Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Чем больше времени проходило, тем меньше объяснений происходящему находилось. Капитан Андерсон за годы своей жизни привык к тому, что та постоянно подкидывает ему новых странностей. И он выработал свою собственную стратегию жизни с этими странностями: ничему не удивляться, по возможности обращать выявленные странности себе на пользу и, конечно же, при всем при этом соблюдать рамки морали, чтобы в итоге не превратиться в подобие Сарена. Сложней всего было, конечно, соблюдать первое правило.

Хотя казалось бы, после всего произошедшего еще до встречи с Айрин он должен был привыкнуть. А уж к той вакханалии, в которую девочка из другого мира его невольно втянула, и вовсе надо было быть готовым еще после первого дня знакомства с ней. И после изучения личного дела. И он был готов, черт подери! Он почти не удивился, когда она пересказала ему «сюжет игры». Глазом не моргнул, когда она выжила на Агебинии и появилась на собственных похоронах, превратив их в полный фарс. Он даже не удивился ни капли после того, как она умудрилась каким-то образом нарушить «сюжетную канву», вытащив сначала Дженкинса, а затем и Найлуса Крайка из лап, казалось бы, верной смерти. У него даже не вызвал удивления (почти) тот факт, что «заранее утвержденный» состав команды внезапно пополнился еще и азарийским матриархом. Но Сарен… Нет, в составе команды — это еще куда ни шло. Но Сарен, который жертвует своей жизнью, чтобы спасти человека… Это ни в какие ворота не лезло. Это не умещалось ни в какие рамки, даже с учетом того, что рамки понятия «нормальность» Рин, да и многие люди в жизни Андерсона до нее, уже раздвинули до невозможности. Чего он только не навидался за эти годы…

Но вот в это поверить было решительно невозможно. Это не поддавалось никаким объяснениям. Никаким логическим обоснованиям. Это нельзя было объяснить НИЧЕМ. И все же, после изучения всех тех обрывков записей, что удалось выхватить в Башне Цитадели с того дня, Андерсон просто вынужден был признать: подвоха не было. Сарен Артериус, ненавидящий все человечество и желающий смерти каждому первому человеку в Галактике, внезапно оценил жизнь одного из них выше, чем свою собственную. Внезапно ему стало НЕ НАПЛЕВАТЬ на мнение человека о себе. И это обескураживало. А учитывая, что в ближайшее время придется контактировать с Сареном и Андерсону — чревато это было абсолютно непонятными и непрогнозируемыми последствиями. К которым тоже нужно было быть готовым. И которым тоже нельзя было удивляться. И делать все это придется без предварительной подготовки и хоть какой-нибудь вероятности успеха.

Толчок в плечо заставил вернуться в реальность и заметить, что непонятно куда идущий по своим делам человек изумленно озирается и потирает рукой свое плечо. Андерсон хотел было извиниться, но тут же понял, что мужчина смотрит будто бы сквозь него. А еще — что дорога была достаточно широкой, и разминуться там легко можно было даже с кроганом, не то что с человеком. Вывод — мужчина его не заметил.

— Добро пожаловать в клуб невидимок, — хмыкает Рин. Только сейчас капитан заметил, что девчонка стоит чуть поодаль, сложив руки на груди и с интересом смотрит на происходящее.

— Еще бы понять, как я умудрился в твой клуб попасть. Хочу напомнить, что полчаса назад меня отлично видели. Что, действительно все от инструментрона зависит? — он поднял руку, на которой ничего не было.

— Судя по всему, да.

— Но раньше, когда инструментрон был надет, меня видели. А я видел тебя. В то время, как другие люди, тоже с инструментронами, тебя не видели. Какая-то избирательная невидимость у тебя. И, конечно, у тебя уже есть объяснения.

— Есть. Только чур — не ржать. И я лучше сразу при всех это скажу. Теперь сюда, — Рин уверенно вела его по череде местами перекрытых, а местами — и вовсе отсутствующих дорог. Несмотря на то, что район остался жилым, некоторые здания и дороги пострадали во время нападения гетов. Поэтому ориентироваться здесь с непривычки было затруднительно. Но Рин, судя по всему, бывала здесь неоднократно. Что неудивительно, учитывая их с Гаррусом и, в особенности, с Найлусом, взаимоотношения.

— Все, пришли. Ну что, идемте? — такое ощущение, что Рин чего-то боялась. И Андерсон примерно понимал, чего именно. Она сводила на одной территории его и Артериуса и неизвестно, как поведет себя каждый из них при встрече с призраком прошлого. Честно говоря — Андерсон был неуверен только в Артериусе. Себя-то он знал. От его поведения сейчас и решений, принимаемых во время этого дела, может зависеть не только его дальнейшая карьера, судьба и даже сама жизнь. И дело не в абстрактных рассуждениях о большем или меньшем благе, а о том, что та же Рин при малейшем намеке на ссору со стороны бывшего капитана и бывшего же Спектра предпочтет действовать в одиночку. Или в компании с одним зеленым офицером СБЦ. Учитывая, что противостоять им придется в этом непонятном конфликте как бы не всей станции — будет лучше не доводить ситуацию до такого исхода.

Возможно, их с Артериусом мысли идут в одном направлении. Потому что знакомый турианец при виде Андерсона не отпускает какую-нибудь ехидную реплику, как могло бы быть раньше, а просто отводит взгляд в сторону и смотрит исключительно на Рин. Андерсон следует его примеру, разве что разглядывая не только подопечную, но еще и Вакариана. Тот, впрочем, никаких возражений по этому поводу не имеет, молча выслушивая новости, которые пересказывала Рин, когда вся компания разместилась за небольшим столиком на весьма удобных, хоть и непривычных стульях. Зашла речь и об инструментронах.

— Я вот думаю, а что, если дело не в инструментроне, а тут? — она подносит палец к собственной переносице.

— Поясни, — Гаррус бросает на Сарена какой-то странный взгляд и готовится слушать Рин.

— Мы смотрим только на инструментроны. Мол, есть ли на человеке инструментрон, или нет его. А что, если дело не в инструментроне, а в протеанских маяках? Верней, в видениях, что они передали? Что, если это не просто послание или предупреждение, а некий… код, изменяющий само сознание разумного, делая его невосприимчивым к поисковой системе Властелина? На детях нет инструментронов, но они не видели меня, когда я ехала с одной компанией на аэрокаре. А видения из протеанских маяков видели мы все. И, кстати, это объясняет, почему меня видят те, кто носит инструментрон с файлами Стража, — Рин посмотрела сначала на Андерсона, потом на Гарруса. И, сняв с руки неактивный браслет инструментрона, протянула его Сарену. — На, попробуй, примерь. И скажешь, видно меня, или нет. А вы пока для чистоты эксперимента эти наденьте. И посмотрим на разные комбинации.

— Зря мы тебе из лазарета сбегать не помогали. Нахваталась от Чаквас всяких методов двойных слепых рандомизированных исследований, теперь на нас их тестируешь, — подшутил над Рин Гаррус. Сарен, Андерсон готов был чем угодно поклясться, при этих словах… улыбнулся. Насколько он вообще знаком с мимикой турианцев, насколько понимает их жесты… ладно, это он как-нибудь потом переварит. В спокойной обстановке. И подальше от этого всего бедлама.

Пока что они опытным путем выяснили: увидеть Рин без инструментрона они могут при отсутствии такового у себя, либо же при наличии инструмента с файлами Стража. Сами они становятся невидимыми без наличия техники. Если же надет хоть какой-то инструментрон, хоть обычный, хоть со «Стражем» — видеть их будут все.

— Файлы Стража — словно связующее звено между невидимостью и остальным миром, — себе под нос пробормотала Рин. — Но у меня вопрос только один возникает…

— Какова вероятность того, что этот эффект в принципе можно обнаружить, учитывая, что даже ты постоянно ходишь и спишь с инструментроном? — завершает фразу Рин Сарен тем же тоном.

— Ну, в душе-то я его снимаю.

— Ну, Страж об этом знать не мог. Как и не мог предположить того стечения обстоятельств, при котором ты окажешься без техники и случайно обнаружишь этот эффект, крайне полезный в нашей ситуации. Выходит… — Сарен замолчал, словно давая Рин возможность озвучить недосказанное.

— Выходит, какими бы ни были его цели, он должен был дать нам еще какие-то ЦУ. Ну или хотя бы подтолкнуть к какому-то решению. Выходит — нам надо бы полазить в файлах более подробно.

— Или отправиться в место, где эти файлы были применены впервые, — продолжает Сарен.

— Рискованно. И глупо. И, кажется, Властелин неспроста охотился за нашими с тобой униками. Предлагаю полазать для начала в них и поискать, что там есть скрытого, неоткрытого, непросканированного и так далее. Вам двоим, кстати, тоже.

— СБЦшники посмотрели на мой инструментрон и сразу потеряли к нему интерес, — опроверг предложение Рин Андерсон. Но девчонка тут же выдвинула новую идею.

— Тогда надо искать те файлы, которые есть у меня, но нет у вас. Непередаваемые. Различия, которые и станут отгадкой. Кто за? Я так и думала, что все. Разбиваемся на пары и приступаем. Сарен с Гаррусом, ну а вы, естественно, со мной. Пойдемте? — она кивает Андерсону на выход из комнаты. Но выйти они не успевают, ведь Сарен уже открыл на инструментроне какую-то папку и первое, что они все увидели — голограмма существа, подозрительно напоминающего… человека?

Да, это определенно был человек или кто-то, на него визуально похожий. В странной одежде, напоминающей средневековую то ли ризу, то ли как там они назывались (это у Рин надо спросить — она спец по исторической реконструкции, в древнеримском образе то по «Нормандии», то по Цитадели рассекает). Окантовка золотыми нитями и странная эмблема в виде двух крыльев на груди одеяния дополняли ощущение несвоевременности этой одежды. А глухой шлем, скрывающий лицо, и вовсе вызывал желание отправить незнакомца век эдак в пятнадцатый, где ему будет самое место.

— Что же, мне придется признать, что я ошибся дважды. Во-первых, когда думал, что верно рассчитал ваши психологические профили. Во-вторых, когда думал, что он не переживет контакта с разумом Властелина, — последнее явно было о Сарене. — Теперь все будет проще и сложней одновременно.

— Рассчитал? Выходит, ты нас использовал, чтобы…

— Чтобы помочь добиться вам вашей же цели, — холодно оборвала девушку голограмма. — Возмущение неуместно. В отличие от моего недоверия. Полагаешь, ты первая, кто пытался его истребить? Или что твой друг первый, кто отрекся от него и решил пойти против? Все они заканчивали одинаково. Либо подчинение, либо уничтожение. Что, по сути, одно и то же. Я лишь пытался сравнять шансы.

— Чуть не убив Сарена?

— Говорю же, я не знал, что это будет он. Полагал, что он даст тебе погеройствовать. Но кто же знал, что он решит взять тебя под опеку и полезет спасать? Уж точно не я.

— И в чем был подвох? Что изменилось бы, будь я на месте Сарена?

— Возможно, ничего. Возможно, все. Сейчас мы уже не узнаем ответа. Властелин так или иначе уничтожен и самая большая опасность миновала. Но и тот осколок, что еще остается живым, может доставить вам немало проблем. Простите, уже доставил. И возникает вопрос, что вы предпочтете: принять мою помощь и решить эту проблему, или действовать наобум, и, возможно, потерять все?

— Все зависит от того, что ты предлагаешь. Если подставлять кого-то из моих под удар, то я пас сразу и безоговорочно.

— В этом я и не сомневался. Что же, тогда придется подставиться самой. Если я прав и ты та, о ком я думаю — ты выживешь. Если нет… Что же, ты уже однажды сказала это — кто-то более подходящий просто займет твое место. Сделаешь правильный выбор — будешь жить. Ошибешься — и ценой за спасение станции станет твоя жизнь. Учитывая путь, который ты выбрала — очевидный выбор, не так ли?

— Ты знаешь способ окончательно уничтожить Властелина?

— Ядро. Проблема в ядре. Ядро проблемы, каламбур, — голограмма, казалось, ехидно улыбнулась. Рин нахмурилась, складывая руки на груди и потребовала.

— Поясни. Активность ядра отсутствует, это значит…

— Это не значит, что ядро уничтожено. И ты помнишь, что бывает при грубом уничтожении, верно?

— Оно всю станцию разнесет, — Рин закусила губу. — А если…

— Если предпримешь попытку вывезти ядро или эвакуировать людей — он догадается о твоих намерениях и активирует самоуничтожение. Что, по сути, одно и то же.

— Почему он не делает этого сейчас?

— Это машина. Им чуждо самопожертвование. И при этом, что бы он сам не говорил — у него есть инстинкт самосохранения. До тех пор, пока у него есть вероятность поймать и уничтожить тебя, он будет пытаться это сделать.

— Чтобы поймать и уничтожить меня, ему достаточно будет активировать самоуничтожение.

— Он не видит это решение очевидным. И сомневается в его результативности. Тебе нужно объяснять причину?

— Он не видит, что я все еще на станции. Я ведь почти сразу «родной» уник убрала и бегала с «левым». Но почему он меня не нашел через инструментроны других? Через ту же биометрию, в конце концов.

— У него нет полного контроля над системами. И тем более, нет его в объеме, достаточном для вычисления твоего местоположения по одиночным сигналам. Более того — ему нужны коды отмены, которые я загрузил в ваши инструментроны на Илосе. Именно поэтому он будет искать не только вас, но и ваши инструменты. Уничтожить себя и Цитадель он решится только в крайнем случае. И нужно успеть разобраться с проблемой до того, как он сообразит это сделать.

— Как?

— Ручное отключение. В самом прямом смысле этого слова.

— Те провода… Вот к чему это было. Их уже отключали таким образом?

— Естественно. Вопрос в том, сможешь ли ты сделать подобное? Я знавал людей, которые совсем рядом с ядром теряли всю свою хватку и напористость, так и не решаясь на одно простое движение рукой.

— Людей?

— Образно говоря. Так что, выдернешь провода, или мне поискать кого-то более сговорчивого?

— Выдерну, — Рин мрачно насупилась. И шмыгнула носом, видимо, для подтверждения серьезности своих намерений. Судя по всему, Стража этот ответ удовлетворил.

— Что же, раз ты готова, тогда — прикоснись ко мне. И выбери того, с кем пройдешь этот путь.

— И по какому же закону жанра я не смогу взять с собой всех, кого захочу?

— По тому закону, что я не смогу защитить всех, кого ты захочешь. А в твои планы не входит их сумасшествие, девочка, уж поверь.

— Там все настолько плохо? — уточнила она. Будто бы заранее зная ответ. Возможно, именно поэтому Страж и не стал ей отвечать. Вместо этого голограмма перешла из инструментрона Сарена в устройство Айрин и погасла. Рин вздохнула и себе под нос произнесла:

— А ведь ебучая чуйка меня никогда не подводила… Так и знала, что рано праздновать начали. Ладно, Гаррус со мной, Сарен — отдыхать, вы… ну, вам я не начальница, так что сами найдете, чем заняться, — Рин посмотрела на него, широко улыбаясь. Андерсон кивнул, соглашаясь с предложением подопечной. От сердца отлегло, когда стало понятно, что она не собирается брать с собой «на дело» Артериуса. Последний, впрочем, был этим фактом недоволен.

— Ты серьезно? И как будешь искать это самое ядро? Я хотя бы по ощущениям могу обнаружить, а ты…

— Меня хранители проведут, — будничным тоном произнесла Айрин. Так, словно это было само собой разумеющимся и надо было быть полным идиотом, чтобы не предположить этот вариант развития событий. — Ну и Гаррус, конечно же. Он эти районы хорошо знает.

Турианец молча кивнул, словно подтверждая слова Шепард. Андерсону оставалось только махнуть рукой, отпуская двоих соучастников «на дело», ну и надеяться, что их идея выгорит. Но и сам он сложа руки сидеть не намеревался, предложив, в свою очередь, еще один вариант действий.

-Думаю, будет лучше, если я погуляю по окрестностям с малопонятной целью. Это может привлечь внимание ко мне, а не к вам двоим.

— Главное, чтобы у этого внимания не было последствий, — Айрин хмурится. Вот ей бы о последствиях для Андерсона думать. Хотя да, она именно так всегда и поступает — о других переживает больше, чем о себе.

— Проверь, есть ли у СБЦ официальное постановление о слежке.

— А как… — начинает было Рин, но Сарен кивает на ее инструментрон.

— Из нас двоих именно ты теперь Спектр.

— Пока что неофициально.

— Но полномочия у тебя вполне официальные, в базу данных СБЦ влезешь со своим кодом доступа как к себе домой.

— Ага, сейчас… Упс. А мой код не действует. Что это может значить? — Рин вопросительно смотрит на Сарена.

— То, что Совет уже не на твоей стороне, — мрачно произносит турианец. — Что-то я совсем тупить начал, об этом можно было догадаться еще на том этапе, когда СБЦ начала тебя искать и допрашивать всех, кто с тобой связан.

— Ты о чем?

— Я о том, как охотно с тобой делились информацией люди, когда ты пыталась прижать меня.

— Да как обычно — находились персонажи, которые рассказывали все, как на духу, за счет чего мы, собственно и имеем то, что имеем.

— Твое расследование было неофициальным. Официальное бы никто не санкционировал. Как и текущее против тебя, если бы твой статус еще был действительным. Совет его аннулировал, а тебя не предупредил.

— Некритично. Все равно я теперь невидимка.

— А как ты двери в Президиуме открывать собралась, невидимка? Опять хранители?

— Ага. Они все вентканалы знают и обходные пути, им двери и не нужны особо. Ну а я не настолько крупная, чтобы не пролезть в те щели, куда могут пробраться они. Все, бывайте, мы ушли.

— А ствол? — голос Сарена слишком резкий.

— Привязан к уни-инструменту, забыл? А «Скандалист» я на корабле оставила. Да и вообще — я не собираюсь ни в кого стрелять, говорила уже. Невидимость в помощь, — девушка с ухмылкой положила отключенный уни-инструмент на стол.

— А Страж где находится… — начал было Сарен. А потом его глаза неожиданно расширились, будто он только что кое-что понял. — Постой, в больнице, когда я…

— Это был он. Перехватил контроль над твоим телом и спас от тех уродов, которые тебя прибить собирались.

— А сейчас он где?

— Стоит прямо между нами, — Рин вытянула руку в сторону и провела по воздуху, словно очерчивая контур чьей-то фигуры.

— Мне это не нравится, Рин, — произнес Андерсон. Слишком много странностей и непонятных вещей произошло за сегодня. И он не мог понять, что больше смущает: количество этих самых странностей или слишком спокойная реакция подопечной на них?

— А мне нравится, — неожиданно заявляет Рин. — То есть, это все жутковато, конечно, но если на пользу, то пусть будет. Удачи, — махнув рукой напоследок, она первой направилась к выходу из квартиры. Гаррус отправился следом за ней, а Сарен и Андерсон на какое-то время остались один на один. На мгновение капитану показалось, что турианец собирался ему что-то сказать, но тут же это ощущение исчезло.

— Я ухожу, — произнес он. Это повисло в пустоте. Потому что никто и не собирался ему отвечать. Это было ожидаемо и неожиданно одновременно. Но лучше, чем если бы турианец начал ссору пользуясь тем, что никого нет рядом.

Своим планам капитан решил последовать. И для начала — демонстративно покрутиться рядом с ближайшим к больнице постом СБЦ. Именно там продолжали вестись «оперативно-розыскные мероприятия» и именно в том секторе ждали появления девчонки… И Сарена. «Нарисуйся» там Андерсон — и это точно вызовет интерес. Впрочем… Прежде стоит воспользоваться своей неожиданной невидимостью и попытаться узнать, на каком этапе находятся поиски. И что собираются предпринять сотрудники службы безопасности. А уже потом, на основании узнанной информации, можно и собственные действия продумывать так, чтобы от Рин эту всю братию отвлечь на несколько часов.

В тот момент, когда он уже готов был подойти к стоянке аэрокаров и отправиться в сторону больнице, голову неожиданно стиснула боль. А потом перед глазами замелькали кадры из протеанского маяка. И в этот момент возникла новая череда видений, которые раньше казались смазанными и неясными. Увиденное заставило оторопеть от ужаса и на некоторое время замереть, с трудом переводя дыхание. Она идет в ловушку!

Звонок на инструментроне. Поначалу, увидев, кто ему звонит, он колеблется. Отвечать или нет? Но потом вспоминает об отношении Сарена к Рин и понимает, что лучше все-таки поднять трубку.

— Слушаю, — он старается говорить ровным голосом. Старается не показать своих переживаний этому явно недружественно настроенному по отношению к нему инопланетянину. Но понимает, что сейчас Сарена меньше всего заботит его внешний вид и те переживания, которые он может скрывать или, наоборот, выставлять напоказ. Потому что на турианце, что называется, лица нет.

— Они в пепел рассыпались. Те, кто пытался уничтожить Властелина в прошлом. Он ведет ее в ловушку, понимаешь?

Выходит, Артериус тоже это видел. Но почему он? И почему только сейчас? Ответов на эти вопросы дать было некому. Может, Рин могла бы, но сейчас она была вне зоны доступа. Без инструментрона. Без других средств связи, даже без четко указанных координат передвижения. И им нужно каким-то образом найти ее. Впрочем… Помнится, Сарен говорил, что может найти Властелина, верней — то, что от него осталось. Выходит, что им придется… работать вместе?

— Сообщи свои координаты, я подойду, — то, что Сарен это произнес первым, Андерсона шокирует.

— Что ты сейчас сказал?

— Не заставляй меня это повторять, — турианец сорвался на глухой рык. Усталый и злой взгляд, казалось, сейчас прожжет в капитане дыру. — Я не смогу к нему подойти — мы оба это знаем. Но по тебе он не работал, значит — выдержишь какое-то время. И в то же время ты без меня его, а соответственно, и Рин, не найдешь.

Андерсон сообщает, где находится. А пока ждет Сарена, решает, раз уж они собираются идти чуть ли не черту в пасть, хотя бы лекарствами затариться на ближайшей мобильной медицинской станции. Благо, что там нашлись и «левые» и «правые» медикаменты. Благо, сказал тоже… Впрочем… К черту. Он сам согласился работать с Сареном. Снова. Оставалось лишь надеяться, что ему не придется об этом жалеть. И что они оба сделали выводы из негативного опыта прошлого и сейчас не убьют друг друга в первые минуты совместного времяпровождения. Хотя убить Андерсону Сарена признаться, хотелось. Даже слишком сильно хотелось.

Турианец появился на месте через десять минут. Можно даже было не спрашивать, откуда у него взялся пистолет, но удивительным было то, что второй такой же «ствол» Артериус бросил в руки Андерсону. Тот кивнул, выражая таким образом благодарность, а потом приготовился слушать и следовать за невольным «радаром».

— Сначала надо выбраться ближе к больнице, где меня держали. Дальше по ситуации.

Вдвоем они последовали к ближайшей стоянке аэрокаров, а потом Андерсон решил, что выиграть время сейчас важней, чем быть обнаруженными. И снял машину с автопилота, взяв управление и направляя челнок туда, куда указывал ему Сарен. Судя по тому, с какой силой турианец вцепился в подлокотник сиденья уже через пять минут полета — это было действительно больно. Но, признаться, Андерсону было на это абсолютно наплевать. Куда важней было сейчас ему выследить Айрин и предупредить ее о ловушке. Если это будет стоит жизни Артериусу… Что же, он это как-нибудь переживет. В конце концов, тот ему ни разу не друг, чтобы по поводу его смерти расстраиваться. Честно говоря — он даже хотел, чтобы этот перелет стал для Артериуса фатальным. Столько проблем разом решится. И месть старому врагу, опять же, да и не надо будет переживать, когда эта бомба замедленного действия решит взяться за старое и подставит на этот раз уже Айрин, а не самого Андерсона. Уверен он был, что долго благодарность турианца и его раскаяние, верней — якобы раскаяние не продлятся.

— Снижайся, — голос звучит отрывисто, резко. Судорожный, хриплый вдох и такой же рваный выдох. Андерсон с готовностью направляет машину вниз и паркуется на ближайшем относительно ровном участке.

Сарен первым выскакивает из машины и осматривается. Трясет головой, словно не сразу может сфокусировать взгляд. Но вскоре уверенно показывает рукой направление.

— Нам туда. И держи наготове оружие. Мы не знаем, что там может поджидать помимо… той твари.

Андерсон с готовностью берет в руки пистолет и принимается идти следом за турианцем. Оружие ощущается неожиданно тяжелым, когда становится понятно, что вот сейчас — самый подходящий момент. Убрать Артериуса — и свалить все на того же Властелина. Мол, вышел из-под контроля и сам первый напал. И точка. И черт с ней, с Айрин и ее симпатией к турианцу, с ее верой в то, что Сарена еще можно спасти, исправить и… Как там она выражалась? Социально адаптировать? Стоп…

Только сейчас он понял, что сжимает оружие слишком крепко. Только сейчас понял, что дуло уже направлено в спину замершему впереди турианцу. Только сейчас вспомнил, зачем они здесь. Сарен должен помочь найти ядро Властелина. И, соответственно, Айрин. Он, Дэвид Андерсон, здесь только затем, чтобы спасти эту девочку. Не время и не место сведения счетов с Артериусом. В принципе не время и не место для подобного. Прошло двадцать лет. Откуда в нем взялась эта злость, которой раньше не было?

— Значит, ты у нас весь такой совершенный, но вышедшей из-под контроля марионетки боишься? Настолько боишься, что моими руками хочешь его убрать? Не выйдет. Впрочем, можешь попробовать — даже интересно, до каких еще низкопробных уловок ты опустишься, — тихо, но отчетливо произносит он. И чувствует, что его… будто бы что-то слышит. Как сердце начинает биться быстрей от непонятного страха, как перед глазами невольно всплывают воспоминания прошлого. Где Сарен нападает на него. Где он узнает, что Сарен позволил наемникам похитить Кали. А ведь Рин внешне на Кали очень похожа, разве что моложе почти на три десятилетия.

Он не сразу понимает, что из носа течет что-то липкое. Только облизнув рефлекторно губы понимает, что пошла кровь. Не сразу понимает, что Сарен смотрит на него, широко открыв рот и застыв в таком изумлении, что даже пошутить хочется на эту тему. Но, честно говоря, сейчас не до шуток. Ему настолько страшно, что рубашка моментально промокла от пота.

— Андерсон? — голос Сарена звучит… взволнованно. Только сейчас мужчина понимает, что секундой раньше демонстративно отшвырнул пистолет и сейчас стоит, сложив руки на груди. Также демонстративно.

— Он ничего мне не сделает. И ты мне ничего не сделаешь, тварь. Если можешь — давай, покажи свои фокусы. Только придумай что-то дешевле низкопробных ужастиков. Рин была права — ты можешь работать только по уже имеющимся нарушениям, новые создать не в состоянии, да? Ну да ты попытайся, время у тебя есть. Немного, правда. А потом я приду и прибью тебя к чертовой матери. Всего-то пару проводов дернуть.

Он хорошо чувствует облегчение странной твари. После которого ощущение воздействия пропадает. Или остается, но уже абсолютно незаметным. Сарен, кажется, хмурится. И кивком показывает Андерсону, куда им следовать дальше.

В этой части станции завалы почти не разобрали. Поэтому передвижение осложняется. Андерсон старается бежать так быстро, как может. Судя по всему — подобным занимается и Сарен, но даже со всей своей скоростью и желанием успеть они… опаздывают. К моменту, когда они выходят на очередную искореженную площадь в Президиуме, Андерсон видит в здании напротив Айрин. И видит, как из этого же здания разносится странное красноватое свечение. Сарен, идущий впереди, резко вскрикивает и падает на колени, хватаясь руками за голову. Это может значить только одно — они наконец-то достигли цели своего путешествия. И именно в момент, когда Андерсон это осознал, свечение впереди вдруг прекратилось. А Сарен, еще мгновение назад кричащий от боли, вдруг замолчал. И, вскочив на ноги, бросился вперед. И тут же вынужден был остановиться, потому что пройти к зданию напротив было вовсе не так просто. Потому что перекрытия на этом уровне и на нижерасположенных не было вовсе. Где-то далеко внизу мерцала водная гладь озера, но до нее было этажей, наверное, двадцать, если не все тридцать. И от Айрин, да и от здания напротив, их начисто отрезала эта пропасть. Они опоздали. Все было напрасно.

Ярко красный импульс вдруг прошелся по всему зданию впереди. Кажется, Сарен тоже успел заметить кажущуюся такой хрупкой отсюда фигуру девочки в мешковатой водолазке. Она стояла спиной к разбитому оконному проему и, судя по всему, смотрела на что-то, что к ней приближалось.

— Прыгай! — внезапно закричал Артериус. Андерсон собрался возразить ему, напомнить, что прыгать, фактически, некуда — даже с биотикой она просто разобьется насмерть об воду внизу или еще раньше — об обломки перекрытий. Но силуэт впереди и наверху уже прыгнул. Все так же, спиной вперед, будто доверившись чужому голосу. Чужому… приказу.