Вопросы воспитания (джен)

— Лорд Уильям! — Позвала Франческа Эспозито, но своенравный книззл не торопился с ответом. — Ваша светлость! Идите завтракать, я вам печенку купила!

— Мам, ты чего? — Тони вошел на кухню, протирая глаза. Черный книззл важно следовал за хозяином. — Лорд же куриную любит, а это говяжья!

— Мр-ря! — гордо сказал Лорд, брезгливо дёрнув хвостом.

— Да? — удивилась Франческа Эспозито. — А на прошлой неделе, помнится, он у тебя и говяжью ел.

— Мрау, — Лорд принюхался и укоризненно посмотрел на Ту-которая-приносит-еду.

— Говяжья печенка жесткая, — перевел Тони.

— Если есть только мягкую пищу, зубы обрастут зубным камнем, дёсны воспалятся и выпадут, — сообщила Лорду Франческа. — И станешь ты беззубым и совсем не страшным.

— Мра? — Лорд даже присел на задние лапы от столь ужасной перспективы и возмущено зашипел.

— Он говорит, давай сюда эту печенку, пока у него зубы не выпали! — развеселился Тони. Лорд нервно повел ушами — ничего веселого в сложившейся ситуации он не находил.

— Точно? — беззвучно рассмеявшись, спросила Франческа, задерживая руку с миской, в которой лежала печёнка, на расстоянии пары футов от пола. — Не хочешь лишиться зубов? — Лорд выразительно оскалил острые белые зубы. «Да кто же захочет такого лишиться?!» — ясно поняли хозяева. — Ну, тогда ешь, — сказала она, ставя перед книззлом миску. — Но вообще зубы тренировать надо, — добавила Франческа. — И ещё для них очень полезен творог и йогурт. Будешь их теперь есть? — строго спросила она.

Лорд оценивающе посмотрел вокруг, выбирая, на чем можно потренировать зубы — и заодно когти. Деревянные шкафчики выглядели весьма заманчиво, как и кресла в гостиной, не говоря уже о диване.

— Даже не думай! — строго предупредила Франческа. — И я не слышу ответа про йогурт с творогом.

Лорд фыркнул, милостиво соглашаясь принести великую жертву ради зубов и когтей, и прикинул, на ком можно будет выместить горечь утраты.

— Вот и хорошо, — Франческа, наконец, поставила миску на пол и обратилась к сыну: — Теперь ты. Сегодня вечером придёт мистер Бёрджис, и я категорически не желаю повторения предыдущей истории. Делай что хочешь, но если твой книззл опять позволит себе подобное безобразие, ты знаешь, что будет, — сказала она очень строго.

— Подобное не позволит, — пробурчал Тони. — Мне уже мистер Причард тоже говорил...

Лорд задумчиво посмотрел на хозяина. Повторяться он не любил, и если сказали — подобное безобразие, значит, безобразие должно быть новым. И повеселевший Лорд приступил к трапезе.

— Тони! — Франческа своего сына знала достаточно хорошо, чтобы верно истолковать его реплику. — В понятие «подобного» входит не непосредственно то, что произошло, а любое безобразие. В целом. И кстати о мистере Причарде, — добавила она. — Расскажи-ка мне об этом господине подробнее — ты говорил, что он аурор? Хочу зайти завтра в обед в Аврорат и уточнить, работает ли у них действительно такой человек.

— А чего рассказывать? — удивился Тони. — Лорд... познакомился с его книззлом Поттером, — Лорд поднял голову и злобно зашипел, — и мы с мистером Причардом немного поговорили. А мантия у него была обычная, а не красная! — вспомнил он. — Ты думаешь, он маньяк? — Лорд перестал есть и негодующе хлестнул хвостом по полу.

— Я ничего пока что не думаю, — вздохнула Франческа. — И я уже пять раз говорила тебе, что в Британии красную форму у ауроров отменили уже лет двести назад. Но проверить нужно... и хотела бы я знать, о чём вы с ним говорили, — она бросила строгий взгляд на Лорда. — И зачем ты подрался с этим... как ты его назвал? — переспросила она у сына. — С его книззлом?

— Он первый начал! — возмутился Тони. Лорд согласно мяукнул.

— Ты уверен? — спросила Франческа. — Ты сам это видел? Своими глазами?

Она забрала у Лорда опустевшую миску и отправила её в раковину, к остальной посуде, которую неторопливо мыла заколдованная ей тряпка.

— Лорд дом охранял — а этот серый нарушил периметр! — про ночную прогулку Лорда и его первую драку с чужим книззлом Тони благоразумно решил не заикаться. Лорд подошел к нему и привычно встал между хозяином и возможной угрозой.

— Тони, — нахмурилась Франческа. — Я рада, что ты нашёл себе друга, но мне очень не нравится, что в моём доме живёт существо, которое, судя по выражению его морды, может напасть на меня — скажем, если ты ему почему-либо это прикажешь. И тут дело не в том, — возвысила она голос, не давая сыну вмешаться, — что ты так никогда не поступишь, а в самом факте. Такой возможности вообще не должно быть, ни при каких обстоятельствах. Ты меня понимаешь? — спросила она, заглянув сыну в глаза.

— Ты чего, мам? — испугался Тони. — Да я... да Лорд никогда! — в его голосе послышались слезы. Лорд почти по-человечески вздохнул.

— Тони, — вздохнула Франческа. — Посмотри внимательно, как он стоит. Он встал между нами — спиной к тебе и лицом... мордой ко мне — как только я заговорила о чём-то тебе неприятном. Книззлы очень привязываются к своим хозяевам и всегда будут защищать их — но я хочу, чтобы данный конкретный книззл понимал, что тебя от меня защищать не нужно. Иначе однажды, когда я буду за что-то ругать себя, он на меня прыгнет, — сказала она, скорее, расстроено, нежели зло. — Книззлы — вовсе не кошки и даже не собаки, Тони. Они очень умные и очень преданные создания, — она кивнула внимательно слушающему их Лорду. — Но они всё же животные и не всегда правильно толкуют происходящее. Я хочу, чтобы ты объяснил ему это.

Лорд внимательно посмотрел на хозяина. Тони опустился перед ним на колени и сказал:

— Мама... мама права. Я тебя очень прошу — никогда... никогда не защищай меня от нее. От кого угодно, а не от мамы. И вообще — это я ее должен защищать, я же мужчина!

Книззл вопросительно мяукнул.

— И ты тоже, — сказал ему Тони. — Мы же одна семья.

Он не видел, как растроганно заулыбалась Франческа и с какой любовью и нежностью она смотрела на сына — но увидел, как она подошла к ним, присела на корточки рядом и, обняв Тони, погладила Лорда по голове.

— Конечно, мы семья, мальчики... а теперь расскажи мне, что сказал тебе этот... как его? Причард? О наших гостях? — спросила она Тони с шутливой строгостью.

— Ну... он сказал, что мы с Лордом через год уедем учиться. А ты одна останешься — так что пусть ходят, — он вздохнул. — И что ты же мне не запрещаешь с кем-то дружить — и я не должен.

Лорд с сомнением посмотрел на хозяина, но ничего не сказал. Люди странные существа, которые не понимают, что на свою территорию никого пускать нельзя. Впрочем, к человеческим странностям Лорд уже притерпелся.

— Надо же, — удивлённо и немного смущённо проговорила Франческа. — В общем... разве он не прав, Тони? — спросила она и, смущаясь ещё сильнее, спросила: — Скажи... чем тебе не нравится мистер Бёрджис?

— Он противный! И все время врет! — возмутился Тони. Лорд согласно мяукнул. — Ах, миссис Эспозито, какая у вас уютная квартира! Ага, съемные квартиры все уютные! Ах, миссис Эспозито, какой у вас милый котик! — Милый котик оскорбленно рявкнул. — Правильно ему Лорд ботинки погрыз! Лучше бы ты с мистером Причардом встречалась! — Лорд, до глубины души потрясенный таким предложением, во все глаза уставился на хозяина. — Жалко, что его книззл Лорду не понравился, — смущенно пробормотал Тони, опустив голову.

— Тони! — Франческа вспыхнула до корней волос и даже руками всплеснула. От растерянности она даже не сразу нашла слова и в поисках поддержки беспомощно посмотрела на то единственное существо, которое, как ей показалось, тоже было шокировано высказанной сыном идеей — на Лорда. — Ты что... ты рассуждаешь о том, чего вообще не понимаешь! — сказала она, наконец. — Да я даже не видела этого Причарда! А ты — ты с чего вообще взял, что он врёт? Он не врёт — он просто любезен, и это называется «комплименты»! Это нормально, когда мужчина говорит женщине приятные вещи, а не как твой...

Она осеклась и умолкла.

Франческа была пока что не готова объяснить сыну подлинные мотивы их приезда в Британию — и тем более не готова была рассказать ему истинную причину расставания с его отцом, которого мальчик, по счастью, не слишком-то помнил. И подумала, что если этот Причард и вправду аурор, то им повезло, и нужно, обязательно нужно подружиться с ним по-соседски. Не дай Мерлин, придётся однажды попросить его помощи в...

— Не как кто? — удивился Тони. — Ты же меня сама учила, что надо говорить правду! А этот ко... мистер Бёрджис именно врёт! Что я, маленький, что ли? Все я понимаю! А мистер Причард тебе бы понравился! Давай я лучше его в гости приглашу?

— Мау? — изумился Лорд. Только мистера Причарда с его наглым книззлом им и не хватало!

— Мистера Причарда пригласить к нам, конечно же, можно, — осторожно перевела дух Франческа, радуясь, что мальчик не застрял на её оговорке. — Но, милый... Ложь — это другое... скажи, а почему ты решил, что он обманывает? Ты думаешь, на самом деле он вовсе не считает нашу квартиру уютной? Или она не кажется уютной тебе?

— Нормальная у нас квартира,— удивился Тони, — Лучше, чем в Нью-Йорке. Мам, а давай тут останемся? Вот закончится твоя стажировка — и будешь работать в Мунго, а я в Хогвартс пойду! Мистер Причард сказал, что с Лордом туда можно. А этот тип мне все равно не нравится, — очень тихо, но непреклонно сказал он.

— Ну, вот видишь, — улыбнулась Франческа. — Нормальная квартира. Почему ты тогда считаешь, что мистер Бёрджис врёт, когда говорит, что она уютная? Расскажи мне, почему он тебе не нравится, — мягко, но настойчиво попросила она.

Разговор о том, останутся они здесь или нет, Франческа очень хотела бы отложить. Она была бы рада остаться — но стажировка у неё была двухгодичной, и никто не сказал, что по её результатам она сможет получить место в Мунго. Да и... что будет, если её бывший муж их найдёт? Нет, непременно надо познакомиться с этим Причардом. И скорее.

— Я в книжке прочитал, — поделился Тони с мамой, — что если человек врёт, то у него глаза бегают. И он по сторонам смотрит, а не собеседника! И еще он руку к лицу подносит, когда говорит! А этот тип и по сторонам зыркал, — Лорд подтверждающе мяукнул, — и руку он к голове подносил, и глаза у него бегали! — Тони торжествующе посмотрел на маму. — И Лорду он не нравится, вот! — выдал он самый главный аргумент. — И мне тоже!

— Лорду никто не нравится, — улыбнулась Франческа. — Я так поняла, что от твоего Причарда он тоже не в восторге. И мне вовсе не кажется, что мистер Бёрджис совсем на собеседника не смотрит — он же в первый раз к нам пришёл, конечно, ему интересно было осмотреться! А что касается рук, — укоризненно сказала она, — то ты тоже имеешь привычку подносить их к лицу, когда разговариваешь — следует ли мне понимать это так, что ты мне всё время врёшь?

— Я их по делу подношу, — обиделся Тони, — мне волосы в глаза лезут!

— А я тебе давно говорю — давай тебя подстрижём! — не преминула воспользоваться моментом Франческа. — А то тебе волосы в лицо лезут — а люди прочитают то же, что и ты, и решат, что ты врунишка. Хотя я думаю, что все эти книжки — глупости. Мало ли, почему человек может дотрагиваться до лица... скорее всего, мистер Бёрджис просто нервничал — а когда человек нервничает, он чего только не делает... а тут ещё ты и сгрызенные ботинки, — упрекнула она Лорда.

Лорд закашлялся, вспомнив, какой был мерзкий вкус у этих самых ботинок, и укоризненно посмотрел на Франческу, намекая, что главным пострадавшим в той истории был вовсе не этот тип, воняющий какой-то резкой парфюмерной дрянью, а сам «милый котик».

— А вот не надо грызть чужую обувь, — наставительно сказала Франческа. — И вообще никакую не надо. Тони, — обратилась она к сыну, — я очень прошу тебя, дай мистеру Бёрджису еще один шанс? Он не самый яркий и уверенный в себе волшебник на свете, но он хороший человек.

Тони и Лорд переглянулись — стоит ли это делать? С одной стороны, этот тип не нравился им обоим, с другой — огорчать Франческу не хотелось. Тони предпочел бы другую кандидатуру на место маминого друга — но эту другую кандидатуру активно не одобрял Лорд.

— Ладно, — выразил общее мнение Тони. — Мы попробуем.

Лорд согласно склонил голову, размышляя, что грызть ботинки вовсе не единственный способ выразить свое недовольство, если понадобится. Кроме того, у этого типа, по крайней мере, нет книззла — тем более такого наглого, как тот серый мерзавец!

Франческа, заулыбавшись, потрепала сына по волосам и, наклонившись, погладила книззла.

Оба стоически это вытерпели, одинаково закатив глаза: «Женщины!» — было написано и на выразительной физиономии Тони, и на усатой морде Лорда.

* * *

Вечером Лорд привычно свернулся на подушке рядом с головой Тони (во сне тот часто пинался, и поэтому спать в ногах Лорд не любил — а на приготовленную Франческой перинку книззл уходил только, когда желал продемонстрировать хозяину всю глубину его прегрешений, вроде мерзкого вычесывания или запирания Лорда одного в квартире), тихо фыркнул в волосы спящего мальчика и закрыл глаза. Он не любил засыпать в одиночку — тогда черному Лорду снились злые собаки, гонявшие маленького потерявшегося книззла по громадному парку, страшный человек в желтом, зачем-то тыкающий больного Лорда острой иголкой, противная гадость, которую его тогда заставляли пить — выздоровевший Лорд потом в знак протеста располосовал когтями подушку… но страшнее были другие сны. Они приходили редко, но Лорд очень их боялся. Там он сначала гонялся за кем-то и никак не мог его поймать, потом с этим кем-то дрался… а затем были зеленые вспышки, боль и темная пустота. И Лорд, дрожащий от пережитого ужаса, просыпался и ещё долго не мог заснуть.