Король (гет)

Лучше опасаться без меры, чем без меры доверять. От бед спасает только осторожность. Уильям Шекспир «Король Лир»

— С добрым утром, горе-рыцари! Проснись и пой, король Иезекииль!

Раскат смеха Нигана, стоящего у тела его самого верного друга — Джеффри — снова и снова звучал в голове, повторяясь, словно эхо.

— Ну что, теперь вы поняли, что я не шутки тут с вами шутить собрался? Теперь готовы к, скажем так, взаимовыгодному диалогу? В чем ваша выгода, наверняка боитесь спросить вы?

Ниган хмыкнул и ткнул окровавленной битой прямо под нос не скрывающему слез Джерри, перебирающему четки и пытающемуся молиться всем богам прошлого и нынешнего мира.

— Тебе лично, толстяк, выгода будет просто огромная! Похудеешь, там, глядишь, и бабы на шею вешаться начнут! Тогда и помянешь добрым словом брата Нигана, который таким незамысловатым образом твою личную жизнь устроил!

В очередной раз хохотнув, словно они сейчас на цирковом представлении все собрались, он вмиг стал серьёзным и обернулся к Иезекиилю, чей мир только что разрушился прямо на его глазах.

— Мои условия ты уже слышал перед тем, как твой человек нас прервал. Гэвин, — Ниган оглянулся на одного из своих людей и тот сделал шаг вперёд. — Вот он, Гэвин. Он будет мной, он и есть я, да, чувак? Так вот, о чем это я? Гэвин наведается в ваше изумительное Королевство уже завтра. Осмотрится и составит список того, чем вы будете с нами делиться. А взамен предоставит вам и дальше влачить ваше жалкое, никчемное, хотя местами довольное приятное, судя по вашим откормленным рожам, существование.

— Нет, — словно со стороны услышал свой голос Иезекииль.

— А? Я ослышался? — приложил ладонь к уху Ниган.

— Мои люди не должны знать о вас. Пусть Гэвин приезжает. Пусть смотрит, выбирает. Но тихо. Мы будем привозить все, что скажете и куда скажете. Мирным жителям знать об этом не нужно. Я… — он тяжело сглотнул и — ради своего народа — вымолвил. — Я прошу...

Это унижение определённо понравилось Нигану.

— Ну раз просишь... Слышите, ребята? Нас сам король просит! Уважим? — Он хохотнул и, будто мало им было боли, обвел всех стоящих вокруг него на коленях битой. — Хочешь сказать, что этот мудак, кинувшийся прямо на меня с копьем наперевес, был единственной паршивой овцой в твоём стаде? Ну, ладно. Ладно, Зик! Ты же позволишь мне так тебя называть?

Именно так называл его Джеффри. Именно так…

— Я человек незлой. Если ко мне со всей душой, то и я пойду навстречу. Ценю, что никто, кроме этого, — Ниган небрежно указал на лежащее у его ног тело, — больше не дернулся. Ценю, что вопросов, угроз и жалоб у тебя нет. Ценю, что ты готов к сотрудничеству. Так что ладно, Зик, Гэвин завтра придет с парочкой ребят и, не привлекая к себе внимания, все у вас осмотрит. Потом предоставит тебе список и место встреч. И никто из твоих людей ничего не узнает. Если ты, конечно, не налажаешь.

Потерев руки, безмерно довольный исходом дела Ниган приблизился к стоящему на коленях Иезекиилю и наклонился.

— Не налажай, твоё гребаное величество, только не налажай!

Иезекииль вскинулся на постели, все ещё слыша в голове последние слова Нигана. Устало потер пальцами виски — в последнее время сон не приносил должного отдыха — и встал. Он всегда вставал с рассветом, вот только раньше такого тяжкого груза на душе у него никогда не было.

Да, люди — это ответственность. Иезекииль понял и принял это, едва собрал первую группу выживших в начале конца света. Они прошли очень многое, пережили истинный ужас перед восставшими мертвецами, они долго скитались, голодали, теряли близких, детей. Они добывали свой хлеб потом и кровью, делали ошибки и учились мириться с потерями. Но у них всегда была надежда, а в последнее время даже уверенность в завтрашнем дне, что в новом мире дорогого стоило.

А что осталось у него теперь? Рабство? Страх? Унижение?

Король…

Но он действительно был Королем, пусть только для сотни людей. Эта сотня ему верила, нуждалась в нем, полагалась на него. И потому ему ничего не оставалось как, приведя себя в порядок, выйти во двор и с улыбкой приветствовать своих подданных.

— Завтрак в тронном зале, ваше величество, — как всегда бесшумно — непонятно, как только у толстяка это получалось — возник за плечом Джерри.

— Я собирался позавтракать в компании Бенджамина и Генри, — взглянул на своего верного помощника Иезекииль.

— Они тоже в тронном зале, я принёс для них стулья, ваше величество. Я позволил себе предположить, что мальчикам будет интересно позавтракать в тронном зале, а не в столовой, как обычно.

— И меньше сочувствующих кругом. Все верно, Джерри. Я тебе говорил, что ты на удивление умен?

— Говорили, ваше величество, — широко улыбнулся тот. — Рад стараться, ваше величество!

— Скажи Дэниэлу, чтобы готовил лошадей. Через час отправимся осмотреть территорию.

— Это из-за того сообщения Иисуса о том, что где-то здесь бродит компания мародеров?

— Именно. Только их нам ещё не хватало.

Пол, который предпочитал зваться Иисусом, приходил вчера вечером. Ещё два месяца назад он предупреждал Иезекииля о Нигане и говорил о том, что Хиллтоп платит дань Спасителям. Но Иезекииль не прислушался к его словам и был наказан неожиданной встречей с этими самыми Спасителями. Обычная вылазка на заброшенные склады обернулась смертью Джеффри и рабством для всего Королевства. Теперь же, услышав о небольшой, но вечно голодной и вооружённой группе мародеров, которые на поселение нападать на станут, но его отряд однажды смогут подстеречь, Иезекииль предпочёл не рисковать.

Отныне обязательное патрулирование местности и усиленные тренировки будут проводиться ежедневно. И сам Король будет принимать в них участие наряду с остальными своими рыцарями.

Завтрак прошёл в сумрачном настроении. Все попытки Иезекииля хоть как-то отвлечь мальчиков успехом не увенчались. Бенджамин мрачно смотрел в пол, лишь для вида ковыряясь в своём омлете из яичного порошка, а Генри и вовсе беззвучно плакал, послушно отправляя в рот кусок за куском. Скорбь Иезекииля по лучшему другу ещё со школьных времён умножалась болью двух его сыновей. Его сыновей — Джеффри. Теперь — сыновей Иезекииля.

Своих ведь у него не было. Ни детей, ни жены. Он всегда думал, что успеет еще, и потому не спешил, иногда заводя связи с женщинами, но никогда не позволяя им перерасти во что-то более серьёзное. Почему-то казалось, что ни с кем, кроме неё, той самой, которую он не видел уже много лет, той самой, которая, наверное, давно мертва — уж лучше бы мертва, чем полужива в обличии ходячего, — ничего не получится.

Вот и не получилось. И глядя на то, как мужья теряют жён, родители детей, а дети родителей, он даже не жалел о том, что ничего не сложилось. Так даже проще. Было бы, если бы теперь детьми Иезекииля не стали все его поданные.

— Генри, пожалуйста, только не пропусти сегодня хор, Сэнди очень переживает, чтобы ты не бросил его совсем. Говорит, что без тебя все сбиваются и ничего не выходит. Ты же не подведешь коллектив?

— Нет, — слабым голосом ответил Генри и даже улыбнуться попытался.

Он любил петь. А Джеффри любил его слушать…

— А ты, молодой человек, — обратился Иезекииль к Бенджамину, — отправишься со мной. Покатаемся, осмотримся, проверим, все ли тихо вокруг.

— Вы возьмёте меня? Мы покинем Королевство?

Это единственное, что могло зажечь в глазах Бенджамина огонь. Иезекииль мысленно попросил прощения у Джеффри — тот не позволял мальчику покидать Королевство. Но он умер, а мальчику пора становиться мужчиной. И, возможно, даже однажды узнать горькую правду о том, что его отец погиб вовсе не по вине ходячих.

— Именно. Все мои рыцари отправляются со мной. И ты в том числе. Если хочешь, конечно.

— Конечно! Ваше Величество, я… конечно! Я уже! Готов, в смысле!

— Тогда допивай чай и вперёд — к Дэниэлу. Возьми Мышку, она самая смирная. Да, Бенджамин, я знаю, что ты умеешь ездить верхом. Но я хочу, чтобы для первого выезда из Королевства ты взял самую смирную кобылу. А через пару раз сможешь выбрать, кого сам захочешь.

Воодушевлённый тем, что его и впредь собираются брать с собой, Бенджамин не стал спорить. Залпом допил чай и, обнимая младшего брата за плечо, повёл того на хор, обещая Королю оттуда сразу подойти к Дэниэлу.

К Дэниэлу же отправился и Иезекииль, по дороге вспоминая свою первую встречу с парнем, ставшую для всех чрезвычайно удачным событием. Его люди, тогда ещё всего тридцать человек, расположились в лагере посреди леса, а он с Джеффри в очередной раз отправился на поиски убежища. Вместо убежища они нашли полный еды супермаркет с забитым под завязку складом. А на обратной дороге, свернув не туда и не сразу сообразив это, увидели высокую ограду. Недолго думая, но не без труда, забрались внутрь чего-то, смахивающего на частную школу, и с опаской проследовали через фруктовый сад.

Звуки, доносящиеся с конюшен, не услышать было невозможно. Переглянувшись, друзья подошли ближе и одновременно выхватили оружие, услышав голос живого человека.

— Эй, хорошие мои, что вы уши навострили, это всего лишь я. Каждый день всего лишь я, — грустно говорил молодой человек — огненно-рыжий, как увидели через приоткрытую дверь Иезекииль с Джеффри. — Проголодались? Держите! Вы уж извините, ребята, я у вас немного позаимствовал себе на кашу, больше мне есть нечего. А если я совсем оголодаю, то некому и вас накормить будет. Так что, думаю, вы не обидитесь. До лета еды хватит. А там… а там разберёмся.

Судя по всему, парень жил здесь в полном одиночестве, заботясь о лошадях. То ли боялся уходить, то ли не хотел бросать своих питомцев, понимая, что без него выжить им будет непросто.

Снова переглянувшись и поняв друг друга без слов, успевшие оценить удобство этого места друзья ступили вперёд и медленно подняли руки. Парень оказался не промах и оружие с собой носил.

— Мы не желаем тебе зла, — улыбнулся Иезекииль.

Парень нервно хмыкнул.

— Мне, может быть, и нет. Уходите! Уходите, вы здесь ничего не получите!

Долго думать, чтобы предположить, о чем идёт речь, Иезекиилю не пришлось — на то он и Король, чтобы понимать людей лучше прочих.

— Нам не нужны твои питомцы. У нас есть еда. Очень-очень много еды, — уточнять, что еда находится в супермаркете, который парень и сам мог бы отыскать, если бы решался выходить из своей школы, он не стал. — А ещё у нас есть люди. Женщины и дети. Единственное, чего у нас нет, — это дома.

— Причем тут я?

— Едой мы готовы поделиться. И были бы рады назвать это место, в которым ты живёшь, вряд ли радуясь своему одиночеству, своим новым домом. У тебя будут помощники, чтобы ухаживать за этими прекрасными животными и защищать их. У тебя будет компания. Возможно, девушка, как знать?

— Мне парни нравятся, — с вызовом заявил единственный обитатель этого чудесного места.

Который определено уже сдался — Иезекиилю немалого труда стоило скрыть довольную улыбку.

— Что ж, это уже твоё дело, девушка или парень, разберешься сам, — развел он руками.

— Ко мне уже приходили. Хотели забрать их. И съесть, — нервно облизнув губы, парень погладил стоявшую рядом лошадь по шее. — Откуда мне знать, не врете ли вы?

— Ты этого никак не можешь сейчас знать. Но ты можешь рискнуть и довериться нам.

Он рискнул. И Иезекииль был уверен, что ни разу об этом не пожалел.

Теперь Дэниэл был одним из рыцарей Короля, но по-прежнему заботился о своих питомцах, не доверяя этого никому другому, со скрипом соглашаясь принимать помощь. И сейчас он двигался впереди остального отряда, настороженно прислушиваясь к безмятежному щебету птиц у границы с лесом и ловя каждое движение ушей своей Звездочки, которая славилась тем, что чуяла людей и ходячих издалека.

— Впереди, — вдруг сказал он, приближаясь к крутому повороту.

Тихо охнувший Бенджамин выхватил пистолет, и Иезекиилю пришлось попросить парня спрятать оружие, которым он все равно не умел толком пользоваться — это была одна из причин, по которой Джеффри не выпускал сына за пределы Королевства.

— Ходячие? — спросила Диана, сняв с плеча лук.

— Не знаю, — нахмурился Дэниэл. — Сейчас увидим.

Поудобней перехватив копья, небольшой отряд устремился вперёд, но уже через минуту им пришлось придержать поводья, останавливаясь.

Пораженный представшим его глазам побоищем — почти два десятка недавно убитых ходячих посреди дороги — Иезекииль не сразу заметил две человеческие фигуры, застывшие в центре. Чернокожий мужчина с длинной палицей и женщина рядом. Мужская куртка, свободно висящая на плечах, окровавленный нож в руке, пистолет на поясе, короткие седые волосы, выбивающиеся из-под надвинутого на голову капюшона. И глаза. Те самые глаза, которые он даже при желании не смог бы забыть.

Король всегда верил в сказки, но эта казалась ему сном.

И вот — любовь! Чем хороша она, Когда из рая сделать ад вольна? Шекспир У. «Сон в летнюю ночь»

Король познакомился с Джеффри, когда ему было шестнадцать лет. Это случилось на уроках театрального мастерства, на которые Иезекииль заглянул из чистого любопытства. Заглянул, да так и проторчал в дверях до окончания урока. Учитель, мистер Дженкинс, его, конечно, заметил. И сказал, что им как раз не хватает мавра для пьесы Шекспира: чернокожие ребята больше заботятся о том, чтобы преуспеть на спортивном поприще, которое даст им шанс продолжить учёбу в хорошем колледже, а белые красить лицо не горят желанием.

Иезекииль и сам не знал, почему согласился. Он не так уж и хотел играть обезумевшего от ревности мавра, тем более что сначала, как сообщил учитель, нужно от корки до корки прочесть произведение Шекспира. Ему совсем не понравилась белоснежная, с темными как смоль волосами, Лиззи, исполнявшая главную роль. Но что-то во всем этом было завораживающее. Волшебное. Сцена, отдающие пылью декорации и дурацкие костюмы, пафосные речи, срывающиеся из уст Джеффри, исполняющего роль Яго, и других старшеклассников, и восхищенный взгляд учителя, обращенный на него, Зика, впервые испробовавшего себя в актёрстве.

Однажды согласившись, уже через месяц Иезекииль не представлял себе, как жил раньше. Скучная школа, разнообразные подработки на улице, уставшая от постоянного безденежья мать, давно умерший отец — все отошло на второй план, когда в сердце юного Зика поселился театр. Театр, который подарил ему уверенность в себе, обогатил его речь, научил разбираться в людях. Театр, который подарил ему самое ценное: настоящего друга. Джеффри.

Джеффри был новичком в городе и в своей школе. Он тоже однажды зашёл на уроки актёрского мастерства из чистого любопытства. И… не задержался там. Честно отыграв свою роль в пьесе, на подготовку ко второй он не остался. Его больше занимали боевые искусства, а актерство казалось простой блажью. Но даже эта разница в интересах друзей разделить не смогла. Зик по-прежнему рассказывал все новости своего театрального мира, а Джефф в ответ учил его новым приемам, не раз спасавшим его потом от чужих ударов в уличных драках. Их все устраивало.

Он впервые увидел Кэрол, когда ему было шестнадцать лет. Все те же шестнадцать лет, вот только с его первой встречи с Джеффри прошло целых полгода. Весна сменилась летом, лето — осенью, а дружба окрепла настолько, что ребята старались проводить друг с другом каждую свободную минуту. Порой у них действительно оставались лишь минуты на общение. Джеффри серьёзно занялся боевыми искусствами и учебой, собираясь продолжить образование в Вашингтоне. А Зик постоянно пропадал на любительских постановках и старался заработать лишнюю копейку для всегда уставшей и потому недовольной матери.

В тот день репетиции не было, а работу найти не удалось. Потому Зик, пиная ногой камень, неторопливо приблизился к школьным воротам, из которых вот-вот должен был появиться Джеффри. А появилась она.

Было это той самой любовью, пускающей стрелу в сердце с первого взгляда, или влиянием сонетов Шекспира, которые как раз открыл для себя юноша, но он буквально остолбенел при виде плавно шагающей ему навстречу девушки. Она была самой обычной, хотя слово «обычная» по отношению к ней казалось Зику просто кощунственным. И она же была самой красивой — для него так точно.

Скромное синее платье — и это в то время, когда все девушки её возраста повально увлекались джинсами. Длинные каштановые кудри, присобранные на затылке лентой, белая кожа, россыпь веснушек на переносице, пронзительно голубые глаза и улыбка — такая естественная, такая широкая, такая чистая.

— Меня ждёшь?

Зик вздрогнул, ощутив на плече хлопок. Оглянулся — Джеффри. Снова посмотрел вслед удаляющейся девушке и не узнал свой голос, спросив у друга:

— Это кто?

— Кто? А, в платье? Кэрол. Кэрол Мур, — очевидно, решив, что всю нужную информацию он уже озвучил, Джеффри снова хлопнул непривычно рассеянного друга по плечу. — Куда сейчас? У меня есть целый час! Может, мяч погоняем?

Зик кивнул и отряхнулся, пытаясь смахнуть с себя наваждение по имени Кэрол. Но её голубые глаза отныне преследовали его, где бы он ни был и что бы ни делал.

Отчаявшись что-то изменить, Иезекииль стал потворствовать своему внезапному влечению. Теперь он все чаще заходил за другом в школу, порой жертвуя заработком, только ради небольшого шанса вновь увидеть Кэрол. Просто взглянуть на неё, просто поймать очередную улыбку, обращённую ко всем вокруг и никому конкретному одновременно. Просто пройти несколько метров по её следам и потом вспоминать это целый вечер. Вспоминать и мечтать, что однажды он сможет пройтись с ней рядом, держа её тонкую белоснежную кисть в своей руке.

Но вот решиться подойти к ней он не мог. Довольно скоро заметивший его влюбленность Джеффри предложил помочь со знакомством. А Зик все мялся, смущался и не решался, ведь она была вон какая, а он? Обычный парень из чёрного квартала. То есть совсем необычный для неё, ухоженной девочки из платной школы, определённо привыкшей к более презентабельно выглядящим кавалерам.

Однажды Зику посчастливилось ей помочь. Она тогда куда-то спешила, размахивая слишком тонким пакетиком, в котором лежали три книги. А он шёл ей навстречу, успев заметить, как книги из рвущегося пакета посыпались прямо под ноги прохожим. Бросился вперёд и, ловко подняв их, подал охнувшей Кэрол.

— Спасибо! — пропела она самым чудесным голосом в мире, одарив его благодарным взглядом лучащихся от веселья глаз.

А он словно язык проглотил, и только потом, дома, пытаясь не слушать ругань соседей, живущих за стенкой, придумал кучу остроумных ответов.

Ещё пару месяцев он ходил за ней по пятам в поисках столь же удобного способа для знакомства. Дошло до того, что Зик, втайне от неё самой, провожал её до дома, отираясь под окнами в надежде лишний раз увидеть локон волос, изящную руку и задумчивый взгляд вдаль.

Вот только увидел он её отца, как оказалось, сержанта полиции, которому бдительные соседи быстро донесли о том, что какой-то чернокожий мальчишка бродит возле его домом как раз в то время, когда его красавица дочка возвращается из школы. Сложив два плюс два, сержант Мур сам решил побеседовать с незадачливым поклонником.

— Спрашивать, что тебе тут надо, я не буду, парень. Не дурак, сам догадался, — схватив опешившего Зика за шиворот и ткнув в лицо полицейский значком, процедил сержант Мур. — Потому я просто скажу доступным тебе языком: вали нахрен! Она не для тебя!

— Это она так сказала? — решив побороться за свою любовь, Иезекииль упрямо вздёрнул вверх подбородок.

— Моя девочка даже не замечает подобную тебе чёрную грязь под своими ногами. А вот я замечаю, и мне это очень не нравится. Если не хочешь проблем, чтобы духа твоего не было ни на этой улице, ни возле её школы.

— А то что?

— Если такой любопытный — рискни проверь. Одно я гарантируют точно — тебе не понравится!

Решив, что слова сержанта это простые угрозы, Зик у дома Кэрол появляться перестал, но в её школу по-прежнему наведывался. Пару раз ему даже показалось, что Кэрол на него посмотрела, узнавая. Но проверить наверняка он так и не смог.

Копы повязали Зика однажды вечером прямо на автомойке, где он подрабатывал в последнее время. Невесть откуда в его карманах оказалось куча травы, и матери довелось сильно постараться, чтобы вызволить сына из-под стражи. Доказать, что это подстава, не удалось никому. Ни матери, которая рыдала и рвала на себе волосы, жалуясь, что единственное, чего она просила от сына — никогда не нарушать закон, ни копам в участке, ни школьным учителям, ни своему работодателю. Поверил только Джеффри. И долго злился, что отомстить сержанту Муру никак нельзя.

Хотя через три года ему отомстила сама жизнь: он с женой попал в автокатастрофу. Оба не выжили. Зик к тому времени уже жил в Вашингтоне, куда его позвал за собой Джеффри. Снимал квартиру-студию, работал в зоопарке и занимался в любительском театре. Такой была его жизнь вплоть до конца света.

Про Кэрол он узнавал только тогда, когда приезжал в родной город навестить мать. После смерти родителей она поспешно вышла замуж за своего одноклассника, лишив Зика последних надежд, которые он питал скорей по привычке, решив, что достойную жизнь он ей пока обеспечить все равно не смог бы.

Но время шло, Кэрол была замужем и… все. Сам Иезекииль за эти годы сменил несколько женщин, искренне полюбил свою работу, дающую возможность держаться поближе к природе, и сделал немалые успехи в любительском театре. Его жизнь его вполне устраивала, вот только одно тревожило: воспоминания о Кэрол и мысли о том, что, возможно, у неё с мужем не все так гладко, раз они даже детей за десять лет не нажили.

Он уже было собрался снова вернуться в родной городок, где не был уже два года, похоронив мать и продав её квартиру соседям, чтобы подкараулить Кэрол у какого-нибудь магазина, познакомиться, очаровать и, чем бог не шутит, увести от мужа, как Джеффри при очередной встрече вдруг заявил:

— Помнишь Кэрол? Одноклассницу мою? Она ещё за Эда Пелетье выскочила — тот ещё придурок. Короче, свалила твоя первая любовь. Девочку родила и уехали они с Пелетье куда-то. Мне ма вчера по телефону рассказала, я сразу тебя вспомнил. Влюблен был в неё так, что аж пар из ушей валил, а заговорить так и не решился! Скажи кому сейчас, так не поверят, я даже Синди порой ревную, такой ты у нас дамский угодник стал.

— Неужели ты заметил, что Бенджамин на самом деле мой сын? — хохотнул Зик, стараясь не показать другу, как сильно его задели слова о Кэрол.

Родила мужу дочку. Уехала с ним. Наверное, счастлива.

Вообще, все касающееся Кэрол у Иезекииля начиналось со слова «наверное». Потому что он её так и не успел узнать. А Джеффри рассказывал мало — его тихая одноклассница совершенно не интересовала. И потому Зик наделил её всеми теми чертами, которые придумал сам, любуясь со стороны её волосами, глазами, губами и точеной фигуркой.

В его мечтах она была воплощением женственности: спокойная, мудрая, всегда улыбающаяся и ласковая. В его мечтах она изумительно готовила и никогда не поднимала ничего тяжелей книжки про любовь. В его мечтах она была отличной матерью, верной женой и божественной любовницей.

Стоило ли удивляться, что ни одна из реальных женщин Иезекииля, который в поисках совершенства перепробовал и чёрных, и белых, и даже азиаток, не смогла соперничать с отложившимся в его сознании образом?

А теперь, спустя почти тридцать лет с их первой встречи, Королю наконец выпал шанс узнать, насколько этот образ соответствует действительности.

О женщины, вам имя — вероломство! Вильям Шекспир «Гамлет, принц датский»

Обедал Король в полном одиночестве. Он даже Джерри отослал, приказав привести гостей, когда они будут готовы, и теперь сидел за накрытым столом и глядел прямо перед собой, вспоминая события последнего часа.

Его приветствие — надо признать, несколько пафосное, но ведь он давно так привык — особого впечатления на путников не произвело. А на последнем предложении Королю и вовсе пришлось прервать свою речь, которой он настоятельно приглашал незнакомцев посетить Королевство в качестве гостей. Причиной стала Кэрол, тихо и медленно осевшая в вовремя подставленные руки своего спутника.

— Э-э-э… — замялся тот, удивлённо глядя на бессознательную женщину в своих руках. — Мы понятия не имеем, что представляет собой ваше Королевство, но выбора не имеем. Моя подруга ранена и голодна, ей нужен врач и отдых.

— Она не укушена? — спросил Иезекииль, который огромными усилиями заставил себя удержаться в седле, когда Кэрол потеряла сознание.

Да и Кэрол ли? Может быть, память сыграла с ним злую шутку? Может быть, эти глаза — вовсе не её?

— Кэрол не укушена, она просто подвернула ногу, — терпеливо ответил мужчина, успевший представиться Морганом.

Иезекииль кивнул Дэниэлу, который осторожно принял женщину, удерживая её, все ещё не открывающую глаз, перед собой. Морган ехать в паре с кем-то отказался и быстро приноровил свой шаг к медленно движущейся обратно в Королевство процессии.

Королю по дороге удалось узнать лишь то, что группы у путников нет, что они познакомились друг с другом недавно, но оба преследуют общую цель. Остальное он отложил для более спокойной обстановки.

Возможность выдалась уже вечером. Слегка прихрамывающая Кэрол вошла в тронный зал, опираясь на руку уже успевшего изучить Королевство и потому ничему не удивляющегося Моргана.

— Ваше величество, — кивнул он. — Вы хотели с нами поговорить.

Нервный смешок Кэрол, успевшей разглядеть и трон, и Джерри, и Шиву, прозвучал на весь зал. Под насмешливым взглядом Иезекииля, видевшего в чертах её лица молодую девушку, в которую он был когда-то по уши влюблен, она толкнула Моргана локтем. Злилась, что он её не предупредил. А он лишь безмятежно улыбнулся. Стоило присмотреться к нему получше — воинов Королю не хватало.

— Вы можете сесть, — позволил Иезекииль, помня про больную ногу Кэрол.

— Спасибо, ваше величество, вы так добры, — елейным голосом прощебетала она, послав ему улыбку, в которой искренности было ни на грош.

Словно почуявшая это Шива лениво зарычала, заставив Кэрол вздрогнуть, а Моргана покрепче сжать свою палку, с которой он никогда не расставался.

— Шива тоже рада приветствовать гостей, — радостно улыбнулся Джерри.

— Джерри, лучше предложи нашим гостям фрукты. Ты любишь гранаты, Кэрол? — поинтересовался Иезекииль.

Сам он фрукты любил всегда. И был совершенно уверен в том, что его настоящая избранница тоже должна их любить. А потому женщины, предпочитающие яблоку приторно-сладкое пирожное, соленые чипсы или жирный гамбургер, неизменно разочаровывали его.

— Я люблю шоколад, — призналась она. — А вот гранаты… нет, спасибо.

— Что ж, — не стал настаивать Иезекииль, помня, что он все ещё Король, имеющий перед своими подданными обязательство защищать их, — тогда не будем тратить время даром: мир нынче неспокоен, в округе были замечены вооруженные люди, рыщущие в поисках добычи, и мы бы хотели услышать, что вас привело на наши земли.

— Мы не знали, что это ваши земли, — извинился Морган, со странным любопытством косясь на восхищенно озирающуюся по сторонам Кэрол.

Неужели тоже заметил, что она играет, причём совершенно бездарно?

— Мы ищем одного человека. Рика Граймса. Может быть, вы что-то знаете о нем?

— Впервые слышу, — качнул головой Иезекииль, успевая отметить, как при звуках этого имени дрогнули губы Кэрол.

Кто он ей, этот Рик Граймс? Неужели новый Эд Пелетье?

Эд Пелетье, которого больше, судя по всему, нет. А ещё… а ещё рядом с Кэрол нет никакой дочки, что значит… Бросив исполненный искреннего сочувствия взгляд на женщину, Иезекииль снова обернулся к Моргану.

— Что вас связывает с этим человеком?

— Он наш друг, — обтекаемо ответил Морган. — Вот только мы понятия не имеем, в какой стороне света его нужно искать.

— Быть может, искать и не нужно, — улыбнулся Король. — Если вам судьбой назначено встретить его ещё раз, значит, рано или поздно это случится. Новый мир довольно тесен.

— Это точно, — покосился Морган на Кэрол, но объяснять ничего не стал.

— До нашей встречи ты жил в группе Рика Граймса?

— Нет, я жил… я был сам по себе.

— Все это время? — изумился Иезекииль.

Он бы с ума сошёл.

— Не так давно я нашёл друга, но он, к сожалению, погиб.

— Сожалею о твоей утрате. А ты? — Иезекииль снова посмотрел на Кэрол, которая с готовностью улыбнулась ему очередной своей фальшивой улыбкой.

К чему эта игра? Она боится его? Или насмехается?

— Да, ваше величество?

— Как ты жила до сего времени?

— По-разному. Если вас интересуют люди, которых я встретила до вас, то они все мертвы, — опустила она глаза.

— Мне жаль. Ходячие?

— Нет.

Иезекииль так увлёкся разговором с Кэрол, что не придал значения вмиг изменившемуся выражению лица Моргана, который слушал свою подругу с неподдельный интересом.

— Значит, люди, — кивнул Король.

Поколебавшись, Кэрол кивнула в ответ, не желая вдаваться в подробности.

Что ж, если она тоже пережила встречу с Ниганом и его Люсиль, это Иезекииля не удивляло. Как не удивляло и то, что она не стала делиться этой болью с недавно встреченным Морганом, с которым её связывало лишь знакомство с каким-то там Риком Граймсом.

— Что ж, думаю, на сегодня достаточно. Я уверен, что у нас ещё будет шанс познакомиться получше, но для первого дня впечатлений вам хватит.

— О, с головой! — воскликнула Кэрол.

Совершенно искренне, надо сказать.

— Мои люди с удовольствием проведут для вас экскурсию завтра в любое удобное время. У нас в Королевстве есть на что посмотреть, я не сомневаюсь, что вам понравится.

— Спасибо, ваше величество, — склонил голову Морган.

— Может быть, вам понравится настолько, что вы решите у нас остаться, — оптимистично сказал Джерри то, что не стал произносить вслух Иезекииль.

— Нам уже здесь все нравится, — прощебетала Кэрол, подхватываясь с места. — Правда, Морган?

— Нам нужно подумать, — ответил тот и обратился к Королю. — Еще раз спасибо, ваше величество!

Иезекииль кивнул, провожая задумчивым взглядом эту странную парочку.

А Кэрол, не подозревающая, что каждое даже шёпотом сказанное в этом помещении слово будет слышно на весь зал, склонилась к уху Моргана.

— Он прав насчёт Рика. Однажды мы встретим его, даже если будем оставаться на месте.

Что-то подсказывало Иезекиилю, что кем бы ни приходился ей этот Рик Граймс, она вовсе не горела желанием встречаться с ним. Это его радовало и интриговало одновременно.

Эта женщина, которая оказалась совсем не похожей на созданный им почти тридцать лет назад образ, все ещё нравилась ему. В ней была какая-то загадка, а загадки Иезекииль очень любил. Особенно загадки, касающиеся женщин, ведь их так приятно разгадывать.

И еще кое-что.

Глаза Кэрол по-прежнему имели необъяснимую власть над Королём.

Уж раз влюбились, так потрудитесь шевелить мозгами. Уильям Шекспир «Укрощение строптивой»

Первых три дня Изекииль старался не досаждать гостям Королевства своим, явно смущающим их, вниманием. Он позволил им бродить по территории, знакомиться с людьми и самостоятельно задавать вопросы, в результате чего Кэрол заметно расслабилась, хоть и продолжала носить на лице обманывающую почти всех маску чрезмерной доброжелательности, а Морган лично обратился к прогуливающемуся утром по саду Королю со словами, что они готовы остаться здесь.

— У Кэрол все ещё побаливает нога, но я думаю, она скоро определится, чем готова заниматься. Я же в вашей власти, Ваше Величество. Что прикажете, тем и займусь.

— Неужели тебе настолько все равно, Морган? — усмехнулся Иезекииль. — Или это все твоя философия? Бенджамин похвалился, что ты дал почитать ему книгу.

— У вас действительно такая скудная библиотека, как он сказал? Насколько я понял, раньше здесь было какое-то учебное заведение.

— Странно, что здесь так мало книг? Да, я понимаю, это действительно может показаться странным. У нас всего полторы сотни книг, половина из которых учебники. И все их мы собрали за пределами Королевства. Надеюсь, нам ещё выпадет шанс пополнить нашу скромную библиотеку, ведь в наше время из развлечений лишь книги да беседы остались.

— Так что произошло со школьной библиотекой? Или она была исключительно в электронном виде?

— Нет, здесь была вполне традиционная и, судя по размерам, шикарная библиотека. Всему виной Дэниэл. Думаю, вы уже познакомились.

— Он предлагал нам лошадей для прогулки.

— Вы ездите верхом? Это полезное умение в наше время.

— Немного.

— Да, насчёт Дэниэла, прошу прощения. Так вот, Королевство на этом месте не сразу построились. Сначала здесь была просто школа. И Дэниэл работал в ней конюхом. Верховой езде тут тоже учили.

— Загородная школа не для всех, — понимающе улыбнулся Морган.

— Именно. Когда все началось, в школе проживало несколько работников: конюхи, садовники, повара… Выжил только Дэниэл. И тот лишь благодаря тому, что смог выманить всех своих превратившихся в ходячих коллег в одно помещение, которое он потом и поджег. Дэниэл не большой любитель литературы, зато он прекрасно знал, что бумага отлично горит.

— Он поджег их в библиотеке?

— И даже смог своими силами потушить пожар. Хотя тот корпус по сей день выглядит весьма неприглядно.

— Сообразительный парень, — улыбнулся Морган.

— Это точно. Но мы отошли от изначальной темы. Ты говорил о том, что согласен на любую должность в Королевстве. Признаюсь, я с нескрываемым удовольствием наблюдал за твоими утренними тренировками. Такой воин мне бы пригодился.

— Я не против, но у меня, как у воина, есть один серьёзный недостаток.

— Слушаю тебя, — с интересом произнёс Иезекииль.

Этот человек был не меньшей загадкой, чем Кэрол.

— Я не убиваю.

— В моих глазах это не является серьёзным недостатком, — кивнул ему Король. — Мы ни с кем не воюем. Мы ни на кого не нападаем. Рыцари нужны нам исключительно для защиты. Как именно ты будешь защищать Королевство — это твоё дело. Главное — эффективность. А её можно достичь и без смерти.

— Я рад, что наши взгляды совпадают, ваше величество.

— Кроме того, у меня будет одна личная просьба. Бенджамин.

— Да?

— У парня нет способностей ни к одному виду оружия. Я подумал, может быть, ты попробуешь научить его своей технике боя? С этой твоей палкой?

— Я попробую, — серьёзно ответил Морган.

Продолжению беседы воспрепятствовало появление в саду хмурого Ричарда — начальника стражи.

— Ваше величество… эта женщина… — он взглянул на Моргана и осекся.

— Кэрол? — тут же насторожился тот.

— Что случилось? — поинтересовался Иезекииль.

Он наблюдал за Кэрол все эти дни со стороны и ничего странного за ней не заметил, хотя у Ричарда, который отличался некоей пессимистичностью, был талант отыскивать в людях самые неприглядные их стороны.

— Она устроила представление за воротами.

— Представление? — нахмурился Иезекииль, понятия не имеющий, что это может значить. — Что ж, пойдёмте посмотрим на это.

Они успели к самому финалу представления, за которым, сгрудившись у приоткрытых ворот, наблюдали все рыцари Королевства, Бенджамин и ещё несколько зевак. Надо отдать Кэрол должное — хоть актерского таланта у неё не было, ходячих она убивала весьма эффектно.

Иезекииль смотрел на эту женщину, замершую в окружении нескольких поверженных мертвецов, и с трудом представлял, как она из нежной феи за эти годы превратилась в идеальную машину для убийства. Кэрол же, наконец закончив с последним ходячим, устало вытерла тыльной стороной ладони лоб и обернулась к воротам. Увидев собравшаяся толпу зрителей, она недоуменно нахмурилась и, словно оправдываясь, сказала:

— Их так много у ворот собралось, вы обычно ничего с ними не делаете?

— Мы убиваем их раз в день. Все вместе, — признался Альваро, с восхищением глядя на женщину.

— И не превращаем это в театр, — тихо, но так, чтобы услышал Король, пробормотал Ричард.

— Впредь согласовывай подобные инициативы с остальными, пожалуйста, — улыбнулся Иезекииль и, попросив остальных расходиться по свои делам, обратился к вошедшей в ворота, тут же закрывшиеся за ее спиной, Кэрол. — Мы можем поговорить?

— Конечно, ваше величество, — улыбнулась она, снова превращаясь в милую и немного простодушную женщину, образ которой портили только кровавые разводы на одежде. — Я и сама хотела пригласить вас сегодня… на чай.

Она достала из кармана мужские наручные часы и кивнула.

— Все как раз готово. Вы примете моё приглашение, ваше величество?

— С удовольствием, — кивнул он, немало заинтригованный её часами и приглашением в отведённую ей комнату.

— Вам придётся немного подождать, — пожала Кэрол плечами, когда они пришли на место. — Я зайду в ванную переодеться и принесу чай.

— Я подожду, — согласился Иезекииль и, когда она, прихватив полученную уже в Королевстве новую одежду, покинула помещение, огляделся.

Он и сам не знал, что ожидал тут увидеть. Комната ничем не отличалась от других таких же. Кровать, стол, который предназначался для занятий, пара стульев, небольшой шкаф, зеркало. Все как у всех. На столе лежал начатый любовный роман, на одном из стульев висел большой рюкзак и арбалет, который Иезекииль при первой встрече даже не запомнил. Неужели она умеет пользоваться и таким оружием?

— Стреляешь из арбалета? — первым делом спросил Иезекииль, когда Кэрол появилась в дверях с подносом.

— Нет, — мотнула она головой. — Это… — Кэрол погладила арбалет, словно человека, и вздохнула. — Это оружие моего друга. Очень близкого мне друга. И я очень надеюсь, что однажды смогу вернуть ему этот арбалет.

— Очень близкого друга? — невольно переспросил Иезекииль, хотя этот вопрос определённо был лишним.

Ответа он не дождался. Кэрол лишь неопределенно пожала плечами и обратила его внимание на стол.

— Давайте пить чай, ваше величество. Печенье я приготовила лично для вас, в благодарность за то, что вы приняли нас с Морганом.

— Печенье?

— Попробуйте.

После увиденного двадцатью минутами ранее Иезекииль успел увериться, что Кэрол больше похожа на Диану, не расстающуюся с оружием и не способную даже яичницу себе поджарить, но эта женщина снова его удивила. Печенье было изумительным, в меру сладким и буквально тающим во рту. А ещё — шоколадным.

— Шоколад? Где ты его взяла?

Не то чтобы шоколад для Королевства был редким лакомством, вовсе нет. Иезекииль задал этот вопрос скорей для того, чтобы лишний раз услышать от Кэрол то, что ей здесь все нравится и как все здесь хорошо устроено — даже шоколада вдосталь!

Но она в очередной раз его удивила.

— Украла.

Иезекииль даже подавился. Закашлялся, отпил глоток чая и переспросил:

— Что?

— Шоколад я украла у кого-то со стола.

— Неужели дочка копа может что-то украсть? — искренне расхохотался он.

И только по её взгляду понял, что сдал себя только что со всеми потрохами.

Рядом с этой женщиной Король терял разум.

Не взял рожденьем, так свое возьму благодаря врожденному уму. Вильям Шекспир «Король Лир»

Отступать было никуда — пришлось объясняться. Пусть Иезекииль и не планировал этого вовсе или допускал возможность открыться гораздо позже, в более подходящей ситуации.

— Разве я говорила что-то о моих родителях? — улыбнулась Кэрол, несомненно разглядев замешательство в его глазах.

— Ты вообще о себе почти ничего не говоришь, — мягко упрекнул её он и слегка пожал плечами. — Ты меня не помнишь. Мы не были представлены друг другу. Но я дружил с твоим одноклассником Джеффри Бартоном. Возможно, его ты припомнить сможешь.

— Джеффри? Да, я отлично его помню. Он увлекался боевыми искусствами, но решил учиться на финансиста — интересное сочетание.

Кэрол нахмурилась, но через секунду сама же стерла с переносицы появившуюся там морщинку. Растерянно улыбнулась и поежилась.

— Жутко стало оттого, что меня кто-то знает. И что меня все ещё можно узнать. Я очень изменилась. Ты, наверное, тоже. Иезекииль. Это настоящее имя или псевдоним для Короля?

— Настоящее имя. Я же говорю, мы не были представлены.

— Но ты меня запомнил и смог узнать спустя… лет тридцать уже прошло, да?

— Где-то так.

Иезекииль мягко взял её руку в свои и коснулся губами тут же дернувшегося запястья. Кажется, поцелуя она ожидала меньше всего.

— А что Джеффри? Я так понимаю… Или ты давно потерял с ним связь?

Вздохнув, Иезекииль с сожалением отпустил ускользающую от него руку и отвел взгляд в сторону окна, мимо которого шагали мальчишки, спеша с уроков на хор. Худенькая фигурка Генри была среди них.

— Если бы ты оказалась тут всего парой месяцев раньше, ты могла бы лично с ним пообщаться. Но увы…

— Мне очень жаль. Наверное, вы были хорошими друзьями, если все эти годы не теряли друг друга из вида. Я помню, у него была семья.

— Синди заразилась сразу. Она не прожила и нескольких дней. А мальчики даже не смогли с ней попрощаться: Джеффри отправил их ко мне, чтобы не заразились. Он был с ней до последнего. А потом мы покинули Вашингтон. Его мальчики все ещё тут: Бенджамин и Генри.

Кэрол кивнула, тоже посмотрев в окно, и, не успел Иезекииль полюбопытствовать насчёт её семьи, сменила тему.

— Значит, это место вы создали вместе, ваше величество?

— Тебе нравится?

Улыбка, искривившая её губы, на восхищённую похожей не была.

— Очень… занятное место. Вот только…

— Да? — Иезекииль наклонился вперёд, готовый услышать все что угодно.

Он умел принимать критику: долгие годы в любительском театре сводили его с разными людьми, разными мнениями и разной формой их озвучивания. Но слушать критику из уст женщины, одним звучанием голоса которой ты наслаждаешься, как самой сладкой на земле песней, хотелось не очень.

— Это смешно, — припечатала она.

— Что ж, я рад вызвать столь положительную реакцию, как смех, у такой женщины, как ты.

— Я серьёзно. Ваше величество, — насмешливо произнесла она, вложив в эти два слова всю свою язвительность, — это… Королевство, верные рыцари на конях, тигрица, хор… Эй, вы тут серьёзно? Хор?! Неужели вам больше нечему научить своих подданных, ваше величество? Или, может быть, их песнопения смогут защитить их от зубов ходячих или от оружия в руках человека?

— От ходячих и людей их защитим мы с воинами.

— У вас мало воинов. Слишком мало. И вы даже не подозреваете того, что творится там, за стенами этого вашего сказочного Королевства.

— Что же там происходит?

Посмотрев ему в глаза долгим взглядом, Кэрол кивнула самой себе, словно поняв, что он действительно хочет знать. Потерла пальцами виски и начала перечислять уставшим голосом:

— Там очень много ходячих. Они собираются в стаи и иногда им не видно конца и краю. Там голод, ведь почти все уже разграблено, а охотой промышлять сможет не каждый. Там разные люди, готовые ради себя и своей жизни на все что угодно. Там целые поселения, готовые захватывать и убивать других людей. Там маленькие девочки, сходящие с ума от творящегося вокруг ужаса, там маленькие мальчики, научившиеся убивать своих ровесников. Там каннибалы.

Последнее действительно удивило Иезекииля. О подобном он ещё не слышал.

— Каннибалы?

— Целое поселение. Они приглашали выживших к себе по радио и объявлениям у железной дороги. А потом резали их, как скот, и ели. Вы кушайте печенье, кушайте, приятного аппетита, ваше величество.

— Спасибо, — кивнул Король, отправляя в рот последнее лежащее на тарелке печенье — он и не заметил, как съел все остальное. — Твой опыт бесценен, но мне жаль, что тебе все это пришлось пережить и увидеть своими глазами. Да, мир жесток и страшен, но это не значит, что мы должны сдаваться. Это не значит, что в мире больше нет места, в котором бы люди просто жили, были уверены в завтрашнем дне, любили, растили детей. Ходячие, убийцы, каннибалы — они есть, и мы не можем этого изменить. Мы можем лишь противопоставить им что-то другое, поместив его на свою чашу весов.

— Что? Весь этот фарс? Ведь вашу жизнь иначе не назовешь.

— Это не фарс, это просто жизнь. А там, где есть жизнь, всегда есть надежда, героизм, милость, любовь…

— Простите, ваше величество, боюсь, мне это сложно понять. Во всяком случае, в той форме, в которой это существует здесь.

— Наверное, ты думаешь, что я силой принудил людей считать меня королём? Или специально тренировал Шиву, всю жизнь надеясь на подобный случай в виде конца света? Я просто в прошлой жизни слишком увлекался театром. Последней моей ролью был Король Лир. И Джеффри в шутку называл меня королём, чтобы хоть как-то отвлечься от свалившихся на его плечи тягот. Мы бежали из Вашингтона в нашем театральном автобусе и подбирали по дороге всех желающих. За пару дней наша группа насчитывала уже двадцать три человека. Это были самые простые люди, ничего не смыслящие в выживании. Да чего уж там, я и сам в нем мало смыслил. Зато умел говорить вдохновляющие других речи. Так уж повелось: я говорил, они делали, я же помогал в меру собственных сил и знаний. А Шива придала мне какой-то особый ореол власти. На самом деле, Кэрол, на жизнь я зарабатывал, работая смотрителем зоопарка. И однажды, несколько лет назад, помог ей, раненой и сходящей с ума от боли. Рискнул, вошёл к ней в клетку и сделал все, что нужно, для заживления раны. Она запомнила. С тех пор она меня всегда узнавала. И когда все началось, Вашингтон начал пустеть, я не смог не зайти в зоопарк. Я выпустил всех, ведь забрать с собой я их не мог. Но на воле у них хотя бы шанс на жизнь оставался, а в заточении они бы умерли за неделю от голода и жажды. Шива уходить не захотела, она последовала за мной. Большей частью того, что я имею сейчас, я обязан Шиве, Джеффри и всем тем, кто рядом со мной.

— Это очень интересная история, — грустно улыбнулась Кэрол. — И после неё мне бы даже понравилось ваше Королевство, если бы оно и не казалось столь слабым и беспомощным. Вы живёте счастливо и могли бы послужить примером всем остальным, вот только в этом мире пример окажется печальным. Вам пока просто везло. Но любое везение однажды заканчивается.

— Ты говоришь «вам» так, словно все еще сомневаешься, останешься ли здесь жить.

Она пожала плечами.

— Сейчас я здесь. А что будет завтра… жизнь научила меня не загадывать.

— Мне хочется верить, что здесь, у нас, жизнь преподнесёт тебе и более приятные уроки.

— Не откажусь, ваше величество, — улыбнулась Кэрол и взглянула на мужские часы — возможно, память о муже. — Будет очень невежливо, если я сейчас сообщу королю о том, что мне пора бежать?

— Мне тоже давно пора, — с улыбкой сообщил он и поднялся из-за стола. — Спасибо за угощение и познавательную беседу. Мне любопытно лишь одно: ты спешишь, а значит, нашла здесь себе занятие по душе?

— Вряд ли можно так сказать. Но я обещала Анне помочь на кухне сегодня, так что…

— Не смею задерживать.

Иезекииль открыл перед ней дверь и вышел следом.

Они успели поговорить о многом, он рассказал ей о себе и Джеффри, о Королевстве и Шиве, а она поведала лишь об опасностях, населяющих этот мир. И ни одного слова о себе. О своём муже, ребёнке, о том, как она жила после конца света. Что из её слов было о ней и её близких? Люди, захватившие и убившие её группу? Ниган, скорее всего. Девочка, которая сошла с ума? Или мальчик-убийца? Это были её дети?

У Короля было ещё много вопросов, и он собрался во что бы то ни стало найти ответы на них.

Подарок лучший — то, в чем есть потребность. Уильям Шекспир «Много шума из ничего»

Почти неделю Король отсутствовал.

Вместе со своими рыцарями, оставив на защите Королевства только нескольких учеников, он ездил на поиски припасов. Они уже очень давно не занимались подобным — научившись обеспечивать себя всем, что только можно вырастить на земле, и сделав большие запасы остального. Но все имело свойство заканчиваться и иссякать.

Нельзя сказать, что из-за поборов Спасителей Королевство начало голодать, но такие запасы, как прежде, они уже делать не могли. А запасы им были просто необходимы, ведь кто знает, что может произойти через год? Засуха, обильные дожди, вредители. Причин для вероятного неурожая была масса, а людей в Королевстве, к счастью, конечно же, становилось лишь больше.

Вылазка оказалась удачной и даже понравилась Изекииилю. Приятно было снова ощутить себя в форме, ведь после разговора с Кэрол менее уверенный в себе человек на его месте мог бы почувствовать себя полным ничтожеством перед лицом опасного мира.

Единственное, что на самом деле вынуждало Короля чувствовать себя таковым, хоть он, конечно, ни в чем подобном никому не признался бы даже под дулом пистолета, так это необходимость вернуться в Королевство к определённому сроку. К тому дню, на который назначена очередная передача дани Спасителям.

К счастью, этот час лишь маячил впереди, а пока Король мог насладиться покоем. Впрочем, пришедший к нему с докладом Ричард не дал ему и такой малости.

— И да, эта женщина, — отчитавшись о незначительных происшествиях, случившихся в эту неделю в Королевстве, поморщился он, — Кэрол...

— Что с Кэрол?

Иезекииль так и не успел увидеть её вчера вечером, вернувшись с полной фурой добычи, въезжая в ворота на коне впереди довольной процессии.

— Она совершенно не умеет жить по правилам. Уходит и приходит, когда хочет. Ничего не объясняет. Признаюсь честно, меня это настораживает. Можем ли мы доверять ей?

— А Моргану ты доверяешь?

— Пока никаких сомнений он не вызвал, — уклончиво сообщил Ричард.

И тут до Короля наконец дошло то, о чем говорил его начальник стражи.

— Уходит и приходит? Ты хочешь сказать, что она регулярно покидает Королевство?

— Именно.

— И куда она ходит? Зная тебя, могу предположить, что ты разведал и это.

Ричард с огорчением вздохнул.

— Я проследил за ней однажды. Возможно, она заметила слежку, потому что просто бродила несколько часов по лесу. Никакой цели в её прогулке я не смог углядеть.

— Может быть, потому что это была просто прогулка, Ричард?

— Странно для женщины прогуливаться в одиночестве по лесу, полному ходячих, вы не находите, Ваше Величество?

— Нахожу, но не осуждаю. Где она теперь? Может быть, ты знаешь и это?

— Когда я шёл к вам, она с рюкзаком за плечами направлялась в сторону конюшен.

— Спасибо, Ричард, ты знаешь все и обо всех, за то я и ценю тебя.

Отпустив начальника стражи, Иезекииль покинул сад вслед за ним, поспешив к конюшням в надежде на то, что Кэрол не успела покинуть Королевство.

Не успела. Но явно собиралась, скармливая Мышке очередную морковку и что-то тихо рассказывая ей на ухо.

— Хочешь прокатиться? — прервал неслышный монолог Иезекииль.

Даже не оглянувшись, Кэрол кивнула.

— Дэниэл сказал, что она самая смирная. Думаю, мне как раз такая и нужна.

— Совсем недавно ты говорила мне, что мир снаружи полон опасностей. Что же вынуждает тебя выходить туда ещё и в полном одиночестве?

Она пожала плечами, не сводя взгляда с уже настроившейся на прогулку кобылы.

— Я могу попросить Дэниэла…

— Нет.

— Диану…

— Нет, — резко повторила Кэрол и тут же примирительно улыбнулась. — Спасибо, Ваше Величество. Но мне не нужна охрана.

— Что ж, тогда я надеюсь, что от компании ты не откажешься?

— От компании?

Иезекииль подошёл к своему верному Грому и потрепал его по холке.

— Составим дамам компанию, дружище?

Кэрол отказываться не стала. Только улыбнулась очередной загадочной улыбкой из своего разнообразного арсенала.

Как оказалось, покинуть Королевство Королю было гораздо сложней, чем какой-то там гостье. По дороге к воротам сразу несколько человек поинтересовалось, куда он направляется, а Диана с Альваро, отвлёкшись от шутливой перепалки, предложили своё общество. Отказавшись от сопровождения и уже буквально приказав подданным наконец выпустить его из Королевства, Иезекииль пришпорил коня, несясь навстречу ветру, и придержал его через несколько минут только для того, чтобы дождаться спутницу.

— Вот видите, Ваше Величество, как приятно иногда вырваться из-под постоянного присмотра, — заметила она, с улыбкой глядя в его лицо.

— Приятно.

Это действительно было так. Иезекииль никогда ни о чем подобном не думал, он был слишком занят все эти месяцы и даже не обращал внимания на то, что рядом постоянно кто-то находится. Джерри, Ричард, Диана, Альваро, Колтон, Бенджамин… а раньше — Джеффри. Уединение, и то сомнительное, Король получал только ночью в своей спальне.

Он был одинок и все свои силы и помыслы направлял только на процветание Королевства, а потому даже не задумывался ни разу о том, как прекрасен мир, когда рядом нет никого, кто ежесекундно следил бы за каждым его шагом, чтобы отбить возможную опасность или исполнить любую прихоть.

Свобода!

Расхохотавшись и с удовольствием увидев на лице Кэрол искреннюю улыбку, Король направил Грома вперёд, устраивая для спутницы по пути экскурсию по окрестностям. Он показал ей супермаркет, который они с Джеффри нашли в тот же день, что и школу, ставшую Королевством. Он указал ей поворот на Хиллтоп и рассказал о существующем там поселении. Он махнул рукой в сторону, где находились заброшенные складские помещения, на которых и они до сих пор брали строительные материалы, стараясь не вспоминать о том, что там произошло не так давно.

И наконец, счел себя вправе поинтересоваться:

— Тебе действительно настолько не хватает уединения, или ты что-то ищешь на своих ежедневных прогулках?

— Нельзя сказать, что ищу… Я просто хочу получше изучить окрестности. Кто знает, когда и как это может пригодиться.

Она не сказала прямо, но намекнула на то, что всегда будет ждать нападения на Королевство. Как же сложно ей, наверное, жить, постоянно ощущая опасность повсюду! И это она ведь даже о том, что Спасители и на Королевство лапу наложить успели, не знает.

— У нас есть карты.

— Я их изучила, спасибо, Ваше Величество. Но карты это одно, а живая местность — совсем другое. На картах не указано, что ещё цело, а что разрушено, на них нет завалов деревьев или большого камня, способного послужить временным убежищем. Хотя… — сбившись на полуслове, Кэрол вдруг улыбнулась совершенно безмятежной улыбкой. — Сегодня слишком хороший день, а у нас слишком приятная прогулка, чтобы говорить о таких вещах. Не правда ли, Ваше Величество?

Искоса посмотрев на него, она прикусила губу и направила Мышку вперёд, оглянувшись через плечо.

— Догоняйте, Ваше Величество!

И он догнал, дав ей небольшую фору и спешившись вслед за ней на поляне у лесной дороги, на которую они свернули четверть часа назад.

— Если бы я знала, что у меня будет компания, то взяла бы что-то большее, чем кусок пирога, — нахмурилась Кэрол, доставка из рюкзака флягу с водой.

— Прошу прощения, о пикнике я и не подумал.

— О пикнике, — повторила она за ним. — Это звучит почти как свидание.

Что он слышит? Неужели Кэрол с ним флиртует?

Странный звук из-за деревьев не позволил Иезекиилю достойно ответить. Он подхватил своё копье и настороженно шагнул вперёд, закрывая спиной вооружившуюся пистолетом женщину.

— Это я, стойте! — поспешил признаться Джерри, с трудом пропихиваясь через густой кустарник с огромной корзиной в руках.

— Ты? Что ты тут делаешь? — изумился Король.

А Кэрол вдруг начала смеяться.

— Так это… Ваше Величество… Диана же ко мне прибежала и сказала, что вы уехали, никого с собой не взяли, присмотреть надо. А вы с дамой поехали, и я сначала на кухню забежал, решил, что вам пригодится… Насилу догнал вас!

— Джерри, а тебе не пришло в голову, что нам с дамой пригодится не твоя корзина, а уединение?

— Так а я что, Ваше Величество, я вам корзинку-то оставлю, — торопливым жестом Джерри быстро выхватил из корзинки большую булку и запихнул её в карман, — и отойду подальше. А потом до дома провожу. Хотя посмею вам заметить, что вы выбрали не самое лучшее место для… уединения.

Кэрол позади Короля, не знающего, то ли смеяться, то ли ругаться, уже просто хохотала.

— Присоединяйся к нам, Джерри, — пригласила она.

Тот посмотрел на Иезекииля и, увидев благосклонный кивок, радостно засуетился: расстелил на земле клеенку и выложил на нее угощение, воду и вино.

— И действительно, настоящее свидание, — покачала головой Кэрол. — Ваше Королевство не перестаёт меня удивлять.

— Рады стараться, Кэ… эээ… — Джерри покраснел, покосился на посмеивающегося Иезекииля и, не прекращая жевать, сокрушенно вздохнул. — И все-таки мне тут не место, у вас же свидание.

— Ничего-ничего, твое присутствие избавит нас от неловких пауз в беседе, не так ли, Ваше Величество? Вот прямо сейчас ты нам, к примеру, расскажешь, чем занимался раньше.

— Раньше? — отказавшись от вина, он залпом осушил пластиковый стакан воды и смущённо признался: — Его Величество в курсе. Я был борцом сумо. На мировых чемпионатах выступал! Сейчас, конечно, форму потерял. Похудел, просто не представляете, насколько.

Джерри начал воодушевлённо рассказывать свою историю и действительно, как и предсказывала Кэрол, избавил их от любых пауз в разговоре. Вот только дело в том, что Иезекииль этих самых пауз и не собирался допускать. Что ж, первое свидание прошло комом.

Хотя для кого как. Тот же Джерри был невероятно доволен и по возвращению в Королевство громко объявил всем встретившимся им у ворот:

— А я был на свидании с Его Величеством и Кэрол!

— Да ну? Свидание с кем же тебе понравилось больше? — поинтересовалась Диана, но, конечно, нисколько его не смутила.

Он просто светился от гордости за себя, вовремя появившегося с корзиной еды, и за своего Короля, нашедшего себе, наконец, женщину.

Вот только сам Король вовсе не был уверен в том, что эту женщину, несмотря на её сегодняшнюю благосклонность, будет так просто завоевать.

Все время помнить прошлые напасти, пожалуй, хуже свежего несчастья. В страданиях единственный исход — по мере сил не замечать невзгод. Уильям Шекспир «Отелло»

Очередная ночь снова закончилась повторяющимся кошмаром про смерть Джеффри и насмешки Нигана, советующего Королю не налажать. Утро омрачало ещё и то, что пришло время везти продукты на встречу со Спасителями.

Конечно, все эти поездки особо не афишировались: просто Король и несколько его приближенных отправлялись патрулировать окрестности. А то, что они брали с собой, обычно не видел никто из простых подданных. Работающая на складе Роуз лишних вопросов не задавала. Возможно, даже не задумывалась о том, куда исчезают те или иные продукты. Да и исчезали они редко: люди Короля старались собирать дань прямо с грядок, списывая недостаток на вредителей.

Вот и сегодня ящики с фруктами были наполнены и покоились в закрытом от чужих глаз грузовике, а рыцари во главе с Иезекиилем собирались в дорогу.

— Вы так и не сказали, куда мы поедем, — произнес Морган, удивлённо оглядываясь и видя вокруг себя встревоженные лица — радости эти поездки не приносили никому.

— Ты сам все увидишь. А что не поймёшь, я тебе расскажу.

Королю нравился этот человек. Он определённо делал большие успехи в обучении Бенджамина, и с ним было приятно пообщаться на разные темы. Кроме того — если признаваться совсем уж честно — Иезекииль был совершено уверен в том, что Морган его поддержит в данной ситуации. Ведь он, который ценит жизнь превыше всего, уж точно не станет говорить о войне со Спасителями, как это делает Ричард.

Иногда казалось, что мысли о войне мелькают и в глазах других рыцарей. Правда, у них хватало ума не озвучивать эти мысли Королю.

— Я тоже еду.

Голос Кэрол, внезапно появившейся у ворот, заставил все остальные голоса притихнуть. Рыцари неуверенно покосились на Короля, а он нахмурился. Ну почему она оказалась здесь в столь неподходящий момент? Неужели что-то подозревала и пыталась узнать правду? Или кто-то ей о чем-то намекнул?

— Нет, — спокойно ответил он.

Кэрол приподняла брови и вдруг картинно захлопала ресницами, играя на публику.

— Но почему, Ваше Величество? Я хочу помочь.

— Не сегодня.

Кэрол стрельнула взглядом в невозмутимого Моргана и прищурилась. И у Иезекииля вдруг возникло совершенно необоснованное в данной ситуации желание начать перед ней оправдываться.

Ему — Королю — оправдываться!

— А вот я вас с собой взяла, когда вы напросились, Ваше Величество! — нахально заявила она.

Среди рыцарей начали звучать смешки. Да уж, весело, наверное, смотреть на Короля, из которого вьет веревки женщина!

— Мы поговорим об этом, когда я вернусь.

— Я буду ждать, — кивнула Кэрол и долго глядела им вслед, когда они покидали ворота Королевства.

И ведь не отвертеться теперь, придётся рассказывать все как есть. Врать ей он не станет — до этого Иезекииль опускаться не желал. Тем более, что он сам по своей воле решил открыться Моргану, а тот, естественно, может захотеть поделиться с подругой.

— И что вы ей скажете, Ваше Величество? — поинтересовалась Диана.

— А у меня есть варианты? — улыбнулся он.

— Врать не советую, Ваше Величество. Если вы, конечно, действительно имеете на неё виды.

Альваро не мог упустить такой возможности.

— А тебе какое дело до личной жизни Его Величества? Ревнуешь, а? — насмешливо спросил он.

— Еще как ревную, ведь он единственный интересный мужчина в этой компании. После Джерри, конечно!

— Но тебе все равно ничего не светит.

Эти двое искренне считали, что их интерес друг к другу никому не заметен. Но скрывать его удавалось вот разве что как раз друг от друга, а никак не от окружающих. Дэниэл с Колтоном даже поспорили, как скоро эта парочка окажется в одной постели, по привычке препираясь между делом. Дэниэл предвещал, что все случится в течение ближайшего месяца, а вот Колтон мрачно предрекал, что они ещё не один год будут дурью маяться.

— Погодите, — вдруг заговорил хмурящийся Ричард. — На что вы намекаете относительно нашего Короля и этой женщины?

— Да мы не намекаем, мы вроде прямо говорим, — рассмеялся Джерри.

— Прямо говорите — что?

— Начальник стражи, а за сердцем Короля так и не уследил, — посетовала Диана, за чем раздался новый взрыв смеха.

Король с удовольствием принимал участие в веселье своих подданных. Его нисколько не смущало, что его чувства к Кэрол заметили многие. Он совершенно не стыдился ни своих чувств, ни избранницы, а вот повеселиться его людям сегодня совершенно точно не помешает — через несколько минут им в очередной раз испортят настроение.

Так и случилось.

Гэвин со своими людьми унизительно долго осматривали ящики с фруктами, пересчитывая каждый и чуть ли не под лупой выискивая в них какие-то дефекты. Стоять и наблюдать за этим было выше сил Короля, но ему приходилось терпеть. И он терпел, стоя под насмешливыми взглядами нахальных сосунков Гэвина.

— Вроде все в порядке, — с сомнением произнёс приспешник Нигана.

— В порядке, можешь не сомневаться. Мы своё слово держим, — ответил Иезекииль.

— Мы тоже, как ты мог заметить. А ты, я смотрю, посвятил в наши дела ещё одного своего человека?

Гэвин подошёл к Моргану и внимательно его изучил. Тот не шелохнул ни одним мускулом.

— У нас есть вопросы.

— Мы слушаем, — кивнул Король.

— Какое-то время мы приглядывались к небольшой группе мародеров, думая, что лучше: уничтожить или заставить примкнуть к себе. Нигану всегда нужны люди, но только те, в чьей верности нельзя сомневаться, — Гэвин обвел многозначительным взглядом рыцарей, словно приглашая кого-то из них сменить хозяина.

После небольшой паузы он продолжил:

— Так вот, мы за ними присматривали. И каким же было наше удивление, когда все они вдруг оказались мертвы. Убиты. Причём не ходячими.

Иезекииль приподнял брови в знак интереса. В последний раз, когда он слышал о мародерах и поехал их искать, он встретил Кэрол с Морганом, а потом почти не вспоминал о них, решив, что они покинули эти места.

— Мы бы очень хотели знать, с кем именно так не поладили эти люди. Не с тобой ли случайно, величество, а?

— Я ничего об этом не знаю.

— Ты уверен? — Гэвин снова обвел взглядом всех его людей. — В этом убийстве была одна очень интересная деталь, и она теперь не даёт Нигану покоя. Эта информация могла бы быть даже вознаграждена по достоинству.

— Какая деталь? — внезапно спросил Морган.

— Если это ваших рук дело, вы должны это знать.

Гэвин подошёл к Диане и всмотрелся ей в лицо. Она с честью выдержала этот взгляд и презрительно пожала плечами.

— Но мы не знаем.

— Я уже понял.

Гэвин махнул своим людям, и они торопливо отошли к своим машинам. Королю с рыцарями тоже здесь больше нечего было делать. До следующей встречи всего десять дней.

Домой они возвращались без шуток и смеха. Каждый вспоминал урожай, выращенный их собственными руками, руками женщин, детей, стариков и всех жителей Королевства. Ведь свой вклад вносили все. Вклад в то, чтобы Ниган получал свежие фрукты и овощи к своему столу.

Уже по возвращению домой Ричард задержал Короля перед входом в корпус, в котором проживала Кэрол.

— Мне кажется, Морган что-то знает.

— Что? — не понял Иезекииль, чьи мысли были заняты совсем другим.

— Мне кажется, он что-то знает насчёт мародеров. Или знает, или подозревает. Я мог бы с ним поговорить.

— Не нужно. Я сам поговорю. Позже.

— Вы собираетесь рассказать о Нигане этой женщине? Ваше величество, — добавил Ричард, словно сообразил в конце, что это его мало касается.

— И Бенджамину тоже. Он имеет право знать, как на самом деле погиб его отец.

— Вы уверены?

— Уверен.

Как ни странно, Ричард кивнул с одобрением.

Но Королю о странностях начальника стражи сейчас думать не хотелось, ему предстоял непростой разговор с Кэрол и Бенджамином.

Излишняя торопливость, точно так же как и медлительность, ведет к печальному концу.

Шекспир Уильям

Начать разговор было непросто. Иезекииль смотрел на двух сидящих перед ним людей, которые были ему дороги, и не знал, что сказать. Мало что понимали и Бенджамин с Кэрол, поглядывая друг на друга в недоумении. Бен смущённо улыбался, а Кэрол, словно чувствуя что-то нехорошее, наоборот, поджимала губы и хмурилась.

— Сегодня я дал обещание Кэрол рассказать ей о том, куда мы с моими рыцарями ездили этим утром, — наконец заговорил он. — Но то, что я сейчас расскажу, должен знать и ты, Бенджамин. Я очень долго думал и сомневался, но ты уже взрослый парень и ты имеешь право знать правду. Попрошу только не говорить ничего остальным. Вас обоих попрошу.

— Конечно, Ваше Величество, — сказала Кэрол.

Бенджамин торопливо кивнул и в беспокойстве всмотрелся в лицо своего Короля.

В таком настроении он видел его нечасто.

— Чтобы рассказать о нашей сегодняшней, далеко не первой, поездке, мне придётся начать с событий двухмесячной давности.

— То есть, вы хотите сказать, со смерти моего отца? — побледнел Бен.

— Да, Бенджамин. Я ещё раз прошу прощения. И за то, что сейчас расскажу, и за то, что не сказал сразу, и за то… что так ничего и не смог сделать.

— Ходячих было слишком много, вы не должны винить себя…

— Ходячих не было.

— Не было?

Бенджамин напрягся, неверяще вглядываясь в глаза Иезекииля, а Кэрол, ничего не понимая в их разговоре, к счастью, лишних вопросов не задавала. Просто ждала.

Король пояснил для неё:

— В тот день, два месяца назад, я с Джеффри и моими рыцарями отправился на заброшенный склад, который я тебе показывал. Мы хотели взять строительных материалов на пристройку для свиней: потомство они дают регулярно и места стало маловато. Ничего не предвещало беды, пока к нам, занимающимся погрузкой, не подъехали несколько машин с вооруженными до зубов людьми. Ричард потом предположил, что они приехали не случайно. Вероятно, выследили нас ещё раньше и тщательно подготовились.

— Эти люди убили отца? — срывающимся голосом спросил Бенджамин.

— Я расскажу все по порядку. Эти люди сходу объявили себя нашими повелителями, которым мы должны платить дань — как плату за нашу жизнь впредь. Их было довольно много, они были хорошо вооружены, но их требование показалось нам смехотворным. Мы взялись за оружие и попытались драться, но, как ни прискорбно мне это признавать, их было больше и они оказались сильней. Почти никого из наших даже не зацепили, казалось, они не преследуют цели нас убивать, просто показывают, что сопротивление бесполезно. Как потом объяснил их вожак Ниган, — Иезекииль взглянул в сторону Кэрол, надеясь увидеть реакцию на это имя, но она продолжала внимательно слушать, не выказывая никаких эмоций, — им нужны были рабы, чем больше, тем лучше.

Вздохнув, он покачал головой, заново переживая все те события.

— Твой отец, Бенджамин, был очень храбрым человеком. Его храбрость иногда граничила с безрассудством. Он не смог стоять на коленях перед этим варваром. Он попытался его убить. И у него почти получилось, но ведь их было больше…

— Его застрелили? — сглотнул слёзы Бенджамин.

— Я был бы рад сказать, что его застрелили.

Кэрол вдруг взяла Бена за руку, словно понимая, что сейчас ему понадобится поддержка.

— Его бита, которой он дал человеческое имя Люсиль… Этот варвар размозжил битой голову твоего отца на наших глазах, Бенджамин. А затем поставил свои условия.

— Вы ему что-то отдаете? — поспешила спросить Кэрол, видя, что Бенджамин пытается представить эту страшную картину, и желая его хоть как-то отвлечь.

— Да. Мы отдаём ему часть нашего урожая каждые десять дней. Если мы нарушим условия сделки, они приедут сюда и убьют кого-нибудь из моих подданных. Если нарушим снова — история повторится.

— То есть мы отдаем наш урожай человеку, который убил моего отца?!

— Часть урожая, Бенджамин, небольшую часть.

— Я хочу его убить.

— Я тоже хочу, мальчик мой. Но ещё больше я хочу, чтобы вы все здесь, в Королевстве, жили. Кем ты готов пожертвовать ради ещё одной попытки убить этого варвара? Ричардом? Джерри? Морганом? Или, может быть, Дианой? Я не удивляюсь, если он не чурается убивать даже детей, потому и Генри тоже нельзя считать в безопасности.

Умолкнув, Бенджамин высвободил ладонь из руки не спешащей высказываться Кэрол и упрямо уставился в стену за плечом Короля.

— Я понимаю, как это неприятно слышать. Все это. Но судьба сложилась именно так. Думаешь, я не мечтаю каждую ночь об одном? О том, чтобы убить его раз и навсегда? Мечтаю, Бенджамин, мечтаю. Вот только наши заветные желания не всегда можно исполнить так, чтобы не пострадал кто-нибудь ещё.

— Откуда он взялся, этот Ниган? Он давно подобным промышляет? — уточнила Кэрол, снова уводя разговор с не самой приятной темы.

— Мы не знаем о нем ровным счётом ничего, Кэрол. Ни откуда он взялся, ни где находится. Его люди приезжают на оговоренные места встречи, собирают дань и уезжают. Не так давно выяснилось, что ёще одно поселение, чуть меньше нашего, также страдает от Нигана и его людей, которые называют себя Спасителями.

— Кто? Хилтоп? — спросил Бенджамин.

— Да. Помнишь, Иисус пропадал почти на два месяца перед смертью твоего отца? Он потом поведал мне, что Спасители пришли в Хилтоп и что он не решался приходить к нам, чтобы случайно не навести их на Королевство. А потом услышал в их разговоре, что про Королевство они знают и так.

Король умолк, глядя на своих собеседников. Кэрол о чем-то глубоко задумалась, а Бенджамин нервно теребил верхнюю пуговицу на своей рубашке.

— Я рад, — вдруг хрипло проговорил он. — Я рад, что мой отец погиб как герой. Не от ходячего, а в схватке с врагом. Я выучусь всему, что знает Морган. И я найду Нигана, найду и…

— Найдёшь и погибнешь, — качнул головой Иезекииль, стараясь не смотреть в сторону Кэрол и понимая, как она, наверное, сейчас разочарована в нем. — Или же станешь причиной гибели одного из своих друзей.

— Но должен же быть какой-то выход! — воскликнул Бен.

— Однажды мы его найдём. Однажды.

Разговор прервало появление в тронном зале Джерри.

— Прошу прощения, Ваше Величество, вы просили не беспокоить вас.

— Именно.

— Я так Иисусу и передал, но он сказал, что у него очень мало времени и…

— Я приму его через три минуты, — кивнул Иезекииль.

Бенджамину и Кэрол он рассказал все, что хотел. А услышать последние новости от Иисуса было полезно в любом случае.

— Прошу прощения, — развел он руками, давая понять своим собеседникам, что аудиенция окончена.

Намёк они поняли и тут же удалились. Бенджамин — снова поникнув, а Кэрол — оглянувшись пару раз так, словно она хотела ещё что-то спросить или сказать. Вот только Иезекиилю казалось, что ему её слова и вопросы вряд ли понравятся. Ему вообще не нравилось выступать перед этой женщиной в качестве Короля, преклонившего колени перед каким-то варваром.

Появление как всегда улыбающегося Иисуса отвлекло Иезекииля от его мрачных мыслей.

— Приветствую, Ваше Величество. Я сегодня увидел у вас двух новых людей, вы их так хорошо прятали все это время или у вас пополнение?

— Пополнение, мой друг. Я слышал, у тебя мало времени? Ты заглянул с обычным визитом вежливости или у тебя есть интересные новости?

— Не знаю, насколько мои новости будут вам интересны, Ваше Величество, я предоставлю это решать вам.

— Разумно. Я слушаю тебя.

Склонив голову и чуть улыбнувшись, приятный молодой человек, которого Иезекииль после года вот таких вот коротких визитов и в самом деле стал считать другом Королевства, начал:

— Если вы не забыли, я вас однажды предупреждал о появившихся в этих местах мародерах.

Король кивнул в знак того, что все отлично помнил.

— Спасители поведали мне, что все мародёры были истреблены неизвестным или неизвестными.

— Скорей, неизвестной, — весело улыбнулся Иисус.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я слышал, что на месте их стоянки, в палатке, там, где всех их нашли с перерезанными шеями, обнаружился… бюстгальтер.

— Что? — решил, что ослышался, Иезекииль.

— Бюстгальтер. Предмет женского гардероба. Интимный, Ваше Величество.

— Я знаю, что такое бюстгальтер! Но как это может быть связано…

— Женщин среди них не было. А умерли они рядом с этим предметом одежды. Конечно, они могли использовать его как фетиш…

— Или их могла убить женщина.

— Женщина или из-за женщины. Как знать, Ваше Величество.

Что-то подсказывало Королю, что пришло время для серьёзного разговора с Морганом, который, помнится, очень заинтересовался обстоятельствами смерти мародеров.