Котнэппинг (гет)

23 декабря. Первый день каникул

Первое свободное утро Гермиона решила посвятить самому важному для этого времени года занятию: упаковке подарков. Лаванда и Парвати отмечали Рождество со своими семьями, и она была полновластной и очень довольной этим обстоятельством хозяйкой спальни на все каникулы. Будучи от природы внимательной и организованной она посвящала обертыванию не только уйму драгоценного времени, но и частичку себя самой. Она тщательно выбирала упаковочную бумагу, подбирала ленты и открытки. Что уж говорить о том, какими продуманными были сами подарки. Красная бумага со снитчами пойдет на небьющиеся очки для Гарри, золотая с шахматами — на новые вратарские перчатки для Рона. Обложившись целым ворохом бумаг всех возможных оттенков, Гермиона устроилась прямо на полу посреди спальни. Живоглот с вечера остался спать на диване в гостиной, и она не беспокоилась, что наглая рыжая морда будет бегать за ленточками или кидаться с разбега в открытые коробки. Гермиона чувствовала себя умиротворенной и даже счастливой: за окном тихо падал снег, по радио едва слышно играл очередной хит Селестины Уорлок, и вся нечисть магического мира попритихла в ожидании Рождества. И всё было почти сказочно прекрасно, пока в окно не постучала школьная сова.

«Твой кот у нас. Приходи в Астрономическую башню в полночь одна, и он не пострадает».

Из скатанного в трубочку пергамента выпал клок рыжей шерсти. Гермиона нахмурилась — в школе на каникулы осталось всего-то человек двадцать, и половина из них — ученики младших курсов. Почерк на конверте был знаком, но не узнаваем — мало ли конспектов других студентов она видела за неполных семь лет в Хогвартсе. Скорее всего, это просто глупая шутка Гарри и Рона, а Живоглот мирно посапывает у камина. Но проверить все же стоило. Гермиона спустилась вниз. Ни у камина, ни на диванах, ни на подоконниках кота не было. Как не было под лестницами, в ванных комнатах и каждом вообразимом и не очень закутке гриффиндорской гостиной. Гермиона тихонько заглянула в спальни, но кроме сонной Джинни в одной и пары сопящих второклашек в другой никого не нашла. Даже спросила у Полной дамы, не выходил ли Глотик за кем-нибудь из студентов, но увы. Что ж, придется будить горе-грабителей.

Время было еще раннее, и мальчики, конечно же, спали крепким детским сном. На первый взгляд кота в спальне не было, а в том, что он может оказаться под чьим-нибудь одеялом Гермиона очень сомневалась — ей самой такая честь выпадала крайне редко.

— Гарри! Рон! Просыпайтесь! — бессмысленно. — Подъем!

Гарри вслепую потянулся за очками, но, так и не донеся руку до тумбочки снова уснул. Рон звучно всхрапнул и перевернулся на другой бок.

— Гарри! — она потрясла его за плечо и отпустила, только убедившись, что друг действительно проснулся. — Где мой кот?

— Чего? — Гарри сонно потер глаза и нацепил очки, взгляд его от этого не стал более осмысленным, но он хотя бы видел, с кем говорит.

— Живоглот пропал, куда вы его спрятали? — она даже уперла руки в бока для пущей убедительности.

— Эй, Рон, — большая подушка полетела точнехонько в рыжую макушку. Рон резко сел, выставив перед собой руку с лакричной палочкой — надёжа и опора магического мира. — Гермиона говорит, что мы спрятали её кота.

— Чего? — Рон широко зевнул и отправил лакомство в рот. — Это мы от него спрятались — носился вчера по всей гостиной, как безумный, пытался цапнуть меня за ногу, а я всего-то не заметил его в кресле и сел сверху.

Гермиона снова нахмурилась — врать спросонок ребята не умели совершенно, а значит, кота забрал кто-то другой.

— Тогда у кого же он? — она протянула Гарри полученную недавно записку. — Я думала, это вы развлекаетесь.

— И зачем ты нужна нам в полночь в Астрономической башне, когда тебе даже в спальню мальчиков не нужно приглашение? — Рон тоже ознакомился с требованиями похитителей. — Я думаю, это какой-то хороший человек, который в качестве рождественского чуда решил избавить нас от монстра, которого ты называешь котом. Может, это сам Отец Рождества! Эй! Драться-то зачем?

Пока Рон потирал плечо, Гарри снова взял пергамент в руки.

— Дорогой, — он потер его пальцами и надорвал уголок — ну вылитый аврор! — Не из школьных запасов. Может, кто-то из малышни балуется?

— И что мне делать с первокурсником в Астрономической башне да еще и в полночь? Сказку на ночь рассказывать?

— А ты не можешь проверить каким-нибудь заклинанием, кто это прислал? — спросил Рон, разделываясь с шоколадной лягушкой, несчастная сладость вырывалась из последних сил. — Я пошлю открытку с благодарностью.

— Нет. Я такого заклинания не знаю. Пока не знаю, — вот чего-чего, а библиотеки в её сегодняшних планах не было, и тратить расписанное по минутам время на поиски совершенно не хотелось. В конце концов, Глотик отлично может за себя постоять, а она придет в полночь в указанное место и еще и награду попросит за избавление от чудовища.

— Смотри-ка, здесь монограмма.

Гарри стоял у окна и проверял записку на свет. И правда, как раз в надорванном углу отчетливо проглядывались затейливо переплетенные буквы Д и М. Ну всё, полночь отменяется.

— Дайте мне Карту Мародеров! — получив желаемое, Гермиона решительным шагом направилась к двери. — Я избавлю мир от бесполезного засранца раз и навсегда.

— Гермиона, подожди! — Гарри протягивал ей свою мантию. — Негоже спасать мир в пижаме.

* * *

В слизеринскую гостиную она ворвалась, буквально сметя с ног запуганного страшными прыщами третьекурсника. Малфой и Забини, как и показывала Карта, сидели на диване и играли в шахматы. Черные фигурки, насколько успела рассмотреть Гермиона, были в плащах Пожирателей смерти. Живоглот… Этот неблагодарный бестолковый дармоед развалился на диване рядом с Малфоем и методично вылизывал свой пушистый зад. Он явно не чувствовал себя похищенным.

— Это что за шутки? — напустилась на расслабленных слизеринцев Гермиона, поняв, что они не заметили её присутствия. — Малфой! Забини!

— Банши вернулась, — хохотнул Забини, даже не оборачиваясь. Живоглот оторвался от своего занятия, посмотрел на неё наглыми желтыми глазами и перевернулся на спину, подставляя Малфою толстое пузо.

— Отдайте мне кота!

Малфой ехидно усмехнулся и демонстративно почесал подставленное брюхо. И этот мохнатый предатель продолжил к нему ластиться, подталкивая головой застывшую руку.

— Так забирай, Грейнджер, его же никто не держит.

Гермиона сердито протопала к дивану, путаясь в полах слишком длинной для неё мантии, и только подхватив кота на руки, решила поинтересоваться:

— И зачем вы его похитили? — Живоглот весил добрых полтора стоуна*, поэтому долго держать его на руках она не могла физически. Коротко муркнув, кот повис на сгибе локтя, с тоской глядя на черный кожаный диван.

— Нам скучно, — сказал Малфой с таким видом, словно каникулы длятся уже целую вечность, — а раздражать предсказуемых гриффиндорчиков — самая слизеринская из всех рождественских забав.

— Идиоты, — бросила через плечо Гермиона, направляясь к выходу.

— Милая пижамка, Грейнджер, — полетело ей в след.

* * *

Вечером того же дня, направляясь в Большой зал на ужин, Гермиона не смогла пройти мимо выходящего на внутренний двор окна. Фонтаны и статуи замело снегом, кто-то слепил снеговика, и в мягком свете фонарей кружились снежинки. Погода стояла сказочная. Она вздохнула, улыбаясь своим мыслям, и совершенно не заметила подкравшегося со спины Малфоя.

— Не останавливайся под омелой, Грейнджер, — он чмокнул её в уголок губ и, довольно насвистывая, вошел в Большой зал.

— Придурок, — Гермиона вытерла губы тыльной стороной ладони и поспешила за ним.

24 декабря. Сочельник

Предпраздничное утро, как и каждое утро Сочельника за все годы её жизни, началось с ожидания чуда. Гермиона позволила себе поспать подольше и теперь валялась в кровати, никак не решаясь с ней проститься. После завтрака они с Гарри, Роном и Джинни собирались в Хогсмид, так что день будет насыщенный и полный общения, шуток и, на что она особенно надеялась, счастья. Вот и солнце за окном обещало погожий денек. События дня предыдущего она уже выкинула из головы. Вот еще, обращать внимание на избалованных кретинов.

В Большом зале не было и половины оставшихся учеников — все пользовались свободными денечками, чтобы урвать хоть пару лишних часов сна. Джинни и Гарри уже сидели за столом, уплетая яичницу с беконом. Гермиона накладывала еду на тарелку, наслаждаясь праздничной атмосферой, царящей в зале. Огромная ель, украшенная разноцветными шарами и гирляндами, венки из остролиста и плюща на столах, связки шишек и парящие в воздухе свечи и колокольчики — только ради этих ощущений целый год стоило ждать рождественских празднеств. Рон ввалился в двери, на ходу натягивая свитер на криво застегнутую рубашку, его зимняя мантия свисала с локтя, собирая за собой весь мусор, похоже, еще от гостиной Гриффиндора. Ничего нового.

— Добртро, — он еще не сел за стол, а уже жевал прихваченную по пути булку.

За столом слизеринцев Забини надувал щеки и громко чавкал, развлекая парочку младшекурсников пародией на Короля Уизли. Малфоя на завтраке не было, и это делало атмосферу в зале еще более праздничной.

* * *

Хогсмид был также торжественно прекрасен, даже на двери Воющей хижины кто-то повесил сосновый венок. Они обошли почти все магазины, в эйфории праздничного настроения запасаясь сладостями, колодами взрывающихся карт и фейерверками. Пока мальчики застыли перед какой-то очередной квиддичной ерундой, Джинни потащила Гермиону в Глэдрагс — Фред и Джордж отправили ей внушительно звенящий мешочек для покупки новой зимней мантии. Гермиона предвидела пару часов примерок и метаний от одной мантии к другой, но готова была с этим смириться, видя, как радуется Джинни, лишь недавно благодаря братьям получившая возможность покупать вещи не с чужого плеча. К тому же в дополнение к монеткам прилагался внушительный ассортимент скидочных купонов, вырезанных Молли из Ежедневного Пророка. С Гарри и Роном они договорились встретиться на обед в Трех Метлах, так что времени было предостаточно.

Она стоически сопротивлялась соблазну купить себе что-нибудь, пока Джинни перемеряла два десятка отложенных мантий, про каждую из которых говорила, что, скорее всего, её и возьмет.

— Изумрудная или синяя, как думаешь? — она поочередно прикладывала к себе мантии, крутясь перед зеркалом.

— Изумрудная, — ответила Гермиона, вспоминая, что в мантии именно такого оттенка Гарри был на Святочном балу.

— Но на синей такая красивая опушка, — Джинни растерянно вытянула перед собой обе вешалки, — зато зеленая как раз под цвет глаз Гарри…

— Милочка, вы в самом лучшем магазине готовых мантий в мире, — прочирикала кукольного вида продавщица, забирая у неё обе мантии, — мы готовы исполнить буквально любой ваш каприз.

И исчезла в подсобке. Гермиона закатила глаза, а Джинни скривила рожицу — щебет уровня Лаванды, а то и выше. Зато исполнительница капризов появилась с идеальной мантией: изумрудной под цвет глаз Гарри и с меховой оторочкой, которая так понравилась его девушке. Пока Джинни охала и ахала от восторга, Гермиона присмотрела себе пару теплых высоких гольфов — идеальный вариант в компанию ночной рубашке для холодных зимних ночей. Из магазина они обе вышли с пакетами.

Девушки как раз подходили к Трем метлам, когда на плечо Гермионе опустился филин Малфоя.

«Меняю кота на коробку сахарных перьев».

— Это чей красавец? — спросила Джинни, провожая взглядом величественную птицу.

— Малфоя.

— С каких это пор Малфой пишет тебе письма? — Джинни выхватила у неё записку. — Что за бред?

— Не обращай внимания, — Гермиона махнула рукой и отступила, пропуская компанию выходящих из паба волшебников. — У него мозг атрофировался. За ненадобностью.

— Похоже на то.

* * *

Они отлично провели время в Трех метлах, запаслись сливочным пивом и направились в Хогвартс уже после обеда. Вчерашний снеговик немного скособочился, но продолжал гордо и уверенно нести на себе хаффлпаффский шарф. Малышня резвилась в снегу, и компания друзей решила не отставать. Правда, снег был сухой и совсем не хотел лепиться в снежки, так что обстрела не получилось. Гермиона делала снежного ангела, пока Джинни носилась за братом, пытаясь засунуть снег ему за шиворот, а Гарри хохотал и уворачивался, не давая Рону использовать себя как ширму. Это было прекрасно. Гермиона сидела на земле, смотрела в снежное небо и впитывала в себя ощущение счастья и веселья. Долго, правда, сидеть не получилось, потому что пока она впитывала ощущения, её мантия занималась тем же, и теперь весьма ощутимо охлаждала мягкое место.

Разгоряченные и хохочущие, но изрядно промокшие, они решили вернуться в гостиную. Возле лестницы Гермиона немного помедлила.

— Вы идите, ребята, я скоро, — отдала Джинни покупки и побежала в сторону подземелий.

— Куда это она? — удивился Рон.

— Возвращать Страшиле мозги, наверное, — Джинни потянула друзей наверх.

— Или сердце Дровосеку, — подмигнул ей Гарри.

* * *

— Пять баллов с Гриффиндора, — каменная стена послушно отъехала в сторону, пропуская Гермиону в логово придурковатых рэкетиров.

— Не особо-то ты торопилась.

Кожаный диван скрипнул, когда Малфой отложил книгу и принял сидячее положение. На столе у камина между зажженными свечами парило сливочное пиво, сам камин был украшен причудливо серебристой гирляндой, и если бы не пронизывающий холод, Гермиона сочла бы окружающую обстановку в каком-то смысле праздничной. В слизеринском понимании, конечно.

— Ну, где мой кот?

— А где мои сахарные перья? — Драко смачно с хрустом потянулся.

— Закончились, — с приторной улыбкой пропела она и кинула ему на колени шуршащий пакет, — для тебя остались только Блевательные батончики.

Как раз в этот момент откуда-то из глубины коридоров, тонущих во мраке, с гиканьем вылетел Забини с палочкой в руке. За ним со скоростью и прытью здорового гиппогрифа вылетел Живоглот. Гермиона уже порадовалась было, что хоть один супостат получил по заслугам, когда заметила, что Блейз левитирует уже изрядно потрепанную мышь.

— Фините! — полуживой грызун шлепнулся на каменный пол, и мгновения, на которое Забини и Живоглот замерли в недоумении, хватило ему, чтобы скрыться под громоздким буфетом темного дерева.

— Кайфоломщица, — буркнул Блейз, подхватывая на руки расстроенного кота и направляясь с ним к дивану. — Вкусняшки принесла?

— Нет, — Малфой кинул в камин Блевательный батончик.

— Тогда иди отсюда, Грейнджер, кот остается, — Забини устроил Глотика у себя на коленях и запустил смуглую руку в густую шерсть, наглый жирдяй довольно заурчал и прищурил круглые желтые глаза.

Всю эту интерлюдию Гермиона наблюдала, прислонившись к спинке дивана и пробуя невербально различные согревающие заклинания. Как слизеринцы могли сидеть в этом промозглом и темном помещении в одних свитерах, она не представляла. Контраст с теплом и уютом гриффиндорской гостиной был просто феноменальным. Её промокшая мантия, казалось, отсырела еще больше и тяжело давила на плечи, облепляя при этом нужные и ненужные места.

— Снова скучно? — иронично поинтересовалась она, скрестив руки на груди.

— Ага, — Забини поднял кота на вытянутых руках (ей такое было недоступно еще три фунта* линяющего предателя назад). — Какой же он все-таки страшный. Прелесть просто.

— Хм-м… Рыжий, лохматый… — Малфой задумчиво потер подбородок, — похож на потенциальное дитя любви Грейнджер и Уизли.

— Ну всё, хватит, — Гермиона забрала кота из всё еще вытянутых рук Забини и перекинула через плечо, чтобы легче было нести. — И больше не смейте его трогать.

— Фу, какая ты скучная, Грейнджер, где же твой рождественский дух?

— Ждёт за дверями этого притона, — тут же нашлась с ответом Гермиона, поудобнее перехватила тяжелую ношу и отправилась к выходу, не замечая, как тянутся пушистые лапы к хохочущим слизеринцам.

* * *

На ужин в Сочельник Гермиона спустилась раньше друзей и теперь стояла, задрав голову, перед большой рождественской елью. Дерево сияло волшебными огнями, а между пушистыми ветвями то и дело мелькали разноцветные феи. В Большом зале еще никого не было, и на столах только начала появляться еда. Она прикрыла глаза, вдыхая опьяняющий запах еловых иголок, и лишь спустя несколько минут обнаружила, что по обе стороны от неё стоят Малфой и Забини.

— Чего вам? — довольной улыбки как не бывало.

— Ничего, мы тоже наслаждаемся последним Рождеством в Хогвартсе, — пожал плечами Малфой.

— А вам разве можно? — ехидно протянула она. — Вы случайно, радуясь, никакой слизеринский кодекс не нарушаете? Вроде того что зло не дремлет, и всё такое…

— Можно, если ты никому не проболтаешься, — театральным шепотом произнес Забини и округлил глаза в притворной панике.

— Дебилы, — Гермиона закатила глаза и развернулась к своему столу. В дверях как раз показалась Джинни.

— Подожди-ка, Грейнджер, — парни дружно ухватили её за руки. — Ты стоишь как раз под омелой.

И они синхронно наклонились и поцеловали её в щеки.

* * *

— И что это было? — вскинула брови Джинни, когда Гермиона подошла к столу, вытирая щеки рукавами мантии.

— Омела, — она уселась спиной к слизеринскому столу, чтобы соблазна использовать какое-нибудь особо пакостное заклинание было поменьше, канун Рождества как-никак.

— Сочувствую, — Джинни тяжело вздохнула: если уж попал по неосторожности под веточку проказливого паразита, будь добр, поцелуй того, кто оказался рядом, потому что иначе от него никак не избавишься, и чем дольше тянешь, тем дольше придется расплачиваться.

— И не говори.

* * *

Гермиона, тихо напевая себе под нос, возвращалась с кухни, где оставила подарки для Добби и Винки, когда заметила слоняющегося по коридору Малфоя. Он раздраженно отмахивался от приставучей веточки омелы, хватающей его за волосы. Гермиона замерла, надеясь, что осталась незамеченной и успеет развернуться и пробраться в гостиную другой дорогой. Но не тут-то было.

— Ну наконец хоть кто-то! — Малфой настиг её в два счета, развернул к себе, восторженная веточка замерла у него в волосах, похожая на лавровый венец. — Грейнджер? Ладно, и ты сойдешь.

— Нет! — только и успела пискнуть Гермиона, прежде чем он прижался к ней губами.

Гермиона тут же его отпихнула. Зеленые листочки приветливо зашуршали, но места своего не покинули.

— Ой да потерпи ты минутку, — Малфой обхватил её щеки обеими руками и поцеловал уже по-настоящему.

25 декабря. Рождество

Праздничное утро началось с нападения. Не успела Гермиона толком проснуться, как её уже сжимала в объятьях сияющая Джинни.

— С Рождеством, соня! Пора просыпаться, — приговаривала она, вытаскивая подругу из кровати.

Едва дождавшись, пока Гермиона выйдет из ванной комнаты, Джинни потащила её в гостиную: распаковывать подарки. Она даже не стала брать халат, спустилась вниз в чем и спала: в новых гольфах и ночной рубашке с красно-зеленым орнаментом из снежинок и оленей. К чему утруждать себя условностями, если рядом самые близкие друзья? Тем более, когда щиколотки Рона так смешно торчат из коротковатых пижамных штанов.

— Ну давай, Гермиона, мы ждем только тебя! — он теребил в руках пустую обертку от Шоколадного котелка.

Рону пришлось потерпеть еще несколько минут, пока все обнимались, целовались и обменивались поздравлениями. Наконец друзья уселись на полу возле елки. Гермиона с болью в сердце смотрела, как безжалостно Рон разрывает обертку, даже не присматриваясь к изображенным на ней шахматным фигуркам. Джинни была более аккуратна — подцепила ногтем край волшебного скотча, стараясь не повредить бегающих по синей бумаге карликовых пушистиков.

— Мать моя женщина! — воскликнул Рон, разворачивая подарок Лаванды, все обернулись в его сторону.

— Что там? — поинтересовался Гарри.

— Э-э, ничего особенно, — он покраснел как маков цвет и быстро закрыл коробку. — А что у вас интересного?

Гермиона усмехнулась, откладывая в сторону традиционный свитер от Молли — на этот раз темно-зеленый с рыжим котом на груди. Родители прислали ей несколько кассет с популярной музыкой и мешочек с деньгами, они давно решили, что не стоит даже пытаться угадать, что нужно их дочери-волшебнице. От Джинни она получила набор красивых заколок, а мальчики подарили волшебный ежедневник (не такой приставучий, какой сами однажды получили в подарок) и новую непроливающуюся чернильницу. Среди вороха пустяковых подарков и открыток Гермиона нашла простой серебристый конверт без каких-либо украшений.

«Я подарю тебе кота».

— Я скоро вернусь, — и ничего не объясняя схватила с кресла забытую Роном мантию и скрылась за портретом Полной дамы.

— Куда это она? — удивился Гарри.

— Отправлять последний подарок, — Джинни пожала плечами и едва заметно улыбнулась: прошлой ночью Гермиона вернулась в гостиную изрядно растрепанная и немного ошеломленная.

— Мама всем прислала пирожки с сухофруктами?

* * *

Гермионе даже не пришлось произносить пароль, проем открылся, стоило ей только открыть рот. На пороге стоял Забини, с ног до головы одетый в зеленое, его шею обвивала серебряная гирлянда. Он придержал закрывающуюся стену, пропуская Гермиону в гостиную.

— Где он? — рявкнула она, заметив, что в комнате никого нет.

— Еще спит, — ухмыльнулся Забини. — Вторая дверь налево, Грейнджер. Счастливого Рождества!

— Ага, счастливого, — она уже направлялась в указанном направлении.

Малфой развалился на огромной кровати, лениво вертя в руках весьма древнего вида луноскоп. Вопреки ожиданиям Гермионы пижама на нем была фланелевая и синяя, ничуть не похожая на зеленый атлас, о котором Панси с глупым хихиканьем рассказывала своим подружкам. Живоглот крепко спал на соседней подушке под стенкой. Интересно, может ли у кота возникнуть стокгольмский синдром?

— Это уже ни в какие ворота, Малфой! — Гермиона сердито топнула ногой, плотнее запахивая на себе мантию. — Сегодня же Рождество!

— Правда что ли? — насмешливо протянул он, отложил луноскоп и закинул руки за голову. — То-то я и смотрю — ты похожа на елочную игрушку.

— Не порти мне хотя бы праздник, а? — Гермиона поправила сползающую с плеча мантию, чувствуя, как струится холод по ногам. — Просто отдай мне кота, и разойдемся с миром.

— Хм-м… С миром, значит, — Драко задумчиво посмотрел на посапывающего рядом Живоглота. — Ну ладно, забирай. Но только в честь Рождества, Грейнджер.

Легко сказать: забирай! В гриффиндорских спальнях к кроватям можно было подойти с обеих сторон, а здесь они стояли вдоль стен, и чтобы забрать кота самой Гермионе пришлось бы перелезть через Малфоя. Он по-прежнему лежал посреди кровати и даже пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. Она подошла ближе, но всё равно — дотянуться, не забираясь на кровать, было невозможно. Да и Малфой выглядел подозрительно довольным. Нетушки.

— Глотик! — кот приоткрыл один глаз и, видно решив, что хозяйка не заслуживает внимания, спрятал нос под лапами. — Глотик, я уйду и оставлю тебя здесь.

Не добившись никакой реакции кроме откровенной насмешки Малфоя, Гермиона решила оставить кота в этом змеином клубке. В конце концов, он не выглядел несчастным и обездоленным, силой его вроде тоже никто не удерживал. Захочет есть — вернется, рассудила она.

— Ладно, наслаждайтесь общением, похоже, вы друг друга стоите, — сказала Гермиона. — Отдам кошачьи лакомства Филчу.

— Батюшки святы, Грейнджер! — отойти она не успела, Малфой крепко уцепился за рукав мантии и потянул её к себе. — Я развернул еще не все подарки.

— Что ты делаешь!? — Драко весьма ловко обхватил её за талию и затащил на кровать. Под пологом оказалось неожиданно тепло, видимо, он знал хорошее согревающее заклинание. — Малфой, ты сдурел? Отпусти меня!

— Тише-тише, — он спокойно удерживал её сверху, мешая вытащить из кармана палочку. — Ну-ка давай посмотрим, что Санта положил в мой носок?

И горячая рука, забравшись под мантию, скользнула по бедру Гермионы, стягивая с колена пушистый гольф. Она настолько растерялась, что даже не успела ему помешать.

— Видишь ли, Грейнджер, — он стянул с неё второй гольф и мешающуюся под руками мантию, — у меня возникла небольшая проблема, с которой ты могла бы мне помочь. Ты же не нарушишь гриффиндорский кодекс, отказав в помощи страждущему?

Гермиона уставилась на него, вложив во взгляд всё возмущение, которое сумела в себе собрать. Ладно вчера ей невольно пришлось спасти его от омелы, это еще не повод накидываться на неё подобно пещерному человеку. Да и проблема, к которой её прижимали сильные руки, не казалась такой уж маленькой.

— Ты страдаешь только от отсутствия мозга в голове, — буркнула она, тщетно пытаясь вырваться.

— О Грейнджер, — он перекатил её на спину, согнав с подушки недовольного кота, и весьма удобно устроился сверху. — Надеюсь, ты позавтракала, потому что они ждали почти всю ночь.

Гермиона обреченно вздохнула. Под зеленым бархатным пологом, удерживаемые невидимым щитом, бесновались не меньше десятка веточек омелы.