Алые сердца: Корё (гет)

Время тянулось ужасно медленно. Хэ Су даже показалось, что весь окружавший её мир двигался точно в замедленной съёмке. Но она не могла до конца понять, с чем это было связано. То ли с тем, что она с таким нетерпением ждала наступления нового дня, что долго не могла уснуть прошлой ночью. То ли с тем, что проснулась спозаранку, ещё до наступления рассвета. Или же с тем, что за минувшую неделю она уже успела привыкнуть к утренним тренировкам, оттого и подскочила сегодня ни свет ни заря. Но последнее казалось Су менее убедительным. Не то чтобы ежедневные тренировки были для неё морально тяжёлыми. Ещё с детства она привыкла вставать вместе с отцом на рассвете и делать зарядку. И это было для неё привычным занятием. Но вот за время пребывания в Корё Хэ Су действительно расслабилась и отвыкла от ежедневных тренировок. То не было сил и желания ими заниматься, то не хватало времени. Так что вполне очевидно, что она проснулась не по старой привычке. И это объяснялось тем, что с самого момента своего пробуждения Су думать ни о чём не могла, кроме как о долгожданной встрече с четвёртым принцем Ван Со и том чудесном сне, который приснился ей этой ночью.

Сегодняшний сон был необычайно ярок и красочен, словно и не был сном. Он казался чем-то далёким, но таким хорошо знакомым. Будто это уже было с Хэ Су когда-то давно, но она по какой-то причине забыла об этом. И оттого теперь, по пробуждении, её сердце окутывала лёгкая печаль. Су будто бы чувствовала вину за то, что посмела забыть о столь счастливом дне в своей жизни. А быть может, из-за сожаления о том, что это был всего лишь сон. Но она не хотела верить в то, что увиденное ею во сне является всего лишь плодом её разыгравшегося воображения. Нет, это не может быть иллюзией! Ни за что! Она в это никогда не поверит.

Хэ Су до сих пор помнила, как воздух был наполнен запахом травы и благоуханием цветов. Как отовсюду доносился низкий мелодичный свист переговаривающихся иволг, напоминавший звуки нефритовой флейты. Как солнце светило необычайно ярко, и его благодатный свет точно золотой фатой окутывал всё кругом. Как дул прохладный летний ветерок, любовно перебирая кудри смущённых ив и игриво целуя алые, усеянные росой лепестки пионов. Как искрилась в лучах восходящего солнца усеянная лепестками черёмухи озёрная вода, наполняя душу неземной радостью и покоем. Даже по пробуждении Су не забыла всего этого. Так разве это может быть сном? Может ли сон быть настолько реальным?

Будто со стороны она видела себя, счастливо улыбающуюся и идущую под руку с возлюбленным, четвёртым принцем Ван Со. Хэ Су была облачена в изумрудную чанъю и молочно-белую чхиму, а в её светло-каштановых волосах красовалась изящная серебряная заколка с молочно-белым цветком лотоса и изумрудной веточкой войлочной вишни, на рубиновых плодах которой восседала лиловая бабочка. А принц Со… В этом сне он был не просто её возлюбленным. Он был её законным супругом. Хоть Су и не помнила, когда они поженились, что казалось ей довольно странным, однако она всё равно была безумно счастлива. Счастлива оттого, что носила под сердцем ребёнка своего принца. Её живот уже округлился и отчётливо вырисовывался даже из-под многослойной молочно-белой чхимы. Похоже, что она была на седьмом месяце беременности. Её же супруг, четвёртый принц Ван Со, был облачён в изумрудное пхо, молочно-белое чогори, тёмные паджи и чёрные кожаные сапоги. Его тёмно-каштановые волосы были аккуратно собраны на макушке и накрыты серебряным сантхугваном с изумрудной бусинкой, как и полагалось женатому мужчине. Су так нравилось смотреть на его открытое прекрасное лицо, заглядывать в его источающие свет тёмно-карие глаза и любоваться его нежной особенной улыбкой, которую он дарил только ей одной. Она любила подолгу любоваться мужественными чертами своего дорогого супруга, ведь теперь его лицо не искажала свинцовая полумаска, за которой таился раздвоенный глубокий шрам. Теперь его лицо было совершенно чистым, без малейшего изъяна. И это она, Хэ Су, сделала его таким. Она смогла приготовить тональный крем и скрыть с его помощью увечье мужа, тем самым вернув ему уверенность в себе.

Ей нравилось смотреть на мужа, когда он улыбался. Ведь в эти моменты он был необычайно прекрасен. Искренняя любящая улыбка преображала его лицо и делало его похожим на лик небожителя. И Су могла любоваться им бесконечно долго.

Но пробуждение пришло слишком быстро. Хэ Су больше не окружал прекрасный сад с зеркально-чистой гладью озера и воздухом, наполненным благоуханием черёмухи, пионов и жёлтых ирисов. Она снова оказалась в своей укутанной полумраком комнатушке и с болью в сердце наблюдала за тем, как перед её глазами, точно утренний туман, таяло улыбавшееся лицо её принца. Из груди Су вырвался сдавленный стон, и она поспешно ощупала свой живот, не желая отпускать призрачное видение. Она не хотела просыпаться и вновь оказываться в серой реальности, в которой она не была беременной от любимого человека и уж тем более не была ни чьей супругой. Она снова стала всего лишь сироткой из клана Хэ, живущей в имении супруга своей шестиюродной сестры и вынужденной скрывать, кто она на самом деле. Но даже несмотря на всё это в её сердце по-прежнему теплилась надежда. Ведь уже сегодня она сможет встретиться со своим возлюбленным. Пусть они и смогут только лишь обменяться взглядами, однако этого будет вполне достаточно. И если сегодня четвёртый принц Ван Со улыбнётся ей, то это будет говорить о том, что он не забыл о ней. Она действительно дорога ему, и они обязательно будут вместе. Пусть Всевышний станет этому свидетелем. Но если же Ван Со сегодня не улыбнётся ей, то это будет говорить о том, что сегодняшний сон был всего лишь плодом её разыгравшейся фантазии. Это будет также означать, что они не смогут быть вместе. Хэ Су приглушённо всхлипнула, пытаясь заглушить внезапно опалившую её сердце боль. Нет, этого не должно произойти! Неужели она снова придумала себе любовь — и сама же в неё поверила, как это и было с Чхве Юн Чжэ? Неужели всё повторится вновь?..

— Нет! — громко воскликнула Су и отчаянно ударила кулаком по постели. — Это не может произойти! Я не хочу, чтобы это случилось со мной снова! Я не верю! — из её глаз брызнули слёзы отчаяния. Она чувствовала, как по её груди раскалённым оловом растекалась обида, постепенно поднимаясь вверх и обжигая гортань. И от этого неприятного жжения Су зашлась в надрывном кашле.

— Госпожа Су! — послышался взволнованный голос Чжан И — и Хэ Су на мгновение ослепил необычайно яркий свет ручного фонаря.

— С вами всё в порядке? — осторожно осведомился Му Сок, последовавший, нет влетевший в её покои вслед за старшим братом.

— Всё хорошо, — сквозь кашель простонала Су, упёршись обеими ладонями в постель. Её растрёпанные длинные волосы подобно чёрным змеям болтались у неё перед глазами. — Мне всего лишь приснился странный сон, который меня очень расстроил. Всего лишь сон… Ничего страшно не произошло… Всего лишь сон… — как мантру шептала она, стараясь сама себя успокоить. Кто бы мог подумать, что такой прекрасный сон может заставить её биться в истерике из-за глупой боязни, что всё приснившееся может обернуться чем-то плачевным. Неужели прежний самообман настолько сломил её? Ха, неужели?! Да как она могла забыть о том, что именно этот самообман загнал её в полугодовую депрессию. И если всё повторится снова, то она может этого просто не пережить.

— Принеси госпоже воды, живо! — громко скомандовал Чжан И, нависнув над согбенной госпожой тёмной тучей. После чего последовал противный скрип резко затворившейся двери, что свидетельствовало о том, что Му Сок побежал исполнять распоряжение старшего брата. Однако то, что Су совершенно не слышала его шагов, её нисколько не удивило. Она с трудом могла их слышать, даже когда таилась как мышка. А сейчас из-за кашля она с трудом слышала даже собственный голос, не говоря уже обо всём остальном.

— Госпожа, вы настолько переживаете из-за предстоящей встречи с Его Величеством? — с пониманием осведомился Чжан И, осторожно опустив руку на поникшие плечи собеседницы. Однако вместо того, чтобы сбросить с себя его руку, Хэ Су порывисто обвила его талию руками и прижалась к его боку щекой, точно маленький испуганный ребёнок.

— Нет, — улыбнулась она сквозь слёзы, выдавив из себя жалкое подобие улыбки. Она больше не кашляла, но её тело мелко подрагивало, будто в лихорадке. — Я не сделала ничего такого, чтобы бояться гнева императора. Я просто… сама себя напугала, — отрывисто бросила Су, крепче прижавшись к боку охранника. Чжан И понимающе погладил её по волосам и осторожно опустился на край её постели, отчего голова Су оказалась прижатой к его груди.

— Порою наши мысли бывают страшнее любых реальных опасностей, — с некоторой грустью произнёс Чжан И, успокаивающе гладя молодую госпожу по спине, словно свою младшую сестрёнку, которой у него никогда не было. По правде говоря, госпожа Су чаще всего относилась к нему и Му Соку как братьям. Лишь только в присутствие госпожи Хэ она вела себя так, как и подобает благородной барышне. Но вот когда поблизости не оказывалось никого из господ, она снова превращалась в беззаботную проказливую девчонку, которой нравилось дурачиться с ним и его младшим братом. Чжан И даже не заметил, когда они успели за столь короткое время сблизиться. Не тогда ли, когда госпожа в первый же день их службы устроила для них с братом внеплановую тренировку? А может быть тогда, когда в первый же день тренировок затеяла нешуточное сражение на деревянных мечах, которого они от неё после стольких неудачных попыток обучить её правильно держать меч уже и не ожидали? Чжан И этого не знал. Но был очень рад, что смог обрести в лице молодой госпожи Хэ Су хорошего друга, а не капризную глуповатую хозяйку, которая так и норовит досадить ему.

— Но не позволяйте вашим страхам победить вас без боя, — с тёплой улыбкой продолжил он, приобняв госпожу Су за плечи. — Вы же не позволили мне с Му Соком просто так приглядывать за вами, хоть вам это и не нравилось! — Су слабо улыбнулась, крепче прижавшись к его груди. — Поэтому и своим страхам не давайте взять над собой верх. Вы сильная, я знаю! — бодро подытожил он — и на душе Хэ Су сразу же стало светлее. Как же ей нравилось находиться в компании Чжан И и Му Сока. За эту неделю она привязалась к ним гораздо больше, чем к Мо Ри. Да и было в этих двоих что-то родное. Особенно в Чжан И, который внезапно напомнил Су её двоюродного брата Дам Рёна. Но это короткое воспоминание о родном человеке совершенно не принесло никакой боли, как ожидалось. Впервые за столько времени пребывания в Корё Хэ Су почувствовала, что наконец-то нашла родного по духу человека, который её понимает. Кто знает, быть может в далёком будущем дух Чжан И воплотится в её кузине Ким Дам Рёне? Подобное предположение заставило Су смешливо фыркнуть. А почему бы и нет? Раз она, Ким Хе Ран, — это реинкарнация Хэ Су, то почему же Дам Рён не может быть реинкарнацией Чжан И?

— Вот вы и смеётесь, — с тёплой улыбкой заключил Чжан И, вырывая Су из задумчивости. — Не бойтесь больше того, чего нет на самом деле… — начал было он, но внезапно осёкся, потому что двустворчатые двери покоев молодой госпожи резко распахнулись и внутрь вошёл довольный Му Сок с селадоновым кувшином, наполненным водой.

— Что, голубки, воркуете? — с ехидной подначкой осведомился он, широко улыбаясь. Его насмешливые слова заставили Чжан И смущённо кашлянуть и поспешно отстраниться от госпожи Су, которая, судя по её выражению лица, была ошеломлена подобным сравнением не меньше, чем он. — Отправили, значит, меня по воду, а сами решили побыть наедине? — добавил он с некоторым осуждением и, поставив кувшин на стол и наполнив селадоновую чашу, направился к изумлённо таращившейся на него госпоже. — Не боитесь, что четвёртый принц, когда узнает, что вы променяли его на простого охранника, так просто этого ему с рук не спустит? — внезапно спросил он с такой серьёзностью, которая сразу же отрезвила Хэ Су и заставила её прийти в себя.

— А с чего ему ревновать меня к охраннику? — с напускной обидой бросила она, стараясь казаться простушкой, которая в любовных делах ничегошеньки не смыслит.

— Госпожа, не прикидывайтесь бревном, — оскорблённо бросил он, протягивая ей чашку с водой. — В тот день, когда мы с Чжан И привели лекаря с горы Ёнсу, вы вели себя с четвёртым принцем так, как будто вы — пара. И если бы я не знал, кто вы, я подумал бы, что вы муж и жена.

— Это… настолько было… заметно? — смущённо улыбаясь, с запинкой поинтересовалась Су и попыталась скрыть покрасневшие щёки за спутанными прядями.

— Ещё как, — согласно кивнул Му Сок, шутливо толкнув стоявшего неподалёку старшего брата локтем в бок. — Я уже видел, как щебечут влюблённые иволги. Так что я в этом теперь прекрасно разбираюсь! — с самодовольной ухмылкой добавил он и многозначительно посмотрел на Чжан И.

— Какие ещё иволги? Мелкий, ты вообще сбрендил? — оскорблённо бросил тот, явно задетый слова брата. — Я тебя по воду посылал или за рисовым вином? Что, опять нализался по дороге?

— Какие иволги? Да такие! — раздражённо бросил Му Сок, явно недовольный тем, что его приняли за пьяного. — Думаешь, я не помню, как ты ворковал с госпожой Су Ран, после чего чонсын Ким выгнал тебя и нас с Гон Далем из своего имения? Думаешь, я забыл об этом, да? — раздосадовано бросил он, опасаясь повторения той несчастной истории, в которой его старший брат был неудачно влюблён. — И если бы не восьмой принц, мы бы оказались на улице! Что, снова захотел, чтобы тебя вышвырнули как надоедливого щенка?

— Не смей говорить о госпоже Су Ран в таком тоне! — сквозь зубы прошипел Чжан И, с трудом сдерживая злость. Его всего трясло от переполнявшей его ярости, отчего Су начала побаиваться, как бы братья не передрались между собой из-за беспочвенных страхов.

— Это ты прекрати втягивать нас в проблемы! — требовательно бросил Му Сок, схватив старшего брата за воротник. — Ты…

— А ну прекратили орать друг на друга, как мартовские коты под окнами! — громко потребовала Хэ Су и недолго думая плеснула в лица сцепившимся братьям водой из чаши, к которой так и не притронулась. — Я не знаю, кто такая госпожа Су Ран и как вы двое связаны с чонсыном Ким Бу, однако я не позволю вам передраться из-за пустяков. Вы меня поняли? — она серьёзно посмотрела на двух тяжело дышавших братьев, которых вода из её чашки явно отрезвила. Потому что они тут же разжали кулаки и поспешно отошли друг от друга на несколько шагов.

— Вот к чему приводят беспочвенные страхи, — раздражённо буркнул себе под нос Чжан И и поспешно выскочил на улицу, хлопнув за собой дверью. Му Сок хотел было последовать за ним, однако Су его тут же остановила:

— А ну стоять! — грозно потребовала она, опасаясь, как бы братья не передрались между собой тайком от неё. Судя по тому, как Чжан И отреагировал на колкие слова младшего брата, он явно не был намерен что-либо ему объяснять. А это в дальнейшем могло стать проблемой: Му Сок действительно мог решить, что Чжан И неровно дышит к ней, Хэ Су. И тогда непременно начнёт препятствовать их дальнейшему общению, отчего от Су отдалятся оба брата, чего она никак не хотела. Поэтому и решила сама всё объяснить, не дожидаясь ненужных проблем.

— Если ты действительно считаешь, что между мной и твоим братом что-то есть, то ты ошибаешься, — с трудом борясь с раздражением, проговорила Су и направилась на перерез застывшему на месте Му Соку. — Мы — друзья, понятно? И наши сердца уже заняты другими людьми. Так что не раздувай проблему из ничего.

— Просто друзья? — Му Сок криво усмехнулся, недоверчиво глядя на молодую госпожу. — То же самое мне говорил Чжан И, когда самозабвенно влюбился в дочь чонсына Ким Бу. Так что можете рассказать об этом кому-нибудь другому, — раздражённо бросил он и хотел было уже уйти прочь, как молодая госпожа его снова остановила:

— Стоять! Я ещё не договорила! — серьёзно потребовала она, снова преграждая вспыльчивому охраннику путь. — Ты вправе думать всё, что захочешь, только не впутывай сюда своего брата. Я не хочу, чтобы вы из-за меня передрались.

— Так это были вы… — с какой-то обречённостью проговорил Му Сок, внезапно отшатнувшись. — А вы хоть знаете, что с нами будет, если четвёртый принц узнает о ваших чувствах к Чжан И? Он ни меня, ни моих братьев в живых не оставит… — поникшим голосом добавил он, всё так же продолжая отступать назад. Хэ Су даже показалось, что в его глазах застыл ужас. И чтобы ещё больше не нагонять страха напридумывавшему себе невесть чего охраннику, она наконец решила признаться:

— Да, я первой обняла Чжан И, — с вызовом бросила она, пристально глядя в глаза собеседнику. — Но не потому, что испытываю к нему романтические чувства и я такая бесстыдница. А потому, что он в нужный момент пришёл и утешил меня. Мы просто друзья. А люблю я, как ты уже успел догадаться, четвёртого принца Ван Со. И даже если он что-то узнает, то не причинит вреда ни тебе, ни твоим братьям, — серьёзно добавила Су и, сделав шаг вперёд, резко схватила Му Сока за воротник тёмного чогори и потянула на себя. — Потому что я ему не позволю навредить тем, кого считаю своими друзьями, — припечатала она и резко оттолкнула от себя ошеломлённого охранника. Тот по инерции сделал несколько шагов назад и споткнулся, неуклюже наткнувшись на стоявший позади него стул. — Так что даже не думай паниковать раньше времени. Ничего плохого с тобой не случится.

Несколько мгновений Му Сок стоял как громом поражённый и недоумённо таращился на стоявшую напротив него молодую госпожу, от которой так и веяло решительностью. В этот момент она была совсем другой, совершенно не той слабой и испуганной девчушкой, которой он её сегодня увидел. Она снова стала той сильной и целеустремлённой молодой особой, которая привыкла встречать трудности с гордо поднятой головой, какой он и знал её до сегодняшнего дня. И осознание этого заставило его прийти в себя. Му Сок моргнул и встряхнул головой, будто бы стараясь выкинуть ненужные мысли из головы. За приоткрытой двустворчатой дверью виднелось посеревшее небо. Приближался рассвет, а значит с первыми его лучами придут прислужницы — и начнётся долгое и тщательное приготовление к предстоящему празднеству.

— Простите, госпожа, — с искренним раскаянием проговорил Му Сок, виновато склонив голову. — Я был глуп и поступил необдуманно. Поэтому прошу меня простить. Надеюсь, вы поймёте, что я боялся того, что нас снова вышвырнут на улицу из-за того, что мой старший брат оказался чересчур влюбчивым.

— Никто вас никуда не вышвырнет, — с улыбкой проговорила Хэ Су и приободряюще похлопала осознавшего свою ошибку охранника по плечу. — Хоть восьмой принц и приставил вас ко мне без моей воли, однако отныне он не сможет вышвырнуть вас на улицу после того, как вы стали моими друзьями. Потому что ему придётся иметь дело со мной.

— Вы собираетесь наброситься на него со щекоткой, как на меня в прошлый раз? — с проказливой улыбкой осведомился Му Сок, снова становясь самим собой.

— Нет, — отрицательно покачала головой Су, нисколько не разделяя его веселья. — Я просто соберу все свои вещи и отправлюсь вслед за вами. Уверена, что вместе мы не пропадём.

— А вы смелая, — понимающе закивал Му Сок и, хитровато улыбнувшись, резко подошёл к госпоже вплотную. — И что, не боитесь остаться без удобств, к которым так привыкли?

— Нисколько! — весело отозвалась она и, привстав на носочки, проказливо положила локоть ему на плечо. — У меня же есть ты с Чжан И. Пока вы двое будете охотиться, я могу работать в огороде.

— Хотел бы я на это посмотреть, — смешливо фыркнул Му Сок, тщетно стараясь подавить рвущийся наружу смех.

— Эй, с меня смеёшься?! — с детской обидой бросила Су, поспешно отталкивая его от себя. — Думаешь, не справлюсь?

— Что вы, что вы! — замахал руками Му Сок, стараясь выглядеть серьёзнее. — Я просто представил своего старшего брата, Гон Даля, с мотыгой в руках пропалывающим огород. Это же действительно умора. А если представить его ещё и в одежде монаха, да с бусами в руках, так вообще умора!

— Иди уже отсюда, оболтус! — с напускным негодованием бросила Хэ Су и шутливо замахнулась на охранника ногой. Но тот ловко отпрянул в сторону и с задорным смехом пробкой вылетел на улицу.

— Вот и славно, — с некоторой грустью проговорила Су и зябко поёжилась от внезапного порыва ветра, проникшего в её покои через распахнутую настежь дверь. Бросив тоскливый взгляд на посветлевшее небо, она глубоко вздохнула и торопливо закрыла двустворчатую дверь. Уже совсем скоро придут служанки и притащат кучу роскошных нарядов, изящных заколок и самых лучших притираний. И всё для того, чтобы она не ударила в грязь лицом перед императором и его многочисленными гостями, приглашёнными на пир. Хэ Су нисколько не сомневалась в том, что восьмой принц Ван Ук приложит все усилия, чтобы выпендриться на предстоящем пиру. Одно радовало, что он будет сегодня слишком занят, чтобы ей докучать.

— Госпожа, вы уже встали? — послышался бодрый голос Ок Ран, заставляя Хэ Су вернуться к действительности, и двустворчатые двери в её покои резко отворились, пропуская внутрь целый сонм служанок во главе с Ок Ран. Су даже ахнула от удивления. К ней столько прислужниц не приходило даже перед Соллалем, не говоря уже о других, менее торжественных днях. Похоже, она была права на счёт восьмого принца: таки действительно решил выпендриться.

— Как хорошо, что вы уже встали, госпожа, — радостно прощебетала Ок Ран и, подхватив растерявшуюся Хэ Су под руку, повлекла её в сторону стола, на котором уже стоял медный таз с тёплой водой и около десятка подносов с всевозможными украшениями для волос и притираниями. — Вам нужно хорошенько умыться, и тогда мы начнём приводить вас в порядок.

— Сегодня я сделаю это сама, — наконец пришла в себя Су, взяв в руки тряпицу для умывания, и смочила её в воде.

— Что? Вы хотите сделать всё сами? — опешила Ок Ран, недоумённо уставившись на неё. — Но вы же… вы же…

— Я хочу сегодня умыться и накраситься сама, а в остальном я без вашей помощи не обойдусь, — с улыбкой пояснила она, принявшись тщательно протирать лицо мокрой тряпицей.

— А-а, — с облегчением выдохнула Ок Ран, снова начав улыбаться. — А то вы меня так не пугайте, госпожа. Хоть принцесса Ён Хва сегодня и не поедет с вами во дворец по причине своего отсутствия, однако восьмой принц нам не простит, если вы не будете готовы своевременно.

— Не беспокойся, — небрежно отмахнулась от её слов Су, принявшись промакивать влажное лицо хлопковым полотенцем. — Я не настолько безрассудна, чтобы отказываться от вас в столь неподходящий момент.

— Хвала Небесам, что вы это понимаете! — радостно воскликнула её собеседница, заходя к ней за спину, и принялась расправлять пальцами её спутанные локоны. — Пан Уль, подай-ка мне гребень и принеси розовое масло…

— Розовое масло? — встрепенулась Хэ Су, недоумённо посмотрев на прислужницу. — Случайно не то, которое мне подарил Его Высочество? — она хотела бы сказать Его-Надоедливое-Высочество, однако благоразумно промолчала. Ненужные слухи ещё никому пользы не принесли, только вред.

— Да, оно самое, — Ок Ран недоумённо посмотрела на госпожу, пытаясь понять, что та имела ввиду.

— Тогда лучше давайте обойдёмся без розового масла, — спокойно ответила Су и резко вскинула руку, пресекая дальнейшие возражения. — Я планировала подарить весь кувшин Его Величеству. Поэтому лучше используй масло ююбы.

— Но оно же совершенно не имеет запаха! — ещё больше изумилась Ок Ран, не сводя с упрямой госпожи недоумённого взгляда.

— Тогда смешайте его с коричным, — устало проговорила та наконец сдавшись. — Тогда моим волосам и двойная польза будет, и пахнуть они будут приятно.

— А разве их можно смешивать? — не унималась непонятливая собеседница.

— Можно, — как можно спокойнее проговорила Хэ Су, стараясь подавить внезапно вспыхнувшее в груди негодование. — Я много раз их смешивала и никакого вреда волосам от этого не было. К тому же я неоднократно читала в книгах, что эти масла прекрасно сочетаются.

— Тогда… — смущённо начала Ок Ран, однако быстро посерьёзнела и уже более уверенно продолжила: — Чон Хян, будь добра, принеси из соседней комнаты, в которой хранятся масла госпожи, розовое, коричное масла и масло ююбы. Только не перепутай.

— Хорошо! — бодро кивнула та и поспешно направилась исполнять поручение.

— Пан Уль, гребень, — требовательно напомнила Ок Ран и, получив то, что просила, молча принялась расчёсывать волосы молодой госпожи. Похоже, утреннее упрямство Су нарушило все её планы, а быть может, её задело то, что госпожа Су разбирается лучше неё в притираниях. Хэ Су этого не знала, однако особо об этом не беспокоилась. Главное, что через некоторое время эти нудные приготовления закончатся — и она сможет наконец отправиться во дворец.

Однако, как обычно и бывает, всё пошло не так, как хотелось Су. Когда ей расчёсывали волосы, смачивая их маслами, а потом заплетали височные локоны в две косички, чтобы открыть ей лицо, она ещё терпела. Но вот когда Пан Уль с Ок Ран начали спорить, какой наряд ей больше всего подойдёт: янтарный, изумрудный, бирюзовый, пурпурный или же розовый, — Хэ Су молча ткнула пальцем в бирюзовое турумаги, а затем в белую чанъю с яркой изумрудной чхимой, после чего все вопросы прекратились и процесс одевания сдвинулся с мёртвой точки. Наученная горьким опытом, Су сама изъявила желание выбрать себе заколки. На этот раз ей больше всего понравились заколки в виде цветущей веточки сливы и цветков белых хризантем, на которых она и остановила свой выбор. Понятливые служанки снова последовали её воле без лишних возражений и даже поинтересовались, с какой стороны должна быть веточка сливы, а с какой — хризантемы. И чтобы избежать новых споров, Су сказала первое, что пришло ей в голову: слива справа, хризантемы — слева. Больше вопросов по этому поводу, к её немалому счастью, не возникало.

Когда же с одеванием, наконец, было всё закончено, Хэ Су с большим удовольствием уселась перед настольным зеркалом и принялась наносить на лицо макияж, в то время как прислужницы стояли и чуть ли не с открытыми ртами следили за её действиями. На их лицах крупным шрифтом будто бы было написано, что видят они нечто подобное впервые. Но тем не менее свои возражения по поводу выбора госпожи никто выдвигать не стал. Прислужницы только согласно кивали, удивлённо ахали, перешёптывались между собой и восторженно хлопали в ладоши, поражаясь умению молодой госпожи обращаться с притираниями. Теперь самое сложное осталось позади. Осталось только позавтракать и можно было отправляться во дворец.

Завтрак прошёл довольно быстро. Су особо не разглядывала те блюда, которые ей принесли служанки. Наспех похлебала суп с креветками и грибами, немного поковыряла овощное рагу и уже было собралась вставать из-за стола, как стоявшие вокруг неё точно конвой Пан Уль, Ок Ран и Чон Хян тут же начали причитать из-за того, что она так мало съела. И если и дальше будет так есть, то может, чего доброго, подавиться. Да и к тому же она ещё не попила ароматного чая из ягод омиджа, который они специально для неё настаивали несколько дней. В общем, так просто отвертеться от них не удалось. Су с некоторым трудом запихнула в себя овощное рагу и запила его чашечкой хвалёного чая, потому что больше в неё просто не влезло. Она даже удивилась тому, зачем её так обильно кормят перед пиром? Или же боятся, что она как оголодавшая набросится на всякие вкусности, как только увидит их на императорском столе, и тем самым уронит лицо восьмого принца перед всеми? Однако позже Хэ Су поняла, зачем был нужен такой плотный завтрак.

Когда она спустя час прибыла в огромнейший императорский дворцовый комплекс Манвольдэ, то ахнула от изумления, настолько он был величественным. Дворец был куда прекраснее, чем она могла себе вообразить. И то, каким она себе его представляла по скудным описаниям в книгах и по масштабам археологических раскопок в Кэсоне, уж точно с реальностью не шло ни в какое сравнение. Дворец Манвольдэ был одновременно огромной крепостью, окружённой тремя крепостными стенами, и в то же время многолюдным городом, в котором обитала императорская семья и многочисленная прислуга. Су с детским восторгом рассматривала главные ворота Намдэ, к которым она торжественно подъехала в крытой повозке вместе с Мён Хи, и сторожевые башни, возвышавшиеся над воротами с полощущимися на ветру стягами. Её внимания не избежал и большой внутренний двор, походивший на два огромных стадиона, который наполняла облачённая в парадные доспехи стража, хорошо одетые евнухи с бородами, из-за чего они совершенно не были похожи на евнухов, множество одетых в парадные одежды придворных дам разных рангов, судя по цвету их одежд, и ещё больше простых прислужниц. Вслед за Су, Мён Хи и принцем Ван Уком практически одновременно приехало несколько крытых повозок, крытых женских и открытых мужских паланкинов с высокопоставленными лицами, около десятка всадников, так что у Хэ Су уже просто не было возможности всех их рассмотреть. К тому же восьмой принц очень спешил. Поэтому он скомандовал нескольким прислужникам отнести в зал для пиршеств три больших ларца с подарками и розовое масло Су в селадоновом кувшине.

Первоначально принц Ук был не в восторге от решения свояченицы преподнести подаренное ей розовое масло в качестве дара Его Величеству, однако потом быстро сдался, поддавшись уговорам супруги и самой Хэ Су, из-за которой всё это и началось. Благо, что принцессы Ён Хвы с ними не было. Она ещё неделю назад отправилась во дворец и больше в резиденцию брата не возвращалась. А то непременно устроила бы скандал, указав старшему брату на чрезмерную расточительность. Однако радоваться было рано. Заносчивой принцессе ещё предстояло узнать, сколько тот потратил денег на какую-то безродную сиротку. И вот тогда точно будет «весело». Но Су не хотела думать об этом сейчас. Пусть лучше у неё голова будет болеть по этому поводу один раз и потом, а не дважды и прямо сейчас. Поэтому она отмахнулась от ненужных мыслей и с любопытством последовала за Мён Хи, которая чувствовала себя гораздо лучше, чем обычно. Настои из трав лекаря Ли в сочетании с акупунктурой Ан Хи Бона оказывали на супругу восьмого принца исцеляющее воздействие, отчего она чувствовала себя день ото дня всё лучше и лучше. Хэ Су очень надеялась, что в один прекрасный день её шестая кузина окончательно выздоровеет, хоть ни лекарь Ли, ни лекарь Ан не давали утвердительных ответов. Они лишь осторожно говорили Су, что госпожа Хэ должна сама захотеть выздороветь, иначе от всех их стараний просто не будет никакой пользы. Однако для неё было совершенно не понятным, почему Мён Хи может отказаться бороться за свою жизнь: потому, что принц Ван Ук её не любит и она просто не хочет обременять его своим существованием, или же причина совсем в другом. Но спросить об этом родственницу Хэ Су никак не решалась. Быть может, она ещё найдёт в себе смелости поговорить с сестрой о ценности человеческой жизни, но только в том случае, если той станет хуже.

— Су, милая, не отставай! — обеспокоенно проговорила Мён Хи, мягко взяв погрузившуюся в свои мысли родственницу. — Ты ведь сама понимаешь, что в такой толпе легко заблудиться.

— Ты права, сестра, — согласно кивнула та, стараясь подстроиться под довольно быстрый шаг Мён Хи. — Я была не осмотрительной и потому отстала. Прости меня, больше такого не повторится.

— Хорошо, — тепло улыбнулась она и, согласно кивнула, продолжив следовать за идущим впереди мужем, который не просто шёл, а летел, спеша поскорее войти в зал для пиршеств.

По пути в пиршественный зал восьмой принц Ван Ук, Хэ Мён Хи и Хэ Су довольно быстро минули два внутренних двора, которые уступали по своим размерам первому двору, затем свернули в боковые ворота, прошли ещё один небольшой внутренний двор, снова свернули и наконец оказались в просторном дворе, украшенном лентами и разноцветными гирляндами, которые тянулись от крыши Зала для пиршеств, как гласила табличка, и до самых внутренних ворот, которые возвышались над внутренними стенами. С обеих сторон от широкой каменной дороги, ведшей в пиршественное здание, уже были расставлены в несколько рядов праздничные столы, накрытые пурпурными и тёмно-лиловыми скатертями. На столах уже стояли столовые приборы и белые кувшины, по всей видимости предназначавшиеся для вина, однако угощений ещё не было. Перед столами, с двух сторон от дороги, были выставлены ряд кувшины с цветущими ветвями сливы и персика. Однако Су не успела рассмотреть всё достаточно хорошо, потому что восьмой принц с супругой довольно поспешно вошёл в гостеприимно распахнутые двустворчатые двери зала для пиршеств, который был наполнен множеством народа, преподносившего дары Его Императорскому Величеству.

И тут-то Хэ Су по-настоящему изумилась: перед ней восседал на троне сам основатель Корё — император Тхэджо Ван Гон. Не нарисованный на картине или на фреске и даже не актёр, снимающийся в исторической дораме, а настоящий! Как и подобает императору, он был величественным. От него так и веяло властью и могуществом. Он был облачён в молочно-белое коллёнпхо, что показалось Су довольно непривычным, а на голове у него был надет чёрный мёллюгван с двенадцатью квимаги, унизанными двенадцатью разноцветными бусинами. Однако убедиться в том, что квимаги, как и бусин, ровно двенадцать, Хэ Су не удалось, потому что император почувствовал её изучающий взгляд и с любопытством посмотрел прямо на неё. Су окутал благоговейный трепет. Она поспешно опустила глаза, из-под опущенных ресниц наблюдая за реакцией Его Величества, виновато улыбнулась и почтительно поклонилась так, как, насколько ей было известно, было принято кланяться императору во времена Корё, и поспешно спряталась за спиной Мён Хи. Судя по спокойному взгляду основателя Корё и окружающих, ставших невольными свидетелями того, как она нечаянно привлекла к себе внимание самого императора, Су всё сделала правильно. Потому что никто не смотрел на неё с насмешкой или же с пренебрежением, только с любопытством. Даже Его Величество смешливо фыркнул, когда она робко выглянула из-за спины Мён Хи. По крайней мере, в тот момент пронзительные глаза императора смотрели именно на неё. На этот раз Хэ Су заставила себя выйти из своего укрытия и снова поклониться.

— Принц Ван Ук, ты наконец-то прибыл, — точно гром среди ясного неба раздался глубокий голос императора, который уж точно не мог принадлежать мужчине, которому сегодня исполнилось шестьдесят пять лет. Скорее, это был голос сорокалетнего мужчины в полном расцвете сил, но никак не шестидесятипятилетнего. По крайней мере, Су так показалось.

— Рад, что ты всё-таки решил поприветствовать старого отца в такой счастливый день, — продолжал Его Величество, делая странный акцент на слове «старый». И, судя по интонации, с какой были произнесены все последующие слова, «старым» он себя совершенно не считал.

— Как я мог не поздравить Его Величество в день его рождения? — широко улыбнулся восьмой принц и, почтительно поклонившись, еле заметно махнул стоявшим позади него слугам, чтобы те отнесли дары к престолу императора, а затем сам последовал за ними. Хэ Су последовала примеру Мён Хи и направилась следом за восьмым принцем.

— Сердечно поздравляю вас, Ваше Величество, с днём рождения, — торжественно начал принц Ван Ук, остановившись подле императорского престола и почтительно склонил голову. — Желаю вам десять тысяч лет жизни и столько же лет процветания Корё. Пусть Небеса даруют вам крепкого здоровья и увеличат хранилища вашей мудрости, — он сделал небольшую паузу, как бы показывая, что произнёс все слова поздравления, и подняв голову, плавно указал рукой на три больших ларца и скромный селадоновый кувшинчик Хэ Су с розовым маслом, отчего той стало немного не по себе. Хоть она и не знала, что в ларцах, однако прекрасно понимала, что её кувшинчик с маслом роз слишком жалок по сравнению с дарами того же восьмого принца, не говоря уже об остальных дарах, которые проворно уносили слуги, когда дарители оканчивали свои поздравительные речи. Однако менять уже что-либо было слишком поздно. Раз она сама напросилась, значит, трусливо отступать никак нельзя. Она поздравит императора, если только Ван Ук заикнётся, что этот скромный дар принадлежит ей.

— Этот разноцветный шёлк был изготовлен и окрашен лучшими мастерами Индии, — начал восьмой принц расхваливать свои подарки, указав на первый ларец. — Пусть одежды, которые будут пошиты из него для Вашего Величества, приносят вам только радость. — Император благодарно кивнул, после чего принц Ван Ук бодро продолжил: — Пусть эти книги, написанные древними мудрецами, радуют ваши глаза и наполняют ваши хранилища мудростью. Я специально для вас нашёл переписанные талантливейшими каллиграфами летописи Чуньцю, сочинение У Цзина «Основы управления в период Чжэнь-гуань» , а также сборники стихов выдающегося танского поэта Ли Бо.

— Хорошо, — благосклонно кивнул император, и Ван Ук воодушевлённо продолжил:

— А это самое лучшее цветочное вино из Поздней Цзинь, — он указал на самый последний ларец, полностью заставленный всевозможными кувшинами, каждый из которых был выполнен в одной определённой технике. Но больше всего Су поразил изящный кувшин с крышкой в форме цветка лотоса, выполненный в технике сань-цай. Столь прекрасное произведение танских мастеров она уж точно не ожидала здесь увидеть, как и сам император, судя по его заинтересованному взгляду. — Пусть это вино согревает ваше тело и увеселяет душу…

— А в этом селадоновом кувшине что? — внезапно осведомился Его Величество, указав лёгким движением руки на кувшин в руках одного из прислужников. От подобного вопроса дыхание Су перехватило, и она удивлённо уставилась на принца Ука, который был изумлён не меньше её. Похоже, первоначально в его планы не входило объяснение того, что в кувшине.

— А это благоуханное розовое масло, привезённое из Южной Хань… — с достоинством начал восьмой принц, но как-то быстро стушевался, не зная, как лучше представить этот дар.

— Это эфирное масло из лепестков роз, — набравшись храбрости, возвысила свой немного дрожащий от волнения голос Хэ Су, решив помочь супругу Мён Хи сохранить лицо перед императором и присутствующими. — Оно укрепляет ослабленные волосы, придаёт им здоровый блеск, возвращает им природную красоту и восстанавливает нормальную структуру каждого волоса, — уже с большей уверенностью продолжила она, чувствуя, как с каждым её словом отступает страх, а вместо него её душу наполняет уверенность. — Это масло сделает ваши волосы здоровыми и красивыми, если вы будете использовать его регулярно, — бодро заключила она и исподволь посмотрела на возвышавшегося на престоле императора. Несколько мгновений он сидел с нечитаемым выражением лица, а затем благосклонно кивнул и милостиво произнёс:

— Очень хорошо. Это масло довольно хорошее. Ук, я рад, что ты позаботился не только о моей мудрости, но и о здоровье моих волос, — произнёс Его Величество с довольно странной интонацией и выжидающе посмотрел на восьмого сына. Поняв, что ему уже не отвертеться, принц Ван Ук смущённо улыбнулся и как-то неуверенно ответил:

— На самом деле преподнести вам в дар эфирное масло роз было идеей Хэ Су, родственницы моей дорогой супруги.

— Хэ Су, значит, — задумчиво повторил император, утвердительно кивнув своим мыслям. — Ты довольно хорошо разбираешься в притираниях, скромна, воспитана, наблюдательна и весьма осторожна в своих словах и действиях. Очень надеюсь, что ты станешь настоящим подарком для своего будущего супруга, — подытожил Его Величество и внимательно посмотрел на Су, заставив её смущённо опустить глаза.

— Ваша милость безгранична, Ваше Величество! — произнесла она после недолгой паузы, наконец сообразив, что император окончил свою речь, и почтительно поклонилась.

— Благодарю за вашу милость, Ваше Величество! Благодарю за милость, император! — по очереди произнесли Мён Хи и восьмой принц Ван Ук, почтительно склонили головы и неторопливо отошли в сторону. Хэ Су последовала их примеру, стараясь вести себя как можно естественнее, хоть её внутри всю и трясло. Однако она не мола ударить в грязь лицом перед самим императором и стольким народом, который, казалось, вслушивался в каждое её слово и следил за каждым её движением. Раз Его Величество похвалил её и одобрил её дар, значит, всё хорошо. Можно больше не волноваться. Су облегчённо выдохнула и последовала за направившимся к группе беседующих восьмым принцем и его верной супругой, украдкой наблюдая, как несколько прислужников уносят дары принца Ван Ука. Однако кувшин с розовым маслом Его Величество приказал подать ему, отчего Хэ Су снова разволновалась и поскорее поспешила за Мён Хи, стараясь не думать об императоре и его реакции на её скромный подарок.

— Приветствую вас, восьмой брат, приветствую, невестка, — с приторно-сладкой улыбкой проговорила какая-то незнакомая Су принцесса, обращаясь к принцу Ван Уку, и еле заветно скривилась, обращаясь к Мён Хи. Однако улыбчивая супруга восьмого принца, похоже, этого не замечала. Хэ Су исподволь окинула оценивающим взглядом неискреннюю незнакомку, явно недовольную присутствием Мён Хи, и осторожно остановилась за спиной кузины.

— Приветствую тебя, Ён Хи, и тебя, Ён Хва, — с вежливой улыбкой проговорил Ван Ук, не обращая особого внимания на пытавшуюся с ним кокетничать принцессу Ён Хи. Как Су уже успела понять, эта особа положила глаз на мужа Мён Хи и теперь всячески пыталась привлечь к себе его внимание. Однако без особого успеха, потому что принц даже не смотрел в её сторону, украдкой поглядывая на саму Хэ Су. И если бы она случайно не поймала на себе его несмелый взгляд, то так и не узнала бы, что он всё ещё продолжает за ней наблюдать. И от этого её сердце начала наполнять злость. Судя по преисполненному негодования взгляду принцессы Ён Хи, она тоже заметила заинтересованный взгляд принца Ука и теперь смотрела на Су в упор.

— Это и есть та самая Хэ Су? — громким шёпотом осведомилась принцесса Ён Хи, пока восьмой принц о чём-то беседовал с подошедшим к нему министром, и дождавшись кивка принцессы Ён Хвы, добавила: — Выглядит она довольно неплохо. Что ж, по крайней мере вкус у неё точно есть, — с таким же громким шёпотом заключила она и ещё раз оценивающе осмотрела Су с ног до головы, отчего той внезапно показалось, что её только что смешали с грязью.

Приняв решение не расстраиваться по пустякам, Хэ Су лишь презрительно фыркнула, отвернулась и принялась разглядывать пёструю толпу в поисках четвёртого принца. До её слуха урывками доносился громкий шёпот принцессы Ён Хвы, однако Су его упорно игнорировала, стараясь не вникать в смысл слов принцессы, и ещё с большим упорством принялась высматривать в толпе своего возлюбленного. Однако, как она ни старалась, его нигде не было: ни среди только что прибывших, ни среди беседующих, ни среди преподносивших дары, ни даже среди покидавших зал для пиршеств, который оказался слишком мал для такого огромного количества народа. Су отыскала глазами в толпе принца Ван Ына, который, почувствовав её заинтересованный взгляд, приветливо помахал ей рукой и что-то прокричал, однако из-за гомона она не смогла расслышать его слов. Также Хэ Су нашла среди собравшихся принца Ван Чжона и своего кузине Бэк А, которые о чём-то беседовали, активно жестикулируя. Она даже наткнулась взглядом на принца Ван Ё, который, к её немалому удивлению, приветливо кивнул ей головой. Однако Су поспешно отвела взгляд, стараясь не смотреть в его хитроватые глаза, и внезапно наткнулась на принца Ван Вона, лицо которого имело нездоровый бледный оттенок, хоть вопреки всему принц и старался показать, что он уже абсолютно здоров. Хэ Су досадливо вздохнула и ещё раз обвела глазами толпу. Однако четвёртого принца Ван Со нигде не было, что её совершенно не радовало.

— Не ожидал, что ты осмелишься столь открыто заявиться во дворец, — послышался за спиной Су до боли знакомый высокомерный мужской голос, который мог принадлежать только одному человеку — третьему принцу. — Неужели всё-таки решила передать мне обещанное письмо?

— О, вы тоже во дворце, третий принц, — с фальшивой улыбкой и плохо скрываемой издёвкой отозвалась Хэ Су, которую так и подмывало нахамить высокомерному принцу. — Наверное, вы подарили достойный подарок Его Величеству.

Ван Ё, явно не ожидавший подобной реакции, недоверчиво сощурился и осторожно продолжил свои высокопарные речи, точно крадущийся шакал:

— Это, конечно было не розовое масло из китайских роз, но ничуть не хуже. Я бы даже сказал, намного лучше какого-то там притирания для волос, — добавил он с нескрываемой издёвкой, с немалым удовольствием ожидая дальнейшей реакции своей собеседницы.

Су так и хотелось съязвить и спросить, не купил ли он картину какого-нибудь известного китайского художника, но промолчала. Вступать в открытую конфронтацию с третьим принцем было очень и очень глупо. Всё равно, что плюнуть себе в лицо. Поэтому она заставила себя терпеливо ждать, пока собеседник сам не признается, что он подарил отцу.

— Я подарил Его Величеству уздечку и самого лучшего арабского скакуна, которого несколько недель к ряду мы с Чжоном объезжали лично, — с горделивой улыбкой произнёс третий принц Ван Ё, наконец поняв, что его первоначальный план не удался. Однако своего разочарования он старался не показывать.

— И как, конь был диким? — всё так же фальшиво улыбаясь, решила немного поиздеваться над принцем Хэ Су, не выдержав его высокомерного взгляда. — Много раз из седла выпадали?

От её внезапного вопроса третий принц брезгливо скривился, тем самым невольно выдав, что из седла он всё-таки выпадал, однако быстро принял невозмутимый вид и с чувством собственного превосходства ответил:

— С тех пор, как научился держаться в седле самостоятельно, я ни разу не падал с лошади. И каким бы диким не был конь, ему не под силу сбросить меня на землю.

Су согласно закивала на его слова, всем своим видом показывая, что не верит ни единому его слову, отчего третий принц потихоньку начинал злиться, при этом плохо скрывая свою злость.

— А ты не так проста, как кажешься, — с кривой усмешкой заключил он, окинув собеседницу оценивающим взглядом. — Только мой тебе совет: если надумаешь дёргать спящего тигра за усы, делай это так, чтобы он не проснулся. Иначе будет жаль, если он откусит такую изящную ручку, — Ван Ё грациозно указал Су на рукав и уже хотел было уходить, как резко остановился и серьёзно добавил: — А письмо, если надумаешь кому-то помочь, отдай мне. Оно мне нужнее, чем твоему облезлому Волку.

— И с чего вы взяли, что я вам его отдам? — проговорила Хэ Су низким голосом, хищно обнажив слегка заострённые клыки. — У меня есть для этого куда более подходящая кандидатура.

— А ты смелая, — смешливо фыркнул её собеседник, так же обнажая клыки, которые выглядели помощнее, чем у неё. — Только совсем безрассудная. Со твоё письмо ни к чему, потому что на трон его с такой рожей никто не пустит.

— И пусть, — как можно спокойнее попыталась проговорить Су, стараясь ни словом, ни взглядом, ни движением не выдать своих истинных намерений. — Тогда, быть может, хотя бы поможет нынешнему наследному принцу укрепить свои позиции.

От подобных слов глаза принца Ван Ё опасно заблестели, словно у хищника, готового вцепиться в глотку своей жертве. Отчего Хэ Су почтительно склонила голову и поспешно отошла в сторону, ища взглядом Мён Хи и восьмого принца. Кажется, она только что смачно потопталась по больной мозоли третьего принца. И если ей жизнь дорога, то лучше всего спасаться бегством, пока взбешённый её словами Ван Ё не переломал ей все позвонки. Что Су и сделала: проворно шмыгнула к стоявшей недалеко от выхода Мён Хи и поспешно обхватила её руку, с невинной улыбкой поинтересовавшись, хорошо ли она себя чувствует. Мён Хи посмотрела на неё с некоторым недоумением, затем перевела взгляд на Ван Ё, который, похоже, всё ещё стоял на прежнем месте, и со смущённой улыбкой ответила, что всё хорошо. Она догадалась, что Су снова нажила себе проблем, однако упрекать её не стала, так как была благодарна ей за то, что она вела себя достойно перед императором и помогла восьмому принцу не потерять лицо в столь важный момент, ведь для него это было очень важно.

— Его Величество искре благодарит всех прибывших за богатые дары и просит занять свои места за праздничным столом, — послышался громкий уверенный голос мужчины лет тридцати, до боли напоминавшего профессора-культуролога из прошлой жизни Ким Хе Ран. Вот так встреча. Так значит это ему она обязана тем нелепым знакомством с четвёртым принцем Ван Со? Что ж, забавно-забавно. Похоже здесь он — приближённый самого императора. Только вот кто он на самом деле и почему так похож на её знакомого? Это был уже довольно интересный вопрос.

Об этом Су хорошенько подумать не успела, потому что Мён Хи повлекла её за собой на улицу. Они неторопливо спустились по мраморным ступенькам трёхмаршевой лестницы на просторный внутренний двор и осторожно заняли своё место в первом ряду. И к большому неудовольствию Хэ Су сидеть ей пришлось как раз по соседствую с третьим принцем Ван Ё, который то и дело прожигал ей бок убийственным взглядом. За всё то время, когда звучали поздравительные тосты, она не могла думать совершенно ни о чём, кроме как о скорейшем побеге с этого места, где её хотят, мягко говоря, поджарить. Хоть Су и ужасно проголодалась за время пребывания в огромном дворце, однако ей в горло ни один кусок не лез. И всё потому, что один чересчур обидчивый принц ковырял её взглядом, точно стрелой.

Но долго продолжаться это не могло. Хэ Су наконец не выдержала этого преисполненного злобы и ненависти взгляда третьего принца и под предлогом сходить в уборную отпросилась у Мён Хи, чтобы поскорей покинуть это место. Бегло осмотрев первые ряды, Су обнаружила свободное место рядом со столом наследного принца. Похоже, что принц Ван Со сидел именно там. Потому что все остальные места были заняты принцами и принцессами, которым прислуживали проворные служанки. Хэ Су глубоко вздохнула и, осторожно пробираясь между столами различных знатных особ, вышла к толпе многочисленной прислуги и поспешно направилась к ближайшим воротам. Только покинув двор пиршественного зала, она смогла выдохнуть с облегчением. Это ж насколько ей нужно было взбесить Ван Ё, чтобы он смотрел на неё с такой ненавистью? Бр-р-р, до сих пор не по себе. Су зябко поёжилась, хоть послеполуденное солнце и стояло довольно высоко, да и ветра совершенно не было. Однако чувствовала она себя совсем неуютно в этом огромном недоброжелательном дворце. Поэтому поспешила нырнуть в первые попавшиеся ворота, совершенно не заботясь о том, куда они её выведут. Ей просто хотелось побыть наедине с собой. Это было сейчас единственным, о чём она могла мечтать. О том, чтобы встретиться с принцем Ван Со, уже не могло быть и речи. Так как Хэ Су даже малейшего понятия не имела, где его искать.

— Госпожа, угощайтесь, — произнесла приветливая с виду служанка, выскочив точно из-под земли с подносом в руках, на котором аппетитно дымился только что приготовленный тток. — Тток ещё горячи и очень-очень вкусный, — начала расхваливать угощение незнакомка, что Су показалось довольно подозрительным. Однако не устояв перед манящим ароматом, она всё-таки сдалась и взяла несколько небольших рисовых шариков с подноса доброжелательной служанки, которая разрешила брать столько, сколько захочется. Решив, что четыре кругляшка вполне достаточно. Су поблагодарила незнакомку, хоть та и казалась ей немного странной, и откусив немного риса, задумчиво направилась к первым попавшимся воротам, из-за которых виднелись ещё голые кроны высоких деревьев.

Покинув каменный лабиринт дворцовых внутренних дворов и наконец-то оказавшись среди ещё не пробудившейся от зимнего сна природы, Хэ Су неторопливо направилась к видневшейся впереди беседке. Из-за постоянного пребывания на ногах её мышцы начали ныть, отчего Су решила немного посидеть, наконец нормально поесть и заодно дать ногам отдохнуть. Однако не успела она сделать и пяти шагов, как кто-то со спины самым невежливым образом схватил её за плечи, испугав до икоты, и резко развернул к себе лицом. Су с перепуга подумала, что так и описается на месте. Однако вместо коварного недоброжелателя она увидела перед собой довольно улыбавшегося четвёртого принца Ван Со. И снова чуть не описалась, но теперь уже от радости. Как она умудрилась не выронить из рук тток, для Хэ Су так и осталось загадкой. Однако она смогла отыскать в огромном дворце того, кого так мечтала встретить. И это уже было счастьем.

— Что ты здесь делаешь? — Ван Со попытался осведомиться с невозмутимым видом, однако у него это плохо получалось. Проказливая улыбка упрямо не сходила с его лица, как бы он не старался её спрятать.

— Гуляю, — честно призналась Су, начав наконец пережёвывать благоразумно попрятанный за щёки рис, иначе в противном случае она бы точно подавилась.

— А почему не на пиру? — не желал униматься четвёртый принц, нетерпеливо переминаясь на месте. На этот раз на нём был надет чёрный конъбок с круглыми драконьими вышивками, как и полагалось принцу, тёмные паджи и чёрные мокхва. Однако его левый глаз по-прежнему скрывала маска. Хоть в этот раз она была совершенно не такой, коей Су привыкла её видеть.

— Мне там не уютно и скучно, — честно призналась Су, попутно откусив ещё один кусочек рисового комочка, и наконец добралась до вкусной начинки. Это была курица в соевом соусе, отчего Хэ Су довольно прищурилась.

— А чего сюда решила прийти? — никак не желал униматься принц Со, которого сегодня прорвало на вопросы. Похоже, соскучился, догадалась Су и протяну ему три целых рисовых шарика.

— Угощайтесь, — с полным ртом пробормотала она, ожидая пока собеседник наконец соизволит забрать у неё хотя бы один тток. — Четыре для меня слишком много.

— Где взяла? — продолжал вести допрос четвёртый принц, но рисовый комочек всё-таки взял и даже не задумываясь откусил от него немного риса.

— По дороге встретила служанку с подносом, и та меня угостила, — со вдохом пояснила Хэ Су, принявшись с аппетитом пережёвывать другой рисовый шарик, который на этот раз оказался с кунжутом и ещё с какими-то семенами, но довольно вкусными.

— А сюда зачем пришла? — задал свой главный вопрос принц Ван Со, наконец дожевав свой тток. — Неужели меня искала? — с хитроватой улыбкой осведомился он, слегка склонив голову на бок.

— Да, искала, — согласно кивнула Су, дожевав свой рисовый шарик. Раз Его Высочество так старательно выпытывает у неё правду, то почему бы её не открыть?

И стоило ей договорить, как его улыбка стала шире и наполнилась счастьем.

— Что, настолько соскучилась? — уже с азартом начал задавать вопросы Ван Со, сделав уверенный шаг к собеседнице.

— Вы же ко мне больше не заглядываете, тогда почему я не могу навестить вас? — вопросом на вопрос ответила она и невозмутимо улыбнулась.

— Тогда, что сейчас намерена сделать, когда наконец встретила меня? — поинтересовался Со, слегка склонив голову на бок, и снова сделал небольшой шаг к Хэ Су.

— Думаю, раз вы здесь… — задумчиво протянула она, из-под опущенных ресниц наблюдая за нетерпеливо застывшим принцем, — было бы неплохо прогуляться с вами, раз вы тоже здесь.

— У тебя соус остался на губах, — с довольной улыбкой проговорил он, указывая на левый уголок своих губ.

— Здесь? — удивлённо переспросила Су и начала тереть левый уголок губ, решив, что он говорит именно о нём.

— Да нет же, правый, — со смешливой улыбкой поправил принц Ван Со, осторожно протянув к ней руку, и замер в нерешительности. Однако к его удивлению и немалой радости, собеседница совершенно не отшатнулась от него. Она спокойно продолжала стоять на месте, терпеливо ожидая, пока он сам не сотрёт соус с её лица. И это придало четвёртому принцу уверенности. Он с необычайной осторожностью вытер капельку соевого соуса, невольно ощущая, как щёки его возлюбленной начинают обжигать его кожу своим внутренним жаром.

— Спасибо, принц Со, — со смущённой улыбкой проговорила Хэ Су, мягко накрыв его застывшую на её щеке руку своею рукой.

И в этот момент Ван Со понял, что это его шанс. Он осторожно высвободил свою руку, отведя её немного в сторону, а другую резко протянул к возлюбленной и, обхватив её за талию, привлёк к себе. От неожиданности Су неуклюже врезалась в его грудь, отчего у неё перехватило дыхание и руки внезапно ослабели. До недавних пор пребывавший в её левой руке рисовый шарик неуклюже упал в траву и чудом не развалился. Дыхание Су стало прерывистым. Взволнованное девичье сердце пустилось в неистовую пляску, будто желая выпрыгнуть из груди. Лицо принца Со находилось слишком близко от её лица. Настолько близко, что она даже чувствовала, как его горячее дыхание обжигает её нежную кожу. И от этого становилось ещё жарче. Хэ Су уже почти задыхалась, ощущая, как её тело внезапно ослабевает в руках возлюбленного. Близость его полураскрытых губ сводила её с ума, а его потемневшие изучающие глаза, смотревшие на неё сверху вниз, заставляли сердце биться быстрее. Чувствуя, как ослабевают её ноги, Су попыталась опереться на сильные руки принца, тем самым побуждая его к действию. Его правая рука скользнула по её затылку, а его полураскрытые губы с жадностью впились в её. Су блаженно закрыла глаза, наслаждаясь его требовательным поцелуем. Вот только она ничего не почувствовала. Жаждущие губы четвёртого принца совершенно не имели никакого вкуса, хоть ей так хотелось узнать его.

«Но почему я совершенно не чувствую его требовательных прикосновений?» — было последним, что промелькнуло у Хэ Су в голове. Мысли превратились в одно сплошное месиво. И в следующее мгновение Су потеряла сознание.

Продолжение следует…

Примечания :

Уронить лицо — образное выражение, означающее потерять репутацию из-за недостойного поведения.

Главные ворота Намдэ (남대문) — единственные ворота дворца Манвольдэ, сохранившиеся до наших дней вместе с частью внутренней крепостной стены, окружавшей дворец.

Мёллюгван (면류관) — парадный мужской головной убор, надеваемый на торжественных церемониях, в том числе и на свадьбах. Количество подвесок-квимаги и нефритовых бусин на них зависит от статуса носящего мёллюгван: у императора — двенадцать подвесок с двенадцатью бусинами; у короля — девять; у наследного принца — восемь.

Квимаги (귀막이)— подвески на парадном головном уборе правителя — мёллюгване.

Летописи Чуньцю (春秋; «Вёсны и осени») — исторические хроники древнекитайского государства Лу, охватывающие период Чуньцю (с 722 по 479 гг. до н. э.).

У Цзин (670 — 649 гг.) «Основы управления в период Чжэнь-гуань» — одно из достаточно известных произведений традиционной китайской историографии. Представляет собой главным образом изложение бесед танского императора Тай-цзуна (627 — 649 гг.), правившего под девизом Чжэнь-гуань («Истинное Рассмотрение»), с его приближенными по разным вопросам управления и морали.

Ли Бо (701 — 762/763 гг.) — китайский поэт времён династии Тан (618 — 907 гг.). Известный как «бессмертный в поэзии», Ли Бо принадлежит к числу самых почитаемых поэтов в истории китайской литературы и считается одним из крупнейших мировых поэтов.

Техника сань-цай (三彩) — тип керамики, в котором для украшения используется три цвета. Зародился и достиг своего наибольшего рассвета в период правления китайской династии Тан (618 — 907 гг.).

Плюнуть себе в лицо — корейское образное выражение, означающее: пытаясь нанести вред другому человеку, наоборот нанести ущерб себе.

Мокхва (목화) — чёрные сапоги на деревянной подошве, являвшиеся частью костюма чиновника.