Гордость и предубеждения Люциуса и Молли (гет)

— Ну, Молли, как дела в школе?

Сегодня Молли Пруэтт приехала домой из Хогвартса. Теперь она второкурсница. Родители отложили все дела на завтра, только чтобы послушать её рассказ о школе. Честное слово, она не хотела жаловаться, но сил молчать уже не было.

— Он дёргает меня за косы! И списывает зелья! И...

— Кто, дочка? — полушутя-полусерьезно поинтересовался отец. — Кто посмел тронуть мою девочку?

— Этот... Малфой! — Молли будто выплюнула последнее слово. — Бледная поганка!

— Жених и невеста! Жених и невеста! — заголосили Фабиан и Гидеон, младшие братья Молли. Им всего шесть лет, но дразнятся они не хуже неё, хотя она в два раза старше.

— А ну цыц, малявки! — крикнула Молли.

Но малявки не обратили внимания на грозный вид старшей сестры и выбежали из комнаты с воплем:

— Сначала любовь, потом — свадьба!

— А знаешь, Молли, — миссис Пруэтт лукаво улыбнулась, глядя на красную, как знамена Гриффиндора, дочку, — попробуй просто поговорить с ним. Может быть, он не такой плохой?

— Да он же всегда со своими слизнями ходит!

— Но зелья-то у вас вместе, — заметил отец.

— Вот и сделай шаг навстречу, — добавила мама.

— Я?! Да никогда в жизни! — Молли топнула ногой и выбежала из комнаты.

— Растет наша девочка, — улыбнулся мистер Пруэтт.

— Заневестилась... — вздохнула мама. Ох, Мерлин, не зря всё-таки магглы говорят: "Маленькие детки — маленькие бедки".

* * *

— И как же это понимать, молодой человек? — Абраксас Малфой был очень недоволен. Ещё бы! Его единственный сын и наследник получил "Слабо" на годовом экзамене по зельеварению. На первом курсе!

— Но, отец, — возразил Люциус, — у Крэбба вообще "Тролль"...

— Меня не интересует Крэбб, — перебил его отец.

— Зато я лучший в заклинаниях и ЗОТИ! — заявил сын.

— Это всё ерунда, — сердито отмахнулся Абраксас. В глубине души он, как и всякий отец, гордился успехами сына, но не срывать же весь воспитательный процесс!

Люциус угрюмо молчал.

— Позвольте, я с ним поговорю, — вмешалась миссис Малфой.

— Конечно, моя дорогая, — кивнул супруг и, пряча улыбку, сурово поглядел на сына. — Ступай.

Мать и сын вышли из отцовского кабинета.

— А теперь, сынок, расскажи мне всё, — ласково попросила миссис Малфой.

— Мам, я просто не подготовился... — буркнул Люциус, но мама жестом остановила его.

— Отец ничего не узнает, но не скрывай от меня правду.

Юный Малфой опустил глаза. На его щеках появились красные пятна.

— Это всё Пруэтт. Она меня отвлекает.

— Пруэтт? — переспросила мама.

— Одна девчонка с Гриффиндора, — неохотно пояснил сын, — мы вместе на зельях сидим.

— А она хорошо учится?

— Ещё бы, — презрительно хмыкнул мальчик. — Она вечно спорит со мной.

— Не обращай внимания, — посоветовала мама.

— Не могу, — вздохнул Люциус. — Её всегда все хвалят. Она вечно кому-то помогает, — он на минуту задумался, — даже Уизли.

— Тогда попроси её подтянуть тебя.

Люциус гордо вскинул подбородок.

— Я? Да никогда в жизни! — сердито выкрикнул он и убежал.

Миссис Малфой задумчиво посмотрела вслед сыну. Тут явно что-то не так. Но разве Люциус расскажет? Мерлин, как же непросто общаться с этими мальчишками! Хотя, если верить её подруге, Друэлле, с девочками ещё труднее.

— Малфой, хватит уже пялиться на Пруэтт, пригласи ты её в Хогсмид!

— Давно в глаз не получал, Гойл? — осведомился Люциус.

— Ну не хочешь — не приглашай, — добродушно усмехнулся толстяк Гойл. — Только за столом у нас есть очень-очень любопытные носы и очень-очень длинные уши...

— Мерлин и Моргана! — тихо выругался Люциус, но тут же взял себя в руки и спросил: — Кто-то ещё знает?

— Да нет, наверное, — уклончиво ответил Гойл. — Ты, главное, не раздумывай долго. А то твою даму Уизли закадрит.

— Уизли? Этот тощий рыжий предатель крови?

Люциус невольно сжал кулаки.

Пруэтт достойна большего, чем какой-то очкастик! Ну, например... Да хотя бы его, Малфоя!

Уже три года Люциус старался задеть её побольнее, лишь бы увидеть, как мечут молнии её карие глаза, как горят пунцовым румянцем щеки, как звенит её голос. Она отличалась от всех знакомых Люциусу девушек, как жар-птица от стаи ворон. Те "благовоспитанные" барышни редко улыбались, обожали обсуждать наряды и перемывать косточки всем знакомым. Молли же постоянно шутила, непринуждённо болтала с друзьями и трогательно опекала первокурсников. Вот и сейчас она увлечённо о чём-то беседовала с одним из этих козявок.

"Огонь!" — восхитился про себя Люциус, снова невольно залюбовавшись девушкой.

— Эй, Малфой! Отмирай и топай к своей рыжей, а то на тебя уже Гринграсс косится, — Гойл толкнул приятеля в бок.

Мысленно проклиная слизеринских сплетниц, Пруэтт, которая уже три года не вылезала у него из головы, а заодно — себя, идиота, которого, кажется, угораздило в неё влюбиться, Малфой поплёлся к гриффиндорскому столу.

— Пруэтт, в субботу поход в Хогсмид.

Молли подняла глаза и ехидно поинтересовалась:

— Что, Малфой, наконец-то выучил дни недели? Давно пора.

Гриффиндорцы загоготали.

— Ты пойдешь со мной, — невозмутимо произнёс Малфой, проигнорировав шпильку.

— А ты не обнаглел?

— Это не вопрос, Пруэтт. Я сказал, ты слышала. Встречаемся возле вашей гостиной.

— Ладно, — милостиво кивнула Пруэтт своей рыжей лохматой головой. — Я сегодня добрая, Малфой, цени это.

— А вы чего уставились? — рявкнул Малфой на гриффиндорцев, которые с интересом слушали этот разговор. — Жуйте! — и отошёл от стола.

А Молли ликовала. С первого курса этот белобрысый слизеринец не давал ей покоя. Сколько она от него вытерпела за эти три года! Споры на уроках, испорченные свитки с домашним заданием, обидные клички типа "домовухи". Конечно, она не оставалась в долгу и при случае отрабатывала на нём простенькие заклинания. Но этот Малфой был таким противным, что даже Петрификус его не останавливал.

А этим летом Молли неожиданно поймала себя на мысли, что скучает без его подначек. Без этих вечных препирательств. А ещё она, оказывается, мечтает расчесать его длинные светлые волосы. Это открытие было просто кошмарным, но Молли ничего не смогла сделать.

А теперь. Он. Пригласил. В Хогсмид. Её. Рыжую и толстую гриффиндорку.

* * *

— Ну как? — Гойл поймал приятеля у выхода.

— Она согласилась! — тот даже не подумал скрывать свою улыбку.

— Ну всё, понеслась душа в рай, — насмешливо фыркнул Гойл.

Малфой был слишком увлечён мыслями о том, как впечатлить девушку, поэтому реплику однокурсника благополучно проигнорировал.

* * *

— Молли, ты не можешь идти с ним! — возле портрета Полной Дамы Молли поймал Артур Уизли.

Ну уж нет! Никто не испортит ей этот день!

— Могу и пойду, — девушка попыталась пройти мимо, но Артур схватил её за руку.

— Ты не понимаешь! Он — слизеринец! Трусливый, мерзкий...

— Этот "трусливый" пригласил меня на глазах у всей школы, — отрезала Молли. — Отпусти меня, Уизли.

— Ему от тебя только одно надо! — запальчиво крикнул Уизли, отпуская девушку. — А ты и рада стараться, да, Пруэтт?

Вместо ответа Молли развернулась и со всего размаху отвесила ему такого тумака, что Артур счёл за лучшее быстренько удрать.

— Ух ты! Классный удар, Молли!

— А, Люциус. Спасибо, — лучезарно улыбнулась Молли. — Ну что, пойдем?

Малфой галантно предложил девушке руку, которую та тут же приняла, и повёл её к выходу из замка.

— Молли, приедешь ко мне на Рождество?

— Люциус, ты совсем с ума сошёл?! — прошипела Молли. От хорошей порции Ступефая его спасло только то, что они, как старосты школы, патрулировали коридор.

— Это не ответ.

— Малфой, до Рождества ещё два месяца!

— Вот поэтому я тебя и приглашаю. А то вдруг этот твой Уизли первым очухается.

Молли густо покраснела.

— Мы просто напарники.

— Ну да, ну да, — скептически хмыкнул Люциус.

Молли хитро прищурилась.

— А ты никак ревнуешь, Лютик?

— Делать мне нечего. Так ты приедешь?

— А давай ты ко мне? Я тебя с родителями познакомлю. И с братьями.

— Мне этих клопов и в школе хватает! — в ужасе отмахнулся он.

— Скажи просто, что родителей испугался.

— Вот ещё!

— Испугался, испугался!

— Считай, что я уже у тебя, Пруэтт.

* * *

— Молли, ты с ума сошла!

— И тебе доброго утра, пап.

— Молли, прекрати паясничать, я серьёзно говорю, — Рональд Пруэтт выглядел на редкость взволнованно. — Ты хоть думаешь, с кем связалась?

— А что случилось-то, пап?

— Только что ко мне пришёл Малфой, — мистер Пруэтт медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.

Молли с интересом поглядела на отца, ожидая продолжения.

— Он просил у меня твоей руки. Сказал, что ты согласна, если мы с мамой разрешим, — Рональд с тревогой посмотрел на свою дочь. — Скажи, Молли, это правда?

От веселья на лице девушки не осталось и следа. Она стала просто смертельно серьёзной.

— Да. Я согласилась.

— Ты с ума сошла, — повторил отец. — Это же Малфой! Вспомни, как он доставал тебя в школе.

Молли пожала плечами.

— Ну, пап, ты бы еще вспомнил, как я в три года подралась с Бобом Макмилланом.

— Молли, он богат и всё такое, но это не повод выходить за него замуж, — отец был так подавлен, что ей стало жалко его.

— Так ты ему отказал?

— Пойми, дочка, я бы тут же вышвырнул его вон. Но это твой гость, и он, похоже, очень любит тебя, Молли. Я не смог отказать ему. Но любишь ли его ты?

— Да, — тихо прошептала Молли, щеки её вспыхнули. Рональду стало немного не по себе. Он не мог и представить себе, что когда-нибудь будет говорить с дочерью на эту тему.

— Что ж, — сказал отец, взяв себя в руки. — Значит, я благословляю вас. Я бы не отдал тебя, Молли, менее достойному человеку.

Дочь подбежала к отцу и крепко обняла его.

— Спасибо, пап.

— Иди, расскажи маме.

Молли, счастливая и весёлая, как весенний скворец, побежала к матери.

* * *

— Негодяй! Подлец! Щенок! Как он смел ослушаться?!

— Что случилось, мой дорогой? — ещё никогда Элизабет Малфой, в девичестве Фоули, не видела своего обожаемого супруга таким разъярённым.

— Читайте сами, — в гневе Абраксас Малфой швырнул на стол ни в чем не повинный свиток пергамента.

Миссис Малфой подняла его и прочла следующее:

Дорогие мои родители!

Спешу вам сообщить, что в скором времени я намерен жениться.

— Так ведь это замечательно! — воскликнула миссис Малфой, прерывая чтение.

— Читайте дальше!

...намерен жениться. Сейчас мы гостим на ферме у родителей Молли.

— Молли, Молли... Не думаю, что слышала это имя.

— Девчонка Пруэттов, — процедил мистер Малфой сквозь зубы. — Фермерша.

— А, дочка Рональда Пруэтта? Который перекрасил вашу выпускную мантию в гриффиндорские цвета?

Меньше всего Абраксас хотел вспоминать об этом инциденте, поэтому с видом оскорблённой невинности промолчал.

Миссис Малфой продолжала читать.

...гостим на ферме у родителей Молли. В ближайшую субботу мы посетим вас и, заручившись (надеюсь) вашим благословением, объявим о помолвке. Думаю, свадьбу можно назначить на июль. Подробности обговорим при встрече.

Искренне преданный вам, ваш сын Люциус Малфой.

— Что ж, мой дорогой, — произнесла миссис Малфой, откладывая письмо. — Нам необходимо достойно встретить сына и будущую сноху.

Супруг был слишком занят, чтобы услышать это высказывание.

— Я нашёл ему лучшую невесту во всей Англии! Чистокровная, приданное — тысяча галлеонов, а он!..

— Выбрал ту, которую полюбил, — тихо закончила миссис Малфой.

— Глупости всё это! — отмахнулся супруг. — Я лишу его наследства!

— И она не менее чистокровна, чем Нарцисса Блэк, — миссис Малфой решила не сдавать позиций.

— Допустим, — муж был вынужден согласиться. Пруэтты входили в список "Священных двадцати восьми" — список семей, чистокровных как минимум в десяти поколениях. Туда входили и Блэки, и, разумеется, сами Малфои. — Но она бесприданница. Пруэтты бедны, как церковные мыши.

— Помилуйте, — миссис Малфой позволила себе хихикнуть. — Наследства нашего сына хватит на целую армию Пруэттов. Да ещё и на Уизли останется.

— Что верно, то верно, — мистер Малфой гордо приосанился. Малфои были самой богатой семьей магической Британии. Даже Блэки и Лестрейнджи до них не дотягивали.

— А кроме того, — миссис Малфой пустила в ход ещё один аргумент, — Пруэтты гораздо более... м-м... многочисленны, нежели Блэки. Вы ведь мечтаете о внуках, мой дорогой?

— Но они простые фермеры!

— Значит, девочка умеет не только вертеться перед зеркалом.

— Люциус должен меня слушаться! — веско произнёс Абраксас, видимо, исчерпав аргументы. — Вот я в его годы вообще...

— Разорвали помолвку с Вальбургой и чуть не убили Сигнуса, когда он потребовал компенсации за причинённый его сестре моральный ущерб.

— Откуда вы знаете?! — глава семейства Малфоев едва ли не подскочил на месте.

— Друэлла рассказала, — миссис Малфой откровенно забавлялась поражённым видом супруга.

— Ох уж эти Розье, — проворчал Абраксас, — везде свой нос засунут.

— И ещё она рассказала о вашей дуэли с моим кузеном, за которого меня хотели сосватать.

— Ну хорошо, хорошо! — торопливо прервал мистер Малфой поток воспоминаний. — Можете написать этому оболтусу. Мне любопытно посмотреть на его верти... избранницу.

Миссис Малфой подавила смешок и поспешно отправилась извещать сына о том, что они с отцом согласны принять его в субботу ближе к полудню.

* * *

В назначенный день чета Малфоев не находила себе места. Элизабет сбилась с ног, проверяя, всё ли в порядке на кухне, в столовой и гостиной. Абраксас строил планы наказания сына за ослушание. Из приятных размышлений его вскоре извлекла супруга и отправила следить за уборкой библиотеки.

Ровно в полдень, когда хозяева дома уже сидели в гостиной, появился домовой эльф и пропищал:

— Масса[1] Люциус в холле и спрашивает массу Абраксаса, принимать ли его?

— Проси, — кивнула миссис Малфой. Лицо Абраксаса приобрело надменное, истинно малфоевское выражение.

Домовик с поклоном исчез. Вместо него в гостиной материализовались светловолосый юноша в темно-коричневой мантии и пухленькая девушка с рыжими кудряшками. Впервые миссис Малфой не узнала своего сына: на его лице было написано упрямство, но упрямство не капризного ребёнка, а взрослого человека, который, несмотря ни на что, добивается своей цели. Девушка выглядела смущённой, и Элизабет очень хорошо её понимала. Всего лишь тридцать лет назад она, девочка, только закончившая пятый курс, точно так же краснела и стеснялась перед собственной будущей свекровью.

— Папенька, маменька, знакомьтесь, это моя невеста, Молли Пруэтт, — торжественно произнёс сын.

— Очень приятно, мисс... — Элизабет Малфой нисколько не лукавила: ей на самом деле было приятно познакомиться с этой веселой милой девочкой. Рядом с ней сын выглядел таким счастливым.

— Молли, — шёпотом подсказал Люциус.

— Молли, — повторила миссис Малфой.

— Мне тоже, — девушка улыбнулась так открыто и искренне, что всем показалось, будто в комнате стало чуть светлее.

— Тьфу, деревня, — проворчал про себя Абраксас. — Ответить как следует — и то не умеет!

Однако он был вынужден признать, что в облике девушки не было никакой вульгарности. Румяное лицо, сохранившее детскую пухлость, живые карие глаза, скромная, но аккуратная мантия — всё это оставляло достаточно приятное впечатление.

— Я, — смущённо произнесла Молли, — я тут приготовила вам небольшие подарки... Может, вам будет приятно.

С этими словами она вытащила из кармана своей бежевой мантии небольшой сверток и бутылочку с чем-то тёмным и протянула первое хозяйке, а второе — хозяину дома.

— Какая прелесть! — тихо ахнула миссис Малфой. В её свертке оказался маленький ридикюльчик, вязаный крючком и расшитый бусинками.

— Я его сама сделала, — Молли зарделась от похвалы.

— А что в бутылке? — поинтересовался мистер Малфой. Такое внимание было очень приятно. Не каждая девушка догадалась бы сделать подарок хозяевам дома.

— Ликёр из вишни, — улыбнулась Молли. — Я слышала, у вас тут вишня не растёт, вот и решила приготовить. Тут целый галлон, просто я бутылку уменьшила.

Абраксас невольно улыбнулся. Девчонка явно далеко пойдёт. И как только она догадалась, что всем другим винам он предпочитает именно вишнёвый ликёр?

— Ладно уж, — решил про себя окончательно подобревший отец семейства, — пусть женятся. На что только не пойдёшь ради таких вкусных напитков!

Примечание

[1] Масса — искажённое "мастер" — "молодой господин". В колониальной Америке чернокожие рабы называли так белых хозяев (см. "Всадник без головы" и др. произведения Майн Рида). Здесь так называют своих хозяев домовые эльфы.

Волнение, которое испытывала Молли перед свадебной церемонией, не шло ни в какое сравнение с волнением её матери и свекрови.

— Молли, дорогая, косы тебе очень к лицу, но сегодня день твоей свадьбы. Нужно что-то более необычное, — миссис Малфой вошла в комнату невесты как раз в тот момент, когда миссис Пруэтт заканчивала хлопотать над причёской дочери.

— У меня непослушные волосы, — ответила Молли, краснея.

— Подожди, я знаю одно заклинание. Оно должно помочь.

— Но до прибытия Люциуса всего два часа! — возразила миссис Пруэтт.

— Мы всё успеем, — спокойно ответила мать жениха.

Молли послушно уселась перед зеркалом.

Миссис Малфой аккуратно расплела её длинные толстые косы, затем тщательно расчесала их.

— Не шевелись. Закрой глаза и думай о хорошем.

Молли последовала совету. Миссис Малфой достала палочку и начала водить ею, накладывая заклинание. Молли почувствовала, будто тёплый ветерок гладит её по голове и ласково теребит кудри.

Прошло около часа, прежде чем миссис Малфой сказала:

— Готово.

Молли посмотрела в зеркало. Причёска в виде короны с вплетёнными в неё цветами очень шла ко всему её облику. Она казалась себе то ли королевой Мая, то ли дриадой.

— Какая красота! — мать не могла отвести восхищённого взгляда от дочери.

— Спасибо, миссис Малфой, — смущённо проговорила Молли.

— Не за что, дорогая.

* * *

"Торжественное бракосочетание блистательного Люциуса Малфоя и обворожительной Молли Пруэтт!" — эта новость сразу облетела магическую Британию. "Ежедневный Пророк" от седьмого июля был вмиг раскуплен любопытной публикой.

В церкви Годриковой Впадины, на родине Пруэттов, было книззла некуда посадить. Собрались почти все однокурсники жениха и невесты, многочисленная родня, а также — те жители деревни, что были волшебниками.

— Итак, мы собрались, чтобы перед лицом Господа и всей общины соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака, — преподобный Эрнест Макмиллан очень важничал. Нечасто ему приходилось венчать такую красивую пару. Впрочем, он всегда чувствовал гордость, когда брак заключали волшебники.

Молли украдкой взглянула на жениха. В своей строгой чёрной мантии он казался более суровым, чем всегда, но в его серых глазах плясали искорки радости.

Миссис Пруэтт, расчувствовавшись, прижимала к глазам платочек. Её дочь сделала такую удачную партию, о которой можно было только мечтать. Рональд, напротив, был холоден: это был единственный способ скрыть печаль. Вот-вот его малютка Молли выпорхнет из родного гнезда.

Рядом с родителями ёрзали и вертелись Фабиан и Гидеон — двенадцатилетние братья невесты. Им явно было скучно на этой церемонии, да и новые парадные мантии, которые специально к празднику им сшила мама, не добавляли веселья. Но приходилось терпеть: лучше свадьба сестры, чем папины подзатыльники.

— Обоюдный брачный союз предназначен, во-первых, для зачатия детей, чтобы вырастить их добродетельными и богобоязненными.

"Интересно, — подумала Молли, — какими будут наши дети? И кто родится первым: мальчик или девочка? И на кого он или она будет похож?"

— Во-вторых, предназначен он как врачевство от блуда и во избежание греха; чтобы те, кто не могут воздержаться, вступали в брак и оставались неосквернёнными членами Тела Христова.

Малфои выглядели спокойнее. Люциус был их единственным сыном, и его женитьба воспринималась если уж не как должное, то во всяком случае — как неизбежное. Только Элизабет немного волновалась за Молли: девочка не привыкла к такому пристальному вниманию.

— В-третьих, предназначен он для подачи друг другу заботы, помощи и утешения в печали и в радости. И этим святым таинством будут соединены эти двое. Если кому-то из вас известно препятствие, воспрещающее им вступить в законный брак, пусть объявит о нём или умолкнет навеки.

Никаких возражений не последовало. Некстати Молли вспомнился Артур Уизли. Как он её ревновал, когда они учились на четвёртом курсе! Потом он, вроде бы, начал встречаться с какой-то пуффендуйкой и успокоился. Интересно, они до сих пор вместе? Может быть, в этот самый момент они тоже празднуют свою свадьбу?

Из размышлений невесту вытащил твёрдый и торжественный голос Люциуса:

— Да. Согласен.

— Согласна ли ты, Молли Пруэтт, взять этого человека в законные мужья, чтобы жить с ним в священном союзе брака? Согласна ли ты служить ему, любить и почитать в печали и в радости, в болезни и здравии; и, отринув всех остальных, присоединиться к нему до конца дней? — преподобный Макмиллан старался говорить суровым тоном, но это удавалось ему с большим трудом.

— Согласна, — тихо ответила невеста.

Мистер Пруэтт, едва сдерживая эмоции, взял руку дочери и передал своему старому другу, пастору. А тот — жениху.

— Я, Люциус Малфой, беру тебя, Молли Пруэтт, в законные жёны, дабы беречь и заботиться в печали и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас; и в том приношу свою клятву.

Теперь наступила очередь невесты. Дрожащим от волнения голосом, запинаясь время от времени, она также принесла клятву любви и верности.

Люциус бережно взял руку Молли и надел на неё кольцо. Раньше оно принадлежало его матери, а до этого — бабушке. Наверное, через много лет наступит день, когда их сын так же передаст его другой девушке.

Молли чувствовала, что глаза её наполняются влагой. Нет, только не сейчас! Усилием воли она подавила всхлип.

— Своим кольцом я с тобой обручаюсь, своим телом тебе поклоняюсь, и все мои земные блага отныне твои; во имя Отца, Сына и святого Духа. Аминь.

Неужели это случилось? Она стала частью его семьи. Частью него самого. Мисс Молли Пруэтт исчезла, её место заняла миссис Люциус Малфой из Малфой-мэнора.

— Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

* * *

Свадебный бал начался неплохо. Впервые новоиспеченная миссис Малфой примерила на себя роль хозяйки вечера. После полонеза с мужем, контрданса с его другом, мазурки с собственным отцом и менуэта со свёкром она решила ненадолго присесть отдохнуть в обществе дам.

— Миссис Малфой, я полагаю?

Молли подняла глаза. Рядом с ней стояла высокая женщина лет сорока, красивая, но какой-то застывшей ледяной красотой. Наверное, всё дело было в глазах: большие и черные, они смотрели так, будто везде видели один сплошной бардак.

— Да, мэм.

— Я Клотильда Монтегю, кузина вашего мужа, мистера Малфоя.

"А, та самая, "старая дева Клоти", — подумала Молли. Люциус рассказывал ей о своей двоюродной сестре, как о первой сплетнице и язве Англии. Но этикет требовал вежливого обращения с новой родственницей.

— Очень приятно, мадам Монтегю, муж, — Молли с особым наслаждением произнесла это слово, — всегда очень высоко отзывался о вас.

Родственница вспыхнула, видимо, почувствовав камешек в свой огород, и поспешно заговорила самым светским тоном:

— Позвольте поздравить вас. Надеюсь, ваш брак будет счастливым.

— Благодарю, — улыбнулась Молли.

— Вы музицируете, миссис Малфой? Мы с вами могли бы составить прекрасный дуэт.

— К сожалению, нет, — ответила Молли к великому удовольствию своей собеседницы. — Отец не захотел учить меня музыке.

— Но у вас наверняка есть другие таланты?

— Надеюсь, что так. Я умею вязать, плести кружева, готовить и шить.

— Но это же такая нудная работа! — мисс Монтегю скривила губы. — Одежду можно заказать и у мадам Малкин. А приготовление пищи — обязанность домовых эльфов.

— Намного приятнее носить и есть то, что сделано с душой, — возразила Молли. — И я думаю, мужчины очень ценят такую заботу.

— Конечно, конечно, — снисходительно кивнула Клотильда и переменила тему. — Вы ведь из Пруэттов, дорогая?

— Да, мэм, — Молли передернуло от приторности последнего слова, но она постаралась не подать виду.

— Как всё-таки тесен мир! — театрально воскликнула мисс Монтегю, больше обращаясь к окружающим, чем к своей собеседнице. — Представьте себе, недавно управляющий моего брата договаривался о поставках сыра и молока к столу. Договаривался с неким Рональдом Пруэттом. Это, случайно, не ваш родственник?

— Да, — Молли нимало не смутилась, — мой отец.

— Но вы же понимаете, дорогая, что теперь он вам не ровня. Он простой фермер, а вы...

— Простой фермер? Пруэтты с незапамятных времён владеют самыми обширными пастбищами в Англии. Это гораздо лучше, чем торговать живым товаром на Ямайке, — звонко ответила Молли.

Дамы с насмешкой и вызовом поглядели на Клотильду. Та прикусила язык. К счастью, в это время оркестр заиграл вальс, и к Молли подошёл её муж.

— Позвольте вас пригласить?

Молли кротко улыбнулась и подала ему руку. Пара грациозно закружилась в танце.

— Молли, я хочу тебе кое-что показать, — шепнул Люциус, когда они оказались неподалеку от выхода в сад.

— Что? — удивилась Молли.

— Сейчас увидишь, — подмигнул муж.

Незаметно они выскользнули из комнаты на террасу.

— Пойдём скорее! — лицо Люциуса горело мальчишеским задором.

Спустившись по ступенькам, пара оказалась в саду. Люциус повел жену в наиболее дикую его часть, где возвышались старые яблони и буйствовали сорные травы.

— Смотри!

На одной из самых старых яблонь было устроено нечто вроде небольшого шалаша из веток.

— Что это?

— Это, — Люциус наклонился к жене и прошептал ей в самое ухо, — мой самый большой секрет. Родители до сих пор не знают. Залезай, — он взмахнул палочкой, и откуда-то появилась верёвочная лестница.

Молли подчинилась и через пять минут борьбы с вечерним платьем оказалась наверху. Люциус взобрался следом.

Домик был небольшой, от силы шагов в пять, но очень уютный. На полу лежало толстое покрывало, стены были увешаны картами каких-то стран и рисунками. В одном из них Молли с удивлением узнала свой портрет.

— Ты рисовал?

Люциус смутился.

— Мама начала учить меня, как только мне исполнилось три года.

— Ты настоящий художник, Люц.

— Спасибо, — Люциус, казалось, не обратил внимания на похвалу, не отрывая глаз от жены. — Молли...

— Да?

— Я люблю тебя. Ты просто ослепительна сегодня.

— Ох, Люциус, я...

— Ты оказала мне честь, согласившись стать моей женой, хозяйкой моего поместья и матерью моих детей.

С этими словами он осторожно стянул с её руки тонкую белую перчатку и нежно поцеловал пальцы.

— Люц... А вдруг нас найдут? — Молли сияла от удовольствия, но если их на самом деле хватятся — будет скандал.

— Не найдут, — успокоил её муж. — Слишком заняты танцами, сплетнями и едой. А на домике — чары невидимости.

— И всё же нам лучше вернуться, — сказала Молли.

— Ладно, если ты так хочешь.

Вместо ответа Молли ласково потрепала его по волосам. Люциус сразу растаял и начал спускаться вниз.

* * *

— Ай да Молли, — старший мистер Малфой пребывал в восхищении от своей невестки. — Как ловко она поставила на место мою пронырливую племянницу!

— Да, — согласилась с ним супруга. — Нашей Молли палец в рот не клади!

— Не могу поверить, что дочь моей сестры посмела попрекнуть мою невестку её происхождением! Это Клотильда-то!

— Успокойтесь, мой дорогой. Молли не даст себя в обиду.

— Охотно верю. "Это лучше, чем торговать живым товаром на Ямайке!" Клянусь честью, девочка далеко пойдёт!

— Вот видите, мой дорогой, — с чувством превосходства произнесла миссис Малфой. — А вы говорили: "не дам благословения, не дам благословения".

— Зато дети проверили чувства, — шутливо ответил супруг.

Здравствуй, мама!

Я долго не могла начать это письмо. Но я обязана написать тебе — слишком много счастья на нас свалилось. Не буду ходить вокруг да около: у меня родился сын, и зовут его Рональд Абраксас Малфой. Я обещала Люциусу, что назову нашего первого сына именно так — в честь наших отцов. Правда, чтобы выполнить своё обещание, пришлось подождать двенадцать лет.

Люц просто счастлив. Он, конечно, очень любит наших девочек, но сын — это совсем другое. Ты бы видела, мамочка, с какой осторожностью он первый раз взял его на руки. Хотя что я... Не только Люц, мы все счастливы! Конечно, если бы это была ещё одна дочка, мы бы тоже любили её, но родился наследник. И Люц наконец перестанет шутить насчёт "гарема арабских шейхов", в котором он якобы находится.

Вам с папой придётся быть особенно строгими к внуку. Элизабет (никак не могу привыкнуть называть свекровь по имени!) всё время возится с ним. Она, Люц и Абраксас (а свёкра называть по имени ещё труднее!) со всех сторон окружили меня своей заботой. Так что ещё неделю я проведу в Мунго. Хотя целитель уверяет, что роды были гораздо легче, чем все предыдущие — видимо, сказывается большой опыт.

Наверное, тебе хочется узнать, как дела у девочек. Они с Люцем навещают меня каждый день и очень обрадовались, что у них появился братик. Но, кажется, пока ещё не поняли, что это не просто маленькая гусеница.

Вилли (Люциус считает, что это звучит слишком по-детски и настаивает на полном имени — Вильгельмина) гордится, что в третий раз стала старшей сестрой. Она уже во всю готовится к поступлению в Хогвартс, чтобы там быть примером для младших сестёр, а теперь — и брата. Надо сказать, она очень способная и старательная девочка. Профессор Слизнорт, её учитель (года три назад он решил выйти в отставку, и Люц, как любимый ученик, предложил ему временно поработать у нас), очень хвалит нашу умницу.

Лотти (язык не поворачивается назвать Шарлоттой этого рыженького кудрявого крепыша) тоже учится у профессора Слизнорта. Правда, учёба даётся ей очень непросто. Особенно те предметы, где нужны усидчивость и внимание. Лотти очень активная и больше любит играть в квиддич, чем корпеть над книжками (Элизабет ворчит, что неприлично девочке рассекать на метле, а по мне — пусть играет). Так что у нас растёт будущая спортсменка.

Персефона (как только я рассказала ей, что Перси — это не полное имя, она перестала на него отзываться), пожалуй, самая замкнутая из девочек. Ей всего четыре года, но она почти не играет в куклы, зато обожает читать вместе со своим дедушкой. Ну, точнее, читает дедушка, а она ищет знакомые буквы и разглядывает картинки. Вместе они просиживают в библиотеке целые вечера. Прямо два сапога пара. Иногда Вилли составляет им компанию.

Я рада, что Ронни родился здоровым и в такое удачное время. Весна в этом году очень ранняя, снег почти сошёл. Люцу удалось выписать из Франции новые сорта винограда и заключить договор с драконьим заповедником о поставке удобрения для нашего сада. Чувствую, что партия вишнёвого ликера, да и вообще вина, этого года уйдёт, как горячие пирожки.

Но что я всё о себе да о себе! Как дела у вас? Как поживает папа? Я слышала, наш Фабиан с отличием закончил академию авроров. Я горжусь им. Передай всем, что я очень соскучилась по нашей семье, особенно по Фреду и Джорджу, моим племянникам. Очень хочу их увидеть. Думаю, они подружатся со своими кузинами.

Мама, вы все непременно должны навестить нас. Я понимаю, что на ферме сейчас самое горячее время, но через три недели день рождения нашей Персефоны, и мы с Люцем и девочками очень надеемся, что вы сможете приехать. Элизабет и Абраксас тоже будут рады вас видеть.

Что-то я разболталась. Люц уже отнимает у меня письмо, а Элизабет ругает его за то, что он "совсем не бережёт свою жену". Да и мне пора кормить сына. Так что буду заканчивать.

Твоя любящая дочь,

Молли Малфой.