Datura Stramonium (джен)

— Мне надо в лес.

Это прозвучало так неожиданно, что Гермиона не сразу поняла суть сказанного.

Драко был обескуражен: какая магия одурманила его, и главное — когда спадёт эффект этого колдовства? Пару секунд назад он едва не поцеловал Гермиону Грейнджер. Или она его? От перестановки имён результат никак не менялся, так что ничего лучше этой дурацкой фразы Драко придумать не смог.

— Что? — звёзды на её плечах погасли, и цвет платка превратился в болотно-зелёный.

Идея ночной прогулки Грейнджер явно не понравилась.

— Я говорю: пойдём в лес, папоротник искать? Я хочу быть богатым, а ты наверняка хочешь стать самой умной на свете, — улыбнулся он и не стал добавлять: «Если действительно таковой не являешься».

— Малфой, ты в курсе, что папоротник никогда не цветёт?

— С чего это? — конечно же, он знал, но надо же было разбавить неловкий момент глупостью.

— Что тут растёт? Какой-нибудь орляк или щитовник? Нет, всё-таки первый. Леса здесь хвойные, почва бедная, что для вегетативного размножения вполне благоприятно.

Драко закатил глаза. Гермиона Грейнджер прямо сейчас практически цитировала учебник, хотя, скорее всего, она просто привыкла описывать научно-магические явления академическим языком. Но сейчас это, Мерлин его подери, даже нравилось, пусть Драко и демонстрировал обратное. Хогвартская привычка так и не прошла.

— А ты знал, что своё название он получил из-за сходства с маггловским гербом? Во многих странах используют символ орла, хотя самый распространённый рисунок всё равно лев, как у Гриффиндора, — Гермиона запнулась. — Что?

Видимо, его устало-задумчивая поза мыслителя сбила её с толку.

— Я всё это прекрасно знаю, — прокомментировал Драко и коснулся ткани платка на её плече: цвет переливался лазурно-голубым с красными всполохами.

— И всё равно предлагаешь следовать за мифом и идти в глушь искать «цветок огненный, что земную твердь разделит пополам»?

— Какая же ты всё-таки зануда.

Драко поднялся и, отряхнув штаны, осмотрелся по сторонам: костры вдалеке всё ещё горели, но на весь городок словно опустилось полотно безмолвия. Поляны опустели, и Драко прекрасно знал, почему. Не будь Грейнджер такой упрямицей, он мог бы взять её с собой на поиски кое-чего поважнее мифического цветка, но, судя по её возмущённому виду и пылавшему алым шарфу на плечах, Гермиона была не просто возмущена — она была в ярости, а от таких девушек Малфой старался держаться подальше, ибо зрелище это похуже стаи оборотней в голубую луну⁽¹⁾.

— Далеко собрался? — спросила она с плохо скрываемым раздражением в голосе.

— А с каких пор я должен отчитываться? — парировал Драко. — У меня, может, свидание в лесу. Латышские ведьмы симпатичные, и светловолосых много.

Он знал, что давит на больную мозоль, но ничего с собой поделать не мог. Глаза Гермионы отчего-то засветились золотом, совсем как венок на воде пару минут назад.

— Что ж, — совершенно спокойно и твёрдо произнесла она, — желаю отлично провести ночь. Передам Адаму пламенный привет от тебя.

И с громким хлопком аппарировала прочь. Челюсть Драко слегка отвисла от удивления: Грейнджер ещё во времена Хогвартса демонстрировала своенравность, да и сегодняшний день лишь усилил эту черту характера в глазах Драко, но чтобы вот так запросто взять и оставить обидчика безнаказанным — это было что-то новенькое.

— В смысле — «передам Адаму привет»?! — крикнул Драко в тишину водоёма, до конца осознав смысл сказанной Грейнджер фразы.

Орать и проклинать Гермиону не имело никакого смысла, ведь прямо сейчас она в одиночку могла сводить счёты с его заданием, рискуя попасть в ту ещё переделку, и это выводило из себя ещё больше! В конце концов, времена Волдеморта давно канули в Лету, а значит, было совершенно безрассудно с её стороны фыркать и действовать подобным геройским образом ему назло.

Где искать разъярённую не пойми от чего Грейнджер Драко понятия не имел, но на всякий случай аппарировал к тому самому колодцу, в котором недавно обнаружилось сокровище. Сейчас золота в нём, конечно же, не оказалось, но магический след чувствовался. Из внутреннего кармана мантии Драко достал небольшой мешочек, сунул в него ладонь и взял горсть порошка: розмариновая пыль сейчас подходила как нельзя лучше — память о хозяине золота в буквальном смысле витала в воздухе. Изумрудные крупицы взлетели вверх от сильного выдоха Драко, замерли на мгновение и медленно поплыли вперёд.

Безлюдная, как после масштабной битвы, улица не подавала никаких признаков жизни — вся магическая деревушка явно отправилась искать папоротник. Лишние глаза сейчас были очень не кстати, поэтому Драко медленно шествовал за зелёной тропой, что в лунном свете сверкала, словно мелкие драгоценные камни. Опустевший рынок, жующая сено лошадь (на кой чёрт она была нужна волшебникам, Драко и представить не мог), резкий поворот — и вот цель его пути, небольшой дом, стоявший аккурат рядом с маленьким лесом, который странные магглы называли парком природы. Если чутьё не подводило, именно здесь Грейнджер и поселилась. Приближаясь к дому, Драко ступал на землю так тихо, как только мог. Ветер, то и дело тревоживший деревья, сейчас был ему на руку, ведь противник вполне мог перенять чуткий слух от своего дракона.

Из открытого окна раздался заливистый смех. Девичий смех. Не наигранный девичий смех.

— Мерлин тебя подери, Грейнджер, — беззвучно буркнул Драко и присел у входной двери.

Гермиона как ни в чём не бывало кокетничала со своим псевдоколлегой, который явно делал вид, что не понимает происходящего. Драко ни на миг не сомневался, что тот знал о его импровизированной засаде, но был обескуражен тем, почему псевдо-Адам не скрылся во мраке ночи с Гермионой наперевес.

— Знаете, а меня ведь однажды чуть мантикора не ужалила, — голос Грейнджер мастерски подделывала под пьяный, хотя после мини-спектакля у водоёма Драко вполне ожидал, что ей хватило бы ума и впрямь приложиться к бутылке для храбрости.

— Увлекательная у вас работа, мисс Грейнджер, — сладкой интонацией ответил её собеседник, и Драко едва не закатил глаза от его показной учтивости.

— А у вас нет?

— Я редко путешествую по другим странам с дипломатической миссией. Моя задача в основном кроется в расшифровке и переводе рунического наследия.

— Древние руны? — заинтересованно воскликнула Гермиона. — Я обожала этот предмет в Хогвартсе! Жаль, что применения им не нашлось в моей работе.

«Зато в моей этого применения хоть отбавляй», — ехидно подумал Драко, начертывая на двери рунный став — Манназ, Отал, Эваз, — чтобы задержать противника в доме и не дать ему сбежать.

— Мисс Грейнджер, а могу я задать вам личный вопрос?

Драко натянулся, как тетива лука, и задержал дыхание. Что это он задумал?

— Для вас я — Гермиона, — расслабленно произнесла она, — так что спрашивайте.

— Хорошо, Гермиона, — псевдо-Адам сделал паузу и продолжил: — Вас что-то связывает с тем мужчиной в венке? Я ему, кажется, не особенно понравился.

— С мужчиной? В веночке? А-а-а-а, вы про мистера-чистокровного-слизняка-который-любит-рисоваться?

— Наверное, — усмехнулся Адам.

— Мы всегда друг друга ненавидели. Пожалуй, только это нас и связывает.

Драко едва не сломал палочку от накатившей злости. То есть вся эта ворожба с треклятым венком оказалась очередной женской уловкой? «Чистокровные, магглорожденные, полукровки — один чёрт все ведьмы одинаковые. Мерлин пойми, что в их головах творится», — с досадой подумал он и снова прислушался.

— А почему вы спросили? — Гермиона встала у окна, и Малфой увидел кончики танцевавших на ветру каштановых локонов.

— Вы мне интересны, — серьёзно ответил Адам.

— А вы не из тех, кто добивается девушки намёками, — ухмыльнулась она.

— А вы из тех, кого упускать совершенно нельзя.

За всеми их разговорами Драко, впервые за свою охотничью деятельность, понял, что не имел чёткого плана действий. Грейнджер, фестрал её раздери, выветрила всё здравомыслие из его головы.

— Ещё по пиву? — игриво предложила она и снова скрылась в доме.

Идея острой иглой кольнула сознание Драко, и он лихорадочно зашарил в недрах своей сумы, надеясь, что парочка дурманных мешочков быстрого действия где-нибудь завалялась. Победно улыбнувшись, Малфой вытащил искомое и, не раздумывая, разорвал шнурок и бросил мешочек в дом. Травяная смесь была убийственно-сильной, поэтому никому бы не удалось сбежать. Дверь стала сотрясаться от ударов изнутри, раздался крик Гермионы и сбивчиво произнесённое «Агуаменти» (видимо, запах действовал очень сильно, раз Грейнджер плохо соображала и стала тушить его). Аппарировать, сбежать, сопротивляться — шансов не было, и Драко уже хотел было праздновать свою победу, когда из недр дома раздался голос псевдо-Адама, совершенно не похожий на тот, что он слышал раньше — вместо него будто говорил дракон.

— Сними заклятье, иначе я убью её раньше, чем ты взмахнёшь палочкой, — интонация была слишком ровной для человека, запертого в помещении с дурманящим запахом без возможности скрыться. Как и ожидалось, травяная магия на псевдо-Адама не действовала.

— Честную дуэль ты не выберешь! — крикнул Драко в ответ.

— А ты проверь! — голос бурлил яростью.

— Своего крылатого дружка призовёшь?

Ответа Драко не дождался. Переместившись к окну, он наколдовал заклятье головного пузыря, коснулся стены палочкой и, произнеся: «Силенцио», ловко запрыгнул в дом. Сиреневая дымка плотной пеленой окутывала небольшую комнату. Быстро оценив обстановку: десяток витавших у стен свечей, стол, пара стульев, небольшая кровать, шкаф-тумбочка-вешалка — Драко лихорадочно искал в созданном им же тумане Гермиону, которая без чувств лежала на полу, в то время как Адам стоял наготове с поднятой палочкой — глаза его были похожи на плавящиеся золотые медальоны. Полетели заклинания, разрушая всё на своём пути: стол раскололо надвое, горшки на полках разлетелись на куски, с мелким звоном падая на пол, свечи погасли от быстрых движений, но Драко слишком долго ждал этого момента, чтобы обращать внимание на царивший хаос. Лишь одно заботило его сейчас: чтобы какое-то из заклинаний не срикошетило в лежавшую позади него Гермиону.

— А ты силён, — злобно хохотнул Адам, послав ему очередную вспышку смертоносного заклятья. — Может, тогда сделаем так? — направив палочку на Гермиону, он почти успел произнести: «Авада», когда сердце Драко сделало дикий кульбит, и он крикнул: «Сектумсемра!», заставив Адама закричать от боли и отклониться на стену. Из державшей палочку руки хлестала кровь, крупно капая на пол, а золотистая мантия за считанные мгновения пропиталась алым.

— Экспеллиармус! — завершил бой Драко, выбив палочку противника из ослабших пальцев.

— Думаешь, ты победил? — Адам закашлялся.

— Уверен.

— Дракон уже учуял твою красивую подружку, так что она следующая в его меню.

— Ты о своей шкуре заботься, — он склонился над Гермионой, нащупал слабый пульс и взял её на руки. — А с моей прекрасной подругой всё будет хорошо.

Уложив её на кровать, Драко почти с садистским удовольствием наблюдал за тем, как жизнь медленно уходит из тела Адама.

— Инкарцеро, — верёвки обвили толстыми лианами израненное тело. Поколебавшись, он произнёс: — Вулнера санентур, — и порезы стали медленно затягиваться.

Адам ухмыльнулся.

— Надо же, какой милосердный.

— Я не убийца. По крайней мере, волшебников на тот свет не отправляю.

— На моё место придут другие.

— Знаю, именно поэтому я стану богаче — потому что не прекращу вас истреблять и отправлять за решётку, — сев рядом с Гермионой, он убрал пару прядей с её щёк и взмахнул палочкой над своим лицом: — Фините Инкататем, — заклятье головного пузыря рассеялось, как и аромат дурмана в воздухе. — Произнесёшь хоть слово — я отрежу тебе язык и скажу, что так было.

— Тогда я произнесу два, — псевдо-Адам хищно улыбнулся.

— Что стало с волшебником, образ которого ты украл?

— Скажем так: Пукис долго его костяшки из зубов выковыривал.

Драко скривился и выплюнул:

— Поцелуй дементора — самое малое, чего ты достоин.

— А какой участи достоин Пожиратель Смерти?

— Петрификус Тоталус! — крикнул Драко, заставив своего противника замолчать.

Свою участь он уже встретил и пережил. Именно события прошлого и превратили его в того, кем он был сейчас — человека-одиночку, свободного и вольного поступать так, как хотелось ему, а не семье, которую с огромным скандалом пришлось оставить во имя дела всей жизни. Десять лет назад Драко и подумать не мог, что кто-то или что-то заставит его помогать волшебникам и магглам, копаться в свитках круглые сутки в поисках антидотов и контрзаклятий, мотаться по свету и не знать наверняка — что ожидало за новой дверью.

— Ох, Грейнджер, ну в кого ты такая упрямая, — накрыв её одеялом, Драко привёл комнату в надлежащий вид, будто и не было здесь настоящего сражения (хотя факт валявшегося на полу псевдо-Адама игнорировать было никак нельзя). — Я бы мог сам с ним разобраться, но куда уж без твоего участия, да?

Действие дурмана должно было рассеяться через полчаса, поэтому он решил времени даром не терять и отправиться в лес. Полная луна сейчас как раз была в зените.

Аппарировав к табличке «Skaņākalna dabas parks⁽²⁾», Драко нашёл самый короткий путь туда, куда ему действительно было нужно, и это было уж никак не свидание с симпатичной латышкой, которое напридумывала себе Грейнджер.

* * *

Драко залечивал обожжённые ладони настойкой бадьяна, когда услышал странное бормотание. Палочка была наготове на случай непредвиденной встречи с предполагаемым лесным противником, но звук пропал так же внезапно, как и появился. Оглядевшись по сторонам и не увидев ничего, кроме чернеющих во мраке деревьев и резкого обрыва по ту сторону реки, Малфой аккуратно завернул содранную кору Дьявольского корня. Когда после многочисленных поисков и перелопачивания уймы книг Драко вычитал о местонахождении последнего и самого важного ингредиента для антидемонического зелья, то едва не расцеловал библиотекаршу и наколдовал ей букет маргариток. Рецепт он нашёл в одной старой книге в мэноре, о существовании которой забыли все, кроме эльфа-домовика, с ужасом протягивавшего ему увесистый фолиант из кожи тролля со змеиными клыками на корешке. Попади эта книга к Волдеморту во время войны, магический мир точно бы оказался в его руках, потому что мудрейшие знания, изложенные в ней, брали своё начало из эпохи друидов; перевести большую половину написанного Драко не удалось до сих пор.

— Да что б тебя мантикора ужалила! — Драко вздрогнул от громкого голоса, но рядом по-прежнему никого не было видно. — Или химера сожрала! О-о-о, я бы посмотрела, как твою чистокровную тушку пережуёт одна из самых кровожадных тварей в мире!

Грейнджер. Это точно была она, но каким образом Гермиона слала ему свои проклятья, Драко сообразить не мог. Либо ей удалось создать невидимый громовещатель, либо она шаталась рядом в мантии-невидимке.

— Светловолосые, видите ли, симпатичные, а как хозяина бестии ловить, так — Грейнджер, помоги. Сволочь белобрысая! Это же надо было меня дурманом отрубить, а?! Собственными руками бы придушила!

Луна вышла из-за туч, осветив реку и пинавшую ни в чём не повинный корень Гермиону. Она так от души это делала, что Драко решил дать ей пару мгновений, чтобы сорвать злость на давно мёртвом куске дерева. Покрывать проклятьями его многострадальную белёсую голову Грейнджер перестала, но бить древесину ногой — нет. Драко не понимал, почему звук был таким громким, ведь разъяренная, словно сирена, Гермиона находилась, по меньшей мере, в пятидесяти футах от него. Что-то здесь было не так.

— Ты чего кричишь? — воскликнул Драко, и Грейнджер схватилась за уши.

— Не кричу я! — ответила она, заставив его защитить собственные перепонки от ужасающе громкого звука.

Подхватив суму, Драко быстро добежал до Гермионы.

— Ты в порядке? — спросил он вполголоса и получил пинок по ноге.

— В порядке, — процедила Грейнджер сквозь зубы.

— Что это за место?

— О, неужели Драко Малфой чего-то не знает? — она подбоченилась и хищно улыбнулась.

— Ты и без папоротника самая умная, рассказывай уже, — Драко нетерпеливо затопал ногой.

— Это место называется Сканяйскалнс — «Звучная гора», а река, что течет у её подножья — «Салаца». Здесь даже тихая речь отражается от скалы и может быть слышна очень далеко. Ты когда к своей симпатичной латышке бегал, табличку не заметил?

— Ни к какой латышке я не бегал, Грейнджер. Мне дьявольский корень нужен был.

Платок Гермионы переливался всеми оттенками красного, но где-то в складках мелькал и жёлтый.

— Перед поездкой я читала легенду, связанную с этим местом, — голос её стал заметно мягче. — Когда-то в этих краях жили двое влюблённых: Элеонора — дочь барона-чернокнижника, и простой парень, работавший в усадьбе её отца. Барон узнал об их тайных встречах и в порыве ярости ударил о землю посохом, превратив парня в скалу, а собственную дочь в реку. Согласно легенде, барон обратился оборотнем, и лунными ночами строит мост через реку, пытаясь соединить сердца двух влюблённых и искупить свой грех перед ними.

Точно отдавая дань трагической любви далёких лет, Драко и Гермиона обратили свой взор на танцевавшую в лунном свете воду — она мелкой рябью дрожала в огромном серебряном медальоне, мягко оглаживая подножье скалы. Мгновение — и туча снова проглотила ночное светило, оставив их двоих в темноте.

— Какого чёрта ты вырубил меня дурманом? — резко воскликнула Гермиона, сверля его взглядом в темноте.

Затишье обернулось смертельной бурей.

— Это была часть плана, — оправдался он.

— А меня предупредить?

— А зачем было психовать и аппарировать?

— Я видела тебя у двери, мог бы знак подать, идиот!

— Ах, видела? — Драко перешёл на крик. — И всё равно продолжала ворковать с этим ублюдком?

— Только не говори, что мои слова задели уважаемого и непобедимого Драко Малфоя, — усмехнулась Гермиона.

— Задели, и что? — выплюнул он, сделав шаг ей навстречу.

— Не надо было меня своими дурацкими комментариями злить, ясно тебе? — Грейнджер не уступала и тоже сделала шаг в сторону Драко.

— Тебя вообще никто не просил лезть в это дело! — Малфой понимал, что это перекрикивание друг друга посреди ночи не делало им авторитета и уж тем более не добавляло возраста, а вместе с ним и ума, но ничего с собой поделать не мог — за последнюю пару часов Грейнджер заставила его всерьёз поволноваться. — О, смотри, папоротник светится, — сказал Драко, указав на пышный куст у воды. — Может, оно?

Будучи мужчиной, он взял на себя ответственность и сделал первый шаг к урегулированию их бурного скандала. Гермиона тяжело дышала, как и он сам, но, переведя взгляд на то место, куда показывал Драко, громко и от всей души рассмеялась. Казалось, этим минутным приступом выражения эмоций она высвобождала весь накопившийся за день страх, перемешанный со злостью на Драко и радостью, что тот обезвредил своего врага.

— Ну, если светлячки для тебя — цветы, то вполне сойдёт, — Гермиона с трудом успокоилась и подошла к реке.

Драко последовал за ней.

— Как ты меня нашла?

Гермиона аккуратно коснулась резных листьев, похожих на мелкие плоские деревца, и потревожила стайку светлячков кончиками пальцев.

— Ты не поверишь, но всё благодаря ему, — Гермиона, не глядя, подёргала ткань платка, который сиял под стать насекомым вокруг. — Хитрые латыши эту магию сотворили для того, чтобы э-э-э… пара не терялась. Я имею в виду дарителя и того, кто вещь носит, — в её голосе звучала доля плохо скрываемого смущения, но на этот раз Драко решил не тревожить только уснувшую сирену. — Поэтому я просто аппарировала сюда, но не найдя тебя, э-э-э… слегка расстроилась.

— Расстроилась? — Драко захохотал. — Ты желала, чтобы меня химера сожрала! Грейнджер, ты ненормальная! — его смех отражался от скалы.

— Твоими стараниями Адам теперь нам больше не помеха, — деловито произнесла Гермиона.

— Что значит — «нам»?

— А то, что он лежит в моём временном доме, побитый и заколдованный.

— Побитый? — глаза Драко расширились.

— Ну да, — будничным тоном оповестила Гермиона. — Я сняла с него Петрификус, решила поговорить, а он начал мне всякую чушь нести, ещё и о тебе парочку нелестных комментариев отвесил. Поэтому он совершенно случайно сломал себе нос о моё заклинание и оцарапал скулу ногтями, когда попал под мою пощёчину.

— Сломала нос… влепила пощёчину… Грейнджер, я беру свои слова назад по поводу того, что ты совсем не изменилась. Гордишься собой?

— А не должна?

— Просто теперь иного выхода, кроме как пойти ловить со мной дракона, у тебя нет. Ты повторно пленила его хозяина.

— Поэтому я и сказала, что нам Адам не помеха.

Гермиона отвлеклась от созерцания папоротника и повернулась к Драко — на губах её играла заговорщическая улыбка.

— Кажется, дурман из меня ещё не выветрился, — её слегка качнуло. — Хотя твой дурман, скорее всего, и не денется никуда.

— Что ты имеешь в виду?

Гермиона предпочла ответить на вопрос молчанием.

— Ты на меня не дуйся за латышек, — как бы между прочим сказал он и сделал шаг вперёд. — Драконы красавиц любят.

— Значит, теперь я красавица? — Гермиона усмехнулась. — В Хогвартсе ты считал иначе.

— Всё меняется, Грейнджер.

— Кроме этого, Малфой.

На свой страх и риск он аккуратно взял Гермиону за руку объяснив это тем, мол, на случай, если вдруг её снова качнёт, то он её непременно поймает, хотя слегка побаивался, что ему снова прилетит пинок или пощёчина, но вместо этого она крепко обвила его пальцы своими и снова улыбнулась.

Драко Малфой чувствовал биение чужого сердца.

Драко Малфой хотел стать его хозяином.

1) Редкий вид полнолуния, при котором луна действительно выглядит голубой за счёт оптического эффекта. В эзотерике такое полнолуние является крайне мощным источником силы.

Вернуться к тексту

2) Парк природы Сканяйскалнс.

Вернуться к тексту