал это.

Я сейчас это должен сделать? Или у меня ещё есть время?

Пожав плечами, я сформировал вокруг себя свою первую Небесную Броню, серо-оранжевого цвета, а в правом кулаке держал более новый серебряный и зеленый Небесный материал.

Сжав кулак, я сдавил материал и просто позволил этому произойти.

Началось медленное преображение, словно вирус захватывал мою броню. Моя бронированная рука начала менять цвет с серого на серебристый, начиная с кончиков пальцев. Затем медленно начало изменяться предплечье, а потом эффект распространился по всему телу.

Медленно, шаг за шагом вся моя броня трансформировалась, сменив цвет с серого на более блестящий серебристый. Тем временем акценты и свет поменялись с оранжевого на зелёный.

Но это только внешние изменения. Броня также перестроилась изнутри, чтобы лучше соответствовать моим потребностям. Она стала частью меня, продолжением моего собственного существа. Камень Силы, который когда-то поселился в районе моей груди, теперь полностью слился с бронёй изнутри, и я почувствовал внутри себя поток космической энергии.

Выдохнув, я призвал Анугоптр, своё копьё, в его Небесной форме и ударил им по земле. Это… нельзя назвать незначительным преобразованием, это… моё мини-вознесение.

Я посмотрел на себя, сфокусировал космическую энергию в своём голосе и произнёс: «Я больше не Теос, целестиал. Отныне моё Небесное имя Мудрец, целестиал-хранитель!»

Последний возглас разнёсся по всей Вселенной, сигнализируя всем, кто смог его услышать, что в появился новый целестиал. Мудрец, Хранитель. Никто не узнает, что Мудрец и Теос — одно и то же лицо, кроме Всеведущих, и тех, кто знает меня лично.

Провозглашение как будто стало сигналом, и красный гигант испустил значительную солнечную вспышку, и Небесное яйцо со взрывом выбросило из Солнца в пустое пространство.

Я улыбнулся, увидев, как капсула претерпела изменения, формируя броню вокруг новорождённого целестиала. С зелёной вспышкой я исчез с Донны и появился в нескольких тысячах миль от капсулы, которая начала увеличиваться в размерах.

Появился новый целестиал, и речь не только о Мудреце. Интересно, как это отразится на будущем, которому наверняка суждено быть хаотичным.

* * *