Тишина, брат мой (джен)

Солитьюд расположен на восточном побережье полуострова, на мысе, в самом устье крупной скайримской реки Карт, впадающей в море Призраков. Основанный на возвышающейся над устьем большой естественной каменной арке, в окружении высочайших пиков хаафингарского хребта, Солитьюд является неприступной, по-настоящему захватывающей дух твердыней.

Город был построен еще до объединения Скайрима и являлся пристанищем королей Хаафингара. Памятником тех времен служит самое приметное здание города Императорская башня, расположенная недалеко от центральной площади. Теперь же она используется исключительно в качестве гостевых покоев для императоров, когда те посещают город.

Процветание Солитьюда обусловлено прямым доступом к основным морским путям материка. Здесь же в столице владения и всей провинции, жемчужине имперского Скайрима, расположена резиденция верховного короля Торуга — Синий дворец. Также в черте города находится штаб-квартира Имперского Легиона, а в окрестностях дипмиссия Талмора.

Непосредственно же на реке Карт около крепости построен один из главных портов Скайрима, в нем расположен склад Восточной имперской компании. У переполненных причалов порта можно увидеть торговые корабли, нагруженные древесиной и засоленной треской для рынков Вэйреста, Западного Анвила и Сенчала.

* * *

Мой первый опыт от встречи с громадой Солитьюда был бесконечно далек от истории. Я воспринял его только как конечную точку путешествия — мешанину шума, звона колокола, людей, лодок всех размеров, кораблей и паутины деревянных причалов — которая, наконец, привела к огромному, окруженному высокой каменной стеной, городу. Восхищение от вида гигантской скалистой арки над устьем реки, на которой был расположен город-крепость, быстро прошло. Видимо я еще не до конца отошел от вчерашних приключений, потому что от холодного морского ветра меня знобило, а от качки и солоноватого йодистого запаха рыбы в бочках — слегка подташнивало. Так я и прибыл в Солитьюд.

Жилье Хротгара располагалось вне стен города рядом с городскими конюшнями. Туда он и отвел меня, заметив, что я устал, почти болен и ни на что не реагирую. В доме он уложил меня на единственную кровать у стены без окон и принялся растапливать очаг. Закончив возиться с огнивом и дровами, старик подошел ко мне, нахмурился и, положив руку на мою голову, что-то тихо прошептал, отчего его рука тускло засветилась, а ко мне вернулась некоторая ясность мысли, и тошнота немного отступила:

— Э-хе-хе, парень, слабовато мое заклинание. Совсем ты расклеился, да, — со вздохом убрав руку, задумчиво посетовал Хротгар. Но тут лицо его прояснилось. — Ты это брось, имперец. Сейчас я схожу в лавку к Анжелине. Она подберет снадобья какие, быстро на ноги тебя поставим. Не выходит магией тебя полечить, попробуем алхимию, ага. А пока поспи, я мигом, — с этими словами рыбак развернулся и пошел на выход. Хлопнула дверь, а мое сознание, в который раз за эти двое суток, поглотила тьма.

* * *

— Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьёшь?! С нас довольно, готовься — сейчас ты умрёшь… — разбудили меня звуки песенки, которую Хротгар фальшиво напевал, что-то нарезая на большом столе возле очага. Видимо услышав меня, старик прервался и немного смущенно воскликнул:

— Эй, проснулся, Фитц! — обернувшись и махнув куда-то мне за спину рукой, пояснил. — Там на комоде пара флаконов. Зелья, значится, там. Укрепляющие. Взял у Анжелины. Мигом тебя на ноги поставят, ага.

Его слова заставили меня обратить внимание на пару пузырьков на комоде возле кровати. В них была жидкость рубинового цвета. Я взял в руки один из них, вытащил пробку и принюхался. Зелье имело приятный цветочный запах.

— Не бойся, пей, — засмеялся от моей нерешительности старик. — У старухи Моррар лучшие зелья в Солитьюде.

— В моей стране не было магии, Хротгар, я же рассказывал тебе. Поэтому всякие зелья не вызывают у меня доверия, — пробормотал я, с подозрением разглядывая предполагаемое волшебное снадобье, и наигранно бодро закончил. — Но если ты ручаешься за эти, то поверю тебе на слово, ведь не для того ты притащил меня к себе домой, чтобы здесь отравить, — и больше не раздумывая, резко выдохнув, опрокинул в себя содержимое склянки. Оно оказалось даже приятным на вкус, чем-то похожим на сироп от кашля. Такое же густое и приторно сладкое с привкусом спирта. А потом пришли ощущения: по телу пробежала волна тепла, и оно будто наполнилось легкостью и энергией.

Когда чувство легкой эйфории немного улеглось, я наконец обратил внимание на обстановку в помещении. Дом рыбака был небольшим, одноэтажным срубом на каменном фундаменте с косой двускатной крышей. Окна были только на одной стене напротив кровати. Причем они были вертикальные и очень узкие, но с чистыми прозрачными стеклами. Потолка в привычном понимании не было, вместо него над головой протянулось несколько толстых деревянных балок. Вход располагался на короткой стене, обращенной к порту. Сразу от двери начиналась своеобразная кухонная зона, в которой хозяин, видимо, и проводил почти все время, если находился дома и не спал. Напротив очага стоял шкаф, на полках которого лежала различная кухонная утварь — посуда, кастрюли, ножи, ложки, вилки, а так же несколько бутылок явно с алкоголем и пара закрытых глиняных кувшинов. Продукты хранились рядом в ящиках и бочках. Тут были вполне знакомые мне картофель, морковь, лук, яблоки, отдельно лежало несколько кочанов капусты и кучка помидоров. Сверху на шкафу ярко выделялся желтым пятном большой круг сыра. На балках под потолком были развешены пучки неизвестных мне трав, а также связка чеснока и тушки различной дичи — кролик, какие-то птицы и конечно копченая рыба. Так же в углу стояло несколько мешков, думаю с крупой. Дальше шла жилая зона. Кровать, на которой я спал, небольшой комод рядом с ней, и пара высоких шкафов — вот и вся обстановка. Свет в комнате обеспечивался свечами, горевшими в настенных подсвечниках.

— Что ж, Фитц. Живу я здесь, как ты уже знаешь, один. Домик у меня небольшой, но мне, старику, вполне хватает. Правда, кровать у меня тоже одна, поэтому я устрою тебя временно на полу у очага.

Я замялся, оглянувшись на кровать, на которую завалился спать, а Хротгар тем временем подошел к матрасу из шкур, устроенному у огня, и похлопал по нему:

— Смотри, вот, место для тебя. Вещи можешь сложить в этом сундуке, — он указал на большой сундук, рядом с которым обнаружился мой мешок. Углы ящика были обиты металлом, снаружи дерево потемнело, но, когда я поднял крышку, внутри оно оказалось светлым и душистым. Пока я разглядывал предоставленную мне емкость, старик со вздохом присел на лавку у стола и задумчиво протянул. — Давненько я им не пользовался, да. Еще когда в легионе служил, хранил там свои доспехи и оружие. Ладно, с этим потом разберешься. А пока, давай, раздели со мной ужин, — кивнул он на стол. Там стояла большая тарелка с жареным мясом и вареным картофелем, нарезанный черный хлеб и кувшин с каким-то напитком. — Давай, давай, налетай. По себе знаю, после зелий страшно хочется жрать, ха-ха. И обязательно попробуй мед. Это, чтоб ты знал, настоящий мед Хонинга. Лучший мед в Скайриме.

За ужином старый рыбак нахваливал Хонинга, ругался на семью Черный Вереск. Травил байки про события в городе и в порту. Упомянул грядущий праздник, устраиваемый ежегодно выпускниками коллегии Бардов, на который собирается весь Скайрим. Я же, наевшись до отвала, сидел, расслабившись, а одеяла у огня, несмотря на недавний долгий сон, казались ужасно привлекательными, так что вскоре, извинившись перед стариком, я завалился на лежанку к очагу, согревавшему спину, и отправился в царство Морфея.

* * *

Когда я проснулся на следующий день, солнце уже поднялось высоко. Его лучи, попадая в комнату через узкие окна, наполнили помещение светом. Старика уже не было, он, как и предупреждал накануне, отправился с рассветом в море. Все последствия ночи, проведенной посреди болота под открытым небом, бесследно исчезли. И я чувствовал себя здоровым и отлично отдохнувшим. Похоже, волшебное зелье таинственной Анжелины все-таки подействовало. Позавтракав еще теплыми остатками вчерашнего ужина, которые, видимо, были разогреты и оставлены под тканью на столе хозяином дома для меня, и решительно выпив вторую склянку с зельем, я задумался о своих дальнейших планах. Но никаких идей, кроме как осмотреться для начала, в голову не пришло. Так что, одевшись, я покинул дом старого рыбака.

Дом Хротгара оказался самым крайним в комплексе зданий, представляющих, как рассказал сам старик, ферму Катлы. Он стоял почти над самым обрывом, ведущим вниз к берегу широкого устья реки Карт. Также тут присутствовала городская конюшня — большое здание, состоящее из ряда крытых стойл для лошадей, и небольшой домик, в котором проживала семья конюха Геймунда. Дальше был двухэтажный дом самой Катлы, за которым располагалась собственно ферма — несколько полей для зерновых и различных овощей и пара загонов для скота и птицы, обнесенных высокой плетеной изгородью. И отдельно, возвышаясь над всеми строениями, стояло круглое здание мельницы. Чуть в стороне проходила под уклон мощеная камнями дорога, ведущая от ворот города в порт. И в это утро она была наполнена движением.

В конюшне тоже стояла суета, стражники ставили своих лошадей и вешали сбрую, а черноволосый бородатый конюх — видимо тот самый Геймунд — ко всему придирался и ругал молодого парня, стоявшего рядом, за то, что не было сделано согласно его распоряжениям за время его отсутствия. Мимо проскочил мальчишка, который тащил на плече тяжеленный кусок копченого мяса, и забежал в дом Катлы. За ним, прокричав что-то ему вслед и не сворачивая к конюшне, а направившись к воротам в город, пробежала стайка хихикающих девушек с огромными рассыпающимися охапками каких-то оранжевых цветов. Дальше прохромал мрачный старик с корзиной еще трепещущей рыбы, а ему навстречу прошли три молодых женщины в шутовских костюмах, чьи голоса звенели так же весело, как их колокольчики.

Немного поразмыслив, я вернулся в дом, где достал из своей сумки мешочек с монетами, и отправился в сторону города. Дорога была полна народа, десятки ног месили дорожную пыль, гул голосов перекрывал шум ветра и рокот волн. Из обрывков разговоров я понял, что мое прибытие совпало с весенним праздником и народными гуляньями. Так, не торопясь и разглядывая местных жителей, я дошел до широких, сейчас открытых, ворот и оказался в своеобразном городском «предбаннике», так как метров через сто возвышались еще одни, тоже сейчас открытые, ворота. Этот необычный коридор со стороны порта был ограничен высокой стеной, а с другой — отвесной скалой, являющейся частью склона высоких гор, к которым прижимался город. Интересная система защиты. Возле ворот и на открытых площадках наверху воротных башен лениво прогуливались стражники, одетые в однообразные кольчуги с красными тканевыми накидками и вооруженные мечами с круглыми щитами, на которых также на красном фоне была изображена волчья голова.

Сразу за воротами я попал на большую площадь, сейчас пустующую. Здесь, видимо, проводятся объявления властей, сборища местных жителей и, судя по деревянной колоде в углу у стены и моим смутным воспоминаниям из игры, казни. Также в глаза бросились два высоченных здания, возвышающиеся над остальными домами — квадратная башня и гигантская ветряная мельница. На них я обратил внимание еще в порту. По словам Хротгара, когда-то силой этой ветряной мельницы открывались ворота нынешнего склада Восточной имперской компании, но теперь эта задача легла на крепкие спины рабочих дока, а в башне находятся гостевые покои, в которых останавливается Император, посещая столицу провинции. И только отсюда я разглядел за Императорской башней каменный мост Солитьюда, изящной дугой простирающийся к ветряной мельнице.

От площади начиналась широкая улица, ведущая вглубь города. На ней располагались многочисленные магазины: одежды, бакалеи, оружейные и другие, а так же алхимическая лавка, уже известной мне Анжелины. На левой стороне улицы, выделяясь на фоне остальных домов, стояло огромное здание местной гостиницы и таверны, на вывеске которой я с легкостью прочитал, уже устав удивляться вывертам вселенной, забавное название — «Смеющаяся крыса». Буквы, которыми была выполнена надпись, оказались вполне привычной кириллицей.

За домами торговцев начинался его величество рынок, самая шумная часть города. Лавки торговцев расположились вокруг здорового каменного колодца, оборудованного посреди рыночной площади. Здесь сновали туда-сюда посыльные, возле многочисленных прилавков толпился простой народ. Лавочники, пытаясь перекричать друг друга, нахваливали свой товар:

— Рыба, свежая рыба! Только что с фьорда!

— Вино! Пряное вино! Лучше вино в Скайриме!

— Подходи, налетай, фрукты, овощи, покупай.

Пройдя по рядам, я примерно определился с местными ценами, но ничего, кроме разнообразных продуктов питания, не обнаружив, покинул рынок и направился дальше. За большой каменной аркой обнаружился какой-то то ли храм, то ли что-то похожее на него, окруженный городским кладбищем. А за ним, разбегаясь в разные стороны, уходили вдаль тихие улочки, на которых видимо и жили местные жители. Аккуратные двух— и трехэтажные домики абсолютно все были каменными. Что меня весьма удивило, так это чистота тротуаров. Но поразмыслив, я вспомнил, что в имперских городах в игре была канализация, и логично предположил, что в Солитьюде она также имеется. И действительно, несколько раз я наткнулся на круглые металлические люки посреди улицы. Так прогуливаясь и любуясь необычной местной архитектурой и витражами окон, я вышел к высокому каменному зданию, выделяющемуся на фоне остальных, возле него собралось множество народу. Коллегия Бардов.

Пространство перед строением было огорожено небольшим каменным бортиком и находилось чуть выше самой улицы. Туда вела короткая лесенка, слева от которой в огромной каменной чаше, расположенной на здоровой каменной же тумбе, горел огонь. С высокой террасы перед коллегией доносилась музыка, веселый смех и пение. Насколько помню, да и старик что-то такое вчера говорил, единственным праздником, связанным с этим заведением, было сожжение чучела Короля Олафа. Точно, ведь раз Торуг еще жив, значит, праздник еще не запрещен. Мне стало любопытно, и я, поднявшись по ступеням, очутился в толпе веселящихся людей.

Здесь на просторной площадке расположились лавочники, торгующие с лотков различной готовой снедью и напитками. Чуть в стороне разместились музыканты, а на просторном балконе в форме амфитеатра сейчас выступала труппа кукольного театра. Оставив у торговцев несколько монет, я прикупил кусок еще горячего пирога и чашку ароматного пряного вина. Присев в стороне, я подкрепился и, прикрыв глаза, стал наслаждаться уже теплыми лучами яркого весеннего солнца. До меня доносились ароматы свежей выпечки, жареного мяса и копченой рыбы. И все эти запахи смешивались с ветром с залива, приправленным солью и йодом. В конце концов, видимо пригревшись на солнышке, я не заметил, как задремал. Очнувшись от громкого хохота, донесшегося со стороны выступавших артистов, и обнаружив, что солнце уже высоко, а время далеко за полдень, я отправился назад к магазинам за покупками.

* * *

Первой в ряду магазинов оказалась лавка бакалейщика с говорящим названием «Всякая всячина». В нее я и попытался зайти, но, не успев толком открыть дверь, чуть не был сбит с ног выбегающим мелким пацаном:

— Ой, извините! — протараторил он на ходу и нырнул в толчею рынка. Усмехнувшись, я повторил попытку.

Закрывшаяся за спиной дверь отсекла помещение от звуков улицы, и я окунулся в тишину магазина. Он представлял собой небольшое уютное помещение. Освещение в торговом зале осуществлялось необычными матовыми светильниками в форме рожков, похоже, выполненных из кости, внутри которых горели свечи. Вдоль стен стояло множество стеклянных витрин. На них под стеклом располагались всевозможные товары. Действительно всякая всячина. Чего тут только не было. Одежда, различные кожаные и металлические элементы доспехов, оружие, ювелирные украшения и просто отдельные драгоценные камни. Какие-то светящиеся камни разных размеров. Свитки и книги на полках в небольших шкафчиках. Рулоны ткани, стоявшие вдоль стен, шкуры животных, разнообразные инструменты и материалы для ремесла. И даже, отдельно в углу, лежали огромные бивни то ли слона, то ли мамонта. На стене за небольшим прилавком, на многочисленных полках были выставлены батареи каких-то баночек и флаконов с различными жидкостями и порошками.

Пока я рассматривал все это многообразие, из-за угла вышла невысокая темнокожая темноволосая женщина в синем платье — редгардка — вспомнил я название этой расы:

— Добро пожаловать во «Всякую всячину», — с улыбкой поприветствовала она меня и, не давая мне опомниться, закидала вопросами, при этом сама же на них отвечая. — Нужно что-то конкретное? Уверена здесь, ты найдешь, все что ищешь. Первый раз в Солитьюде? Я тебя здесь раньше не видела. Хотя скоро же праздник. Много разного народа со всего Скайрима и не только приехало в город и до сих пор продолжает приезжать. Ты ведь знаешь, что в конце недели возле Коллегии Бардов проведут сожжение чучела Короля Олафа? Очень впечатляющее зрелище, рекомендую обязательно его посетить. Коллегия уже вовсю готовится к празднику. Вчера Ильди — она ученица в Коллегии — мне по секрету сказала, что Йорн уже начал изготовление чучела… — в общем, я продолжил изучать ассортимент представленных в лавке товаров, а женщина, не умолкая, выдавала мне местные сплетни. Так я узнал, что король Торуг в честь праздника объявил амнистию заключенным, что в посольстве Талмора проведут званый ужин, посвященный этому событию, что ее муж Бейранд все время пропадает на кузне, из-за каких-то проблем в конюшне, а сын без внимания отца совсем отбился от рук. И только лишь, когда я осторожно подхватил с открытого стеллажа большой угловатый, слегка светящийся, голубоватый камень и принялся недоуменно его разглядывать, она все же вспомнила, что в ее лавке клиент. — Ой, совсем я заболталась. Это большой камень душ, последний остался. Заполнен душой максимального размера. Отдам его за тысячу септимов. Дешевле ты в Солитьюде не найдешь.

— В нем действительно заключена душа? Или имеется в виду какой-то вид магической энергии? И как им пользоваться? — с любопытством начал задавать вопросы уже я. Еще бы, ведь у меня в руках оказалось настоящее физическое проявление магии, причем содержащее в себе то, над существованием чего спорят тысячи лет философы и ученые Земли. Но опомнившись, пояснил. — Простите, там, где я раньше жил, о магии очень немного было известно, поэтому мне и стало любопытно.

— Ничего, ничего. Да, в камне действительно заключена душа. Душа неразумного существа большого размера. Например, великана. Захватывают души с помощью заклинаний школы колдовства или специальным образом зачарованными предметами. Этим обычно занимаются странствующие маги из Коллегии Винтерхолда, наемники или просто искатели острых ощущений. А для использования нужно обладать некоторыми знаниями в искусстве зачарования или же просто отнести камень к мастеру-зачарователю. В Солитьюде есть несколько магов. Но проще всего обратиться к придворному магу ярла — Сибилле Стентор. Ее можно найти в Синем Дворце. Сибилла предоставляет магические услуги. Хотя постой… — женщина подошла к книжному шкафу и принялась перебирать стоящие на нем книги. — У меня где-то была книга... Нет, не то, и это не то… Ага, вот, учебник «Руководство по зачарованию». Автор этой книги весьма известный в Скайриме и не только мастер-зачарователь Сергий Турриан из Коллегии Винтерхолда. Всего пятьдесят септимов и она твоя.

— Да, уж, — засмеялся я. — Целую лекцию мне прочитали. Спасибо за информацию. Я уверен, она мне обязательно пригодится. И книгу возьму, с любопытством прочитаю. Но вообще-то, я к вам зашел присмотреть одежду, подходящую под здешний климат. Понимаете, я прибыл в Скайрим из теплых краев и собирался в спешке. И вот я здесь, но у меня совсем нет теплых вещей.

— Конечно, конечно, у меня найдется все, что тебе нужно, — и женщина принялась показывать мне различные виды плащей, накидок и даже меховых доспехов.

Вырвался я из цепких лапок торговки только через несколько часов, перемерив, наверное, весь ассортимент ее товаров и спустив на одежду большую часть наличных монет. Сэйма, как звали редгардку, так же рассказала про своего мужа Бейранда, местного кузнеца, когда я спросил про кожаную перевязь для ножей. Его кузница была расположена над рынком рядом с воротами, ведущими в Мрачный Замок — штаб-квартиру Имперского Легиона в Солитьюде. И покинув «Всякую всячину», я, было, отправился к нему. Но, оказавшись на улице, обнаружил, что день близится к вечеру, да и желудок напомнил, что неплохо бы подкрепиться. Так что я решительно повернул в сторону ворот.

«Хватит на сегодня! Кузнец подождет, а нарваться на улицах незнакомого города в темноте на неприятности не хотелось бы».

* * *

Когда я вернулся на ферму, Хротгара по-прежнему не было. Поэтому я растопил очаг, мимоходом заметив, что дрова почти закончились, приготовил поесть и не спеша поужинал в одиночестве. Насытившись и придя в благодушное состояние, я задумался:

«Итак, что мы имеем. А имеем мы следующее. По какому-то выверту вселенной, я оказался в мире Древних Свитков. В мире меча и магии, застывшем в средневековье. В мире, где боги абсолютно реальны. И эти непонятные Силы постоянно и с легкостью вмешиваются в дела смертных, с какими-то туманными целями. Как я сюда попал? Неизвестно. Если вспомнить последние события в моем родном мире, а именно то, что одна известная особа воткнула мне нож в грудь».

Я поежился и потер рукой эту самую грудь, которую теперь украшал маленький шрам.

«Так вот, если вспомнить, как она себя называла, и кто первым меня поприветствовал здесь, то выводы напрашиваются не очень хорошие. Ситис. Что нужно этому странному божеству? Неясно. Если вспомнить канон, то у Братства все сложилось отлично и без меня. К тому же голос, пусть будет Ситиса, в моей голове спас меня от Астрид, но «квеста» никакого не выдал. Что мешает той же Астрид, снова отправить убийц за моей головой? Придется отрастить глаза на затылке. И обзавестись нормальными ножнами для ножей, чтобы всегда их иметь при себе».

«Еще есть меч, точнее катана или, как назвал ее Хротгар, акавирский меч. Примем за данность, что он тоже появился волшебным образом вместе со мной, иначе бы не оказался в одном мешке с моими ножами. А акавирский меч — это Клинки. Клинки же — это Талос. Второе божество. По канону они тоже справились без меня. Странно. Непонятно. И что делать неясно. Хотя нет, ясно одно, нужно спрятать меч подальше и забыть о нем до поры. Пользоваться им я все равно не умею, а засветиться перед талморцами с этим клинком будет весьма не разумно. Ситис и Талос. В городе я выяснил, что сейчас идет весна сто девяносто пятого года четвертой эры. Если канон не врет... А пока все, что я узнал здесь, говорит о том, что канон не врет. Так вот, если все идет по канону, то довакин появится в Скайриме через несколько лет. Почти сразу после убийства Торуга Ульфриком».

— Эй, Высшие Силы! Мне что, ему сопли подтирать нужно? — со злостью прокричал я в потолок.

«И что делать? И как вернуться обратно в мой мир? Вопросы, вопросы. Старый рыбак предложил отправиться к магам в Коллегию или к Седобородым. Можно рассмотреть как вариант. Седобородые? А вдруг я сам довакин? М-мать! Не нужно мне такого счастья. К ним пойдем, в крайнем случае. А вот маги, может быть, смогут мне помочь. Но до них нужно сначала добраться. В одиночку и без денег, да в незнакомом мире это будет сделать весьма не просто».

«Ладно, боги далеко, и у меня есть, как минимум, лет пять до начала глобальных событий, буду решать проблемы по мере их поступления. А пока нужно, наконец, разобраться со своим имуществом».

И таким незамысловатым образом успокоив себя, просто отбросив прочь из головы все мысли, я подхватил мешки со своими вещами и начал выкладывать их на столе.

Одежда легла в одну сторону, ножи и футляр с мечом в другую. В третью кучку я сложил походный инвентарь — всякие ложки, вилки, котелок, мешочки с припасами и прочее, вполне мной опознанное. Отдельно сложил мешочки и флакончики с непонятными веществами:

«Поинтересуюсь позже у Хротгара».

Пересчитал оставшиеся монеты. Набралось чуть больше сотни:

«Судя по ценам в городе, не густо. С такой суммой я далеко не уеду».

И, наконец, вытащил книгу. «Руководство по зачарованию» гласил заголовок. Меня разобрало любопытство:

«Как же, настоящий учебник по Настоящей Магии».

И я, устроившись поудобней у огня, открыл книгу и погрузился в чтение.