Стотысячный (джен)

— Мадам Хуч! — Сола окликнула судью только что закончившегося фееричного матча за Кубок школы: Слизерин вырвал победу у Гриффиндора, несмотря на то, что снитч поймала Джинни Уизли. — Мадам Хуч!

Низкорослая женщина с жёлтыми глазами и модной стрижкой а-ля ёжик резко обернулась, ища в толпе ту, что посмела побеспокоить её после столь напряжённой игры.

Сола протиснулась между оккупировавшими поле болельщиками и оказалась прямо перед ней.

— Здравствуйте! Это я вас звала. Дело в том, что мне нужно взять интервью у игроков слизеринской сборной...

— Вы журналист? — сурово прервала меня Хуч. — Вы же знаете: в Хогвартсе не жалуют прессу.

— Нет-нет, я... скорее, писатель, — пришлось признаться.

И без того горящие глаза судьи, кажется, вспыхнули ещё ярче. Со всех сторон их задевали локтями, ненарочно пихали и наступали на ноги, но Соле так хотелось получить официальное разрешение, что она готова была стерпеть и гораздо бóльшие неудобства.

— Мерлинова борода, и зачем вам сдались эти остолопы?! — спросила Хуч, чуть повышая голос, чтобы перекричать царящий на стадионе гвалт. — Неужто вы хотите написать книгу о том, как забивать квоффл битой?

— Не совсем, — уклончиво ответила Сола. — Это интервью станет лишь частью большого паззла. Дело в том, что я собираю разного рода материал для того, чтобы раскрыть образ главного героя — по совместительству спортсмена — а для правдоподобной характеристики его личности мне необходимо побеседовать с теми, кто реально выходил на поле и побеждал принципиальных соперников.

— Слушайте, — Хуч быстро огляделась, проверив, не подслушивает ли кто, — если честно, я бы советовала вам прийти на любую другую игру, где победитель — не Слизерин. Это команда силовиков, их охотники много фолят, а ловец откровенно ленится — впрочем, думаю, вы заметили это даже на сегодняшней игре. Они выиграли лишь благодаря...

— ...двум загонщикам, которые больше времени проводят в атаке, чем в обороне, и порой превосходят в этом компоненте даже охотников, — Сола не смогла сдержать улыбку. Эти двое как раз и были ей нужны.

— Что ж... Вижу, мне вас не переубедить, — Хуч махнула рукой, а потом указала ей в направлении восточной секции. — Вон, видите небольшую арку? Это вход в подтрибунное помещение. Пройдёте туда и повернёте налево. Белая дверь — это их раздевалка.

— Спасибо большое! — воодушевлённо поблагодарила Сола и побежала в указанном направлении.

После подсказки мадам Хуч найти раздевалку слизеринской сборной не составило никакого труда. Подойдя к нужной двери, она услышала грохот музыки за стеной и поздравительные выкрики, что окончательно убедило её в том, что она не ошиблась.

— Извините? — коротко постучавшись, она осторожно потянула на себя дверь и тут же толкнула её обратно: игроки явно находились в стадии переодевания, и если мокрый и взъерошенный (явно только после душа) Монтегю, завёрнутый в одно полотенце, Солу никак не тронул, то бросившийся в глаза обнажённый торс Теодора Нотта порядком смутил.

А вот кто заметил её, так это вездесущий Блейз Забини: сделав музыку тише и посоветовав всем «прикрыть свои тощие задницы», он открыл дверь с той стороны и взглянул на Солу с неподдельным изумлением: её маггловская одежда явно давала понять о том, что она не из мира магии.

— Прошу прощения, мисс, — продекламировал Блейз, театрально опуская глаза, — за наш внешний вид. Но раз вы не заблудились, а намеренно почтили своим присутствием эту холостяцкую обитель, то, значит, чего-то от нас хотели. Я правильно понял?

— Да, мистер Забини, — с лукавой улыбкой в тон ему ответила Сола, чем поставила его в тупик, если такое вообще было возможно. — Я собираю материал для своего ф... произведения, а потому очень хотела бы пообщаться с вами и мистером Ноттом.

— Что ж, проходите, — Блейз наконец распахнул дверь на всю ширину и согнулся в шутовском поклоне. — Эй, Тео, иди сюда! Слыхал? О нас напишут книгу!

— Я и не сомневался, что это рано или поздно произойдёт, — раздался самодовольный смешок откуда-то из-за ближних шкафчиков. — О ком же ещё, как не о лучших игроках в истории школы.

— Да, кстати! — всполошился Блейз, проводя гостью вглубь раздевалки и жестом предлагая присесть на удобный мягкий стул у стены. — Почему вы хотите поговорить именно с нами, а не, скажем, с гриффиндорцами, которые за последние десять лет владели Кубком раза в три чаще нас?

Сола была готова к этому вопросу.

— Сомневаюсь, что в их команде есть такие ярко выраженные атакующие загонщики, как вы и мистер Нотт.

Драко, сидящий на скамье неподалёку и в данный момент полирующий свой ненаглядный «Нимбус», не удержался от комментария:

— Что есть, то есть, — усмехнулся он. — Матч мы выиграли благодаря вам, так как от меня сегодня пользы было мало — снитч опять поймала Уизли.

— Малфой, тебя ли я слышу? — с напускным изумлением протянул Нотт, появляясь из-за проёма между шкафами уже при полном параде, в чистой и выглаженной школьной форме, с идеально повязанным галстуком. — «От меня было мало пользы»! С каких пор в числе твоих личностных качеств оказалась самокритики?

— Э, парни, хватит трепаться, — грубо оборвал всех Монтегю и махнул рукой на выход. — Все за мной. Нотт и Забини, когда закончите своё «интервью со звездой», найдите меня в гостиной, есть одна тема.

— Всенепременно, — издевательским тоном откликнулся Тео, а Блейз с наигранно-несчастным видом закатил глаза. Сола всё это время молча наблюдала за ними, не переставая удивляться тому, насколько их наплевательское, на первый взгляд, отношение к капитану, команде и в целом к соревнованиям не сочетается с тем, что они показывают на поле. Только сегодня на счету Нотта было одиннадцать голов, а Забини — десять. Конечно, в этом была не только их заслуга, но и недоработка гриффиндорского вратаря, у которого сегодня игра совсем не клеилась, но, в любом случае, стоило признать, что сам факт, что тебе забивают мяч с помощью биты, да притом загонщики, в то время как ты ждёшь подвоха от охотников, и более опытного голкипера мог начисто сбить с толку. И несмотря на то, что уловки Блейза и Тео уже были известны игрокам других факультетов, их связка вновь сработала на отлично, и Слизерин одержал историческую победу над самым непримиримым противником благодаря именно этим двум парням.

— Итак, начнём, — решительно произнесла Сола, открывая блокнот и щёлкая автоматической шариковой ручкой. Забини с Ноттом переглянулись с несколько озадаченным видом. — Первый и, собственно, основной вопрос, который меня волнует: зачем вы выбрали амплуа загонщиков, если по сути своей игры являетесь чистыми охотниками? Вы практически не обороняете собственные кольца, зато к чужим лезете так активно, что зачастую оказываетесь на самом острие атаки.

— Нам отвечать по очереди? — спросил Блейз, и они с Ноттом вновь переглянулись. Сола кивнула, приготовившись писать. — Ну, как по мне, оборонительный стиль игры невероятно скучен. Была в своё время в Чемпионате Великобритании такая команда, которая играла от обороны, но почти не атаковала. Да, они действительно пропускали всего по четыре-пять мячей за игру, но и забивали не больше. Поэтому вся надежда у них была на ловца: поймает снитч, значит, они победят. Но с моей точки зрения такой подход к игре совершенно нецелесообразен.

— То ли дело мы, — хмыкнул Тео, продолжая мысль однокурсника: — Вышли на поле да как давай забивать квоффлы один за другим. И похрен на то, поймает этот ленивый белобрысый индюк снитч или снова зазевается и провалит матч: мы забиваем двадцать-тридцать мячей, делая счёт таким, чтобы вопрос о победителе снимался ещё до ловли снитча. Мы сами, собственными руками, куём свою победу, и в этом весь кайф. Понимаете?

— Вполне, — ответила Сола, быстро строча в своём блокноте. — А как к этому относятся охотники вашей сборной? Или, конкретно, капитан?

Тео и Блейз одновременно усмехнулись.

— Старина Грэхем не слишком рад, что мы играем в атаке лучше него, но молчит в тряпочку, поскольку понимает: не будь нас, не было бы и этих громких побед. А остальные тем более не имеют права голоса, поскольку ни один фланговый охотник не играл в сборной дольше одного сезона — им просто не удавалось как следует зарекомендовать себя. Поэтому... — Нотт многозначительно развёл руками, а у Солы уже было готово возражение:

— Но вы сами, если я не ошибаюсь, отыграли всего один полный сезон, — с хитринкой в глазах сказала она, ожидая реакции прежде всего от Тео, который, как всегда, был преисполнен самодовольства.

— Ну мы-то особенные, — Блейз смешно выпятил грудь вперёд.

— Ты ещё скажи «избранные», — ухмыльнулся Тео.

— В общем, благодаря нашим показателям в матчах, мы в команде на особом счету, — резюмировал Забини. — Такое даже Драко не снилось.

— Всё с вами ясно, — тут уже Сола не удержалась от улыбки: такие забавные были эти ребята и такие хорошие, при всей своей выпендрёжности. Она-то была старше и умнее их и сейчас за масками «крутых пацанов» отчётливо видела лишь двух подростков, лезущих из кожи вон, чтобы доказать свою состоятельность. — Теперь перейдём к более неформальному вопросу. Скажите, есть ли у вас какой-то свой ритуал или просто набор действий, которые вы выполняете перед каждым матчем?

Они снова синхронно переглянулись.

— Думаю, нет, — чуть нахмурившись, словно припоминая что-то подобное, сказал Нотт. — Разве что я предпочитаю играть на пустой желудок — и на метле держаться легче во всех смыслах, и концентрация выше. А по поводу ритуалов... Ну, после любой игры мы слушаем в раздевалке музыку под настроение.

— Ага, под настроение! — хохотнул Забини. — У нас тут всегда тяжёлый рок или металл, независимо от исхода матча.

— Так-то в этом сезоне мы только выигрывали, — многозначительно заметил Тео.

— Хочешь сказать, что если бы проиграли, в этих колонках, — Блейз похлопал стоявшую рядом с ним махину почти с него ростом, — зазвучала бы «Лунная соната»?

Тео лениво пожал плечами.

— Кто знает.

— Слушайте, — вдруг спохватился Блейз, обращаясь на сей раз к Соле, — а расскажите лучше вы, какие фишки есть у вас, журналистов? Ну, там, шнурки как-то наоборот завязать перед важным репортажем или надеть футболку навыворот?

— Нет, ничего такого нет, — рассмеялась она, мгновенно принимая правила игры и чувствуя себя в роли интервьюируемого необычно, но вместе с тем вполне комфортно. — Мы, скорее, больше заморачиваемся всякими писательскими штучками.

— Это например?

— Например, делаем все свои статьи определённого размера или пишем их одинаковым количеством символов. Нарочно употребляем повторы одной и той же фразы через равные интервалы в тексте или закольцовываем статью, последним предложением вновь возвращая мысль к заголовку. Выкладываем их по определённым числам или по какой-либо схеме...

— Позвольте вас прервать, — вклинился Блейз, — выкладываете — это как? Вы пишете статьи для газет вроде нашего «Пророка»?

— Мм... не совсем. Точнее, не только для газет. В мире магглов есть множество других средств массовой информации помимо книг и периодических изданий.

— Однако! — воодушевился Блейз, готовый, кажется, засыпать Солу вопросами, но тут Тео хлопнул его по плечу, тем самым давая понять, что пора заканчивать этот балаган и идти уже отдыхать:

— Окей, ну ладно. — Нотт метнул в журналистку проницательный взгляд тёмных глаз, будто что-то решая для себя, и быстро сказал: — Можете напоследок ответить и мне?

Сола кивнула, заинтересованная тем, что может у неё спросить этот неоднозначный персонаж.

— Какая фишка будет у нашего интервью? Вы опубликуете его в какой-нибудь знаменательный день, или каждое слово в нём будет начинаться с буквы «П»: «превосходно», «потрясающие парни», «победители»?

— Ага, и слово «пафос» тоже обязательно употреблю, — парировала она, этими словами вызывая у собирающего вещи Забини приступ искреннего хохота. — Но вы не угадали, мистер Нотт, всё будет намного изящнее.

— Как именно?

— В нашей редакции каждой статье, интервью или очерку присваивается собственный уникальный номер. Это интервью... — она с улыбкой взглянула на свой блокнот и торжественно провозгласила: — Будет стотысячным.