Все, что ты хочешь (гет)

— Итак, госпожа Райсен, — голос судебного пристава сочился насмешкой, — вы подпишете соглашение?

Мелани вцепилась в край стола. Полировка под потными ладонями стала скользкой. Пристав смотрел на нее, как на тупоголовую девчонку, ему наверняка донесли сплетню о том, что Мелани Райсен — умственно отсталая, а коль она еще и ведьма, то нужно взять ее под контроль как можно скорее. За спиной пристава стояли два магполицейских. Не страшно, если дойдет до битвы. Но она не хотела верить, что все так серьезно.

— Нет. Уверяю вас, я в состоянии справиться со своей гостиницей сама. Если вы боитесь моей магии, то я могу дать письменное заверение, что не стану ею пользоваться… в любых случаях, когда это может задеть чьи-то интересы, — добавила она. — Проклятие! Я два года управляла гостиницей, и все было отлично, пока…

— Письменные заверения не предусмотрены айламадским законодательством, — бесстрастно заявил пристав. — Или вы даете согласие, что кто-либо из магов будет вас контролировать, или гостиницу заберут у вас силой. Да подписывай, — прошипел он, теряя терпение. — Договоришься как-нибудь с надзирателем! Нормальные условия! Не трать мое время!

Договариваться с невесть зачем навязанным надзирателем Мелани не желала. Да и если бы все дело было только в этом!

— Я отказываюсь, — заявила она и поднялась во весь рост. — Проваливайте.

Пристав вскочил. Был он на голову ниже ее. Маги вскинулись.

— Вы пытаетесь… — начал один.

Мелани не дала ему закончить. Привычным усилием воли, как на своих уединенных тренировках, она сконцентрировала магию в мощный поток — и швырнула в незваных гостей.

Тех отбросило к двери. Пристав летел впереди. Он впечатался в дверь спиной, створки распахнулись, и пристав кубарем выкатился в темноту. Полицейские повалились сверху, но тут же вскочили, выпрямляясь, как гигантские пружины. Глаза их полыхнули, посылая в Мелани ответный колдовской удар.

Она пригнулась. Защита соткалась почти независимо от ее воли. По щеке хлестнуло что-то холодное и колючее. Очертания гасли в неярком свете кабинетных ламп. Сетка! Местную дурочку вознамерились связать и доставить в столицу, чтобы не мозолила глаза почтенным жителям своим видом, своей гостиницей, своей магией…

Магия была меньшим из зол.

— Вы ничего не получите, — одними губами сказала Мелани.

Гостиница пустовала — летом айламадцы выбирали другие маршруты для путешествий, а оставшихся клиентов распугали сплетни ее родственников. Персоналу она заранее дала выходной, уже догадываясь, чем закончится визит пристава.

Мелани съежилась под столом, заставляя себя сосредоточиться. Это давалось ей хуже всего. Сконцентрироваться для магического воздействия — проще сказать, чем сделать. Может, с годами, если удастся довести это до автоматизма…

…если ей будет где провести эти годы.

Она вскочила. Соткала перед собой телепортационный кокон.

Магполицейские застыли в прыжке, чары разбивались о поле кокона — или просто замедлилось восприятие?

Оставшиеся силы Мелани просто свернула в неаккуратный клубок и отшвырнула от себя. А сама шагнула в телепортацию.

Отблески взрыва провожали ее туда, куда вела воронка — подальше отсюда, в место, где вовсе нет людей. Громыхнуло, осыпалась обивка стен, по щекам ударили мелкие камешки. Всполохи огня скрыли силуэты полицейских. Мелани была свободна.

Она жалела об одном — что не получилось полностью стереть здание гостиницы с лица земли.

* * *

Центр Малдиса был тих, пуст и темен. Лишь магические огоньки, запутавшиеся в ветвях, разбавляли вечную ночь. Столичные жители не захаживали в этот уголок города. Здесь, окруженное разросшимися лиственницами, соснами и пушистыми елями, окруженное каменной оградой и более новой металлической, занавешенное от досужих глаз пеленой разлапистых листьев дикого винограда, укрылось старое магическое кладбище.

Спотыкаясь, как пьяная, Мелани побрела через хвойные заросли к ограде, перелезла через нее и села прямо на землю. Спину холодили раскрошенные камни. Под ладонью гладко пружинили многолетние слои осыпавшихся сосновых иголок.

Ее убежище от всех горестей и печалей.

А мимо неспешно проплывали призраки. Отдалялись. Приближались. Окружали и сразу таяли.

Ее старые знакомые.

Она нашла это кладбище, когда телепортировалась в самый первый раз — спасаясь от собаки, еще не зная о своих магических способностях. Здесь давно никого не хоронили. Если порой и случалось увидеть похоронные процессии, то на краю, там, где на надгробных плитах время исчислялось уже циклами Арки, а не годами, по старому стилю.

Еще здесь обитали призраки. Некогда Мелани изрядно удивилась, узнав, что не все маги способны видеть их и тем более разговаривать с ними.

— Что случилось на сей раз, живая девочка?

Кто-нибудь из призраков обязательно задавал этот вопрос — именно такими словами. Увы, Мелани не всегда узнавала их в лицо. Они степенно подплывали к ней, вступали в разговор, но могли исчезнуть на середине фразы. Поди пойми, какие чувства обуревают давно истлевшие сердца…

Этот призрак не походил на тех, с которыми она обычно разговаривала.

В нем не было ни капли равнодушной неторопливости. Он даже не подлетел к ней, а словно вывалился из портала — Мелани рассмотрела белесые отблески магической энергии. Его черты не поблекли и не выцвели, и его легко было принять за живого человека, мешала лишь бесшумность движений. Облачен он был в старомодный черный костюм с камзолом.

А когда призрак шагнул ближе, Мелани поняла, что это лицо точно ни с кем не спутает. Его покрывали кровавые раны. Точно свежие ожоги — от огня или кислоты.

— Ну так как? — повторил он. — Что случилось, живая девочка? Это у вас такой пароль, да?

— Пароль?

— Я слышал, как местные ребята останавливаются поболтать, — хмыкнул он. Голос звучал не так глухо, как обычно у призраков. Низкий, сочный и… недобрый. — Так что это за ритуал?

— Нет никакого ритуала, — буркнула Мелани. — Они всегда так здороваются. Не знаю почему. Послушайте, — любопытство взяло верх, — вы-то кто? Вы не похожи на призрака или духа…

— И тем не менее я призрак и дух, — голос стал еще злее. — Я десятилетиями болтаюсь здесь, как дерьмо в луже, не в состоянии надолго задержаться в псевдореальности. Поэтому вынужден слушать и нытье привидений, и ваши беседы, и траурные завывания, когда опять кого-то хоронят. А потом завывания похороненного, если, конечно, ему не хватает ума пойти дальше, вместо того чтобы превратиться в призрака. Не спорю, мне полезно иногда проветриваться, но я бы предпочел проветриваться, когда захочу сам. Так ты расскажешь, что у тебя случилось? Я до ужаса соскучился по живым вменяемым людям.

До сих пор Мелани не подозревала, каким флером загадочности и романтичности было окружено в ее глазах кладбище. Тихие духи в старинных костюмах, изъеденные временем надгробные плиты, голоса и слова, из которых давно исчезла всяческая тень жизни… и тут эта яростная тирада. Несладко же в их пропахшем хвоей посмертии…

— Ничего не понимаю. Какая псевдореальность? Почему вы… ты не можешь там задержаться? И как там задерживаются? И зачем? И…

— Я первый спросил, — сказал призрак, беззвучно устраиваясь напротив. — Но могу предложить обмен. Сначала рассказываешь ты, потом я.

— Идет, — невольно улыбнулась Мелани. — Как тебя зовут?

— Карвран Лаочер, — ответил он и выжидающе посмотрел ей в лицо. Казалось, он проверял, не знакомо ли ей это имя.

— Карвран, — почти по буквам повторила Мелани. — Странно звучит.

— Я родился больше века назад, — призрак зловеще усмехнулся. Мелани почудилось, что он просчитывает, как можно воспользоваться тем, что ему попался человек, не знающий, кем при жизни был Карвран Лаочер. Хотя как можно этим воспользоваться, если ты мертв?

— Все очень просто и наверняка скучно, — вздохнула она. — Я ведьма. — Глаза Карврана изумленно расширились. — Я скрывала это и умудрялась скрывать довольно долго. В семье нас было девять братьев и сестер, я средняя…

— Средняя? — перебил Карвран. — Странно. Очень. Не первая или вторая?

— Да нет же! Какая разница?

— Магией обладают только дети магов. Старшие. Первый один или два, — хмыкнул Карвран. — Раньше было иначе, но потом совет гильдмейстеров прибег к кое-какой консервации… Впрочем, если твоя мать в свое время согрешила с магом, то все объясняется. И никто ничего не заподозрил?

— Кажется, нет, — Мелани уставилась на него во все глаза. Известие о собственной незаконнорожденности вызвало только всепоглощающее изумление. Странно было подумать, что мать, всегда ратующая за образцовую семью, могла изменять отцу, странно было представить, что где-то по земле ходит ее настоящий отец… Мелани еще с минуту не могла произнести ни слова.

— Так вот, — продолжила она наконец. — Три цикла назад родители погибли… — эти слова легко слетели с языка, потому что мыслями Мелани все еще была в далеком прошлом и в обстоятельствах своего рождения. — Наследство разделили поровну, на свою часть я открыла гостиницу. У меня был жених, мы планировали свадьбу. Даже дату назначили. И все было хорошо, пока на Каладис, это наш город, не напали плотоядные сущности, и местные узнали, что я владею магией. Я защищалась, защищала постояльцев…

— Получилось? — с жадным любопытством спросил Карвран. — Сущности, значит… их много? Они сильно докучают?

— Докучают… странно ты выражаешься, — опешила Мелани. — Когда в соседнем доме пожирают всю семью, остаются только тела, лишенные крови и костей, или когда ты вместе с подругой убегаешь от чего-то, что гонится за вами, слышишь за спиной свист, и он ближе, ближе… а потом подруга падает, и никого нет, но ты знаешь, что оно настигло ее… и радуешься, что не тебя… Это разве называется «докучают»?! — Под конец она сорвалась на крик. Слишком свежими оказались воспоминания. Мелани так и не спасла Ладию в тот раз. Не успела сосредоточиться как следует, а слабых крох магии, пущенных в невидимую сущность, не хватило, чтобы уничтожить…

— Извини, — нетерпеливо проговорил Карвран. — Я был магом, а для магов во все времена сущности из Арки означают только внеплановую сверхурочную нервотрепку. Так как — их много?

— Много, — процедила Мелани. Маг, значит…

Давно умерший маг по имени Карвран Лаочер. Кто же ты такой?

— Больше, чем… А, ладно. Продолжай.

— Нечего продолжать. Сестры узнали, что я ведьма. Гостиница моя к тому времени стала лакомым кусочком. Они распустили слухи, перехватывали на подходе всех новых постояльцев, ну и доложили в Центр контроля над ведьмами, само собой. Ко мне пришли и предложили выбор — или я соглашаюсь на мага-надзирателя, или гостиницу у меня забирают, а меня отправляют в Центр. Оттуда — на завод, работать и пить подавители магии. Я отказалась. Они попытались скрутить меня силой. И вот я здесь.

— Да, сурово, — Карвран потер переносицу. — И что ты собираешься делать теперь?

— Не знаю, — прошептала Мелани. — Может, попробую пробраться в город… обратно… у меня припрятаны дома кое-какие ценности, я заберу их и скроюсь в Малдисе, начну новую жизнь… Или поеду за границу, все равно мне уже нечего терять…

— Забудь об этом, — разрушил ее надежды Карвран. — Тебя выследят по следу твоей магии. Ты колдовала перед тем, как сбежать?

— Ну да…

— Впрочем, даже если бы не колдовала. Можно снять слепок и увидеть остаточные следы, этого хватит, чтобы найти мага, в том числе того, кто кое-что смыслит в маскировке. Правда, ты можешь достать подавители и наглотаться их, тогда твоя магия ослабеет, и они выпустят тебя из виду… Зависит от того, насколько серьезно будут искать.

Почему-то Мелани сразу ему поверила.

— И что тогда делать?

— Если ты хочешь спокойно жить на свободе — то ничего. Я имею в виду, ничего не получится. Они уже знают, что ты ведьма. Рано или поздно попадешься. Облавы, конечно, устраивать не станут, но это и не нужно, ты для них легкая добыча, уж извини. Надо же, как они боятся магии Арки…

Мелани пожала плечами. Какой прок от того, что ведьмы черпают магию из Арки, если у них все равно нет шансов ею пользоваться? Арка — это просто наказание, ниспосланное несчастной Айламаде. Где-то на западном полюсе гигантский разлом в земле, над ним висит стена огня, но даже огонь не способен остановить сущностей, которые обитают в неизведанных глубинах. Из-за Арки мир таков, каков он есть, и оттуда исходят магические волны, которые влияют даже на смену дня и ночи. Точнее, искажают ее — в Айламаде вечная ночь, зато в районе Вулканического пояса вечный день. Силы много, но обуздать ее некому…

— Мне никто так и не ответил, почему не позволить ведьмам управлять этой магией, вместо того чтобы избегать ее и бояться, — заметила Мелани.

— Потому что ни один маг из гильдий не способен управлять ею сам. Передать это право в чужие руки — значит потерять контроль. Они боятся не ведьм и не их умения ладить с Аркой, а потери контроля. Потому что маги нынче повывелись, сделались слабаками. Нет ничего невозможного. Моя гильдия умела пользоваться обоими видами чар… — он умолк, точно понял, что сболтнул лишнее. Искоса посмотрел на Мелани. Теперь она уже не сомневалась, что он что-то замышляет. Но страха не было.

Когда ты загнан в угол, тебе обычно не до паука, плетущего там сети.

— Твоя гильдия… — повторила она выжидающе. Карвран молча кивнул. Он явно не собирался больше ничего объяснять — пока.

— Если ты хочешь что-то предложить, — произнесла Мелани, — делай это сейчас. Я правильно понимаю, что ты знаешь, как мне помочь?

— Да. Но мне нужна будет помощь взамен.

— Помощь в чем? В чем может нуждаться призрак?

— Я неправильный призрак, — улыбнулся Карвран. Лица его Мелани не видела — магические огоньки успели отплыть и скрыться за деревьями. Но улыбка слышалась в голосе.

А потом он поднял руку и медленно провел по колену Мелани.

Ладонь была вполне плотской и очень горячей — это чувствовалось даже сквозь ткань юбки. Мелани вздрогнула от неожиданности и отшатнулась. Лопатки уперлись в камни ограды.

— Но я видела, что ты призрак! — воскликнула она.

— Не совсем. Когда меня вышвыривает из псевдореальности, я жду в человеческом мире в призрачной форме. Это, хм… не так болезненно. — Он коснулся пальцами предплечья. Мелани подумалось, что раны есть и там. — Я не совсем мертв, но и не жив. А в моем основном мире… точнее в его огрызке, в урезанной псевдореальности…

Он снова замолчал.

— Что такое псевдореальность? — спросила Мелани.

— Я покажу тебе. У тебя получится отличная псевдореальность, полноценная, а не тот обрывок, в котором варюсь я… но только если ты пообещаешь мне помощь взамен.

— Какую именно помощь?

— Я объясню, когда ты сможешь создать псевдореальность.

— Похоже на кота в мешке, — заметила Мелани. — Как я могу согласиться на то, о чем понятия не имею? И потом, мне важнее, что со мной будет дальше, а не какая-то псевдореальность.

Происходящее казалось нереальным. Она сидела на земле рядом с надгробиями магического кладбища, в кромешной темноте, и торговалась о чем-то неизвестном с призраком, внезапно обретшим плоть. Пахло сырой землей, хвойным лесом и пылью от старых камней. Спину холодила невысокая полуразрушенная стена. Нет, это все происходит на самом деле…

— А создав псевдореальность, — вкрадчиво продолжал Карвран, — ты сама сможешь выбирать. Или спрятаться там от твоих преследователей… ни одна гильдия не способна использовать псевдореальности, это умели только мы, но нас уничтожили… Или отомстить. Если ты решишь мстить, потом все равно придется прятаться. Ты не можешь противостоять системе в одиночку. Но в этом случае ты уйдешь победительницей.

Он вскинул голову и подался вперед. Тьма рассеивалась, магические шарики снова неспешно выплыли из ветвей, продолжая бесконечный полет по кругу. Отблеск упал на израненное лицо. В глазах Карврана отразился блик. Мелани вздрогнула — это напоминало о сиянии, возникающем в зрачках магов перед выбросами чар. Но выброса не произошло.

— И если ты не выберешь месть, — выдохнул Карвран, — я буду очень разочарован… Но как-нибудь переживу, так что решай сама.

— А чего хочешь ты? — настаивала Мелани. — Тоже мести?

Эти слова вырвались интуитивно. Просто потому, что она ощутила возбуждение, охватившее его, когда разговор коснулся мести. И попала в точку. Карвран медленно улыбнулся.

— Да… Как минимум. Возможно, мне выпадет еще одна удача, но главное — это все-таки месть. Видишь ли, я понимаю, что все те, кто загонял нас в этой роще, а потом набросил заклинание всесожжения, давно мертвы. И, к сожалению, мертвы бесповоротно. Но остались их гильдии, их преемники… По большому счету, разницы нет.

— Ты сумасшедший, — разочарованно резюмировала Мелани. Ах, проклятие… Вот и разгадка всех этих тайн и будоражащих воображение возможностей. А так хотелось верить в спасение и даже в шанс отомстить…

— Разумеется, я безумен, — легко согласился Карвран. — А ты бы не сошла с ума, проведя почти сотню лет в мире, где все и всегда так, как ты хочешь?

— Что?

Она уже собиралась встать и уйти. Отсидеться где-нибудь еще и подумать, что делать дальше. Неприятности никуда не девались, а поняв, что новый знакомый не в себе, Мелани лишилась надежд на его помощь. Но… мир, где все и всегда…

— Вообще-то, — сказал Карвран, — так быть не должно. Чары сами создают конфликты и препятствия, неотличимые от настоящих. Если сделать все правильно, они и будут настоящими. Но я спешил, а мое тело плавилось под магией всесожжения. Не советую, очень неприятная штука, после нее даже призраком нельзя стать, потому что она привязывает душу к телу и уничтожает их вместе. Пришлось довольствоваться тем, что успел. Закрой глаза.

— Зачем? — Мелани насторожилась, но он все так же неподвижно сидел напротив.

— Не хочешь — не закрывай. Просто так удобнее. Расслабься и подумай, как бы выглядела твоя идеальная жизнь. Хотя нет, не совсем… направленные желания — это пока слишком сложно. Представь, как бы ты жила, если бы тебе никто не мешал. Гостиница? Замужество, дети? Ты бы уехала из Айламады, если бы могла себе это позволить?

Мелани задумалась. Она ни на минуту не верила, что Карвран способен каким-то чудом воплотить ее мечты, но почему бы не помечтать? Да, гостиница, замужество, дети, красивый небольшой дом с садом вместо каморки в пристройке, где она жила после того, как вложила все деньги в дело…

Она задумалась — а в следующий миг уже поняла, почему это было гнилой затеей.

— После всего, что со мной было, — сказала она, — я не хочу мечтать ни о жизни в Каладисе, ни о семье с этим… этим ублюдочным трусом Флимусом! Если даже меня каким-то чудом оставят в покое, мне будет противно смотреть на бывших друзей, на соседей, на смазливую рожу Флимуса, в конце концов! А если уехать… — она закусила губу. — Люди везде одинаковы. Я больше не смогу никому доверять. Ты знаешь, что это такое, когда от тебя отворачиваются буквально все? Им даже было не так уж важно, что я ведьма. А вот то, что я отказалась подчиняться глупому закону — это преступление похуже воровства.

Карвран помолчал, буравя ее взглядом.

— Я хотел сказать, что знаю, каково это. Но нет. Когда на нас устроили облаву, наша гильдия была едина, и мы прикрывали друг друга, — медленно произнес он, казалось, воскрешая давние события в памяти. — Зато я теперь знаю кое-что другое. Ты тоже понимаешь, что такое люди. И ты их ненавидишь… да, ненавидишь, — усмешка исказила окровавленное лицо. — Ты очень скоро распробуешь вкус мести… Но вернемся к вопросу. Хорошо, ты не хочешь иметь дела с людьми. Тогда как бы ты жила?

— А как проживешь без них? — отозвалась Мелани. — Впрочем, с постояльцами можно не общаться, а для гостиницы нанять управляющего. Но платить ему слишком невыгодно. Каладис — маленький город, приезжих немного. Проклятие! Неужели даже в мечтах не может быть полной свободы?

— Свободы, — улыбка Карврана стала шире. — Пусть ее ограничивает только твое воображение. Представь: все, что тебе нужно, появляется само. Из воздуха. Из какого-нибудь магического источника. Или люди молча приносят тебе дань, потому что боятся тебя. Потому что в их мире ты — самая могущественная и опасная ведьма, и все их маги не стоят даже твоего мизинца. Ты живешь в любом городе, в любой стране, в любом доме — хочешь, в городской квартире, а хочешь — в замке в горах. И страны выглядят не так, как ты знаешь с детства, а так, как тебе захочется. Это и будут подлинные мечты.

— Это пустая трата времени. Какой смысл мечтать о невозможном?

— Во-первых, чтобы сбежать от возможного. Во-вторых — представь, что ничего невозможного нет. Да, это неправда. Но представь.

Мелани вздохнула. Она замерзла, хотелось есть. Беседа была занимательной, но бессмысленной. Призраку хорошо, он может тратить сколько угодно времени, изливая свои странные теории незадачливому слушателю. Ей же следовало сейчас подняться и уйти… но куда? Если бы все было так просто! Если бы действительно можно было придумать себе мечту и сбежать в нее! Тогда Мелани отправилась бы домой — в городскую квартиру или особняк у озера, приняла бы ванну и легла спать, а потом, отдохнув, сама готовила бы себе ужин. Это совсем не сложно, и нет нужды нанимать прислугу и терпеть присутствие посторонних. Или даже не так… ведь все посторонние были бы такими, как ей хочется. И она придумала бы себе друзей, которые не предадут, и мужчину, которому можно будет доверять. Который всегда будет на ее стороне — и все, и больше ничего не нужно. А если бы в Айламаде к тому же не было сущностей, Арка была бы не так опасна, и вечную ночь сменили бы рассветы и закаты, которые наверняка приятно встречать, сидя на веранде с чашечкой кофе…

Мелани распахнула глаза. Она сама не заметила, когда успела прикрыть их, чтобы ничего не мешало воображать.

Карвран наблюдал за ней с любопытством исследователя.

— Да, ты прав, — сказала она. — В этом что-то есть — в пустых мечтах… Но я, пожалуй, пойду. Не знаю куда. Нужно что-то делать…

— Мы сделаем, — пообещал Карвран, пружинисто вскакивая и пересаживаясь ближе к Мелани. Он обхватил ее за плечи, и призрачную бесплотность снова сменило вполне реальное тело. Живой человек. Мелани слышала его учащенное дыхание. Глаза полыхнули, и вокруг него соткалось полупрозрачное облачко, похожее на пар или туман с еле видимым перламутровым отливом. Легкое движение руки — и от облачка отделилась капля. Лишенная заряда шаровая молния величиной с полкулака, безобидная и завораживающая мягким свечением. Она подплыла совсем близко.

— Если захочешь найти меня и продолжить разговор, — напутствовал Карвран, — отыщи Малдис или то, что заменит Малдис, и приходи на кладбище. Я к нему прикован, иногда это удобно.

— Что ты имеешь в… — начала Мелани. Но стоило ей открыть рот, как шарик влетел туда.

Она поперхнулась воздухом. Шарик тут же растворился или исчез, не оставив никакого привкуса. И Мелани так и не успела ни закончить вопрос, ни задать другой. Ее стремительно окутало перламутрово-белое сияние, заволокло рощу и надгробия, скрыло лицо Карврана и ее собственные колени, стерло тьму и магический свет, и грубо закрашенные углем очертания разлапистых ветвей, и отколовшиеся от ограды камни, и весь мир…

Потом рука Карврана, сжимающая плечи, исчезла тоже, и Мелани затянул пронизанный ветром водоворот.

* * *

Она проснулась от первых лучей солнца. Радостное золото разгоралось все ярче, плясало на тонких раздвинутых шторах, и отделанная светлым деревом терраса за окном точно сияла изнутри, как сердолик.

Привычные городские звуки доносились еле слышно, слабым флером на грани восприятия. Где-то сигналили машины, далекий завод давал гудок, оповещая о конце смены, но все заглушал шум листвы и пение птиц. Нет, еще было несколько голосов, шаги… но люди прошли мимо. Мелани откинула одеяло и поднялась. Чем заняться сегодня? Наведаться, что ли, с проверкой к управляющим гостиничной сети…

Она замерла. Нет, ничего не получится, гостиницу у нее отобрали, и она еще долго не сможет показать туда нос.

Кто отобрал?

Судебный пристав с магполицейскими… точнее, не отобрали, а лишь уговаривали отдать. А потом была схватка и пришлось бежать…

Но если пришлось бежать, то почему она здесь? Беглецы прячутся где угодно, но не в комфортных коттеджах на окраине.

Тут воспоминания нахлынули на Мелани одной мощной волной. Она стояла, оглушенная, и почти физически чувствовала, как ее окатывает с головы до ног. Схватка… бегство… кладбище… призрак… месть…

Карвран! Он обещал подсказать, где спрятаться, в обмен на помощь, но вместо этого отправил Мелани в какой-то другой мир. В мир, где у нее было все, что нужно, и где по пятам не шли маги. Что бы это значило? Решил помочь безвозмездно? Или… Мелани похолодела.

Или она погружена в реалистичные видения, а бесчувственное тело тем временем лежит у ограды в листьях и пыли? И полная, абсолютная беззащитность. Проклятие!

Карвран говорил, его можно найти на кладбище. Мелани хмыкнула, вообразив, что искать придется в прямом смысле — по очереди раскапывая безымянные могилы. Нет, вряд ли до этого дойдет.

Две памяти — настоящая и навеянная иллюзией — слились воедино. Мелани поспешно умылась, оделась и телепортировалась на кладбище.

Оно мало изменилось. Разве что стало чуть приветливее, да и то благодаря солнечному утру, золотящему вершины деревьев и пронизывающему неприступные заросли объемной паутиной света и теней. В остальном это были все те же вековые лиственницы, сосны с раздвоенными стволами и каскады дикого винограда, могильные камни, укрытые зелеными побегами, и узкие дорожки.

— Эй, Карвран! — позвала Мелани и неспешно пошла вперед, раздвигая ветки.

Никто не откликался. Здесь вообще не было призраков, она не чувствовала их присутствия, хотя раньше замечала его задолго до того, как видела полупрозрачное марево в форме человеческой фигуры. Ну вот и еще одно доказательство, что весь этот мир — мираж… Минуточку, а что такое вон там?

Очередной изгиб дорожки вывел к высокому обелиску из тускло поблескивающего черного камня. Ведомая любопытством, Мелани шагнула ближе.

Как странно. В Айламаде никто не ставил обелиски. Почему здесь все иначе? Или не все? Пока что это был единственный такой памятник… И почему на его гладких стенах у самого подножия вырезаны фигурки людей? Мелани склонилась над ними, разглядывая повнимательнее. Люди держались за руки — или, вернее, их руки сплавились между собой. Каждая тщательно прорисованная фигурка корчилась, будто от невыносимых мучений. Чем дольше Мелани всматривалась, тем больше деталей различала. Раскрытый в немом крике рот, неестественно запрокинутая голова, согнутые под немыслимыми углами руки и ноги, пустые глазницы, на дне которых плескалось что-то тягучее, черное…

Она не сразу обратила внимание, что кругом стремительно ткется белый туман телепортационного кокона. А когда заметила и поспешно выпрямилась, обелиск окружал уже совершенно другой мир.

Вдали, полускрытые туманом, но все равно огромные, возносились к темному небу титанические колонны. Форма их странно искажалась, точно колонны оплывали, как размягченные свечи. Над ними нависали низкие иссиня-черные тучи. Сложно было понять, день сейчас, ночь или безвременье, как в Айламаде. Только если в Айламаде стояла вечная ночь, то здесь царила глухая тускло-серая пора, и становилось понятно, что она не изменится. Что затхлый безучастный мир пойман на последнем издыхании, заточен в капсуле времени и будет умирать без конца, не стремясь ни исчезнуть, ни возродиться и вытравливая все желания и стремления его обитателей.

Вокруг обелиска простилалась выложенная строгими плитами площадь, а по краям ее серели здания, такие же блеклые. Казалось, здесь только два цвета — черный и серый. И еще немного красного — тревожная, опасная искра, то пробегающая по краю обелиска, то мерцающая в узком окне, то сверкающая в небе бритвенно-тонкой молнией, не дающей света.

Мелани огляделась, ища кого-нибудь, кто мог бы пояснить, что, Бездна поглоти, вообще происходит, и вздохнула с облегчением. Карвран шел к ней через площадь. Шаги гулко отдавались от стен домов, смыкающихся в колодец. В этом месте, чем бы оно ни было, он стал обычным человеком.

Мелани уставилась в его светло-карие глаза с узкими, как точки, зрачками.

— Как я сюда попала?

— Если ты здесь, значит, у тебя все получилось, — улыбнулся он. — Ты оказалась в своей псевдореальности, отыскала там то, чего в ней быть не должно, и нащупала переход ко мне. Это единственно возможный способ.

— К тебе. Значит, вот это — мир, в котором ты хотел бы жить? — Мелани обвела рукой площадь. — Мрачно, знаешь ли. Гнетущее впечатление.

— Воплощенная мечта повелителя снов, — хмыкнул Карвран. — Мы все стремились к чему-то подобному. Создали Театр Боли и Пустошь Похоти, учились сначала умерщвлять, а потом подчинять, вплетали чары псевдореальностей в зелья покорности, превратили иллюзии в совершенное оружие. Мы никогда не видели в псевдореальностях путь к бесконечной радости. А в итоге каждый получает то, из чего состоит…

— А вот теперь, — подытожила Мелани, ничего не понявшая из этого монолога, — пора бы рассказать мне все по порядку. И начать с того, кто ты такой.

— Непременно. Но сначала я бы хотел попросить об услуге.

— О какой?

— Давай поговорим в твоем мире. Мне интересно, смогу я туда попасть или нет. Возьми меня за руку, — ладонь сжали горячие пальцы. — А теперь телепортируйся туда, откуда вышла, должно сработать.

— Я стояла у обелиска, потом вокруг него возник кокон…

— Значит, телепортируйся в обелиск. И не бойся, не застрянешь.

* * *

Очутившись на кладбище под сенью массивных крон, Карвран повел себя странно. Он запрокинул голову и некоторое время стоял неподвижно, не реагируя на оклики. Потом повернулся к Мелани и негромко сказал:

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — отмахнулась она. — Ты показал дорогу в псевдореальность, это больше, чем я могла надеяться…

— Вернемся к разговору через пару лет. Ты еще успеешь меня за это возненавидеть.

Мелани решительно не понимала, за что тут ненавидеть, но предпочла промолчать.

— Приглашения на чай принимаешь? Или повелители снов пьют только концентрированную боль и зелья покорности?

Карвран хохотнул, ненадолго превращаясь из потустороннего и мрачного существа в обычного человека.

— Так и есть. Хотя в последние дни нашей гильдии мы предпочитали абсент, а потом отправлялись воплощать на улицах свои алкогольные видения. — Он протянул Мелани руку. Телепортация снова прошла как по маслу — не понадобилось даже концентрироваться на создании кокона.

— Тогда я понимаю, почему за вами охотились… извини, — осеклась она.

— Охотиться за нами начали еще до нашего милого увлечения крепкими напитками. Но и без них было за что, — задумчиво сказал Карвран. — А это твой идеальный дом?

Мелани бросила взгляд на коттедж. И вздрогнула. Он изменился. Совсем немного: чуть ниже сидит крыша, чуть сильнее нависают над окнами проемы, сами окна чуть уже и выше, цоколь чуть массивнее, золотисто-коричневая отделка чуть темнее… И сад вокруг, казалось, стал гуще, будто ветви не обрезали лет десять.

— Он был другим, — произнесла Мелани. — Он изменился, пока меня не было! Это нормально?

— Немного странно. Псевдореальность будет меняться вместе с тобой, только если ты проживешь в ней достаточно долго. Но это может быть из-за меня. Ты меня впустила, псевдореальность отреагировала — значит, ты разделила ее со мной, — Карвран внимательно посмотрел на Мелани.

— А так бывает?

— Бывает. Если у людей есть что-то общее. Или хотя бы не противоречащее друг другу.

Она пожала плечами:

— Спасибо, что хоть без колонн с обелисками. А если тебя вышвырнуть, все вернется обратно?

— Должно вернуться.

— Буду иметь в виду, — сообщила она и зашагала к дому.

В кухонных шкафах нашлись баночки с чаем и сухими травами. Причем отдельно, а не в смеси — признак качества. Копии партий чая портились после второго-третьего дублирования, и как ни бились маги из гильдии собирателей, в заварке появлялись примеси тысячелистника, мяты, шалфея, всевозможных сорняков, а подчас даже горькой полыни. Достать чай первой копии было сложно. Вечная ночь превращала выращивание любых культур в трудоемкое и энергозатратное дело, а магическое их копирование имело свои недостатки. Но, вдохнув аромат свежего напитка, Мелани поняла, что эти сложности остались в Айламаде. В ее мире продукты обладали первозданным вкусом.

— Ты когда-нибудь слышала о гильдии повелителей снов? — спросил Карвран.

Мелани покачала головой, устраиваясь в удобном плетеном кресле и готовясь слушать. Он усмехнулся.

— Ну так она была. Когда она появилась, еще не существовало той системы гильдий, которая есть сейчас. Были разрозненные магические общества, десятки магов-одиночек и ложа при короле. Ирс Четвертый сам был колдуном. С его правления постепенно начала формироваться магократия. В ложу входили те, кому он доверял. Занимались в основном устранением его противников, ну и прочим по мелочи. Наследник Ирса Четвертого магом не был, а ложа осталась. Постепенно из нее выросла гильдия повелителей снов. К тому времени сформировался десяток других, маги окончательно взяли власть в свои руки, создали совет гильдмейстеров, учредили синархат, и повелителей снов решено было распустить. Мы не подчинились, и нас приказали уничтожить. Сопротивлялись мы еще долго… — Карвран прикрыл глаза, вспоминая.

— А зачем было распускать? — не поняла Мелани. — Ну занимались вы устранением противников, так могли бы сменить методы и обеспечивать безопасность гильдий. Наоборот, польза.

— К тому времени мы уже устраняли противников любого, кто мог за это заплатить. Заклинания, яды, никаких следов. К тому же мы умели пользоваться магией Арки. Ее боялись. Может, даже сильнее, чем сейчас, потому что чуть раньше состоялся Малдисский Акт Правосудия. Слышала о нем?

Мелани снова помотала головой.

— Собрали всех ведьм, каких смогли взять — около сотни — и сбросили в Арку. Была теория, что от этого уровень магического фона Арки снизится. Не обратил внимания, подтвердилась она или нет… В общем, с точки зрения тогдашнего совета гильдмейстеров, нас надо было вырезать подчистую. Мы, разумеется, отбивались. К нам применили чары всесожжения, — Карвран мельком взглянул на свою руку — кровавые пятна распускались и на пальцах, и на тыльной стороне ладони, как диковинные цветы. — Те самые, которые сжигают душу вместе с телом. После них вместо трупа остается горсть жидкой биомассы. Такое пюре из костного пепла и еще чего-то, что не выгорает до конца. Мы собирали его и погребали в каменных саркофагах. Они до сих пор стоят где-то под Малдисом возле нашего колодца с энергией Арки… А в последней облаве нас загнали в рощу у кладбища. Под магию всесожжения попали все. Я прикрывал своих, пока они создавали псевдореальности. Когда в псевдореальность смог уйти я сам, уже не оставалось времени на полноценную. Ты видела, что получилось.

— Видела, — пробормотала Мелани. Поток информации, рассказанной отрешенным, почти монотонным голосом, слегка оглушил. Она силилась представить себе эту ложу магов… и клан убийц, в который та превратилась… и Акт Правосудия… и всесожжение… и останки сожженных, непременно в горсти, пока не впитались в землю… — Центральную площадь с обелиском видела.

— Она не центральная, она единственная. Колонны — мираж. За задними стенами домов ничего нет. Такое серое небытие, я пробовал выпрыгнуть из окна и нырнуть в него, но всякий раз оказывался на малдисском кладбище, а потом возвращался. А в пределах площади — да, там условия соблюдены. Там действительно все так, как мне нужно.

— Единственная… — Мелани представила себе сотню лет в просторной клетке и редкие перерывы визитов на кладбище. Пожалуй, от такого кто угодно рехнется. — А почему ты не залечишь раны?

— Всесожжение так не действует. Если оно уничтожает, то на совесть. Мое тело сгорело, а это — максимум, который смогла дать псевдореальность. Материализация духа.

— Значит, он все-таки есть. Загробный мир, — сказала Мелани. — Если душа настолько материальна, что может гореть от этих чар… И призраки — не остаточная энергия, а что-то другое.

— Может быть. Мы до сих пор многого не знаем.

— И что, не больно? — Она не знала, что заставляет ее так внимательно разглядывать влажно поблескивающую кровь, которая не запекалась, и неровные рваные края пятен. Возможно, это было то самое любопытство, что заставляет некоторых глазеть на калек и уродов. Возможно, нет, ведь этот калека и урод не вызывал омерзения. А вот противоестественное желание прикоснуться…

— Нет.

Мелани все-таки дотронулась до его руки. Поднесла пальцы к глазам — на кончиках остались красные следы. Через несколько секунд они стремительно потемнели и высохли в бурую пыль.

— Ты разрешишь мне остаться? — тихо спросил Карвран.

— В моем доме?

— Нет, в псевдореальности.

— В псевдореальности… Оставайся. Хотя чего уж там, можешь остаться и в доме. Не думаю, что ты помешаешь, — она изучала его лицо в ярком утреннем свете. — Ты говорил, что поможешь создать псевдореальность, только если я пообещаю помощь взамен. Почему передумал?

— Я не передумал. Я понял, что ты поможешь, потому что ты явно не прочь отомстить… кому-нибудь. — Карвран взял ее за руку и стал легко поглаживать пальцы, смахивая с них остатки кровавой пыли. На внутренней стороне ладони ран у него не было.

«Да если бы и были», — подумала Мелани. Если бы и были, ей стало уже все равно. Когда Флимус тащил ее в кровать, подкрепляя уговоры аргументом «мы все равно скоро поженимся», его не интересовало ничто, кроме одного.

Кончики пальцев Карврана коснулись внутренней стороны запястья. Мелани вздрогнула. Потом мягко отняла руку и встала.

— Пожалуй, пора нанести визит в Каладис, — сказала она. — Теперь там тоже будет так же легко колдовать, как и здесь? И как выйти из псевдореальности, а потом вернуться?

* * *

В Каладисе наступал вечер. Кто-то спешил домой с работы — работали здесь в основном на фасовочном заводе при отделении гильдии собирателей, паковали скопированные ими урожаи овощей. Кто-то прогуливался, кто-то уже вернулся и носа не казал на улицу…

… «очень предусмотрительно».

С железнодорожной станции тек небольшой людской ручеек. Станция была узловая, и нередко пассажирам приходилось дожидаться пересадки на нужный поезд ночь напролет. Такие составляли основную часть клиентов Мелани, снимали номер на несколько часов и просили горничную их разбудить.

«Бывшие клиенты, бывшая гостиница, не забывайся».

Двухэтажное здание казалось заброшенным. Свет не горел, никто не топтался у входа. «Странно, — подумала Мелани. — Они же так торопились прибрать ее к рукам».

Она обогнула корпус и подергала дверную ручку небольшой пристройки сзади, наполовину скрытой кустами шиповника. Заперто. Кто-то добрался до ключей, брошенных Мелани в ящике стола в ее кабинете, и заботливо закрыл дверь. Дыра в стене поодаль, уже в основном здании, была наспех заколочена досками.

Недолго думая, Мелани телепортировалась внутрь.

Она увидела мелкие синие искры, вспыхнувшие вокруг гаснущего кокона. Что ж, не стоило сомневаться. Пристав и маги ушли, но оставили следящее заклинание. Пусть их. Она не прячется. Пока не прячется.

Все ценное помещалось в одной небольшой шкатулке черного дерева, с тонко вырезанными на крышке замысловатыми узорами, некогда лаково блестящими, а теперь сероватыми от безнадежно въевшейся пыли. Сама шкатулка, унаследованная от бабушки, пара серебряных серег с небольшими бриллиантами, медальон со старинной миниатюрой внутри, привезенные какими-то древними предками из Кратарина религиозные символы — крошечная дубовая ветвь и кольцо священника с печатью… В шкатулке хранились деньги, валялись еще какие-то мелочи, несколько акций Южного Металлургического завода и пустячные безделушки с обсидианом, агатом и прочими порождениями вулканических пород, которые ввозились из Вулканики тоннами и стоили совсем недорого. Впрочем, бриллианты и сапфиры тоже не имели особой ценности, потому что маги из гильдии стабилизаторов копировали любые камни за умеренную плату.

Однако, несмотря на относительную дешевизну содержимого, в шкафу шкатулки не было.

Мелани медленно закрыла дверцу и усмехнулась.

Кто мог ее забрать — пристав? Возможно. А может быть, Велда, самая старшая сестра. Даже скорее всего, Велда. Она громче всех кричала, что Мелани нуждается в опеке семьи.

Значит, пора наведаться к Велде.

Старшей сестре было тридцать два. Она умудрялась поспевать везде — и стоять за прилавком в универмаге местного богача, и присматривать за тремя детьми от двух до семи лет, и готовить обеды на всю семью. Когда-то Мелани тоже хотелось так уметь, но это было до того, как она унаследовала часть денег и открыла гостиницу. И до того, как Велда решила, что младшенькая слишком бестолкова и рвется к ненужной самостоятельности.

…Она вежливо постучала в дверь. Сестра застыла на пороге, раскрыв рот. Из столовой за ее спиной донеслись шушуканья — зять со своими престарелыми тетушками-приживалками спешно советовались, как быть. Мелани улыбнулась:

— Добрый вечер.

— Добрый, — буркнула Велда. Мелани протиснулась в прихожую мимо нее, не дожидаясь приглашения. Это, конечно, было наглостью, но душу уже начал затапливать бесшабашный азарт. Хотелось не только наплевать на нормы приличия, но еще и хорошенько похулиганить, чтобы видел весь Каладис. Начать можно с малого — наколдовать снег, например, или превратить окна в каменные стены. Или устроить сиропный дождь, чтобы все как следует вымокли в липкой жиже. Или заставить мусорные баки летать и распевать песни. И постепенно входить во вкус, пока город не парализует, а жители не закроются в домах и не начнут вызывать магов на помощь…

— Ты случайно не знаешь, куда делась моя шкатулка, сестричка? — поинтересовалась Мелани. Велда нахмурилась:

— Шкатулка? О чем ты только думаешь? Тебе следовало бы пойти и сдаться магпосту, полицейские ждут в мэрии! И поскорее! Если ты ищешь свое добро, значит, наверняка забежала в гостиницу, а там стоит следящее заклинание. Мелани, если ты успеешь сдаться первой, тебе смягчат приговор!

— Не будет никакого приговора. Я же не преступница, — отмахнулась Мелани.

— Будет — за сопротивление властям, — сообщила Велда.

— Знала бы ты, как мне уже надоело это слушать. Собственно, я и не должна.

И Мелани, недолго думая, сотворила над головой сестры сиропную тучу, которая немедленно пролилась обильным дождем. Сироп она позаимствовала с ближайшей конфетной фабрики.

Велда завопила. Ругательства посыпались из нее таким водопадом, что на миг захотелось заткнуть ей рот. Пирожным каким-нибудь, коль уж начала с сиропа. Но Мелани удержалась — чего доброго, сестренка задохнется раньше времени. Она отодвинула Велду с дороги и направилась в супружескую спальню. Именно там в этом доме хранились деньги и ценности.

— Ну-ка стой! Проклятие, да где же маги, когда они так нужны?!

Муж сестры попытался удержать за запястья, но Мелани вырвалась, хлестнув его чувствительным разрядом электричества. Зять вскрикнул, отдергивая руки.

— Я не возьму ничего лишнего. Только поищу свою шкатулку.

— Какую шкатулку? Назад! — дотронуться до нее снова он боялся, поэтому просто вопил в спину. — Все твои вещи мы забрали на хранение, тебе они не скоро понадобятся!

— Это еще почему? — не оборачиваясь поинтересовалась Мелани и ступила в спальню.

И в этот миг магполицейские наконец прибыли.

О своем приближении они возвестили, с шумом накидывая на весь приземистый, но просторный дом незримую сетку. Точнее, ей полагалось быть незримой, на деле же, вернувшись из псевдореальности, Мелани отлично видела синеватое или белое свечение в местах концентрации чар. Может быть, часть псевдореальности внутри нее усиливала контраст, позволяя замечать чуть больше…

Шкатулка стояла на краю полки в старом буфете. Мелани схватила ее, повернулась — и увидела, что пять магполицейских уже телепортировались в спальню.

Один из них тут же прыгнул вперед, одновременно выбрасывая перед собой мощное нейтрализующее заклятие. Мелани увернулась почти машинально, на рефлексах. Сощурилась, отвечая магу первым, что пришло в голову. Это оказалось огромное и пушистое облако сахарной пудры. Оно вывалилось из заводского цеха через связной портал с громким «пуф-ф!», как миниатюрный взрыв. Белая пелена заволокла все вокруг. Мгновением раньше Мелани телепортировалась прямо на буфет. Она устроилась там с ногами и распахнула шкатулку, чтобы наскоро проверить, все ли на месте.

Метром ниже магполицейкие отчаянно чихали и кашляли. Отовсюду неслась ругань. Муж Велды что-то выкрикивал, похоже, отправляя домочадцев в подвал, точно им грозила бомбардировка. Кстати, неплохая мысль…

Мысль тут же вылетела из головы, уступив место всепоглощающей ярости.

Деньги! Бабушкины серьги и медальон! Кратаринская дубовая ветвь и кольцо! Все исчезло! Остались лишь жалкие акции да агатовые безделушки!

Магполицейские наконец додумались выбросить облако пудры прочь через связной портал. Но Мелани не дала им атаковать.

Она с силой толкнула массивный буфет из цельных досок и телепортировалась в столовую. Через секунду из спальни донесся ужасающий грохот. Казалось, содрогнулись даже стены.

— Ралфар, — прошипела Мелани, сгребая зятя за мятый воротничок, — где мои деньги и драгоценности?

— Ч-что… — Тот, в общем-то довольно высокий и сильный мужчина, отчего-то не сопротивлялся. Может быть, страх перед ведьмой парализовал его, а может, это давало больше шансов обвинению на предстоящем суде. Мелани тряхнула его, вкладывая в это движение немного магии. Тяжелый, стервец!

— В банке! Все сдали в банк! — высоким голосом выкрикнул он. — На хранение, все на хранении, у нас ничего нет!

Маги уже окружали их со всех сторон. Но пока не спешили бить — боялись зацепить гражданского. Еще мгновение — и они насильно его телепортируют, а сами атакуют, и может, даже боевой магией, на поражение… Мелани не собиралась давать им такую возможность.

Она отпихнула Ралфара, тот споткнулся и рухнул на пол, а Мелани тут же вызвала из связного портала новое облако пудры. Кокон, ведущий на улицу, она создала секундой раньше. И шагнула в него, щелкая пальцами и оставляя в облаке магическую искру.

Отголоски взрыва застали ее уже на тротуаре. Слабый отблеск показался в окне. Мелани улыбнулась.

Она давно собиралась проверить, правду ли рассказывал в детстве соседский мальчишка, будто сахарная пудра взрывается.

* * *

Спокойно дойти до банка ей не дали. Туда не требовалось даже телепортироваться, единственное в Каладисе отделение «Айламадского Специального» стояло пятью домами дальше. Но стоило сделать пару шагов, как вокруг начали возникать магполицейские.

Едва увидев первого, Мелани создала вокруг себя защитное отталкивающее поле. Может, получится отделаться малой кровью, мелькнула мысль. Как и все мысли, она проскользнула в сознании на уровне понимания, идеи, не имеющей словесного воплощения. И, прикрываемая защитным полем, Мелани прошла еще шагов пять, прежде чем осознала, что она делает, и остановилась.

Отделаться малой кровью? Оттолкнуть противников в сторону? Просто оттолкнуть?

Может, им еще перинку наколдовать, чтоб не ударились?

Мелани обвела взглядом всех, кто приближался к ней, на ходу творя заклинания. Магполицейских, которых было уже больше десятка и они все прибывали. Глазеющих из окон цокольного этажа Велду, ее детей, тетушек. Сжимающего кулаки Ралфара. Зевак, сбежавшихся сюда со скоростью курьерского поезда. Кажется, среди них даже промелькнуло лицо Флимуса. Они толпились повсюду, но по большей части — чуть поодаль посреди тротуара, едва не падая в утопленное на метр ложе проезжей части. Они были уверены, что магполицейские не пропустят ведьму к ним и немедленно скрутят ее. А если не скрутят, то моментально прибудет подмога. Может, даже сам господин Васселен…

В других обстоятельствах так бы оно и было. Хотя подмоги опасаться все равно стоило.

Мелани сощурилась, поджигая воздух перед собой. Тот вспыхнул, как тополиный пух — горячо и стремительно. Узоры из оранжево-коричневых клубов расцвели неравномерно, одни тут же гасли, другие нарождались им на смену. Завороженная этой прихотливой пляской, Мелани не сразу обратила внимание на крики.

Зеваки залегли на проезжей части, и к воплям и стонам добавились гудки машин и скрежет сталкивающихся металлических кузовов. Маги успели выставить защиту. Возникли десятки связных порталов, в которые быстро втягивалось догорающее пламя. Заклинания посыпались на Мелани с удвоенной силой. Они атаковали сверху, с боков, даже из-под земли, и она чувствовала, как дрожит и прогибается ее ограждающее поле.

Ну, так можно до самого утра идти к банку и не продвинуться ни на метр, подумала она недовольно. И телепортировалась вперед, минуя визжащую и барахтающуюся толпу.

Двустворчатая дверь на высоком крыльце была закрыта. Мелани выжгла замок и нырнула внутрь, прежде чем ее снова окружили назойливые магполицейские. Она знала, где ячейка Велды. Вот деньги… с деньгами будет сложнее.

Но на пути к хранилищу воздух сгустился, являя очередные телепортационные коконы. Мелани скривилась и, недолго думая, швырнула в них заклятием, заставляя вылететь на крышу. Громыхнуло, и из огромной дыры в потолке посыпались крупные обломки. Интересно, что стало с магами, подумала Мелани рассеянно. Сплющило ли их в лепешку? Вряд ли… Кто там был?

Вломившись в хранилище, она не стала брать лесенку, по которой работники взбирались к высоко расположенным ячейкам. Достаточно было просто отыскать нужную дверцу и швырнуть в нее толстую молнию.

Остатки дверцы стекли на пол расплавленными каплями. Что-то загорелось внутри, но Мелани не стала его тушить. Она раскрыла шкатулку, и, повинуясь ее воле, ценности слетели вниз и легли на пыльное бархатное дно. Впрочем, какие там ценности… Всей цены — только древность да то, что они остались от бабушки. А бабушка была последним приличным человеком в этом семействе.

В хранилище уже врывались маги. Не полицейские. Подмога прибыла.

Очень скоро, даже с учетом подаренных псевдореальностью умений, Мелани предстояло проиграть. Следовало уходить, пока на нее не набросили какую-нибудь лишающую магии дрянь. Подавитель ведь можно и в воздухе распылить. Но прежде…

Мощная сеть рухнула сверху, как гигантский сачок для бабочек, и Мелани, раскинув руки, провалилась сквозь пол. Она еще успела швырнуть в сеть и в создавших ее магов все, до чего дотянулась чарами — мраморный паркет, громадные куски перекрытий… Затем очутилась в темноте и затхлости. Вильнула, как заяц, забрала влево, телепортировалась на дорогу, мельком оценила свое местоположение и снова телепортировалась, на этот раз к своей гостинице.

У главного входа кто-то стоял.

— Послушайте, вы что — с ума сошли? — с раздражением спросил он. — Вы должны были оказаться в Центре контроля над ведьмами, как только обнаружили в себе магию.

Теперь Мелани узнала его. А узнав, мгновенно телепортировалась на другую сторону дома, еще и окружила себя дополнительной магической стеной, хотя и понимала, что это не спасет. Мужчина был Адамаром Васселеном, главой гильдии воинов. Магполицейские не стали мелочиться, вызвали себе самого сильного из возможных помощников… а вот и они, сыплются из коконов, как горох из пакета и с ходу начинают швыряться заклинаниями, чтобы не оставить ведьме ни малейшего шанса…

Она телепортировалась на крышу. Васселен очутился там мгновением раньше. Голову пронзила резкая боль — это он, не церемонясь, выпустил в нее боевой луч. Затем еще один. Мелани ощутила, как кто-то — может, и сам Васселен — уже хватает ее за запястья. Боль слишком ослепляла, чтобы разглядеть детали.

Отомстить… Выместить обиду… Уйти победительницей… Желания рассыпались в хрустальную пыль, и их смывало новыми и новыми волнами боли. Никогда в одиночку не победить целый мир. Всегда найдется более опытный Васселен, а если не найдется, то тебя задавят количеством. Глупо было идти на поводу у безумного призрака, возвращаться в Каладис, провоцировать нападение, чтобы в итоге с треском провалиться… проиграть…

— Вы не получите, — прошептала Мелани, глядя под ноги, на раскрывшуюся шкатулку и рассыпанные по мшистой черепице безделушки. — Ничего… не…

Она рванулась в сторону и вниз. Упала, увлекла не ожидавшего сопротивления Васселена за собой. Тот на мгновение ослабил хватку. Мелани выжала из этого мгновения максимум.

Шкатулку и все остальное она телепортировала вниз. Потом окатила уже сверкающего глазами Васселена ведром кипятка, наскоро выдернутым из ближайшего дома. Сработало неважно — гильдмейстер воинов даже не поморщился, а вода тут же исчезла и выплеснулась где-то под стеной. Зато он на секунду отвлекся. И в эту секунду Мелани провалилась сквозь крышу, испытанным заклятием взрывая за собой перекрытия, стропила и кровлю.

Она пролетела второй этаж и приземлилась на первом, не удержавшись на ногах. Упала на колени, вытянула руку, и в ладонь прыгнула шкатулка со всем содержимым. А когда — почти сразу — вокруг начали возникать маги во главе с Васселеном, она нырнула в уже готовый телепортационный кокон. Снова. И снова вложила всю концентрацию и всю оставшуюся энергию во взрыв. Взрывную волну, направленную вовне, такую, как уже пыталась сотворить, убегая из гостиницы в первый раз. Но сейчас разрушительной силы оказалось больше. Вот как это бывает, когда доводишь мастерство до автоматизма. Вот как это бывает, когда любое заклинание, самое важное и спасительное, — просто очередное применение магии, которым ты давно потеряла счет.

Полыхнуло так, что даже Васселен с его магами не смогли сразу отбросить огонь подальше через портал. Мелани проваливалась в псевдореальность, чувствовала, как нестерпимый жар сменяется приятной прохладой, и ни о чем не думала. Только чувствовала, как все повторяется — и ни в одном из повторений она не добилась своего.

* * *

— Я проиграла.

Мелани едва плелась по тропинке к дому. Ее выбросило в псевдореальность у самых ворот. Тропинка казалась бесконечной. Массивные деревья надвигались со всех сторон, и раскидистые кроны закрывали солнечный свет. Она подняла голову и поняла, что не ошиблась. За время ее отсутствия все снова изменилось. Дом уже отчетливо приобрел резкие и строгие очертания, окна вытянулись и сузились, изломанные гребни крыши хищно целились в затянутое тучами небо. Еще утром Мелани бы, наверное, удивилась этому метаморфозу, таким далеким он был от ее настроя. Теперь же все виделось в мрачном свете. И если бы тучи из серых стали иссиня-черными, а деревья превратились в искореженных, побитых молниями исполинов, за ветвями которых дом скрывался бы полностью, ее бы, наверное, устроило. Хотелось то ли заползти в нору и никого не видеть, то ли крушить и разрушать все на своем пути.

— Ты ничего не сделала? — уточнил Карвран, шедший чуть позади.

— Ничего. Забрала свои вещи, — она сжала шкатулку. — А потом меня скрутили маги.

— От тебя пахнет гарью.

— Да. Я устроила пару взрывов. И полностью снесла с лица земли свою гостиницу. К чему она теперь, здесь у меня их десятки… Но я так и не смогла отомстить, понимаешь? Они все глазели, как я дралась с магами! — Мелани остановилась и развернулась к нему. — Я даже не оторвала сестрице ее загребущие руки за то, что она забрала мои деньги! И не протащила Флимуса физиономией по асфальту, так, чтобы он счесал о камни половину черепа и эту свою улыбочку! И не вышибла мозги Васселену, когда он заявил, что я, должно быть, сумасшедшая, если пытаюсь сопротивляться их правильным законам!..

— Ах, Васселен, — Карвран сощурился, и Мелани поняла, что он уже слышал о гильдмейстере воинов. Но ей было все равно. Она хотела продолжить, открыла рот… и закрыла. Отошла к дереву, безвольно прислонилась к стволу. Слова ничего не могли изменить. Ничто уже нее имело значения теперь, когда вылазка закончилась, старая жизнь закончилась, а обидчики так и ходили безнаказанными по земле.

Карвран бесшумно подошел к ней.

— Мы еще вернемся, — сказал он. Интонации звучали гипнотически — мерно, уверенно, как заклинание. — Скоро. Подкопим сил, отточим умения. И обязательно вернемся. И никакой Васселен не сможет нам помешать. Никто не сможет. Есть способы справиться с ними всеми. Если мы будем действовать из твоей псевдореальности… впрочем, сейчас не время об этом. Ничего не закончилось. Ты еще сможешь сделать все, что захочешь. С сестрами, братьями, знакомыми, с магполицейскими и с твоим женихом… ты сильно его любила?

— Я его любила, я с ним спала и я собиралась за него замуж, потому что все это время я была непроходимой дурой! — зло ответила Мелани. — А теперь я обречена на одиночество, потому что любой, кто хоть немного умнее камня, побрезгует дотрагиваться до такой тупицы.

Она вцепилась в плечи Карврана и замерла, не решаясь первой коснуться губ. Сейчас, еще секунду, пусть только схлынет ненависть к себе… Ведь ненавидеть себя — это так непродуктивно. Ненавидеть всегда нужно других.

— Какая чушь, — Карвран то ли шептал, то ли яростно шипел. Он перехватил ее взгляд — и замолчал, хотя явно собирался сказать что-то еще. Но сейчас просто притянул к себе и поцеловал, запустив пальцы в ее встрепанные волосы.

Мелани коротко выдохнула ему в рот и принялась обводить языком губы. Потом коснулась его щеки ладонью и ощутила не сухую кожу, а теплую влажность раны. Как он, интересно, бреется, проскочила неуместная мысль. Хотя… почему неуместная? Об этом можно спросить потом…

Карвран целовал ее все настойчивее, вжимая спиной в ствол дерева. Мелани отвечала, скользя руками по его щекам, шее, запуская их под полурасстегнутый камзол… Ей все еще хотелось разрушать. А еще хотелось пробовать кровь на вкус. Его кровь. Сладковатую и, может быть, чуть гнилостную. Не может, а должно быть. Он был прав, человек, которого сожгли заживо, который поманил ее идеей мести — он заслужил свою смерть. Гнилая натура. И сама Мелани тоже гниет изнутри, заражение идет все дальше: сегодня она жалеет, что не покалечила некогда близких людей, завтра будет жалеть, что пытки недостаточно болезненны…

«Ты знал, кого подцепить на крючок, Карвран, все-таки мы похожи…»

В постель они просто телепортировались, пачкая простыни пылью, гарью и кровью. И Мелани дала волю любопытству, быстро превратившемуся в нездоровую страсть. Вкус у ран оказался именно таким, как она ожидала. Карвран лишь изумленно хмыкнул, когда она стала касаться их губами. Он позволил ей себя оседлать. Мелани двигалась в своем ритме — точнее, без ритма, то замирая, то отстраняясь. Она не любила быть сверху, но сейчас ей было нужно именно это. Чтобы создать иллюзию контроля, хоть немного компенсировать недавний провал, когда она вообще утратила всякий контроль и бежала как заяц. И ласк, и резких движений было мало, и все еще хотелось убивать…

Потом она наконец насытилась и лежала, прикрыв глаза и не глядя на Карврана. То тот, кажется, улыбался. Точнее, усмехался, будто строил очередные планы.

— Мы отомстим, — шептал он ей на ухо. — Мы обязательно отомстим…

Закатные лучи окрасили кроны деревьев в багровый цвет. Раскрытая шкатулка валялась на полу, и украшения напоминали скомканную бумагу — тусклые, невзрачные.

Мы отомстим…

Больше ничего не остается. Только верить. Последнее прибежище проигравших. Сначала ты рискуешь, делаешь ставки и веришь в себя. Затем терпишь поражение — и вера в себя вырождается, становясь верой в реванш. Неудачники годами твердят друг другу "мы еще сможем, они еще увидят", потому что смертельно боятся расстаться с иллюзиями и понять — они ни на что не способны...

Мы отомстим.

«Если отныне я буду слышать это вместо слов любви, — подумала Мелани, — так лучше. Так, несомненно, лучше».