Девушку для невидимки, пожалуйста (гет)

Голубое платье мелькало впереди, словно птица в тропических зарослях. И Джейкобу казалось, что его сердце находится в складках этого платья — летит на пару метров впереди него.

— Эмма, подожди! — но крик его был весёлым.

Они толкнули одну дверь — Бронвин обернулась в их сторону, но влюблённые не остановились извиниться. Из-за следующей доносился голос Оливии, а следующая принадлежала мисс Сапсан.

Наконец, они ввалились в комнату, где никого не было. Эмма присела на диван, переводя дух, но Джейкоб повалил её и с наслаждением поцеловал.

— Как же я тебя люблю... как же я люблю тебя...

Прозвучало слащаво и глупо. Но Эмма прыснула и привлекла его к себе. После пережитых ужасов все с наслаждением ребячились. Всё, что раньше казалось глупым, теперь лишь напоминало: ты живой! всё позади! близкие рядом!

Странные немного пожили в современном мире, но так и не смогли привыкнуть к его порядкам, и вернулись в Дом Тысячи Петель — как прозвали дом мистера Бентама.

Миллард изучал петли и общался с Перплексусом. Енох каждый день грозился уйти взрослеть в нормальном мире. Дети играли, радуясь новым друзьям. Хью ушёл искать Фиону...

А Эмма с Джейкобом наслаждались всеми радостями юношеской любви, и радости эти всё сильнее приближались к границам допустимого. Мисс Сапсан, несомненно, остановила бы их... но этот дом плохо действовал на имбрину. Она будто потеряла связь со временем, связь с реальностью. Она всё так же заботилась о детях... но порой так погружалась в мысли, что забывала обо всём. Джейк нередко натыкался на неё в одной из комнат. Мисс Сапсан глядела на вещи, оставшиеся от мистера Бентона, и качала головой, — не как хищный и страшный сапсан, а как усталый голубь. Джейкоб понимал, что она переживает из-за брата, гадает, изменилось бы что-то, если бы она вела себя иначе — в последнем бою, в детстве... Ребята старались не беспокоить её, приучились заботиться о себе сами и делать вид, что не замечают промашек прежде безупречной директриссы.

Поцелуй Эммы и Джейкоба становился всё более страстным, и он уже потянулся к её груди...

— Повторю: я вам не мешаю?

Эмма ахнула и столкнула Джейкоба с себя. Только сейчас они заметили, что стол усыпан картами, а поверх лежит Книга Дней.

— Миллард! Прости, мы тебя не заметили, — только договорив, Джейкоб понял, что это бестактно.

— Это так ново для меня.

Голос Милларда был полон едкой иронии, и Эмма вступилась за парня:

— Приличные люди ходят по дому в одежде, знаешь ли!

— Я думал, что в своей комнате могу ходить, как угодно.

Джейкоб смущённо почесал в затылке.

— Прости, мы ещё не успели запомнить, кто где живёт... надо, наверное, таблички повесить... не говори, пожалуйста, мисс Сапасан...

— Джейк, мне кажется, он ушёл.

Действительно, хотя дверь была открыта, Милларда не было слышно.

Джейкоб понимал, почему друг ходит голым. Обладай он такой способностью, тоже старался бы всегда иметь возможность скрыться. Особенно теперь. Официально считалось, что все твари погибли, но никто в это не верил. По комнате Еноха маршировали марионетки, Бронвин придвигала к двери шкаф, а маленькая Клер спала с ножом.

Романтическое настроение улетучилось. Джейкоб вспомнил, как Миллард грустил после встречи с симпатичной проводницей. Как жалел, что никогда не сможет завести отношения... Насколько же тяжело ему должно быть видеть их счастье. Джейк и не представлял, что сказка, творившаяся между ним и Эммой, могла приносить их другу горечь.

Прежний Джейкоб наверняка приуныл бы от этой мысли. Но теперь, после побед над тварями, Джейк чувствовал себя чуть ли не всемогущим. И вспыхнуло: а почему бы не помочь Милларду? Джейк уже решил столько проблем, столько раз был на грани жизни и смерти, что всего-то найти кому-то девушку представлялось простой задачей. Особенно такому хорошему парню, как Миллард.

— Джейкоб?

— Как думаешь... какая девушка подойдёт Милларду?

* * *

Пробовать себя в роли свахи было необычно. Но любовь — как и положено любви — делала его романтичнее, мягче и глупее. Джейкоб попросил мисс Сапсан разузнать у других имбрин о девушках-невидимках. Оказалось, что единственной из ныне живущих — пять лет. Джейк так увлёкся идеей, что в голове мелькнул вариант: отправить её пожить в прошлом лет так десять, а потом вернуть в петли и познакомить с Миллардом — но Джейкоб понимал, что при первом слове об этом имбрины его заклюют. Вместо этого он стал узнавать о девушках-историках, девушках-картографах и, на всякий случай, девушках-библиотекарях.

И действительно, оказалось, что у мисс Козодой обитала девушка, так же страстно восхищавшаяся Перплексусом. Джейкоб смог привлечь мисс Сапсан к своей идее и вскоре, благодаря ей и мисс Козодой, между историками завязалась активная переписка.

Джейкоб мысленно вручил себе медаль.

Через пару писем Миллард будто открыл в себе способности к левитации. Он каждый день бегал в реальный мир проверять почту, пока мисс Сапсан не напомнила, что ежедневный пиджак у почтового ящика привлекает слишком много внимания. Он изучал петли ещё усерднее, вся его комната была завалена картами и расчётами, и ребятам всё сложнее было понять его речь... но результаты неизменно подтверждались. Миллард обнаружил уже три новых петли — не покидая своей комнаты.

— Представляешь, Нора тоже разгадывала шифр «Историй»! — Миллард прижал письмо к пиджаку. — Она считает, что сказка о Девушке с Зелёными Волосами восходит к архетипу богини-матери, значит, эта петля была основана...

— Пожалуйста, прекрати, — сморщился Енох. — Будь проклят тот, кто свёл тебя с этой девчонкой. Ты стал ещё зануднее.

— Ты видел её фото? — загорелись глаза Оливии. — Какие у неё способности?

Миллард замялся.

— Мы об этом не говорили. Если бы я спросил — она имела бы полнейшее право задать встречный вопрос. Я был бы вынужден ответить... и выслать свою фотографию...

— Ты не сказал ей, что ты невидимый?! — опешила Эмма.

Миллард помолчал.

— Я... не успел. Мы были поглощены разговорами о петлях.

Кепи обернулось в сторону Клэр и Оливии, будто он не хотел отвечать при них.

— Невидимость! — фыркнул Енох. — Скорее её оттолкнёт, что ты ходишь голым. Представляешь, Эмма, гуляешь ты с юношей по парку, беседуешь о книгах, а у него при каждом шаге болтается... — Бронвин мощной рукой заткнула ему рот.

— Мистер О’Коннор! — рявкнула она. И покраснела совсем как маленькая девочка.

Эмма алела рядом с ней. Падение нравов было одной из причин, по которой они не смогли жить в XXI веке. А вот Еноху понравилось: он открыл для себя новый способ доводить окружающих.

Клэр, не замечая ярости старших, подобралась ближе и взобралась на ручку кресла рядом с Енохом. Совершенно по-детски она погладила его по плечу и заявила:

— Не злись. Когда-нибудь и у тебя будет девушка.

Теперь уже покраснел Енох.

— Больно надо! Чтобы быть таким же дурнем, как эти двое? Ах-ах, она пишет, что хочет меня увидеть, какую бабочку мне надеть... Может, если я надену белую, она не заметит, что я невидимка?

— Ты уймёшься? — холодно спросил Миллард.

— А то что, кинешь в меня Книгой Дней?

На месте Милларда Джейкоб давно кинулся бы на него с кулаками. Но на месте Милларда был Миллард, поэтому он лишь покачал кепи.

— У Еноха и впрямь будет девушка, — не отрываясь от каталога одежды, сообщил Гораций.

— Правда?! — вырвалось у Еноха и звучал он... как обычный 12-летний мальчишка, которому пообещали робота на Рождество. — Ты видел сон?!

— Да. Но тебя ведь это не интересует.

Гораций закрыл каталог и, заложив руку за лацкан пиджака, вышел. Джейкоб подумал, что провидец снова берёт огонь на себя, и это весьма мило с его стороны: в последнее время Енох был просто невыносим. Сам Енох с равнодушным выражением лица перебирал своих големов — но уже через полминуты сорвался и выбежал за провидцем.

Оставшиеся дети засмеялись ему вслед.

— Рано или поздно тебе придётся сказать, — покачала головой Эмма. — Она захочет увидеть твоё фото.

— Да... и поэтому я хотел бы прибегнуть к твоей помощи.

У Джейкоба в голове вертелось только одно слово: фейспалм. Но окружающие бы его не поняли.

Миллард планировал поразить Нору Истон новомодным цветным снимком (на котором отражалось бы его лицо!) — и вовлёк в это дело всех друзей.

— Если бы только здесь был Хью, я бы всё спрашивал у него, — извинялся он. — Я же ничего не понимаю в девушках! Жаль, что нет подходящей книги... Если бы Перплексус написал об этом...

В гардеробной перед петлёй мисс Королёк обнаружился набор для грима, и с его помощью Эмма пыталась расцветить лицо Милларда. Пыталась она уже в третий раз: за время жизни в петле она разучилась краситься. И всё же у неё шансов было больше остальных, ведь именно она отвечала за грим, когда ребята путешествовали с цирком.

Джейкобу было получено добыть цветные контактные линзы. Он потратил много времени на поиск нужного цвета (Миллард никак не мог вспомнить, какие у него глаза). А ещё нашёл, где печатают фото поблизости от выхода из петли.

Гораций подбирал костюм. Собственный вкус, который Миллард всегда считал отличным, вдруг оказался недостаточно хорошим для этой фотографии.

Но оказалось, можно было так не стараться. На цветных фото несостыковки грима словно кричали: «Привет, Нора! Тебя дурят!» — на чёрно-белом выходило правдоподобнее.

Конечно, всё это было глупо. Но Миллард — один из самых рассудительных людей, известных Джейкобу, — впервые почувствовав интерес со стороны девушки, растерял всю свою логику. Джейк сталкивался с этим и в нормальном мире: в попытках заинтересовать девушку парни делали всё возможное, чтобы её отпугнуть.

Например, однажды Рику понравилась одна девчонка из соседнего класса. Чтобы показать, насколько он крут, он при ней затеял драку сразу с двумя парнями. И победил!.. В результате девчонка решила, что он — асоциальный тип, и боялась его ещё пару лет.

Рик... иногда Джейкоб чувствовал, что скучает по нему. Но с удивлением заметил, что гораздо больше он скучает по Хью — и Фионе, с которой не перекинулся и парой слов. Странные теперь стали его семьёй.

Что самое забавное, фотография и впрямь вышла неплохо. Было интересно посмотреть, как на самом деле выглядит Миллард. Джейкоб обнаружил, что увиденное не слишком расходится с образом в его голове: то же интеллигентное лицо, умные глаза — и коричневые волосы, которые ещё неделю мелькали по коридорам, даже когда Миллард снова ходил голый.

— Сохраню себе такую же фотографию. Буду вспоминать, как я выгляжу, — Миллард загрустил.

А ребята пытались отговорить его до самой отправки фотографии.

— На лжи хорошего не построишь! — громогласно заявила Бронвин. Она покосилась на Клэр, задремавшую на диванчике, и продолжила тише: — Мисс Сапсан учила нас этому с первого дня.

— А когда вы встретитесь, что скажешь? — смеялся Енох. — Потерял цвет от смущения? Хотя книжных червей, наверное, устраивают романы по переписке.

— Да! Ты только всё усугубляешь! — вокликнула Эмма. — Когда придётся рассказать, отвечать будешь ещё и за ложь. И я не понимаю, почему ты так стесняешься своей особенности? Нора ведь тоже странная!

Миллард снова замялся.

— Правда не понимаешь? — на этот раз тон Еноха не звучал не только по-детски, но даже по-человечески. Он даже отложил голема, которому откручивал ноги. — Смотри. Есть странности полезные, как говорят в 2016-ом, крутые. Как у меня и тебя. Ого, он оживляет кукол! Ух ты, огонь! Есть странности, стрёмные даже для нашего мира, но их можно скрыть... например, под волосами, — он кивнул в сторону Клэр. — А есть стрёмные, но от которых никуда не денешься. Вроде невидимости.

— Я не думаю, что невидимость стрёмная, что бы это ни значило. Да и смешно слушать про бесполезность от парня, который ни разу не сделал ничего толкового за время войны!

— Я не сделал ничего толкового?! А кто вам воскрешал мертвеца?

— Это было до того, как мы покинули петлю. А после? Все пригодились, и не раз! А где был ты со своими куклами?! Как ты смеешь говорить, что у Клэр дурацкая странность?

Енох уже готовился к сокрушительному ответу, и Джейкоб с удовольствием бы его послушал: ведь Енох действительно не вытащил их ни из одной передряги. Но получившуюся тишину прорезал голосок Клэр:

— Моя странность дурацкая? — губы девочки дрожали. Она обвела ребят испуганным взглядом. — Я плохая?

Все замерли с открытыми ртами.

— Нет, что ты! — первым опомнился Енох. — Наоборот! Твоя странность — классная! Это самая странная странность в странном мире. Круче только моя. Вот, смотри, — он достал из нагрудного кармана голема, напоминающего пряничного человечка. — Сможешь съесть его вторым ртом?

Клэр со смехом погналась за големом, и все облегчённо выдохнули. Енох обвёл ребят взглядом и решил, что, хотя он бесстрашный и саркастичный циник, лучше ему побыть циником в другом (надёжно запертом) месте. Бронвин, качая головой, вышла вслед за ними.

— По-моему, его единственная странность — быть несносным придурком, — процедила Эмма. — А доставать с того света мёртвых — лишь побочный эффект.

* * *

Серый пиджак пронёсся по коридору и как раз успел к завтраку.

— Мистер Наллингс! Юные джентельмены бегают исключительно на занятиях атлетикой. Когда вы в следующий раз решите укрепить своё здоровье, я надеюсь, вы наденете спортивный костюм.

— Извините, мисс Сапсан.

Мисс Сапсан выжидающе смотрела на него — взглядом настолько пристальным, что Джейку показалось, будто директрисса видит Милларда.

— Нет, мисс Сапсан. Хью ничего не писал.

Все вздохнули. Хью пообещал, что отправит письмо с первой же почты. Но дни шли, а вестей от него не было.

— А Нора? — прервала молчание Оливия. — Она прислала фото?

— Лучше! Она прислала справочник по семиотике! — возбуждённо воскликнул Миллард. — Но фото тоже, да...

Енох фыркнул, но ничего не сказал.

Гораций пообещал рассказать Еноху о его девушке, если тот хотя бы пять дней не будет никого доставать. И не поддавался ни на провокации, ни на угрозы, ни на жалобы. Наконец, Енох заявил, что он — единственный голос логики в этом сумасшедшем доме и с удовольствием посмотрит, где окажутся остальные, если он прекратит объяснять окружающим, насколько безумно их поведение.

Но пять дней ни разу не выдержал.

— Можно я посмотрю?

— Ух ты, а можно я?

— Красивая.

— А что у неё на шее?

На лице Еноха была видна мучительная работа.

— Могу я посмотреть, пожалуйста?

При мисс Сапсан отказать столь вежливой просьбе было невозможно. Миллард молча передал ему фото. И тут Енох сорвался.

— Это что, крест?! Она больная, что ли? Кто из странных верит в бога?

Справочник по семиотике пересёк столовую и почти воткнулся Еноху в лицо.

— Три дня, — ободряюще произнёс Гораций. — На этот раз почти получилось.

На лице Еноха промелькнули пятиэтажные ругательства. Но вслух он ничего не сказал, лишь стал очень аккуратно резать бифштекс столовым ножом. Будто представлял под ножом чью-то шею.

— Мистер Наллингс! — пришла в себя от изумления мисс Сапсан. — Что вы себе позволяете? Кто учил вас бросаться предметами во время еды?! А вы, мистер О’Коннор, почему высказываетесь в подобном тоне о юной леди?.. — она обвела всех учеников тяжёлым взглядом. — Вы меня очень огорчили.

Джейкоба всегда поражало, как она ухитряется произнести «Вы меня огорчили» тоном «Сейчас я тебя вскрою, а печень скормлю крокодилу».

Следующие десять минут царило молчание.

— В Дьявольском Акре опять был пожар, — бросил Енох.

— Много народу погибло? — выпалила Эмма.

— Человек пять.

— Как жаль всех этих людей... — Бронвин прижала руку к сердцу, не замечая, что с вилки в её руке капает подлива. — Они живут в такой нищите и злобе... неужели ничего нельзя сделать?

Джейкоб поёжился, вспоминая Дьявольский Акр. Вряд ли эти люди были заинтересованы в спасении. Наркоманы, бойцы, грабители... с другой стороны, были там и другие. Он вспомнил женщин, шивших одежду из рванья. Надо бы что-то сделать, конечно... Надо бы и с амброманами разобраться... Но кто может взять это на себя? Совет имбрин?

Совет имбрин, похоже, страшит только законопослушных странных, а может, и вовсе только детей. Что они могут сделать против бездушных ублюдков? Если бы могли, то не задерживали бы детей в искуственном детстве, а вели бы их на войну. Нужен кто-то... холоднее, жёстче. Может, Сергей Андропов бы справился... жаль, что он исчез.

«Столькие уже исчезли... хоть бы с ними всё было в порядке. Сергей, Хью, Фиона... — почему-то пришло в голову: Сэм и Эсме, — какая глупость, уж с ними-то точно не будет... ещё бы пустóту свою вспомнил».

Джейкоб вздрогнул и после завтрака ноги сами вынесли его к Панпетликуму. Он часто возвращался сюда — как преступник на место преступления, причём испытывая схожие чувства. Его пустóта давно была мертва. Она была нужна только чтобы запустить и разогнать машину, а дальше уже не использовалась — как стартёр. Разве что стартёры не умирают в диких мучениях и с ужасными воплями... Джейк пытался разговаривать с ней на её языке... убеждал, что ей не больно... метался по комнате, пытаясь запустить обезболивающий газ — и чуть не сошёл с ума, пока искал его, а потом оказалось, что никакой газ не может затмить эту боль... А потом всё было кончено. Только чёрная слизь выползала из камеры.

Джейк ударил по камере кулаком. Это было одним из самых тяжёлых воспоминаний, страшнее даже смерти дедушки.

«Спокойно. Спокойно.

Отрицание. Гнев. Вина. Принятие.

Ты находишься на стадии вины, значит, осталось немного.

Спокойно, Джейкоб. Ты бы не смог ничего сделать.

Тихо. Так было надо».

В этом была ирония: Джейкоба спасали сеансы доктора Голана. Он вспоминал встречу за встречей и повторял себе сказанное поддельным (или настоящим?) психиатром. Тварь и пыталась подтолкнуть его к определённым выводам и действиям, но теорию излагала правильно.

«Хорошо, допустим, выжила твоя пустóта. И вышла живой из клетки. Дальше что? Вот она стоит напротив тебя, измученная и послушная... ты её успокаиваешь... а потом говоришь: „А пойдём-ка прогуляемся к обрыву“? И что, тебе было бы легче, если бы ты лично её убил? Или ты хотел оставить её жить? А кормил бы ты её чем?»

Джейкоб всё понимал. Диснеевская смерть! Добрый герой побеждает злодея и стоит перед дилеммой: убить его он не может, он же добрый. А отпустить его нельзя — он продолжит убивать.

Тут-то на помощь и приходят высокие обрывы, кипящая лава... и безумные изобретатели Панпетликумов.

Когда Джейкоб немного пришёл в себя, он вернулся в гостинную. Там сидел Миллард: судя по тому, что в воздухе висели учебник по семиотике и фотография Норы. В кресле напротив расположился Енох. Он не был чем-то занят, лишь, щурясь, глядел в сторону Милларда.

Фото качнулось в сторону Джейкоба.

— Она такая взрослая!..

— Наверное, позже попала в петлю. Но ты можешь нагнать её в реальном мире. Ты-то не стареешь.

Миллард вздохнул.

— Конечно... могу... но зачем я ей?

— Потому что ты порядочный, умный и добрый, — без запинки ответил Джейкоб.

Он не заметил, когда сзади подошёл Енох, и вздрогнул, едва тот заявил:

— С этой фотографией что-то не так.

— Конечно, с ней что-то не так, — процедил Миллард. — Она же странная.

Но Енох даже отложил сарказм. Он глядел на фото недоумевающе, склоняя голову то к одному, то к другому плечу.

— Нет, правда! Я не подкалываю. Дело даже не в кресте, хотя это реально стрёмно. Но её лицо... с ним что-то не так. Дай мне фотку на пару часов и я пойму, что именно.

— С каких это пор ты специалист по фотографии?

— Я специалист по обману. И это фото...

— ...Ты никогда не увидишь, — закончил Миллард и убрал фотографию в книгу. — Если даже она что-то скрыла, я узнаю это от неё самой.

У Дома Тысячи Петель был крупный недостаток — и речь не о том, что он стоял в Дьявольском Акре. Дом был очень большим. И если вы недоумённо пожмёте плечами, гадая, чем это плохо, вы никогда не жили в большом доме.

Или, точнее, не убирались в нём. Когда мисс Сапсан объявила об этом, Эмма только вздохнула. Джейкоб ещё не осознал тяжесть ситуации: у него дома убиралась горничная.

— ...Бронвин и Клэр — левое крыло верхнего этажа. Енох и Оливия — правое крыло. Миллард — комнаты рядом с Панпетликумом... Миллард? Миллард, ты здесь? — ребята переводили взгляд с кресел на стулья, на диван, на другие места, где мог сидеть невидимка. Но Миллард не явился, хоть директрисса и звала всех. Мисс Сапсан тяжело вздохнула. — Вы будто воспользовались моим временным упадком сил, чтобы забыть об элементарном внимании к словам старших.

— Это не так, мисс Сапсан! — заверила Эмма.

— Совсем не так! — вступилась Бронвин.

— Хочется верить, — смягчила тон директрисса. — Ведь вы уже взрослые и ответственные люди, которые через столько прошли. Надеюсь, вы не подведёте меня и сейчас, и мне не придётся стыдиться перед коллегами. Джейкоб, передайте, пожалуйста, Милларду мои слова.

Он кивнул.

— Я как будто на подвиг отправляюсь, а не полы мыть, — хмыкнул Енох, но только когда они отошли на достаточное расстояние.

Гораций покосился на него, но тон Еноха был беззлобным, да и остальные согласно кивали.

Джейкоб отправился в комнату Милларда, но по пути усышал резкое «Джейк!» из гостинной.

— Миллард?..

— Посмотри в окно!

Тон невидимки был встревоженным. Джейкоб подошёл к нему. Люди сновали по улице: вид у них был нищий и болезненный. Несколько мужчин в застиранных костюмах выглядели на их фоне почти джентельменами.

— Не понимаю.

— Те парни в костюмах. Обычно их здесь нет.

У Милларда осталась привычка фиксировать дела людей петли.

— То есть, они странные.

— Да. Кучка странных-преступников, собравшихся перед домом имбрины и связующим звеном странного мира.

Он так и сказал. «Связующим звеном».

Только тут Джейк заметил, что странные подозрительно часто оборачивались к дому. А ещё — что между ними был парень? мужчина? в маске амбромана.

— Я хочу послушать, о чём они говорят. Может быть, проследить за ними.

— Слишком опасно.

— Если вокруг зреет заговор, сидеть здесь — ещё опаснее. Прикроешь меня?

— Конечно, — пробормотал Джейк. — Будь осторожен.

Ему было стыдно, но первым в его голове промелькнуло: «Не надо! Сейчас ты во что-нибудь влипнешь и придётся тебя спасать!.. Я не хочу никого спасать, я так устал всех спасать, там опять кровь и смерть, и тебя могут убить, и убитым быть хорошо, а каково оставшимся...»

Лишь когда Миллард ушёл, он вспомнил про уборку. Джейк покосился за окно. Хоть бы это была случайность. Ещё бы хоть полгода покоя. Хоть месяц...

Да, детский дом посреди самого опасного места странного мира — больная идея. С другой стороны, это мешало соблазну забыть о Дьявольском Акре, пообещать разобраться с ним «когда-нибудь» и погрузиться в не столь тяжёлые проблемы.

Джейкоб предполагал, что имбрины занимаются этим вопросом. Периодически в Дом прибывали то одна, то несколько птиц: все вместе они не собирались, чтобы не подвергать странный мир опасности. Боялись, что не всех тварей перебили и собрание Совета даст врагам прекрасный шанс захлопнуть клетку. Чтобы не подвергать воспитанников опасности, детей отводили к другой имбрине — с Панпетликумом это не составляло проблем. Джейкоб видел их, идущих по коридору гуськом: они заинтересованно и боязливо оглядывались. Пару раз встречал Мелани, она краснела и отворачивалась, вспоминая, как едва не убила героев странного мира.

Имбрины ни разу не оставляли героев в этой петле, слишком боялись Дьявольского Акра. И не зря. Джейкоб опасался, что кто-нибудь из ребят проболтается о вновь обретённой молодости странных — тогда можно было ожидать второго Каула. Но как это можно было скрыть? Наверняка слухи просочились, ещё когда ребята жили у него дома.

Думая об этом, Джейкоб и сам не заметил, как убрал несколько комнат. Он рассеянно улыбался Эмме — скорее, чтобы не обиделась, чем замечая её.

Может, те странные на улице и были новыми охотниками за молодостью. А может, хотели отомстить имбринам — ведь здесь одни изгнанники и подонки. А может, это амброманы в поисках новой амброзии. Да, Миллард затеял опасное дело.

— Джейкоб.

Джейк вздрогнул.

— Миллард? Ты быстро.

— Я выходил через задний ход, ведь на этот они смотрели. Когда добрался, они уже расходились. Я прошёл за странными в коричневых костюмах, но они мало говорили. Я понял только, что они недовольны запретом на амброзию... и считают, что мы, дети, шикуем, пока они прозябают в нищете. Это в цензурном пересказе.

— Так и есть. Хотя чего ещё ждут изгнанники и убийцы.

— Амнистии?

Джейкоб пожал плечами. Эмма подошла к ним и решительно вступила:

— Надо сказать мисс Сапсан.

— Она съест меня, если узнает, что я выходил в Акр!

— Скажи, что видел их из окна. Всё равно ведь ничего интересного не выяснил.

— Эй! — обиделся Миллард. — Я проследил за ними до самых доков. Я видел, куда они зашли. Жаль, не существует карты Акра... надеюсь, я смогу найти это место снова. — Невидимка вздохнул. — А чего вы убираетесь? Мы же пару дней назад всё перемыли. Снова ждём птиц?

— Да, мисс Сапсан просила тебя убрать пульт управления Панпетликумом.

Джейкоб был рад, что Миллард успел вернуться и эта работа не досталась ему. Он предпочитал не заходить в эту комнату лишний раз.

— А... не знаешь, кого именно мы ждём?.. — Миллард был смущён. — Я думал... может, это мисс Козодой...

— Было бы неплохо, — хмыкнул Джейкоб.

— Было бы здорово! — Эмма взмахнула руками. — Я уже так очень хочу её увидеть! Мне кажется, она прекрасная девушка. Ты кажешься таким счастливым.

— Это точно, — судя по тону, невидимка мечтательно улыбнулся. — Скорей бы её увидеть. По переписке она такая, такая!.. Умная. Интересная. У неё такие оригинальные мысли! И на фото она настолько красивая... — Миллард опомнился и смутился за свой неожиданный порыв. — Побегу убираться.

Джейкоб с Эммой понимающе переглянулись. Как и он сам, Эмма была вся перемазана пылью. Джейкоб вытер ей щеку, та устало подмигнула. Какие же всё-таки девчонки любопытные до чужих отношений! Он часто слышал, как Бронвин, Эмма и малышки обсуждали, какой окажется эта Нора, будут ли они с Миллардом счастливы — чуть не обвенчали их мысленно.

Зашёл Гораций, безукоризненно чистый. Он вежливо поздоровался и расположился в кресле, погрузившись в томик Шекспира. Было бы забавно, если б это оказался «Гамлет», но это были сонеты.

Вскоре мимо прошагала Оливия, за ней — насвистывающий Енох.

— А ты чего бездельничаешь?

Он вскинул бровь и указал за спину. Там несколько марионеток шуршали метёлками.

Оливия захлопола в ладошки.

— Правда здорово? Я совсем не устала! Все устали, а я нет.

— И впрямь неплохо! — восхитилась Эмма. — Ты стал управлять ими гораздо лучше. Помнится, сначала они едва ходили...

Енох аж расцвёл. Он горделиво покосился на Джейкоба и прошествовал к креслу, как закормленный павлин. Джейк почувствовал укол ревности. Конечно, это было глупо: ревновать к 12-летнему чумазому мальчишке. С другой стороны, теперь, когда они обрели вторую молодость, ничто не мешало Еноху повзрослеть. И если он вернётся сюда постарше, то станет проблемой...

Нет, Джейкоб не верил, что Эмма может когда-либо предпочесть этого вредного и бессердечного пацана. Но что восемнадцатилетний Енох будет изводить его куда больше двенадцатилетнего, сомнений не составляло. Может, вызовет на дуэль — и что с ним тогда делать?

Подтянулись Бронвин и Клэр. Клэр и Оливия вдвоём забрались в креслице и болтали там ногами. Бронвин, хоть и устала, сразу взялась помогать Эмме. Джейкоб тоже решил поднажать.

Марионетки Еноха домели ровно до конца комнаты, и попадали, словно к ним отрубили ниточки. Енох так же, как они, упал в кресло.

— Устал...

— Ты устал?

— А ты думаешь, способности сами по себе действуют? Тогда пусть твой Джейк пригонит нам какую-нибудь пустоту убраться.

Джейкоб вздрогнул, как от пощёчины.

— Тебя же просили, — прошипела Эмма, — не говорить при Джейкобе о пустотах.

— Нельзя же избегать всех тем, которые кого-то нервируют.

— А у тебя таких тем нет? — устало скривился Джейкоб.

— Да вот как-то не завелось! — Енох встал, вытянулся во весь свой детский рост и скрестил руки на груди. Он смотрел на Джейка с таким превосходством, ни дать ни взять, маленький Наполеон. — Может, я старше всех вас вместе взятых, хоть и выгляжу на двенадцать?

— Так повзрослел бы уже! — взорвалась огненная Эмма. — Ты так долго твердил, что обитание в петле забирает нашу жизнь и теперь ты уже не можешь выйти, ведь тебе уже сорок... а потом ты не мог выйти, потому что началась война... потом — ты был бы слишком старым... Всё! Теперь тебе ничего не мешает! Почему ты до сих пор здесь?!

— Действительно, — приподнял брови Гораций. — Ты же так об этом мечтал.

— Все уши прожужжал! — засмеялась Клэр.

С каждой фразой Енох делал шаг назад.

— Я не могу уйти! Вдруг вам понадобится моя помощь!

— Мы справимся, — хмыкнул Джейк.

Оливия выдохнула:

— Это же твоя мечта.

— Если ты стесняешься, я могу поговорить с мисс Сапсан за тебя, — сердобольно добавила Бронвин. — Она наверняка тебя отпустит!

— Не надо! Не надо. Я сам с ней поговорю. Может, я и поживу снаружи. Да, неплохо было бы немного повзрослеть... — но Джейкоб видел, что в циничной броне пробита дыра. И виднелся за ней даже не подросток, как происходило, когда кому-нибудь удавалось-таки напугать Еноха, а первозданный ужас, пугающий даже взрослого человека.

Только странно было, что Еноха так нервирует это простое предложение. Они закончили уборку и дальнейший разговор шёл вполне мирно: Енох больше не дерзил, а Эмма не взрывалась. Всё же Джейк озадаченно косился на мальчишку. Вот, кажется, и его больная тема...

* * *

Джейкоб представлял себе пансионы иначе. Он думал, у детей занятия с утра и до вечера, но странные были свободны почти целыми днями. Может, имбрины считали, что не нужно учить детей, когда они вырваны из хода времени? Он не знал ответа, но с удовольствием валялся на диване. Дома бы такое не позволили.

Дверь распахнулась без стука и явила щекастого мальчишку с хмурым взглядом. Енох пересёк комнату и выхватил из кармана фото.

— Я нашёл, что не так!

— Как оно к тебе попала?

— Заткнись и слушай. Здесь один глаз...

— Если даже Миллард считает, что это не его дело, то я-то...

— Просто. Заткнись. Это важно.

Енох отдал ему фото и внезапно — лупу.

— Видишь? Всё фото отливает в коричневый, а глаза — в синий. К тому же, у дальнего глаза радужка крупнее, а должно быть наоборот. И главное! Радужка вылезает за веко.

— И дальше, Шерлок?

Джейк подумал, что чертовски не хочет слышать ответ.

— Откуда ж мне знать! — Енох округлил глаза. — Мне-то всего двенадцать... Но может, ты знаешь, кому нужно подделывать свои глаза? — мальчишка глядел на него с превосходством, а Джейкоб молчал. — Ты читал его письма?

— С ума сошёл?!

— Миллард говорил, что она многое знает и много читает, но пишет с ошибками. Разве это не стрёмно? Что, если она повторяет его слова на другой лад, а он думает, что это её мысли? Это несложно, я так делал.

Джейкоб прикрыл глаза. Бедняга Миллард, это добьёт его. И подумать только, что он сам виноват. Это ведь он их познакомил... Но как же мисс Дрозд?! Мисс Сапсан? Они-то должны знать!

— Жаль, я его писем не нашёл, — бормотал Енох. — Можно было бы убедиться... Хотя это ничего не доказывает. Твари такие хитрые, она может и впрямь писать по-умному.

— Расскажешь ему?

— Зачем? Ты расскажи.

— Я?! Но... это же ты нашёл фото и...

— О, я оставляю все лавры тебе. Я скромный парень, а ты-то у нас герой! Уверен, ты разберёшься лучше.

Енох одарил его отвратительной усмешкой. И уже выходя, добавил:

— Мисс Сапсан просила нас зайти. И не переживай, Эмму я уже позвал.

Он исчез, а Джейкоб долбанул подушку. Не выдержав, впечатал в неё кулак ещё и ещё. Перья разлетелись по комнате — снегопадом постапокалиптической зимы. Что делать-то теперь?!

Чтоб тебя, Енох.

Чтоб тебя, Джейкоб.

Пока Джейкоб убирал свою ядерную зиму, все уже собрались. Эмма возмущённо поглядела на него. Мисс Сапсан ничего не сказала — её лицо устало заострилось, а на лбу пролегли морщины. Енох мирно сидел в кресле, будто и не было только что их разговора.

— Мистер Наллингс видел изгоев, наблюдающих за нами. Верить, что это совпадение, было бы непозволительной роскошью. Я хотела бы... — директриса сбилась, — посоветоваться с вами как со старшими... и сыгравшими главную роль в нашем освобождении.

— Старшими? Тогда почему здесь Енох?

Джейк подумал, что не стоит задавать директрисе лишние вопросы. К тому же, в таком тоне. Но мисс Сапсан спокойно объяснила:

— У мистера О’Коннора хорошее критическое мышление. Он может обратить наше внимание на слабые места нашего плана.

Енох даже не воспользовался моментом, чтобы погордиться. Он усиленно о чём-то думал.

— А почему нет Горация и Бронвин? — Джейк чувствовал, что его несёт.

— Гораций просит не приглашать его на страшные обсуждения, иначе потом ему снятся кошмары. Бронвин отвлекает детей. Ещё вопросы, мистер Портман?

— Н-нет, извините, — ледяная вежливость директрисы привела его в чувство. Джейк был рад, он не знал, кому бы он ещё он что наговорил. И всё же спросил, правда, у Эммы и шёпотом: — А Миллард снова?..

— Я здесь, — донеслось из угла. — Но спасибо, что озаботился этим.

Они поймали взгляд мисс Сапсан и покраснели. Эмма подошла к столу и бросила взгляд на лежащие на столе фотографии. Её брови взлетели, но она не стала снова отвлекать всех от темы.

Енох деловито подался вперёд.

— Сколько здесь странных?

— Неизвестно. У нас были записи о тех, кого мы отправили сюда, но они хранились у Совета Имбрин. Их выкрали или уничтожили, когда захватили здание. Кроме того, сюда попадают не только изгои. Я видела здесь некоторых странных, которых... мы не могли позволить себе взять в петлю. Их душевные качества... не соответствовали пансиону.

Джейкоб поёжился. Если «Нападение на деревню» было обычным развлечением странных, кто был слишком плох даже для них? И что нужно совершить, чтобы тебя изгнали?

— Но все они — отборные подлецы? — уточнило пустое кресло. — Тогда откуда здесь маленькие дети?

— Похоже, не только мы отыскивали по миру странных. Кто-то собирал их и продавал в рабство.

Енох сцепил пальцы.

— Интересно, это делали отдельные люди или целая организация? Если второе, у нас тут уже почти готовое восстание.

— Да. Восстание наверняка будет. Это место ужасно — разумеется, люди не хотят здесь жить. И рассчитывают, что после победы над тварями мир пойдёт по-новому пути. Может быть, даже что их простят.

— И если их не простить, будет бунт... — Джейкоб вспомнил учебники истории. Он старался отвлечься. — Найдутся предводители, убедят народ, что все готовы были измениться, но мы не дали им шанса. Что это имбрины вынудили их продолжать такую жизнь.

— А если простить их — большинство воспользуется этим для новых подлостей, — возразила Эмма.

Енох потянулся.

— А если переехать в другую петлю?

— И бросить Панпетликум?! — Милларда чуть не хватил удар. — Ты представляешь, что сделают подонки, у которых будет такая сила?

— Можно сломать его, а потом уйти. И мы будем подальше от Акра, и врагу он не достанется.

— Я скорее тебя сломаю, — пообещало кресло. — Да и странно слышать это от того, кто больше всех вопил о том, что заперт в петле.

— Дети, не отвлекайтесь.

Из-за пикировок обсуждение заняло много времени, но всё же они пришли к выводу: необходимо вычислить, кто из местных достоин второго шанса. Гораций будет смотреть сны о них (бедняга, а так хотел избежать кошмаров), мисс Сапсан поспрашивает о странных детях, чьи способности могут тоже быть полезны. Милларду намертво запретили покидать дом.

— Енох, а твои способности не могут быть полезны? — спросил Джейк уже за дверью.

— Показать им кукольное представление? Кто хлопает — тот и хороший?

Джейкоб завёл руки за спину — на всякий случай, а то кулаки уже сжались.

— Может, твои куклы могли бы проследить за ними вместо Милларда. Или посмотреть, что происходит, а потом рассказать нам... или указать, кто из них ведёт себя не слишком подло.

Енох хотел ответить колкостью, но потёр нос и признался:

— Мои способности не настолько сильны.

— Видимо, остаюсь один я, — раздалось сбоку от них. Оба вздрогнули.

— Тебе же запретили покидать дом! — воскликнула Эмма.

— Я... перестану. Завтра. А сегодня соберу как можно больше информации. Я должен понять, способны ли они делать амброзию сами.

В его голосе звучало такое упрямство, что Эмма только покачала головой. А сам он не мог даже заговорить с Миллардом. Не сейчас... не так... сначала нужно было всё проверить.

Он кивнул на прощание Милларду (хоть и не был уверен, что тот ещё здесь) и отправился бродить по коридорам. Эмма сразу догадается, что с ним что-то не так. Сначала следовало привести себя в чувство. Или рассказать ей? Может, она бы что-то придумала... может, есть ещё какие-то варианты? Может, девушка не тварь?! Может, Енох и вовсе всё выдумал?..

Подходя к гостиной, Джейкоб услышал громкие голоса. Он распахнул двери и увидел всех детей мисс Сапсан, а среди них — незнакомую девушку.

— Надо убить её, пока она сама кого-нибудь не убила! — прокричал Енох.

Остальные глядели перепугано, Эмма растерялась. Оливия вцепилась в ручку кресла, Клэр — спряталась за портьерой. На лице гостьи было упрямое и враждебное выражение. Она отчеканила:

— Меня зовут Нора Истон. Я подопечная мисс Дрозд. Я ищу Милларда Наллингса.

Каждое её слово падало на пол, как бетонный блок. Она выглядела лет за двадцать, хотя, возможно, из-за чёрной одежды и каменного выражения лица. Джейкоб решил, что на деле она чуть старше Милларда. Её лицо портили (язык не поворачивался сказать: «украшали») круглые чёрные очки.

— Врёшь! — крикнул Енох. — Снимай очки!

В ответ донёсся рык. Джейкоб лишь сейчас увидел у ног девушки далматинца. Гостья поморщилась и медленно стянула очки. Джейкоб вздрогнул, увидев пустые белые глаза. Раздались выкрики, вздохи, ахи. Клэр сильнее закуталась в штору.

— Повторяю. Я слепа с рождения. Задолго до Тунгусского метеорита.

Джейкоб не мог отвести взгляда от белых глазниц. Это правда? Или им всем конец?! Хотя их же больше... они справятся с одной тварью... должны...

— Мисс Дрозд может подтвердить мои слова, — падали бетонные блоки. — Потому я и прибыла с ней.

Собака уже беспрестанно рычала, даром что далматинец. У девушки был такой вид, словно любой острый предмет на столике рядом с ней мгновенно оказался бы в ярёменной вене Еноха. И только тут Джейкоб понял: она же боится! Боится не меньше них! Как та же Мелани...

— Да?! — ярился Енох. — Что-то я не вижу здесь мисс Дрозд!

— Она торопилась к мисс Сапсан.

— А ты-то что с ней не пошла?!

— Я. Спешила. К Милларду.

— Енох, перестань, — прошептала Эмма, — она похожа на слепую. Видишь, ни на что толком не смотрит...

— Прикидывается!

— Мы можем спросить у мисс Сапсан...

— Я хотела к ней зайти, — пискнула Оливия. — Там закрыто и птицы о чём-то спорят.

Все вновь загомонили.

— Надо убить её, или она убьёт нас! Хотя бы связать! — твердил Енох. Гораций пытался урезонить его, но мальчишка никого не слышал.

Эмма пересекла комнату, стараясь держаться как можно дальше от собаки, и протянула руку Джейку. Их пальцы переплелись. Это придало ему решимости:

— Енох, подожди. Кто-нибудь видел мисс Дрозд?

Бронвин кивнула.

— Но мы не видели мисс Дрозд с ней! — парировал мальчишка.

Нора смотрела перед собой, будто разговор её не касался. Взгляд её падал между вазой и книгами — действительно, ни на что, как у слепой. Джейкоб провёл рукой перед ней. Она не среагировала, зато собака едва не бросилась. Подумать только, и он считал далматинцев милыми!

— Реми, нельзя.

Выправка девушки была военной, руки сжаты в кулаки. И Джейкоб поёжился. Даже если она не была тварью, Миллард крупно влип. Будут его муштровать по-полной. «Но лишь бы только она не была тварью... лишь бы... повезло, что мне не придётся сообщать Милларду!..»

— Гораций, ты не видел сон об этом? — осенило Джейкоба. — Уверен, если б к нам пришла тварь, такое бы тебе приснилось!

Гораций растерянно развёл руками.

— Я нашёл у мистера Бентама подборку «Gentlemen's Quarterly» за 70 лет. Теперь мне снятся только джинсы... иногда жилеты... Но я полагаю, что нам не стоит общаться в таком тоне с дамой, тем более — с девушкой нашего друга.

Нора вежливо кивнула. При этом длинные серьги в её ушах коснулись плеча — девушка поморщилась. Платье с отделкой и крупные серьги казались неуместными на ней... «Нарядилась специально для свидания, — понял Джейкоб. — Прямо как Миллард тогда». Ему стало жаль эту загнанную в угол девушку. Наверняка Енох ошибается. На то он и Енох, чтобы всё портить!

— Давайте просто подождём мисс Дрозд, — предложил он. — Нора, хотите чаю?

— Ты с ума сошёл?! — чуть не захлебнулся слюной мальчишка. — Да едва ты отвернёшься, она нас всех перебьёт! Ты посмотри на её лицо!

Лицо и впрямь было враждебным. Нора надела очки обратно и попросила:

— Кричащий юноша, не могли бы вы представиться?

— Зачем? Чтобы нажаловаться мисс Дрозд?

— Разумеется. Ведь именно так действуют твари.

Енох покраснел, но тут же запальчиво сжал кулаки. А Нора продолжила:

— Видите ли, я привыкла, что когда человек делает значимые заявления (например, обвиняет кого-то в пособничестве врагам), он готов нести ответственность за свои слова.

— Енох О’Коннор! — выпалил мальчишка.

Девушка помедлила. И перешла в наступление.

— Серьёзно? Енох?.. Ваша мать-еврейка, наверное, была невероятно религиозна.

Глаза Еноха в ужасе расширились. Джейк толкнул Эмму:

— О чём она?

— Книга Еноха, — тоже шёпотом ответила она. — Что-то из Ветхого Завета.

— Енох — человек, попавший в Рай при жизни, — пояснил Гораций.

— Или сын Каина, — так же спокойно дополнила Нора. — И в нашем случае — скорее сын Каина... Мы продолжим препираться? Тогда учтите, что я могу проследить вашу родословную на пару поколений. Отец — ирландец. Зачем ему жениться на еврейке? Наверное, она была богата. Богатая еврейка в Ирландии в XIX веке? Скорее всего, дочь ростовщика. Ростовщик — значит, всеобщие злость и презрение, скрытые под заискиванием. От этого его дочь...

— Нет, мы закончили, — хмуро остановил её Енох. — Ждём мисс Дрозд. Но я слежу за тобой!

Он уселся в углу, не сводя с Норы взгляда. Как и всегда, размышляя, Енох достал из кармана гомункула. Но тот был необычайно активен. Он пробежал по столу, сделал необычайно точное сальто, пробежал по спинке дивана за Норой и её собакой. Гомункул проскользнул в приоткрытую дверь, запрыгнул на тумбу в коридоре, взял из вазы для фруктов яблоко и вернулся с ним к хозяину.

Енох смотрел на эти выкрутасы ошарашенно. Оливия захлопала в ладоши.

— Вы, кажется, предлагали чай, мистер?.. — прервала Нора наблюдения Джейка.

— Портман. Джейкоб Портман.

— Эмма Блум.

Представились и остальные.

— Премного наслышана о вас. И рада наконец-то вас увидеть!

Теперь, когда белые глаза были скрыты, все понемногу успокаивались. Завязалась оживлённая дискуссия, где выяснилось, что Миллард и впрямь много рассказывал ей о них. Но подойти к девушке никто не решился.

Клэр хотела погладить собаку, но Бронвин поймала её и легонько притянула к себе. Девчушка не смогла сделать ни шагу.

— А как ты писала письма?! — активизировался Енох.

— Мне помогала моя подруга, Элисса. Она пишет за меня письма и читает книги. К сожалению, ей всего десять, и её почерк довольно детский... надеюсь, Миллард не заметил этого.

— Заметил, — едко проронил Енох, а его голем скорчил рожицу. — И ошибок много!

Она смутилась. Кажется, если б ей сказали, что фото пришло с пририсованной бородой, она бы сочла это меньшим недостатком.

— А его фотка тебе зачем? — наседал мальчишка. Бронвин попыталась ухватить его за рукав, но Енох увернулся.

— Мне было интересно, как он выглядит. Ребята описали мне, что изображено...

— А зачем было врать насчёт своего фото?!

— На свете и так мало желающих встречаться с инвалидами. А уж с инвалидами, выглядящими как твой злейший враг...

— Миллард ведь тоже соврал... — напомнила Клэр.

Нора приподняла бровь, но не задала вопроса.

Оливия отпустила ручку кресла, но тут же взмыла в воздух. Бронвин перехватила её и вернула обратно.

— Енох, если тебе так неймётся, спроси мисс Дрозд сам! — не выдержала Эмма. — Можешь идти туда и караулить, пока птицы не освободятся.

— Ага! А вдруг там другие твари?!

— Я схожу, — вздохнул Джейкоб. — Нора, я глубоко извиняюсь...

— Передо мной потом будешь извиняться! — крикнул Енох. Джейкоб уже вышел, а вслед доносилось: — Нацепить крест, а! Так может только плохо замаскированная тварь! Ни одному странному это...

* * *

Джейкоб дошёл до кабинета мисс Сапсан и подёргал дверь. Оттуда и впрямь доносились голоса. Он переступил с ноги на ногу. Изучил картины на стенах. Но имбрины всё не выходили. И хотя ему было крайне неловко, он провозгласил:

— Мисс Дрозд!.. Мисс Сапсан!

Наконец, дверь отворилась, явив возмущённую директрису.

— Что случилось, мистер Портман? Неужели я не могу даже побеседовать с коллегой?

— Извините, мисс Сапсан. Мисс Дрозд, вы меня, наверное, не помните... но... нам срочно нужно узнать... мисс Истон прибыла с вами?

— Да, конечно. С ней всё в порядке?

— Д-да... — «Пока что». — Скажите, а... у неё есть проблемы со зрением?

— Да, Нора слепа... подождите, она не сказала вам? Она ведь так долго переписывалась с этим юношей, месье Наллингсом! Даже высылала фото... Он встретил её?

— Да, да.

Джейкоб постарался выглядеть как можно увереннее.

— Простите, что прервал вас!

Мисс Дрозд прошла вглубь кабинета. Мисс Сапсан грозно поглядела на него, словно спрашивая: «Что вы опять учудили?!» — но не хотела ударить в грязь лицом перед коллегой.

Наконец-то всё было хорошо. Невидящая девушка для невидимки! Идеальный вариант. И она такая сдержанная, такая умная — наверняка им будет хорошо вместе. Немного жестковата, пожалуй, но... может, только когда её предлагают убить? Джейкоб торопился обратно.

Он был рад, что всё хорошо кончилось. Джейк уже не гордился, что помог другу найти девушку, и не хотел повесить на шею очередную медаль — предпочёл бы снять с неё петлю.

— Джейкоб! — раздалось из конца коридора. Миллард нагнал его и ухватил за рукав. — Я видел многих странных в «ломке»... думаю, они не умеют делать амброзию сами.

— Миллард...

— Очевидно, твари делали её с помощью приспособлений в башне. И теперь, когда мы закрыли туда вход...

— Миллард!

— Это, конечно, хорошая новость. Но эти странные готовы на всё ради дозы! Если кто-то скажет им, что имбрины могут извлекать души, они пойдут на штурм в тот же день!

Джейкоб понял, что ничего не добьётся. Он ухватил друга за предплечье и потащил за собой. А невидимка вещал:

— Все говорят о каком-то мужчине в маске, Змееголове. Он вещает, подогревает недовольство. Но пока ничего серьёзного. Хотя если он скажет, что у нас аппарат тварей... или если они сделают свой аппарат...

Только у гостиной друг прервался, чтобы вдохнуть, и Джейкоб закончил:

— Миллард, там Нора Истон.

Невидимка застыл. Джейк сбился с шага. Он попробовал тащить Милларда дальше, но тот упёрся босыми ногами.

— Милл?

— Я... я... я... не пойду! Я должен переодеться!.. Одеться... Я... задержи её!

— Милл!

— Я не могу! Она не должна увидеть меня вот так!

— Она... — Джейкоб осёкся. Нет, не от него он должен был узнать, — она даже не заметит.

Миллард вырвал у него руку и уже хотел убежать, когда дверь распахнулась. Эмма заботливо поддержала её перед Норой и собакой.

— Ты слишком долго, — улыбнулась она. — У нас почти мир. Норе удалось убедить даже Еноха.

— Жаль, что я не застала Милларда... надеюсь, завтра мы всё же встретимся.

— Миллард, — прошептал Джейкоб. — Милл, скажи что-нибудь!

— Он здесь? — оживилась Нора. Лицо её сразу оживилось. — Я так долго ждала встречи... прости, что приехала без предупреждения... я узнала, что мисс Дрозд отправляется к вам, и упросила взять меня с собой... ты не обижаешься?

Миллард молчал, и радость стекала с лица девушки. Эмма обеспокоенно переводила взгляд с Норы на Джейкоба. Нора растерянно повела головой:

— Простите, я не понимаю: Миллард здесь?

— Он был здесь, — выручила Эмма. — Ушёл переодеваться... наверное.

Она сжала зубы.

— Вы что, не знаете точно, здесь он или нет?

— Мы не издеваемся, — торопливо заявил Джейкоб.

— Нет, мы не знаем, — Эмма терпеливо погладила её по плечу. — Дело в том, что... Миллард — невидимка! Я понимаю, что вы должны узнать это не от меня. И мне так жаль, что он вас обманул с этим фото... Но он очень хороший парень! Он поступил так только потому, что вы очень ему понравились!

Нора застыла, осознавая эту информацию. Собака села у её ног и стала гипнотизировать вазу с фруктами на тумбочке. Джейкоб протянул ей яблоко, и пёс радостно в него вцепился.

— Что ж... это объясняет, почему он не торопился со мной встретиться. В любом случае, для меня это не играет роли. — Нора горько улыбнулась. — Вы все для меня невидимки.

«Где носит Милларда?!» — крутилось у Джейкоба в голове. Но невидимка то ли не мог выбрать костюм, то ли прятался, пытаясь унять дрожь.

Эмма взяла с полки лампу.

— Я провожу вас. Нора пока поживёт здесь, — добавила она Джейкобу и улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ. Всегда приятно, когда твоя девушка счастлива.

Эмма протянула палец к лампе и зажгла огонь. Но пламя взметнулось до краёв лампы, стекло треснуло и чудом не разлетелось на осколки. Эмма выпустила лампу, но подхватила её у самого пола.

— Не поранилась? — Джейкоб схватил её за руку.

— Нет... ох, я опять забыла о твоей странности! Представляешь, Нора усиливает странности других.

— Поэтому я так поздно попала к мисс Дрозд. В обычной жизни это не заметно.

Она грустно улыбнулась, всё ещё расстроенная отсутствием Милларда. Эмма взяла её под руку. Она весело щебетала, пытаясь отвлечь гостью разговором. Уходя, она свободной рукой показала Джейкобу несколько жутких жестов и скорчила морду. Джейк без слов понял, что она хочет открутить голову Милларду.

Милларда он не нашёл. Дождался Эмму и повторил поиски уже вместе с ней. Она, жаждущая справедливости, обнаружила друга через несколько комнат — по примятому сиденью дивана. И сразу накинулась на него.

— Ты с ума сошёл?! Девушка пришла из другой петли только чтобы повидаться с тобой! А ты даже не пришёл?

— Я пришёл...

Джейкоб вздрогнул, таким хриплым и безжизненным был голос друга. Они переглянулись, а Миллард бормотал:

— Я был там... смотрел на неё... говорил... дёргал тебя Джейка рукав...

Джейкоб застыл.

— Способность Норы — усиливать странности окружающих. И рядом с ней ты... о нет!

Прошёл месяц. Миллард почти не появлялся на завтраках и обедах. Все дни он проводил в библиотеке мистера Бентама. «Должно быть что-то... что-то... хоть что-то!» — исступлённо бормотал он.

«Книгу Дней» Миллард прочёл раз пятнадцать, «Истории» выучил наизусть. Теперь невидимка взялся за более сомнительные источники информации. Он заставил Джейкоба принести ему нелепые журнальчики вида: «Лохнесское чудище: предок или потомок человека?» Миллард морщился, невесело смеялся, но читал даже их.

Мисс Сапсан пыталась повлиять на него, заставить вернуться к жизни или хотя бы поесть. Миллард — весь погружённый в свои изыскания — оговорился, что был в Акре. Больше имбрина его не трогала, решив, что так он хотя бы в безопасности.

Информацию о жителях Акра получали через Горация и других странных. Например, маленькую гречанку Эльпиду: она могла видеть сквозь стены. Когда рядом с ней стояла Нора, девочка обозревала весь Акр. Поэтому Норе приходилось нередко являться в Дом Тысячи Петель, и это всегда было мучительнее и для неё, и для Милларда.

Джейкоб знал, что Нора тоже ищет решение проблемы, но, в отличие от невидимки, мало верит в успех. На лице её всегда играла горькая полуулыбка, а ситуацию она охарактеризовала тяжёлым: «Мне следовало ожидать подобного».

(«Звучит как кошмар, — шептала Эмма по вечерам, оплавляя его ухо дыханием. — Быть в одной комнате, но не иметь возможности даже прикоснуться...»

И она касалась. О, она касалась...)

А Енох стал паинькой. Он ни разу не показывался чумазым или непричёсанным. Он не задирал товарищей и даже извинился перед Норой. Все радовались, что он взялся за ум, а Джейкоб ждал от него лишь большей подлости. Он не мог забыть жестокое выражение на лице мальчишке.

Сегодня Енох был в шерстяной жилетке — где только раздобыл такую маленькую — и отглаженной белой рубашке.

— Куда вырядился?

— Мы с Норой хотели укрепить вход при помощи моих гомункулов.

Имбрины заканчивали список достойных второго шанса. Всё, что знал Джейкоб: список был мал, в нём были амброманы и птицы уже решили, куда всех пристроить. Но недовольство за стеной всё зрело, и оставаться в Доме Тысячи Петель становилось всё опаснее.

— Ты не слишком много времени проводишь с девушкой своего друга?

— Я пытаюсь отвлечь Нору от её трагедии — как и сделал бы друг.

Мальчишка ухмыльнулся. У Джейка промелькнула нелепая догадка. Раньше Енох осаждал Эмму, хотя та любила другого и была заметно старше. Теперь — увивается вокруг Норы... Но это просто смешно — рассчитывать на взаимность двадцатилетней! Она же слепая, а не сумасшедшая!

Джейкоб только покачал головой. Радовало лишь одно: какие бы безумные планы не роились в голове Еноха, пока ни один не сбылся. По крайней мере, из тех, о которых Джейк знал.

Джейкоб прошёл через анфиладу комнат. В одной остановился и приподнял штору. На окне был установлен полевой бинокль. Джейк взял его и оглядел площадь перед домом, заглянул в каждое окно. Пока всё было тихо.

Сюда бы винтовку с оптическим прицелом... но несовершеннолетним не выдавали разрешение на оружие. А покупать незаконно — значило навлечь проблемы на родителей. Им и так сейчас нелегко.

Поэтому Джейк обшаривал дом мистера Бентама. Он был уверен, что изгой хранил где-то оружие. Но где? Джейк осмотрел несколько одинаковых кабинетов (зачем человеку три кабинета?!), теперь обшаривал спальню. В кровати нашёлся учебник по странной физике. Под кроватью — только пыль. В комоде, среди сложенных аккуратными стопочками носками, револьвера тоже не обнаружилось.

Джейкоб осматривал ящики, шарил по карманам одежды, наконец нажимал на все доски в полу. Тщетно.

Так. Если бы он был щуплым предателем со сбитыми нравственными принципами и склонностью к роскоши, куда бы он спрятал оружие?

«Ни идеи».

Джейкоб сосредоточился. Говорили, у него странность читать людские сердца. Он представил Бентама: костюмчик, тросточка, интеллигентный взгляд... где, где, где у него тайник? Бентам, Бентам... вот он попивает чай с мрачведем... оттопыривает мизинчик и учит тому же зверя... Вот поправляет очки и рисует график в коричневом дневнике. Вот облокачивается на камин и лениво двигает гипсовый бюст... ставит на его место тяжёлую вазу... картина над камином отъезжает в сторону...

Джейкоб вскочил. У него получилось! Получилось! Или это воображение?

То место было ему знакомо: кабинет с зелёными обоями на втором этаже. Джейк рванул туда. И вскоре картина полной девушки поднялась, явив тайник. Джейкоб увидел четыре коричневых дневника, а за ними... арбалет?

Серьёзно? Не револьвер, не ружьё... арбалет?! Он бы ещё пращу туда положил! Каменный топор запихнул бы! Что не так с этим мужиком?!

И всё же это было лучше, чем ничего. Джейкоб пролистал дневники. Множество графиков и формул выглядели куда страшнее, чем его учебник по физике.

Джейк качнулся и оперся о камин. Эта визуализация заняла не меньше часа, под конец он погрузился в нечто вроде медитации. Но устал он сильнее, чем когда управлял пустотами. Он присел у стены и ещё полчаса только мотал головой и приходил в себя.

Если использовать эту способность каждый раз настолько сложно, в бою или при общении она бесполезна. Что толку: определил ты, что перед тобой враг... и сполз по стеночке. А он пусть что хочет с тобой делает.

Но может, если как следует потренироваться... или использовать Нору... по крайней мере, у него есть какая-то странность. Он не будет бесполезен теперь, когда пустоты умерли. Не терпелось рассказать об этом Эмме — но сначала следовало кое-что сделать.

* * *

Джейк прихватил дневники, заглянул в спальню Бентама и подобрал «Странную физику». Спустился вниз.

— Миллард!

Из-за двери донеслось ворчание. Джейк повернул ручку и ввалился внутрь. В комнате царил раздрай. Пол устилал ковёр из журналов с вырванными страницами. Некоторые страницы были приколоты к стене, на них пером были обведены предложения и картинки — а потом перечёркнуты огромным крестом. На столе кривой стопкой высились книги. Комки исписанных листов валялись по углам.

— Что?! — Кашемировый костюм дёрнул руками. — А. Джейк. Ты принёс журналы?!

— Нет, но...

— Во имя птиц! Я же просил тебя! Как я могу найти хоть что-то дельное, если мне негде искать?!

Костюм вскочил и прошёлся от стены к стене. Бумажки разлетались под его ногами.

— Эти журналы — чушь. Завязывай с ними, Милл.

Невидимка взмахнул руками и зашагал по комнате ещё быстрее. Попутно задел плечом Джейкоба. Тот и так едва стоял на ногах, поэтому чуть не рухнул. Миллард и не заметил.

— Как вы мне надоели со своими советами, — прошипел он. — У меня вся жизнь рушится, а вы: «Миллард, поешь!», «Миллард, не изводи себя!», «Миллард, это чушь!» Я найду способ быть с ней. А вы — катитесь...

Привычки умирают постепенно — даже воспитанность — и фразу Миллард не договорил.

Джейк покачал головой. Эти нервные движения, желчный тон, постоянное раздражение... ничто не напоминало его друга.

— Что за книги?

— Заметки мистера Бентама. Я решил...

— Давай скорее! — Миллард едва выхватил у него книгу. — «Ещё одна попытка запустить Панпетликум. Следует ли упоминать, что и она не увенчалась успехом?» «Попробую использовать... закон сворачивания... связь пространства и...»

Друг медленно вернулся за стол, на ходу продолжая читать.

— Миллард! Милл, подожди.

— А? Да-да, спасибо, Джейкоб. Ты очень помог.

Невидимка рассеянно перелистнул страницу.

— Да погоди ты! Я третий день пытаюсь тебе письмо отдать. А у тебя закрыто всё время... Это от Хью! Он жив, он нашёл Фиону!

Какое-то мгновение Миллард не шевелился. Наконец, он нехотя освободил одну руку от книги и взял письмо.

Джейкоб подумал: «Если он отложит письмо лучшего друга — едва не погибшего друга! — и возьмётся за эти дурацкие дневники... мы его потеряли. Это не тот Миллард, которого я знал». Джейк не понимал, это работает его странность или просто интуиция. Но с замиранием сердца следил, что выберет невидимка.

Миллард держал в одной руке письмо, а в другой заметки Бентама. Сначала он переводил взгляд с одной руки на другую, потом неосознанно пытался читать сразу оба текста. Одним невидимым глазом — в письмо, другим — в дневник. Толку, конечно, не вышло.

Наконец, этот буриданов осёл вздохнул и отложил дневник Бентама. Он развернул письмо — фотографии разлетелись по столу.

Миллард молча читал письмо и Джейк опустился на диван: сил ни на что не было. Когда невидимка заговорил, голос его уже был весёлым:

— Здорово, что Фиона жива.

— Ещё бы.

— Она работает на ранчо, а он на пасеке... отлично, прямо для них. Погоди, откуда там ранчо?

Джейк промолчал. Письмо было адресовано мисс Сапсан и все уже не раз его прочитали.

— Фиона так переживает из-за тварей, что учится стрелять? Даже участвовала в соревнованиях? — Миллард взял фото. — Ничего себе! Ухоженная Фиона — такая красавица?! Я её едва узнаю... А это да, наша Фиона. Такая счастливая... на ранчо ей будет здорово. Где бы оно ни было.

Джейк слушал его в полудрёме.

— А Хью как всегда! Фиону сфотографировал, пчёл сфотографировал — себя забыл. Ах, вот он объясняет про ранчо.

Миллард снова погрузился в письмо, невольно зачитывая выдержки оттуда и беспрестанно качая головой:

— Спустился в лес, куда упала Фиона... бродил, пока пчёлы не обнаружили, что там тоже живут странные звери... и они навели Фиону на ложный след: она думала, что Клэр отправили в Техас... и бросилась за ней. Конечно, бросилась за ней, в этом вся Фиона! За Клэр или Оливию она бы сквозь этих тварей бамбук прорастила. (Это такая древнекитайская пытка.) Интересно, а как он её... Ого! «Я бы ни за что не отыскал её без помощи Сергея Андропова. Когда я прибыл в Техас, то совершенно растерялся. Я решил вернуться в настоящее время, чтобы отправить Вам письмо. Как я обрадовался, что порой Миллард делился со мной своими открытиями! Теперь они вовсе не казались мне скучными...» Следовательно, раньше казались?! Ещё друг называется.

Но в голосе Милларда было веселье. И Джейк сквозь полудрёму отметил, как же здорово снова видеть Милларда прежним... живым.

— «Я отыскал петлю в Далласе, о которой он говорил. И каково же было моё изумление, когда на почте я встретил Сергея Андропова! Он нашёл своих жену и дочь.

Его дочь была слишком мала, чтобы можно было понять, странная она или нет. И твари стали препираться, стоит ли везти её до петли или сразу съесть. Пока они решали, Леокадия ухитрилась сбежать с малышкой. Сами они из нынешнего времени, но некоторое время жили в петле, когда стало совсем страшно. Теперь Вера разом повзрослела на два года, и это для неё очень сложно...

Но узнав о моей проблеме, Сергей оставил семью с родными и отправился со мной. Он наловчился общаться с полицией и государственными органами, пока искал своих родных. Конечно, иногда его реплики звучали странно в мире полувековой давности, но всё же он вёл себя так чётко и грамотно, что мы разыскали Фиону всего за неделю! Не знаю, что бы делал без его помощи. И не уверен, что на его месте смог бы снова расстаться с Фионой, чтобы кому-то помочь.

Они решили устроить патронажную семью для странных детей, которые не хотят покидать настоящее время...» Хорошая идея. И кто-нибудь из наших мог бы отправиться туда, ведь теперь время нас не убьёт. Ну... кто-нибудь с нормальной странностью... — помрачнел Миллард, — видимый и осязаемый.

Джейкоб окончательно пришёл в норму и криво ухмыльнулся в ответ. Невидимка дочитал письмо , после чего погрузился в раздумья.

— Злишься на Хью?

— Немного. Это... почти подло с его стороны — отсиживаться в пасторальной утопии, когда мы в кругу врагов и замуровываем двери. Он, конечно, извиняется и сам всё понимает... но нас это не спасёт, а вот его пчёлы — могли бы. С другой стороны, разве мы вели себя иначе, пока твари не похитили мисс Сапсан? Никто из нас не хотел быть героем. Просто дело коснулось лично нас, выбора не осталось. И если я бы нашёл шанс счастливо жить с Норой... не знаю, как бы я поступил.

Джейкоб кивнул. А сам он? Вернулся бы, если бы Эмма не стремилась спасать других странных?.. Вряд ли. Мучился бы совестью, но в то же время и облегчённо вздыхал. Повезло, что жизнь не ставит перед ним такого выбора.

Джейк поднялся с дивана и подал Милларду руку. Невидимка стиснул её на прощание и заметил:

— Спасибо, что зашёл, Джейк. Извини, что я... со мной в последнее время тяжело. Что придумали насчёт изгоев?

— Похоже, некоторых хотят пристроить в петлю получше. А потом уже зачищать Акр. Эмма знает больше, я с ней пока не говорил.

Миллард кивнул... наверное.

— Когда я выходил в Акр, то видел мужчину в красной маске, который устраивает собрания — разжигает недовольство. Помнишь, я говорил? Змееголов. О нём что-то слышно?

— Эльпида такого не видела, да и Гораций не слышал. Видимо, бунтовщики затаились. Надеюсь, они ничего не заподозрили.

— Надеюсь. Может, я найду в дневниках Бентама способ справиться с ними. Пулемёт или бомбы не помешали бы.

— Я пока нашёл только арбалет, — Джейк лишь сейчас понял, что так и таскал его с собой всё это время. Он настолько устал, а Миллард был так погружён в изыскания, что оба не заметили арбалет!