Мы и любили. Я любила... (гет)

Страшен не сам приговор — ожидание куда страшнее.

Локи устало прикрыл глаза ладонью и уперся головой о холодную стену темницы. Браслеты, сдерживающие его магию, тихо звякнули от легкого движения трикстера.

Вот так и заканчивались все его войны за любовь и признание отца — в одиночестве, полном безвыходной тоски и почти материального укора. И теперь, как всегда, Один выбирает для него наказание, а Тор старается всеми силами смягчить приговор брата. Брата, как же…

Ненависть и тоска холодными струйками просачивались в самый мозг, вызывая почти физическую боль. Разочарование от очередного поражения, унижение, презрение в глазах асгардцев, ставших свидетелями позорного возвращения Лафейсона… Это выше его сил.

Ну почему суд идет так долго? Неужели так трудно назначить достойное наказание для предателя и убийцы? Изгнание, лишение магии, смерть, все сразу, коли того захочет венценосная душа Всеотца…

Локи был уже готов ко всему, лишь бы прекратить это тягостное ожидание, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями…

Внезапно дверь в тюремный отсек отворилась. Локи резко встал, надеясь, что к нему наконец явился Тор, дабы озвучить приговор асгардского суда, но тут же разочарованно упал обратно.

Слишком тихие, осторожные шаги, почти невесомая походка. Если это и Тор, то он явно сбросил тонну-другую.

Из темноты коридора появилась тонкая, изящная фигура. Локи откинул голову назад, холодно глядя прямо в темно-карие глаза Сиф.

Воительница медленно приблизилась к решетке, опасливо глядя на трикстера. Тот молча смотрел на нее, даже не собираясь нарушать тишину. Через минуту девушка сдалась и попыталась улыбнуться.

— Здравствуй, Локи…

— Сиф, — желание оскорбить чувствовалось скорее в тоне трикстера, чем в словах.

— Паршиво выглядишь.

— Ну, у меня есть оправдание — я пытался захватить мир. Два мира. А с тобой что?

Действительно, вид у Сиф был не лучший. Под глазами пролегли темные круги, лицо было осунувшимся, тонкие пальцы, обхватившие прутья решетки, чуть тряслись, словно от истощения.

— Нам всем твое исчезновение нелегко далось, — вымученно улыбнулась девушка, но тут же снова нахмурилась. — Ты просто идиот.

— Если это все, что ты хотела сказать, то выметайся.

— Нет, не все! Зачем тебе это было нужно, Локи? У тебя же было все — родители, брат, верные друзья…

— Неужели!? — Локи вскочил, резко приблизился к решетке и обхватил ее побелевшими от напряжения пальцами. Сиф испуганно подалась назад, напуганная ненавистью, полыхавшей в зеленых глазах трикстера, в каждой черточке его тонкого лица. — Да уж, у меня действительно было все! Родители, потешавшиеся над моими потугами претендовать на трон, мысленно презиравших за то, что во мне течет кровь йотуна! Брат, считавший меня приложением к своему ослепительному величию! Друзья, смеявшиеся надо мной за моей спиной, считая меня не достойным их компании! Ты права, воительница, у меня это все было — я просто решил отказаться от этих подачек судьбы.

— Неправда, Локи… Тор, Один, Фрейя — они любили тебя! И мы тебя тоже любили! — со слезами в голосе ответила Сиф. — И до сих пор любим!

— А вы бы любили меня, не будь я братом Тора?

Локи, тяжело дыша от гнева, внимательно смотрел на притихшую Сиф. Она опустила глаза, и лицо трикстера исказила горькая усмешка. Ну конечно… кто бы обратил внимание на худощавого, слабого парнишку, если его брат не являлся бы звездой Асгарда?

Тоска вспыхнула с такой силой, что в глазах защипало. Легким движением Локи смахнул горючую слезу, отворачиваясь от девушки и вновь приближаясь к неудобной кровати.

Внезапно за его спиной раздался тихий, но твердый голос.

— Мы и любили. Я любила.

Локи замер, чувствуя, как темные глаза Сиф прожигают в его спине отверстия. Она вновь приблизилась к решетке, обхватив пальцами прутья и прижавшись лбом к холодному металлу.

— Помнишь, как вы с Тором в первый раз сами отправились на охоту, без отца? Вас тогда весь город провожал…

Локи помнил. Помнил чувство опьяняющей гордости, когда отец объявил, что они уже могут охотиться сами. Помнил упоение славой, когда все асгардцы вышли провожать принцев. Наивный… Ведь большинство приветствий тогда предназначались не ему.

— И я тоже вас провожала. Маленькая еще девчушка, с куклой… А когда я случайно выронила ее, то она упала прямо под ноги твоего коня, когда вы проходили вдвоем по площади, помнишь? А ты спустился, поднял его и вернул мне… Даже очистил от грязи с помощью магии. Я еще тогда подумала, что передо мной величайший маг, которого я когда-либо видела…

Это Локи тоже помнил. Маленькая черноволосая девчушка с огромными карими глазами, испуганно прижимающая к себе куклу и взирающая на него с искренним восхищением. А Тор, кажется, тогда над ним посмеялся…

— Я тогда даже не понимала, что ты тот самый Локи. Куда мне, я же совсем малышкой была…

Локи медленно обернулся, и увидел, что Сиф невидяще смотрит перед собой, тихо улыбаясь.

— Это позже я узнала, кто ты такой, когда поступила в королевскую гвардию… А когда стала одной из воинов Тора, то была счастлива безмерно… из-за тебя. Ты всегда спасал нас, Локи, хоть и не все это понимали, но мы все обязаны тебе жизнью. И за наши проступки наказывали тоже тебя, и ты ни разу нас не выдал… — она подняла на Локи глаза и улыбнулась. — Пусть теперь это и не имеет значения, но… спасибо, Локи. Спасибо за все.

Локи еще несколько долгих мгновений смотрел на нее, после чего опустил взгляд и прошептал:

— Убирайся…

— Что?

— Если это все, что ты хотела сказать, то можешь подавиться своими благодарностями. Убирайся!

Сиф была не права. Ее слова имели значение. Ведь, если это правда, то… то все было напрасно? Его предательство, попытки захватить тессаракт… В этом не было смысла?

Нет, этого Локи точно не смог бы вынести. Осознание собственной правоты — единственное, что удерживало его до сих пор от полного отчаянья. Лучше просто забыть этот разговор, и чем быстрее она уйдет, тем лучше.

Сиф выдохнула и отошла от решетки. Было еще много чего, что она хотела сказать. О том, как до полного изнеможения тренировалась, пытаясь показать Тору, что она сможет быть его воином. Как, затаив дыхание, следила за летящими движениями трикстера во время битвы. Как восхищенно наблюдала за его изумительной магией. Как плакала ночами, считая его погибшим. Как бережно она до сих пор хранит свою старую куклу, спасенную зеленоглазым принцем.

Отвернувшись от узника, Сиф начала уходить, но прежде чем скрыться во тьме коридора, она прошептала:

— Все равно знай, Локи, что бы ты ни натворил, мы все равно тебя любим. Я тебя люблю.

А вот это забыть уже будет нелегко.

* * *

Изгнание в Мидгард с полным стиранием памяти и лишением магических сил. На большее у старцев из военного совета фантазии не хватило. Локи с усмешкой наблюдал за людьми, сидящими в круглом зале, в центре которого и стоял закованный трикстер.

Лицо Тора было искаженно яростью и болью. Он что-то продолжать кричать Одину, но за гулом, стоящим в зале, Локи ничего не слышал. Но куда забавнее было наблюдать за самим Всеотцом — боль, отчаяние, покорность… Что за лицедейство! Можно подумать, великому Одину есть дело до сына Лафея… А вот и троица воинов с одинаково опечаленными лицами. И весть этот фарс исключительно в его честь…

А Сиф в зале не было.

* * *

— Том, а теперь твоя очередь рассказать нам о том, что снилось тебе.

Доктор Хоуп поправила очки и удобнее перехватила ручку с блокнотом и внимательно приготовилась слушать нового подопечного.

Пациент появился здесь около двух недель назад, абсолютно лишенный памяти и какого-либо представления о том, кто он такой. Ни имени, ни фамилии, ни семьи — лишь навязчивый страх перед большими зелеными предметами. Худощавый, бледный, с темными волосами, выражением лица он немного напоминал потерявшегося котенка, готового, однако, разорвать глотку любому, кто захочет оказать ему помощь. Всем персоналом его нарекли Томом Хиддлстоном — в честь доктора Хиддла Томпсона, который и нашел его.

Том лениво потянулся, смахнул с серых больничных брюк пару несуществующих пылинок, проводил взглядом их полет и, наконец, медленно протянул:

— То же, что и всегда — высокий длинноволосый парень с молотом.

— В красном плаще?

— Да.

— Ты знаешь его?

Том на мгновение прикрыл глаза, и наконец покачал головой.

— Нет. Не помню…

— Жаль. Больше тебе ничего не снилось?

Снилось. Высокая девушка с темным каскадом ниспадающих на спину волос и огромными черными глазами. И почему то, в руках она держит тряпичную старую куклу.

— Хорошо, Том. А теперь перейдем к Саре. Знакомьтесь, Сара Сиффари, новый член нашей группы…

Том услышал за спиной тихие, почти неразличимые шаги.

— Сара, садись рядом с Томом. Давайте же поприветствуем ее!

Том чуть повернул голову… и потонул во тьме улыбающихся, столь невыносимо родных глаз.