Паинит (джен)

Вечер перед новым годом в лондонском министерстве магии обещал быть тихим и спокойным. Молодой специалист отдела тайн Уолтер Смит только что заступил на ночное дежурство. За окном бушевала непогода, что только добавляло уюта его маленькому тепло освещённому кабинету. Уолтер потянулся к тумбочке и достал оттуда бутылку янтарного виски. Из угла, где стояло гостевое кресло, раздался смешок.

— Не рановато ли, Уолтер? — спросил волшебник, сидевший в кресле, закинув ногу на ногу.

Уолтер улыбнулся своему коллеге, который решил задержаться на работе и составить ему компанию.

— Все уже разошлись по домам. — уверенно ответил он. — Внизу сидят пара мракоборцев, и я думаю, что они уже празднуют.

Уолтер взмахнул палочкой, и на столе со звоном материализовались два стеклянных бокала. Он подумал секунду, и сделал ещё одно движение палочкой. Раздался холодный стук — и они на треть наполнились кусочками льда.

— И часто ты этим занимаешься на работе? — ухмыльнулся гость.

В голосе волшебника прозвучала нотка осуждения, от которого Уолтер сразу же отмахнулся.

— Ночью никогда не бывает работы. — ответил он, разливая золотистую жидкость по бокалам. — К тому же, сегодня новый год.

С этими словами Уолтер протянул порцию виски коллеге.

— За тебя, — сказал он, поднимая свой бокал.

Гость кивнул в ответ и пригубил виски.

— А что это у тебя за мусор под дверью? — спросил он, кивком указывая на горку помятых конвертиков.

Они лежали у входа, слабо подрагивая, как живые. Уолтер сморщился, будто ему под нос только что подсунули тухлый помидор.

— Меня сегодня забросали почтой. — объяснил он. — Первый десяток поздравлений я ещё прочитал, но потом мне надоело.

Уолтер сделал приличный глоток виски и расслабленно откинулся на спинку своего кресла.

— Эти лицемеры из вашего руководства, да и не только из вашего, — продолжил он, — знать не знали, кто я такой, пока меня не завербовали в отдел тайн. А теперь они пишут поздравления.

Гость понимающе усмехнулся.

— Этого можно было ожидать, — ответил он Уолтеру, — теперь у тебя есть доступ к секретным делам министерства.

Уолтер махнул рукой, выражая полное равнодушие к такой ерунде, как секретные дела. Он считал скрытность своего сектора чрезмерной.

Не успели волшебники опустошить виски, как в дверь гулко постучались. Они синхронно вздрогнули, и Уолтер проворно взмахнул волшебной палочкой, отправляя следы преступления обратно в тумбочку. Он сделал это как раз вовремя, потому что дверь в ту же секунду распахнулась. На пороге стоял растрёпанный и запыхавшийся мракоборец, плечи его мантии были засыпаны снегом.

— Смит, где тебя черти носят?! — проревел он. — Ты получаешь служебные записки?

Уолтер вжал голову в плечи, а его гость поспешил ретироваться, юркнув в промежуток между дверью и мракоборцем. Ногой он неосторожно задел ворох конвертиков, к которым так небрежно отнёсся Уолтер.

— Я ц-ц-целый день получал одни поздравления... — начал оправдываться он, но тут же замолчал, увидев багровеющее лицо мракоборца.

— Живо собирайся! — рявкнул тот. — У нас некромант!

Смит хотел было возразить, что кроме него некому остаться на дежурстве, но прикусил язык. Некромантия — дело редкое и очень опасное, которое зачастую требовало участия отдела тайн. Вместо возражений он быстро накинул зимнюю мантию, и вместе с мракоборцем покинул кабинет. Всё было очень серьёзно, раз его срочно сорвали с ночного дежурства. Если такое случалось, это значило, что мракоборцы получили приказ стрелять на поражение.

— Откуда вдруг взялся некромант? — поинтересовался Уолтер, удивляясь, что кому-то приходит в голову заниматься тёмной магией в канун нового года. — Вроде в последнее время у вас всё было тихо.

— Старая знакомая. — буркнул мракоборец, — Год пряталась, и теперь объявилась.

Уолтер в ответ лишь неопределённо хмыкнул. Он работал в отделе тайн меньше полугода, и до этого вообще ничего не знал о делах мракоборцев.

На улице было ещё холоднее, чем казалось из окна его кабинета. Метель бушевала со страшной силой, и Уолтер поплотнее закутался в мантию. Освещая ночь огоньками люмоса, два министерстких волшебника вышли во двор. Мракоборец крепко схватил Уолтера за рукав мантии, и, не успел тот опомниться, как его тело сплющило трансгрессией.

— Мы на месте. — отрывисто сказал мракоборец.

Открыв глаза, Смит понял, что находится в одном из не самых благополучных районов Лондона. Метель здесь ощущалась ещё сильнее, ветер сметал снег с верхушек деревьев, и тот со свистом рвал воздух на тысячи мелких осколков. Волшебники стояли по колено в сугробах, и снег сразу засыпался в короткие ботинки Уолтера.

— Не мешкай, Смит! — мракоборец шагнул вперёд, зажигая люмос.

Уолтер с трудом шевельнул задеревеневшей ногой. Было тяжело не только идти, было тяжело даже дышать. По слабым колебаниям магии Уолтер понял, что ещё несколько минут назад здесь были волшебники. Однако за это время их следы успело полностью замести снегом.

Внезапно раздался грохот, и темноту разрезал ослепляющий разряд молнии. Уолтер подпрыгнул от страха.

— Черта с два, Уолтер! — раздражённо рявкнул на него мракоборец. — В отделе тайн все такие?

Уолтер хмыкнул в ответ, продолжая идти. Магия магией, но он не хотел бы, чтобы молния поразила ближайшее дерево. К тому же, гроза в это время года была полнейшей неожиданностью для волшебника. Он не знал, что такое вообще бывает.

Сделав ещё несколько шагов по сугробам, Уолтер сквозь пелену метели увидел волшебников в черных мантиях. Они стояли полукругом, направляя волшебные палочки в маленькую фигуру, съёженную на снегу. Только сейчас он почувствовал себя на работе. Уолтер машинальным движением стянул с шеи цепочку и положил в карман мантии. Держа палочку перед собой, он подошёл ближе.

Встав наравне с мракоборцами, Уолтер наконец-то смог разглядеть, в кого они целились. Это была худая растрёпанная ведьма с тёмными безумными глазами. Метель трепала её серое пальто, а губы посинели от холода. Дрожащими руками она обнимала себя за плечи и совершенно не походила на преступницу. Уолтер почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Женщина была беременна.

— Господи, — прошептал он севшим голосом, — да она же...

— Приготовься! — командным голосом перебил его мракоборец.

Уолтер нервно сглотнул, в его голове машинально пронеслись необходимые заклинания. Из кончика его палочки выскользнула серебристая нить толщиной с паутинку. Уолтер мысленно потянулся к ведьме, прикасаясь к её Тонкому Телу. Не успел он до конца осмотреть её душу, как снова раздалась команда мракоборца:

— Крестраж?

Уолтер сконцентрировался, исследуя Тонкое Тело ведьмы. Это было цельное нетронутое полотно, без разрывов и даже серьёзных шрамов. Оно казалось почти человеческим, хотя магия некроманта, очевидно присутствовала. Это было странно, слишком неправильно.

— Нет, — задумчиво произнёс Уолтер, — не похоже, чтобы делался крестраж. Я бы даже сказал...

— Хорошо. — оборвал его мракоборец и поднял свободную руку, привлекая внимание своих коллег.

Уолтер замер, продолжая всматриваться в сплетение души ведьмы. Что-то было не так: похоже, что она уже очень давно не пользовалась магией...

— Стойте! — взвизгнул он, поняв, что сейчас произойдёт. — Она неопасна!

Мракоборец кивнул остальным, давая команду приготовиться к атаке.

— Конечно! — рявкнул он. — Если бы она привела армию инферналов, нас бы тут уже не было!

— Подождите! — закричал Уолтер. — Не стреляйте!

Но было уже поздно.

Рука мракоборца опустилась. Это была команда "огонь".

Уолтер закричал, но его крик потонул в хоре голосов, произносящих непростительное проклятье. Он зажмурился, но даже сквозь веки видел, как воздух рассекли зелёные лучи смерти. Уолтер так и стоял, с закрытыми глазами и поднятой волшебной палочкой, не веря в реальность происходящего.

— Смит! — взревел мракоборец, отдавший смертельный приказ.

Уолтер вздрогнул, как будто его обдали ледяной водой. Нить заклинания, связывающая его с Тонким Телом ведьмы, была оборвана. Холодный пот прошиб тело Уолтера. Всё произошло слишком быстро.

Он покачал головой в знак того, что душа некроманта не была удержана какой-либо тёмной магией. Волшебники опустили палочки. Смит с трудом открыл глаза и стал читать молитву за упокой. Сейчас Уолтеру было наплевать, что подумают о нём все эти волшебники. Они только что убили беззащитную женщину прямо у него на глазах.

Все стояли молча, пока Уолтер не закончил. Его била крупная дрожь. Внезапно он почувствовал, как чья-то рука крепко взяла его за плечо и потащила в сторону. Не в силах сопротивляться, он поддался. Его боковое зрение отметило, как один из мракоборцев волной снега засыпал место удара смертельного проклятья. Темноту поразила ещё одна вспышка молнии, но Уолтер уже не чувствовал ни страха, ни холода. Он вообще потерял способность чувствовать.

— Спокойно, сынок, — тихо сказал мракоборец, ведя Уолтера к месту трансгрессии. — Это твоя первая работа?

— Нет, — на автопилоте произнес рот Уолтера, и звук собственного голоса как будто вернул его к реальности.

Уолтер остановился и перевёл взгляд на коллегу. Он задыхался, как будто впервые за несколько минут глотнул воздуха. Его большие черные глаза впились в суровое лицо мракоборца.

— Её нельзя было убивать! — продолжил он, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Только сейчас Уолтер понял, как сильно замерз, но теперь этот факт казался ему сущей мелочью. — Она... Она была...

Он замолчал, не в силах произнести слово "беременна". Уолтер почувствовал, как к горлу подступил ком. У него самого недавно родился ребёнок.

Ни единый мускул не тронулся на лице мракоборца.

— Смит, — спокойно сказал он, твёрдым движением увлекая Уолтера вперёд, — ты всё сделал правильно. Ты выполнял свою работу, а мы — свою.

Уолтер резко дёрнулся, вырывая своё плечо из хватки мракоборца, чье лицо по-прежнему оставалось беспристрастным. Его реакция возмущала и ужасала Уолтера.

— Что это за работа такая, а? — не останавливался он, чувствуя, что нервы его не выдерживают. — Убивать беззащитных людей?

По лицу мракоборца пробежала тень, а в глазах зажегся огонёк гнева.

— Она такая же беззащитная, как я. — холодно отчеканил он. — Тебе ли не знать, на что они способны?

Смит не мог поверить своим ушам.

— Это что ты имеешь в виду? — зло прошипел Уолтер.

Мракоборец теперь напоминал коршуна, готового растерзать свою добычу. Однако его голос оставался таким же холодным.

— Ты мог сорвать операцию, — сквозь зубы проговорил маркоборец, пропустив мимо ушей вопрос собеседника, — и об этом будет интересно узнать твоему начальству. А заодно о том, что информация из нашего отдела до тебя не доходит.

С этими словами он снова схватил Уолтера за плечо и потащил к месту трансгресии.

— Но... — возразил Уолтер, пытаясь вырваться, и чуть не упал. Мракоборец удержал его и снова потащил вперёд.

— Уолтер, твоя работа здесь закончена. — перебил его коллега, в голосе которого был металл. — Вы не диктуете нам свои правила. Мы не лезем в ваши дела. Я же не спрашиваю, как вы узнаёте, что они дохнут?

Уолтер вздрогнул, и его рука потянулась к карману с кулоном. Серебрянный диск с черным камнем в центре на тонкой цепочке. Автоматическим движением он надел его на шею.

— Чувствуем, — прошептал Уолтер.

Мракоборцы выполнили свою работу. Ту, которую они делали каждый день — страшную, но ставшую обыденной. Это была их рутина. А его рутиной были некроманты. И, к сожалению, их профессии пересекались иногда самым жутким образом. В эту смену Уолтер собирался пить в одиночестве.

Метель не прекращалась. Порывы ветра трепали ветви и гнули стволы деревьев к земле. То и дело раздавался гром, и небо пронзало электрическим разрядом. Граница горизонта размывалась, превращаясь в снежную пелену, уползающую в черноту ночи. Шаги стихли, и улица снова наполнилась звуками бушующей природы. Только волшебник заметил бы, что ещё несколько часов назад здесь совершалась магия. Но сейчас было безлюдно. И в такую метель даже волшебник не заметил бы, как неестественно пошевелился сугроб в месте, где совершалась магия. Как постепенно посреди снежной бури выросла неясная фигура. Её тусклые длинные волосы вплетались в узоры метели, а пальто крыльями развевалась за спиной. Она шла медленно и плавно, как будто совсем не чувствуя холода, и уверенно, как будто точно зная дорогу. Никто не справился бы без магии. Но в ней было много магии, и поэтому она продолжала идти вперёд. Волшебство заставляло её помнить дорогу. Волшебство заставляло её продолжать начатый ранее путь. Тёмные улицы встретили её безлюдной пустотой. Из маленьких окон на улицу падал слабый свет. Она не обращала на них внимания, это были не те окна. Ей нужно было дальше. Девушка добрела до маленькой церквушки, и силы начали оставлять её. Она руками уцепилась в прутья решётки, окружавшей неприметное квадратное здание. Она продолжала идти вперёд, но уже медленнее, едва перебирая ногами. Толкнув тяжёлые ворота, она вошла в пустой дворик. Метель почти сбила девушку с ног, и она чуть не упала, схватившись руками за живот. Ей осталось совсем немного. Если бы кто-то увидел её на улице, то сразу понял бы, что ей срочно требуется помощь: посиневшая кожа, неестественные, рваные движения и пустой невидящий взгляд. Но вокруг не было ни души, и она шла туда, куда вела её магия. Пройдя дворик, она забралась на ступени, и постучала в дверь, плечом оперевшись на косяк. Услышав торопливые шаги, она обрадовалась бы, если могла. Но она была слишком слаба для этого, она чудом держалась на ногах.

Дверь открылась, и на пороге появилась худая женщина в застиранном чепчике.

— Святые угодники! — в ужасе воскликнула женщина, и, сняв с плеч старую шаль, накинула её на продрогшую гостью.

— Всё будет хорошо, — шептала хозяйка, практически неся по коридору холодное тело путницы.

Вокруг суетились люди, раздавались женские крики. Её о чем-то спрашивали, она что-то отвечала. Она с трудом могла вспомнить своё имя. Здесь, в тепле и безопасности, она отдалась чужим рукам. Руки уложили её на кушетку, разорвали на ней одежду, растёрли тело летучей резко пахнущей жидкостью. Ткань под ней намокла. Раньше она бы решила, что это кровь, и испугалась бы за свою жизнь. Но сейчас её сознание не принадлежало ей, и своя собственная жизнь больше не волновала её. Голос в её голове говорил, что она заледенела на улице, и теперь оттаивает. Эта безумная мысль мелькнула в её пустых безжизненных глазах, и рот оскалился страшным неестественным смехом. Руки прижали её плечи к кушетке, а другие руки, согнув в коленях, раздвинули её ноги. Смех перешёл в крик. Автоматическая реакция тела, когда оно разрывается на части. Муки длились вечность, заставляя её тело заходится криком. Голоса продолжались в её голове, но она уже не разбирала слов. Боль была невыносима, и она давно сдалась под её натиском, однако лёгкие продолжали качать воздух. Как будто повинуясь чьему-то приказу, сердце совершало удар за ударом. Она теряла зрение, теряла слух. Магия рождала в её голове образ, за который цеплялись остатки её разума.

— Том, — прошептала девушка, и это был первый изданный ею членораздельный звук.

— Том, — прошептала она, и боль утихла.

Она хваталась за воспоминания, но они ускользали и терялись, переставая быть частью реальности. Она сама ускользала вместе с ними.

— Том Реддл... Том, в честь отца... — бессвязно бормотала она. — Пусть он будет похожим на отца...

Её сознание догорало вместе с остывающим волшебством, благодаря которому ещё билось сердце.

— Том Марволо Реддл... — выдохнула она ещё тише. — Марволо, в честь моего отца.

Казалось, что ребёнок родился мёртвым. Его бесшумное и неподвижное тело положили на соседнюю кушетку, хлопоча над продолжающим дышать телом матери. Но несмотря на все старания, жизнь неумолимо покидала девушку. Она продержалась час. Когда одна из медсестёр поняла, что пульс её оборвался, в комнате раздался пронзительный детский крик.

Все замерли в ужасе, не решаясь обернуться. То, что случилось, было необъяснимо и жутко. Но ребёнок кричал, ребёнок был жив. Это были самые страшные роды, которые довелось принимать в приюте Вула.

Миссис Коул, молодая смотрительница приюта, стала вторым человеком в Лондоне, которому нужно провести новогоднюю ночь наедине с крепким алкоголем.

За долгие годы приют обветшал настолько, что даже правительство выделило денег на его ремонт. Реконструкцию было решено начать с крыши, и теперь там была постоянная стройка. Покосившийся чердак, словно костыли, подпирали леса и стропила. А и их очертания рисовали во дворе частокол поломанных теней.

Миссис Коул так и не избавилась от воспоминаний о той ночи, когда родился Том Реддл. Старые монахини, видевшие его рождение, настояли на визите священника. Но даже его успокаивающие речи не подействовали на впечатлительных женщин, и с тех пор они отказывались помогать в приюте. Миссис Коул не была настолько набожной, но и она по возможности старалась избегать ухода за младенцем, поручая эту работу своим помощницам. Это были девчонки из бывших воспитанниц приюта, которых не смутило бы и дитя сатаны. Отчасти им не доставало ответственности для подобной работы, но детей в приюте было много, и за всеми должен был кто-то присматривать. Поначалу смотрительница вообще не верила, что этот слабый тихий ребёнок сможет прожить и год. Но Том, как назло, рос совершенно здоровым, и не успела она оглянуться, как он вымахал в самого высокого мальчишку среди сверстников. Глядя на этого до жути странного ребёнка, она жалела о том, что когда-то была вынуждена приютить его. Но тогда она не могла поступить иначе, а сейчас она не могла просто выставить его на улицу.

Сам же Том никогда не мог понять, что в нём не так. Одно время он пытался подружиться с детьми, но их настороженные взгляды говорили ему: "Ты не такой, как мы." То же самое говорили ему понимающие взгляды взрослых, но взрослым вообще не было до него особого дела. Как будто Том болел какой-то странной болезнью, и ею мог заразиться каждый, кто заведёт с ним разговор. Они все знали какую-то тайну, не желая посвящать его в свои дела. А он рос в поисках объяснения, воображая себя то инопланетянином, то тайным сыном какого-нибудь известного человека. Но время шло, а на дворе приюта не появлялось ни летающих тарелок, ни таинственных родственников. А маленький Том ждал, не оставляя своих надежд. Все здесь были сиротами, а он был не таким, как все, — значит, и сиротой быть не мог.

С детства он постоянно проводил время наедине с собой. Занятий в приюте почти не было, и чтобы себя развлечь, он подбирал никому не нужные, самые обычные вещицы. В его воображении все они становились игрушками — яркими, интересными, похожими на те, что заполняли детские комнаты у нормальных людей. У сирот отродясь не было ничего своего, а Том собрал себе целую коллекцию сокровищ, и был единоличным её хозяином. Никто никогда не разговаривал с ним, и мальчик привык не скучать в одиночестве. У него было много времени, и вскоре он научился различным фокусам. Одним из первых его умений стала способность передвигать предметы без рук. Никто из его знакомых не умел ничего подобного, даже взрослые. Именно тогда Том впервые осознал свою исключительность. У него был талант, и, как выяснилось впоследствии, далеко не единственный. Ещё его слушались разные животные. И если для него самого не могло быть ничего естественней, окружающих это злило и пугало. И так как с возрастом Тома его способность к разного рода фокусам проявлялась всё сильнее, жизнь в приюте становилась для него всё тяжелее.

Первая серьёзная стычка со сверстниками произошла из-за губной гармошки Денниса. Конечно, все знали, что он сам оставил её без присмотра, и никакому сироте не пришло бы в голову обвинить другого сироту в краже. Воровство в приюте вообще было понятием условным: не уследил, не отстоял своё добро — значит, и права на него не имел. Но обычные правила не распространялись на Тома Реддла — странного, необщительного мальчишку себе на уме. То ли дело Деннис — кудрявый голубоглазый весельчак, со всеми на короткой ноге. У Денниса с рождения было больше прав, чем у Тома, и сверстники не преминули ему это напомнить. Том мог бы пожаловаться смотрительнице, но заделаться крысой — перспектива ещё более страшная, чем оставаться простым изгоем. К тому же, взрослые здесь полагались на особую стратегию воспитания — такую, что избавляла их от лишних хлопот. Суть её заключалась в том, чтобы позволить детям самим разбираться в своих делах. И зачастую стычки происходили с молчаливого согласия руководства. Дети и воспитатели недолюбливали друг друга, но поддерживали удобные взаимовыгодные отношения. Справедливость, таким образом, зачастую вершилась детским коллективом, если не противоречила справедливости взрослых. И она никогда не была на стороне Тома.

Тогда мальчик впервые осознал, что такое настоящая боль. Он не был физически сильным, и было бы достаточно двоих ребят, чтобы безнаказанно избить его. Деннис держал его, пока остальные наносили удары. Особенно отличился Эрик Уолли — главный заводила всех беспорядков и в стенах приюта, и на соседних улицах. Том не кричал, не плакал, не просил пощады. Он лишь кипел от бессильной злобы, и не мог ничего противопоставить толпе ребят. Потом Эрик, заломив ему руки за спину, поставил его на колени, и велел просить у Денниса прощения. Том молчал, сплёвывая кровью, не в силах произнести ни слова даже под угрозой сломанной руки. Он знал, что не такой, как они. Он знал, что он лучше них. Он знал это, и они знали. И поэтому хотели втоптать его в грязь, унизить и опустить до своего уровня. Когда раздался хруст, Том, к своему удивлению, не почувствовал боли. Но в тот же момент ему заложило уши от визга Эрика. Его руки, только что державшие руки Тома мёртвой хваткой, вывернулись под неестественным углом, и он с выражением ужаса и изумления таращился на них, забыв про свою жертву. Тогда Том понял: если ты можешь двигать вещи, не прикасаясь к ним, то также можешь поступить и с человеческим костями. Для этого требовалась только изрядная доля ненависти. И именно тогда Том понял: ненависть даёт силу. Благодаря этим простым вещам Том вскоре научился сам причинять боль. И его больше не трогали.

Воспитательский состав, тем временем, не желал мириться с такой неправильной расстановкой сил в группе мальчишек. Никто не любил Тома, и каждый считал своим личным долгом указать ему на его место. И пусть он был самым лучшим учеником по всем школьным предметом, это не помешало одному из учителей подвергнуть мальчика публичному унижению. Когда тебя заставляют спустить штаны и стегают розгами на глазах у радостной публики, ты никогда уже не будешь прежним. Когда взрослый больше не может положиться на естественную жестокость детской стаи, он вынужден сам проявить жестокость. И если в драке со сверстниками могло произойти всякое, Том ничего не мог поделать со взрослыми: они были наделены настоящей властью. Но такова была природа Тома, что, когда враждебный мир скалой придавливал его ко дну, он открывал в себе что-то новое. Когда эмоции захлестывали его, когда злость и непонимание выворачивали его наизнанку, они вырывали из мальчика новые силы, и его и без того странные умения, обретая направленность, выходили на следующий уровень. Тогда он научился ждать. Пролежав в лихорадке несколько суток, кусая губы и выдумывая пытки своему обидчику, мальчик понял, как перегорает ярость, трансформируясь в холодную и тихую жажду мести. Он был не таким, как все, и он научился воплощать в реальность свои мечты. Учитель вскоре был вынужден уволиться по состоянию здоровья, и никто не смог бы связать этот факт с Томом.

Том многому успел научиться к моменту, когда ему исполнилось одиннадцать.

Наступил один из первых дней весны. Как оказалось в последствии, этот день положил начало череде событий, навсегда перевернувших жизнь Тома Реддла. Именно сегодня он наконец-то решился задать вопросы. Неспроста он был отверженным с самого раннего детства. Неспроста и взрослые, и дети смотрели на него как на бомбу замедленного действия. Он был уверен: дело не могло быть только в его сверхъестественных талантах. Однако смотрительницу было бесполезно расспрашивать, и он стал внимательней прислушиваться к окружающим. К шепоткам, затихающим в момент его появления, к разговорам за закрытыми дверями. И чем старше он становился, тем больше понимал: они все что-то знают о нём. И сегодня был как раз тот день, когда он собирался выяснить, что.

Он подумывал поговорить с Эриком или Деннисом, но потом решил, что они скорее умрут, чем станут с ним секретничать. По крайней мере, без драки точно не обойдётся. О девочках речи тоже не могло идти — он понятия не имел, как с ними разговаривать. Том вообще иногда сомневался, что они говорят с ним на одном и том же языке. Он выбрал Билли, тихого круглолицего парня, на долю которого выпало много неприятностей, также, как и в случае с Томом. Возможность выдалась во время завтрака, потому что Билли, как и Том, часто оставался один. Другие мальчишки, как правило, сидели в столовой шумными компаниями, в которых Тому никогда не было места. Билли на секунду замер, когда Том подсел к нему за завтраком. Его розовое круглое лицо стало на тон ярче, но он не подал виду, что вообще заметил Реддла. Только быстрее заработал ложкой — то ли от волнения, то ли из желание избавиться от неожиданного соседа в кратчайшие сроки.

— Надо поговорить, — выдохнул Том, стараясь говорить спокойно.

Он готовился к этому разговору, но всё равно чувствовал волнение. От неожиданности Билли чуть не подпрыгнул. Как будто само появление незваного гостя его удивляло меньше, чем то, что он вдруг заговорил.

— Я знаю, что вы все шепчетесь за моей спиной, — без обиняков и предисловий Том сразу перешёл к теме, которая волновала его больше всего.

— Тебе кажется. — буркнул Билли, кладя ложку на стол. — И я уже поел, так что...

С этими словами он приподнялся, собираясь встать и уйти. Том стиснул челюсти. Он слишком долго ждал, чтобы просто так сдаться.

— Стой! — быстро сказал Том, и девчачий щебет за соседним столом разом стих.

Билли замер, а потом медленно сел на место и выжидательно уставился на Тома. Выдержав паузу, и убедившись, что Билли внимательно слушает, Том заговорил.

— Я хочу знать, — Том немного понизил голос, не желая привлекать лишнего внимания, — что за слухи обо мне вы постоянно травите?

Билли делал вид, что не понимает, о чём речь. Тем не менее, он однозначно был в курсе. Билли был вхож в стаю мальчишек и даже пользовался доверием. В отличие от Тома.

— Я не знаю. — ответил Стаббс. — Я ничего о тебе никогда не говорил...

Тут не нужно было обладать особыми талантами, чтобы почувствовать откровенную ложь. Да и не было в приюте мальчишки, которой бы не обсуждал Тома Реддла.

— Вранье! — прервал его Том. — Я много раз видел, как вы с Деннисом шепчетесь за моей спиной!

Билли побледнел. Том порадовался, что выбрал для разговора именно Стаббса. Тот побаивался его, и редко мог рассчитывать на поддержку компании сверстников. А один на один с Томом никто не справится.

— Ничего такого, Том. — осторожно ответил Билли, собираясь с мыслями. — Просто... ну... ты знаешь, все эти вещи...

Том внимательно смотрел в глаза собеседника, ловя каждое его слово. Ему удалось заставить Билли говорить, и теперь он от него просто так не отстанет.

— Все знают, что ты... странный, — последнее слово Билли произнёс так тихо, как будто надеясь, что даже Том его не расслышит.

Том сделал вид, что не расслышал. Он решил лишний раз не играть на нервах Билли, чтобы их разговор ненароком не стал достоянием общественности.

— Я сейчас не о фокусах. — спокойно сказал Том, сверля глазами собеседника, который под этим взглядом будто уменьшился в размерах. — Вы начали шептаться ещё тогда, когда я вообще ничем от вас не отличался.

Том снова выдержал небольшую паузу, давая Билли осознать сказанное и успокоиться.

— Со мной никто и никогда не дружил. — продолжил Том. — Почему?

Не то чтобы Тома беспокоило отсутствие друзей. Может быть, раньше. Но когда Том повзрослел, он привык к одиночеству и даже научился любить его. Важно было другое — они всегда видели в нём угрозу, с самого раннего детства. Как только научились ходить и говорить, они уже понимали, что от Тома нужно держаться подальше. И он чувствовал, что все они знали какой-то секрет.

У Билли был такой вид, что он готов был сию минуту рвануть на край света.

— Я тут не при чем, ясно? — выплюнув эти слова, он как будто вложил в них последние остатки смелости. — Я не знаю, откуда это пошло. Может, Коул что-то сказала...

— Что сказала? — моментально спросил Том.

Стаббс, казалось, хотел проглотить обратно только что сказанную фразу. Как будто живой интерес Тома к его словам пугал его ещё больше, чем угрожающий тон и обвинения во вранье.

— Я не знаю, Ре-е-е-еддл! — сокрушённо протянул Билли, не понимая, почему именно на него свалилась эта участь.

Растеряв всё своё мужество, Стаббс теперь сидел перед Томом с выражением полнейшего отчаяния и безысходности. Как мышь перед удавом, готовая смириться с перспективой стать обедом.

— Всё ты знаешь! — Тома раздражал вид распустившего сопли Стаббса, и он почувствовал, что теряет терпение. — Говори правду!

Несколько голов с интересом повернулись в их сторону. Дети почувствовали, что намечается представление. Разозлившись на себя за созданный шум, Том замолчал и впился глазами в собеседника. Билли несколько мгновений беспокойно ёрзал на стуле, и наконец-то заговорил:

— Кто-то слышал, будто бы Коул говорила, что твоя мама сбежала из цирка. — произнесли губы мальчика. — Будто бы у неё было странное имя, и вообще она была странной.

Том был разочарован. Это было не то, что нужно, потому что было недостаточно плохо, чтобы ополчить против него весь приют.

— Это я и сам слышал, — раздражённо отмахнулся Том.

До него и в самом деле уже давно дошёл этот слух. Одно время Том даже думал, что ему от мамы передалась некая особая "цирковая" черта, и так объяснял себе все свои странные таланты.

— А ещё ... — начал было Билли и притих, как будто борясь со словами, готовыми из него вырваться. Он явно очень не хотел продолжать.

И вот теперь Том понял, что сейчас услышит самое важное — то, за чем и затевался разговор. Каждая секунда нерешительности Билли превращалась для него в вечность.

— Ну же! — Том поторопил его, весь обратившись в слух. — Говори!

Билли сглотнул.

— Я не знаю, откуда это... — его голос стал тонким и жалобным, — я честно не знаю, кто первый это сказал, но... все это знают.

Губы Билли задрожали, он замолчал, не в силах продолжать. И тут что-то произошло. Стало тихо, как будто все звуки разом смыло волной. Окружающий мир качнулся, теряя равновесие, его очертания моргнули и поблекли. В сознание Тома хлынули образы. Картинки сменяли друг друга с такой скоростью, что становились неуловимыми. Слова, произносимые чужими голосами, слились в неясный шум в его ушах. Но вдруг среди них разум Тома зацепился за знакомый резкий голос, который совершенно точно принадлежал смотрительнице: "Это было жутко... Он задышал, как только его мать умерла... Хоть убей, не понимаю, как... Но я думаю, что он убил свою мать..." Эти слова вонзились в сознание Тома тысячью стальных игл. Поток цветов и звуков разом схлынул, и в его голове образовалась зияющая пустота. Через подушку сгустившегося воздуха до него доходил смысл только что сказанных слов. "Он убил свою мать..."

— Ты врёшь! — взвизгнул Том, его голос, казалось, перешёл в ультразвук. — Ты врёшь! Ты всё врёшь!!

Билли ошарашенно смотрел на обезумевшего собеседника и не понимал, что происходит. Ведь он совершенно ничего не сказал. Том не видел, как на его крик повернулись головы всех, кто присутствовал в столовой. Кто-то из мелких выбежал за помощью. Другие замерли в ужасе, как будто прямо в центр зала только что залетела граната, и в следующую секунду должен был произойти взрыв. Билли тупо смотрел на Тома, которого разъедало страшное чувство — ощущение огромной чёрной дыры у него внутри. Стук женских каблуков, ворвавшийся в столовую, обрушил на Тома реальность, и она впилась в него со всей своей прозрачной остротой.

— Что тут у вас происходит? — по залу прокатился властный голос смотрительницы. — Реддл, что ты опять натворил?

Том молчал. Он наглотался правды, как утопающий воды, и теперь она жгла его лёгкие, лишая последних сил.

— Он обидел Стаббса! — первым подал голос Эрик.

И все остальные, будто получив разрешение говорить, наперебой стали поддакивать. Том молчал. Мир в снова раздавил его. Выжал, как тряпку. Но только в этот раз он не чувствовал в себе сил даже пошевелиться. Даже слышать. Даже думать. Тишина была у него внутри, как будто внутренний голос утонул в услышанных словах.

— Реддл, объясни сейчас же, что происходит? — Том даже не заметил, как миссис Коул подошла к нему, и теперь трепала его за плечо.

— Билли, что случилось? — обратилась она к другому мальчику, ничего не добившись от Тома.

Дети загалдели, смекнув, что Том не собирается защищаться.

— Реддл угрожал ему, миссис Коул! — продолжал Эрик, сидевший дальше всех, и точно не способный слышать, что происходило в другом конце столовой. — Кричал, хотел наброситься!

— Да, миссис Коул, — пискнула девочка из-за соседнего стола, — я всё-всё видела! Он чуть не задушил бедного Билли.

— Билли? — осторожно обратилась смотрительница к мальчику, который наконец перестал таращиться на Тома и теперь сидел, опустив глаза на свои коленки.

Стаббс в ответ только молча покачал головой. Он не мог противоречить ребятам, но и стучать на Тома было неправильно — тем более, наговаривать.

Ещё вчера Том придумал бы миллион доводов в своё оправдание. Но сейчас здесь стоял не Том, а кто-то другой — призрак, тень какого-то мальчика, в то время как его душу будто вышибло из тела.

— Миссис Коул, да этот ублюдок на всю голову больной! — выкрикнул Эрик под одобрительные кивки своей свиты, — Посмотрите на него, ему тут вообще не место!

— Заткнись, Эрик! Я не буду разбираться в этом вашем дерьме! — раздражённо крикнула смотрительница, у которой, видимо, голова заболела от всего услышанного. — Билли, успокойся! Реддл, ты остаёшься без еды до завтра.

— И не смей появляться в столовой! — добавила она, разворачиваясь на каблуках. — Вообще не попадайся мне на глаза! Один Бог знает, что я с тобой сделаю, но, клянусь, когда-нибудь ты доиграешься!

Миссис Коул направилась к выходу, ворча себе под нос что-то о несносных детях и своей непосильной работе. Том посмотрел ей вслед, будто очнувшись, и ему в голову ударила очень простая мысль: сейчас его не избивает разъярённая толпа только потому, что здесь присутствует миссис Коул. Он буквально видел, как она выходит из столовой, как стихает стук каблуков и её ворчание. Кто-нибудь подбежит держать дверь, а мальчишки повалят его на пол и разорвут в клочья. Он не чувствовал в себе ни капли сил, чтобы сопротивляться им. А они чувствовали его слабость. Том рванулся с места и выскочил за дверь, по дороге чуть не сбив смотрительницу. Та только выругалась ему вдогонку, но Том не слышал. Он бежал, не ощущая пола под собой. Ему нужно было спрятаться, чтобы остаться в одиночестве. Ноги привели Тома на чердак, который ремонтировался столько, сколько он себя помнил. Единственным живым существом здесь был кролик того самого Билли Стаббса, который только что, сам того не подозревая, навсегда выгнал прежнего Тома Реддла из стен приюта. На его место пришёл другой Том Реддл — с выколотыми глазами, слишком открытыми для этой острой, царапающей до мозга реальности. Здесь, спиной оперевшись на прелые доски, он закрыл лицо руками. Он не плакал — не мог. Но если бы он мог физически выплеснуть свои эмоции, то он бы сейчас истекал кровью, а не лил слезы. Том зубами вгрызся в рукав своей куртки, чтобы не завыть. "Ты убил свою мать." — именно так сказала бы Тому смерть, если бы хотела забрать его с собой, вопреки положенному сроку. И теперь он понимал, что именно эти слова он всегда видел в глазах миссис Коул и других детей. Да, Том был не таким, как все. Но он ошибался. Он был гораздо хуже них. Все это знали, и потому не принимали его. А Том, дурак, считал себя исключительным из-за своих талантов. Всё это время он всего-лишь был одним грязным пятном на картине, изображающей нормальных, ни в чем не повинных людей. Не таких, как он. Том не знал, как вернётся назад. Как посмотрит в глаза окружающим, как посмеет дышать с ними одним воздухом, есть и разговаривать. Он не имел на это права, и тем более не имел права на их дружбу.

Том просидел на чердаке до самой ночи. Пошёл дождь, и он был благодарен небу, которое плакало за него. Сейчас под звёздами мир казался ему огромным, как жернова мельницы, перемалывающей в пыль его, маленькую щепку. Он нащупал рядом с собой длинную толстую верёвку. Странно, как это он не заметил её раньше? Том накинул верёвку себе на плечо и поднялся. Она была достаточно тяжёлой. Том посмотрел вверх на воздушный лабиринт из деревянных конструкций, пронизывающих чёрный воздух. Лазить по ним было опасно — этот хлипкий каркас уже давно находился под открытым небом. Но мальчик не волновался. Он взял верёвку в зубы, чтобы не уронить, и подтянулся на ближайшей перекладине. Том не был сильным или ловким, но ему всегда везло. И сейчас он карабкался вверх с проворностью кошки, чудом находя самые безопасные и устойчивые места. Было необычайно легко, и он вскоре оказался достаточно высоко. Настолько, что при неудачном падении можно было сломать спину. В голове Тома было пусто, он действовал на автомате. Том сделал на верёвке две петли — руки не слушались его, и в темноте он их не видел, поэтому помогал себе зубами. Одну петлю Том закинул на торчащий из бревна гвоздь, а другую накинул себе на шею. Впереди его ждала бездна, в которой не было приюта, детей, миссис Коул. А самое главное, не было его самого, и той ужасной вины, которая лежала невыносимой тяжестью на его шее. Он прыгнул, не раздумывая.

Том боялся только боли, но когда она пришла, он не дрогнул. Боль была гораздо слабее, чем он ожидал. Том был больным, который прожил мучительный день агонии, а сейчас переживал короткий кризис, далеко не такой страшный, как всё, что было до этого. В месте, где верёвка сдавливала его шею, лопалась кожа. Последнее, что он почувствовал — это судорога, электрическим разрядом пробежавшая по его телу.

Рассвет догорал в небе, и облака были похожи на пылающие обрывки пепла. Тусклые блики этого пожара ложились на веки Тома, а птицы высоко над головой кричали ему проснуться. Он открыл глаза и посмотрел на холодное утреннее солнце. Наверно, он оказался в аду. Или остался жив, что было почти то же самое. Взгляд его зацепился за верёвку, на которой должно было висеть его тело. Но, к ужасу Тома, на нижней петле болтался бездыханный труп кролика. Том открыл рот, и ему пришлось зажать его ладонью, иначе крик разбудил бы все окрестные дома. Не выдержав вида мёртвого тела, Том рванул к выходу из чулана. Он в два прыжка преодолел лестницу, и запросто сломал бы себе шею, если бы не пресловутое везение. Том бежал без оглядки, подальше от всего произошедшего, подальше от самого себя. В это раннее утро приют ещё спал, иначе бы на него разом обратили внимание. Том остановился, когда потерял дыхание, у окна в противоположно крыле здания. Он прислонился к стеклу пылающим лбом, глотая ртом пыльный воздух. Том надеялся убежать достаточно далеко, чтобы произошедшее показалось ему всего лишь сном. Но это не сработало. Такие сны в жизни Тома были реальностью.

— Том? — девчачий голос за его спиной звучал удивлённо и сонно. — Что ты тут делаешь?

Это была Эми Бенсон, из группы девочек на пару лет младше Тома. Не разбирая дорогу, он неожиданно оказался в женском крыле.

— Ничего, — Том зажмурился, будто присутствие рыжей девочки в поношенном платьице вызвало у него зубную боль.

— Том, — девочка робко подошла к нему поближе, — где ты был вчера?

Эми была единственным человеком, который мог бы подружиться с Томом. Она липла к нему, как будто в тени этого страшного мальчишки искала защиты от своих сверстниц. У девочек не было серьёзных ссор, и дело редко доходило до драк, особенно у младших девочек. Но они умели обижать как-то по-другому, и Эми была как раз объектом для их насмешек. Вполне возможно, что она искала его вчера, и повезло, что не добралась до чердака.

— Билли что-то сделал тебе? — в её голосе тревога смешалась с состраданием.

Том застонал, и несколько раз стукнул головой о стекло. Всё было как раз наоборот — это он что-то сделал Билли.

— Эми, всё нормально! — раздраженно ответил он, не желая никаких разговоров. — Иди спать!

— Может, позвать миссис Коул? — не сдавалась девочка. — Или лучше пойдём на кухню, стащим тебе еды.

Она беспокоилась за него, и сейчас это было как нельзя некстати. Однако болтовня Эми неожиданно оказала на Тома успокоительный эффект. В его голове перестали метаться последние события, и он, как будто отстранившись от них, вернулся в привычную жизнь. Обыденный вид Эми, обыденный разговор — всё это вернуло мысли Тома в обыденное русло. Он неожиданно обнаружил, что земля продолжает вертеться вокруг солнца, люди продолжают заниматься повседневными делами, а он — вместе с ними. Что ж, если у Тома не получилось умереть, это было последним, что ему оставалось. Он повернулся к Эми, и посмотрел в её полные тревоги, немного косые глаза.

— Не надо Коул. — сказал Том. — Но ты можешь кое-что для меня сделать.

Рыжие брови девочки поползли вверх, а в ореховом взгляде показались искорки. Эми была очень доброй девочкой, и с удовольствием помогла бы Тому в любом деле. Особенно сейчас, когда он выглядел жалко и потрёпанно после наказания, и не ел почти сутки.

— Мы скоро поедем к морю, — начал Том, — и я пойду гулять по окрестностям.

Девочка слушала его с большим интересом. В этих поездках Том всегда таинственно исчезал на целые дни, и совершенно не рассказывал, чем занимался.

— В этот раз ты пойдёшь со мной, я покажу тебе одно место, — говорил Том, а глаза девочки расширились от радости и удивления, — но там страшно...

— Мне нисколечки не страшно! — возмутилась Эми его недоверию.

Она считала почти такой же взрослой, как Том, и уж точно не трусихой. Наткнувшись на холодный взгляд Тома, Эми притихла. Он говорил, и его нельзя было перебивать.

— Сегодня ты подойдешь к Эрику и скажешь, что я велел пойти со мной в одно секретное место, оно где-то у моря рядом с деревней. И ещё — что ты боишься туда идти.

Эми послушно кивала, не очень понимая суть странной затеи Тома.

— Попросишь его тебя защитить, — продолжил Том, — от меня.

Эми фыркнула.

— Хорошо, — сказала она, убедившись, что Том закончил свою мысль. — Так мы пойдём за едой?

Том улыбнулся. Он только сейчас понял, что голоден, и собирался позволить Эми натаскать ему чего-нибудь из кухни.

Так она вернула его к жизни. Обыденные дела Тома состояли в отражении нападок мальчишеской стаи. Вчера Эрик наябедничал на него миссис Коул, и сегодня, когда все узнают про кролика, запросто подбил бы кого-нибудь на месть. А теперь, если он что-нибудь и затеет, то будут ждать поездки. Кто не захочет выяснить про секретное место Тома Реддла? А Эрика слушались все пацаны приюта, и никакой стычки не произойдет без его ведома.

Его план начал работать, как добротно сделанный и хорошо смазанный механизм. Конечно, случившееся с кроликом все разом приписали Тому, однако прямых обвинений ему никто не предъявил. Том не знал, дошло ли событие на чердаке до смотрительницы, но даже если и так, она ничего не предпринимала. В этот же вечер он спокойно остался в общей спальне вместе с другими ребятами. Билли плакал всю ночь, а Том лежал, притворяясь спящим и прислушиваясь к каждому шороху. Но ничего не произошло, и за неделю таких же тихих ночей Том окончательно успокоился. В приюте никто не обсуждал то, что произошло на чердаке. И уж подавно все забыли о разговоре в столовой. Все, кроме Тома. К его привычным ночным кошмарам, где бушевала метель, освещённая зелёным светом, добавились новые. Теперь он видел обрывки воспоминаний Стаббса, в которых пьяный голос миссис Коул повторял: "Знаешь, на что это было похоже? Как будто он забрал её жизнь в обмен на свою..." Днём он загонял гнетущие мысли подальше на дно сознания, но ночью они вырывались из-под контроля и не давали покоя. Он продолжал просыпаться, есть, делать уроки, читать книги под враждебные взгляды соседей по комнате. Он продолжал делать то, что привык, и к его коллекции предметов даже прибавилась игрушка йо-йо, бог знает как попавшая к одной из безалаберных девчонок. Он похвастался своим трофеем перед Эми, и они вместе посмеялись над этой девочкой. Она жила в одной комнате с Эми и постоянно шпыняла её. Эми сделала всё, как просил Том. И, как Том и предполагал, Эрик сразу же пообещал незаметно пойти за ними. Пока Эми играла с йо-йо, отчасти добытым специально для неё, она передавала Тому всё, что говорил ей Эрик. Они договорились, что в определённый момент девочка накинет мешок Тому на голову, а потом поможет связать ему руки. Что Эрик собирался делать с ним дальше, Эми не знала. Том предположил, что Эрик просто столкнул бы его в воду, но своими догадками делиться с девочкой не стал. Он задавался вопросом — если у него не получилось умереть самостоятельно, смог бы он умереть от рук Эрика? Или он бы просто проснулся на следующее утро, а связанное тело Эрика утонуло бы в море?

Время приближалось к поездке, и всё складывалось для Тома хорошо. Однако вскоре произошло событие, которого никто в здравом уме не смог бы предположить. К Тому подошёл Билли Стаббс. Чтобы поговорить, они спрятались в чулане для хозяйственных принадлежностей. Том было подумал, уж не собирается ли Билли сам отомстить ему, не дождавшись никаких действий от Эрика?

— Надо поговорить, Реддл, — почти официальным тоном начал Билли.

— Это я уже понял, — ответил Том, настороженно прислушиваясь к звукам за дверью.

В любую минуту он ожидал компании ребят, готовых либо поколотить его, либо просто запереть в чулане. Одного Билли Том не боялся, но на него никто никогда не нападал в одиночку.

— Эрик что-то затеял против тебя. — сказал Билли. — Он никому не говорит, но это что-то очень серьёзное.

Том от изумления чуть не грохнулся в обморок. Он был настолько ошарашен, что даже забыл почувствовать подвох.

— И какое тебе с этого дело? — выпалил Том первый из миллиона вопросов, разом вспыхнувших у него в голове. — Как будто ты не будешь рад, если Эрик меня побьёт.

— Это неважно, — уклончиво ответил Билли.

Том уже достаточно отошёл от абсурдности ситуации, чтобы что-то заподозрить. Вот только он вообще не представлял, на кой Билли сдавать Эрика. Том начал беспокоиться от того, что не понимал намерений Стаббса. Если Эрик обманул Эми и о чем-то договорился со Стаббсом, то всё шло совсем не по плану.

— Как это неважно? — ощетинился Том. — Ты решил, я поверю? Дружок нашёлся, то же мне. Говори, что вы задумали!

Круглое лицо Билли пошло красными пятнами. Он боялся Тома, но было видно, что сдаваться он не собирается.

— Я против этого, ясно? — выплюнул Билли, и взгляд его стал неожиданно злым.

Том поразился, сколько мужества появилось в этом тихом неприметном парне. Либо он совсем не знал Билли, либо у того были причины чувствовать себя очень уверенно. Но Том, хоть убей, не мог понять, что происходит.

— Ты думаешь, ты всё можешь, да? — продолжил Билли. — Так вот, просто это не кончится. Они тебя достанут!

Том в очередной раз онемел от удивления.

— И... — осторожно начал он, ничего не понимая, — тебе-то что?

— Я уже сказал, Реддл. — ответил Билли. — Я против этого.

— Эм-м-м... — протянул Том, чувствуя себя полнейшим идиотом, — почему?

Билли вздохнул, и весь его угрожающий вид постепенно сдулся. Теперь он стал похожим на того Билли Стаббса, которого знал Том.

— Уже достаточно плохого произошло. — сказал Билли. — Я помню, как ты сломал руки Эрику... Не представляю, как у тебя это получилось, но все знают, что виноват ты.

Том внимательно слушал объяснения Билли, но всё равно не понимал, к чему он клонит.

— Эрик тебя просто так не оставит, — продолжил Билли, — и я не хочу, чтобы ваша война продолжалась. Мы все от неё... пострадали. Ты должен это прекратить.

До Тома наконец-то дошло. Билли вовсе не собирался ему мстить. Возможно, он даже простил его. Он просто не хотел, чтобы вещи, подобные случаю с кроликом, происходили дальше. Что-то кольнуло в груди Тома. Странное, новое чувство... Что-то похожее на... уважение. Билли больше не говорил, а просто смотрел на Тома. Молчание длилось несколько секунд.

— И что я должен по-твоему делать? — спросил Том. — Это Эрик что-то против меня затевает, как ты сказал.

Билли, казалось, ждал этого вопроса.

— Ты должен уйти, — просто сказал он.

Том открыл рот. Потом закрыл его. Потом снова открыл.

— Что? — он второй раз за разговор почувствовал себя дураком. — Как? Куда?

— Я всё продумал. — деловито ответил Билли. — Брат Денниса живёт в приюте в Эссексе. Я знаю адрес. Ты сбежишь отсюда, и поедешь в этот приют. Я помогу тебе.

— Только один вопрос. — отозвался Том. — С чего вдруг я тебя послушаюсь?

Казалось, такого поворота событий Билли не ожидал. Он уставился на Тома непонимающим взглядом.

— Ну... — промямлил Билли, — я думал...

Повисла тишина. Кажется, Билли только сейчас понял, что Том не согласен действовать по его плану.

— Ты всё сказал? — спросил Том, подводя итог разговору.

Он выдержал небольшую паузу, глядя, как Билли растерянно переминается с ноги на ногу, и собирался уже уходить, как вдруг...

— Нет, Реддл. — твёрдо сказал Билли. — Тебе придётся уйти.

Брови Тома поползли вверх. Он не нашёлся, что ответить, но всем своим видом выражал сомнение.

— Наши воруют, и некоторые вещи до сих пор ищет полиция. Если у тебя найдут такую вещь, и если об этом узнают, то тебя заберут полицейские.

Билли произнёс всё это на одном дыхании, и до Тома не сразу дошёл смысл сказанного. Билли угрожал ему и собирался его подставить. Теперь уже он не был готов к такому повороту событий и медленно соображал, как поступить.

— Хорошо, — ответил Том.

Ему нужно было время, чтобы подумать.

До поездки оставалось совсем немного времени, и Тому нужно было срочно решить проблему с Билли. Естественно, переезжать в Эссекс он не собирался. Он всю свою жизнь строил шаткое равновесие в этом мире, и он стал для Тома знакомым и привычным. Он знал смотрительницу, знал порядки. Он научился справляться с другими детьми, которые его ненавидели. Возможно, Том немного лукавил в разговорах с самим собой. Возможно, переезд дал бы прекрасную возможность начать жизнь с чистого листа. Возможно, он слишком хотел выиграть начатую войну. В любом случае, мальчик собирался отыскать какой-нибудь способ устранить препятствие в виде Стаббса. Вариант заложить Билли Том отмёл сразу. Во-первых, ему не поверят, а во-вторых, он не собирался становиться стукачом. Том решил было поискать мальчишеский "общак", но для этого ему пришлось бы вовлечь массу народа в их личное с Билли дело. План мог бы получиться слишком сложным. Поразмышляв несколько дней, Том принял подходящее решение.

Ранним утром он тенью выскользнул из приюта и направился к трамвайной остановке. Том собирался прогулять все уроки, и вернуться только к ужину. Ему предстоял долгий путь. Тому пришлось сделать несколько пересадок и потратить почти все свои деньги, прежде чем он оказался в нужном автобусе. Он предусмотрительно захватил с собой книжку, которую давно стащил из библиотеки. Это был медицинский справочник, который мальчик иногда читал по вечерам. И теперь он сидел возле окна, периодически отрывая взгляд от страниц и наблюдая, как городские улицы сменяются сельскими пейзажами. Он собирался сделать то, чего никогда раньше не делал, и беспокойно ёрзал на сидении. Предприятие было опасным, и Том прокручивал в голове все детали, которые нужно было соблюсти для успеха. Полупустой автобус мчался мимо полей, огородов и ферм, изредка подъезжая к безлюдным остановкам. Тому казалось, что прошла вечность, прежде чем он добрался до места. Он вышел из автобуса и вдохнул свежий деревенский воздух. И тут же сморщился: в нос ему ударил запах коровьих лепёшек. Том вздохнул, и, подняв воротник куртки, отправился прямо в поле. Именно здесь располагалась достаточно большая ферма с животными. Том прошёл несколько сотен метров по высокой траве прежде, чем нашёл, что искал. Прямо перед ним паслось стадо коров. Том, стараясь обходить лепёшки, пошёл мимо животных, внимательно рассматривая каждое. Коровы, как и люди, не обращали на него никакого внимания. Они продолжали заниматься своими делами: жевать клевер, обмахиваться длинными хвостами от мух или просто лежать на травке. Может, они размышляли о чем-то, как люди. А может, в их головах было пусто, и не то, чтобы это сильно отличало их от людей. Том ходил среди них, иногда подходил поближе и открывал медицинский справочник. Он обходил корову, приглядывался к ней, и снова смотрел в книжку. Потом закрывал, и шёл дальше. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти нужное животное. Убедившись, что корова ему подходит, он присел рядом с ней на корточки, и достал из кармана резиновые перчатки. "Вот Марта удивится, когда соберётся мыть посуду," — подумал про себя Том. Перчатки оказались ему почти впору, но резина морщилась и не прилегала к рукам. Том посмотрел на свои руки, и заправил перчатки в рукава кофты. Корова оторвалась от поедания клевера и удивлённо смотрела на странные действия странного мальчика. Из другого кармана куртки Том достал носовой платок и аккуратно потянулся к коровьему брюху. Убедившись, что животное не собирается ничего предпринимать, он рукой, накрытой платком, погладил корову по животу. Корова внезапно хлестнула хвостом по спине, почти задев Тома. Он дёрнулся, чуть не упав. Том, желая побыстрее покончить с этим, посркеб ногтями под платком по коже животного, и быстро отступил, держа кусочек ткани на вытянутой руке. Не высовывая головы из-под воротника куртки, Том осторожно посмотрел на свою добычу. На платке остались струпья коровьей оспы.

Этой же ночью Том, дождавшись пока все заснут, на цыпочках подошёл к кровати Билли. Тот храпел, и Том осторожно высыпал содержимое платка за ворот его пижамы. Билли дёрнулся, как будто отмахиваясь руками от насекомого, и Том отпрянул, выронив платок на кровать. Тихо чертыхнувшись, Том снова подошёл к Билли и аккуратно ухватился за край платка. Сделав это, он осторожно опустил его в специально подготовленный мешочек. Всё это Том сжёг на чердаке вместе с перчатками.

На утро Билли проснулся с температурой. Срочно вызванный доктор настоял на отправке Стаббса в больницу. Проблема была решена — по крайней мере, Том выиграл достаточно времени.

Наступил день поездки. Туман погасил утреннее солнце и обесцвеченный город нанёс на окна тусклые очертания улиц. Как художник, терявший зрение, он писал пейзаж с натуры, а получались только разводы слёз. Дети, неотличимые друг от друга, группой пешек рассыпались по двору, как будто Бог, играя эту партию, умудрился растерять все ключевые фигуры. Лишенные поддержки, они уже не могли повлиять на исход игры, и теперь растерянно жались к друг другу. Старенький автобус описал кривую дугу — как птица, потерявшаяся в облаке, — и остановился у ворот.

— Живо построились! — рявкнула высокая фигура, которая с таким же успехом могла оказаться говорящим фонарным столбом. — Деннис, Эрик, где вы там? Поторопитесь!

Миссис Коул вглядывалась в молочную пену, командуя размытыми фигурками, в которых едва угадывались её подопечные. Дети, толкаясь, залезали в автобус, и самые удачливые занимали лучшие места в конце салона. Тому досталось место впереди, на виду у смотрительницы. Оказавшись на месте, детей стали распределять по палаткам. Как следовало ожидать, желающих разделить ночлег с Томом Реддлом не нашлось. Миссис Коул осмотрела кучку мальчишек, старательно отводящих глаза, и двум ребятам из старших приказала ставить палатку вместе с Томом. Мальчишкам ничего не оставалось делать, как согласиться. Вбивая колышек в землю, один из них бросил неприязненный взгляд на Тома, когда тот приблизился, чтобы помочь. Том быстро понял, ему не нужно было объяснять дважды. И поспешил исчезнуть из их поля зрения. Ничего необычного — он привык в одиночестве слоняться по местности во время таких поездок. Он беспокоился только, пустят ли они его спать. Ночью могло быть холодно, а он не собирался замерзнуть и схватить пневмонию.

Они с Эми договорились встретиться вечером в месте, которое выбрал Том. Оно располагалось достаточно далеко от посторонних глаз и вполне годилось для спуска в пещеру. Мальчик обнаружил грот в скале, когда охотился за ужами. Там водились не только ужи, но и настоящие змеи, и именно там Том впервые открыл ещё один из своих талантов. Если всё пройдёт по плану, Эрик надолго потеряет желание с ним связываться.

Но всё пошло не по плану.

Когда Том уже направился к назначенному месту, ему преградила путь группа мальчишек.

— Эй, куда намылился, ублюдок? — нагло спросил Деннис, делая шаг вперёд. — Думаешь сбежать?

Раздались гнусавые смешки, и мальчишки обступили Тома. Он осмотрелся: Эрика среди них не было. Том не понимал, что происходит. Неужели Эрик передумал, и парни решили просто побить его? Но где тогда он сам? Послал вместо себя Денниса? Это было странно.

— А где ваш главарь? — крикнул Том, — Струсил? Или поручил своим шавкам делать всю грязную работу?

Деннис побагровел, его рот растянулся в злобном оскале.

— Эрик, что ли? — выплюнул он, и Том понял, что Эрик, возможно, был не в курсе происходящего.

Том оглянулся. В таком случае он должен быть где-то поблизости, как и Эми.

— А кто же ещё? — спросил Том, — Или у тебя новый хозяин?

Том сразу понял, что совершил ошибку. Не следовало злить Денниса. Он подошёл к Тому вплотную и толкнул мальчика в грудь. От удара Том отступил на два шага назад и едва не упал. "Эрик, Эми, ну где же вы?"

— Эрик больше ничего не решает. — важно сказал Деннис, расправив плечи. — Этот идиот вообще защищал тебя! Но сейчас тебе никто не поможет! Понял, мразь?

Было похоже, что Деннис уже успел что-то сделать с Эриком, и ждать того не стоило. Том примирительно поднял руки ладонями вперёд.

— Я понял, — сказал он, проглотив "мразь".

Тому срочно нужно было что-то придумать.

— Слушай, надо поговорить, — сказал он Деннису как можно тише, чтобы другим не было слышно.

Деннис засмеялся, почувствовав, что Том в его власти.

— Конечно, мы сейчас с тобой поговорим. — сказал он, разминая костяшки пальцев. — Правда, парни?

Подтверждением служил одобрительный смех. Том почувствовал подступающий приступ паники. Эми по-прежнему не приходила. Том надеялся, что она издалека заметила происходящее, и сейчас бежала за миссис Коул. Или нет. Или они что-то сделали с ней, как и с Эриком.

— Деннис, надо поговорить лично! — прошипел Том с нажимом на последнее слово. — Я не хочу с вами драться, и могу кое-что предложить.

Деннис замер. Видно было, что он заинтересовался. Он оглядел парней, готовых в любой момент наброситься на Тома. На лице его отразилась умственная работа.

— Хорошо, давай поговорим. — согласился Деннис после минутного раздумья. — Парни, мы сейчас.

Он схватил Тома за плечо и отвёл в сторону. И тут они заметили Эми. Девочка стояла, испуганно переводя взгляд то на Денниса, то на Тома. Стало тихо. Все понимали, что она сейчас может убежать и привести смотрительницу. Пока никто не успел сообразить, как с ней поступить, Том перехватил инициативу в свои руки.

— А, Эми, ты пришла! — воскликнул Том, пытаясь говорить непринуждённо. — Подойди, мы тут кое-что решаем с Деннисом.

Мальчишки пооткрывали рты. Никто не понял, что произошло, в том числе Эми. Том обрадовался, что она послушалась его, и направилась в их сторону. Деннис напрягся, почувствовав что-то неладное.

— Короче, Деннис, — начал Том, украдкой подмигнув девочке, — у нас с Эми есть заначка.

Мальчик бросил короткий взгляд на Эми, та неуверенно кивнула в ответ.

— Мы как раз собирались её проверить, — продолжил Том, — но вы нам помешали. Мы можем поделиться. Но ты за это должен отозвать своих псов: там на всех не хватит.

Деннис задумался. В этот раз он принял решение гораздо быстрее.

— А что я им скажу? — тихо спросил Деннис, кивая в сторону мальчишек, — Они хотят драться.

Теперь настал черёд Тома задуматься.

— Скажи, что Эми уже позвала Коул, — медленно произнес он, — и она будет с минуты на минуту. Пусть они её задержат, а ты сам со мной разберёшься.

Задумка, к облегчению Тома, сработала. И, убедившись, что шайка больше неопасна, он повернулся к крутому каменистому спуску.

— Сюда! — скомандовал он и направился вниз по склону.

Камни скользили под ногами и ступать нужно было очень осторожно. Том внезапно осознал, насколько путь до пещеры может быть опасным. Они двигались медленно, переступая с выступа на выступ, руками цепляясь за острые каменные осколки. Эми подскользнулась первой, и горстка камушков покатилась вниз. Девочка вскрикнула. Том схватил её за руку и подтянул к себе. За Денниса мальчик не волновался: даже если тот грохнется, тем лучше. Одним уродом на планете станет меньше. Однако они благополучно достигли просторной каменной платформы, за которой находился вход в грот.

— Пришли, — объявил Том, убедившись, что Эми устойчиво держится на выступе.

Он посмотрел на Денниса. Вид у того был неважный: похоже, он успел не один раз пожалеть, что согласился пойти куда-то с Томом Реддлом.

— Вперёд! — скомандовал Том. — Заначка спрятана внутри пещеры.

Эми снова споткнулась, угодив ногой в трещину. Тому пришлось поддержать её, чтобы она не упала. Они вошли внутрь. Здесь Том чувствовал себя гораздо уверенней, чем наверху. Он знал каждый закоулок грота, каждую выемку в этих скалах, а ещё здесь жили его друзья. Деннис же, напротив, выглядел напуганным, и нехотя следовал за Томом.

— Ты что же, Деннис, пещер боишься? — не удержался Том, слушая, как его слова гулким эхом отражаются от скал.

— Заткнись, Реддл. — огрызнулся Деннис.

Вместо ответа Том рассмеялся, и его смех звонко прокатился по камням. Вскоре они вышли к одному из любимых мест Тома, небольшому чёрному озеру. Именно сюда он и собирался привести Эрика и именно здесь должно было находиться то, ради чего всё затевалось. Нужно было только позвать. Том зашипел. Деннис замер, когда за спиной Тома послышалось ответное шипение. Прямо на него черной лентой медленно скользила самая настоящая змея. Эми отпрянула в сторону и прижалась к стене. Подчиняясь приказу Тома, змея подполза к Деннису. Он попятился.

— Т-т-ты... — заикаясь, прошептал Деннис, не отрывая взгляда от змеи. — Как ты это делаешь? Убери её!

Когда змея оказалась прямо у его ног, Деннис взвизгнул от страха. Том довольно улыбнулся.

— Не беспокойся, — холодно произнёс Том, — она тебя не тронет, пока я не прикажу.

Из-за его спины неожиданно раздался испуганный голос Эми.

— Том, не надо! — жалобно попросила девочка. — Пожалуйста, не делай этого!

Том даже не повернул голову в её сторону. Он вспомнил, как когда-то сам, избитый, с заломанными за спину руками, стоял перед Деннисом на коленях. Теперь всё изменилось.

— Проси прощения! — скомандовал Том, как тогда скомандовали ему.

Деннис открыл рот и издал смешной булькающий звук.

— Я не слышу. — улыбался Том. — Попробуй ещё раз.

— Прости, — тихо сказал Деннис.

— Ты забыл волшебное слово, — спокойно сказал Том.

Он не хотел просто так отпускать Денниса.

— Том, перестань, — взмолилась Эми, — отпусти его.

— Эми, не вмешивайся! — разозлился Том.

В его голосе был лёд. Эми притихла.

— Ну? — Том выжидательно посмотрел на Денниса и шепнул змее сделать предупредительный выпад.

Деннис инстинктивно отпрянул назад и замер, уставившись на змею, в любой момент готовую на него наброситься.

— Прости меня, пожалуйста! — нервно крикнул он.

Тому было даже жаль, что Деннис так быстро сдался. Он был готов продолжать представление.

— Хорошо. — ответил Том и велел змее немного отступить. — А теперь... беги!

И Деннис побежал. Под его ногами разлетелись мелкие камушки, и в воздух поднялось облачко белой пыли. Том засмеялся. Когда силуэт Денниса скрылся из поля зрения, Том повернулся к Эми. В полумраке её рыжие волосы казались тёмными, а кожа на их фоне была ещё бледнее, чем обычно. Эми продолжала в страхе прижиматься к стене, хотя змея уже мирно свернулась кольцом у ног Тома.

— Эми, всё в порядке.

Том не понимал её реакции. Он пугал Денниса, Эми же всё время была в безопасности. Её затравленный вид смущал Тома.

— Что ты сделал? — пролепетала она, и Том к удивлению услышал в её словах... боль.

— Да ничего я ему не сделал! — ощетинился Том. — Ты сама видела.

Её тон обидел мальчика. Он ожидал чего-то другого.

— Пойдём, — буркнул Том и отвернулся от девочки.

Он шикнул на змею, чтобы та уползла, и направился к выходу, не оглядываясь на Эми. Она выждала небольшую паузу, а потом последовала за ним, держась на некотором расстоянии. Том уже жалел, что взял её с собой. Своим поведением она испортила ему вкус победы. Они шли к выходу молча, слыша лишь свои шаги и звук падающей воды. Он думал, что прошло совсем немного времени, но когда они вышли из пещеры, уже стемнело. Том остановился на мгновение, чтобы вдохнуть солёный морской воздух перед опасным подъемом наверх. Ему было очень хорошо здесь. И было бы лучше без Эми, которая теперь боялась подойти ближе, чем на пять метров. Внезапно Том почувствовал сильный толчок в спину. Он отлетел к краю платформы, и почти упал. Тому повезло: он успел вовремя вцепиться в подвернувшуюся весьма кстати корягу. Эми закричала.

— Что... — начал было Том, пытаясь подняться, но тут же получил удар в скулу.

Это Деннис спрятался у входа в пещеру, дождавшись появления Тома.

— Деннис, Том, прекратите! — кричала Эми, — На помощь, кто-нибудь!

Том попытался отступить от края пропасти, но Деннис схватил его за куртку и потащил обратно. Деннис дрался лучше Тома. У него было гораздо больше опыта, и Том ему проигрывал. Деннис навалился на Тома, прижав его к камням. Голова Тома свесилась с обрыва и он увидел далеко внизу острые скалы в пене моря. Любой, кто упадёт туда, разобьется насмерть. Том понял, что Деннис именно этого и хочет. Том пошарил ладонью под собой, нащупал осколок камня, и со всей силы вонзил Деннису в бедро. Том не понял, получилось ли у него ранить врага, но хватка того на мгновение ослабла. Том выскользнул на свободу. Деннис попытался снова ухватить его за край куртки, но Том проворно укусил его за запястье. Деннис закричал и замахнулся для удара, но Том резко ударил ему в солнечное сплетение. Деннис задохнулся и сделал шаг назад. Внезапно он угодил ногой в ту самую трещину, о которую ещё недавно споткнулась Эми. Всё произошло слишком быстро. Деннис падал за край обрыва, в его глазах застыло изумление: как будто, даже летя в пропасть, он не осознавал, что смертен. Эми кричала. Том видел, как взметнулись в воздух руки мальчика, хватаясь за пустоту. Он запоздало протянул руку, когда фигура Денниса уже скрылась за платформой. Внезапно Том почувствовал головокружение. В глазах потемнело.

И вот Том уже летел с обрыва, а воздух хлестал его по лицу. Внизу всё громче шумели волны, приближая его смерть. Том не успел осознать, что произошло. До него уже доставали ледяные капли отброшенной скалами воды, как по куртке царапнула не весть откуда взявшаяся ветка. Одно точное движение — и он ухватился за тростинку так крепко, как только мог. Дерево скользило под его руками, счищая кожу на ладонях. Падение замедлилось, и Том повис на ветке, которая теперь еле держалась корнями за камень. Не дожидаясь, когда она оторвётся, Том ухватился за гранитный выступ одной рукой. Отпустив ветку, он другой рукой вцепился в соседний камень. Том карапкался вверх, раздирая руки об острые скалы, помогая себе ногами. Соль впивалась в раны, но он полз вверх, не чувствуя боли. Адреналин тащил его вперёд, и чудом он добрался до платформы. Окровавленными руками ухватившись за её край, Том подтянулся. Он рывком запрыгнул наверх и упал плашмя на камень. Он дышал, и воздух раздирал его горло, вырываясь из лёгких хрипом. Рядом он увидел своё собственное отражение. Тёмные глаза настоящего Тома Реддла смотрели прямо перед собой пустым немигающим взглядом. "Я умер? Или нет?" — подумал Том, прежде чем потерять сознание. Он не знал, сколько пробыл на скале, прежде чем прийти в себя. Когда Том открыл глаза, рядом находились Деннис и Эми. Он посмотрел на Денниса: его руки были в крови. Потом посмотрел на свои руки: пара небольших царапин на тыльной стороне ладони. Это были его, Тома Реддла, руки. А руки Денниса были в крови. Это Деннис карапкался вверх по скалам... Том схватился за голову. Он подумает над этим позже. Сейчас нужно было уходить.

Том встал на ноги и потащил Денниса и Эми наверх. Эми была лёгкой, но Деннис стал для Тома настоящей обузой. Ему приходилось вести их обоих и следить, чтобы никто не сорвался вниз. Назад они шли медленно, плохо ориентируясь в темноте. Мышцы Тома горели. Казалось, его руки откажут, и он без сил упадёт на камни. Когда показался край обрыва, Том уже не чувствовал своего тела. Из последних сил он вытолкнул Эми, а потом и Денниса, наверх, и наконец-то смог отдышаться. Затем Том выбрался сам. Добравшись до ровной поверхности, Том услышал впереди крики. Навстречу бежала растрёпанная миссис Коул в свитере, надетом наизнанку поверх ночной рубашки. На её лице выступил лихорадочный румянец. За спиной миссис Коул Том заметил Эрика.

— Что вы, черти вас дери, натворили?! — заорала она, приблизившись к троице. — Реддл!

Том вздрогнул. Он ещё ни разу не видел миссис Коул настолько взбешённой. Она была готова растерзать его. Миссис Коул посмотрела на бледную Эми, заметила кровь на руках Денниса, и её глаза расширились.

— Мы гуляли, — тихо сказал Том, понимая, как неестественно звучат собственные слова.

Взгляд миссис Коул пронзил мальчика, как стальной нож.

— Что ты с ними сделал?! — взревела она, возвышаясь над Томом.

Миссис Коул напоминала разъярённую птицу, которая защищала своё гнездо. Том стушевался, не в силах выдавить ни слова. Эми с Деннисом тоже молчали.

— Что ты сделал?! — её голос перешёл в ультразвук, и щёку Тома болью обожгла хлёсткая пощёчина.

Том прижал ладонь к месту, по которому ударила миссис Коул.

— Чтобы это ни было, — яростно прошипела она, — но это была последняя твоя выходка!

Быть может, из окна высокой башни

Тебе видней, что хорошо, что плохо.

А я земной, наук твоих не знавший,

Подросток, повзрослевший раньше срока.

Борьбой своих одежд не запятнавший,

Ты путь укажешь в праведную вечность.

Но зверь, лишь от других зверей бежавший,

Изгоем будет на пиру безгрешных

Всё изменилось после поездки на озеро. Миссис Коул действительно не шутила, когда сказала Тому, что эта выходка была последней. Поговорив с Эми и Деннисом и ничего не добившись, она попробовала надавить на Тома. Конечно, он был неприступен, не помогли даже угрозы вызвать полицию. Том твёрдо придерживался выбранной стратегии. И полицейским собирался говорить, что они просто гуляли. К счастью, Эми и Деннис полностью подтверждали его слова. Эрик, который привёл миссис Коул к обрыву, пичкал её всевозможными небылицами, одна причудливей другой. Том жалел, что его план по избавлению от Эрика не сработал. Ни в чём не разобравшись, миссис Коул решила изолировать Тома в отдельную комнату до тех пор, пока не придумает, что с ним делать.

Том же готовился к худшему. И в один прекрасный день произошло то, чего он так боялся. Раздался стук в дверь. Том мгновенно напрягся. Из двери показалась миссис Коул, которая, на удивление, была уже изрядно подшофе.

— Том, к тебе гости. Это мистер Дамбертон... прошу прощения, Дандербор. Он хочет тебе сказать... в общем, пускай сам и скажет.

Том уставился на высокого человека с длинными каштановыми волосами и такой же бородой. Тот был одет в тёмно-лиловый бархатный костюм причудливого покроя. Том судорожно соображал, что могла задумать смотрительница и зачем привела этого человека.

— Здравствуй, Том, — сказал чудак и шагнул вперед, входя в комнату.

Его взгляд излучал бесконечную доброту, а лицо озаряла мягкая улыбка. Взрослые никогда не смотрели так на Тома. Он протянул мальчику сухую, тронутую морщинами ладонь. Том не придумал ничего лучше, как пожать руку в ответ. Он молча наблюдал, как человек пододвинул стул к кровати и сел.

— Я профессор Дамблдор. — сказал человек.

— Профессор? — переспросил Том.

Действительно, сквозило в его причудливом облике что-то интеллигентное. И взгляд из-под очков был таким пронзительно-уверенным, как будто его обладатель знал всё на свете. И уж точно видел тысячи таких, как Том. Вот только Том видел такого взрослого впервые.

— В смысле — доктор? — уточнил Том.

С лица Дамблдора не сходило то учтивое выражение, которое с каждой секундой всё больше тревожило мальчика.

— Зачем вы пришли? — добавил Том, чувствуя, как в нём поднимается волна беспокойства.

В своей голове он перебирал различные варианты, которые только могли прийти на ум смотрительнице. Неизвестность давила на него, и молчание гостя лишь усугубляло ситуацию.

— Это она вас пригласила посмотреть меня? — спросил Том, нервно кивнув на дверь. Он напряженно заёрзал на кровати.

— Нет-нет, — поспешно ответил Дамблдор, и его улыбка стала ещё более ласковой.

Том больше не мог выносить это фарс, и решил перейти к делу.

— Я вам не верю. — сказал он. — Она хочет, чтобы вы меня осмотрели, да?

Лицо профессора не дрогнуло.

— Говорите правду! — Том повысил голос с намерением вывести собеседника на чистую воду.

Однако Дамблдор лишь продолжал приятно улыбаться. Том растерялся.

— Кто вы такой? — он предпринял ещё одну попытку прояснить ситуацию.

— Я уже сказал. — терпеливо отозвался гость. — Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс.

Том не верил ни единому слову, но уже чувствовал, к чему всё идёт.

— Я пришел предложить тебе учиться в моей школе, — продолжал профессор, — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить.

Когда до Тома дошел смысл сказанных слов, он опешил. Он вскочил с кровати и шарахнулся от Дамблдора, готовый в любую минуту оказать сопротивление.

— Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? — выпалил Том.

Он всё понял. Понял это сладковатую улыбку, этот покровительственный голос. А ещё он явственно ощутил, что этот спокойный человек мог сильно повлиять на его судьбу. Если он не ошибался, то в этот раз миссис Коул проявила решительность. Конечно, она уже не могла терпеть его присутствие среди "нормальных" детей. Том приготовился к атаке.

— «Профессор», ага, ну еще бы! — выплюнул мальчик прямо в заботливое лицо Дамблдора. Он хотел сорвать с него эту приторную маску, говорить на равных. Дать понять, что он точно знает и о намерениях миссис Коул, и о причине его появления.

— Так вот, я никуда не поеду, понятно? — заявил Том со всем бурлящим в нём неуважением к вранью профессора.

— Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! — добавил он. — Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу. Спросите их, они вам то же самое скажут!

— Я не из сумасшедшего дома, — прервал Дамблдор разгневанный монолог Тома. — Я учитель.

Том не верил. У него не было ни единой причины верить этому человеку.

— Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. — продолжил Дамблдор. — Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь...

— Пусть только попробуют! — с угрозой произнёс Том. Он был уже не в том возрасте, когда взрослые имели полную власть над ним. Он многому научился, и был готов постоять за себя.

— Хогвартс — это школа для детей с особыми способностями... — Дамблдор не обратил внимания на угрожающий тон Тома, и продолжал разговаривать с ним как с маленьким ребёнком.

— Я не сумасшедший! — в ярости воскликнул Том, чувствуя, что не в силах сломить эту стену непоколебимого спокойствия.

— Я знаю, что ты не сумасшедший. — терпеливо ответил Дамблдор. — Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства.

Том замер на месте. Повисла напряженная тишина, как будто каждый миллиметр пространства разом обратился в слух. Тому не верилось. Но это объясняло всё, что происходило с ним с самого рождения. Том изучал лицо профессора, всматриваясь в огоньки голубых глаз, поглощая их своим собственным взглядом. Пелена тепла, покрывающая гостя, растворялась, смывая с его лица лишние краски, обнажая перед Томом его мысли. Дамблдор на секунду открылся ему, давая понять, что говорит честно. Теперь профессор смотрел на Тома серьёзно и задумчиво, и он впервые ответил ему доверием.

— Волшебства? — повторил Том шепотом.

— Совершенно верно, — сказал Дамблдор уже не тем ласковым тоном, с которого начался их разговор.

Теперь он смотрел на Тома с осторожным интересом. Именно так смотрели на Тома взрослые, впервые увидев его. Том был готов поверить.

— Так это... это волшебство? — сказал Том, и ему показалось, что эти слова вырвались из самого сердца. — То, что я умею делать?

— Что именно ты умеешь делать? — тут же спросил Дамблдор, и Том уловил в его голосе неподдельный интерес.

— Разное, — выдохнул Том.

Перестав поглощать Дамблдора взглядом, он погрузился в собственные воспоминания.

Какие-то вещи он умел, сколько себя помнил.

— Могу передвигать предметы, не прикасаясь к ним. — сказал Том, когда в его сознании вспыхнули картины из самого раннего детства. — Могу заставить животных делать то, что я хочу — без всякой дрессировки.

Какие-то вещи он научился делать намеренно.

— Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. — продолжил Том, и радостные воспоминания сменили другие, из более взрослой жизни. — Могу сделать человеку больно, если захочу.

Ослепленный видениями прошлого, он на дрожащих ногах подошёл к кровати и сел.

— Я знал, что я не такой, как все. — прошептал Том, и посмотрел на свои руки. — Я знал, что я особенный.

Всё разом встало на свои места. Из ниоткуда ворвавшийся в его жизнь Дамблдор одной фразой ответил на тысячу вопросов, скопившихся в голове Тома.

— Я всегда знал, что что-то такое есть. — выдохнул Том с чувством, как будто вселенная перевернулась с ног на голову, и новое положение оказалось правильнее предыдущего.

— Что ж, ты был абсолютно прав. — Дамблдор внимательно смотрел на Тома. — Ты волшебник.

Том поднял голову.

— Вы тоже волшебник? — спросил он.

— Да. — ответил Дамблдор.

Доля сомнения всё ещё грызла Тома. Да, слова профессора всё объясняли, но что если Том только что признался доктору в собственной невменяемости? Он разозлился на самого себя за наивность. Нельзя просто довериться взрослому, даже если он говорит так складно. Взрослые обманывают не так, как дети.

— Докажите, — потребовал Том.

Дамблдор поднял брови.

— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс...

— Конечно, согласен! — поспешил заверить его Том. Если всё сказанное Дамблдором было правдой, он бы душу продал, чтобы пойти за ним куда угодно.

— ...то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр». — продолжил профессор, будто не слыша его.

Том понял. Теперь аура добродетели Дамблдора обрела новое значение. Взрослые везде диктовали правила, и Дамблдор только что озвучил ему свои. И это было самое меньшее, на что Том был готов.

— Простите, сэр. — отозвался он настолько кротко, насколько это было возможно.

Том даже сам удивился, как хорошо у него получилось.

— Я хотел сказать, — продолжил он, сам не зная, откуда копирует вежливую манеру говорить, — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне...

Том к подобным речам совершенно не привык, и на свой собственный взгляд явно перегибал палку. Но профессор остался доволен. Он запустил руку во внутренний карман и достал деревянную палочку. Том уставился во все глаза и не решался даже моргнуть, чтобы не пропустить что-нибудь важное. Происходящее было очень странным. Дамблдор направил палочку на стоявший в углу шкаф. Один небрежный взмах — и в воздух взметнулось пламя. Этого Том не ожидал. Он с криком подскочил к Дамблдору, но в ту же секунду пламя погасло. Шкаф стоял, как ни в чём не бывало, и даже казался новее и чище. Это было страшно... и круто. "Так вот значит, как творится волшебство." — подумал Том.

— Когда я получу такую? — спросил он.

— Все в свое время. — ответил Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу.

Мальчик перевёл взгляд на шкаф, который теперь издавал странный дребезжащий звук.

— Открой дверцу. — скомандовал Дамблдор.

Том подошёл к шкафу и с опаской открыл дверцу. Его сердце упало — на верхней полке подпрыгивала коробка с сокровищами. Он старательно собирал все эти вещи, отстаивал и защищал. В отличие от казённых курток и дырявой обуви это принадлежало ему. Всё его имущество было в одной коробке.

— Достань ее. — сказал Дамблдор.

Том осторожно снял коробку с полки. Он не знал, что собирается делать Дамблдор, но чувствовал, что ему это не понравится.

— В ней есть что-нибудь такое, чему не положено быть у тебя? — спросил Дамблдор.

Том перевёл взгляд на профессора. Взрослый волшебник возвышался над ним, излучая уверенную, спокойную мощь. Тому нечего было противопоставить. Он был не в том положении, чтобы выдумывать уловки.

— Да, наверное, есть, сэр, — тихо произнёс Том, помня о правилах вежливости, продиктованных профессором.

— Открой. — скомандовал Дамблдор.

Том подчинился. В одну секунду все его вещи оказались на одеяле. Том смотрел на старые, никому не нужные предметы, которые имели значение только для него. Всё, что у него было.

— Ты вернешь их владельцам и извинишься, — властно сказал Дамблдор.

"Ага, щас!" — пронеслось в голове мальчика.

— Я узнаю, если ты этого не сделаешь, — добавил профессор.

Том сник.

— И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят.

Вот как. Значит, вот кем он был для Дамблдора — воришкой. А Хогвартс, видимо, был одной из тех школ, где учились причёсанные, хорошо одетые, сытые детки. Те, у которых было в достатке и родительского внимания, и своих собственных игрушек. Том холодно посмотрел на Дамблдора.

— Да, сэр. — ответил он.

— У нас в Хогвартсе, — продолжил Дамблдор, и в его голосе прозвучала нотка превосходства, — учат не только пользоваться магией, но и держать ее под контролем.

"Конечно," — подумал про себя мальчик. — "Наверно, у вас там ею пользуются, чтобы свет включать."

— До сих пор ты, несомненно, по незнанию, — наставительно продолжал Дамблдор, — применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе.

"Ну точно," — думал Том, — "с чего бы богатеньким деткам колдовать для защиты своей задницы."

— Ты не первый, кому случилось не в меру увлечься колдовством. — Дамблдор не останавливался, увлёкшись нравоучениями.

И Том не встревал, наматывая на ус всё, что слышал.

— Однако, к твоему сведению, — Дамблдор поднял палец вверх профессиональным жестом учителя, — из Хогвартса могут и исключить, а министерство магии ...

Том вылупился на профессора, открыв рот. "Ничего себе," — подумал он.

— Да-да, есть такое министерство, — объяснил Дамблдор, — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы.

— Да, сэр, — повторил Том.

Это он уже очень хорошо понял. Том сложил обратно свои вещи, мысленно прощаясь с каждой. "Я узнаю, если ты этого не сделаешь..." Мальчик размышлял, как впишется в этот новый мир, где делом заправляли такие вот правильные волшебники с прекрасными манерами. Наверное, богатые.

— У меня нет денег. — сказал Том.

Он смотрел, как меняется лицо Дамблдора, снова принимая то доброе, покровительственное выражение, которое так сильно коробило Тома. Он почувствовал слабый укол раздражения.

— Это легко исправить, — тепло сказал Дамблдор.

С этими словами профессор достал из кармана маленький кожаный мешочек, который звякнул монетами. Румянец горячей волной обдал лицо Тома. "Милостыня."

— В Хогвартсе существует специальный фонд для учеников, которые не могут самостоятельно купить себе учебники и форменные мантии. — продолжил Дамблдор, не замечая выражения лица мальчика. — Возможно, тебе придется покупать подержанные книги заклинаний, но...

Том заметил, как начинает злиться. "Хватит, я уже понял!" — выплюнул он про себя, а вслух спросил по делу:

— Где продаются книги заклинаний?

Том принял подачку Дамблдора. Что ему оставалось делать, если тот только что лишил его всей собственности?

— В Косом переулке. — сказал Дамблдор. — Я помогу тебе найти все, что нужно...

Тома передёрнуло. Меньше всего ему хотелось выбирать поношенную одежду на глазах у этого холёного волшебника в костюме.

— Вы пойдете со мной? — спросил Том, забыв даже о вежливости.

Ему предстояло привыкнуть к хорошим манерам, если он собирался жить среди волшебников вроде Дамблдора. А пока ему удавалось только убрать из голоса откровенную неприязнь.

— Безусловно, если ты...

— Не нужно, — поспешно ответил Том. — Я привык все делать сам, я постоянно хожу один по Лондону. Как попасть в этот ваш Косой переулок?

Строгий взгляд Дамблдора напомнил ему о манерах.

— Сэр, — прибавил Том.

Дамблдор вручил ему конверт, скреплённый затейливой печатью — там оказался список всего необходимого — и стал объяснять, как добраться до места под названием «Дырявый котёл»:

— Ты сможешь увидеть кабачок, хотя окружающие тебя магглы — то есть неволшебники — его видеть не могут. — говорил он. — Спроси бармена Тома — легко запомнить, его зовут так же, как тебя...

Том вздрогнул. Ему, конечно, было очень легко запомнить всех окружающих его Томов. С десяток, наверное.

— Тебе не нравится имя Том? — спросил Дамблдор.

"Ага, самое прекрасное имя. — зло подумал мальчик. — Такое... оригинальное"

— Томов вокруг пруд пруди, — вслух сказал он.

Единственное, что было в имени Тома полезного — его назвали в честь отца. Внезапная догадка поразила его.

— Мой отец был волшебником? — вырвалось у Тома. — Мне сказали, что его тоже звали Том Реддл.

Он с надеждой взглянул на Дамблдора, который мог что-нибудь слышать о его родителях.

— К сожалению, этого я не знаю, — мягко ответил Дамблдор.

У Тома ещё оставалась мать, о которой он в последнее время старался вообще не думать. Ему почти удалось забыть о разговоре с Билли и о слухах, которые ходили по приюту. Мысль о том, что он убийца, была травмой, не совместимой с его жизнью. А умереть, как уже понял Том, у него просто так не получится.

— Моя мать никак не могла быть волшебницей — иначе она бы не умерла. — высказал Том собственные размышления. — Значит, это он.

Дамблдор молчал, слушая мальчика с выражением сдержанного сочувствия. Том понял, что больше не хочет разговаривать о своих родителях с профессором.

— А после того, как я куплю все, что нужно, — вернулся он к прежней теме, — когда я должен явиться в этот Хогвартс?

— Все подробности изложены на втором листе пергамента в конверте. — деловито ответил Дамблдор. — Ты должен выехать с вокзала Кингс-Кросс первого сентября. Там же вложен и билет на поезд.

Том кивнул. Дамблдор встал и протянул руку, давая понять, что рассказал всё необходимое. И пусть Тому не очень нравился профессор, он вдруг почувствовал, что не хочет его отпускать. Возможно, Том был одним из многих, кому Дамблдор сегодня должен был рассказывать о волшебном мире и пригласить в эту школу. Возможно, профессор уже торопился по своим делам.

— Я умею говорить со змеями. — сказал Том, пожимая руку Дамблдора. — Я это заметил, когда мы ездили за город — они сами приползают ко мне и шепчутся со мной.

Профессор взглянул на него с любопытством.

— Это обычная вещь для волшебника? — спросил Том.

Дамблдор, казалось, несколько секунд размышлял перед ответом.

— Нет, необычная, — медленно произнёс он, — но это встречается.

Отпустив рукопожатие, Дамблдор направился к двери.

— До свидания, Том, до встречи в Хогвартсе.

Том прикусил губу. Он провожал взглядом движения профессора, который положил руку на дверную ручку, и собирался уходить. Оставалось ещё кое-что, что мальчик должен был выяснить. Возможно, самое важное.

— А волшебники могут вселяться в других? — выпалил Том, пока Дамблдор ещё не успел выйти за дверь. — В смысле... людей, или... животных?

Профессор замер. Он медленно повернулся к Тому, во взгляде его мелькнуло что-то странное. Дамблдор впился глазами в Тома, и он, не успев осознать, что происходит, стал вспоминать. Образы всплывали в его голове, будто призванные чужой волей, — те самые, которые больше всего волновали мальчика. Попытка убить себя. Тело кролика, покачивающееся на верёвке. Падение с обрыва и чужие, кровоточащие руки, которыми Том карабкался вверх. Его собственное тело с немигающим, устремлённым в пустоту взглядом. Глаза Дамблдора отпустили Тома. Профессор напряженно задумался о чём-то своём.

— Ты и правда необычный волшебник, Том. — осторожно сказал Дамблдор после минутного молчания. — Тебе придётся тяжелее, чем другим, в нашей школе. Но я постараюсь помочь тебе.

Том внимательно слушал Дамблдора, ожидая подробностей. Но профессор, казалось, действительно не располагал временем, достаточным для объяснений.

— В нашем мире почту разносят совы. — сказал Дамблдор, поворачиваясь к двери. — Думаю, сегодня к тебе прилетит одна такая и принесёт письмо. Ты в точности выполнишь все инструкции, которые будут там написаны.

Том открыл было рот, собираясь потребовать объяснений. Но Дамблдор уже распахнул дверь.

— Это в твоих же интересах, Том. — сказал профессор, уходя. — До свидания!

Дамблдор закрыл за собой дверь, оставив Тома с чувством полнейшего смятения. Их разговор многое прояснил, но, в целом, давал больше вопросов, чем ответов. Чем именно Том был так необычен? О чем собирался писать ему Дамблдор? Кем всё-таки был его отец? Том остался сидеть на кровати и размышлял, пока у него не заболела голова. Тому не удалось придумать никакого толкового объяснения сказанному Дамблдором, и ему оставалось только ждать дальнейших указаний. Том с надеждой взглянул в окно, как будто ожидая, что письмо должно прилететь сию минуту. Но за стеклом, конечно же, было только прозрачно-голубое небо. Том вздохнул, и достал из коробки несколько своих вещиц. "Надо сразу покончить с этим," — думал он, раскладывая по карманам богатство, которое ещё час назад принадлежало ему. Он вышел из комнаты и направился в женское крыло.

Девчонки сидели в комнате полным составом, занимаясь какими-то своими женскими делами. Том представления не имел, что делают в свободное время девочки. Вот он дрался с парнями и ловил ужей. А ещё читал книги. Возможно, девочки тоже читали книги, но сейчас они расселись полукругом на коврике, и что-то делали с игральными картами. Некоторые сидели на кроватях, в их числе Эми и та девочка, которой принадлежала игрушка йо-йо... Принадлежала до него. Девчонки с изумлением уставились на Тома, который замер у двери в нерешительности. Парни редко бывали в девчачьих владениях и уж точно никогда не заходили в комнату. По крайней мере, это касалось парней его возраста. Более старших гоняла миссис Коул. Эми отвернулась, делая вид, что не замечает его. Ну и ладно, Том все равно пришёл не к ней. Он вдохнул, собираясь с духом, и решительным шагом подошёл к кровати той самой девочки. Поколебавшись секунду, он достал из кармана игрушку.

— На, — резко протянул руку Том. — Я знаю, что это... твоё.

Девочка испуганно уставилась на Тома, потом перевела взгляд на йо-йо. Вид у неё был такой, как будто она ожидала, что игрушка сейчас взорвётся.

— Бери! — скомандовал Том, и девочка вздрогнула.

Когда она забрала йо-йо, Том вздохнул с облегчением. "Один есть," — подумал он. Том обрадовался, что всё оказалось не так уж сложно, и повернулся к выходу. Поворачивая ручку двери, Том понял, что кое-что забыл.

— И ещё... извини — сквозь зубы проговорил он.

Дверь хлопнула. В следующую секунду он уже шёл по коридору. Внезапно за его спиной послышались лёгкие тихие шаги. Резко обернувшись, Том увидел Эми. Она улыбалась.

— Чего тебе? — вопросительно поднял брови Том.

Эми подошла к нему поближе. Её большие косые глаза светились радостью и восхищением.

— Я так и знала, Том, — пролепетала она. — Я знала, что ты хороший! Я знала, что ты не хотел пугать Денниса!

Рыжая макушка Эми взволнованно подрагивала в такт её словам.

— Ну... — начал было Том, размышляя, стоит ли рассказать ей правду.

Он решил, что промолчит, а Эми пусть думает, как хочет. Тому вдруг пришло в голову, что она уж точно понравилась бы Дамблдору. Девочки, возможно, были более "волшебными" существами. По крайней мере Эми вписалась бы в этот мир гораздо легче.

— Не знаю, как, — заговорщицки прошептала Эми, — но я поняла, что это ты спас Денниса!

Она выглядела очень довольной своей сообразительностью. Том не собирался её разубеждать. На самом деле, он вовсе не принимал решения спасать Денниса. Всё получилось инстинктивно, как-бы само собой. Он не знал, почему его магия не дала Деннису погибнуть. Тому казалось, что риск кудрявой башки разбиться о скалы ничуть бы его не тронул. Может, он ошибался. Дальнейший путь его как раз лежал к Деннису. Когда он отдавал удивлённому мальчику губную гармонику, Эми смотрела на Тома с молчаливым пониманием. Не иначе, она решила, что Том встал на путь исправления. Последней вещью, которую они вернули владельцу, стала маленькая серебристая деталь неизвестного механизма. Она когда-то принадлежала Марте, и уже очень давно лежала у Тома в коробке. Когда с неприятным делом было покончено, Том прогнал Эми и вернулся к себе в комнату. Едва переступив порог, Том посмотрел в окно, которое предусмотрительно открыл перед уходом. Ничего не изменилось, только небо теперь глядело на него уставшим, чуть потускневшим взглядом. Том быстро пересёк комнату и осмотрел подоконник. Письма не было. Он высунул голову на улицу, и стал озираться по сторонам, как будто Дамблдорова сова должна была поджидать его снаружи. Но вокруг были только серые стены. Том отошёл от окна. Он начинал беспокоиться. Конечно, профессор не мог сразу прислать обещанное послание, но с его ухода прошло уже достаточно много времени. Том рассчитывал, что, вернувшись, получит письмо. Мальчик растерянно оглядел комнату. На тумбочке, кровати, полу — везде было пусто. С глупым видом он открыл шкаф и осмотрел полки. А потом даже опустился на пол, чтобы проверить под кроватью. Ничего не было."Могла ли сова, не найдя меня, просто улететь обратно?" — испуганно подумал Том. Если Дамблдор хотел передать ему что-то важное, а по его виду — так оно и было, то он выбрал ненадёжный способ. Том со вздохом опустился на кровать. Он очень устал.

Наступила ночь, а Том лежал на кровати, уставившись в потолок. В углу зашуршала крыса в глупой надежде найти что-нибудь съестное. Что она вообще забыла в его комнате? Или обезумевшие от голода звери уже готовы жевать старые книги? Том прислушивался к каждому звуку и постоянное шуршание отвлекало его. За дверью то и дело раздавались шаги и голоса.

— А ты будешь моей мамой? — прозвучал из коридора тоненький голос девочки.

Том поморщился. Некоторые сироты никак не могли привыкнуть к одиночеству. Они даже не представляли, насколько жалко выглядят, прилипая к нянечкам и цепляясь за их юбки. Том никогда не был таким. У него была гордость с самого рождения.

— Я не могу быть твоей мамой, Ханна, — деликатно ответил голос за дверью, и Том узнал Марту, — когда-нибудь у меня будут свои дети.

Марта говорила с вежливой лаской, и её тон напомнил Дамблора. И где же обещанное письмо? Он в очередной раз встал, чтобы посмотреть на пустынную улицу: ничего, похожего на сову. С мыслью, не подшутил ли над ним профессор, он в который раз вернулся в постель и продолжил прислушиваться. Только под утро Том, отчаявшись дождаться письма, наконец сомкнул глаза.

Не успел он заснуть, из окна раздался пронзительный крик. Том резко вскочил. В комнату, истошно вопя, влетело странное существо, похожее на общипанную курицу. Не успел Том сообразить, что происходит, как следом за существом появилась большая летучая мышь. Выглядела она жутко, как будто недавно восстала из мёртвых: порванные крылья, израненное тельце, из которого повсюду выглядывали какие-то металлические детали. Её глаза светились неестественным зелёным светом. Летучая мышь походила на творение безумного ученого, который построил механизм из тушки животного. Она стремительно пронеслась через комнату, в одно мгновение нагнав курицу, и вцепилась в неё с жестокостью голодного коршуна. Завязалась яростная схватка, и по комнате заметался комок из перьев, когтей и металла. Повсюду разлетался пух, словно кто-то взорвал небольшую подушку. Том поразился, откуда столько перьев в курице, на первый взгляд почти лысой. Несколько секунд он растерянно смотрел на происходящее. Внезапно вспыхнуло пламя — и комок превратился в огненный шар. Том отскочил к кровати, собираясь схватить одеяло и потушить пожар. Однако то, что секунду назад было птицей и летучей мышью, мгновенно сгорело в воздухе. На пол с жутковатым стуком упали угольки, оставив небольшое облачко золы. Том с опаской подошёл к пепелищу и осмотрел его. Обугленные останки продолжали шевелиться, издавая тихое бренчание. Том присел на корточки и аккуратно приподнял обугленный кончик крыла, под которым оказался механизм, оставшийся от летучей мыши. Том с интересом рассматривал металлический шар размером с грецкий орех, вокруг которого были подвижно закреплены обручи. Они могли вращаться вокруг центрального элемента, и в целом всё это напоминало модель атома. Том не мог представить, зачем нужна такая штуковина.

Прямо под устройством лежал обгоревший по краям конверт. Том поднял его и повертел в руках: конверт был тяжёлым и горячим, как будто внутри находилось нагретое железо. Удивительно, что письмо осталось целым. Не иначе, в этом была замешана какая-нибудь магия. Том развернул письмо и опустился на кровать. Из конверта что-то выпало, и мальчик удивлённо уставился на посылку. На одеяле холодно поблёскивал старый серебряный кулон. Цепочка держала диск из потемневшего металла, в центре которого был маленький чёрный камень, а по краям — какие-то надписи. Том поднёс кулон к глазам, рассматривая их, но язык был ему явно не знаком: то ли азиатские, то ли египетские иероглифы, он в этом не разбирался. Подарок? От Дамблдора? Том положил кулон и стал читать письмо, надеясь найти там объяснение неожиданной посылке.

Почерк был тонким, изящным, витиеватым. Так писали настоящие аристократы.

Дорогой Том!

Прошу прощения за задержку, с которой я присылаю тебе обещанное письмо — уверяю тебя, она была вынужденной, потому что для того, чтобы добыть необходимую тебе вещь, потребовалось больше времени, чем я предполагал. Посылать столь важное сообщение совиной почтой оказалось весьма опасно, поэтому я послал Фоукса. Не переживай за него, он — феникс.

Том оторвался от письма и покосился на горку обгорелых останков. Он был в лёгком шоке от того, что фениксом оказалась ощипанная курица. Том как-то по-другому представлял себе этих сказочных птиц. Одно было хорошо: курица, т.е. феникс, мог ожить из пепла. А вот в летучей мыши он не был уверен. И это к лучшему, если мышь хотела напасть на Дамблдорова феникса.

Как я уже говорил во время нашей встречи, твои способности к магии несколько отличаются от обычных. Такие виды волшебства в нашем мире требуют большого искусства в обращении и не могут быть под контролем юноши твоего возраста. Учитывая степень проявления твоих способностей, я счёл необходимым контролировать их ещё до того, как ты приедешь в Хогвартс. В конверте с этим письмом ты найдешь волшебный артефакт — он выглядит как простое серебряное украшение, но обладает редкой силой, которая позволит тебе избежать спонтанных проявлений магии. Тебе нужно надеть его и спрятать под одеждой, чтобы ни люди, ни другие волшебники не заметили, что ты его носишь. Это очень важно для твоей собственной безопасности, и при следующей нашей встрече я постараюсь объяснить тебе всё подробнее. Пожалуйста, носи его всё время, особенно когда будешь посещать волшебные места. Помни, что в волшебном мире есть свои правила, и нарушителей этих правил ожидает суровое наказание

Я желаю тебе только добра и надеюсь на твоё благоразумие

Искренне твой, Альбус Дамблдор.

P.S. : Напоминаю, что пользоваться волшебной палочкой вне Хогвартса запрещено

Том несколько раз перечитал письмо, как будто надеялся, что подробные объяснения вдруг волшебным образом появятся между строк. Перевернул листок. На противоположной стороне объяснений тоже не нашлось. Том вздохнул. Он поразился, как Дамблдору удавалось написать столько слов, фактически ничего не сказав. Виды волшебства... искусство в обращении... редкая сила. Он понял только, что с этим кулоном его необычные способности можно будет скрыть от окружающих.

"...нарушителей этих правил ожидает суровое наказание," — перечитал Том. Намёк понят, ему не нужно было объяснять дважды.

Том отложил письмо и снова взял в руки кулон. Только очень состоятельный человек мог назвать его "простым серебряным украшением". Это была достаточно увесистая вещь из настоящего серебра, а камень вполне мог оказаться драгоценным. Сейчас Том фактически держал в руках столько денег, сколько никогда в жизни даже не видел. Подавив желание сию минуту отправиться в ломбард, Том надел его на шею. Вспомнив письмо Дамблдора, он быстро сунул кулон под кофту, из которой теперь выглядывали только края цепочки. Том не допускал мысли ослушаться Дамблдора — сейчас он был единственной ниточкой в волшебный мир, и мальчик цеплялся бы за него, даже будь этот человек самим дъяволом.

"Желаю тебе только добра..."

Том хмыкнул. Когда взрослые говорили так, ничего хорошего от них ждать не приходилось.

В этот же день Том отправился на поиски «Дырявого котла». Денег на дорогу он занял у Эрика, который был очень рад, что Тома отправляют куда подальше. Миссис Коул рассказала, что Том переходит в интернат для "особых" детей, и теперь мальчик то и дело слышал ехидные смешки в свою сторону. Конечно, все поняли слова "интернат для особых детей" одинаково. Но Тому это было только на руку: знай Эрик, что Том будет жить в элитном заведении для аристократов, ему пришлось бы идти до "Чаринг Кросс Роуд" пешком.

Метро быстро доставило Тома к нужной станции. Несколько минут ему потребовалось, чтобы найти книжную лавку, которую описал Дамблдор. Между ней и магазином пластинок действительно располагался паб, и он действительно назывался "Дырявый котёл". И там действительно работал бармен по имени Том. Маленькое тёмное помещение было заполнено людьми, выглядевшими вполне обычно, если не считать того, что все они были одеты в мантии.

Пробираясь между столиками, он услышал за спиной ядовитый шепоток:

— …маггл.

Том почувствовал прилив злобы. Он волшебник, это его мир. Но даже здесь плохо одетому сироте не рады. Ни на кого не обращая внимания, Том вышел на задний дворик — ко входу на нужную улицу. Посетители паба проводили возмущенными взглядами неприветливого мальчика, который к тому же выглядел как беспризорник.

Оказавшись в Косом переулке, Том вздохнул с облегчением. Тут было светло, солнечно, а самое главное — люди, суетившиеся вокруг, обращали на него гораздо меньше внимания. Даже не смотря на тот факт, что он шёл медленно, изумлённо озираясь по сторонам. Том никогда не видел столько странностей в одном месте: витрины с мётлами, клетки с совами, палатки самых разных диковин и даже волшебный банк. Проходя мимо лавки сладостей, Том почувствовал, как у него в животе заурчало. Он совершенно забыл про завтрак, спеша оказаться в волшебном мире. Да и холодная овсянка в приюте не могла сравниться с великолепием, которое раскинулось перед ним. Том нечасто видел и обычные сладости, а уж волшебные поражали воображение. К лавочке подошла красивая женщина в легкой шёлковой мантии. За руку она крепко держала вертлявого мальчишку лет пяти. Он капризно тыкал пальчиком в разные вкусности и, казалось, хотел всё и сразу. Женщина ворковала сыну на ушко, терпеливо объясняя, что съесть столько за раз не удастся и слонёнку. Том засмотрелся на эту пару. Было в них что-то такое, отчего он чувствовал неловкость, и одновременно не мог оторвать взгляд. Как протестант, подглядевший в замочной скважине священное таинство: сокровенное и почти интимное. Женщина, заметив Тома, бросила на него настороженный взгляд и поспешила закончить покупки. Ребёнок остался недовольным, но она крепко прижала его к себе и улыбнулась с теплом, которое было сильнее летнего солнца.

— Шёл бы ты отсюда, парень! — грубо крикнул волшебник за прилавком. — Всех посетителей мне распугаешь!

Том вздрогнул, наткнувшись на злобный взгляд продавца сладостей, и зашагал прочь. Всё же он сильно выделялся своей поношенной маггловской одеждой. Поэтому первым делом Том решил обзавестись мантией: можно сразу переодеться и не привлекать к себе внимания. Конечно, на новую мантию ему не хватало. Но он потратился на ту, которая была целой и выглядела добротно. Школьные мантии стоили дорого — возможно, из-за серебряных застёжек. Сразу накинув обновку на плечи, Том развернул список книг. Теория Магии... 1000 магических растений и грибов... Магические отвары и зелья? Он был готов поспорить, что это местная химия. Тому стало смешно. Если ему предстояло изучать таблицу Менделеева, то он готов сразу сдать экзамен. В первую очередь, Том приценился — ему определённо не хватало на все книги, если он собирался купить остальное. Поэтому Том стал искать место с уценённым вариантом учебников. Ему с трудом удалось раздобыть нужные книги, оставив при этом достаточно денег. Тому было жутко интересно, что же из себя представляли учебники волшебства. Пролистав «Теорию магии», Том удивился. Оказалось, что магия сводилось к произнесению специального заклинания и выполнению особых движений палочкой. В учебнике не было ни одного упоминания о вещах, которые он совершал в детстве. В книгах по заклинаниям и трансфигурации приводились подробные описания действий, которые требовались для того или иного колдовства. Всё это напоминало словарь иностранных языков, однако в этом случае к словам прилагались ещё и жесты. Том со вздохом пролистал заклинание левитации и параграф о превращении спичек в иголки. Заклинаний, которые он хотел бы попробовать, в книгах не нашлось. Уже почти разочаровавшись, Том открыл «Защиту От Тёмных Искусств». Без особого интереса пролистав несколько страниц, он нашёл строки, на которых его взгляд задержался.

Некромантия — волхвование тёмное, знакомое магам презлейшим, способное обращать мёртвое в живое. Для исполнения сего потребна жертва, и тем сильнее колдовство, чем горячее вожделение волхва до него.

Оказалось, это был простой перечень известных тёмных техник. Больше упоминания о некромантии мальчик не нашёл.

Внезапно в лужу рядом с Томом прилетел большой камень, и новенькую одежду тут-же забрызгало грязью. Он выругался и посмотрел на бросившего — отлично одетого мальчишку в блестящих кожаных ботинках. Рядом важно шагал высокий мужчина с тростью, наконечник которой золотом блестел на солнце.

— Эй, мистер! — крикнул Том, скрипя зубами от злости, — Ваш сын только что испачкал мою мантию!

Волшебник окинул его равнодушным взглядом, и отвернулся, продолжая свой путь. Казалось, он не счёл мальчика достойным своего внимания. Его сын скорчил гримасу и показал язык. Руки Тома непроизвольно сжались в кулаки. Останься этот мальчишка с ним один на один, он бы очень сильно пожалел, что осмелился перейти дорогу Тому Реддлу. "Помни, что в волшебном мире есть свои правила... " Том провожал взглядом аристократов, запоминая как они выглядят. И вспоминал, как взметнулось пламя от небрежного взмаха волшебной палочки. Сегодня у него будет своя.

Карман Тома оттягивал механизм, полученный от летучей мыши. Он надеялся найти магазин с такими штуками, чтобы разобраться в его назначении. В витринах Косого переулка Том не увидел ничего подобного. Он долго бродил мимо прилавков, и наткнулся на ответвление "Лютный переулок". Если основную улицу заполняла толпа, то "Лютный" пустовал. Только одинокая девочка — ростом чуть пониже его — как раз выходила в "Косой переулок". Она внезапно повернулась и посмотрела прямо на Тома. Он вздрогнул — по её щеке, от губ к виску, тянулся то ли шрам, то ли жутковатое родимое пятно, похожее на брызги тёмной крови. Заметив Тома, она быстро накинула капюшон и опустила голову. Лицо девочки скрылось за плотной тканью. Том вздохнул и шагнул на улицу, которая напоминала окружавшие приют трущобы. Удивительно, но именно здесь он вскоре нашёл магазин со странными устройствами. Они бренчали и подрагивали, а некоторые даже дымились.

Волшебник за прилавком подозрительно посмотрел на Тома. Особенно он насторожился, когда мальчик показал устройство.

— Откуда у тебя это? — спросил он, сверля Тома глазами, — Стащил где?

Том отрицательно покачал головой. И почему все вокруг принимают его за воришку? Волшебника жест не убедил, и он беспокойно выскочил из-за прилавка. Том удивлённо наблюдал, как продавец подошёл к двери и выглянул на улицу. Повертев головой по сторонам, он злобно уставился на Тома.

— За дурака меня считаешь, а? — процедил волшебник. — А то я не знаю, что ты задумал. Где мракоборцы?

Том растерялся. Он вообще не знал, кто такие мракоборцы. Понимая, что мальчик не собирается сознаваться, волшебник вышел на улицу и осмотрелся.

— Эй, вы! — крикнул он в пустоту. — Зарубите уже себе на носу — я не торгую нелегальщиной!

С этими словами он громко захлопнул дверь и направился к прилавку, что-то ворча по дороге. "Уже и детей посылают, совсем сбрендили..." — расслышал Том.

— Вы ошибаетесь, сэр! — с жаром воскликнул он, — меня никто не посылал, я это... случайно нашёл. Клянусь!

Вернувшись за прилавок, волшебник внимательно посмотрел на Тома, что-то соображая.

— Давай сюда. — наконец сказал он.

Том, поколебавшись, протянул свою находку.

Продавец задумчиво повертел в руках устройство, осматривая его с разных сторон.

— Такие уже не делают. — заключил волшебник. — Последним был Мортис Селвин, и он уже давно сгнил в Азкабане...

— А для чего это нужно? — спросил Том, протягивая руку, чтобы забрать устройство.

Продавец шикнул на него, и положил вещь себе в карман. Том чуть не задохнулся от гнева: волшебник вовсе не собирался возвращать устройство. Том уже открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но продавец перебил его на полуслове.

— Не знаю, где ты это украл, — грубо сказал он, — но тебе лучше валить, пока я не вызвал полицию!

Том прямо-таки почувствовал, как лицо покрывается красными пятнами. В который раз его несправедливо обвинили в воровстве, да ещё и отобрали принадлежащую ему вещь. Огромным усилием воли Том заставил себя успокоиться и повнимательнее рассмотреть волшебника.

— Я уйду. — холодно проговорил он. — Но вы ещё ответите за свой поступок.

Волшебник расхохотался, а Том медленно повернулся и, расправив плечи, вышел на улицу. Он очень хорошо запомнит дорогу до этого магазина. А сейчас ему нужна волшебная палочка.

Когда Том нашёл магазин волшебных палочек, уже почти стемнело. Вывеска сверкала золотистыми буквами, а в витрине красовались подушки, на каждой из которых располагалось по такой же деревянной палочке, что он видел у Дамблдора. Открыв дверь, Том услышал, как в глубине магазина прозвенел колокольчик. Из-за прилавка показалось кудрявая, как у Денниса, но только ещё более светлая голова. Голова широко улыбнулась ему, оторвав взгляд от какого-то журнала.

— Привет! — поздоровался совсем ещё молодой юноша. — Собираешься в Хогвартс?

Том кивнул.

— В какой руке держишь палочку?

Том задумался, пока подросток выходил из-за прилавка. Юноша был ненамного выше самого Тома.

— Это не принципиально, — наконец ответил Том. — Я пишу обеими руками…то есть, я хотел сказать, держу палочку.

— Ничего себе! — изумился парень, как будто никогда такого не встречал, — прикольно.

— С рождения я левша, — объяснил Том. — Но в школе меня переучили.

Он снова осёкся, пожалев, что упомянул про школу. Он не имел представления, учились ли волшебники где-нибудь до одиннадцати лет.

— Неужели, — округлил юноша большие серые глаза. — Значит, будем считать, что ты левша.

Он ловко вытащил сантиметровую ленту и принялся измерять Тома, делая пометки в пергаменте. Тому оставалось только догадываться, как на выбор палочки влияла окружность головы, и не окажется ли она у него слишком маленькой.

Закончив измерения, юный продавец уткнулся в пергамент. Губы его шевелились, пока он делал расчёты. Внезапно он замер, посмотрел на Тома, а потом снова в свои записи. Нахмурившись, он что-то зачеркнул, и начал считать сначала. Том переминался с ноги на ногу, и уже было хотел предложить помощь, как вдруг продавец хмыкнул, задумавшись.

— Может, в твоём случае нужны обе руки? — протянул он, снова берясь за сантиметр.

«А что если, — подумал мальчик, — мне не подойдёт ни одна палочка?» Он вспомнил небрежный взмах, с которым Дамблдор заставил шкаф Тома загореться. «Тогда я никогда не смогу повторить такое.»

Теперь кудрявый блондин измерял его правую руку. Том чувствовал, как в душе поднимается страх. А продавец, занеся новые измерения в пергамент, снова погрузился в вычисления. Оторвавшись от пергамента, он поглядел на Тома растерянно.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он.

Том занервничал.

— Сейчас, погоди минуточку, — виновато улыбнулся парень и выбежал за дверь напротив прилавка.

Том остался стоять в центре зала с глупым видом. Через несколько минут за дверью послышались тяжёлые шаги и мужской голос:

— Гаррик, тут банальная ошибка. Ты так и будешь дёргать меня по поводу и без? Я, между прочим, был занят.

— Клянусь, я всё пересчитал несколько раз — оправдывался юноша, — оно отрицательное.

Дверь распахнулась, и показался невысокий мужчина — такой же светлый и кудрявый. Его глаза, казалось, излучали лунный свет.

— Здравствуйте, юноша, — мужчина протянул руку Тому, с интересом его рассматривая, — я мистер Олливандер.

— Здравствуйте, — протянул руку Том, и, вспомнив Дамблдора, добавил, — сэр.

Олливандер взял из рук покрасневшего юноши свиток пергамента и поглядел в него, проверяя расчеты. Том наблюдал, как выражение недоверия на его лице сменяется удивлением. Олливандер поднял глаза на Тома, и улыбнулся так, словно только что получил подарок на рождество.

— Всё в порядке, Гаррик, — успокоил он парня и снова впился глазами в Тома.

— Пройдёмте со мной, мистер…

— Реддл, сэр.

— Рэддл.. Рэддл, — задумчиво повторил Олливандер, пока они шли по тёмному коридору. — Вы родом из Англии?

— Да, — кивнул Том.

— Интересно, — пробормотал Олливандер, — никогда не слышал о вас.

Том покраснел. Он вспомнил, что профессору Дамблдору тоже была незнакома его фамилия.

В конце коридора оказалась тесная комнатка, заваленная бумагами, исписанными непонятными формулами. На некоторых из них присутствовали чертежи и схемы. На столе, приставленном к стенке, лежала лупа и небольшой ножичек, похожий на те, которыми пользовались художники для заточки карандашей. Напротив стола стоял большой шкаф, некоторые дверцы которого были приоткрыты, и можно было увидеть захламленные полки.

— Шумиха вокруг Григоровича, признаюсь, захватила и меня, — смущенно сказал Оливандер, пододвигая к шкафу небольшую табуретку.

Его слова прозвучали как оправдание, но Тому было совершенно всё-равно. Он в первый раз слышал фамилию "Григорович".

— Некоторые верят, что это подарок самой смерти...

Что? Подарок смерти? О чём он вообще? Том задумался — а это точно магазин волшебных палочек?

— И я тоже начал эксперименты, — волшебник встал на табуретку, которая тихо скрипнула под его весом.

Том испугался, выдержит ли она Оливандера. А тот как ни в чём ни бывало продолжил:

— И однажды мне пришло в голову одно смелое сочетание: жизнь и смерть. Увядание и возрождение.

Том начинал беспокоиться, в своём ли уме этот человек. А тот, не обращая внимания на выражение лица Тома, продолжал:

— Я попросил дополнительное перо, — говорил он. — Это показалось удобным, ведь я делал её не для продажи...

Оливандер приподнялся на носках, доставая коробку с самой верхней полки.

— Палочка совсем не слушалась. Я предположил, что она не получилась… Но потом решил сделал расчёт, чтобы прикинуть магическую массу предполагаемого обладателя моего изобретения.

Волшебник достал коробку и спустился с табуретки, которая в очередной раз жалобно скрипнула.

— И представляете, — Олливандер посмотрел на Тома с таким лицом, будто собирался рассказать нечто совершенно удивительное. — Она оказалась отрицательной.

— Эмм... Вот как? — изобразил Том вежливое удивление.

Он ничего не знал про магическую массу. Он, кажется, слышал что-то про отрицательную массу на уроках физики, но то была совершенно обычная масса. Вряд ли учитель в приюте Вула мог рассказывать про магическую.

— Никто не смог бы воспользоваться моей палочкой — печально произнёс Олливандер, — Тем не менее, я сохранил её. Неудачный эксперимент — это тоже опыт. Настоящий учёный умеет ценить свои ошибки. Понимаете меня, мистер Реддл?

Том кивнул. Нет, он ничего не понимал.

Олливандер достал из коробки длинную тёмную палочку, которая, на взгляд Тома, не особенно отличалась от тех, что он уже видел.

— Большая удача, что вы попали ко мне, молодой человек. — улыбнулся мужчина. — Возможно, именно у вас получиться сотворить магию с её помощью.

Он аккуратно достал палочку и бережно протянул её мальчику. Глаза его неотрывно смотрели на Тома, как будто тот был диковинным существом, а не ребёнком.

Как только пальцы Тома коснулись прохладного дерева, по руке его пробежала мурашка. Это было так приятно, что губы Тома дрогнули, выдавая непроизвольную улыбку. Мальчик взял палочку в левую руку, и её противоположный конец тут же зажёгся мягким серебристым цветом на манер фонарика. Том уставился на совершённое впервые чудо с открытым ртом.

Оливандер, казалось, был поражён ещё больше мальчика.

— Невероятно, — прошептал он. Как будто он и сам впервые увидел чудо.

Так они и простояли несколько мгновений — мужчина и мальчик с одинаково отвисшими челюстями.

— А что значит отрицательная магическая масса? — нарушил молчание Том.

Оливандер очнулся, и дрожащими пальцами взял палочку из рук мальчика.

— Видите ли, мистер Реддл, — вздохнул он, укладывая палочку обратно в коробку, — Частичка волшебства постоянно живёт в каждом из нас. Чем легче волшебник в магическом плане — тем меньше заклинаний подряд он сможет сотворить за раз. Или это будут достаточно слабые заклинания...

Том почувствовал, что краснеет.

— То есть, я, получается, просто очень-очень слабый волшебник? — недовольно перебил Том, когда приложил все свои школьные знания к словам Олливандера. — Настолько, что даже слабее... чем маггл?

Олливандера позабавил раздражённый вид Тома.

— А вы интересный молодой человек, мистер Реддл, — произнёс он, прищуривая глаза, в которых загорелись маленькие искорки, — Вероятно, вы читали хорошие книги... Я вам советую перечитать их внимательнее, и немного подумать.

Мальчик открыл рот от изумления. Кажется, мастер волшебных палочек только что намекнул на пробел в его школьных знаниях.

— А какая бывает самая маленькая магическая масса? — спросил Том.

— О, это хороший вопрос, мистер Реддл. — загадочно улыбнулся Олливандер. — Встречаются магглорождённые волшебники с нулевой магической массой. Удивительное явление, и соврешенно не изучено... Держите, мистер Реддл. — протянул он коробку Тому. — Я бы многое отдал, чтобы посмотреть, как вы будете ею пользоваться.

Том впервые понял, что чувствует одноклеточное под микроскопом биолога.

За прилавком Гаррик рассмотрел коробку с палочкой, и деловито произнёс:

— Тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов. С тебя 7 галеонов.

Покидая магазин волшебных палочек, мальчик испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он очень гордился своей эксклюзивной палочкой, для которой был, наверное, единственно возможным хозяином. С другой — Том понял, что даже среди таких, как он, он был не таким, как все. Попав в волшебный мир, он оказался ровно в том же положении, что и раньше — он обладал... странностями. А слова, сказанные Олливандером, или, скорее, им не сказанные, вызывали у него ощущение, похожее на часотку. Он впервые понял, как проявляется настоящее любопытство.