Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Саба стояла в центре своего пустого ателье. Открытая студия казалась мертвой без привычного гудения активности студентов, которые использовали это пространство. Иногда, чтобы помочь ей с работой, иногда для своих собственных проектов. Они были не совсем помощниками, но ей нравилось, что работа с ее кейп личностью была связана с некоторой степенью престижа. Это также обеспечивало ей собственное прикрытие, изящное объяснение ее связи с этим местом.

Имея собственное место, она могла оторваться от удушающих аспектов ее программы моды. Все в классе мечтали стать великим дизайнером, пытаясь игнорировать реалии своего положения. Те, у кого были связи и средства для старта своей карьеры, могли бы что-то придумать, стажировку, роль ассистента, что-то еще. Тяжелая работа, пока они продолжали фантазировать о прорыве в индустрию. Для остальных, для людей, которые начинали без какой-либо поддержки, все было мрачно. Берите то, что можете получить, и надейтесь на чудо, которое позволит вам как-то прорваться. Что-бы получить возможность делать что-то отдаленно связанное с индустрией, в которую вы вкладывали свое сердце и душу последние четыре года.

Ну, два года для нее. Она знала, что есть люди, которые негодуют из-за её перевода. За то что она пришла позже и пытается встать на один уровень с остальным классом. Это было нормально, она уже проходила через это раньше, и она стала сильнее из-за этого. Способность действовать самостоятельно, без попыток кого-либо доминировать над ней, держать её в заложниках через единственную помощь, пока она не сможет…

Она отбросила эти мысли, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она снова проверила время, мысленно отсчитывая минуты до предстоящей встречи. Обычно она не следила бы за часами так пристально, но эта встреча была совсем не похожа на обычную. Она понятия не имела, как все будет развиваться. Сможет ли она пройти через это невредимой или это будет катастрофа, которой она боялась.

Отправка всех домой была мерой предосторожности. Она не хотела, чтобы кто-то это увидел, если ее худшие опасения сбудутся. Не то чтобы было так уж много людей, которых нужно было отправить домой. Занятия все еще были отменены, и несколько студентов вообще покинули город. Ее обычно оживленное ателье в эти дни было едва укомплектовано. Только отчаянные и решительные люди, приближающиеся к выпуску, которые надеялись, что связь с кейпом поможет им найти другую работу.

Это была в основном пустая надежда. Она хотела бы иметь такое влияние в индустрии. Это уязвляло, но она должна была признать, что ее присутствие в основном просто терпели на крупных модных мероприятиях. Она была новинкой, а не равной. Никто ничего не говорил, по крайней мере, не прямо, но она знала, что они смотрели на нее свысока из-за ее подработок, работы с маскотами и рекламы. Два года борьбы за то, чтобы ее воспринимали всерьез, все привело к этому.

Гармент приближалась. Эта мысль наполнила ее каким-то страхом, который был необычайно глубоким и личным, особенно по отношению к кому-то, кого она никогда не встречала. Даже не контактировала, на самом деле. Тем не менее, кейп нависла над ее жизнью, угрожая погасить годы работы и усилий небрежным равнодушием.

Как Париан, она создала бренд. Она упорно трудилась над этим, находя способы использовать свои силы, взаимодействовать с общественностью и развивать узнаваемую личность. Конечно, в основном это было связано с ее шоу плющевых животных, а не с ее вкладом в моду, но были люди по всей стране, которые, по крайней мере, узнавали ее, даже если это было просто «тот модный кейп» или «кукольный кейп с оживлёнными маскотами».

Только теперь она не была «тот модный кейп». Теперь это был заголовок, который возникал, когда люди говорили о Гармент. В основном. В лучшем случае он был разделен. Ее либо вспоминали вопросом «какой именно модный кейп?», либо по умолчанию называли «тот другой модный кейп». Все ее достижения за последние два года были затмены, если не отброшены в сторону.

И это были личные достижения, то, чем она могла гордиться. Сделанное ею самой, без помощи или опоры на кого-либо. После трагедии второго года и осознания того, насколько она на самом деле заперта, она отправилась в путь самостоятельно. Потеря отца потрясла ее. Ее семья, у них не всегда было время или возможность полностью поддержать ее, но они всегда давали ей понять, что они заботятся. Даже в самые худшие времена они были утешающим присутствием в глубине ее сознания, поддержкой, на которую она могла опереться. Чем-то, что помогало ей пережить худшие вещи.

С его смертью эта безопасность исчезла, и она поняла, насколько все на самом деле ненадежно. Само по себе она могла бы с этим справиться, но со всем остальным, с чем она имела дело, с чем боролась, это было слишком. Это потрясло ее, но также дало ей силы, необходимые для того, чтобы оставить свою старую программу и найти свое собственное место в мире. Сначала маленькими шагами, но она заставила это работать. У нее это хорошо получалось, она умела сосредотачиваться на цели и делать ее своей.

Ее мама была разочарована, но поняла. Все стало лучше. Она смогла наладить отношения с одноклассниками, найти больше друзей, найти свой путь и быть собой, не беспокоясь о том, что все это рухнет.

Ну, беспокоясь меньше. Она выбрала моду, потому что хотела чего-то другого, чего-то настолько далекого от своего прошлого, насколько это было возможно, и потому что она не хотела стать пешкой в городских конфликтах кейпов. Ее раннее впечатление об индустрии было более чем наивным. Мода, особенно на высших уровнях, была такой же беспощадной, как любой конфликт паралюдей, в котором она могла оказаться.

Попытка пробиться в индустрию, утвердиться в моде и одновременно научиться функционировать в моде была трудной. Оставаться актуальной было необходимо, но для этого было не так много возможностей, особенно при условии, что она не отставала от своих занятий и изучала принципы, которые она пыталась внедрить.

Это были два года постоянных усилий на каждом фронте. Публичные выступления, демонстрации силы, сделки с маскотами, парадные платформы и все остальное, что она могла сделать, чтобы оставаться на виду у публики. Большая часть денег от ее контрактов, которые не шли на содержание ее ателье или финансирование ее работы, вливалась в маркетинг, связи с общественностью или перекрестные промоакции. Имидж был всем, и поддержание его требовало постоянной работы.

Если только вы не Гармент, в таком случае вы просто впадали в позитивное освещение и статус онлайн-знаменитости. Более того, поток контента, который выложила эта женщина, утопил тщательно управляемую серию блогов Сабы, появлений в подкастах и видео. Ноктис кейп, очевидно, но хуже, потому что сомнительно, что у Гармент вообще были какие-либо физические потребности. По всем оценкам она, казалось, работала без остановки, выкладывая часы контента каждый день. Всего неделя онлайн, и она уже обгоняла Париан по количеству контента, не говоря уже о качестве.

На самом деле, «качество» было той частью, которая жгла больше всего. Было бы хорошо, если бы Гармент осталась на уровне своего дебютного видео. Низкокачественные, статичные кадры с веб-камеры демонстрации силы. Если бы не мастерство в работе и потакание ПЛО, то, вероятно, она бы затерялась в суматохе в течение нескольких дней, одно из тысяч неряшливых ознакомительных видео, которые вы нашли в Белом списке или на досках дебютов на ПЛО. Даже ее действия во время Кейп Обесточивания были бы просто всплеском популярности.

Но это был не всплеск. Это был тайфун. После Обесточивания была эта чертова пресс-конференция, позволившая ей похвастаться еще больше и даже привлекшая внимание любителей технарей, самых одержимых фанатов кейпов. Потому что Гармент, конечно же, была технарём по тканям, помимо эпицентра, излома, возможно Дело 53 и потенциально умник, по крайней мере, если теории о ее презентационных способностях были верны. И, глядя на качество ее видео, было трудно спорить с этими теориями.

Париан была осторожна с уровнем своей открытости. Как независимый кейп, она должна была быть. Было слишком легко показаться отчаявшейся или заблуждающейся. Выжечь общественный интерес, став шуткой. Это было искусство, требующее не меньше усилий, чем ее работа в сфере моды. Опирайтесь на общественный интерес, не пытайтесь управлять им самостоятельно. Избегайте выглядеть так, будто вы вмешиваетесь в жизнь людей. Убедитесь, что они хотят вас видеть, что они с нетерпением ждут ваших появлений.

Или вы могли бы просто спамить часами контента ежедневно и в итоге получить за это невежественные похвалы. Если бы это были только видео о том, как Гармент делает одежду, то она, вероятно, уже выжгла бы интерес людей. Вместо этого Гармент росла и в плане контента, и в плане качества. Перейдя от простых видео по шитью к разборке сложных нарядов и подробным обзорам исторических методов создания одежды. Качество быстро выросло от простых записей с веб-камеры до профессионально снятого видео, дополненного мастерским монтажом и управлением качества на уровне студии.

Хуже того, ее, похоже, даже не волновало, как воспримут ее видео. Несколько комментариев получили односложные ответы, но она всегда смотрела вперед, к следующему выпуску. Ее темпы производства сами по себе становились мемом, не то чтобы не было недостатка в мемах о Гармент. Она должна знать, она была представлена более чем в нескольких из них.

Затем наступил субботний вечер. Изменение в содержании Гармент, которое перенесло ее из новинки в нечто совершенно иное. Видео сборки сложных платьев были впечатляющими, но они привлекли нишевую аудиторию. Это была аудитория, за которую Париан боролась, и именно поэтому она знала, насколько она была нишевой. Было не так много людей, которые смотрели модные видео, даже с парачеловеческими силами, создающими их. Она никогда не мечтала вырваться за пределы круга ярых фанатов и любителей кейпов. Не так, как Гармент.

Гармент уже выпускала полнометражные работы. Длина ее видео уже была шуткой и могла бы стать очком против нее, если бы они не были так тщательно выверены и смонтированы. Но это были всего лишь любительские видео. Люди смотрели их ради атмосферы демонстраций, или чтобы следить за ходом сборки, или, по-видимому, просто как способ расслабиться. Затем, в субботу вечером Гармент внезапно усилила свою игру.

Это был кошмар. Париан могла признаться себе в этом. Гармент была достаточно плоха, когда она просто спамила видео о платьях. Внезапно, как будто кто-то щелкнул выключателем, она переключилась на образовательные видео. Не на демонстрации, а на невероятно интуитивные презентации концепций и информации таким образом, что они застревали в голове, даже не замечая этого. Ее собственный профессор разослал рекомендацию на видео Гармент о теории цвета, подразумевая, что остальной ее контент также будет полезен для просмотра.

Как будто не было ясно, насколько плохо все было раньше. Теперь собственное присутствие Париан в Интернете работало против нее. Два года усилий, затменных за неделю. Она перенесла худшее в Интернете, критику всего, что она делала, от ее публичного поведения до ее дизайнов. Горстка любительских ошибок из ее ранних дизайнов была привязана к ней и всплывала каждый раз, когда она пыталась сделать что-то новое. Ее личные работы считались детскими и незрелыми, чему не способствовал ее выбор костюма и темы. И теперь, благодаря Гармент, сама механика ее работы была разобрана на части.

То, что было всего лишь ордой случайных троллей, как попугаи повторявших устаревшие мнения, внезапно стало необычайно хорошо образованными вопросами о ее дизайнерских решениях. Почему она выбрала определенную цветовую палитру. Логику, лежащую в основе определенного типа стежка. Вопросы, действительно ли она понимает намерение, лежащее в основе стилистических тем ее последних дизайнов. Было достаточно плохо, что Париан пришлось задуматься, намеренно ли Гармент преследует ее, выискивая слабые места в ее работах с помощью, казалось бы, не связанных между собой образовательных видеороликов.

Она много размышляла об этом. У Гармент был почти идеальный публичный имидж. Никакого прошлого или даже настоящей личности, о которой стоило бы говорить, общительная и щедрая личность и ровно столько героизма, чтобы произвести впечатление, не втягивая ее в какой-либо серьезный конфликт.

Потому что Гармент могла позволить себе пойти на такой риск. Саба видела состояние платья, которое Гармент передала в качестве доказательства. Это было как проявлением ее собственной стойкости, так и свидетельством того, что она сделала для общества. То, за что она получила бесконечную похвалу, до такой степени, что это не могло быть ничем иным, кроме как стратегическим решением. Как и все, что делала Гармент.

Она как будто указывала на тот факт, что Париан не делал геройской работы без прямых обвинений или возможности опровержения. В то же время она убеждалась, что Париан знала, что не следует делать геройскую работу, демонстрируя, какой урон может быть нанесен за одну ночь даже противниками без сил. Сочетание «ты этого не делаешь» и «ты не можешь этого сделать».

Саба снова вздохнула и прошлась по открытому пространству. Минуты тикали, и она погружалась все больше в тревогу. Поглощавшие ее мысли не помогали, но она не могла оторваться от них, не так близко к событию. Она должна была быть готова.

Она позволила своей силе вытечь, наполняя инструменты и ткани, разложенные по всему пространству. Её пространству. Чувство контроля успокаивало ее. Сила обвивалась вокруг ножниц, булавок и других мелких предметов оборудования. Ни один из больших инструментов, где ее сила либо не давала бы сбой, либо рассеялась бы, либо управляла бы только неуклюжими, резкими движениями. В отличие от инструментов, сила утонула в рулонах ткани, разложенных на поверхностях. Энергия, которую она излучала, обычно была нестабильной, затухающей, если ее не поддерживать, но она могла наполнять ткани и другие материалы, позволяя более точно управлять более крупными объектами. Если ее закрыть, она могла даже заполнить внутреннее пространство своим телекинезом, как воздушный шар, наполненный невесомой сталью.

Но сейчас она делала не это. Достаточно было просто иметь свою силу на месте. Она потянулась за последними частями своего костюма. Ее маска, парик и внешние слои ее платья взлетели и собрались вокруг нее. Пропитанная ткань не имела силы или мощи ее конструкций, но, обернувшись ею, изолировав себя от внешнего мира, это уравновешивало ее. Облегчило мысли.

Неделю назад она могла бы отбросить мысли, что Гармент специально работает против нее. Когда она узнала о другом кейпе с почти таким же набором сил, она была шокирована. Это было внезапно, но не в личном смысле. Даже неизбежные сравнения были чем-то, что она могла принять.

Втайне она надеялась, что Гармент присоединится к Протекторату, просто чтобы попасть в другое пространство, но нет. Намерения Гармент были ясны. В Броктон-Бей теперь было два модных кейпа. Может быть, это привлекло бы больше внимания прессы, дало бы ей шанс отреагировать или проявить инициативу, но не после той недели, которую пережил город. Войны банд, пожары и похищения, а Гармент продолжала работать, как ни в чем не бывало, даже планируя открыть бизнес в центре фактической зоны боевых действий.

Еще мемы. Фотографии поврежденного платья Гармент. Шутки о страданиях ради искусства, игнорировании ужасных нападений, чтобы продолжать шить. Это должно было выглядеть бесчувственно, но с образом, который Гармент создала, она смогла это предотвратить. Выступить в качестве обнадеживающего элемента в конфликте, а не кого-то оторванного от реальности.

Гармент, с ее молчанием, ее дарами и ее обилием видео, было легко игнорировать, не замечать. Даже люди, которые были убеждены, что у нее есть некая сила планирования или презентационного умника, не беспокоились об этом. Возможно, Саба смогла бы заставить себя поверить в это, если бы не то, что Гармент принесла вчера вечером.

То что дебютировало после того, как они запланировали встречу. После того, как эта мегера-юрист, которая была жестка в Нью-Йорке, обратилась к ней от лица Гармент, из-за беспокойства о присутствии Элиты. На самом деле, чтобы убедиться, что Париан знает, где её место. То что Гармент спонтанно посетил Апперкраст, кейп, настолько богатый и могущественный, что это не поддается описанию, в то время как с ней вообще не связались. Даже сейчас у нее было только электронное письмо от его помощника, спрашивающего о ее графике потенциальных деловых предложений.

Конечно, Гармент снова подняла планку и сделала это таким образом, что это доказало, что она работает на более высоком уровне, чем просто спонтанное творчество. Boundless Music. Канал возник из ниоткуда с полным бэклогом контента, готовым к запуску. Несколько явно старых видео, вероятно, что-то, что создатель запланировал до того, как Гармент зацепила его, а затем более новый, более отточенный контент, служащий бесплатной рекламой работ Гармент.

Гармент смогла взять что-то, казалось бы, простое, как заставить кого-то играть музыку в ее одежде, и превратить это в мастерский ход маркетинга. Ей уже приходилось выслушивать речи о качестве создаваемой музыки, о том, как это невероятно для, казалось бы, записанных выступлений. Люди смотрели хотя бы ради зрелищности, даже если не было видно лица мужчины. И их направляли обратно к Гармент, которая одновременно извлекала выгоду из оригинальных композиций мужчины.

Потому что у Гармент была музыкальная тема. Тема, премьера которой состоялась вчера вечером, и люди уже снимали на нее видео по теории музыки. Тема, которая была настолько коварно цепляющей, что она не могла выкинуть ее из головы. Самое близкое, что когда-либо было у Париан к теме, — это джингл из рекламы универмага, для которого она создала оживлённый талисман. Что-то, с чем она даже официально не была связана и над чем ей пришлось активно работать, чтобы от этого оторваться.

Нет, это было не просто счастливое совпадение. Гармент отправилась на поиски кого-то, кого-то с навыками и талантом, чтобы продвинуть ее еще дальше. Согласно комментариям канала, он играл с семи лет, в возрасте, когда большинство людей с трудом справляются с уроками музыки начального уровня. Но Гармент нашла его и устроила дебют, который еще больше возвысил их обоих в глазах публики.

Где это остановится? Гармент была не просто талантливым кейпом или искусным шоуменом. Она строила империю. Вот что пугало Париан. Идея того, что стояло за этой встречей, что она могла означать. Было ли предупреждение об Элите скрытой угрозой? Чтобы сказать, что она будет поглощена, так или иначе. Камень и наковальня, ей некуда было идти.

Также жгло то, что человек, стоящий за Boundless Music, скрывал свое лицо. Все комментарии о том, что внимание уделяется музыке и одежде, что лицо будет отвлекать от искусства, не выдерживали критики. Не для нее. Это был трюк. Более того, это был ее трюк, ее стратегия, только в ее случае это разрабатывалось два года.

Трудно было сделать себе имя в мире моды. Даже быть парачеловеком было недостаточно, чтобы выделиться. У нескольких крупных кейпов уже были свои линии одежды, и индустрия не собиралась рушиться только из-за того, что у кого-то были способности. Ей нужно было что-то, чтобы произвести большее впечатление.

Что-то вроде раскрытия личности. Это должно было произойти в конце концов. Ограничения работы под личностью кейпа были слишком строгими, чтобы их поддерживать. Ее выбор личности, светлый парик, викторианская одежда, отчасти были выбраны для того, чтобы отделить ее личности. Сделать связь более сложной для установления. Это тоже сработало. За пределами избранных друзей, которые знали ее секрет, большинство предположений относительно личности Париан были направлены в неправильном направлении.

Но было и еще одно преимущество этого заблуждения. Люди выстроили определенные предположения о том, кем была Париан. С направлением их предположений у нее была прекрасная возможность подорвать ожидания своим раскрытием. Помимо того, что это произведёт большее впечатление, чем простое объявление ее имени, это был шанс начать диалог на эту тему. Если она могла убедиться, что событие получило некоторую огласку и что нужные люди были оскорблены, то у нее был шанс использовать это в качестве рычага для начала серьезного бренда.

У нее был шанс. Прошедшее время подразумевается. Теперь это уже не так. Она все еще могла бы раскрыться, но с кем-то вроде Гармент на сцене, модельером из Дела 53, все, что она попытается, будет более чем затемнено. Тот факт, что любимый музыкальный канал Гармент разыгрывал тот же трюк, был просто солью на рану.

Казалось, что все, чего она достигла, все, что она так упорно трудилась, чтобы обеспечить себя, было отнято. Хуже того, это было сделано ослепительно быстро кем-то, кто, казалось, едва заботился о ней. Эта встреча, казалось, была скорее запоздалой мыслью со стороны Гармент. Последний гвоздь в крышку гроба, чтобы дать Париан понять, насколько сильно она потерпела поражение.

Это было слишком похоже на то, что было раньше. Ее упорный труд был отброшен, потому что все было против нее. Она ничего не могла сделать, как бы усердно она ни работала. Этого было бы недостаточно. Это было несправедливо.

Она глубоко вздохнула. Время приближалось. Ей нужно было собраться для этой встречи, какую бы форму она ни приняла. Ее маска слегка приспособилась, подталкиваемая ее силой, чтобы сесть как раз правильно. Маскировка, которую она обеспечивала, была успокаивающей. Ей нужно было беспокоиться только о своих глазах и голосе. Ее выражение могло поколебаться, и маска скроет это от мира. Это было то, на что она могла положиться, остаток контроля, который не предаст ее.

С последней проверкой своего костюма она убедилась, что все на месте. Никаких зазоров или намеков, которые могли бы ее выдать. Даже ее парик, наполненный ее силой, был идеально уложен. Это была та же проверка, которую она делала перед каждым публичным появлением, и эта рутина имела успокаивающий эффект. Время почти настало. Она задавалась вопросом, стоит ли ей вернуться в свой офис, чтобы не выглядеть так, будто она бродит вокруг в ожидании. Дюжина сценариев того, как она могла бы играть, промелькнула в ее голове, оставив ее парализованной.

И тут со стороны главного входа раздался стук.

На мгновение она замерла, прежде чем поняла, что ждет. В любое другое время нашелся бы кто-то, кто бы встречал людей за неё. Открыл бы дверь, а затем пошёл и позвал бы ее. Это позволило бы ей подчеркнуть свою значимость, но она сравнила это с потенциальной катастрофой предстоящей «встречи» и вместо этого решила уединиться.

И теперь она была в нехватке рабочей силы, стоя посреди слишком большого ателье без рабочих, которые фактически делали его ателье, а не просто студией. Ей пришлось сдержать себя, чтобы не броситься к входу. Теперь все было критически важно. Каждое впечатление имело значение. Она могла позволить себе казаться, будто она заставляет их ждать, если это означало избежать любого проявления отчаяния или спешки.

Она спустилась по короткой лестнице из студии в вестибюль, ее разум кружился, пока она пыталась вспомнить все, что могла. Гармент приближалась, и было более чем достаточно СМИ, чтобы любой мог почувствовать ее. Но она также привела с собой своего адвоката. Это был худший возможный знак, даже если Гармент могла выдать её за помощника переводчика.

Из того, что она слышала, Дельфина Мертенс появилась из ниоткуда и набросилась на любого, кто осмелился хоть немного помешать «благотворительному» аукциону Гармент. Она также управляла логистикой магазина Гармент, и в такие рекордные сроки, что за этим должно было стоять что-то подозрительное. Париан вспомнила кошмар, связанный с открытием ее ателье. Невозможно, чтобы юрист Гармент закрыл аренду на недвижимость менее чем за неделю без какой-то серьезной закулисной сделки или юридического террора в игре. Вероятно, и то, и другое.

Это соответствовало тому, что она слышала из Нью-Йорка. Несколько ее друзей отозвались о том, как эта женщина вела дела Гармент вокруг аукциона. Помимо того, что она была безжалостной, она была ужасающе компетентной и совершенно не стеснялась отбрасывать социальные необходимости и открыто критиковать любого, кто мешал ее «хорошей работе».

Конечно, потому что этот благотворительный аукцион был определенно направлен на помощь людям, а не на откровенную саморекламу. Это должно было быть шуткой. Дизайнер, которая едва ли была активна в течение недели без каких-либо шоу или достижений, выставляет свои «ранние работы», как будто это было большое дело. Видя, как люди лебезили и по поводу этого поступка, и по поводу одежды, это было почти оскорбительно. Каким-то образом, вероятно, благодаря этой ведьме-юристу, которая преследовала половину нью-йоркской модной сцены, она даже запугала некоторых известных моделей, чтобы они продемонстрировали наряды.

Такие вещи не происходят просто так. Адвокат Гармент, ее музыкальное сотрудничество, даже связь, которую она, по-видимому, установила с Протекторатом, — все это говорило о каком-то плане, схеме, которая позволит ей подняться на вершину, пока все остальные падают, и никто не видит, что она забирает себе.

Она ненадолго остановилась перед дверью и сделала последний вдох, чтобы успокоиться. Она справится с этим. Неважно, сколько всего было против нее, неважно, что случится, она должна была это пережить, иначе все развалится.

Она распахнула входную дверь и была встречена потоком красного. Красное платье, одна из визитных карточек Гармент. Оно заставляло белые перчатки, ее главную визитную карточку, выделяться на контрасте. И перчатки, конечно, выделялись. Но Париан не была готова к этому.

Гармент появлялась в вечерних платьях, деловой одежде и скоординированных нарядах, но никогда не было ничего столь же сложного, как это. Перед ее дверью стояло оживленное бальное платье. Подол грациозно струился по тротуару; каждая складка была идеально уложена. Платье стягивалось на талии, затем поднималось, чтобы очертить тело, которого там не было. Длинные белые оперные перчатки закрывали большую часть «рук» и держались в почти нетерпеливом расположении.

И не было лица. Париан думала, что она готова к этому, но она недооценила эффект. Ее глаза продолжали опускаться к бюсту платья, заставляя ее остро осознавать тот факт, что внутри ничего нет. Учитывая рост Париан, она не совсем смотрела вниз, но она могла видеть достаточно, чтобы распознать пустую оболочку платья, и то, как оно все еще двигалось, учитывая каждый мускул в теле, которого не было, и даже, казалось, дышало и выдыхало.

На ужасный момент она застыла. Она не знала, куда смотреть, что говорить или что ей следует делать. Она была так сосредоточена на Гармент как на человеке, рассматривая ее с точки зрения того, что она делала, и последствий ее неосторожных и, вероятно, злонамеренных действий, что упустила из виду тот факт, что Гармент была совсем не человеком, в любом смысле этого слова.

Перчатки продолжали двигаться, жестикулируя, что могло быть приветствием, но Париан не могла уследить за этим, не с тем, что было перед ней. Она стояла там в замешательстве, благодарная за то, что ее маска скрывала его. Она серьезно сомневалась, что смогла бы контролировать свое выражение без нее.

Мелькающее движение привлекло ее взгляд в сторону и вверх, и внезапно Париан осознала, что рядом с Гарментом находится кто-то еще. Кто-то высокий.

— Париан? Приятно познакомиться. Спасибо, что уделили нам время. — Голос имел легкий акцент, смутно напоминающий европейский, но с контролируемым тоном, указывающим на образованность.

Взглянув на женщину, Париан была поражена осознанием того, насколько много связей Гармент должно быть получила за столь короткое время. Это действительно не помогло ей сохранить самообладание, пока она пыталась понять, почему Гармент привела на их встречу модель.

Женщина должна была быть ростом пять футов десять дюймов (~ 178 см), даже не считая ее дизайнерских каблуков, что значило она возвышалась башней над едва пятифутовой фигурой Сабы (~ 152 см). У нее были длинные светлые волосы, безупречно уложенные с едва заметным завитием, придававшим им упругость. Ее черты лица были классическими для подиума, пронзительными и угловатыми, но не слишком строгими. На ней была облегающая черная юбка до колен и соответствующий блейзер на одной пуговице поверх нежной белой рубашки.

Саба обнаружила, что ломает голову, пытаясь вспомнить эту женщину. Так много черт были просто знаковыми, она была уверена, что должна была ее узнать. На самом деле, она не могла представить, что могла бы пропустить кого-то вроде этого, но за всю жизнь ничего не приходило ей на ум. Нет, она бы не пропустила, особенно с таким близким взглядом. И личным.

Внезапно она почувствовала благодарность за то, что ее маска скрывала совершенно иную реакцию, нежели та, которую вызвала Гармент.

Она сделала все возможное, чтобы взять себя в руки, имея опыт двух лет в индустрии моды. Она не собиралась быть пораженной первой же моделью, которая пересекла ее путь. Даже такой… как эта.

— С удовольствием. — Она сказала это с большей искренностью, чем она могла бы высказать несколько минут назад. — Извините, я не думаю, что мы знакомы?

— О, мои извинения, — сказала женщина с тем же едва уловимым акцентом. — Я Дельфина Мертенс, юридический консультант Гармент. Мне приятно с вами познакомиться.

Париан снова замерла. Ну, ее мозг замер. Ее рука потянулась, чтобы пожать протянутую руку женщины, в основном рефлекторно. Во время этого действия она не могла не заметить, насколько хватка была одновременно крепкой и невероятно мягкой, даже через перчатки костюма Париан. Прежде чем она успела обработать информацию, она обнаружила, что пожимает бестелесную руку Гармент. Рукопожатие кейпа было гораздо более восторженным, чем у ее, по-видимому, не мегеры адвоката, но резкий опыт перехода от одной крайности к другой ударил сильнее чем обычно.

Каким-то образом ей удалось заставить себя представиться и пригласить их войти. Когда она проводила их внутрь, она заметила машину, припаркованную через дорогу от ее ателье. Классический Lincoln Town Car в блестящем белом цвете. Предполагаемый водитель был крепким, но хорошо одетым мужчиной, прислонившимся к капоту. Он кивнул ей, когда она отступила внутрь. Роскошная машина и личный водитель. Она задумалась, не было ли это еще одним трюком, способом показать их относительное положение.

Это было то, что сделает предстоящую встречу изматывающей. Ничто не будет прямолинейным, не с Гармент. Она видела слои стратегии, стоящие за действиями кейпа. Это была ситуация, в которой она не могла позволить себе принимать что-либо за чистую монету.

Например, Гармент, казалось, относилась к её рабочему месту с благоговением, или, по крайней мере, с таким благоговением, которое она могла попытаться передать языком тела и жестами. Париан не знала, было ли это комментарием к ее рабочему месту, попыткой позитивного начала или способом подчеркнуть, насколько сложно понять Гармент, даже при личной встрече. К счастью, адвокат была гораздо более приветливой, не говоря уже о том, что могла поддерживать зрительный контакт.

— Эм, могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросила она, балансируя между беспокойством по поводу присутствия Гармент здесь, в ЕЕ пространстве, и желанием по возможности избегать взгляда на эту бесчеловечную коллекцию одежды. — Кофе? Чай?

— Чай был бы чудесен, спасибо, — произнесла адвокат почти музыкальным голосом. Париан кивнула и протянула свою силу. К серванту. Это была не самая точная ее работа, но возможность похвастаться была важна при такой силовой динамике. Дельфина Мертенс и Гармент наблюдали, как чашки сами собой расставлялись, когда включался чайник. Работать с таким весом было сложно, но она могла справиться с тем, чтобы налить его, когда пришло время.

Тем временем она повела их к столу для совещаний, теперь очищенному от разной проектной работы, которая, как правило, собиралась за семестр. Она немного гордилась тем, как ее ателье могло служить вторым домом для ее друзей по программе моды. Даже если они технически помогали ей и работали в ее пространстве, оно все равно предоставляло им место. Как долго это могло продолжаться, учитывая приближающееся окончание ее программы и остальной хаос в городе, она могла только догадываться. И это, конечно, при условии, что эта встреча не закончится ни одной из катастроф, которых она боялась.

Все трое устроились на своих местах вокруг стола, причем Гармент управлялась со своим платьем таким образом, который, вероятно, был бы впечатляющим без ее задокументированных телекинетических способностей. Париан тоже использовала свои, но делала это более тонко, а не подбирала огромное платье в идеальное положение для сидения.

Она перевела дух и попыталась сосредоточиться. Она должна была быть начеку, быть готовой ко всему, что бы ни случилось. Она натянула фальшивую улыбку под маской, глядя на своих «гостей». Выражение было раздражающим, но оно помогло ей сдержать тон.

— Я была весьма удивлена, получив ваше сообщение, — сказала она с большим преуменьшением. — Что я могу для вас сделать?

Между Гармент и ее адвокатом произошел еще один короткий обмен взглядами. Париан пришлось задуматься, могла ли адвокат на самом деле расшифровать таинственные движения или это было подготовлено заранее.

— Честно говоря, Гармент уже давно с нетерпением ждала встречи с вами, — сказала женщина, Дельфина, ее голос все еще был на грани музыки. — Если бы не конфликты в городе, я уверена, она бы связалась с вами гораздо раньше.

— Как… мило. — ответила Париан, заметив, что чайник достигает температуры. Демонстрируя свои развитые навыки, она расширила свою силу, готовя чай, пока отвечала. — Однако у меня сложилось впечатление, что у вас была более конкретная причина для этой встречи? — спросила она, пока чашки и чайные пакетики танцевали позади нее. К сожалению, это не заслужило больше, чем мимолетный взгляд Дельфины, и она все еще не могла понять, куда Гармент направляла ее внимание.

— Действительно. Как я уже упоминала в нашей предыдущей переписке, учитывая активность Апперкраста в городе и потенциальную возможность появления большего количества агентов Элиты в будущем, Гармент хотела бы связаться с вами по этому вопросу, как в качестве меры предосторожности, так и в качестве предложения поддержки, — объяснила женщина.

Париан выпрямилась.

— Спасибо, но я вполне справлялась сама. — Плюс, фраза о «большем количестве агентов Элиты» явно было просто нагнетением страха. Она знала, что Апперкраст исчезнет, как только его работа будет завершена, и не похоже, чтобы кто-то из Элиты мог просто ввалиться в город и обосноваться тут, не спровоцировав при этом бурную реакцию одной из банд.

— Конечно, — сказала она в качестве успокоения, пока Гармент непонятно размахивала руками. — Однако, учитывая недавние потрясения, мне показалось благоразумным поднять этот вопрос, хотя бы для того, чтобы все стороны были полностью информированы о ситуации.

— Конечно, — сказала Париан, поднося к ним чашку чая. Ее собственная маска не позволяла ей пить, как и бесчеловечность не позволяла Гармент, но, к счастью, у Дельфины Мертенс не было проблем с тем, чтобы принять чашку в одиночку. Она вежливо отказалась от предложенных сахарных пакетиков и сделала изящный глоток из своей чашки, вежливо улыбнувшись вкусу.

— Эм, а Гармент планирует присоединиться к Элите? — спросила она, отчасти для того, чтобы решить одну из своих главных проблем, но в основном для того, чтобы отвлечься от разыгрывающегося перед ней представления.

— В настоящее время Гармент планирует оставаться независимой, хотя она не прочь поработать с Элитой или Протекторатом в ассоциированном качестве. — Женщина вежливо сказала, с твердым намеком, что такая работа будет предложена, если она будет нужна. Париан пожалела, что у нее не так много уверенности в своем будущем. — Тем не менее, есть случаи, когда ассоциированная работа приводила к запутанным ситуациям, которые полностью помещали Бродягу в сферу влияния Элиты. Гармент бдительно относится к таким сценариям и хотела бы распространить такую же осторожность на вас. — Она сделала еще один глоток чая, и Париан пришлось сдержать вздох. — Не для того, чтобы умалить ваши собственные юридические ресурсы, но я была бы рада предложить свою помощь по любому вопросу, связанному с предложениями от Элиты, в качестве доброй воли.

— Эм, спасибо. За предложение, — сказала она. Ее мозг на мгновение сумел проигнорировать элегантность, выставленную перед ней, в основном из-за почти травматических воспоминаний о судебных счетах, с которыми ей приходилось бороться даже по незначительным вопросам. — Это очень щедро.

Взаимодействие между Гармент и Дельфиной ясно показало, что щедрость исходила в основном от Гармент. Она была готова одолжить своего адвоката, своего горячего, молодого, невероятно компетентного адвоката, абсолютно за ее счет, просто чтобы предложить Париан немного доброй воли. Это была ситуация, которая кричала о ловушке. Даже без очевидных ловушек предложение имело скрытые зубы. Принять его значит принять, что ей нужно полагаться на других, что она не способна стоять самостоятельно по сравнению с кем-то, кто был активен только часть её собственного времени.

Она пока не была готова сжечь этот мост, и не только из-за того, как искусно волосы Дельфины подпрыгивали по ее черному блейзеру, который ловил свет как раз правильно. Это был ошеломляющий образ, омраченный только тем фактом, что она почти наверняка восхищалась работой Гармент. Но может наступить время, когда ей понадобится эта помощь, либо с Элитой, либо по другому вопросу. Дельфина и Гармент не одним целым. Она могла оградить женщину от ее очевидных и оправданных проблем с Гармент.

— Если я получу какие-либо предложения или окажусь под давлением, я обязательно с вами свяжусь, — вежливо сказала она.

— Пожалуйста. — ответила женщина с улыбкой, которая могла бы украсить сотню журналов. Париан взглянула на Гармент, которая, казалось, была совершенно равнодушна к своему адвокату. Это было частью игры, или кто-то, кто видел мир так, как Гармент, даже не мог правильно связать вещи?

Не в первый раз она задавалась вопросом, как функционирует Гармент. Каковы ее чувства? Что ею движет? Люди безостановочно рассуждали обо всем, от состояний постоянного излома до одержимых объектов, но никто не мог дать четкого ответа. Даже собственные ответы Гармент были такими же непрозрачными, как и всегда. Был человек, разрушающий жизнь Саба, отнимающий все, за что она боролась, и Саба даже не была уверена, была ли она человеком или, по крайней мере, функционировала ли она как человек.

У людей были надежды, мечты, друзья, страсти. Они были не просто наборами знаний о моде и презентационных способностей. Все в Гармент было искусственным. Даже моменты, которые могли бы показать беспокойство или уровень заботы, так точно вписывались в ее растущую картину, что их нельзя было рассматривать иначе, как стратегические решения.

Кстати говоря…

— Я слышала о предстоящем аукционе Гармент в Нью-Йорке, — сказала Париан как можно дипломатичнее.

— Действительно, — сказала Дельфина с еще одной улыбкой на миллион долларов. — На самом деле, это было то, о чем Гармент хотела поговорить с вами.

— О, правда? — спросила Париан голосом, который был лишь слегка ломким. И снова произошел обмен между Дельфиной и Гармент, который был непонятен и, возможно, существовал только для того, чтобы скрыть уже распланированные речи.

— Сам аукцион состоится в Нью-Йорке в эту среду в два часа дня, но уже организована трансляция, чтобы облегчить участие участников из других штатов, — пояснила Дельфина.

Париан нахмурилась под маской. Они были настроены очень серьезно по отношению к этому аукциону. Благое дело, устранение ущерба и помощь людям в городе, привлекало людей только до определенного момента. Она видела, как люди реагировали на катастрофы и благотворительные дела. Это было нечто большее. Они ожидали серьезных торгов. Вероятно, высокие четырехзначные, может быть, даже низкие пятизначные цены за каждый наряд.

Это было безумие. Наряды были хороши, особенно в фотосессиях, которые они организовали, но они не были ТАК хороши. Такие деньги приходили от влияния дизайнера, и сама мысль о том, что Гармент имела такое влияние после столь короткого периода, была безумием. Всего неделя, а люди всерьез вели себя так, будто она была великим кутюрье.

Честно говоря, если бы не все эти рассказы о Дельфине, которая следила за тем, чтобы каждый пенни был точно учтен и направлен на благотворительность, она могла бы заподозрить, что все это было какой-то схемой отмывания денег. Нет, скорее всего, Гармент просто использовала свое, казалось бы, врожденное чувство зрелища, чтобы воспользоваться ранним всплеском популярности и хорошей прессой таким образом, чтобы создать еще большую популярность и хорошую прессу.

— К сожалению, Гармент не сможет присутствовать на аукционе, но она планировала провести параллельное мероприятие. — В голове Саба зазвенели тревожные колокольчики, когда Дельфина продолжила. — Это послужило бы вторичным источником сбора средств и предоставило бы возможность официально открыть ателье Гармент. Гармент была бы очень признательна, если бы вы смогли присутствовать.

Воодушевление, исходящее от кучи одежды на соседнем сиденье, было почти несносным. Париан успокоилась и ответила.

— Так это будет в магазине Гармент? — спросила она, придавая своим словам обеспокоенную интонацию. Воодушевление сошло на нет из движений Гармент, и Париан постарался не выказывать никакого удовлетворения от этого.

— Да, таков был изначальный план. Вы ожидаете каких-то проблем с этим? — спросила Дельфина, мельком проверяя Гармент.

Саба обдумала проблему. Ей было едва ли комфортно взаимодействовать с Гармент здесь, в самом сердце ее операций. Переворачивать сценарий, быть в центре влияния Гармент, в то время как Гармент потенциально использовала эту предполагаемую силу умника, чтобы контролировать все, направлять впечатления и реакции каждого в среде, которую она контролировала так же точно, как это платье, которое она носила?

Нет. Просто нет. Должен быть другой способ. Должен быть предлог, который вытащит ее из этого. Нет, это будет хуже. Это была бы просто сдача перед Гармент, уступка большей территории для ее продвижения. Ей нужно было перенести событие в другое место.

Она отчаянно перебирала идеи в голове, опираясь на весь опыт, накопленный за последние два года.

— Ну, если это благотворительное мероприятие, то оно будет первым после Безбожного Часа. Особенно если оно будет приурочено к чему-то вроде аукциона в Нью-Йорке, на нем будет много внимания. Я знаю, что Гармент хотела бы провести его, но вы, возможно, захотите рассмотреть более просторную площадку для чего-то подобного.

Гармент оживилась при слове «более». Конечно, она оживилась, очевидно, её волновало только сколько людей её увидят.

К счастью, Дельфина кивнула в ответ.

— Мы не хотели навязываться людям во время восстановительных работ, но если вы считаете, что более масштабное мероприятие будет приветствоваться, оно, безусловно, принесет больше пользы делу. Хотя на этом этапе уведомления поиск места может оказаться сложной задачей.

— Редженси Центр подойдет, — быстро ответила Париан. — Он принимал различные другие благотворительные мероприятия, и я знаю, что на этой неделе он ничем не занят. Организатор обычно согласна отказаться от необязательных сборов за благотворительные начинания. Я могу поговорить с ней от вашего имени. — Все, что угодно, лишь бы вывести это из-под полного контроля Гармент.

Гармент продолжал кипеть от волнения, не обращая внимания на почти невозможность организации чего-то подобного за два дня. На мгновение Дельфина, казалось, отвергла эту идею, но после минутного раздумья и еще одного непонятного обмена взглядами с Гармент она неглубоко кивнула, вызвав взрыв волнения от одежды.

— Я считаю, что это отличная идея. Я была бы признательна за вашу помощь в обсуждении предложения, но я считаю, что мы сможем уложиться в отведенные сроки, — ответила она.

Саба почти жалела ее. Что бы они ни смогли собрать вместе, вряд ли это будет иметь какую-то сплоченность. Небрежное благотворительное мероприятие может соответствовать нынешнему настроению города, но это не пойдет на пользу репутации Гармент. С другой стороны, слишком большое убранство может задать неправильный тон, не говоря уже о составлении списков гостей, предполагая, что кто-то может прийти к чему-то подобному в текущей ситуации. Плюс дюжина других способов, которыми это может пойти не так.

Но ей не стоило об этом беспокоиться. Она знала Редженси Центр, и здание, и персонал. Как бы ни обернулось это событие; она была уверена, что сможет пройти его целой и невредимой. А что касается самого события, то если у вас нет человека со сверхчеловеческим мастерством организации, логистики и модного бизнеса, то не было никакой надежды на то, что все это состоится.

Гармент это много, но она сомневалась, что эта женщина была настолько способна. Она, вероятно, дала бы Дельфине хорошие шансы на преодоление препятствий с лицензией и разрешениями, но в этом событии было больше, чем мог бы сделать даже лучший адвокат.

И не то чтобы благотворительное мероприятие действительно провалится или вообще на что-то повлияет. Люди все равно будут переплачивать за наряды Гармент на аукционе в Нью-Йорке. Этого будет достаточно. Мероприятие в Броктоне не было таким уж важным по сравнению с этим.

На самом деле, даже если бы мероприятие было менее отполированным, большее количество людей могло бы получить больше пожертвований, даже если бы Гармент не выйдет из него в таком блестящем состоянии. Она не саботировала жертв атак. Это было важно. Ее семья, ее друзья, близкие ей люди, они выжили. Даже чудом избежали последствий атак. Она знала, что многим людям повезло меньше, но она должна была сосредоточиться на тех, кто был рядом.

В этом и был фокус, на самом деле. Создать пространство, где вам было бы комфортно, где вы понимали, что происходит, и могли бы быть уверены в своей безопасности. Где вокруг вас были нужные люди. Ее ателье, ее дом, ее класс — все это были такие места. Им угрожали, их трясло, но они держались. Она держалась.

Она не сбежала на службу к Гармент. Она не использовала кейпа как щит от Элиты или билет на косвенный успех. Крючки были там, ловушки, которые могли бы заставить ее подставиться под Гармент так же, как младшие студенты работали под ней, но она не клюнула на приманку. Независимо от разрыва в силе или впечатления в сети, или количества людей, которых Гармент привела к себе на работу, Париан будет стоять одна.

Избежав катастроф, она приняла перевод Дельфины побуждений Гармент к экскурсии по ателье. Впервые за неделю в ее шаге появилась энергия. Это было ее пространство. Она могла контролировать его как в переносном смысле, так и, в ограниченной степени, в прямом. Ее сила текла из нее, когда она вела Гармент и Дельфину через пространство от одного проекта к другому.

Она рассказала о работах других студентов, провела их по некоторым из своих старых проектов и ответила на вопросы о ее оборудовании и материалах. Материалы, которые могли оживать таким образом, что ее демонстрация с чаем казалась детской игрой.

Целые рулоны ткани разворачивались и сворачивались так же быстро. Ткань танцевала и кружилась в воздухе. Она снова почувствовала себя живой, когда мир ответил на призыв ее силы, которая наполняла сам материал, окружавший их.

— …а эти образцы шелка были из прошлогоднего семестра. Вы можете увидеть вышивку. — Она объяснила, заставив мерцающие ткани танцевать вокруг Дельфины. У женщины была грация танцовщицы, а также внешность модели. Как она оказалась с дипломом юриста, Саба могла только догадываться.

— Понятно. Очень мило, — вежливо сказала Дельфина, когда рой сгустился в шарф. По воле Париан он ненадолго поднялся к шее женщины, прежде чем снова опуститься.

Саба взглянула и заметила интерес Гармент. Она сглотнула, прежде чем обратиться к женщине. Она свела к минимуму свое взаимодействие, отсутствие лица и странное расположение одежды все еще беспокоили ее. Тем не менее, дела шли хорошо. Не помешало бы протянуть руку.

— Эм, Гармент? — Движение одежды можно было интерпретировать как ответ. — Хотели бы вы их тоже увидеть?

Было восторженное движение, и Париан приготовилась отправить образцы шелковых изделий к кейпу. И вдруг они двинулись сами собой.

Париан замерла, неподвижная и едва дышащая. Гармент, казалось, не заметила, когда она осматривала швы на образцах. Продолжая вести себя так, будто ничего не произошло, словно она не выдернула землю из-под Париан совершенно намеренно. Будто она не разбила ее уверенность и не разрушила единственный момент радости, который у нее был с тех пор, как город превратился в ад.

Ткань двинулась. Она была полностью пропитана ее силой, и она двинулась. Ее не тянули и не заставляли. Не было никакого соревнования воли, никаких испытаний силы, о которых она беспокоилась. Все в том, как работала ее сила, говорило о том, что ткань должна быть зафиксирована на месте, крепко удерживаемая всей силой ее телекинеза.

И Гармент сдвинула её. Никогда не было ничего подобного, никакого эквивалентного опыта за все время, что Париан использовала свою силу. Сила все еще была там, все еще удерживала ткань, все еще могла толкать и тянуть в любом направлении. Она должна была держать крепко, сопротивляясь любой попытке сдвинуть ткань даже на миллиметр. Но она двигалась, и гораздо больше, чем на миллиметр.

Это было как-будто то, что Гармент делала, работало на совершенно ином уровне, нежели ее собственная сила. Вся механика, через которую ей нужно было пройти, вливание силы, тщательное управление каждым объектом под ее контролем, все это по-прежнему присутствовало. Но как только Гармент хотела посмотреть на кусок ткани, это ничего не значило. Ее сила была так основательно превзойдена, что это было бы смешно, если бы не было ужасающим.

Последняя опора рухнула в сознании Сабы. Она знала, что проигрывает по влиянию, связям, видимости и популярности, но у нее все еще оставалась одна надежда. Идея, что если дела пойдут совсем плохо, ее конструкции могут победить. Что она может быть сильнее в бою. Это не имело большого значения с точки зрения популярности, но это было что-то.

А теперь и этого не было.

Гармент вернула образцы с веселым жестом, который совершенно не смог скрыть то, что она только что совершила. Когда энтузиазм Париан явно угас, визит был завершен. Гармент была чрезмерно экспрессивна в своей сбивающей с толку, а теперь, возможно, и угрожающей манере. Дельфина была гораздо более сердечной, вероятно, потому, что не знала, что только что произошло. Конечно, не было никаких повреждений, никаких травм, просто явная демонстрация силы. Потому что это было все, что было нужно.

— Спасибо за ваши предложения и помощь в организации места проведения, — весело сказала женщина. — Я свяжусь с вами, как только детали будут подтверждены.

— Точно. Спасибо. — Париан перевела взгляд, включив в заявление Гармент, избавив себя от необходимости прощаться напрямую. Она наблюдала, как они забрались в свою роскошную машину и уехали, а затем обмякла от изнеможения.

Все было не так плохо, как она боялась. Никаких угроз, завуалированных или нет. Скорее, демонстрация того, что угрозы не понадобятся, но она могла обдумать это позже. Она не могла одолеть Гармент, но это никогда не было тем, о чем шла речь. Может, было лучше что это прояснилось, убрав с дороги даже мысли?

Нет. Нет, не было. Но это было хоть какое-то подтверждение. Ей больше не нужно было об этом беспокоиться, потому что она знала, насколько это плохо. Теперь у нее были другие вещи, о которых стоило беспокоиться.

Два дня на подготовку. Едва ли достаточно времени, чтобы подготовиться к событию. Гармент будет стараться прыгнуть выше головы, если предположить, что город останется стабильным достаточно долго, чтобы это вообще произошло. Тем не менее, так или иначе, она увернулась от пули. Теперь ей просто нужно было увидеть, куда она приземлится.

Примечания:

Дата следующей главы: ~21.11.2024