Еще глоток, и мы горим (гет)

Гермиона, спотыкаясь, следовала за Фредом. Его спина, обтянутая фланелевой тканью рубашки в красно-серую клетку едва виднелась в плотной темноте ночи. Их окутала летняя преддождевая теплота, небо затянули тяжелые облака, они угрожающе нависли над землей. Ветер, полностью отсутствующий днем, теперь медленно набирал силу и трепал Гермионе волосы.

— Куда мы идем? — спустя пару минут спросила она, когда загадочное молчание Фреда начало ее понемногу угнетать.

Он повернулся к ней — лицо его освещалось зажжённой «Люмусом» палочкой — и улыбнулся, слегка наклонив голову.

— Ты что, не доверяешь мне?

Гермиона вспомнила его многочисленные розыгрыши, свидетелем которых она была, и промолчала. На самом деле она верила ему, но говорить этого не стала. Они продолжили свой путь по невидимой во мраке тропе, подальше от Норы. По тихому плеску воды стало ясно, что Фред ведет ее к небольшому озерцу недалеко от дома.

Обувь их погрузилась в песок. «Значит, мы на пляже», — подумала Гермиона. Фред внезапно остановился и плюхнулся наземь, потянулся к своим кедам и начал быстро стягивать их.

— Ну же, — подначил он ее, улыбаясь своей извечной хитрой ухмылкой.

Гермиона сомневалась всего секунду.

«Тут грязно», — подумала она.

«К черту», — решила она и скинула свои тапки, в которых Фред вытащил ее из дома. Солнце нагрело песок, и он был таким теплым… приятным. В воде озера отражалось небо, точно откололся кусочек неба. И Фред смотрел на нее так, будто видел в первый раз. Гермиона села рядом с ним и сжала его горячую ладонь, переплетая их пальцы.

— Закрой глаза, — попросил Фред.

— Тут и так темно.

— О Мерлин, — он простонал. — Просто закрой.

Гермиона неохотно повиновалась. Рука Фреда тут же покинула плен ее пальцев — неприятное чувство. Прозвучал странный булькающий звук, но он исчез почти мгновенно: можно подумать, ей всего лишь показалось.

— Открывай, — прошептал Фред, касаясь губами ее уха. Гермиона смущенно — как же хорошо, что сейчас ночь! — улыбнулась.

— Это… — она хмыкнула. Как же иначе. В руках он держал бутылку с огневиски. Интересно, Фред ее все это время как-то прятал или принес ее сюда заранее? Судя по всему, верный второй вариант — она уже была открыта.

Фред вопросительно взглянул на нее, будто пытаясь понять реакцию, изогнул одну бровь, а потом сделал два больших глотка.

Гермиона удивила их обоих, когда протянула руку и взяла бутылку. Без лишних вопросов и слов. Так просто. Наверно, это все ночь; тепло и вода, плескающаяся у их ног. Или виноват Фред, не сводящий этот жгучий взгляд? Скорее всего, все и сразу. Она сделала один глоток, закашлялась и быстро вернула ему напиток, чем вызвала смех. Не полный издевки, но какого-то удовлетворения.

— Я пью с Гермионой Грейнджер, — пробормотал он, — какое эпохальное событие.

Гермиона закатила глаза.

— Ты занимался со мной вещами и похуже, — многозначительно ответила она, чем заслужила широкую улыбку.

Они сделали еще по два глотка. На этот раз без кашля, но снова со смехом. Вдалеке послышался первый раскат грома, предвестника грозы.

Голова у Гермионы немного кружилась. Быть может, покраснели и щеки. Теперь границы мира стали более расплывчатыми. Фред сидел мучительно близко, их плечи соприкасались. Он склонился и провел губами по ее шее.

Гермиона сделала еще один обжигающий горло глоток. Сейчас вкус казался вполне сносным.

— Пей, — прошептала она ему, целуя в щеку, ближе и ближе к губам. Его щетина кололось.

Фред подчинился. Они почти допили бутылку, были чертовски пьяными. Веселыми. Счастливыми.

— Все, что вы пожелаете, — пробормотал он ей, обнимая.

Прикоснулся обжигающими пальцами. Запустил их под футболку, в которой она спала всего час назад. Продвинулся вдоль ребер. Гермиона поцеловала его, так горячо и долго. Они задыхались друг от друга.

Небо пересекла молния, в один короткий, но захватывающий миг им удалось увидеть лица друг друга — блестящие глаза, красные опухшие губы, горящие щеки. А потом — темнота и гром, уже ближе и страшнее, почти над головой. Ветер трепал их волосы и одежду.

— Пей, — снова попросила Гермиона. Огневиски изменило ее мир до неузнаваемости.

— Еще глоток, — пьяно сказал Фред, — и мы горим.

Гермиона обняла его за шею, уткнувшись носом в ключицы. Он пах выпитым накануне липовым чаем и алкоголем.

— Я готова сгореть. Но только с тобой.

Не было возможности увидеть его улыбку, но Гермиона знала, что он улыбается.

Потому что она делала то же самое.