Интриганка (джен)

— Пу-пу-пу… — выдохнул Демиург, одновременно вытаскивая Аиду и Франкенштейна.

— Вам не понравилось, ваш-ство? — обеспокоенно спросил Призрак.

— Не понравилось? — переспросил Создатель миров и посмотрел на него. — Нет, было… Интересно. Да, определённо, мне было интересно. И это отличалось от того, как было в прошлых путешествиях. А разнообразие — это хорошо.

— Просто показалось… — осторожно заметило Радужное Существо, но Демиург прервал его.

— Разве вы здесь для этого? Чтобы оценивать, нравится мне новый созданный мир или нет? Осознаете ли вы, что, хотя он был создан из двух искажённых фрагментов изначального мира, его история будет развиваться по совершенно иному сценарию? Разве многообразие не является смыслом создания дубликатов?

— Мы думали, что всё это только для развлечения, ваш-ство, — тихо изрёк Призрак.

— Не без этого, — Создатель миров фыркнул. — Но было бы глупо тратить столь потрясающую энергию только на это. Для тех, кто вдохновляет творцов на новые свершения, мыслите вы двое узковато. Может, мне поправить вам сознания?

— Нам в любом случае никогда не постичь всех замыслов ваш-ства, — Существо, хоть и было бесформенным, исхитрилось-таки согнуться в поклоне.

— Да, верно, — согласился Демиург. — Если я расширю ваши сознания до состояния, соизмеримого по меньшей мере с моим, вы свихнётесь… И всё же всё это делается не для одного только развлечения. Разве же можно создать новый мир одного веселья ради?

Призрак и Радужное Существо переглянулись. Не могли же они признаться, что вообще не понимают, для чего Демиургу всё новые и новые миры, когда у него их и так тысячи тысяч. Пусть они сами и не имели представления о других Создателях миров, но были уверены, что конкретно вот у этого очень большая коллекция. Если не сказать огромная.

Демиург, на их счастье, ответа на свой вопрос не ждал, вместо этого кружась около Аиды и Франкенштейна. Колобок слепка авторского сознания выглядел каким-то потускневшим и съёжившимся, но он, в принципе, после путешествий лучше-то никогда и не смотрелся. Но позаботиться об Аиде демиург мог только после того, как Призрак и Существо принесут новую порцию энергии, а потому Демиург лишь погладил колобок как кошку и остановился перед вторым путешественником. Создателя миров несколько беспокоило то, что он доверил некоторое довольно важное знание этому человеку, и теперь он размышлял, не стоило ли это из его памяти стереть.

— Эй, — позвал Демиург. — Я каждый раз должен напоминать вам, чтобы вы отправились в изначальный мир за энергией?

— Простите, ваш-ство, — залепетали Призрак и Существо. — Казалось, вы говорили с нами… Мы сейчас же…

И они быстро растворились в пустоте. На некоторое время Создатель миров сосредоточил свой взор на том месте, где они были, а потом снова перевёл его на Франкенштейна. Демиург размышлял, было ли такой хорошей идеей доверить ему знание о том, что Аида была лишь копией сознания. Полноценной, впрочем, копией, ничем не отличавшейся от оригинала. Правда, это был единственный способ стабилизировать сознание в достаточной степени, чтобы постоянная перемена внешности и личности не сводила с ума. С такой силой, какую она получала вместе с энергией определённого свойства каждый раз, безумие скорее разрушило бы целый мир, а то и все его копии, чем создало бы что-то новое…

Мысль о безумии вследствие перемены личностей неприятно кольнула разум Создателя миров. Ведь не одно только сознание Аиды подвергалось этому испытанию. И только теперь он осознал, что надо бы проверить, как дела с этим вопросом у Франкенштейна. Оказалось, что личности внутри него сплетались в единое целое. Он как будто был одновременно каждым из них и вместе с тем оставался собой, как бы эволюционируя. Всё же этот человек обладал исключительно гибким разумом, способным подстроиться под любые обстоятельства. Демиург с уважением посмотрел на колобок. Пусть создавая Франкенштейна и не с нуля, Аида — её оригинальное сознание — заложила такую способность в своё творение, что теперь и вмешательства почти не требовалось. Создатель миров лишь слегка сгладил углы. Впрочем, он отметил про себя, что и сами личности, достававшиеся Франкенштейну, были сходны, а потому сплавлять их было не так уж сложно. Сделав себе пометку ничего в нём и дальше радикально не менять, Демиург отправился выбирать новый мир.

В определении места нового путешествия Создатель миров прежде полагался на случай. Поначалу он просто протягивал конечность в своё хранилище и вытаскивал первое, что попадётся. Но с недавних пор ему перестало нравиться позволять решать этот вопрос слепой удаче. Не то чтобы среди его миров был хоть один, который мог ему не понравиться — все они были его сокровищами, его силой и его могуществом. Однако Демиургу не хотелось, например, чтобы два путешествия подряд были в сходные миры. Были у него такие, у которых имелись тысячи дубликатов, а были и те, что буквально существовали в единственном экземпляре. Были вроде бы разные, но очень похожие. А были вроде дубликаты одного и того же, но так отличавшиеся, что и не понять было, как подобное вообще произошло. И всё же ему не хотелось два раза подряд наблюдать за чем-то сходным. Если прошлое путешествие больше было сконцентрировано на играх разума, то теперь ему хотелось экшна. Хотелось посмотреть, как будут ощущать себя Аида и Франкенштейн, находясь внутри адреналиновой бури. Так что и мир он стремился выбрать соответствующий. Такой, чтобы стоял на грани катастрофы.

В изначальном мире Призраку и Существу понадобилось едва ли несколько минут, чтобы собрать огромное количество энергии. Как будто их не было довольно долго, и она успела скопиться почти до критического объёма. Они не знали, что произойдёт, если этот самый объём окажется превышен, но вот проверять как-то не хотелось. Так что они оперативно собрали энергию, но вот отправляться назад в пространство Демиурга не спешили. Всё же у них имелись и некоторые обязанности в изначальном мире. Так что надо было проведать своих «подчинённых», да и хотя бы на один раз пролететь мимо всех творцов, чтобы у тех сила созидания не застаивалась.

Музы и вдохновение, как оказалось, и без них, так сказать, главных, работу свою делали исправно и в достаточных количествах. Так что особого количества застоев и не наблюдалось. Нет, такие периоды для творцов тоже были важны — остановиться, переосмыслить, накопить силы… Так что и вмешиваться Призрак и Существо в целом не стали. Так, подкинули идею тут, бросили мысль там… Подстегнули около тысячи творцов на новые свершения, а уж потом устремились с собранной энергией к Демиургу. И по пути туда Призрак никак не мог разрешить для себя вопрос: если Создатель миров изначально дал частичку своих способностей каждому, кто населял его изначальный мир, почему же далеко не каждый был действительно способен творить? Вот только спрашивать об этом самого Демиурга было боязно. Да и было у Призрака туманное подозрение, что он бы и не ответил.

— Мы вернулись, ваш-ство, — осторожно произнесло Существо, как только они оказались в пространстве Демиурга.

— А, хорошо, — отозвался тот. — Давайте сюда.

Призрак осторожно передал гигантский помпон, как будто связанный из всех видов ниток разнообразнейших цветов. Приняв его, Создатель поморщился: и почему только эта субстанция всегда была такой яркой? Впрочем, она, по крайней мере, не была уродливой. На фоне огромного сгустка энергии колобок сознания Аиды казался совсем маленьким, и Демиург с какой-то особенной, доступной только существу его масштаба, нежностью погладил своё творение конечностью, даже сформировав на ней подобие кисти. А затем уверенным движением соединил колобок с новой порцией энергии, и тот снова стал большим, идеально круглым и гладким. Такое Создателю миров нравилось больше, чем нечто пёстрое и бесформенное.

— Ну что ж, время для нового мира как раз пришло, — проворковал Демиург и лёгким движением переместил путешественников в едва начавший проясняться слепок очередного дубликата.