Волшебный цветок папоротника (гет)

Это был пляж, о берег которого плескалась холодная балтийская вода.

Это была Лиепая.

Драко не знал, почему перенес их именно сюда, а не, например, на Площадь Роз или в Зиемупе. Он просто чувствовал необходимость оказаться на этом берегу, и всё.

После того как Гермиона пришла к нему в больничное крыло ночью, был еще один такой же визит, во время которого он, неожиданно для самого себя, попросил её показать книгу или книги, из которых она узнала о Лиго и Латвии. Было интересно увидеть маггловскую литературу, а когда Гермиона сообщила, что она иллюстрирована, но, в отличие от магических, рисунки в ней не двигаются — захотелось посмотреть еще сильнее. Девушку такая просьба немного удивила, но уже через пару дней заветная книга, переданная через мадам Помфри в обеденное время, была у него в руках. Это были странные ощущения — смотреть на "мертвые" картинки, и вскоре бы ужасно наскучило, если бы на одной из них он не увидел изображение пляжа, залитого солнцем. Казалось бы, ничего необычного, но на мгновение так захотелось оказаться там и почувствовать морской аромат воздуха, что Драко дал себе слово обязательно попасть туда при первой же возможности. С Гермионой.

Портал, за создание которого ему еще придется понести ответственность; Гермиона, которая смотрела на него в недоумении, когда он вдруг стал приближаться, пересекая школьный задний двор, на глазах других учащихся; несколько поворотов за стенами замка; ворота; ее вскрик при прикосновении к порталу (меньше всего она ожидала этого) — и вот, они тут.

Время было уже близко к закату, и солнце раскаленным шаром потихоньку склонялось к водной глади.

Драко аккуратно разжал пальцы, тем самым выпуская руку Гермионы, а затем медленно пошел в сторону, ближе к воде. Глаза от ветра стали слезиться, но такую мелочь было не так уж трудно выдержать. Немного погодя Гермиона зашагала следом и остановилась чуть поодаль от него. Он стал бессмысленно ковырять носком ботинка песок, запустив руки как можно глубже в карманы. Судя по всему, он хотел ей что-то сказать, но то ли не решался, то ли не знал, с чего начать. Если простоять так достаточно долго, можно как минимум подхватить насморк, а в начале учебного года этого ох, как не хотелось. Все-таки, как ни крути, но она была всё той же умницей-разумницей Грейнджер с факультета Гриффиндор — Старостой девочек и гордостью школы.

— Здесь довольно прохладно, — негромко сказал Малфой, словно прочитав ее мысли, на что она слегка кивнула головой. — Хотя здесь и летом было не особо жарко. В Италии в этом плане куда лучше. Это было первое лето, которое я не провел там.

Гермиона снова кивнула, не зная, что и ответить. Она лето проводила наполовину в Лондоне со своей семьей, наполовину в Норе у Уизли. В детстве, еще до поступления в Хогвартс, они с родителями периодически вырывались во Францию в гости к папиной сестре, которая жила там со своим гражданским мужем (к слову, третьим по счету).

Потом Хогвартс, встреча и знакомство с Уизли и вот, поездки к тетушке были сведены на нет.

Из раздумий ее вывел голос Драко:

— Знаешь, Грейнджер, когда мне сообщили, что меня будешь курировать ты, я думал, разнесу в пух и прах кабинет, и вел достаточно агрессивный диалог с МакГонагалл. Но... когда я уединился в своей комнате и прислушался к себе вновь, понял, что все мои эмоции перед директором оказались не иначе как... пустышкой. Пуф! — он улыбнулся той редкой улыбкой, которую Гермиона видела всего несколько раз за годы совместного обучения. — Иллюзией. Рефлексом. Я настолько привык тебя, вас троих, ненавидеть, что твое имя, как и имена твоих дружков, стало своего рода собачьей командой "Фас!". С той лишь разницей, что я не собака, хех, — он снова усмехнулся, но на этот раз как-то горько.

Гермиона молча слушала его, а он продолжал:

— На самом деле, между ненавистью и любовью не существует границы. Никогда не знаешь, в какой момент одно перерастает в другое. Иной раз не понимаешь, как вообще отличить первое от второго. Вот скажи, ты любишь меня, Грейнджер? — неожиданно обратился он к ней, глядя прямо в лицо.

Гермионе показалось, что она поперхнулась воздухом. Она уставилась на него своими большими глазами, не зная, что и сказать. Это было слишком неожиданно. Слишком откровенно. И слишком не по-малфоевски.

Хотя откуда ей знать, как оно вообще бывает — по-малфоевски?

— Ты ведь не знаешь, как ответить на мой вопрос, верно? Твои глаза говорят о тебе куда больше, чем ты думаешь, — он не отводил от нее серьезного взгляда. Наконец снова повернулся к солнцу и посмотрел на водную гладь.

— Вот и я не знаю. И "нет" сказать не могу, и "да" слишком громко. Но я постоянно думаю о тебе. Когда спускаюсь в Большой Зал, невольно ищу тебя глазами. Тео несколько раз уже спрашивал, чего я постоянно выискиваю, — усмехнулся он. — Но мне нечего ему ответить, ведь до недавнего времени я сам себе не в силах был признаться, что просто хочу еще раз взглянуть на твое лицо, ни от чего и ни от кого не шифруясь, как мог делать это здесь, в Лиепае. Наверное...

Наверное, я уже скучаю по нашим каникулам, Грейнджер. И по тебе.

Он снова замолчал. Надолго. Гермиона не хотела нарушать это молчание. Ей казалось, сделай она это, интимность его откровения будет просто разбита на осколки. Не сейчас. Пусть сам или продолжит, или просто молча уйдет. Он выбрал первое.

— Помнишь ту ночь в лесу?

Гермиона почувствовала, как начинают гореть уши.

— Уверен, что ты понимаешь, о чем я. Хотя всё происходящее и было словно в тугом, параллельном пространстве, но наша память сохранила эти воспоминания. Быть может, это что-то да значит? Иначе, почему лесная магия не растворила их? Я постоянно думаю об этом. Когда я закрываю веки, перед глазами невольно предстают твои губы, отвечающие на мои поцелуи; твои руки, гладящие меня и... Я ничего не могу сделать с этим, а они возникают вновь и вновь, напоминая мне, как приятно пахнет твоя кожа. Что насчет тебя? Тебе они противны?

Он вновь посмотрел на нее, выжидающе.

Гермиона инстинктивно натянула шарф к самому носу и опустила взгляд. Он откровенен с ней, так почему бы и ей не ответить ему тем же, как бы стыдно сейчас ни было за свой ответ:

— Нет, — прошептала она осипшим после долгого молчания голосом. — Мне не противны ни эти воспоминания, ни то, что тогда происходило, ни ты сам, Драко Малфой.

И после этого она, наконец, посмотрела ему прямо в глаза.

Он не мог отвести он нее свой взор. Невероятная Грейнджер. Он был так занят их вечными препираниями из года в год, что, казалось, упустил что-то важное. Он ведь буквально у себя под носом не замечал совершенно удивительную девушку. Девушку, которая может смотреть на него вот так. Никто еще так не смотрел до нее. Он, бесспорно, осознавал, что нравится женской половине школы, но все их взгляды, вместе собранные, не сравнились бы с одним её. А она ведь, готов биться об заклад, даже не подозревает об этом.

— Ну-с, куда отправимся в следующий раз? — нарочито бодро и громко спросила Гермиона. — Мы могли бы просто устроить для себя свои собственные путешествие и каникулы. Индия? Япония? Россия?

Драко снисходительно смотрел на нее сверху, чуть наклонив голову вбок, не скрывая ухмылку.

— А на месте тебе, я так полагаю, Грейнджер, не сидится? — лениво растягивая слова, спросил он.

— О! Слушай, а давай... — игнорируя его вопрос, оживленно продолжала Гермиона.

— Да помолчи ты уже, Грейнджер. — проговорил Драко, возводя взгляд к небу, а затем, наклонившись, впился в ее губы поцелуем, которого так хотел еще с момента их встречи.

Гермиона, не ожидавшая этого жеста, немного растерялась, но быстро пришла в себя и, обняв его, с удовольствием ответила на поцелуй.

* * *

Ветер усилился и, завывая одному ему известную песню, атаковал морскую гладь, создавая пену и волны. Солнце сейчас походило больше на фоновый рисунок, нежели на источник климатического тепла. Поток воздуха подхватил пряди кудрявых волос Гермионы, пытаясь как можно сильнее их растрепать.

— Город, где рождается ветер... — негромко проговорила она. — Так называют Лиепаю.

На какое-то время они стали прислушиваться к звукам природы, а потом Драко легонько коснулся небольшой каштановой завитушки и сказал:

— А мне кажется, что он рождается в твоих волосах.

Гермиона улыбнулась, а потом и вовсе расхохоталась.

— Мистер Малфой, с каких пор Вы стали таким отвратительным романтиком? — она толкнула его слегка кулачком в плечо.

Драко, поджимавший губы, чтобы подавить приступ смеха, не удержался и, тоже рассмеявшись, ответил:

— Г-хм. Ну, вообще-то, обычно всегда прокатывает, и девушки ведутся на такие глупые вещи. Но я как-то и забыл, что у тебя мало общего с понятием "девушка", Грейнджер.

Он куда ощутимее толкнул ее в плечо, но лишь настолько, чтобы она немного потеряла равновесие, а затем быстро отошел на безопасное расстояние. Еще свежи воспоминания о том, какой фурией она могла становиться.

— Что? Мало общего? Ах, ты... — картинно воскликнула Гермиона, пускаясь вслед за убегающим по мокрому песку Малфоем, выкрикивая ему в спину угрозы о расправе, которые ветер уносил в одном ему известном направлении.

КОНЕЦ.