Могила для героя (гет)

Я мечтатель, но когда я просыпаюсь,

Ты не можешь сломить мой дух -

Ты забираешь лишь мои мечты

(James Blunt "Goodbye My Lover")

Это был уже четвертый раз за неделю, когда Гермиона просыпалась среди ночи в холодном поту. В ее спальне в доме номер 12 на площади Гриммо велась ожесточенная борьба с простынями, которую Гермиона явно проигрывала. Она таки завершила битву неистовым рывком, после которого свалилась с кровати, сильно приложившись об пол. Издав еле слышный стон, она на пару минут замерла, пытаясь восстановить дыхание. После чего села, откинула назад свои густые волосы и провела ладонями по лицу. Ночные кошмары становились все хуже и хуже.

Прошло почти пять месяцев с того момента, как Гарри одержал победу над Волдемортом, избавив тем самым магический мир от его террора. Но оставить войну позади было не просто. Слишком много невинных людей погибло, и смерти их тяжким грузом давили на плечи тех, кому посчастливилось остаться в живых. Первые две недели Гарри был просто безутешен. И это продолжалось до тех пор, пока к нему не заявилась Андромеда Тонкс с маленьким наследником Блэков на руках. Она провела с ним суровую беседу, главным образом касавшуюся благополучия его крестника Тедди — совсем не Блэка по натуре, но ведь и Андромеда всегда была белой вороной в семье, — и заставила его вернуться к реальности, где живые люди нуждались в нем гораздо больше, чем мертвые.

В результате Гарри с головой окунулся в обязанности крестного отца. И он так удачно справлялся со своей ролью, что привычно синие волосы малыша Тедди все чаще стали отливать черным, а глаза — сверкать изумрудным оттенком.

Гермиона же, чтобы окончательно не потерять рассудок, с жаром принялась за нелегкую работу по восстановлению Магической Британии, а также некоторых маггловских районов, оказавшихся в эпицентре военных действий. В какой-то степени это помогало ей пережить смерти всех тех людей, которых она знала и любила. Но даже сейчас, когда прошло уже почти полгода, временами боль от потерь неожиданно давала о себе знать, и Гермионе приходилось прилагать немало усилий, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы. Обычно это случалось в те моменты, когда она встречала Джорджа Уизли, ведь теперь она могла безошибочно определить, кто именно из близнецов находился с ней рядом. Или же когда она погружалась в воспоминания, и в них всплывали лица Колина Криви или профессора Люпина.

Но как бы Гермиона ни отгоняла от себя эти мысли днем, они неизменно терзали ее по ночам. Кошмары были пугающе яркими, во снах она видела лица людей, которых уже никогда не увидит в жизни, а иногда и лица тех людей, которых она предпочла бы не видеть никогда. Зелье сна без сновидений хорошо справлялось с этой проблемой, однако Гермиона старалась не злоупотреблять им, чтобы не допустить привыкания.

Прервав свои мысли, она поднялась с пола и неторопливо прошла в ванную, где включила душ, отчаянно пытаясь освободить голову от воспоминаний.

— Нельзя думать о вещах, которые уже не изменить, — пробормотала она, обращаясь к своему отражению в обычном маггловском зеркале. Она повторяла эти слова вот уже несколько месяцев, с грустью разглядывая свою потускневшую кожу и мешки под глазами.

И тут произошло то, чего Гермиона совершенно не ожидала — за ее спиной раздался ехидный мужской голос.

— Так прислушайся уже к своему совету и начни думать о том, что изменить можно! — растягивая слова, произнес он.

От неожиданности Гермиона пронзительно закричала, словно какая-нибудь банши.

Развернувшись, она схватила единственное доступное ей сейчас оружие — увесистую щетку для волос — и приняла оборонительную позицию.

«Вот ведь засада! Придется защищаться тем, что есть под рукой!» — думала она, сжимая тонкую ручку щетки.

Покрепче перехватив свое импровизированное оружие, она пристально разглядывала незнакомого юношу, беззаботно рассевшегося на закрытом сидении унитаза. Презрение, застывшее на его бледном аристократическом лице, вызывало у нее легкое раздражение.

— Кто вы, черт возьми, такой, и как оказались в этом доме? — сердито спросила Гермиона, сожалея о том, что не сообразила взять с собой в ванную палочку.

Темные волнистые волосы незнакомца — такие же как у Сириуса Блэка, бывшего владельца этого дома, — были связаны на затылке довольно старомодным способом. Насмешливо выгнув бровь, он рассматривал Гермиону своими серо-зелеными глазами.

— Отвечайте! Или я…

— Что? Бросите в меня щетку? — снисходительно протянул он.

С теми же интонациями мог разговаривать Люциус Малфой, и Гермиона невольно вздрогнула. Но возмущение ее было настолько сильным, что она тут же взяла себя в руки и сердито нахмурилась.

— Кто вы? — повторила она вопрос, поудобнее перехватывая щетку для волос, на случай, если ее действительно придется бросать.

— Удивительно, — презрительно фыркнул незнакомец. — Вас называют самой одаренной волшебницей своего времени, и вы не в состоянии узнать человека, который всех вас спас от Лорда Волдеморта, пролив свет на единственную возможность победить его.

Гермиона слегка оторопела от того, как легко и надменно он ее осадил. Некоторое время они смотрели друг на друга, после чего Гермиона чуть ослабила руку, сжимавшую щетку, и с сомнением произнесла:

— Профессор Снейп?

Лицо незнакомца вытянулось, и на нем появилась гримаса отвращения.

— Да нет же, глупая ты ведьма! Я не Северус, черт-его-дери, Снейп! — сердито замотал он головой, не понятно как умудряясь выглядеть впечатляюще, даже восседая на унитазе. — Я — Регулус Арктурус Блэк!

Пару секунд Гермиона изумленно разглядывала его, задержав внимание на очевидно блэковских скулах, придававших Сириусу столь изможденный вид после побега из Азкабана. Она вспомнила серо-зеленые глаза погибшего юноши, которые видела на фотографии в его комнате. И волосы — точно такие же длинные и шелковистые волосы некогда украшали голову крестного Гарри.

Кстати о голове…

Она быстро замахнулась и бросила щетку прямо Регулусу в голову. От огромной шишки на лбу его спасла лишь отменная реакция, которой обладал каждый уважающий себя игрок в квиддич. В попытке увернуться, Регулус неловко отпрянул в сторону и упал между ванной и туалетом, а когда поднялся, одарил Гермиону испепеляющим взглядом.

— Что это была за чертовщина? — злобно прошипел он.

— Эмм, прости, я всего лишь хотела проверить, эээ… плотность твоего тела. Правда! — сбивчиво объяснила она, шокированная собственной выходкой.

— И что, нельзя было просто спросить? — раздраженно поинтересовался он, сложив на груди руки. — Конечно, проще ведь запустить в беззащитного человека тяжелой деревяшкой!

Гермиона смущенно посмотрела на него, но все же спросила:

— Так ты…?

— Что я? — огрызнулся все еще раздраженный Регулус.

— Материален?

Регулус нахмурился.

— Хм, после такой выходки я бы с удовольствием проверил, смогу ли придушить тебя, но вряд ли. Впрочем, все это не важно, — тут же обрубил он, как только Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать. — Ты запустила щётку мне прямо в голову, и будь я материален — я бы пострадал!

Он смерил ее обиженным взглядом, какой обычно бывает у Тедди, когда приходит время ложиться спать.

Все это выглядело довольно странно.

— Да что вообще происходит! — взорвалась Гермиона. — Я здесь в своей ванной разговариваю с человеком, которого уже давно нет в живых!

— Это не твоя ванная, это собственность Блэков! — парировал Регулус. — А что касается всего остального… То да, ты, похоже, просто сумасшедшая!

Его тон больше не был сердитым, и в голосе проскальзывали веселые нотки. Это раздражало Гермиону даже больше, чем его показное превосходство. Развернувшись, она решила просто не обращать на него внимания и вышла из ставшей вдруг тесной ванной комнаты, чтобы взять чистую одежду. Наугад вытянув из ящика шорты, майку, а затем и нижнее белье, она бросила их на плитку, намереваясь хоть немного смутить Регулуса и выгнать его из ванной. Однако место, где пару секунд назад стоял Блэк, оказалось пустым.

— Регулус!

В тишине ее голос прозвучал громко и резко, но ответа не последовало. Только лежавший на ее кровати Живоглот недовольно замяукал.

— Похоже, мне действительно нужно больше спать по ночам, — покачав головой, пробормотала она.

И лишь когда ей удалось наконец попасть в душ, и струйки воды коснулись ее кожи, Гермиона с наслаждением вздохнула, решительно прогоняя из мыслей эту странную галлюцинацию.

Рабочий день подходил к концу. Это была самая обычная, ничем непримечательная пятница. Гермиона привычно пропустила обед, дабы удостовериться, что важные документы, которые одна из ее коллег и так уже достаточно просрочила, действительно закончены и переданы главе департамента.

В этот час на рабочем месте оставались лишь три человека, и в кабинете было довольно тихо. Впрочем, ничего удивительного, ведь по пятницам люди как правило несколько сбавляли темп работы, находясь в предвкушении долгожданного отдыха. Конечно, если их звали не Гермиона Грейнджер. Свои выходные она решила провести в маггловском мире, где собиралась оказать добровольную помощь в местах, пострадавших во время магической войны. В частности она собиралась помочь с восстановлением парков, поскольку, проживая в Британии, знала, что основное строительство с привлечением специальной техники было уже остановлено.

Гермиона собрала стопкой рабочие бумаги, намереваясь раскидать их по разным отделам и со спокойной душой отправиться домой. Она собрала сумку и, прижав документы к груди, направилась в сторону выхода. Стопка бумаг оказалась такой огромной, что за ней практически ничего не было видно. Заметив у двери чью-то фигуру, Гермиона несказанно обрадовалась такой удаче.

— Простите, вы не могли бы открыть дверь, — вежливо попросила она, но человек у двери не удостоил её ответом и даже не шелохнулся.

— С кем ты разговариваешь, Гермиона? — озадаченно поинтересовалась сидевшая через несколько столов Пенелопа Пэйси.

Гермиона развернулась, чтобы лучше рассмотреть не пожелавшего ей помочь человека, и обомлела, чуть не выронив все свои документы.

Скрестив руки на груди, с ехидной улыбкой на губах перед ней стоял Регулус Блэк собственной персоной.

— Я не могу открыть дверь, я же нематериален, помнишь? — небрежно бросил он, разглядывая через ее плечо Пенелопу, которая либо была хорошей актрисой, либо — что более вероятно — действительно не замечала витающего у двери призрака, плотоядно разглядывающего ее стройную фигуру в обтягивающем платье.

Как всем прекрасно известно, в семье Пэйси был так хорошо налажен процесс воспитания детей, что Мэри Поппинс удавилась бы от зависти; идеальные во всем, честное слово! Было довольно сложно ненавидеть такого светлого и дружелюбного человека только за то, что она всегда до неприличия безупречно выглядела. Пенелопа довольно хорошо справлялась со своей работой, и поэтому Гермиона пришла к выводу, что в общем-то она ей нравится.

— Гермиона? — вновь обеспокоенно позвала Пенни, поднимаясь со своего места.

— Все в порядке, Пенни, не беспокойся, — быстро ответила Гермиона, махнув рукой. — Мне показалось, что кто-то стоял у двери, но, видимо, это просто игра света. Что ж, увидимся в понедельник.

Чувствуя себя неловко, Гермиона с трудом открыла дверь и вышла в коридор, даже не проверив, последовал ли за ней ее неживой гость. Не хватало еще об этом беспокоиться!

— Так, Гермиона, — противно растягивая ее имя, произнес Регулус. — Снова видишь мертвых людей? Под которыми подразумевается твой покорный слуга, естественно.

— Ты так в этом уверен? — огрызнулась она, просовывая бумаги в специальное отверстие для документов.

Да что же, черт возьми, происходит? Единственные мертвые люди, которых она должна была видеть, являлись частью ее сновидений, или же были призраками. Регулус Блэк не был ни тем, ни другим. Однако он являлся ей с таким завидным постоянством, что без труда бы прошел кастинг на роль ее главного ночного кошмара.

— Я это знаю, — с улыбкой произнес он. — Я слишком долго был «между мирами» и сейчас вернулся на землю в облике ангела, чтобы закончить свои дела.

Гермиона разглядывала его несколько секунд, прежде чем рассмеяться.

— Ты? Ангел? Что за бред! — недоверчиво усмехнулась она.

Регулус смерил ее сердитым взглядом. С лица его исчезла улыбка, а глаза метали молнии.

— Помолчи, ведьма! На свете существует множество вещей, неподвластных человеческому разуму.

— Это больше похоже на что-то из серии Волшебных Розыгрышей Уизли.

— Тебе лучше сначала выслушать меня, а потом уже делать какие-либо выводы.

— То есть я что, должна вот так просто поверить, что ты действительно чертов ангел? Да это же полный бред! Более того, Регулус, я скорее предположу, что это просто галлюцинации, вызванные голодом и бессонными ночами. Я не верю!

— Хватит! — резко и властно прервал ее он.

Но если его слова и не возымели должного эффекта, то неожиданно вспыхнувшая прямо в коридоре молния, сопровождавшаяся раскатом грома, без проблем справилась с этой задачей. Ошарашенная увиденным, Гермиона прислонилась к стене и неожиданно в яркой вспышке света заметила пару огромных черных крыльев за спиной Регулуса.

В этот момент он выглядел прекрасным и, в то же время, пугающим. Гермиона вжалась в стену с такой силой, как будто хотела с ней слиться, так как внезапно почувствовала вокруг себя усиливающееся давление воздуха. Спустя мгновение яркий свет погас, и Регулус вновь стал похож на семнадцатилетнего* чистокровного мальчишку в дорогой черной мантии, который стоял в центре коридора, пристально разглядывая ее чуть дрожащую фигуру.

— Теперь ты мне веришь?

Гермиона слабо кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Хорошо, — выдохнул он. — А теперь пойдем, я бы хотел вернуться домой, если ты не против.

Все еще пытаясь придти в себя после этого представления, Гермиона покинула Министерство через каминную сеть. Перемещаясь на площадь Гриммо, она мечтала лишь об одном — опрокинуть в себя хотя бы полбутылки огневиски и получить ответы на некоторые интересующие ее вопросы. Столь явная демонстрация силы Регулуса вызвала в Гермионе благоговейный ужас и вместе с тем глубокое потрясение — не каждый день ангелы так открыто являются к простым смертным. И пускай она была не просто волшебницей, а Гермионой Грейнджер — лучшей подругой Гарри Поттера — Мальчика-который-выжил, испытавшей немало невероятных приключений.

Тем не менее, оказавшись на месте, она обнаружила, что Регулус исчез. Снова.

На секунду в ее голове мелькнуло абсурдное предположение, что возможно он упустил момент, когда она бросала летучий порох, и остался в Министерстве, но Гермиона лишь покачала головой, упрекая себя за подобные мысли — если он действительно был ангелом, то вряд ли от него можно было так просто отделаться. «Это если исключительно теоретически рассмотреть такую возможность», — подстраховалась она на случай, если кто-то подслушивает.

Не дождавшись собутыльника с ответами, она просто призвала к себе бутылку огневиски со стаканом, и после первого же глотка полностью расслабилась, погружаясь в нирвану.

* На момент смерти Регулусу Блэку было восемнадцать-девятнадцать лет, но что мешало ему выглядеть чуть моложе своего возраста?)

Это было огромное поле, кишевшее сотнями садовых гномов. Они весело свистели и, почему-то, напевали рабочую песенку из диснеевского мультфильма про Белоснежку и Семь Гномов. Затем они разом обернулись, и Гермиона застыла в изумлении, когда поняла, что в каждом гноме видит лицо погибшего Фреда Уизли. Она опустила глаза вниз и обнаружила, что едет на розовом единороге, у которого были две головы и знакомые мерцающие глаза. И когда она спустилась на землю, он заговорил с ней спокойным и ясным голосом профессора Дамблдора.

— Никто не рождается с тьмой в душе, — серьезно произнесла она перед тем, как единорог начал декламировать стихи Томаса Харди «Он наспех в землю был зарыт вдали от отчих мест…»

Она хорошо знала это стихотворение, оно называлось «Барабанщик Ходж». Речь в нем шла об англо-бурской войне, и юный барабанщик Ходж был одной из жертв, испытавших на себе все её ужасы. Барабанщики, как правило, были довольно молоды — наверное, такого же возраста была она сама во время битвы за Хогвартс. Но в отличие от жертв волшебной войны Ходж был похоронен в безымянной всеми позабытой могиле вдали от дома. Пробирающая до слез поэма.

Единорог рысью поскакал в сторону большого дуба, выкрикивая на ходу её имя: «Гермиона… Гермиона… Гермиона».

От внезапного толчка она распахнула глаза. Поле, гномы с лицом Фреда и единорог постепенно стирались из памяти, как и все сны после пробуждения. В тусклом свете она разглядела молодого человека с растрепанными черными волосами и сверкающими зелеными глазами. Было утро, но занавески оставались задернутыми.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, постепенно отходя ото сна. — Что ты здесь делаешь? Что случ.?

Попытка встать с кровати заставила её прерваться на полуслове. Последствия выпитого накануне огневиски не заставили себя ждать. Жуткий привкус во рту, режущая боль в глазах, да еще и дикая мигрень, не идущая ни в какое сравнение с той, что она испытывала во время подготовки к экзаменам, вызывали у нее приступ тошноты.

— Ты в порядке? — обеспокоенно глядя на свою лучшую подругу, ставшую для него почти сестрой, спросил Гарри.

— В полном, — слабым голосом ответила она.

Именно по этой причине она практически не употребляла алкоголь. Будь проклят этот Регулус, ангел он или нет! Ее нога случайно опрокинула стакан, и две пустые бутылки, стоявшие рядом, с громким звоном стукнулись друг об друга. Гарри удивленно выпучил глаза, наконец осознав, сколько же она на самом деле выпила.

— Вот черт… Гермиона! Тебя уволили с работы или что-то ещё хуже? — с ужасом спросил он, искренне недоумевая, как его рациональная и здравомыслящая подруга опустилась до такого абсолютно не свойственного ей поведения.

— Да нет, все в порядке. Просто возникло такое желание… — замялась она, заметив, что Гарри удивленно приподнял брови. — Меня не уволили, все нормально! — попыталась защититься она, прежде чем воспользоваться своим главным козырем. — Просто на меня опять накатили воспоминания…

Она знала, что Гарри перестанет упрекать её после этих слов, хоть это и ничуть не умаляло её вины. С другой стороны, если уж быть совсем честной, она действительно со слезами на глазах вспоминала прошлое, прежде чем отключиться.

Гарри сочувственно кивнул и, тяжело сглотнув, заключил Гермиону в дружеские объятия. К сожалению, желудок больной похмельем Гермионы не выдержал повышенного давления на свою персону; пытаясь сдержать рвотные позывы, она резко отстранилась от Гарри, бросилась в ванную комнату, и уже там с меткостью, достойной олимпийского чемпиона по стрельбе, исторгла из себя все лишнее строго в унитаз, не запачкав пол вокруг ни единой каплей.

— Очаровательно, — сдавленным голосом пробормотал Гарри, направляясь следом за Гермионой, чтобы придержать ей волосы. — Думаю, одной бутылки было бы вполне достаточно.

Избавляясь от всего, что она вообще когда-либо ела и пила, Гермиона размышляла о том, не рассказать ли Гарри о преследующем ее призраке Регулуса — все-таки у него был куда больший опыт общения с умершими и различными формами их призрачных воплощений.

Будучи Мальчиком-который-выжил, он побывал во многих удивительных, а порой и опасных передрягах. А также он был Повелителем Смерти, и хотя, по большому счёту, это было для всех весьма загадочно и странно, однако же спасло его в битве с Волдемортом и позволило воочию увидеть множество духов.

Но она так и не решилась рассказать ему правду.

Регулус был загадкой. Давно погибший младший брат Сириуса, тот, кто не был достаточно смел, чтобы сбежать от родных и привычного окружения; кто всю свою жизнь купался в роскоши и богатстве, каждый божий день пропитываясь ядом предрассудков о превосходстве чистой крови; кто вступил в ряды Пожирателей Смерти в совсем юном возрасте семнадцати лет до того, как зашёл слишком далеко и ввязался в историю с последней попыткой Волдеморта обрести бессмертие — крестражами.

Промокнув уголки рта влажным полотенцем, которое заботливо протянул ей Гарри, Гермиона приняла решение сохранить все в секрете. По крайней мере до тех пор, пока она не разберется, что от неё надо этому потрясному ангелу, и почему лишь она одна может видеть его.

— Ну как, лучше? — спросил Гарри, когда она поднялась.

— Будто заново родилась.

— Вот и отлично! В общем, я просто заскочил тебе сказать, что хочу привести сюда Тедди, чтобы немножко поиграть с ним. Андромеда продлила свой отпуск еще на месяц, а ты сама знаешь как сильно Тедди любит это место. Странный ребенок! — с любовью произнес он.

— Конечно, — воскликнула Гермиона. — Приводи, только дай мне сначала привести здесь все в порядок — это не займет много времени.

Действительно, магия существенно сокращает время уборки по дому, и буквально через десять минут Тедди Ремус Люпин с уже привычной копной непослушных черных волос и ярко-зелеными глазами восседал на руках у Гермионы и довольно улыбался. И она с удовольствием улыбалась ему в ответ, покрепче прижимая к себе этого очаровательного ребенка. Может он и был сиротой, но стараниями своих опекунов из приемных семей, состоящих в основном из многочисленных Уизли, а также его бабушки и крестного отца, он никогда не был обделен любовью.

Больше всего на свете Тедди любил зарываться своими пухлыми пальчиками в густые кудри Гермионы. Именно по этой причине Живоглот завел привычку немедленно исчезать, лишь завидев вблизи себя Гарри в компании его крестника. Вот и сейчас, не прошло и нескольких минут, как юный метаморф вцепился в её волосы и радостно их дергал, в то время как Гарри и Гермиона пытались вырвать из его маленьких ручек выбившийся каштановый завиток.

— Ой, ой, ой, Тедди, отпусти, пожалуйста, волосы Ми-Ми, — умоляюще попросила Гермиона, использовав имя, которым на своем детском языке называл ее Тедди, но мальчишка усердно её игнорировал.

— Ладно, Тедс, — попробовал Гарри. — Давай я найду твоего Хрустика.

Хрустик был любимой игрушкой Тедди. На самом деле, это была обычная плюшевая собака, которую Гермиона немного изменила, чтобы придать ей сходство с крупом. Честно говоря, она просто сделала вместо одного хвоста — два, и это было пределом её возможностей в плане шитья — что с магией, что без нее. Но даже ради любимой игрушки Тедди не пожелал отпустить её волосы.

— Что ж, развлечения в этом доме стали значительно веселее, — раздался вдруг вкрадчивый голос, заставивший Гермиону в шоке завертеть головой, в результате чего Тедди с такой силой дернул её за волосы, что значительная их часть осталась в его крохотном кулачке.

— Вот черт, Гермиона! — воскликнул Гарри, глядя на зажатый трофей в руке крестника.

Однако ни Гермиона, ни Тедди не обратили на его слова никакого внимания, потому как сосредоточенно рассматривали яркий образ Регулуса, небрежно развалившегося в кресле времен Людовика XVI. Его указательный палец лениво покоился у виска, в то время как сам Регулус взирал на них, буквально излучая полное безразличие.

Очевидно, Гарри его не видел, потому как до сих пор был сосредоточен на клоке волос, которого недосчиталась шевелюра Гермионы в результате совместных усилий Тедди и Регулуса.

— Вот это хватка! Какой пучок отхватил! — заметил Регулус, в своей обычной надменной манере. — Готов поспорить — перед нами будущая звезда квиддича.

Оторвав взгляд от самопровозглашенного ангела, Гермиона опустила голову вниз и, глядя на стиснутые пальцы Тедди с удивлением отметила, что малыш с неподдельным интересом разглядывает Регулуса.

Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса.

— Гермиона, — голос Гарри вывел её из задумчивости, и она только сейчас осознала, что её голова буквально разрывается от боли.

— Оуу, — резко вздрогнув, она провела рукой по волосам, стараясь игнорировать новоприбывшего в пользу более насущных дел. Например, поиска резинки для волос, дабы лишить Тедди возможности вновь поживиться волосами с её головы.

К сожалению, у Регулуса на этот счет были другие планы.

— Знаешь, тебе действительно нужно лучше следить за своими волосами, — небрежно заметил он, когда Гермиона передавала Тедди на руки Мальчику-который-выжил.

— Я только схожу за резинкой для волос, — несколько громче, чем требовалось, сказала она и, выбежав из комнаты, устремилась к лестнице, чтобы попасть в ванную. — Подожди минутку!

Регулус проследовал за ней.

— Честно говоря, нельзя позволять ребёнку вот так запросто выдергивать твои волосы, — продолжил он, пока Гермиона лихорадочно перетряхивала содержимое ящиков.

— Он бы этого и не сделал! Но ты перепугал меня до смерти, и я дернула головой! — огрызнулась она, наконец обнаружив искомое, и сразу же собрала свои пушистые волосы в пучок, закрепив его на затылке. — Чего ты хочешь?

Она с гордым видом стояла перед ним, демонстративно уперев руки в бока, и Регулус отметил, что эта рассерженная фурия ему нравилась гораздо больше, чем та девчонка из Министерства, от которой он с легкостью добился повиновения, запугав одним лишь своим появлением в ангельской сущности.

— Я много чего хочу, дорогая, — высокомерно протянул он. — Но в данный момент… Пожалуй, я не отказался бы от секса…

— Боже! Ты отвратителен! — не то с отчаянием, не то с раздражением воскликнула Гермиона.

— Расслабься, женщина! — успокоил её он. — Я ведь уже говорил, что мне нужно закончить кое-какие дела. Таково предназначение всех ангелов.

— Я вообще мало что знаю об ангелах, — устало прислонилась к раковине Гермиона. — В смысле, я никогда не встречала упоминания о них ни в одной из прочитанных мною книг.

— Это потому, что сведения об ангелах есть лишь в народных сказаниях и легендах, — полируя ногти обратной стороной своей мантии, объяснил он. — Эти истоии передаются из поколения в поколение лишь в чистокровных семьях, и я совершенно уверен, практически все считают их выдумкой. По крайней мере, моя мать — уж точно, — добавил он с неприязнью. — А теперь я сам стал эти чёртовым ангелом.

— Ты знаешь, почему это случилось?

— Ты вообще меня слушаешь или нет? Я же уже объяснял! — раздраженно заметил он.

— Ну так напомни, — нахмурилась Гермиона.

— Ангелы могут вознестись на небеса, только если все их мирские дела завершены, и жизненный путь пройден до конца, — медленно и с расстановкой проговорил он. — совершенно очевидно, что мои — еще не закончены. А сейчас нам лучше спуститься вниз, а то твой четырехглазый приятель придет сюда и решит, что ты чокнутая кошатница, коей ты и впрямь непременно станешь, ведя подобный образ жизни.

Гермиона пропустила мимо ушей его насмешки в свой адрес, но то, как Регулус обозвал Гарри, ей совершенно не понравилось. Однако несмотря на это, она все же послушала его совета и спустилась на первый этаж, где её встретил озадаченный Гарри.

— Не знаешь, есть ли среди наших знакомых обладатели серо-зеленых глаз? — смущенно спросил её он. — Тедди неожиданно сменил цвет глаз, а обычно он так делает, когда пытается кого-то скопировать.

— Меня, конечно! — высокомерно заявил Регулус. — А у него хороший вкус, я бы даже сказал блэковский.

«Конечно знаю, к примеру, вон тот мертвый тип, зависший в воздухе прямо над нами. Кажется, раньше он приходился Тедди каким-то родственником и, к тому же, был настоящим мерзавцем!» — мысленно ответила Гермиона, но вслух произнесла совершенно другое:

— Не знаю, Гарри, может, он просто начал экспериментировать, — предположила она, стараясь не смотреть на Регулуса, и, немного подумав, добавила: — Разумеется, есть вероятность, что это их естественный цвет.

Пожав плечами, Гарри отпустил крестника на пол и заварил чай. Пока увлеченный прорезывателем Тедди лежал на животике, болтая своими ножками не хуже любого пловца, двое друзей смогли, наконец, поговорить.

— Ну, Гарри, как твои дела? — спросила Гермиона, старательно игнорируя раздражающе-дерзкий взгляд ангела, направленный на неё.

— Хорошо, просто отлично! Конечно, сейчас я не очень-то занят, но, думаю, все изменится, как только жизнь вернется в привычное русло. Косой переулок полностью восстановлен, представляешь! А все новобранцы — и я в том числе — в ближайшие три недели начнут проходить полноценную подготовку.

— Это же здорово, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Уверена, ты отлично справишься!

— Да, конечно, очень на это надеюсь, — с ухмылкой ответил он.

Разговор продолжился, и Гермиона узнала новости обо всех Уизли. Рон отправился в продолжительный отпуск, и из всех возможных людей выбрал себе в спутницы Луну Лавгуд. Конечно, он уверял, что у них исключительно дружеские отношения, но для Гермионы это не имело особого значения. Луна была довольно милой и доброй, и она была в состоянии помочь Рону справиться с тяжелой утратой и поддержать его так, как не смогли бы ни Гермиона, ни Гарри, ни все Уизли вместе взятые. Джордж без остатка вкладывал свои сердце и душу в магазин, и причина у него была всего одна — Фред на его месте сделал бы то же самое. Билл и Флер ждали своего первенца. Это радостное событие должно было совпасть с первой годовщиной Битвы за Хогвартс, которая ознаменовала начало новой жизни для будущего поколения. Чарли остался с родителями, поддерживая их во всем, несмотря на то, что и сам ещё не до конца оправился от потери. Перси вернулся и сейчас принимает активное участие в реформации Министерства Магии. Ну, а Джинни помогала залечивать душевные раны Гарри Поттеру и готовилась к сдаче ТРИТОНов на специальном курсе, организованном для тех, кто был в школе во время войны.

Гермиона обернулась и с умилением посмотрела на лежавшего на полу самого младшего представителя своей разномастной волшебной семьи. Перевернувшись на спину, он радостно агукал с Регулусом, присевшим рядом, и довольно улыбался, когда тот корчил ему рожицы.

Гарри проследил за ее взглядом.

— Совсем забыл сказать, — произнес он с гордостью, присущей всем молодым отцам. — Тедди научился переворачиваться! Мы, должно быть, пропустили его первые попытки, потому что, когда на днях Андромеда зашла к нему, он преодолел половину комнаты, скатился с одеяла и дальше в том же духе, самостоятельно.

Гермиона улыбнулась, и в этот момент Регулус поднял голову и обернулся к ним.

— Знаешь ли, то, что я чистокровный, совсем не означает, что я ем младенцев, — буркнул он и добавил: — Мне всегда нравилось играть с Циссой, когда она была маленькой.

— … с ужасом ждем, когда он начнет ходить, — сказал Гарри, и Гермиона поняла, что он смотрит на нее, ожидая ответа.

— Могу себе представить, — сказала она, надеясь, что этот ответ прозвучит в тему.

Гарри, казалось, и не заметил того, что она немного отвлеклась.

— У Андромеды в запасе целый арсенал заклятий, так что, надеюсь, все будет хорошо. Замки детской безопасности, противоскользящие и смягчающие чары — честно говоря, не знаю, почему этому не учат в Хогвартсе. Если в твоей семье нет волшебников, то поиски всего этого могут превратиться в настоящий кошмар! — признался он и перевел взгляд на Тедди, после чего удивленно добавил: — Над чем это он смеется?

Гарри посмотрел на часы.

— Вот черт, я же должен встретиться с Джин в двенадцать!

— Тогда тебе лучше поторопиться! — тут же откликнулась Гермиона и принялась собирать многочисленные вещи Тедди в сумки.

Гарри тем временем направился к своему крестнику и, сам того не осознавая, прошел прямо сквозь Регулуса.

— Смотри куда идешь, кретин! — выругался оскорбленный такой выходкой ангел.

Гарри взял на руки Тедди и, скрывшись за ворохом сумок, исчез в камине. Регулус наблюдал за ними, засунув руки в карманы своих причудливых черных штанов.

— Милый кроха, — с теплотой в голосе произнес он. — Чего не могу сказать о втором — этот невоспитанный тип протаранил меня насквозь!

— Он же тебя не видит! — поборов желание хлопнуть себя по лбу, воскликнула Гермиона.

— Хватит цепляться к словам! Плевать по какой причине. Просто он мне не нравится и все, — отрезал Регулус, а затем добавил — Ребенок меня видел! Весьма интересно, тебе так не кажется?

— Может, ты просто скажешь мне, что тебе от меня надо? — умоляюще попросила она, даже не надеясь, что это сработает.

— Я уже сказал, — произнес он с изрядной долей скептицизма в голосе, что, по мнению Гермионы, прозвучало довольно грубо. — Я здесь, чтобы закончить свои земные дела — добиться признания моей роли в победе над Волдемортом, найти мое тело и оставить о себе хоть какую-нибудь память!

Незавидная участь Регулуса, первоначально вызвав у Гарри, Рона и Гермионы полнейший шок, а затем и чувство глубокой благодарности за содеянное, в дальнейшем осталась совершенно без заслуженного внимания с их стороны. И сейчас, осознав, что именно имел в виду ангел, Гермиона испытывала лёгкое чувство вины.

Девятнадцатилетний сын Вальбурги и Ориона, наследник древнейшего и чистокровного семейства Блэк оказался совершенно один в этом жестоком и опасном мире, где мог доверять лишь своему домовому эльфу. И, надо отдать должное Кричеру, он служил своему хозяину верой и правдой до самого конца, всегда находился рядом, оказывая всевозможную поддержку одинокому парню. Гермиона была благодарна старому эльфу за участие в войне, несмотря на все его претензии и нападки в её адрес. К счастью, в последний год их поток знаметно уменьшился, но все равно он никогда не был с ней также любезен, как с Гарри.

Регулус погиб, пытаясь уничтожить первый из крестражей Волдеморта в семьдесят девятом году, приказав Кричеру оставить его в пещере, когда из глубины озера стали подниматься инферналы, забрать медальон и бросить своего хозяина на верную смерть.

В глазах Гермионы блеснули слёзы, и она вздрогнула от внезапной догадки: единорог, барабанщик Ходж, поэма Харди — в её странном сне, определенно, был смысл. Ну по крайней мере, в большей его части, потому как она до сих пор не имела понятия, к чему там был двуглавый единорог, не считая декламирования той самой поэмы завораживающим голосом профессора Дамблдора.

— Регулус, — мягко сказала она. — Мне так жаль!

И после этого она расплакалась.

Как ни странно, но младший из братьев Блэк не ожидал увидеть её слезы, потому как его лицо за короткое время отобразило целую гамму чувств, включая замешательство, шок, панику и недовольство, прежде чем он робко протянул к ней свою изящную руку в тщетной попытке коснуться её плеча.

— Не плачь. Пожалуйста, только не плачь, — взмолился он. — Я не выношу женских слёз.

Гермиона еще раз всхлипнула и поспешно вытерла глаза.

— Прости, просто я… в смысле мы… я никогда не задумывалась о том, что ты точно так же, как и мы, посвятил свою жизнь уничтожению крестражей и принёс куда большую жертву! А потом война закончилась, и стало как-то совершенно не до подобных размышлений.

— Ну хватит, не говори чепухи, — обрубил Регулус. — Все в порядке, правда, — добавил он. — Я просто хочу оставить о себе память и обрести вечный покой.

— Правильно, — серьёзно кивнула Гермиона. — Так и должно быть.

— Так ты мне поможешь?

Гермиона подняла взгляд и несколько долгих секунд вглядывалась в серо-зелёные глаза Регулуса, ангела, а затем, глубоко вдохнув, кивнула в знак согласия.

— Я помогу.

По лицу Регулуса расплылась блаженная улыбка. И, заметив его облегчение, Гермиона улыбнулась в ответ. Ангел чуть наклонился, сократив расстояние между их лицами до нескольких дюймов.

— Если бы я мог обнять тебя, это были бы самые крепкие объятия в твоей жизни, — искренне признался он.

Гермиона весело рассмеялась и снова протёрла глаза, пытаясь прийти в себя.

Одним из самых больших преимуществ работы невыразимцем является то, что можно расспрашивать кого угодно о чём угодно, не вдаваясь при этом в особые подробности о причинах твоего интереса. И это пришлось как нельзя кстати, когда однажды вечером Гермиона как следует прижала Гарри с твёрдым намерением выудить у него местоположение пещеры, в которой Волдеморт прятал свой медальон. Мольбы и лесть, в конце концов, сделали своё дело, и её лучший друг, проворчав нечто вроде: «Я лично отведу тебя туда, только прекрати ныть!», согласился ей помочь.

Поэтому, проснувшись на следующее утро, как на зло, дождливое и ветреное, Гермиона сидела на кухне в доме на площади Гриммо и молилась метеорологу Волшебного радио Тиберию Хопкинсу, чтобы небо прояснилось.

И в знак доброй воли его прогноз сбылся.

Гермиона стояла рядом с Гарри на скалистом утёсе, вокруг которого бушевали волны. Теплое ласковое солнце приятно согревало, а ветер развевал её волосы во все стороны.

— Это здесь.

Гермиона нахмурилась.

Скрытую среди расщелин и обветренных скал пещеру было довольно сложно заметить. Как юный Том Реддл ухитрился затащить в неё ещё двух ребят, было за пределами её понимания.

— Мы можем попасть внутрь? — спросила она.

Лицо Гарри исказила страдальческая гримаса. С этим местом у него были связаны не самые лучшие воспоминания. Он был в этой пещере в ту самую ночь, когда погиб Дамблдор. Гермиона подошла ближе и крепко сжала его руку.

— Если это действительно нужно, — тяжело сглотнул он.

— Не сегодня, Гарри, — сжалилась Гермиона. — Извини, что втянула тебя во всё это.

Она печально улыбнулась и, взяв его под руку, перенесла их обоих обратно в дом на площади Гриммо.

— Ненавижу это место, — заявил Гарри, опускаясь на кухонный стул, как только они вернулись.

Гермиона достала чашки, блюдца и заварила чай. По мнению миссис Уизли, чай являлся панацеей от большинства проблем, и для них, проводивших в Норе столько времени, он также стал неизменной традицией.

Наслаждаясь успокаивающим травяным чаем, двое друзей погрузились в задумчивое молчание. Когда с чаепитием было покончено, Гарри собрал чашки и, споласкивая их обычным маггловским способом, нарушил установившуюся тишину.

— Зачем тебе понадобилось знать местоположение пещеры? — требовательно, но без злобы, поинтересовался он.

И в самом деле, трудно винить его за чрезмерное любопытство.

— Это касается одного особого проекта, в котором я принимаю участие от имени третьей стороны, — тщательно подбирая слова, начала она. — Некий, скажем так, благодетель хочет добиться признания незаслуженно забытых Министерством героев магической войны — и первой, и второй.

Гарри кивнул, а затем нахмурил брови, в результате чего между ними образовалась небольшая складка.

— А под героями ты подразумеваешь таких людей, как Регулус Блэк?

Гермиона застыла в изумлении. Она совсем не ожидала, что Гарри так быстро её раскусит. Но, с другой стороны, было абсолютно логично, что эта пещера ассоциировалась у него именно с младшим из Блэков.

— Я прав или нет? — обернулся в её сторону Гарри.

— Да, — призналась Гермиона. — Всех тех, кого бросили, со временем забыв про их существование, записали в погибшие при невыясненных обстоятельствах, даже несмотря на то, что они внесли огромный вклад в победу над Волдемортом.

Некоторое время Гарри молчал, а потом вздохнул и произнес:

— Ты всё делаешь правильно, Гермиона.

— Я знаю, — с улыбкой ответила она и накрыла своей рукой его руку.

— Регулус, — обратилась Гермиона к ангелу одним дождливым вечером. — Ты ведь не знаешь как пройти мимо инферналов, не так ли?

Регулус поднял взгляд, нехотя отвлекаясь от кусочка моркови, который он старательно пытался поднять. В начале недели у него получилось взять горошину, но предметы потяжелее, казалось, проваливались прямо сквозь него, так что теперь он медленно и упорно тренировался, каждый раз незначительно увеличивая вес.

— А тебе не кажется, что если бы я знал, как пройти мимо инферналов, я мог бы поднять нечто посущественнее, чем несчастная горошина? — недовольно буркнул Регулус, запустив морковной палочкой ей в голову. — Я, знаешь ли, был бы жив!

Гермиона подняла руки вверх.

— Ладно, прости, что пытаюсь собрать хоть какую-то информацию!

— А вот и не прощу, — надувшись, произнес он с нотками раздражения в голосе. — Ты затронула больную тему, и мне довольно неприятно думать о том, «что было бы если».

Прекратив свои попытки совладать с куском моркови, он подошёл к книжной полке позади Гермионы и принялся рассматривать корешки древних фолиантов. В конце концов, он остановился на старинной книге в тёмно-зелёном переплёте под названием «Смерть и мир иной».

— Вот, попробуй посмотреть здесь.

Гермиона уставилась на него, слегка растерявшись от столь быстрой смены настроения.

— Не смотри так на меня, — нахмурился Регулус. — Мне нужна твоя помощь. Я бы мог посмотреть сам, но с книгой мне пока не справиться.

Гермиона фыркнула и усмехнулась.

— Начинай с малого, Рег, начинай с малого.

Открыв книгу, в которую она сама бы и не догадалась заглянуть, она просматривала содержание в поисках подсказки. Регулус вглядывался в текст через её плечо.

— Смотри! — взволнованно воскликнула Гермиона. — Здесь есть раздел, посвященный ангелам. Оказывается, вы классифицируетесь как существа другого мира.

— Сосредоточься на поставленной задаче, — мягко отчитал её Регулус и указал на одну из последних глав. — Вот! «Использование Тёмной магии для пробуждения мертвецов», — прочел он и задумчиво добавил: — Знаешь, они могли бы немного поработать над орфографией. Слово «мертвец» каждый раз пишется по-разному.

Но Гермиона уже открыла нужную главу и бегло просматривала её, пока не наткнулась на заголовок «Инферналы».

— Инферналы — порождения наитемнейшей магии, призванные с просторов иного мира для служения Тьме в Царстве Смерти, — прочитала она. — Над ними не властно Время. Плоть и Кости остаются там, где проливаются реки Крови, навеки неизменными, до тех пор, пока их служба не будет окончена. Это не то, что мы ищем, — пробормотала она себе под нос и пропустила несколько абзацев. — Так, так, так… О, вот и оно! Чтобы уничтожить инферналов…

— Но мы не собираемся уничтожать их полностью, ты же понимаешь, — резко прервал ее Регулус. — Весь смысл в том, чтобы осталось то, что нужно восстановить.

Гермиона ободряюще улыбнулась.

— Я знаю, Регулус. И я уверена, что его не затронет ни огонь, ни пламя — утешила она его, вновь погружаясь в древнюю книгу.

— Чтобы уничтожить инферналов в Мире Смертных, нужно усмирить их Гнев, принести в жертву Кровь того, кто лишил их Свободы в том Мире, где они приняли Смерть, лишив их покоя, — прочла Гермиона и нахмурилась. — Так, что у нас получается? Получить кровь Волдеморта мы не можем, потому что он уже мертв. Но это и не важно, ведь даже если бы он был жив, у нас не было бы никой возможности достать его кровь и остаться при этом в живых, чтобы кому-нибудь об этом поведать.

— Я, знаешь ли, уже мертв, — коротко напомнил Регулус, указывая на свое призрачное тело, и более серьезно добавил: — Но кровавая жертва нам нужна вовсе не от Волдеморта…

— Что ты имеешь в виду? — вскинула голову Гермиона.

— Я хочу сказать, что Волдеморт не создавал инферналов, он поручил это одному из своих самых надёжных последователей, — младший Блэк задумчиво остановился. — Мать часто упоминала об этом перед свадьбой Циссы.

— Чья кровь нам нужна, Регулус? — нетерпеливо потребовала Гермиона.

— Абракаса Малфоя, — сверкнул глазами ангел.

— О, просто замечательно! — фыркнула Гермиона и, отметив нужную страницу, с силой захлопнула книгу.

После войны семья Малфоев стала главным объектом споров и противоречий. Ни Нарцисса, ни Драко никогда не представляли особой угрозы, а Люциус в девяносто седьмом, по сути, был узником своего собственного дома, однако Малфои всегда были важнейшими игроками на стороне тёмных сил, и их предыдущие интриги, безусловно, накладывали определенный отпечаток на все хорошие поступки, что они совершили вовремя Второй магической войны, пожалуй, важнейшим из которых было спасение Нарциссой жизни Гарри в благодарность за информацию о своем сыне.

Учитывая смягчающие обстоятельства, эта чистокровная женщина была оправдана по всем пунктам, а Драко, ожидавший приговора в Азкабане, в силу своего возраста и собранных в Омуте памяти воспоминаний Гарри, был освобождён и сейчас находился на испытательном сроке.

Гермиона даже не представляла, как от них можно добиться согласия принести кровавую жертву. Нарцисса и Драко были её единственной надеждой, но леди Малфой вела затворнический образ жизни где-то во Франции, после того, как её муж получил хоть и сокращённый, но всё же срок в Азкабане. Так что, по факту, оставался только Драко, но, откровенно говоря, их отношения сложно было назвать хорошими — он явно не горел желанием помогать ей в чем бы то ни было, а она, в свою очередь, совершенно не хотела его об этом просить.

— Сможешь её достать? — поинтересовался Регулус, не знавший всей предыстории с семьей Малфоев.

— Ну… Люциус в Азкабане, Нарцисса живёт во Франции как затворница, а Драко… Лучший способ описать наши взаимоотношения — это сказать, что их в принципе не существует, или что они ещё более непредсказуемые, чем Венгерская Хвосторога, — смущённо призналась она и вздохнула. — Но он действительно наш единственный шанс.

Но юный прах его сгниет

Средь глинистых полей,

И древо южное взрастет

Из северных костей,

И новая звезда взойдет

Во мгле чужих ночей.

(Томас Харди «Барабанщик Ходж» перевод М. Фрейдкина)

Она опоздала.

Гермиона поспешно вышла из волшебного лифта и устремилась прямо по коридору, рассматривая по пути латунные таблички с именами, пока не наткнулась на знакомую фамилию. Она резко постучала в дверь и услышала бодрый голос:

— Войдите!

Пытаясь успокоиться, Гермиона глубоко вдохнула и проскользнула внутрь.

— Грейнджер, — с холодной вежливостью поприветствовал её Драко Малфой, копируя интонации ныне покойного Северуса Снейпа, своего бывшего декана. — Чем я заслужил подобную… честь?

Откровенно говоря, она была немало удивлена, когда сова принесла письмо от Малфоя, в котором было согласие на встречу, а также детальное разъяснение, где и как его можно будет найти в следующий четверг. Она воздержалась от подробностей в письме, которое составляла вместе с Регулусом, ограничившись лишь просьбой о встрече для обсуждения одного деликатного вопроса. Поэтому сейчас Гермиона сидела в кабинете блондина (трудоустройство было одним из условий его испытательного срока) и чувствовала себя крайне некомфортно при мысли о том, что придется поведать ему о своих недавно возникших проблемах.

Он выглядел столь же пугающе, как и его отец в парадной мантии и фамильных регалиях, при этом будучи одет всего лишь в полосатую рабочую униформу. Гермиона тяжело вздохнула.

— Мистер Малфой, — начала она, справедливо рассудив, что раз уж беседа ведётся на его рабочем месте, необходимо проявить вежливость. — Что вам известно о родственниках вашей матери?

— Каких именно? — осторожно осведомился Драко, откидываясь на спинку стула и прожигая Гермиону подозрительным взглядом.

Невзирая на всё, что стояло меж ними в плане личных взаимоотношений, Малфой вынужден был придерживаться строгих правил поведения в течение всего испытательного срока, а быть может — и на всю оставшуюся жизнь.

— О Блэках, — продолжила она. — Я имею в виду Сириуса и Регулуса.

Подперев рукой подбородок, Драко поудобней уселся на стуле.

— Боюсь, что я знаю не так уж и много, — осторожно ответил он. — И уж точно ничего такого, что могло бы заинтересовать тебя.

— Сомневаюсь, — спокойно возразила Гермиона.

— Для чего это тебе? — требовательно спросил Драко, прежде чем она успела что-то добавить. — То есть, это ведь не имеет никакого отношения к твоей работе, не так ли?

— Не имеет, — согласилась она. — Это, скорее, личный интерес.

— Думаю, что Поттер смог бы помочь куда больше, чем я — в конце концов, Сириус Блэк был его крёстным отцом, — заметил Малфой, сложив на груди руки. — Не говоря уже о том, что вы с ним особенно близки.

— Интересный выбор слов, — сухо заметила Гермиона. — Я уже разговаривала на эту тему с Гарри, и он рассказал мне о Сириусе, — солгала она. — Но Регулус — это совсем другое дело. Об этой загадочной личности из моего окружения никто толком ничего не знает.

— Регулус Блэк, — задумчиво протянул Драко. — Чем же он так привлек твое внимание, а Грейнджер? Я не собираюсь играть в твои игры, пока не получу всю информацию о том, что происходит на самом деле. Думаю, ты понимаешь, что человек в моём положении должен заранее знать все подробности. Я не могу рисковать своим испытательным сроком даже во имя героини войны.

Гермиона подняла взгляд на Малфоя. Он был внимателен, умен и — как она могла об этом забыть — чистокровен. Он вполне мог поверить в её историю. Собравшись с мыслями, она довольно быстро приняла решение.

— Кажется, в моей жизни появился ангел-хранитель — честно призналась она. — В лице Регулуса Блэка. Именно поэтому мне нужна твоя помощь.

Драко ошеломленно уставился на неё, после чего выражение его лица сменилось на скептическое.

— Ангел, ты серьезно? — с откровенной издевкой переспросил он. — Откуда тебе вообще о них известно? Это лишь древние легенды волшебников и ничто иное.

— Я серьёзно! — настойчиво продолжила она и собралась добавить что-то ещё, когда справа от Малфоя неожиданно материализовался Регулус, поэтому вместо этого она пронзительно закричала. Ошарашенный её воплями Драко едва не свалился со стула.

— Мерлиновы яйца! — воскликнул он, в то время как Регулус, небрежно усевшись на край его стола, с улыбкой взирал на пытавшуюся восстановить дыхание Гермиону.

— Ты меня звала, — как ни в чём не бывало заметил ангел.

Гермиона приложила руку ко лбу.

— Ты абсолютный тупица, Регулус Блэк! — сердито отчитала его она. — Если ты забыл, то я пытаюсь сделать хоть что-то для твоего же блага, поэтому прекрати уже пугать меня при любой удобной возможности!

Драко уставился на неё со смесью тревоги и благоговения во взгляде, словно никак не мог определить — то ли у неё поехала крыша, то ли она говорила правду об ангельской сущности кузена его матери.

— Грейнджер?

Казалось, она смотрела в какую-то точку за его левым плечом.

— Грейнджер? Гермиона? — ещё раз тщетно попытался он.

Малфой не мог увидеть Регулуса и не слышал его попыток отстоять своё право находиться здесь. Гермиона же сосредоточила всё своё внимание на младшем Блэке.

— Ради Мерлина, тебе очень непросто заставить его поверить, признай это, маленькая упрямая гриффиндорка, — доказывал он.

— Я бы справилась, — упрямо скрестила на груди руки Гермиона.

— Дай-ка подумать… Через пару месяцев, наверное…

— Он тебя даже не видит, — раздраженно парировала она. — Так почему он должен поверить тебе скорее, чем мне?

— А потому, дорогая Гермиона, — лукаво усмехнулся Регулус. — Что я знаю, где они хранят свои скелеты.

Гермиона фыркнула и, сдаваясь, взмахнула руками.

— Отлично, — согласилась она, чуть наклонившись вперёд в своём кресле. — Вот сам и разбирайся с этим, раз ты такой умный!

— Разумеется, тебе придется переводить, — мрачно напомнил Регулус.

— Отлично, — повторила Гермиона.

На лице Регулуса застыла самодовольная улыбка.

Драко наблюдал за этим односторонним диалогом со смесью интереса и недоверия. Не считая одержимости учёбой, в Хогвартсе Гермиона Грейнджер производила впечатление серьёзной и здравомыслящей девушки, поэтому, пусть её история и была невероятной, он склонялся к тому, чтобы дать ей шанс доказать свою правоту.

Кроме того, когда он был ребенком, мать часто рассказывала ему предания об ангелах, и эта тема его весьма интересовала, хоть он и понимал, что это всего лишь мифы и легенды.

Малфой сидел, продолжая с любопытством наблюдать за Грейнджер.

— Прости за крик, — немного резко извинилась всё ещё раздражённая перепалкой с ангелом Гермиона. — Просто здесь внезапно появился Регулус, и теперь он хочет, чтобы я озвучила тебе некоторые подробности, которые помогут тебе поверить, что он действительно здесь.

— Что ж, сделай одолжение и подтверди его присутствие, — великодушно развел руками Драко, всё ещё недоверчиво глядя на неё.

«Как жаль, что Малфой не может его видеть» — тоскливо подумала Гермиона. «Всё было бы гораздо проще».

Вообще-то, ей нужно было прояснить этот вопрос ещё тогда, когда она вернулась на площадь Гриммо, в первую очередь, изучив книгу, из которой они узнали про инферналов. Она раздумывала над этим с того самого дня, когда Регулус появился в её офисе: почему его может видеть только она и малыш Тедди, а остальные — нет?

— Здесь и сейчас, Кудряшка, здесь и сейчас, — вернул её в реальность насмешливый голос Регулуса. Он был во всеоружии, чтобы завоевать доверие наследника Малфоев.

— Сообщишь, как будешь готова, — насмешливо протянул Драко.

— Хорошо, — кивнул Регулус, свесив ноги со стола и непринуждённо раскачивая ими в воздухе. — Начнём прямо сейчас!

Гермиона вздохнула и приготовилась дословно передать слова Регулуса своему бывшему однокурснику. Как она и ожидала, в его речи присутствовала изрядная доля чистокровного фанатизма, некоторые весьма интересные факты, касающиеся совсем нежного возраста его милых сестричек, а ныне почтенных жён и матёрей (при этом без единой ошибки в фамильном древе), а также упоминание семейного кодекса Блэков, о существовании которого она прежде не слышала, однако который, по заверению Регулуса, зачитывали по достижении пятнадцати лет всем юношам семьи Блэк, в то время как их сестрам и кузинам приходилось вынести известие о том, что в будущем их ждёт брак по расчёту.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Регулус по завершении своей тирады. — Я сделал всё, что мог, теперь дело за тобой, Кудряшка.

Гермиона поморщилась от этого прозвища.

Во взгляде Драко читалась легкая заинтересованность, но она тут же сменилась привычным выражением безразличия, как только он понял, что всё внимание Грейнджер по прежнему сосредоточено на её призраке. Он наблюдал за тем, как она отвечает ему в довольно резкой форме, но мог только догадываться, о том, что послужило причиной её реплик, и был весьма удивлён, когда она дернула головой так, словно вокруг неё летали какие-то раздражающие насекомые.

— Это, безусловно, очень занимательно, Грейнджер, слушать твою одностороннюю беседу, — сухо прокомментировал он. — Но твои судорожные движения, вроде вот этого, наводят меня на мысль, что ты всё-таки тронулась головой.

— Просто он пытается меня смутить, — нахмурилась Гермиона, выпрямив спину.

— Что? — вопросительно поднял бровь Драко. — Как?

— Это действительно очень отвлекает, — призналась она, пялясь на весьма впечатляющий торс Регулуса. — Сейчас он вызывающе разлегся на твоем столе, но до этого… Хотя, это уже не важно, потому что этот придурок только что исчез! — как только Гермиона начала комментировать его действия, ангел расплылся в дьявольской улыбке, а затем дерзко усмехнулся и пропал из вида.

— Да, он точно ушел, — облегчённо сообщила она Малфою. — И не расстроится из-за за того, что моё оскорбление осталось без ответа. Итак, что ты обо всём этом думаешь?

— Честно говоря, я всё ещё думаю, что ты не в себе, — повел плечами Драко, когда она переключила своё внимание на него. — Хотя, кто знает, может быть, это и правда, потому как я не думаю, что ты способна соврать кому-либо по доброй воле, и даже если бы ты это сделала, я на девяносто процентов уверен, что смог бы тебя раскусить. Ты совершенно не умеешь врать, Грейнджер.

— Многие люди считают это хорошим качеством, — холодно ответила она.

Малфой ухмыльнулся и жестом предложил ей продолжить:

— Так что вы планируете делать дальше?

Гермиона с облегчением вздохнула, вспоминая заранее заготовленную речь.

— Регулус находится в обличии ангела исключительно потому, что на земле у него есть, так называемое, «незаконченное дело» — это значит, что вся его жизнь, также как и совершённые в ней поступки, не были оценены подобающим образом. Он первый догадался о крестражах и пожертвовал собой, пытаясь уничтожить ту связь, что удерживала на земле душу Волдеморта. Его тело не упокоено должным образом, так как его останки постоянно тревожат полчища пробуждённых мертвецов. Понимаешь, о чём я?

Драко медленно кивнул.

— Хорошо, — продолжила Гермиона. — Чтобы Регулус мог отправиться дальше, обрести, наконец, вечный покой, жизнь после смерти, в общем, что бы там ни происходило с нами после — его нужно вырвать из когтей инферналов.

— И чтобы сделать это — тебе нужна моя кровь, — понял Драко. Кусочки головоломки сложились, и Гермиона виновато улыбнулась. — Или точнее, кровь моего деда, которая бежит в моихвенах.

— Именно.

Драко наклонился вперёд и сложил пальцы домиком.

— Предположим, чисто гипотетически, — предупредил он. — Я соглашусь пожертвовать свою кровь для этой вашей авантюры, но что я получу взамен? Я, знаешь ли, очень дорожу своей кровью и плотью, да и, как ты знаешь, есть множество обрядов и зелий, в которых используются телесные жидкости.

Гермиона поджала губы — чего-то подобного она и ожидала.

— Я помогу тебе восстановить свою репутацию, — предложила она, прекрасно зная, как Малфоям пришлось за неё бороться после войны, и как важна эта самая репутация в кругах, где они вращались. — Но только в том случае, если ты оставишь в прошлом свои оскорбления и кровные предрассудки.

— Это и так входит в мои обязанности на время испытательного срока.

— Тогда тебе не составит особого труда выполнить мои условия.

— И насколько далеко ты готова зайти?

— Насколько потребуется, — твёрдо сказала Гермиона.

Одной из основных проблем, связанных с реабилитацией и восстановлением положения в обществе семей, подобных Малфоям, было отсутствие поддержки со стороны общественности. Союзник в лице магглорожденной волшебницы, которую, к тому же, насильно удерживали в их собственном доме, несомненно, был куда более полезен, нежели союзник из чистокровных.

Драко некоторое время серьёзно смотрел на неё, по его лицу невозможно было прочесть, о чём он думает, а потом встал и протянул ей руку.

— Хорошо, — согласился он. — Но ты помогаешь первой.

— Великолепно, — облегчённо выдохнула Гермиона, пожимая протянутую руку.

— Знаешь, этот ублюдок загнал нашу семью в настоящий ад, — доверительно произнес Драко, когда она подошла к двери. — Быть может, я смогу вытянуть нас обратно.

— Ну? — накинулся на неё Регулус, едва она шагнула из камина. — Он согласился? Или нам придётся организовать похищение, чтобы заполучить его кровь силой?

— Ты удивишься, но он действительно согласился нам помочь, — с улыбкой произнесла Гермиона. — Правда, я должна буду выполнить некоторые условия, прежде чем он поделится с нами своей кровью, но это лучше, чем ничего.

— Отлично! — довольно пропел Регулус, но Гермиона уже направлялась в сторону книжной полки, чтобы найти «Смерть и мир иной». — Что ты там делаешь? — громко спросил он, стремительно развернувшись, чтобы разглядеть книгу в её руках. — Что опять? Кажется, мы изучили этот раздел вдоль и поперёк...

— На этот раз меня не интересуют инферналы, — прервала его Гермиона. — Я хочу посмотреть, что здесь говорится об ангелах. Вся информация, что я слышала о них до сих пор, и надо признать, слышала довольно мало, кажется разбросанной по крупицам буквально везде. А с тех пор, как я столкнулась с этим вопросом, признаюсь, он мне весьма любопытен — так что уж постарайся помолчать, — с нажимом добавила она, — пока я занимаюсь его исследованием.

— Любопытство крупа сгубило, — лениво напомнил Регулус, но всё же сделал то, что от него требовалось и, скрестив ноги, уселся в кресло напротив.

— Но, удовлетворив его, он воскрес. — машинально закончила Гермиона (тем самым ввергнув Регулуса, как чистокровного волшебника, в лёгкое замешательство)*; к тому моменту она уже полностью погрузилась в изучение древнего текста.

Представленная здесь информация была весьма увлекательной, но, что вполне ожидаемо, не содержала ни слова о том, кто мог видеть ангелов и — главное — почему. Конечно же, здесь были теории о том, кто мог стать одним из них, и много изображений (некоторые — явная фальшивка, а другие вполне правдоподобны), но совсем ничего о наблюдавших их людях. Однако, просматривая текст ещё раз, Гермиона заметила небольшую приписку на полях ветхой страницы и, низко склонив голову, попыталась разобрать сделанную от руки надпись.

Там значилось что-то вроде: Архангел; ангел (далее несколько неразборчивых слов), спасители, несколько избранных (снова неразборчиво, но Гермиона догадалась, что это слово «выбранных») аурой. Стр. 137, дневник Майкла Габриэля.

— Майкл Габриэль, — задумчиво пробормотала Гермиона, в то время как к ней подошёл Живоглот, весело размахивая в воздухе своим рыжим хвостом. Она повернулась и с тёплой улыбкой почесала его за ухом, вызвав тем самым довольное урчание.

— Интересно, где я могу найти этот дневник? Как думаешь, Глотик? — вслух размышляла она, и, к её величайшему изумлению, полу-книззл внезапно прыгнул в сторону и скрылся в коридоре. Но уже через мгновение он вернулся обратно, зажав в зубах мятый клочок бумаги, и запрыгнул на колени, чтобы передать свою добычу прямо в руки. Гермиона забрала листок, и довольный собой Живоглот удовлетворённо замурчал.

— Ну конечно — умный Глотик! — похвалила она кота, увидев вверху листка герб Хогвартса, после чего радостно обняла своего фамильяра и поцеловала его пушистую рыжую морду.

— Что это? — не выдержал Регулус.

— Как насчёт небольшого путешествия в Хогвартс? — с горящими глазами спросила она ангела вместо ответа на его вопрос.

— В любое время, — с готовностью ответил он. — Но зачем?

— Кажется, я нашла кое-что, способное объяснить мою способность тебя видеть.

Написав короткое письмо, Гермиона отправила сову директору, чтобы попросить разрешения воспользоваться библиотекой, и была очень довольна, когда получила быстрый положительный ответ. Так как для школы Гермиона была важной и заслуживающей доверия персоной, Минерва написала, что сможет её принять на следующий день в половине третьего, если это, конечно, будет удобно, через камин в кабинете директора.

Быстро отправив в ответ своё согласие и благодарность, Гермиона подготовила свою незаменимую, расшитую бисером синюю сумочку и упаковала в неё всё, что могло бы пригодиться.

— Готов? — спросила она Регулуса, который ходил за ней хвостом и путался под ногами (хотя она, вероятно, могла запросто пройти сквозь него), пока она собирала всевозможные вещи, книги и заметки.

— Я был рождён им, — съязвил он. — Как ты собираешься добираться? Через камин?

— Да, — ответила Гермиона, зачерпнув горстку летучего пороха из горшка на каминной полке. — Так что увидимся там, — в ту же секунду она исчезла в яркой вспышке изумрудного пламени и очутилась в кабинете директора МакГонагалл.

— Гермиона! — тепло поприветствовала её пожилая волшебница. — Как ты, моя дорогая?

— Замечательно, профессор, — ответила она, нахально улыбаясь. Хоть пожилая женщина и пыталась убедить её отбросить формальности и обращаться к ней просто по имени, Гермиона никак не могла с этим смириться. Для неё она навсегда останется профессором МакГонагалл, независимо от того, через что им пришлось пройти вместе.

— Итак, ты хотела бы воспользоваться библиотекой? — поинтересовалась директор.

— Да, — кивнула Гермиона. — Мне нужна конкретная книга, которая, как я полагаю, находится в Запретной секции.

— Если тебе понадобится забрать её из библиотеки на некоторое время, я должна буду подписать разрешение, помимо этого никаких ограничений нет, моя девочка, — проинформировала её бывший декан. — Проводить тебя?

— Только если вы сами этого хотите, — улыбнулась Гермиона. — Я прекрасно помню как туда добраться.

— Я и не сомневалась! — лукаво сверкнув глазами, засмеялась МакГонагалл. — Я зайду позже, и ты расскажешь мне обо всём, что с вами сейчас происходит. В последнее время о вас практически ничего не слышно.

Дорога была знакомой и приятной, и когда Гермиона прощалась со своей бывшей преподавательницей, она твёрдо решила навестить ещё кого-нибудь из своей большой волшебной семьи. Тихо проследовав в библиотеку, она с лёгкой улыбкой вспомнила, что занятия начнутся не раньше, чем через месяц, и тут же, скрывшись в дебрях Запретной секции, испытала настоящий шок, подскочив от громкого голоса своего спектрального друга, сидевшего за соседним столом.

— Я нашёл её!

— Тебе обязательно каждый раз пугать меня? — воскликнула она, прижимая руки к груди.

— Да, — серьёзно ответил он. — Я так развлекаюсь.

— Тупица!

— Но ты же меня любишь!

Он спрыгнул на пол и указал на книгу в красивом переплете из чёрной кожи, украшенную серебристыми надписями, которую Гермиона тут же аккуратно взяла в руки. Открыв сто тридцать седьмую страницу, она прочитала название: Ангелы Незавершённости.

Дальше, к её сожалению, текст был написан древними рунами. Его перевод, несомненно, займёт немало времени. С другой стороны, Древние Руны всегда были её любимым предметом. Она приступила к работе, Регулус также сосредоточился на задаче, и иногда, чтобы расшифровать текст, им приходилось работать в паре.

Прошло не менее трёх часов, прежде чем Гермиона остановилась, чтобы прочитать отрывок. Регулус воззрился на неё с крайним любопытством.

Сегодня вечером я встретил Аннелизу в третий раз. (Прочитано)

Она поведала мне о своей природе, об Ангелах и их предназначении, а также о моей способности видеть их. Аннелиза — Архангел, самый старший из всех, неспособный завершить жизнь, которая была так трагически оборвана. Она рассказала мне о том, что существует два типа Ангелов. Я слышал только об одном из них: о мстительных духах, что ищут возмездия для своих убийц, либо для тех, кто чем-то обидел их при жизни.

Гермиона остановилась и взглянула на Регулуса, но его лоб был также недоуменно нахмурен, как и её собственный.

Иногда их называют Чёрными Ангелами или Ангелами Мести. Другие же, между тем, гораздо менее жестоки. Их называют Ангелами Незавершённости, они — родственные души Аннелизы, которые желают, чтобы их дух и наследие были упокоены должным образом. Они загадочны; как и Чёрные Ангелы, обладают такими же огромными чёрными крыльями и способностью Явления смертным, но гораздо реже используют свою силу во зло.

Наконец, Аннелиза заговорила обо мне. Она поведала, что в давние времена все волшебники могли видеть Ангелов, но лишь малая часть из них стала такими, как я. По словам Аннелизы, я — Искупитель. Один из немногих, чья аура позволяет общаться с ней и ей подобными — тот, кто способен помочь им завершить свой путь. Я верю, что мы были избранны высшими силами для служения этой высокой цели.

Дальше было ещё несколько слов, добавленных некоторое время спустя: Она ушла; я освободил её.

Сразу же отметив про себя, что текст просто бесценен, Гермиона позволила себе расслабиться и удобно расположилась в своём кресле по соседству с Регулусом. Волшебник и волшебница переваривали прочитанное и чувствовали себя так, словно, в конце концов, утолили неукротимую жажду.

 — Что ж, — наконец, произнёс ангел, — это действительно отвечает на некоторые вопросы.

Гермиона рассмеялась, а по возвращении домой устроилась в гостиной с крепкой выпивкой: она смирилась с тем, о чём прочитала, и была абсолютно уверена в том, что непременно напишет об этом книгу, как только разберётся с Регулусом.